Текст книги "Рамаяна по-русски"

6. Коронация начинается!

– И приснился мне сон, – проснувшись, поделился радостью со своей старшей женой король королей Непобедимый Джо, осматривая довольным хозяйским взглядом стену своей королевской опочивальни, увешанную коллекцией редкого именного оружия, большей частью добытого в бою, а остальной – подаренного теми, кто не захотел переведаться силушкой ратной с Непобедимым Джо во чистом поле или на льду Чудского и других окрестных озёр. Висели на стене, среди прочего:

1. Лук, изготовленный альпийской фирмой «Вильгельм Телль» – сам лук был никудышный и принципиально бил мимо цели, но по дизайну превосходил всё оружие Древнего Востока вкупе, за что и ценился несказанно. Лук этот сердобольный Джо из милосердия отобрал на прошлой неделе у своего восточного соседа Тэмучина, которому по жизни в битвах не везло. Взглянув на лук, король Джо мигом определил, что друга Тэмучина надо избавить от этой напасти – тем более, что без такого изящного лука коллекция Джо выглядела бы не совсем полной – тогда, вполне возможно, дела Тэмучина пойдут на лад, и Тэмучину хоть раз в жизни, да повезёт.

2. Меч местного производства, скованный на средства, собранные Христа ради, на совместном металлургическом гиганте «Илья fon Muromets ибн Хаттаб де Кастилья». Меч отличался тем, что его не то что поднять никто не мог, но и мечом называть никто не хотел, а на грубом кузнечной работы эфесе тупым зубилом была сделана насечка: «масса: 3,7 тонн (128% от запланированного веса); мастер ОТК: Эрнст, а который – Неизвестно».

3. Копьё – большой мешок медных монет чеканки различных царских дворов Европы, Гондваны, Атлантиды, Антарктиды, Лихтенштейна, Саввы Морозова и Пацифиды.

4. Доспехи Мастера ледовых битв. На красной от крови кольчуге спереди были выбелены непонятные буквы: три «С» и одна «Р». А сзади красовалась диковинная надпись, которую никто из придворных колдунов не мог расшифровать: сверху помельче – «Валерий Харламов», а снизу крупно, во всю спину – «17». Сказывали, однако, что в грядущем в царство придёт предсказатель и надпись расшифрует. А расшифрует так: «Валерий Харламов – это, дескать, хоккейная кричалка (что такое кричалка никто толком сказать не мог, а по поводу хоккейной среди ведунов различные слухи ходили), а 17 – логотип Мастера и одновременно его боевое прозвище». К доспехам прилагались шлем, кожаные сандалии с устрашающего вида ножами, приделанными к подошвам, деревянная боевая палка с крюком на конце и странного вида плотный чёрный диск размером с кулак женщины – видимо, метательный снаряд.

5. Томагавк made in USA, который Джо с любовью и для краткости называл «моя боеголовка».

6. Добрая связка репчатого лука. Легенда гласила, что, если начать резать этот лук на виду у противника, последний теряет присутствие духа и его такая слеза прошибает, что прямо на поле битвы происходит незамедлительное братание противоборствующих сторон. Однако, как химическое оружие, репчатый лук был запрещён несколько поколений назад.

7. Нунчаки самого сэнсэя Масутатсу Оойямы, которые периодически падали со стены и непременно кому-нибудь на голову, поражая воображение короля Джо своей отточенной точностью и неумолимой своевременностью падений.

8. Закомментированная в тэг <! – —> голова профессора Доуэля.

9. Набор индийских пряностей и благовоний, в состав которого входили: куркума, имбирь, карри, сандал, пачоли, камфара, спички, соль, мыло, запасная пара мужского белья, маленький тазик для омовения стоп, толстая восковая свеча и резиновые сапоги на случай сезона дождей.

10. Главной жемчужиной коллекции, безусловно, был небольшого размера чёрный чемоданчик с крупной красной кнопкой, под которой ярко выделялась предупредительная надпись: «Нажмёшь – И ВСЁ».

– Какой сон, мой милый? – улыбаясь сквозь уходящую дремоту, спросила короля Джо старшая любящая жена Клушалья.

– Чудесный сон, моя дорогая. Я беседовал с богами.

– И что же ты им сказал?

Непобедимый Джо, имя которого на местном труднопроизносимом диалекте звучало как Дашаратха, а на обычный язык переводилось как Непобедимый Джо, на секунду замешкался, а потом поправил себя:

– Вернее, дорогая, боги беседовали со мной.

Проснувшаяся окончательно жена привстала в постели и сказала:

– Джо, хватит мне мозги пудрить, у меня через пять минут по дворцовому распорядку, который ты, между прочим, сам установил, будут ванна из кобыльего молока, омовение в святом источнике, тонизирующий комплекс сурья намаскар, чашка чаю с кренделем и макияж. При этом, через полтора часа я как штык должна быть на приёме дружественных ослов…

– Послов, – поправил царицу король королей.

– Не вижу большой разницы, – не унималась Клушалья. И продолжала: – Кроме того, неизвестно, какого кренделя ты подсунешь мне сегодня на завтрак: учителя астрономии, заклинателя морской капусты или изобретателя подводных лодок на каучуковом ходу.

– Не ворчи, дорогая, – отмахнулся Непобедимый Джо, – должен же я проявлять заботу о твоём интеллектуальном развитии и расширении кругозора.

– Зачем?

– Чтоб соседские, как ты изволила выразиться, ослы не раструбили по всему материку, что у твоего мужа Джо жена – набитая дура.

– Ну, хорошо, – смягчилась Клушалья и, погладив мужа по волосатой голове, спросила:

– Так что же тебе сказали боги? Только давай побыстрей, а то мы на приём опоздаем.

– Здравая мысль! – улыбнулся сиятельнейший из королей и предложил:

– Давай поступим так: совместим полезное с приятным.

– Давай, – томно согласилась Клушалья.

– Тогда мигом зови свою няньку, а пока она тебя одевает, я тебе обо всём поведаю. А сам я оденусь сам. Хоть раз в жизни. Старшая жена разочарованно вздохнула и произнесла:

– Ну, хорошо. – И крикнула: – Эй, Манька! – И приказала пулей вбежавшей старушке благообразного вида: – Одень меня.

Натягивая потнички, войлочки и другую королевскую сбрую и с непривычки самостоятельно одеваться путаясь в ней, Неодолимый Джо торопливо заговорил, на что Клушалья, по порядку подставлявшая служанке Маньке конечности для облачения в шёлк и кружева, изредка поддакивала.

– Ты знаешь, дорогая, – зачастил Джо, – у меня всё есть и я схожу с ума от того, что мне нечего больше хотеть. И всё было бы хорошо, и владел бы я частью мира, но вот беда, есть у меня, кроме всего, что есть, супротивник могущества необыкновенного. В принципе, мне мировое могущество и даром не нужно – у меня ведь ты есть, а стало быть, и речи не может идти о мировом могуществе…

– Это ещё почему? – слегка обиженным тоном поинтересовалась Клушалья.

– На всё времени не хватает, дорогая, – объяснил великий король, – приходится выбирать лишь самое важное!

Клушалья, польщённая, зарделась, улыбаясь. А Джо продолжал:

– И видишь, солнышко моё ясное, какая интересная петрушка получается: супротивник мой Равана к нашим границам стал подбираться. Неровен час, нападёт вероломно, без объявления войны. Я хоть и Непобедимый Джо, но техническое оснащение и воинская подготовка у Раваны куда как круче поставлены, чем у меня. Мало того, что у Раваны ресурсов больше и вся азиатская, австралийская и африканская промышленность работают на него. Этим нас не удивишь. И даже не в том дело, что Южный Император Равана владеет эскадрильей виманов, а наша научно-техническая мысль до создания авиации ещё не скоро доберётся. Проблема мне видится в другом. Во сне мне господь наш Сварог-Брахмадева и иже херувимы сообщили, что не смогут победить в бою Равану ни боги, ни демоны, ни гоблины, ни ракшасы, ни братки, ни «чёрные береты»: такое вот благословение Император Юга выпросил у Создателя.

– Может обойдётся? – с надеждой спросила Клушалья. – Может и не будет никакой войны с этим Раваной? Если честно, я до сего дня о нём и слыхом не слыхивала. А может и нет никакого Раваны?

– Как же! Нет! Вчера вечером – я не стал тебя на ночь глядя расстраивать – на нашей красной площади приземлился ихний коричневый виман. Из него вылез чернокожий мужик здоровенных размеров – у нас и в баскетбольной сборной таких негров отродясь не было. Вылез и сказал:

– Хеллоу! Я есть посол Матиас Руст от Южный Император Равана. Гони бабки и пошёл на фиг!

– Господи! Страсти какие! – чуть не плача пробормотала Клушалья.

– Руста энтого я, конечно, на Лубянку отправил. Там его Малюта Скуратов и Лаврентий Палыч мигом в чувство приведут, хоть и росточка они неказистого. Но это – не выход из положения.

– И как же быть, любимый? – вложила всю надежду сердца в произносимую фразу Клушалья.

– Брахма сказал ещё одну вещь, а херувимы хором подтвердили. Эта вещь меня сильно обнадёжила.

– Говори, не томи ты душу мою! – в нетерпении выпалила Клушалья, едва Джо замолчал, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха.

– Равану может победить только обыкновенный человек, потому что о защите от подобного рода чудовища Равана Брахму забыл попросить. Дескать, люди в воинском отношении ракшасам и в подмётки не годятся.

– Очень хорошо, – обрадовалась Клушалья, – ты – человек. Ты – мой любимый Непобедимый Джо! Ты – матёрый человечище! Собери армию – и разбей Равану.

Церемония одевания закончилась, однако ни король, ни его супруга не поспешили следовать дворцовому расписанию.

Помявшись, Джо промямлил:

– Знаешь, дорогая, война с Раваной – не местные разборки. Это – Суперлига, понимаешь? Он разнесёт нас по болотным кочкам – и не заметит.

– И такие малодушные слова говорит мне великий Непобедимый Джо?! – попробовала сыграть на самолюбии мужа Клушалья, но старый трюк на сей раз не возымел своего обыкновенного эффекта.

– Дорогая, не бери меня на понт, – попытался оправдаться король королей, – я знаю, что я могу, а что мне не под силу. Моя корпорация – не конкурент Раване. Он проглотит нас и глазом не моргнёт.

Оба помолчали, не замечая, что служанка Манька слишком уж услужливо и тщательно поправляет банты и рюшечки на парадной сбруе королевы.

– Выход один: уйти красиво, – сказал Непобедимый Джо. – Непобедимый Джо уйдёт вовремя, не потерпев ни единого фиаско за свою королевскую карьеру. Сегодня я объявлю, что на трон взойдёт наш старший сын Роман, – король королей облегчённо вздохнул и, подумав, добавил: – Я давно говорил, что надо выдвигать молодёжь. Пусть проявят себя, пусть покажут нам, старикам, чему мы их научили.

– Ты чё, Ромку моего решил подставить?! – задохнулась от возмущения Клушалья.

– Почему же подставить? Будет править потихонечку под нашим присмотром, а с Раваной договоримся: станем ему приличный процент отстёгивать. Другого выхода я просто не вижу.

Клушалья подумала, что муж всё-таки прав – и, сделав книксен, которому через много тысяч лет обучила Екатерину Секунду, отправилась выполнять пункты программы дворцового распорядка.

Следом непобедимой походкой вышел улыбающийся король Неповторимый Джо.

Задержавшаяся на миг Манька приложила указательный палец к щеке, склонила голову набок, станцевала сдуру барыню, но не до конца – и тоже выбежала из королевской опочивальни.

7. Коронация корректируется

Непобедимый Джо был во всех отношениях парень не промах.

В частности, кроме Клушальи, у него было ещё по крайней мере, если ему не изменяла память, две жены: Катерина, родившая королю сына, которого все с самого момента появления на свет Божий звали просто братом Ромы, так что имя Брат к нему так и приклеилось; и креолка Саманта из бразильского сериала, которая разродилась двойней, дав жизнь крепышам и баламутам Лёхе и Шурику. Все четверо братков были ровесниками, разве что Рома для порядка считался на две секунды старше Брата, чтоб вопросов о первенстве при передаче власти не возникло. Дружили они крепко, однако, Лёха прикипел сердцем к Ромке, а его близнец Шурик больше водился с Братом. Вместе в уличных разборках участвовали, вместе в футбол играли за ЦСКА, чтоб от армии закосить. Ромка был центром нападения, Брат стоял в воротах, а Лёха с Шуриком в центре поля крайних костоломов бегали.

Впрочем, сейчас дело не до детских воспоминаний.

Да, вспомнил! Скажу, пока не забыл: а зимой они в скандинавскую игру бенди играли тем же составом. Но по жизни больше любили биться в городки, в ножички и на кулаках. А как играть в лапту, первыми показали Эрику Рыжему, сыну конунга северного морского пути, тому самому Эрику, который одновременно был капитаном атомохода «Харальд Косматый». Однако Эрик скоро в Америку уплыл, только его и видели.

Но не будем отвлекаться, потому что Манька уже прибежала в номер второй жены Неистощимого Джо и стала её обрабатывать:

– Кать!

– Чево тебе, чудище горбатое?

Манька малость замялась, потому что с королевами не спорят – себе дороже выйдет. Но жажда высказать всё, что было услышано в соседнем номере дворца, взяла верх над ощущением реальности происходящего, и Маня затараторила:

– Всё пропало, хозяйка! Беда жгучая-неминучая, горе-горькое, кручина вечная, невзгода неизбывная, непруха полная нас ждут отсюда и навсегда…

Тут она присела рядышком с вице-королевой, приобняв её за накаченные плечи, горестно вздохнула да как заревёт. И причитать стала:

– Ласточка ты моя, доченька, красавица доверчивая, дурочка горемычная! Обвёл тебя, простоту деревенскую, муженёк твой окаянный вокруг пальца! Обманул сиротинушку мою ненаглядную! Оооой, беда лютая-необутая грядёт! Слышишь? Уже и по горнице ножищами босыми шлёпает, да в дверь твою стучится! Оо-ё-ёй, горе-разлука на пороге стоит!!

Потрясённая таким оборотом дела вице-царица словно окаменела на миг, а потом обняла нянюшку и заревела с ней в один голос. И уже ревя и всхлипывая, увещевать служанку принялась:

– Мантхарушка-матушка, солнышко моё ненаглядное, горбик мой родненький, не кручинься, успокойся Бога ради! – а, навсхлипывавшись всласть, спросила: – А о чём же мы плакали-убивались, матушка?

И снова разревелись неутешно обе. А когда уже силы плакать иссякли, Манька, поднявшись с постели царской, на которой сухого места от слёз уже и не оставалося, деловито заговорила:

– Обвёл тебя, государыня моя, Непутёвый Джо вокруг пальца. Как есть обвёл! Али ты новость последнюю не слыхивала?

– А теперь по пунктам, – утеревшись и высморкавшись, прервала Маньку на вдохе королева Катерина, – которая проснулась нынче в необъяснимо радужном настроении. В этот миг ей если и хотелось чего-нибудь, так только, возможно, попускать мыльные пузыри импортного производства, но недолго.

– Вот ты тут, зорька моя ясная, кровать заправляешь, да армейскую складочку на ней наводишь, а их величество с её величеством прямиком пошли Ромку Клушкиного короновать.

– Ладно врать, – не поверила Катерина и продолжила наводить в номере порядок по общевойсковому уставу королевства, силясь вспомнить пункт о взаиморасположении индивидуальных инвентарных табуретов и двухъярусных кроватей, но цифра, определяющая расстояние от табурета до задней спинки кровати, выраженная в вершках, из-за трескотни Маланьи совершенно выпала из головы – а к этой цифре Непробиваемый Джо чаще всего придирался. Непорядок. Вторая королева набрала в лёгкие побольше воздуха и крикнула чётким командным голосом:

– Мааалчать! – И добавила: – Сержант внутренней службы Жукова!

– Я! – вытянувшись по уставу, рявкнула горбунья.

Катерина, в очередной раз удивившись тому, что военкомат Жукову Маланью допустил до сверхсрочной службы, несмотря на фатальную кривизну здоровья, скомандовала:

– Доложите всё кратко, чётко и согласно уставу повседневной службы! – и отдала честь.

– Есть! – браво прокричала Маланья. – Разрешите доложить, что ваш супруг и их величество королева Клушалья изволили почивать вместе, а опосля пробуждения имели судьбоносную для дальнейшей истории государства приватную беседу!

– Отлично! – похвалила сверхсрочницу гвардии вице-королева Катерина с девичьей фамилией Медичи (видимо, предки её из лекарского сословия были).

– Разрешите высказать личную точку зрения, ваше вице-величество, – бесцветным голосом произнесла Маланья.

– Высказывайте.

– Природная смекалка наводит меня на мысль, что принц Роман – сын Клушальи, а вот принц Брат – ваша кровиночка, сыночек разлюбезный, дитятко ненаглядное.

– Тонко подмечено. Только к чему ты клонишь?

– По моему малому разумению, моя королева, воцарение Романа на престоле может иметь для вас и вашего сына Брата самые непредсказуемые последствия.

– Какие например?

– Статистика утверждает, что большинство свежевоцарившихся особ склонны к неосознанному стремлению всеми правдами и неправдами избавляться от своих ближайших родственников, интуитивно опасаясь посягательств на узурпацию власти со стороны последних.

Катерина подбоченилась и сквозь зубы процедила:

– Не хочешь ли ты сказать, что Ромка после того, как Джо его коронует, решит нас сослать в Сибирь без права переписки? Или, может быть, ты крошишь батон на моего названного сына и говоришь, что он отдаст нас на растерзание опричникам и Берии?

– Никак нет! – звонко ответила Маланья, а потом вполголоса добавила: – Об этом не я, а вы сказали, ваше вице-величество.

– Офигеть! – пробормотала Катерина и швырнула на пол армейский матрас со второго яруса. Когда Джо, поссорившись с Клушальей, приходил ночевать к Катерине, он приносил свой матрас с собой и, как старший по званию, ночевал на нижней койке. Потом Катя пнула точным ударом мастера кунг-фу ненавистный табурет – тот не замедлил развалиться на четыре до миллиметра одинаковых фрагмента, – села на пол и в голос заревела.

Маланья достала штангенциркуль, произвела замеры четвертинок табурета и, убедившись в полном совпадении размеров всех четырёх частей, хотела присоединиться к вице-королеве и из чувства солидарности поголосить с ней вместе, но Катерина мягко оттолкнула её и пробормотала сквозь слёзы:

– Неча на рожу пенять, коли судьба такая, – и утёрлась ладонью с мозолистыми от частых отжиманий на кулаках костяшками пальцев, и сказала уже спокойно, но так тихо, что у Маньки по спине мурашки побежали:

– Что делать будем?

– Не велите казнить, велите слово молвить! – дисциплинированно рявкнула Манька.

– Да молви уже, уставница, твою налево, – опустошённо проговорила Катерина.

Маланья широко улыбнулась, обнаружив наличие обоих зубов, верхнего и нижнего, и отсутствие 30-и остальных. И ведь не шепелявит, мелькнуло в голове вице-королевы. Вот что значит еженощное чтение священных текстов методом скороговорки! Тяжело в учении – легко в бою!

– Помнится, семнадцать годков тому назад молодой король Джо подъесаулу Екатерине Медичи кое-что обещал за заслуги перед отечеством.

Катерина наморщила лоб, вспоминая давнюю историю, а потом лицо её озарила счастливая до невозможности младенческая улыбка.

– Ну, сержант Жукова, – многозначительно произнесла вторая из королевских жён, – жалую тебе младшего прапорщика с повышением жалования и награждаю краткосрочным отпуском на деревню к дедушке. – И для того, чтобы Маланья полностью поверила в обрушившееся на неё счастье, после паузы, во время которой Катерине удалось вспомнить ФИО дедушки, она завершила: – К Константину Макарычу.

– Бляха-муха! – обрадовалась Маланья, но вовремя испугавшись наряда вне очереди по возвращению из отпуска – от вице-королевы, проведшей всю сознательную жизнь на службе отечеству в лице Неудовлетворимого Джо, и такой пакости можно было ожидать, – произнесла формулу из устава: – Всегда готова! – и отдала честь, отсалютовав по-пионерски. И вовремя ушла. И правильно сделала. На этом месте мы с ней и распрощаемся, как значительно позже любил говаривать шейх Накшбанд из Бухары. Но не навсегда.

8. Когда я тебя на руках отнесу…

Дело было во время одной из первых победоносных войн с соседними князьками, ханами, атаманами, грицианами да батьками. Победив соседей степняков, воодушевлённый успехом молодой король Джо собрал своих дружинничков и решил переведаться силушкой с ребятишками из соседнего леса. Дружина собралась не малая, рыл сто не меньше. Шли к лесу в открытую, не таясь. Даже песни орали. «По долинам и по взгорьям», «Солдатушки, бравы ребятушки» и «Сегодня битва с дураками». Последнюю песню, кажись, боян Макар из иудейского царства сочинил и на пиру спел. Сказывают, ради этого бенефиса боян Макар специально в столицу на своей собственного изготовления машине времени прилетел, а спев и получив оговорённый заранее гонорар, тут же вернулся восвояси – благо, недалече было: через три версты колено. Песня понравилась: больно уж она обидной для потенциального клиента была. Вот на ней, родимой, на битве-то с дураками баталия с леснюками пошла по другому сценарию.

Из леса донеслась аглицкая речь, которую толмач, всегда в походе находящийся при Джо на случай переговоров, перевёл не дословно, но смысл был примерно следующий:

– Шервудские хлопчики помирають, но не здаются! Це говорю вам я, Добрый Родя. Отец Тук да братия, зарядите гостям дорогим по первое число и по самое не балуйся!

Тут в приближающихся к лесу дружинников полетело стрел столько, что мало кто в войске короля Джо не перетрусил. А многие попадали, пронзённые кто насквозь, а кто и насмерть. Атака захлебнулась, не начавшись. После трёх предупредительных залпов, сокративших боеспособность дружины Джо чуть не на половину, из леса выскочила толпа некультурных негодяев с кольём и дубьём в руках, а числом чуть поменьше населения Китая, и бегом направилась к остолбеневшим дружинникам Джо, который ещё не был в то время Непобедимым. Ситуацию усугубляло то, что сам Джо корчился на фоне голубых незабудок и жёлтой куриной слепоты, лёжа на земле-матушке и безуспешно пытаясь выдернуть из плеча и из брюха две стрелы длиной с половину человеческого роста.

Несметные, что означает: не внесённые в смету, лесные братья, кликавшие друг друга дюжими хлопчиками да гарными парубками, на чистом английском от души стебались над окружённой ими кучкой королевских растяп. Наконец из толпы облачённых в звериные шкуры егерей вышел самый непричёсанный и сказал:

– Кто у вас за атамана?

Ребятки Джо наконец догадались, что дело худо.

Всё бы на этом и закончилось для Неистребимого Джо, но тут один из его воинов снял островерхий мотоциклетный шелом с надписью SUZUKI, тряхнул кудрями – и они рассыпались по кожаной куртке, надетой на плечи их обладателя.

– Ну, я главная. А что? – произнесла Катерина. А это была именно она.

Произнесла-таки. А куда было деваться? Хотя, конечно, рисковала сильно.

– Дывысь, Родя! Це ж баба! – произнёс леснюк в рясе из шкурок горностая на ломаном шотландском.

– Оно и к лучшему, – ухмыльнулся предводитель лесных братьев, – зараз и познакомимся, – и противно неделикатно захохотал.

– Отчего ж не познакомиться? – улыбнулась Катя, становясь в киба-дачи. Только, чур, по одному. А для начала уговоримся: на что знакомиться будем?

– А хотя б так, – предложил лохматый Родя, – ежели мы скажем «хватит», то зараз усе твои хлопчики, дивчина, без всяческих и околовсяческих препонов с нашей стороны до дому до хаты отправятся.

– А я?

– Ты считаешь, что тебе надо будет идти с ними? – Родя захохотал собственной шутке.

– Хорошо, – ответила Катерина. – Принимаю твои условия. Только уговор: подходить будете строго по одному. Остальные просто стоят, смотрят и ждут своей очереди.

– За этим не заржавеет, – улыбнулся лесной вожак.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Что ж, – облегчённо вздохнула Катерина, – уговор дороже денег. Можете начинать. Кто первый?

– А хоть бы и я, – сказал Родя и сделал шаг вперёд.

– Погоди, – остановила его Катерина, – вожаку – самое вкусное должно достаться. А вкусное – на третье.

– Яка розумна баба! – захохотал Родя. Смех одобрения пронёсся над морем вооружённых людей.

Как оказалось чуть позже, сохранив жизнь предводителю леснюков, Катя спасла себя и всю дружину. Но это случилось тремя минутами спустя. А в тот миг Родя предложил:

– Ну-кось, Робкий Бодя, разогрей дивчину для начала.

Из толпы вывалилось то, чего по жизни в природе не бывает. Видом оно походило на Годзиллу из японского сериала, а росточком было на пару катиных локтей выше, собственно, Кати.

– Здоровеньки булы, – вежливо поклонился Робкий Бодя, демонстрируя знание кодекса самураев. Потом он подошёл и грубо схватил Катерину за руку. Что произошло дальше, никто не заметил. Казалось, Катя даже пальцем не пошевелила, даже бровью не повела. Просто гигант в шкуре медведя медленно опустился перед ней на колени и рухнул лицом в молодую майскую травку. Несколько тысяч глоток выдохнули в один момент – над опушкой леса прокатился короткий рык, словно в мирно пасущегося дракона нежданно-негаданно вонзилась огромная стрела.

– Уговор! – резко произнесла Катерина. Собиравшиеся наброситься на девушку лесные воины закричали было, но Родя оказался парнем слова. Он гаркнул, что есть силы:

– Ша! – и высоко поднял руку.

Над опушкой воцарилось зловещее молчание.

– Возможно, я вас слегка разочаровала, уважаемые оппоненты, – сказала Катерина громко, – и тем не менее, если вы не имеете принципиальных возражений, мы продолжим. Кто следующий?

– Отец Тук, переведайся с дивчиной, – гневно сверкнул глазами предводитель лесной орды.

Обладатель горностаевой мантии оказался воином более искушённым, чем Робкий Бодя, но и он не заметил, как девушка вдруг оказалась у него за спиной и, используя инерцию его движущегося тела, повалила навзничь, заломив руку за спину и резко дернув. Тук заорал от боли и стал кататься по земле. Ни у одного арбитра не возникло бы желания показать ему жёлтую карточку за симуляцию: рука была вывихнута обстоятельно, можно сказать, добротно. Впоследствии Катерина вылечила руку аскета Тука, но это – другая история.

– Я не стану его убивать: он не в силах защищаться, – крикнула разгорячённая амазонка.

На сей раз над толпой пронёсся ропот одобрения.

– Теперь ты, – сказала Катя предводителю лесного дровянства.

Родя усмехнулся и с неблагожелательным видом шагнул к девушке. Биться он умел, нападал смело, нагло и рискованно. Катерина мягко, по-кошачьи уходила от его выпадов, выжидая момент для атаки. Где она совершила ошибку, никто не знает, но вдруг окружившие место поединка увидели её прижатой к земле коленом Роди. Родя достал засапожный нож. Длина лезвия была не меньше двух ладоней.

– Ты заслужила смерть воина, – сказал лесной царь. – Мы не станем глумиться над тобой и похороним с почестями.

Он занёс нож над головой и, вложив всю свою силу, опустил туда, где было сердце девушки. По непонятной причине нож по рукоять вошёл в землю, а через секунду сам Родя, нюхая аромат молодых побегов и скрипя зубами от боли, слушал речь Катерины:

– Вы убили сорок наших воинов. Я – только одного. Сейчас ты в моей власти. Предлагаю тебе жизнь в обмен на дружбу.

– А если я не соглашусь? – спросил Родя.

– Тогда счёт будет 40:2 в вашу пользу.

– Мои парни разорвут всех вас на части.

– Тебе уже будет всё равно.

– Хорошо, – прорычал Родя, – будем друзьями.

Его тело сразу ощутило свободу. Родя встал и крикнул своим англичанам:

– Парубки! Це – гарны хлопчики! И дивчина тоже гарна до невозможности!

Переведя дух, предводитель леснюков продолжил:

– Я говорю дивчине: хватит. Пишвы до хаты, до дому, до ридного туманного Альбиону! – и орда лесных братьев в минуту растворилась, словно её не было и в помине.

Катерина подошла к истекающему кровью Джо.

Он улыбнулся и попробовал пошутить:

– Слушай, ты не могла с ними побыстрее разобраться?

– Прости, любимый, – кротко улыбнулась Катерина, – я действительно должна была сначала заняться тобой.

Она встала перед ним на колени, поцеловала в уста сахарные, а когда он сомлел, одним движением выдернула из плеча и из брюха обе стрелы. Король Джо вскрикнул от боли и потерял сознание.

– Кто должен мне подать заживляющий раны бальзам? – в полный голос спросила Катерина массовку. Из небольшой кучки спасённых дружинников вышел дедок в белом халате, белом колпаке с красным крестом и, приговаривая:

– Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит, – и так далее, стал рыться в своём чемоданчике.

Катя с минуту ждала, а потом произнесла:

– Если ты будешь так долго копаться, Айболит, то тебе придётся не сидеть под, а висеть на дереве. Угадай: за какое место мы тебя повесим?

– Только не за шею, так как дышать будет затруднительно, я бы даже сказал определённее: проблематично! – в ужасе крикнул добрейший из докторов, выудил из своего саквояжа бутылку «Пшеничной» и со словами: – вот – первейшее средство от всех недугов, – протянул спасительнице нации.

Катя взяла лекарство в руки и услышала, как доктор произнёс инструкцию:

– Перво-наперво для анестезии три булька внутрижелудочно… да не вам, девушка, а больному!

Кате стало внутри тепло и весело, и она крикнула:

– Должна же я знать, что ты предлагаешь моему королю!

Лес одобрительно загудел:

– О це не просто гарна дивчина! Це – «Мисс Лесная Опушка минус 5525»!

Катя встала, повернулась к доктору задом, а к лесу передом и отвесила земной поклон. Лес зааплодировал и затопал ногами от восторга. В двух или трёх местах обломились сучья – и зрители попадали наземь.

– 40:15, – злобным голосом выкрикнул из леса Добрый Родя.

– Это не омрачит нашей дружбы! – крикнула Катя, приветственно помахала рукой и вернулась к пришедшему в себя любимому.

Непредсказуемый Джо приподнялся на левой руке, а правую протянув к своей спасительнице, продекламировал трагическим баритоном:

– О Екатерина! За то, что ты спасла меня и вытащила из моего брюха и плеча две стрелы, проси у меня, что хочешь, два раза – и я выполню оба твоих желания по одному разу, какими бы обременительными твои желания для меня не были!

– Хорошо, я попрошу, – произнесла Катя, – но не сейчас.

Потом она взяла Неподвижного Джо на руки и понесла домой.

– Хочу такую жинку! – закричал кто-то в лесу.

Следом донеслось:

– И я, и я, и мне!!

Треск ломающихся сучьев стал нестерпимо громким.

– 40:40! – выкрикнул Родя в спину удаляющейся с мужем на руках амазонке. И крик был уже не злобным, а растерянным, можно даже сказать, потерянным.

Непробудный Джо обвил нежными руками крепкую шею Катерины и во сне пробормотал:

– Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт…

– Спи уж, поэт, – с нежностью выдавила из себя обливающаяся потом Катерина, неровно ступая по полю в сторону родного города. Радостная дружина робко тянулась следом за ней.

Когда цепочка удаляющихся от леса королевских дружинников уже приблизилась к горизонту, хрустнул ещё один сук – и раздосадованный Добрый Родя не по-доброму закричал:

– 40:41! Ёлы-палы! Опять просрали! – топнул ногой с досады – и тоже свалился с дерева.

Один из дружинников, обладающий исключительным музыкальным слухом, медленно обернулся, изобразил на лице улыбку и произнёс:

– 42:40. Да, кого-кого, а англичан мы всегда делали, – развернулся – и пошёл домой.