Текст книги "Коррида или Сказка про белого бычка"

– Жук колорадский! – возмущалась она.

– Лена, штат Колорадо в США, – сказала я.

– Да? – спросила она. – Обманщик! Идиот! Даже врать не умеет! – распалялась она. И вдруг выдала: – Чмо! Чмо – он и есть. Австралийское! – добавила она, окончательно запутавшись в географии. И уже спокойнее сказала: – Только русский язык может передать все эмоции одним словом. Одним словом, он – чмо.

«Не всё так безнадёжно, как казалось!» – с удовлетворением констатировала я, и несказанно обрадовалась за Нусю. Через два дня, после того как Ленка отвергла подарок, иностранец пропал. Мы предположили, что в Нигерии его могли застрелить, а, может быть, и съесть аборигены, но красивую версию – смерть от неразделённой любви, всё-таки, не исключили. Утечку капитала из страны к чернокожим нам удалось остановить, но Прекрасная выкинула 40 тысяч на белую кожу. Ритуал по-прежнему не работал!

Сентябрь

На календаре было 1 сентября. Мне позвонила Премудрая:

– Привет. Я с миссией.

– Привет. Надеюсь, доброй воли?

– Не угадала. Принудительной. Мне Тома звонила.

– Василиса! Ты теперь с Томой заодно? – встревожилась я.

– Да нет. Успокойся. В субботу день знаний отмечаем на даче. Но мне кажется, будет борьба за урожай.

– Есть варианты отказаться?

– Ни единого! Про спину можешь не заикаться! Короче, я за тобой заеду в субботу в 12 часов, будь готова.

– Всегда готова! – бодро ответила я.

– Вольно! – скомандовала Василиса. – До встречи.

Лето выдалось необычайно жарким и урожайным на помидоры. Использование уникального удобрения тоже не прошло даром! Тома радовалась, как ребёнок, мы же просто помогали, собирали в ящики щедрые дары. На дворе начиналась осень. Днём было ещё тепло, а по ночам чувствовалось холодное дыхание рыжей красавицы. Одинокие желтые листья, медленно кружась, исполняли последние туры вальса и плавно падали на землю, чтобы уже никогда не возвратиться. Мне было немного грустно, оттого что всё когда-то заканчивается. Особенно потому, что финал не всегда бывает счастливым. Умом я всё понимала, но на душе было тоскливо. Мы докопали картошку, собрали помидоры, потом яблоки и пошли с девчонками прогуляться к реке.

Я сидела на берегу и никак не могла выкинуть из головы события недавнего прошлого.

Ленка с Василисой грустили рядом со мной за компанию. Природа притихла и разделяла наше осеннее настроение. На берегах трава посохла, выцвела, пожухла. Стрекозы, бабочки улетели в поисках лучшей жизни, и только одинокие любопытные рыбки подплывали ближе, смотрели на нас стеклянными глазами, беззвучно шевелили губами, выпуская пузырьки воздуха, казалось, что они жалуются на свою несчастную судьбу. Вода в реке была серая, холодная, по течению проплывали одинокие жёлтые листья, как терпящие бедствие кораблики.

– Василиса, давайте полетим на море, – предложила Ленка.

Я явственно представила ласковое солнышко, тёплый песочек, море и тут же поддержала Ленку:

– Давайте! Правда, давайте!

Мы уставились на Премудрую.

– Что вы на меня смотрите? Я что? Против? Давайте! – сказала она.

Хитро посмотрела на нас и достала из кармана куртки три больших яблока.

– Держите! Вот, упали с берёзы, – сказала она. – Не права была! Дождались! Ешьте свои яблоки!

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Всё сразу изменилось. Мы принялись обсуждать варианты отдыха.

Вечером была баня, традиционные уже шашлыки, сегодня приуроченные ко Дню знаний.

В воскресенье, ближе к обеду, мы засобирались домой.

– Василиса, я с вами, – сказала Тома.

– А Николай Иванович? – спросила Вася.

– Он будет забор налаживать, – ответила Тома. – Помогите Николаю Ивановичу. Грузите ящик помидоров, два ящика яблок, вот эту морковку, свёклу и картошку, – скомандовала она.

– Девочки, я сам, – ответил Николай Иванович, приосанился и отстранил нас.

Мы, как солдаты в армии, застыли в боевой готовности к беспрекословному выполнению противоречивых команд начальства. Совместными усилиями багажник Василисиной машины был забит под завязку, и мы поехали. Довезли Тому до подъезда, вышли из машины и выгрузили багаж.

– Так, – сказала Тома, достала чёрные пакеты и посмотрела на нас. – Делим на четверых, и каждая берёт себе всего понемногу.

– Мне не надо!

– Мне не надо!

– Мне не надо!

Одна за другой повторили мы.

– А кто вас спрашивает? – отреагировала Тома на отказ вопросом. – Я говорю, берём, значит, берём! – заявила она. – Что, зря старались? И чтобы я этого больше не слышала!

Она сама рассовала всё по пакетам. Получилось, как на базаре. Перед каждой из нас стоял небольшой мешок. Василиса пошла с Томой, помочь ей поднять урожай в квартиру. Мы с Ленкой остались её ждать. Прошло совсем немного времени. Дверь распахнулась, из подъезда вышла Тома, за ней Василиса, а следом Александр Андреевич. Мы все дружно поздоровались.

– Лена с Василисой едут в другую сторону. Вы не отвезёте Катюшу? – вдруг сказала Тома, обращаясь к Александру Андреевичу.

– Я сама, – сердито сказала я и потянулась за пакетом.

– Катерина Семёновна обожает носить мешки. Хобби у неё такое, – сказал Александр Андреевич и посмотрел на меня.

– У неё спина! – дружно в один голос воскликнули девчонки.

Я удивлённо посмотрела на них. Такого предательства от подруг я никак не ожидала.

Александр Андреевич, молча взял пакет и пошёл к машине. Я поплелась за ним. Села на заднее сиденье и уставилась в одну точку.

Александр Андреевич завёл машину, и мы поехали.

– Придется ехать в окружную. Пробка, – коротко сказал он.

– Я не тороплюсь, – ответила я.

– Что-то случилось? Я могу помочь? – спросил он, обращаясь к моему отражению в зеркале заднего вида.

– Нет, – коротко сказала я.

– Я бы на вашем месте так легко не отказывался от помощи, – посоветовал он.

– Вы не на моем месте, – проворчала я.

Александр Андреевич свернул к парку, остановился и сказал:

– Давайте поменяемся.

Вышел, открыл мою дверь и протянул руку.

– Катерина, выходите.

– Зачем?

– Будем меняться местами. Хочу понять, что происходит.

– Я не очень хорошо вожу машину, – попыталась я напугать его.

– Отлично! Вы будете должны мне ещё и за разбитую, – сказал он.

– Я думала, Вы – джентльмен, и долг – в прошлом, – попыталась я его пристыдить. – А Вы меркантильны до неприличия!

– Вы ошиблись, – невозмутимо ответил он. – Я кровожаден!

– Боюсь, в таком случае не рассчитаюсь с Вами за всю оставшуюся жизнь. Александр, Вы хотите взять меня в рабство? – спросила я.

– Очень похоже на вопрос, который задают в ЗАГСе, перед регистрацией брака, если заменить последнее слово. Неожиданно. Мне нравится. Но я должен подумать, – ответил он и улыбнулся.

Ох, уж эта его улыбка!

– Хорошо, – не смогла я сдержаться и улыбнулась в ответ. – Я сдаюсь. Саша, отвезите меня домой.

– Пойдёмте в парк, – предложил он. – Вы же не торопитесь?

Мы медленно пошли по аллее.

– Катя, что случилось?

– Ничего особенного. Мне нужно время. Я справлюсь. Как говорит Тома, не из-за тарифов ЖКХ плачут девушки, – грустно сказала я.

– Можете на меня рассчитывать, – просто сказал он.

– Я подумаю, – ответила я.

Мы шли по парку и молчали. Было тепло, тихо и как-то спокойно. Мне стало удивительно легко только от одного его присутствия. Саша больше ничего не спрашивал, и я была благодарна ему за это. Потом он довёз меня до дома. Открыл дверь машины, подал руку. Я вышла и сказала:

– Вы прямо моральный Робин Гуд какой-то. Отбираете хорошее настроение у счастливых людей и раздаёте обиженным?

Я посмотрела на него и вспомнила нашу первую встречу. Он мне тогда очень понравился. Даже несмотря на то, что «больной».

– Вы слишком хорошего мнения обо мне. Скорее аморальный. И не Робин Гуд вовсе. Жадина. Мне хочется украсть… – он посмотрел на меня: – Одну строптивую девушку. И не отдавать никому. Но я пока не знаю как.

– Я могу Вам чем-то помочь?

– Может быть. А пока дайте мне, пожалуйста, ваш телефон. Я свой оставил дома, – попросил он.

– Это имеет отношение к краже? Хотите взять меня в подельники? – спросила я и протянула ему телефон.

– Да! Вы угадали, – ответил он. – Пока только на шухере будете стоять. Нет, ещё на звонки отвечать!

Он набрал номер. У него в кармане зазвонил телефон.

Я удивлённо посмотрела на него.

– Когда для достижения истины не хватает чуть-чуть, нужно прибегнуть ко лжи, – произнёс он.

– Врать нехорошо, – возмущённо сказала я.

– Кто бы говорил! И потом, это не называется врать. Это называется не говорить правды. Я, как юрист, иногда использую это в работе. Врать ненавижу! У Вас в телефоне остался мой номер. Я буду звонить, пожалуйста, отвечайте.

– Да, Вы – опасный, аморальный тип! – шутливо воскликнула я.

– Я Вас предупреждал! Скрытых талантов у меня немало! – довольно сказал он и опять улыбнулся. – Вообще-то, как мне кажется, из нас может получиться неплохая пара, – продолжил он. – Вы в долгах, как в шелках. Да ещё, к тому же, обманываете. Иногда. Я аморальный тип.

Вру, как и Вы. Так что, мы подходим друг другу идеально. Вы не находите?

– Я могу обратиться к Вам за юридической помощью? – серьёзно спросила я вместо ответа.

– Конечно, – с готовностью ответил он.

– Помогите мне списать долги, – попросила я.

– Долг большой? – спросил Саша, ещё не понимая, что я шучу.

– Да, – ответила я. Сделала паузу и начала перечислять: – Слон. Ремонт. Доставка вещей и… – я задумалась. – Думаю, проценты.

– Ну, не знаю. Будет непросто, – подыграл он. – А что? Сильно на Вас давят?

– По первому требованию был дорогущий ресторан, – пожаловалась я.

– Думаю, надо соглашаться на все условия. У Вас нет выбора. Проиграете, Катерина, – сказал он, улыбаясь так соблазнительно, что мне стало страшно за свои моральные устои.

– Приятно иметь дело с хорошим юристом, – ответила я, окончательно растаяв. – Спасибо. Учту Ваши рекомендации, – не смогла я сдержаться и снова улыбнулась в ответ.

У подъезда на скамейке сидела моя соседка. По её взгляду мы поняли, что получили высокие оценки за «парное катание», пожелали ей доброго вечера и вошли в подъезд. Саша помог мне донести пакет до квартиры. Попрощался и уехал. Я прошла на кухню, села и разрыдалась, ещё сама не понимая причины. Мне с ним было очень хорошо! Если он будет улыбаться часто, я могу окончательно потерять голову!

Он позвонил вечером. Сообщил, что возможно уедет в командировку, пообещал звонить. Предложил перейти на «ты», но я попросила меня не торопить. Мы пожелали друг другу спокойной ночи.

…

Я пригласила девчонок к себе, чтобы обсудить отдых. В обед позвонила сначала Василиса, потом Ленка, сказали, что не придут, и мы договорились пообщаться в ватсапе. Вечером мы обсуждали, куда и когда полетим.

– Можно в середине сентября на Кипр, – предложила я.

– Девочки, я не смогу, – сказала Прекрасная.

– Почему, Лен? – спросила я.

А сама начала молить Бога, чтобы это не была очередная встреча судьбы.

– Почему, Лен? – повторила мой вопрос Василиса.

– Кислоту хочу попробовать, – выдала Нуся.

– Что? – в один голос спросили мы с Василисой.

– Гиалуронку, – добавила Ленка.

– Уф! Нуська, ты ясней выражайся, пожалуйста. Я чуть заикой не стала. Думала, ты травиться собралась, – с облегчением сказала Василиса. – Вот только суицидов нам ещё и не хватало!

– Лен, правда, не пугай так, – поддержала я Василису.

– Ну и зачем тебе эта гиалуронка? – спросила Премудрая. – Зачем вообще тебе что-то улучшать? Ты красавицей родилась.

– Я так решила. И потом, нет предела совершенству. Денег, конечно, стоит, но на красоту не жалко, – решительно ответила Ленка.

Прекрасная отличалась поразительной особенностью: при всей мягкости характера, иногда принимала твёрдое решение, и переубедить её было невозможно.

– Ты всё-таки проверь, может, сдуло с люстры твою вещицу. Чего тебя деньги так невзлю-били? – спросила Василиса.

– Василиса, это инвестиции, – решила я встать на защиту Ленки. – Совершенствуем красоту, потом выгодно продадим! И будут у нас деньги.

– Я определилась, и не отговаривайте! – стояла на своём Прекрасная.

– Мы и не думали, – сказала я.

– Дело хозяйское! – поддержала меня Василиса.

Мы договорились отслеживать горящие туры и, если будет что-то стоящее, обсуждать в ват-сапе. Через несколько дней Премудрая пригласила меня в ватсап, я присоединилась. Мы начали разговаривать, и я увидела на спинке стула мужской галстук. «Пётр! Точно!», – решила я и широко улыбнулась.

– Ты чего? Чего так широко улыбаешься? – спросила Василиса и улыбнулась в ответ.

– Всё хорошо, вот и улыбаюсь, – ответила я.

– Саша? – спросила она.

– Петя! – чуть не ляпнула я. Но вовремя сообразила.

– Причём тут Саша? Тебя рада видеть в хорошем настроении, – сказала я.

Мы пригласили Ленку присоединиться к нам в ватсапе. Она долго не отвечала, но, наконец, экран моргнул, и появилась Прекрасная. Вернее, не совсем так, совсем не Прекрасная. На нас смотрела панда, вполне себе симпатичная панда.

– Опаньки, я так понимаю, принц на белом коне, нет, на белом бычке не успел тормознуть и сшиб нашу принцессу, – опешила Премудрая.

– Девочки, это не страшно. Это укольчики красоты. Правда, под глазами немного неудачно вышло. Косметолог только учится, – начала успокаивать нас Ленка.

– Минимум две недели, – сказала Василиса.

– Бодяга. Тогда меньше, – поддержала я.

– Вы о чём? – не поняла Ленка.

– Мы о тебе. С такой физиономией только в Китай можно лететь, к пандам, – не унималась Василиса.

– Да, уж! За свою примут, – согласилась я.

– Может, вдвоём полетим? – спросила Василиса меня.

– Девочки, вы так со мной не поступите! Не бросайте меня, пожалуйста, – взмолилась Нуся.

– Её нельзя оставлять ни на минуту, не то, что бросить, – сказала я. – Придётся ждать.

Отдых пришлось отложить на октябрь. Денежное поступление пока тоже откладывалось.

Октябрь

Александр написал мне сообщение, и мы договорились о встрече. В день свидания мне, как назло, пришлось задержаться на работе. У дежурного врача заболел ребёнок, и надо было на время подменить её. Телефон у меня сел, зарядки с собой не оказалось, номер телефона Саши запомнить я ещё не успела. Сообщить о том, что я задерживаюсь, не было никакой возможности, даже если бы я и воспользовалась чужим телефоном. Доктор прибежала ближе к 9 вечера, заступила на дежурство, и я отправилась домой. Подойдя к своему дому, я увидела Александра. Он нервно курил у дверей подъезда.

– Александр Андреевич! – окликнула я его.

– Ты? – удивлённо спросил он.

– Я, – спокойно сказала я.

– Ты с ума сошла? Никогда больше так не делай, – обрушился он на меня.

– И вам вечер добрый… – начала я.

– Какой к чёрту добрый? – закричал он.

– Послушайте, я Вас не понимаю. Да и потом, я не помню, чтобы мы переходили на «ты» – возмутилась я.

– Да, извините, – начал он успокаиваться. – Я звонил, телефон не отвечал… Я чуть с ума…

Я не дала ему договорить.

– У меня было дежурство. Пришлось на некоторое время подменить доктора, у неё ребёнок заболел. У нас иногда такое случается. Телефон сел, зарядка дома, Ваш номер не помню, – отчитывалась я. – Но это не даёт Вам права так себя вести! – возмутилась я.

– Да, да. Извините меня ещё раз, – сказал он и пошёл. Обернулся, как будто бы хотел что-то сказать, но не стал. Сел в машину и уехал.

Маньяк какой-то! Подумала я. Упаси Господи с таким связаться. Я не стала ему звонить. Он позвонил, я не ответила.

…

Ленка, быстрее, чем мы ожидали, пришла в норму. Когда через неделю мы встретились в ватсапе, на нас смотрела Прекрасная, ставшая ещё красивее. Ну, правда, с небольшими следами от укольчиков на лице.

– Так, девочки, есть Турция 5 звёзд, 10 дней, 9 ночей, номера на двоих. Если брать ещё и одноместный номер, будет дороговато, – рассуждала Премудрая. – Разница в деньгах существенная!

– Василиса, надо определиться, какой отдых нас бы устроил. Мне хочется уединиться и спокойно отдохнуть. Предлагаю Мармарис, – сказала я.

– Нет! – категорично сказала Прекрасная. – Кемер. В тот же отель, что и раньше!

– Я тоже за Кемер, – поддержала её Премудрая. – Мне кажется, там веселее. Мы же не только на песочке лежать хотим! Дискотеки, вечеринки пенные, ну и многое другое. Отдыхать, так отдыхать!

Я чуть не сказала: «Петру бы это не понравилось!», но вовремя вспомнила о подполье.

– Ладно. Согласна, – сдалась я. – Вас двое, я одна.

– Завтра мне паспорта принесите, – распорядилась Премудрая.

Василиса взялась за оформление нашего путешествия, и уже через 10 дней мы нежились на солнышке.

…

На жарком турецком берегу в раскалённом добела воздухе витала чувственность. Страстные взоры знойных турецких мужчин, были похожи на горящие стрелы, выпущенные в поисках заветной цели. Со звуком вибрирующих струн они проносились в воздухе, норовя ранить, убить, ну, или в лучшем случае, просто обжечь. В любую минуту могло вспыхнуть пламя в сердцах особо чувствительных дам. Мы с Премудрой чувствовали себя как сотрудники МЧС, готовые по тревоге приступить к тушению возгорания в нашей засушливой местности. Практика показывала: стрелы не так опасны, когда загораешь на пляже и тебя плохо видно издалека, а вот уберечься, когда гуляешь, было практически невозможно. Нас с Василисой природа пощадила-мы были не настолько неотразимы, Прекрасная была беззащитна.

– Море! Турция! Как же хорошо! Сказка! – восторгалась Прекрасная, нежась в лучах ласкового южного солнышка.

– Ленка, завтра срочно идём в магазин, – сказала Василиса.

– Мы что-то забыли дома? – спросила Ленка.

– Мы с Катюней нет, а ты – да! – ответила Василиса.

– Что? – испугалась Прекрасная.

– Закрытый купальник, – сказала Василиса. – Зря мы не послушали Катерину и не полетели в Мармарис. Там бы спокойнее было.

– Василиса, я тебя не понимаю. Что опять не так? – спросила обиженно Ленка.

– Потому что нельзя, потому что нельзя, потому что нельзя быть красивой такой, – пропела я громко.

– Мужчина, Вам много сладкого нельзя! Вон у Вас животик! Это я Вам как доктор говорю! Проходите. Выход там! – указала Василиса плотному чуть лысоватому мужчине, который приостановился и пожирал глазами Ленку.

– А лучше всего, пожалуй, хиджаб, – передумала Василиса. – И вообще, на следующий год поедем в Геленджик. Красота должна принадлежать народу, нечего туркам пялиться на наши шедевры. Тем более бесплатно!

– Может, пусть за деньги? – спросила я, вспомнив про ритуал.

– Лен, ты как? – поинтересовалась Василиса.

– Да вы, по сравнению с Томой… – она подбирала слова. – Тоже мне – подруги!

– Турция далеко, ритуал не работает! – пошутила я, обращаясь к Василисе.

– Оно и понятно! Мы же на русском языке загадывали! – на полном серьёзе ответила Премудрая.

– Давайте, в самом деле, завтра шопинг устроим, – предложила Прекрасная. – А то в первые дни долго лежать на солнце вредно!

– А давайте! – поддержали мы её.

Назавтра мы зашли в первый попавшийся магазин. Здесь продавалось всё! Продавцом оказалась русская женщина по имени Татьяна. Это была приятная пухленькая блондинка. Василиса принялась выбирать бельё.

– Красное берём? – спросила я у неё.

– Кто как! Ты точно! Тебя особенно касается. Выбери уже стоящую вещь, а то как-то туго всё идет с твоим коммунистическим флажком, – посоветовала она мне.

– Практика показывает, что от солидности ритуальной вещицы успех предприятия не зависит, – ответила я. – Некоторые не пожалели тысячу, и что? – спросила я, при этом указала глазами на Прекрасную.

Василиса посмотрела на Ленку.

– Как здорово быть женщиной, – принялась философствовать Прекрасная, гуляя по магазину, и не обращая внимания на наши с Василисой дебаты. – Мне искренне жаль мужчин!

В магазин вошёл молодой красавец турок и замер. Ленка, не заметив его, набросила на себя крохотный красный верх от комплекта белья и продолжила восторгаться: – Они никогда не смогут почувствовать, как же это здорово: носить такое великолепие!

Нуся торжествующе посмотрела на нас.

– Ну почему же? Некоторые могут себе позволить! – невозмутимо сказала Василиса. – И вот именно после таких восторгов я начинаю понимать, почему некоторые мужчины с радостью меняют ориентацию! Они не могут прожить бЭз этого «великолепия»! – передразнила она Ленку и нахлобучила на голову кружевной верх огромного размера от чёрного комплекта белья. Мы рассмеялись.

– Дженгиз, – представился парень, обратившись к Прекрасной, и заговорил с акцентом на неплохом русском.

Продавец поздоровалась с ним уважительно. Он кинулся предлагать Ленке всё подряд. Мы стояли в сторонке и смотрели.

– Сын хозяина, – шепнула нам продавец. – Приходите дня через три. Будет новый товар. Я вам дешевле подберу самое лучшее.

Вечером Дженгиз появился в отеле с корзиной фруктов. МЧС объявило режим повышенной готовности, в соответствии с цветовым кодом Купера. Василиса вручила мне апельсин, что означало готовность к опасности – оранжевый. Мы приступили к работе вахтовым методом, Прекрасная была под постоянным контролем. Три дня продолжалась осада крепости. Костер медленно разгорался. До готовности к опасности красного цвета было совсем близко. Стало ясно, что если вовремя не потушить возгорание, то в один прекрасный день мы можем обнаружить плачущую Ленку на пепелище. А это значило, что, если провороним готовность к опасности чёрного цвета, Прекрасная может умереть от любви.

– Катерина Семёновна, просыпайтесь, – затормошила меня Василиса. – Наша красавица пока Вы дрыхли, убежала в неизвестном направлении, – сказала она.

Я заворочалась, села в кровати.

– Надо что-то с этим делать! – решительно сказала Премудрая. – Ладно бы курортный романчик, но Ленка увлеклась не на шутку. Будет потом умирать, она слишком чувствительная! Ни к чему хорошему это не приведёт. Они тут все как сума посходили! Даже мне, представляешь, глазки строят!? Хоть и в пупок дышат!

– Видимо, климат! – поддержала я Василису. – Разговоры не помогут, надо действовать, – рассуждала Премудрая.

– Давай, попробуем всё-таки поговорить, – предложила я.

После обеда мы отдыхали в номере.

– Леночка, – осторожно начала я, – нам надо с тобой серьёзно поговорить.

– Нуська, очнись же ты! Посмотри вокруг! Сплошь и рядом мачо, романы! – в лоб сказала Василиса. – Нельзя верить этим наглецам ни на минуту!

Я посмотрела на Васю осуждающе. Разве так нужно разговаривать с Прекрасной!?

– Девочки, а если это не роман, и у нас всё серьёзно? – глаза Прекрасной превратились в два озера с хрустальной водой.

– Леночка, не плачь! Ну, подумай, пожалуйста, хорошо. Что может быть серьёзного на отдыхе? – призвала я её в очередной раз к благоразумию.

– Если бы вы видели, какие у него глаза! – причитала Нуся.

– Я видела, – спокойно сказала Василиса.

– Правда? – в надежде на поддержку спросила Ленка.

– Бесстыжие у него глаза, – безжалостно выдала Василиса.

– Неправда! – возразила Нуся. – Он хороший! Он меня в гости пригласил. К себе домой, – не слушая и не слыша нас, мечтала дальше Ленка.

Мы растерялись и не знали, как быть и что дальше делать. Когда Ленка уснула, мы с Василисой отправились в магазин за подарком для Томы, и чтобы вдвоём без посторонних ушей обсудить план действий. Было жарко. По дороге молчали, думали. Вошли в магазин, поздоровались.

– Татьяна, как тебе живётся? – начала Василиса издалека.

– Лучше, чем дома, – ответила она.

– Что, так Родина опостылила? – задала некорректный вопрос Василиса.

– Ой, что ты такое говоришь?! – замахала Татьяна руками. – Я работать на несколько месяцев сюда приезжаю. Платят тут хорошо, и отдыхаю заодно. А дома дети. Правда, уже выросли. Всем помочь хочется. У меня и муж есть, – гордо сказала она.

– А что же он-то не работает? – допрашивала её Вася.

– Он у меня хороший! – сказала Татьяна и добавила: – Только пьёт! Иногда.

Я вспомнила, как говорила моя бабушка: Колька парень неплохой. Только ссытся (извините!) и глухой.

Ох, уж эти наши женщины!

– Небось, и бьёт? Иногда, – как следователь на допросе спросила Василиса.

Тут Татьяна выдала самую глупую фразу русских баб: «Бьёт, значит любит!».

– Хочешь совет? – спросила Премудрая. – Бесплатный!

И, не дождавшись ответа, сказала: – Что не признаешься ему в любви? Один раз сковородкой признайся в своих пламенных чувствах, может быть, и он тогда прочувствует, как сильно ты его любишь!

Татьяна рассмеялась.

– Смотрю на вас, вы такие классные. Счастливые. Наверное, не замужем? – спросила она.

Василиса насторожилась.

– А что? Есть женихи? – храбро спросила она.

– Нет, что вы? Откуда? – замахала руками Таня.

Василиса, как заядлый рыбак, почувствовавший тот самый момент, когда надо подсекать, задала главный вопрос, собственно, из-за которого и была затеяна вся эта беседа: – А сын хозяина?

– Дженгиз-то? Ну что вы? Нет, он неплохой парень. Очень эмоциональный, больно влюбчивый. Но как быстро влюбляется, так быстро и остывает. Это у него за сезон много раз бывает. Я знаю, не первый год работаю у них. Семья у него религиозная, никогда не согласятся на русскую сноху. Да он и сам ещё не нагулялся, – охотно поведала Татьяна.

Нам она не открыла Америку, но предположения в неблагонадёжности потенциального зятя подтвердила. Мы выбрали подарок Томе, прикупили себе кое-что из вещей. Татьяна не обманула и подошла к делу ответственно. Василиса тут же подсчитала экономию и осталась довольна.

– Ну, Татьяна, спасибо огромное. Ты нас спасла! – искренне сказала Премудрая.

– Ой, да ладно вам! – засмущалась та, не ведая истинной причины нашей благодарности. – Приходите ещё! – радушно пригласила она нас.

Мы попрощались.

– Мы должны одержать победу в этой русско-турецкой любовной войне! – решительно сказала Премудрая, когда мы вышли из магазина.

– Вась, разговоры разговорами, а бесцеремонно вмешиваться в личную жизнь Ленки мы не можем. Нет у нас такого права! Она – взрослый человек, – возразила я.

– Ну, почему бесцеремонно? Можно и с церемониями. – Василиса задумалась и сказала: – Сватать будем! Хлебом-солью! Как полагается, по русскому обычаю.

– Ты что задумала? – встревожилась я.

– Ой, да сама пока не знаю, – бросила она. – По ситуации буду действовать. Но обязательно что-то придумаю, – заверила Вася.

Мы вернулись и застали Ленку в прекрасном, после полуденного сна, настроении.

Прекрасная долго смотрела на себя в зеркало и вдруг с удовлетворением сказала: – Гиалуроновая кислота – чудо! Приеду, повторю.

Мы с Василисой только переглянулись.

На следующий день мы блаженствовали на берегу, вольготно разместившись в тени на шезлонгах.

– Лен, не лежи на солнце. У тебя кожа светлая. Обгоришь, – посоветовала я.

– Хорошо, я искупаюсь. Кто мной? – спросила она.

– Нет. Я позагораю, – сказала Василиса.

– Я тоже позагораю ещё немного, – ответила я.

Мы встали, чтобы нанести солнцезащитный крем. Прекрасная, как Афродита, Ленка грациозно направилась к воде. Я повернула голову, рядом с Василисой возник Ленкин мачо с корзиной фруктов. Мы втроём завороженно смотрели на Ленку.

– Красивая! – восторженно сказала Василиса, повернулась к Дженгизу и спросила: – Нравится?

– Русский дэвушки отшень красивий. Самый красивий. Я учиться бизнес Рассия и знать, шта гаварить, – ответил он на ломаном русском.

Нам стало ясно, что он и говорит, и понимает неплохо наш язык. Василиса взяла из корзины большое красное яблоко и протянула мне. Я поняла сразу! Готовность к опасности: красный.

– Ненормальная, – неожиданно пошла в атаку Василиса.

Дженгиз метнул на неё тревожный взгляд. Я вытаращила на неё глаза. Нет, ну нельзя же так про подругу!

– Да! Да! Ненормальная! – повторила Василиса, глядя на Дженгиза честными глазами.

Для пущей убедительности – вдруг он не понял: не русский всё-таки, покрутила у виска. Потом вдруг как будто что-то вспомнила и сказала: – Кислоту пробовала!

При этом Василиса, как бы невзначай, сделала для наглядности большой глоток из стакана с коктейлем. Повисло молчание.

– А что неправда? – обратилась она ко мне с вопросом.

– Правда, – согласилась я и добавила для большего эффекта: – Страшно было на неё смотреть! Очень больно!

Я взяла из корзины другое красное яблоко и протянула его Василисе. Это означало: мы – союзники.

Премудрая незаметно кивнула мне в знак одобрения.

– Уколы. Гиалуронка, – продолжила Василиса наступление.

– Бодяга, компрессы, – поддержала я её залпами артиллерии союзника.

Это не совсем напоминало сражение, больше было похоже на игру. Мы, как две начинающие пианистки, внезапно обнаружившие в себе недюжинный музыкальный талант, с упоением слаженно в четыре руки принялись исполнять сложное произведение. Загружали рассказ медицинскими терминами по полной программе. Нам казалось, чем их больше, тем ему страшнее. По мере повествования огонь в глазах влюбленного сменился сначала тревогой, потом страхом. Пепелища не будет! С удовлетворением подумала я. Но Василиса не думала останавливаться. Она помолчала, потом, видимо вспомнив слова Ленки, выдала:

– А сегодня она вдруг решила повторить! Не знаешь почему? Может дело в тебе?

Она снова взглянула на Дженгиза и добавила: – Повторит обязательно. Я её знаю!

– Даже не подумает! – поддержала я, подкрепив слова глотком коктейля.

– Оно тебе надо? – задала Вася Дженгизу вопрос, понятный не каждому русскому. Виртуозно! О великий, могучий русский язык! Мы не врали! Ну, может быть, привирали немного. Но ради спасения подруги можно!

– Не веришь, спроси у неё сам, – решилась на крайнюю меру Василиса.

Дженгиз переводил взгляд с Василисы на меня, с меня на Василису, пытаясь до конца вникнуть в сказанное, затем погрузился в думы и медленно пошёл прочь. Было непонятно, что творится в его голове, но нас вполне устраивало уже то, что он удалился. Я посмотрела на Премудрую. Ну и намудрила!

– А что я такого сказала? Что, она нормальная что ли? При такой-то красоте ещё и уколы гиалуроновой кислоты колоть? Зачем? – рассмеялась она.

– Василиса, это был не хлеб с солью, это была дробь с солью, – восхищённо сказала я.

– Так ему и надо! – ответила Вася. – Крепости надо завоевывать!

– Хотя я всё-таки не уверена, что мы вправе так поступать, – всё ещё сомневалась я.

– А мы чувства проверяли! – возразила Василиса. – Если это любовь, то ему ничего не страшно. И всё, что мы тут ему наплели, не имеет никакого значения. Ну а если нет, тогда извините.

– Если, конечно, он понял, о чём мы, – добавила я.

– Я, если честно, сама до конца не понимала, что несу! Чуть не запуталась. Но всё как-то само вышло! Я бы сказала даже гениально!

– Особенно последний вопрос! – сказала я.

– Ты тоже молодец! Поддержала вовремя! – похвалила она меня.

– На что только не пойдёшь ради спасения подруги! – развела я руками.

Прекрасная искупалась, подошла к нам и спросила: – А Дженгиз где?

Нас было уже не остановить!

– Похоже, у него живот схватило! – не моргнув глазом, соврала я.

– Несварение, видимо, – добавила Вася.

Врать, так врать! Ленка посмотрела на нас подозрительно, но ничего не сказала.