Текст книги "Коррида или Сказка про белого бычка"

Дженгиз больше не появлялся. Мы с Василисой вздохнули с облегчением. Ленка страдала. Впрочем, не так и сильно. Ей не давали покоя другие, не менее горячие парни.

– Я не понимаю, что я сделала не так? Всё так хорошо начиналось! Почему? – вопрошала она. – Что произошло? Всё было замечательно?

Мы упорно хранили молчание и только дома признались в содеянном. Прекрасная негодовала.

– Вы мне всю жизнь испортили. Жила бы я сейчас в Турции, грелась на солнышке и ни о чём не думала, – ругала она меня и Василису.

– Солнышка и у нас хватает! Не думать ни о чём? У тебя и здесь неплохо получается. А в Турции ты бы бельём торговала, – безжалостно сказала Василиса, – в лучшем случае!

– У нас была настоящая любовь. Он говорил, что меня любит! – эмоционально голосила Ленка.

– Это да! И не только тебя! Он любит всех, кто в юбках, особенно коротеньких! Ни одну не пропускает! – спорила Василиса.

– Лен, он бы никогда на тебе не женился, – сказала я.

– Катя, давай договоримся раз и навсегда – ты больше никогда не будешь лезть в мою жизнь, – выдвинула Нуся ультиматум.

Я подумала, правильно говорят, что зачастую те, кому оказывают услугу, чувствуют себя гораздо меньше обязанными, чем те, кто оказал услугу.

– Это не она. Это я. Я сказала, что ты кислоту пробовала, – призналась Василиса.

– Что? – Ленка уставилась на неё своими огромными синими глазами.

– Если бы мы не лезли, ты, вполне вероятно, была бы сейчас пятой женой в гареме у какого-нибудь бедуина! – сердито произнесла Вася.

Я хотела поправить: бедуины в Египте, но вместо этого сказала:

– Или в Нигерии щеголяла в брендовых шмотках.

Это был мой ответ Чемберлену на ультиматум.

Прекрасная сидела с надутыми губками, со слезами на глазах и была похожа на обиженного ребёнка.

– Ленка, прекрасная ты наша – примирительно сказала Василиса. – Мы же любим тебя, оберегаем. Ну и не хотим из гарема тебя вызволять, уж точно!

– В Европе безопаснее, – ляпнула я.

Прекрасная задумалась.

– Девочки, правда? – спросила она.

– Конечно! – дружно ответили мы.

– Спасибо вам, – расчувствовалась она. – А может быть мне поискать европейца?

– Может быть, – нехотя согласилась Василиса.

– Лен, а ты знаешь, как определяется национальность человека? – спросила я её, чтобы разрядить обстановку.

– Ну, наверное, по языку, на котором он разговаривает, – попыталась она угадать.

– А вот и не угадала. Не только! На каком языке он думает!

– Как это? – недоумённо спросила меня Прекрасная.

– Дженгиз говорил на русском? Говорил. А думать будет на каком? На турецком. Вы будете думать на разных языках и не поймёте до конца друг друга. Менталитет! – сделала я попытку внести ясность.

Ленка смотрела на меня, не понимая. Василиса не выдержала.

– Да чего ты разглагольствуешь? – спросила она меня. – Как говорится, что на уме – то и на языке! Если вы общаетесь, думаете на одном языке, то сразу можно распознать мужика. А если ты ни фига не понимаешь ни в культуре, ни в традициях, не угадаешь, что у него на уме! Как ты поймёшь, какой он?

Ленка не понимала. Премудрая перешла к примерам.

– Вот мальчики-двойняшки русские были. Помнишь?

Ленка кивнула утвердительно.

– Ты глянула и поняла, что-то не то, хотя они ни слова не сказали. Ты же поняла!? А стояли бы иностранцы? Подумала бы: какие загадочные? Вот и вся хитрость! – выдохнула Василиса.

– Доступно – сказала я.

– Ну не знаю, – сказала Ленка и вдруг разревелась.

– Хорошо тебе Катька! У тебя Саша есть, – вытирая слёзы, сказала она.

– Ну, допустим, пока у меня ещё никого нет, – сказала я и насторожилась. – Откуда дровишки?

– Ничего ты не знаешь. Он к Томе приходил. Про тебя спрашивал. Про мужчину, – выдавала информацию Ленка.

– Про какого мужчину? – удивилась я.

– Который в пробке застрял, – ответила Ленка.

Василиса не позволила ей дальше раскрывать секреты.

– Болтушка ты Ленка, – сказала она. – Вот Тома тебе задаст. Она же просила держать язык за зубами!

– И это называется подруги! – сказала я. – Вам не кажется, что в последнее время появилось слишком много секретов?

Я многозначительно посмотрела на Василису.

– Кажется, – улыбнулась она в ответ.

– Вы о чём, девочки? – спросила Прекрасная.

– Мы о тебе! – в один голос сказали мы с Василисой.

Ноябрь

Жизнь расставляла всё по своим местам. Тома переключилась на Николая Ивановича. Прекрасная спала и видела Европу. Премудрая устраивала личную жизнь и зарабатывала деньги. А я? А у меня пока не ладилось ни с личной жизнью, ни с большими деньгами. Но из трагедии с возвратом в прошлое я сделала выводы, и неудача в начинающихся отношениях уже не смогла выбить меня из колеи. Я со злости выбросила подаренные духи, чтобы ничего не напоминало об Алексее Христофоровиче! Жизнь продолжалась. Дни с наступлением осени становились короче, ночи темнее. В светлое время суток я работала, а вечерами читала. Для меня это увлекательное занятие превратилось в беседы с интересными личностями. Было любопытно выслушивать мнение людей, с которыми ты не имела чести быть знакомой лично. Чужие мысли зачастую кажутся необычными, но становятся ценными, если приживаются, меняют тебя, твоё мировоззрение. Своевременно, значит очень ко времени, прочитанная книга, она, как вовремя принятое в нужной дозе лекарство, может быть, и не вылечит, но обезболит точно! Я жила в своём мире и была счастлива тихой размеренной жизнью. Просыпалась обычно в хорошем настроении, если же настроение было не совсем радужным, я поднимала его мелочами, способными преобразить утро, примерно так же, как цветные карандаши способны преобразить детскую раскраску.

Я обожаю утро, особенно по выходным. На второй завтрак частенько у меня бывают стихи любимых поэтов. Я пью стих мелкими глоточками. Чувствую каждый нюанс, каждый вздох, каждую рифму. Медленно, растягивая удовольствие, как маленькие кусочки невесомого бисквита, я поглощаю строку за строкой стихотворение. Стихов не может быть много! Я не принимаю их в большем количестве, я должна прочувствовать сегодняшние мысли, пережить эмоции вместе с поэтом. А завтра? Живу в предвкушении нового. Вот что для меня поэзия. Нет, это не поэзия. Это жизнь! Где нет места одиночеству.

Погода за окном казалась отвратительной для основной массы людей и была прекрасной для меня. Я тепло одевалась, выходила гулять и радовалась свежему ветру с дождём. Месиво из дождя со снегом под ногами, так раздражавшее прохожих, казалось мне густым сахарным сиропом, присыпанным сверху крупными кристаллами сахара, а кое-где и кусками рафинада.

Волшебники из неведомого царства по ночам готовили это лакомство, а люди, занятые своими невесёлыми мыслями, проходили мимо, не замечали чуда и наступали на белоснежное творение грязными ботинками, оставляя некрасивые следы. Когда волшебникам становилось больно смотреть на всё это, они разбавляли сироп дождевой водой, и тогда можно было увидеть совсем другую картину: лужи, чёрный асфальт, тёмные крыши и унылые стены домов. В унисон с ними смотрелись голые деревья, похожие на фигурки из горького шоколада.

Я перевесила красную вещицу так, чтобы от торшера на пол треугольником падал красный свет. Ну и пусть, никто же не видит, а для ритуала широкое поле деятельности. Времени до конца года оставалось не так много. Я смотрела на красное пятно на полу и призывала к совести ритуальную принадлежность. Не помогало пока никак. Деньгам не нравились ни я, ни моё жилище, ни большой красный портмоне, лежащий на тумбе в прихожей с хищно разинутой пастью в ожидании денежных поступлений. В последнее время он сидел на диете, наверное, суждено ему быть стройным!

…

Однажды вечером в подъезде я встретила свою соседку.

– Твоего красавца что-то не видать, – сказала она. – Что, так сильно перепугался?

Я удивлённо посмотрела на неё, не понимая, о чём она говорит.

– Приехал. А тут скорая отъезжает от нашего подъезда. Он спросил, что случилось. Ему сказали, что у Екатерины Семёновны с сердцем плохо. Он аж позеленел! – с упоением рассказывала она. – Она ему что родственница?

Екатерина Семёновна – это одинокая старушка с 9 этажа. Мы с ней почти тёзки. У бабушки сердце слабое, и мы частенько вызываем ей скорую помощь. Я вспомнила тот вечер и до меня дошло. Как же я сразу об этом не подумала?! Саша услышал про Екатерину Семёновну и решил, что меня увезла скорая, а когда неожиданно я появилась, он растерялся. Неужели он за меня так сильно испугался?! Что же я наделала? И никакой он не маньяк. И он мне нравится. Я призналась себе, что всё это время вспоминала о нём. И скучала. Даже очень! Вечером я написала ему сообщение, где попыталась всё объяснить. Он тут же ответил: Я в командировке. Приеду, мы обязательно поговорим. Извините меня ещё раз.

Мне стало радостно. Так хорошо на душе, как никогда раньше. Хорошо от понимания, что есть на свете человек, который переживает за тебя, способен испугаться за твою жизнь так сильно, что может потерять контроль над собой. Мне не хотелось анализировать хорошо это или плохо. Время покажет. Мне очень захотелось увидеть Сашу.

…

Наша с Премудрой операция по спасению на пожаре многому научила Прекрасную. Она теперь не так охотно делилась планами. Конспиратор из неё получился не очень хороший. Долго хранить секреты она не умела. Я периодически узнавала новости от Томы, Василисы. Мои слова, брошенные вскользь, про Европу для отвлечения от Азии, неожиданно возымели действие. После Турции, на сайте знакомств она игнорировала всех кандидатов «тёмной масти». Мы с Премудрой шутили, и здесь приоритет был за белыми бычками. Однажды она проговорилась про Швецию, но потом вдруг замолчала. Через несколько дней рассказала мне, что сделала у профессионального фотографа портфолио, которое стоило ей немалых денег. Знала бы Василиса!

В один из осенних дождливых дней Премудрая забрала меня с работы.

– Ты давно в Инстаграм заходила? – спросила она.

– Давно, – сказала я, – а что там?

– Ленка обновила страницу и фото выложила. Красотка! Нереальная!

– Значит, это ей нужно, – спокойно отреагировала я.

– Фото профессиональные. Нам она ничего не рассказывает. К чему бы это? – озадачилась Василиса.

– Она же решила нас не посвящать в свои секреты – сказала я, – обижена до сих пор за вмешательство в личную жизнь.

– Опять вляпается! – озабоченно произнесла Василиса.

– Вась, мы не можем ей диктовать, как жить. И контролировать до старости тоже не получится. Пусть учится на своих ошибках, – успокоила я её.

– Господи! Двоечница она по жизни. Учит её жизнь, учит. Всё бесполезно! – не успокаивалась Василиса.

– Не будь пессимисткой! Не такая уж она наивная! Мне кажется, она многое поняла – сделала я очередную попытку утихомирить Василису.

– Сомневаюсь, – не сдавалась она.

– А ты не сомневайся, – посоветовала я.

Мы помолчали.

– Меня до сих пор совесть мучает за ту нашу операцию, за нашу «отвагу на пожаре». Имели ли мы право?! – сказала я. – Я недавно вспоминала наш разговор про менталитет.

– Про традиции? – спросила Василиса.

– Ну да. Знаешь, сейчас мне кажется, что ей только на пользу разница в менталитете. Иностранцу сложно будет понять, о чём она думает.

Василиса помолчала и рассмеялась:

– Хочешь сказать, иностранец не поймёт, что она не умеет думать!

Мне стало жалко Ленку, и я заступилась за неё: – Ну… Не совсем так.

– Её милая мордашка – это её визитка. И даже если она будет молчать, её будут любить без ума! – уточнила Василиса.

– Вот именно! Без ума! – поддержала я Василису, восхитившись в очередной раз великим могучим русским языком.

– Эх, Катерина Семёновна. Не дал нам Бог красоты писаной, вот и мучаемся, – вздохнула она.

– Не прибедняйся! Ничего мы не мучаемся. Если у нас возникают сложности, то мы сами себе их и создаём. Горе от ума! – не согласилась я.

– Думаешь? – спросила Василиса.

– Хороший вопрос. Или это утверждение? – спросила я.

– Наверное, надо меньше думать, это для женщины большой плюс, да и живётся проще? Как думаешь? – снова спросила Премудрая.

– Не исключено, – пожала я плечами.

Она довезла меня до дому, и мы попрощались.

На следующий день Ленка пригласила меня к себе. Я не стала спрашивать, что стряслось. Раз зовёт, значит, я ей нужна.

– Почему у меня не складывается с мужчинами? Почему всё не так, как у людей? – начала она разговор с вопроса.

– Лен, ты чего? – спросила я.

– Кать, я глупая, да? – спросила она.

Я внимательно посмотрела на неё.

– Молчишь? Значит, это правда.

– Если у тебя возник такой вопрос, значит, ты не глупая. Просто… непросто быть красивой! – уклонилась я от ответа.

– Это ты правильно сказала. Непросто! Никому не интересно, какая я. Все думают, если красивая, то и поговорить не о чем.

– У тебя что-то случилось? – спросила я.

– У меня давно случилось. Ещё в детстве. Когда мама внушала, что я красивая и больше в жизни ничего не надо.

Она усмехнулась.

– Она постоянно меняла мужчин, всё счастье искала. Наверное, я насмотрелась на неё и тоже ищу, сама не знаю кого.

– Но она же нашла. Живёт себе в Германии, припеваючи. Лен, ты просто ещё не встретила своего мужчину, – ответила я.

– Кать, ты хорошая, настоящая подруга, но не надо меня успокаивать. Мужчины считают, если смазливая, то обязательно глупая, поэтому изначально никто с серьёзными намерениями и не пишет.

Я не знала, что возразить. Наверное, прав всё-таки Борис Пастернак:

 
«Любить иных-тяжелый крест.
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадки жизни равносилен».
 

Есть порода женщин, которые не обременены интеллектом, но которые могут легко вскружить голову на какой-то момент. Но есть также и мужчины, которым нужны именно такие женщины. С ними спокойно, они не напрягают. Как говорится, есть спрос – есть и предложение! Но Прекрасная была совсем не такой. В минуты отчаяния у неё наступало прозрение, и она поразительно умнела.

– Я анкеты удалила отовсюду, – вдруг сказала она, словно в подтверждение моих мыслей.

– Ну и правильно сделала, – поддержала я её, – не надо нам котов в мешке!

– А как у тебя дела? Как Саша? – поинтересовалась она.

– Никак, – просто ответила я.

Она вздохнула и посмотрела на меня с таким сожалением, как будто в Александре Андреевиче был смысл всей моей жизни.

– Ну, ты чего? – опять спросила я её.

– Катя, он хороший! Ты ему очень нравишься, но он не знает, как к тебе подойти! Он к Томе приходил, – эмоционально сказала Ленка.

– Нусечка, не переживай! Мы разберёмся, – ответила я. – Ты о себе расскажи. Что у тебя происходит?

– Я хочу что-то поменять! Отвлечься! Уехать! – решительно сказала она.

– А что тебе мешает? – спросила я.

– А вы?

– Мы мешаем?

– Вы не обидитесь?

– Нуся, ну что за детский сад? Мы что втроём будем за ручку ходить до конца жизни? Мы говорили, что не хотим тебя отпускать, но это образно! Не знаю, что ты задумала, но если решила, то действуй и не оглядывайся, – решительно посоветовала я.

Сама же немного испугалась за Ленку и поэтому решительно сказала:

– Рассказывай!

– Кать, я знала, что ты меня поймёшь, – обрадовалась Прекрасная. – А Василиса?

– Василису беру на себя, – успокоила я её.

Нуся пообещала сюрприз. Вечером, как и договорились, мы все вместе связались в ватсапе.

– Девочки, вы помните Светку? – начала Прекрасная.

– Твоя одноклассница, которая в Швеции живёт? – спросила Василиса.

– Да. Она прислала мне кандидата, – радостно сказала Ленка.

Мы замерли в ожидании.

– Сейчас я вам его покажу, – как фокусник загадочно сказала Нуся и пошла в другую комнату.

Мы с Премудрой напряглись.

– Кать, она что, за ним пошла? – спросила Василиса.

– Откуда я знаю? Сейчас увидим, – ответила я.

Ленка вернулась с ноутбуком.

– Вот! – радостно сказала она и повернула компьютер к нам экраном.

Мы увидели фото симпатичного молодого человека.

– Вот он! – повторила Ленка.

– Здрасьти! – поздоровалась Василиса и обратилась к Ленке, – ну, давай знакомь!

– Лукас Кариссон, – торжественно произнесла Прекрасная.

– Карлсон? – переспросила Василиса.

– Ка-рис-сон! – по слогам повторила Нуся. – Он чуть постарше меня, работает врачом, обеспечен. Они друзья со Светкиным мужем – делилась Ленка подробностями.

– Ну что, Катерина Семёновна, одобряем-с? – спросила Василиса.

– Почему бы и нет?! Одобряем-с! – ответила я.

– Ну а как он вам? – не унималась Ленка.

– Закрой ноутбук! Он слишком серьёзный! – сказала Василиса. – Я в его присутствии теряюсь!

Прекрасная испуганно протянула руку к компьютеру.

– Да шучу я. Мне нравится. Но главное, чтобы тебе понравился. Ну, и чтобы этот Карлсон внезапно не улетел! Я тебе баночку клубничного варенья дам на всякий случай, когда поедешь знакомиться, – веселилась Премудрая.

Мы рассмеялись.

– Девочки, посмотрите какой он милый, – расчувствовалась Нуся и поднесла телефон ближе к ноутбуку.

На нас смотрел приятный рыжеватый блондин со светло-карими глазами, опушенными белёсыми ресницами.

– Лен, я сейчас начну завидовать! – сказала я.

– Не завидуй. У тебя Саша есть, – сказала Ленка.

– Нуська, мы за тебя рады! – объявила Василиса. – Наконец-то, стоящий кандидат!

– Не какой-то там кот в мешке! Светкин знакомый, – добавила я.

– Ты уж больше не секретничай, мы тебе не чужие! Держи нас в курсе, а то вот так ручкой помашешь, попрощаться не успеем, – попросила Василиса.

– Да, Лен. Нам так спокойнее, – поддержала я её.

– Всё, Ленка, отключай телефон. Для первого раза достаточно! Завидно нам. Мы с Катериной обсудим. Можно? – спросила Вася.

– Можно, – разрешила Прекрасная и отключила ватсап.

– Ну, и что скажешь? – спросила Премудрая.

– Мне почему-то кажется, что на этот раз всё получится, – ответила я. – Тем более там Светка.

– А как тебе Карлсон?

– Ка-рис-сон! Начинаем заучивать и запоминать! – сказала я.

– Постараюсь! – ответила Василиса. – Как он тебе?

– Ну что могу сказать? Симпатичный швед. Кого-то он мне напоминает, – задумалась я.

Василиса рассмеялась и сказала:

– А я сразу поняла кого! Не кот, точно! Бычок! Помнишь бычка на поляне?

– Точно! – рассмеялась я. – Такие же ресницы!

– Надеюсь, рожки чесать не придётся! – выдала Вася.

Мы расхохотались.

– Скандинавы, конечно, очень сдержанны, но он давно общается с семьёй Светки, так что знает русских! Ну, а Нуся не может не понравиться, – решила Василиса. – Я рада за неё. Не будет нуждаться ни в чём.

– Талисман сделает её счастливой! – весело сказала я.

– Будем надеяться! Время покажет! – ответила Вася. – И потом – у него нет выбора! Иначе он будет иметь дело с подругами! Пусть пропеллер свой бережет.

– Он Ка – рис – сон, не Карлсон! Будем думать, не придётся прибегать к крайним мерам, – обнадёжила я себя и Василису.

– Пусть жизнь у них сладкой будет, как у Карлсона, – сказала Василиса, упорно игнорируя фамилию потенциального жениха, и добавила – и денежной!

– Ритуал сработал? – спросила я.

– Без сомнений, – категорично сказала Василиса. – За неё рада, а вот твоё материальное состояние меня беспокоит!

– Не переживай! Время ещё есть! – успокоила я её, – вдруг мне повезёт, и под новый год умопомрачительный миллионер влюбится в меня без памяти.

– Да будет так, – торжественно сказала Василиса и воздела руки к небу.

Я тоже надеялась, что ритуал всё-таки сработает! Ну, хотя бы потому, что, сколько можно уже!?

Декабрь

Как я люблю первый месяц зимы. Волшебный, белый, пушистый. Просыпаешься в один прекрасный день, раздвигаешь шторы и вместо безрадостного чёрного утра видишь совсем другой мир. Хочется верить, что и в твоей жизни начинается новая светлая полоса. Ожидания меня не обманули. Поздно вечером я получила сообщение от Александра Андреевича, где он написал, что только что вернулся из командировки. Утром он позвонил, и мы договорились о встрече в парке. В этот раз я пришла вовремя, и свидание состоялось. Мы беседовали и, не спеша, шли по аллее.

– Извините меня ещё раз, пожалуйста, – сказал он. – Я должен объясниться. Мы договорились тогда с Вами о встрече. Вы не пришли и упорно не отвечали на мои звонки. Вот я и подумал, что у Вас что-то случилось. Приехал, увидел отъезжающую от Вашего дома «Скорую». Мне сказали, что плохо с Екатериной Семёновной. Я очень сильно испугался. Хотел поехать в больницу и тут увидел Вас. Сначала обрадовался, что Вы живы, здоровы. А потом разозлился. Сначала на Вас, потом на себя! Накричал на Вас! Понял, что всё испортил и решил, что мне лучше уйти.

– Не извиняйтесь. Это я должна просить прощения. Вышло и, правда, как-то глупо, – ответила я.

– Сам от себя не ожидал такой реакции, – усмехнулся он. – Поверьте, я умею держать себя в руках.

– А я подумала, маньяк какой-то! И очень испугалась! – честно призналась я.

– Спасибо, что СМС отправили. Я подумал, что Вы больше не захотите меня видеть.

Я улыбнулась в ответ.

– Обещаю, такого больше не повторится! – серьёзно сказал Саша.

Я была совсем не против, чтобы он за меня так сильно переживал, но сказала:

– Я тоже обещаю… вести себя хорошо.

– Правда? – улыбнулся он своей очаровательной улыбкой.

– Нет, – передумала я.

Он рассмеялся.

– Давайте договоримся, – он протянул руку, – всегда говорить друг другу правду и… всегда брать с собой зарядку.

– Обещаю, – улыбнулась я и протянула в ответ руку.

– Клянётесь? – спросил он весело, не выпуская моей ладошки.

– Клянусь! – пообещала я.

Он спросил меня про семью. Я ответила, что меня воспитывала бабушка, у меня никого нет, только Тома и подруги. Он рассказал, что вынужден был переехать сюда по работе, родители живут в другом городе, и что у него есть сестра. Сейчас она учится в Америке, и ему её очень не хватает. Потом, как будто что-то вспомнил, сказал:

– Я даже её фото поставил в гостиной, чтобы не так сильно скучать.

Я поняла, что на этот раз меня не пытаются обмануть. Мне стало по-настоящему хорошо от его искренности. Я посмотрела радостно по сторонам и вдруг вскрикнула:

– Прячься!

Сама быстро спряталась за дерево. Он ничего не понял.

– Ну, что ты стоишь? Прячься, – сказала я ему и жестом позвала к себе.

Он быстро встал за мою спину. Ствол дерева был не слишком толстым, и я приказала ему: – Не шевелись!

Он обнял меня и крепко прижал к себе. Мы осторожно, как птенцы из гнезда, выглядывали из-за дерева.

– Не знал, что ты на задании, – тихо сказал он.

– Я сама не знала, – ответила я шёпотом.

– Кто на этот раз в разработке? – спросил Саша.

– Вася, – прошептала я.

– Какой Вася? – напрягся он.

– Вася с Петром – ответила я.

– Так он не один? – спросил Александр, – я начинаю ревновать.

– Вася – это девочка, – сказала я.

– Что? – громко спросил он. – Час от часу не легче!

– Тише ты! – шикнула я.

Он замолчал и ещё крепче прижал меня к себе. Саша дышал мне в затылок, было щекотно и смешно. Смешно ещё и от того, что он окончательно запутался.

– Видишь этих двоих? Узнал Василису? Мы её между собой Васей зовём. Рядом с ней Пётр. Как тебе парочка? – спросила я. – Вот кого в разведку надо. Ни разу не прокололись! – возмущалась я шёпотом.

Хотя справедливости ради надо сказать, один раз я заметила следы присутствия Петра.

Мимо нас по параллельной дорожке, не торопясь, шли Василиса с Петром. Они увлечённо беседовали и никого, и ничего не замечали.

– Не такой уж он и маленький. И вообще, очень даже ничего, – произнесла я шёпотом.

– Он уже занят, – прошептал мне на ухо Саша.

Премудрая поступила очень мудро, на ней были красивые замшевые ботфорты без каблука, что делало её ниже, и их с Петром разница в росте не бросалась в глаза. Они прошли мимо.

– Фу-у-у, – выдохнула я. – Кажется, не заметили.

Я попыталась освободиться.

– Нет, – серьёзно сказал Саша. – Не шевелись. Они могут оглянуться, и тогда всё пропало! Вся конспирация – коту под хвост!

Мне было приятно ощущать его присутствие так близко, и я не стала противиться.

– Ты заметила, мы перешли на «ты»? – прошептал он мне на ухо.

– Да? – спросила я шёпотом. – И кто первый?

– Ты, – радостно громко сказал он.

– Это я от неожиданности, – смутившись, ответила я.

– Жалеешь? – спросил он.

– Нет! – решительно ответила я. – Даже рада. Очень!

– Давай ещё постоим, мне кажется, они возвращаются, – сказал Александр и развернул меня к себе лицом. – Не смотри туда! Смотри на меня! Тихо! Не шевелись!

Мы стали целоваться и уже не замечали того, что происходит вокруг.

…

Саша позвонил вечером.

– Я уже соскучился, – сказал он.

– Я тоже, – ответила я.

– Как ты встречаешь Новый год? – спросил он.

– А ты?

– Давай вместе у меня встретим. Потом можем поехать к моим родителям. Я хочу тебя с ними познакомить.

Я задумалась.

– Что-то не так? Не молчи, пожалуйста, – попросил он.

– Даже не знаю, как тебе сказать, – ответила я.

– Мы сегодня договорились. Мне можно сказать всё! Главное, не молчи, – сказал Саша.

– В общем, я не говорила девчонкам, что мы с тобой… встречаемся. Ленка одна, Василиса одна. Мы давно уже решили встречать втроём.

– Мы можем все вместе, – предложил он.

– Нет, не можем. Не обижайся. Давай, я встречу с ними, а первого января увидимся, – ответила я.

– Хорошо, – согласился Саша. – Я вообще-то тоже договаривался встречать с друзьями за городом.

– А друзья это кто? – полюбопытствовала я.

– Мне нравится твой вопрос, – довольно сказал он. – Я тебя с ними обязательно познакомлю. У меня уже есть девушка, а больше мне не надо, – сказал он просто. – Ты мне веришь?

– Верю.

– Я боюсь только одного, – сказал он.

– Чего? – встревожилась я.

– Нарушить договоренность. Украсть тебя у твоих подруг.

– Я тоже боюсь, – в свою очередь сказала я.

– Чего? – на этот раз испугался он.

– Нарушить договоренность и сбежать раньше времени, – откровенно ответила я.

– Вот! Теперь я точно знаю, что из нас получится отличная пара, – довольно рассмеялся Саша.

Я была счастлива. Настолько счастлива, что боялась, боялась поверить, боялась поделиться своим открытием с кем-либо. Счастье любит тишину! Мне вспомнилось, как я ещё школьницей с папой бегала в лес, слушать соловья. Сначала нужно было постоять, иногда до получаса, соблюдая тишину, чтобы соловей убедился, что вокруг нет никого, и настроился на выступление. И вот он подавал голос, потом распевался, и постепенно трели становились длинными с переливами. Это было очень красиво! Мы слушали завороженно. Ноги, руки затекали, но мы боялись пошевелиться, чтобы не спугнуть его! Соловья, как признанного оперного певца, оскорбляло невнимание, отвлекали любые посторонние звуки. Едва различив их, он замолкал, и в этот вечер услышать его божественный голос было уже невозможно. Вот так и я, затаив дыхание, слушала себя, боясь спугнуть свои чувства и появившуюся уверенность в возможности вновь стать счастливой. У меня появился близкий человек, но нужно было время, чтобы узнать его лучше. Я помнила о своей горячей натуре и японцах, и это меня останавливало от необдуманных действий.

…

Год заканчивался. На календаре было 29 декабря. Пришло время подводить итоги. Что-то пошло не так. Не так, как мечталось. Мы встретились с подругами в один из вечеров в ватсапе.

– Девчонки, наверное, я слишком увлеклась акробатическими этюдами, когда пыталась забросить атрибут на люстру, и забыла вовремя загадать! Вот и не срабатывает! А ещё я должна признаться, я перевешивала, – повинилась я.

– Нет, ну у меня всё не так плохо! Машину обновила, гардероб пополнила, бриллианты есть, – похвасталась Премудрая. – Всё, как загадала!

Она замолчала, и мы вдвоём уставились на Прекрасную в ожидании её отчёта. Ленка упорно молчала.

– Нуся, ты чего молчишь? – не выдержала я.

– Девочки, я должна вам признаться, – вдруг выдала Прекрасная.

Мы с Василисой напряглись.

– Я мужчину загадывала, – сказала спокойно Прекрасная.

– Как? – опешила я.

Василиса потеряла дар речи.

– Как-как? Ну не смогла я сразу честно ответить. Василиса так строго спрашивала, что я струсила и соврала, – промямлила Ленка.

– Милитриса Кирбитьевна! – эмоционально воскликнула Василиса.

– Василиса, прошу тебя, пожалуйста, не выражайся! Из твоих уст это звучит как мат, – возмутилась Прекрасная.

– Гончаров бы не одобрил, – поддержала я её.

Это литературное выражение из её уст, в самом деле, прозвучало как-то нецензурно.

– Обманщица! Ну и как я после этого буду с тобой дружбу водить, доверять тебе!? – возмутилась Василиса.

Помолчала и с удовлетворением констатировала: – Ну вот! Теперь понятно, чего так деньги от тебя шарахались!

Потом, окончательно разозлившись, бросила Ленке:

– Скройся с глаз моих!

– А ты? – тут же накинулась она на меня, – тоже, небось, соврала?

– Нет, Васенька! Успокойся, – заверила я её.

– Девочки, и это ещё не всё! – встряла в разговор Прекрасная. – Рина, Вася, я с вами не смогу встретить Новый год. Если только в ватсапе, как в прошлом году. Улетаю в Швецию, – продолжала добивать нас Нуся. – Мне кажется это моя судьба! Неужели я, наконец-то, буду счастлива? – задала она свой извечный любимый вопрос.

– Да ну вас! – в сердцах бросила Василиса и отключилась из ватсапа.

– Катя, что теперь будет? – испугалась Прекрасная.

– Ничего не будет! Вернее, всё будет замечательно. Ты полетишь на крыльях любви к своему Карлсону (его фамилия, как назло, вылетела у меня из головы), а мы с Василисой встретим праздник вдвоём, – успокоила я её. – Я же тебе сказала, что беру Васю на себя.

– Катюша, я тебя люблю! – обрадовалась Ленка.

– Я тебя тоже! Ты большая молодец! Умница! У тебя всё получится! – поддержала я её.

Мы попрощались. А я в очередной раз убедилась в том, что Прекрасная не такая уж и глупая, когда это касается чего-то важного! Чего нельзя было сказать обо мне! Могла бы с Сашей встретить Новый год! Нет же! Мы лёгких не ищем путей! Катерина Невеликая, нет, лучше Недалёкая, обозвала я себя! Хотя, нет! А как же Василиса?

…

Василиса перезвонила мне через час. Я приготовилась выслушать гневную тираду, но она молчала.

– Да ладно, Вась, не расстраивайся, – начала я. – Скоро Новый год. Есть время подумать и определиться с мечтами на следующий год. Нуська – молодчина! Характер проявила! Загадала сокровенное. Вот и сбылось. Нам-то что мешало? И потом, что ты так расстраиваешься? Все твои желания исполнились. Ты тоже молодец! – миролюбиво сказала я.

– Кать, я тоже должна признаться, – неожиданно сказала Василиса и тут же добавила: – Нет-нет, я не обманывала. Деньги! Деньги! Работала как сумасшедшая, но потом устала. Стало жалко себя. И не только мне.

Она помолчала и потом возразила:

– И никакая я не молодец! Короче, у меня есть мужчина. Машину подарил он, когда предложение делал, – сказала она на одном дыхании.

От таких новостей теперь онемела я и спросила уже по привычке:

– Ну и что это было? Деньги или мужчина?

– Да, чёрт его знает, – рассмеялась Василиса.

– Как-то хитро! Через мужчину к тебе пришли деньги! Слушай, а может это и неплохой вариант?! – спросила я. – Надеюсь, на этот раз ты Петру не отказала?