Текст книги "Норвежская народная душа в свете германского духа (Антропософский очерк)"

Преследуя цели своего развития, Народный Архангел (в данном случае Один) всегда находит достаточно сильные средства, чтобы показать свои намерения: Архангел непосредственно воздействует на эфирные тела определенных, сильных индивидуальностей. Не будучи знакомыми с духовными закономерностями мира, норвежские «специалисты» задаются совершенно «разумным», но безответным вопросом: «Что привело Брейвика к массовому убийству?» (Dagbladet,12.06.2012). И это несмотря на то, что террорист неоднократно уже отвечал на этот вопрос: «Я сам». Но нет, в такую самостоятельность и автономность, в такую безродность индивида никто сегодня не верит. К примеру, один из психиатров, раз в неделю и в течение полугода встречавшийся с Брейвиком, «разумно» заключает, что «истории об организации рыцарей храма есть просто тактическая ложь, предназначенная для нагнетания страха и повышения влияния и статуса самого Брейвика» (Dagbladet, 12.06.2012). Обращаясь к внешней истории, не трудно заметить, каким уважением и доверием современников пользовался Орден Тамплиеров вплоть до своего предательского разгрома: для своего времени этот Орден был во многих отношениях выражением того «божественного огня», который, единственно, и может стать основой порядочности и честности (к примеру, только тамплиерам можно было доверить свой капитал, будучи уверенным в его полной сохранности). И если представить себе, что та же самая честность перемещается в насквозь коррумпированную действительность XXI века, ища себе достойное применение, то вряд ли покажется странным то, что теперь, прокладывая себе дорогу, она становится террором. Брейвика спросили в ходе судебного процесса, позволил бы себе исторический тамплиер убивать безоружных, и к тому же детей, и тот ответил, что, без сомнения, тамплиер убил бы и детей, окажись на это причина. Во время последней чеченской войны русских солдат обвиняли в таком «расстреле детей», но при этом никто почему-то не уточнял, что этим детям их же родители всучили гранаты и отправили настречу танкам. Родители убитых на острове Утойя тоже «всучили» своим детям властолюбивую, насквозь эгоистическую «общественную ангажированность», ценой которой и стала их жизнь. Тамплиер же потому и остается рыцарем храма, что истина для него важнее меняющихся во времени обличий. Не потому ли последний исторический комммандор тамплиеров, де Молле, предпочел быть заживо сожженным, так и не отказавшись от верности Храму? «Та же самая сила, – пишет Р.Штейнер, – которая в свое время была выражением божественного огня, в другую эпоху является как божественный гнев. Это необходимо, чтобы развитие шло дальше». Никакой «феномен Брейвика» не имел бы места, не окажись совершеннными массовое убийство и взрыв правительственного здания: никаким, даже самым прекрасным и истинным словам никто не придает сегодня значения. Время «прекрасных слов» кануло в омут «общественных дискуссий», окончательно запутавшись в тине манипуляторских «технологий массовых коммуникаций». В одном из своих романов К.Скаген описывает характерный для сегодняшнего дня случай: отчаявшийся, в полной депрессии, человек выходит на проезжую часть улицы, становится лицом к мчащимся на него автомобилям, но ни одна из машин не останавливается… Надо было взорвать правительственную контору и «поштучно» расстрелять «отдыхающую молодежь», чтобы то, что называет себя «обществом благоденствия», наконец обратило внимание на индивида. Чисто рассудочное объяснение «трагедии 22 июля» не лишено истинности: Брейвику понадобился «фейерверк» на острове Утойя, чтобы привлечь всеобщее внимание к его «Манифесту 2083».

Тем не менее, к индивиду применяются «научно обоснованные» статистические схемы и «строго выстроенные» критерии «болезни»: «Профессиональная загвоздка в оценках Брейвика свидетельствует о том, – пишет в газете «Дагбладет» Й.О. Эгеланд, – что он является персоной, неуловимой для этой системы» (Dagbladet, 12.06.2012). Отсюда – один шаг до «выхода» из этой «системы», в сферу подлинного духовнонаучного знания об индивиде. Но как раз этот решающий шаг сделать чрезвычайно трудно: «поведение человека может быть освещено посредством обществоведения, истории, экономии, антропологии и прочих разделов культуры» (Dagbladet, 12.06.2012). Хождение по замкнутому кругу.

Что же показал своему народу Архангел Один на острове Утойя? Именно то, что материалистическая ориентация суждений на «послеопытность» (мультикультурализм является лишь одним из характерных выражений такого взгляда на мир), без доопытного духовного просветления индивида (укрепления его Я, духовная «пропитка» германским духом) ведет к самоистреблению. Этот «способ показа» был дан в лице Брейвика, сделавшего наглядной суть бездуховного мультикультурья: так называемое «светлое будущее» есть смерть. Они же сами, эти «элитарные» недоросли, отдали свои судьбы «производству смерти», изменяя духу индивида. Их собственная смерть под пулями Брейвика могла бы послужить школой вдумчивому политику, если бы такие имелись сегодня в Норвегии. Но нет, желая только повторения того же самого, сегодняшний политик работает против исторической миссии своего народа. «Если бы какой-то народ, – пишет Р.Штейнер, – еще до того, как он исполнил свою миссию, был бы уничтожен или его существованию был бы нанесен вред, то его место не может занять индивидуальность другого народа. Народы должны реализовывать, изживать себя». Не мусульманин, негр или китаец является «будущим Норвегии», но сам норвежец, как достаточно сильный индивид. Процесс Брейвика стал той необходимой и своевременной встряской всего общества, при которой рушатся прежние лживые «критерии истины».

Но встряска не есть еще движение, которое может ведь и не состояться: «пошумят-поспорят» и разойдутся. Однако есть уже первые, слабые знаки того, что в духовную жизнь Норвегии пробивается новый принцип: духовная деятельность должна быть независимой как от правовой, так и от производственной сфер. Это пока еще едва заметный намек, предчувствие, касающееся в основном деятельности судебно-медицинской комиссии на процессе Брейвика. Работа первой «команды психиатров» целиком и полностью соответствовала корпоративному принципу «общности мнений»: судили «всем колхозом», при этом находясь друг с другом в отношении «шеф-подчиненный», завершив процедуру «общим голосованием», при котором, как отмечает «Афтенпостен», «все подняли руки» (Aftenposten,13.06.2012). Но если до встречи норвежского общества с Брейвиком подобная марксистская практика считалась нормальной, то теперь – и именно в связи с абсурдным диагнозом – всем бросается в глаза очевидная лживость корпоративной кухни. Станет ли этот пример началом освобождения норвежской духовной жизни от ее сегодняшней подчиненности Мамоне, покажет уже ближайшее будущее.

Идеал «общества благоденствия» с его мультикультурным «филиалом» не является в подлинном смысле идеалом душевным. Душе нужно не «то же самое», но новое, чем может оказаться только духовное. И что же может сказать об индивиде, а тем более, об «уникальном менталитете террориста» (Aftenposten, 13.06.2012), такой психиатр, базой суждений которого является материалистическое естествознание, с его ориентацией исключительно на неживую природу? Ничего он сказать не может, и на «помощь» ему спешит куцее корпоративное «единомыслие».

Душевный идеализм, который, собственно, и движет ходом внешней истории, есть принадлежность индивида, но не «общества в целом». В этом смысле каждый в отдельности отвечает за духовное состояние общества, и если речь идет о «бездуховности», то это ведь дело «приватное», дело свободного выбора индивида. Чтобы иметь душевные идеалы, но не схемы поведения, индивид «отказывается от Мамоны» и идет «в ученичество к Архангелу Михаилу» (Р.Штейнер), тем самым ставя себя в соответствие с сегодняшним уровнем борьбы за самого себя. Ниже этого уровня простираются заболоченные равнины «общественного интереса», будь то экономико-гегемонический интерес китайца, родовой интерес исламиста или глобально-финансовый интерес еврея. На этом пути «общественной мамонизации» индивид как таковой сходит на нет, уступая свое Я корпоративно-функциональному эгоистическому «я». Общество – это не муравейник и не компьютер, но нечто, призванное к духовному восхождению. Почему, например, столь сильна в Германии устремленность к европейскому «верховодству»? Да потому, что в немецкой индивидуальности сильнее, чем в какой-либо другой, действует германский дух Я, ничего так не желающий, как духовного единения людей. Чисто внешне это может проявляться в «политике евро» и тому подобных меркантильных мероприятиях. Но прежде чем дать германскому духу «заговорить», надо его иметь, и передовые Народные души, к числу которых относится Народная норвежская душа, постепенно «вступают в брак» с исцеляющим духом Михаила (Р.Штейнер). Если же развивать в обществе такие силы, которые призваны загнать индивида в тупик эгоистического благоденствия (в наиболее откровенной форме это выражено в концепции нанотехнологического благоденствия) – и это силы Мамоны – то индивид будет поставлен на грань исчезновения, и на его место – на место целой нации – будут приходить другие люди, уже более примитивного склада (мусульмане вместо этнических норвежцев). Стратегия мультикультурализма, с ее ориентацией на подавление Я силами «мы», это лишь один из неисчислимых путей такого развития. Брейвик «взрывает» эту концепцию стойкостью своей «безродности», заявляя тем самым о действительности духовного универсумаи – и о его действенности.

28 апреля – 14 июня 2012

август-сентябрь