Текст книги "Ничья 2"

– Что-то еще? – Император в упор смотрел на Альбуса.

– Теперь все только на усмотрение ваше величества, – льстиво ответил мерзавец.

– Однообразный гарем, но на первый взгляд недурственный, – обведя притихших наложниц взглядом, произнес Неймар. Легкая буря улеглась, монарх расслабился. – Сейчас узнаем, что и как на второй.

Неймар медленно прохаживался между девушек. Точно так же некогда нас выбирала сборщица. Дойдя до последней, император так никого и не выбрал. В воздухе повисло напряжение. Даже я сознавала, это плохо, Неймар не может уйти без наложницы.

– Кажется, я подарил тебе эту девочку, – император указал на Киару.

– Ваше величество хочет ее? – ухватился за его слова виконт.

Представляю, как он нервничал! И поделом! Вот бы императору действительно никто не понравился, и он наказал виконта.

– Если бы я ее хотел, оставил бы себе. А это что за каланча? – брезгливо поджал губы монарх, ткнув в Гузель. – Еще и фаворитка, судя по украшениям и месте в строю. Как ты можешь такое трахать? А вот третья ничего, – это обо мне, – пусть разденется.

Служанки помогли мне скинуть платье, избавили от трусиков и украшений на груди – император настоял на абсолютной наготе. С минуту он придирчиво меня разглядывал. Я не видела – чувствовала, потому как стояла с низко опущенной, как полагалось рабыне, головой. Затем Неймар грубо ущипнул за грудь и попку, проверяя, не дряблые ли.

– Подходит! – наконец вынес он вердикт.

На меня накинули халат и отвели в сторону. Ненужную, как выяснилось, одежду, унесли. Стоило мучиться, выбирать, когда все равно осталась голой?

– Теперь вон та с пухлыми губками.

Отбор не закончился, и очередная девушка разоблачилась. По какой-то причине она не устроила императора, и он уже щупал другую. В итоге выбрал обладательницу самой большой груди… и Милену.

– Разбавлю монохром блондинкой, – усмехнулся Неймар. – Личико у нее, конечно, непривлекательное, но другим частям тела оно не мешает.

Представляю, каково сейчас Милене! Непривлекательное личико! У той, которая считала себя красавицей. И ладно бы император про царапины сказал, так нет же!

– Всех троих немедленно в мою спальню, – распорядился Неймар. – Двоих верну через час-два, оставшаяся пробудет со мной до утра.

Глава 10

Как же больно! Но, вцепившись в спинку кровати, думаю лишь о том, что мне нужно пройти отбор.

Я лежу на животе, император – верхом на мне. Остро ощущаю каждый удар, смазка не помогает. Член Неймара не так уж велик, только это спасает. Милена при всей ее опытности не выдержала, разрыдалась, а я терпела. У меня Адриан.

Хорошо, что я не первая, в середине списка, успела морально подготовиться. Последней тоже тяжело, лучше в середине.

Нужно отвлечься, не думать.

Отбор годной для императорского тела наложницы жесток, Неймар действительно извращенец. Хотя если он такое любит, логично проверять девушек не стандартными ласками.

Успокойся, Джанет, если ты до сих пор не умерла, то уже не умрешь. И не так уж глубоко в тебе член, у страха глаза велики. Мужское достоинство Альбуса больше, вот если бы он… Да, вспомни истинный размер члена и чуточку потерпи.

Император тяжелый, наваливается всем телом, вдавливает в постель. Но вот его движения становятся чаще, и Неймар заканчивает пытку, позволяет встать. Прошу дозволения полежать и, перекатившись на бок, наблюдая за тем, как к кровати приближается последняя девушка. Она бледная, руки трясутся. Догадываюсь, теперь пышнотелая красотка не стремилась бы понравиться. Однако ручную работу она знает на отлично. Грудь активно помогает губам, и вскоре член императора снова смотрит вверх.

Мужское достоинство устремляется в бой. Первый стон. Второе движение. Бедра императора ритмичны, наложнице некуда деться. Она терпит, как и я, но потом таки просит пощады. Ее не будет, Неймар дойдет до конца.

Сипло дышащий император удовлетворен. Правда, ненадолго. Вскоре его член потребует новых жертв.

– Даже не знаю… – Пора сделать выбор. – Три девственницы. Не люблю слез, поэтому ты, – Милена, – пошла прочь. Дальше сложнее. Не оставить ли двух?

Не надо двух! Тогда все напрасно. Я рвалась сюда не ради удовлетворения похоти Неймара.

– Ладно, останешься ты. – Палец на меня. С облегчением выдыхаю. – Меньше всех скулила.

Император потянулся к шнуру для вызова слуг, и ненужных наложниц увели. В гареме их ждал врач и подарки от виконта. Альбус собирался отменить всех избранных.

Мне же пришлось превратиться в проститутку.

Второе проникновение далось легче – восстановив силы, император поспешил закрепить результат. Встав так, как он пожелал, отдалась ему, насколько могла в силу обстоятельств. Потом, к счастью, мы перешли к более традиционным способам. Я выгибалась под Неймаром, ласкала его и представляла Адриана. Будто это его член входит в меня, будто это его рука сжимает мою грудь.

Император никакими особыми средствами не пользовался, но закончили мы только на рассвете. Тело ломило, усталость свинцом налила мышцы, однако я не позволила себе задремать. Именно сейчас нужно все сказать, Джанет, пока и Неймар не провалился в пучину сна.

Начала с невинного:

– Я удовлетворила ваше величество?

– Вполне, – пробормотал император.

– Тогда не соблаговолит ли ваше величество меня выслушать?

Заинтересовавшийся монарх сбросил с себя оковы дремоты и приподнялся на локтях. Ставни в спальне оставались открытыми, портьеры тоже никто не задернул, и солнце нового дня наискось падало на постель, тенями и светом вылепляя контуры моего тела.

– Хм, – Неймар задумчиво провел пальцем от моей груди до пупка, – я ведь тебя уже где-то видел.

– Совершенно верно, ваше величество. Я рьянка, последняя рабыня маркиза Джака.

Упоминание имени бывшего советника не понравилось императору, но он быстро взял себя в руки и прежним ленивым тоном полюбопытствовал:

– И как же ты здесь оказалась?

– Меня насильно привезли сюда люди виконта, уничтожили вольную и определили в гарем. А маркиза продали в рабство.

– Чушь! – отмел неудобную правду Неймар. – Следи за языком, женщина! Ты просто рабыня. Маркиз погиб в стычке с солдатами. – Значит, планы Альбуса изменились, подельники беглеца исчезли. Догадываюсь, никакое тело из реки тоже не выловят. – Он тайком явился в столицу и готовил покушение на меня.

– Вам сказал так виконт Рос? – криво усмехнулась. – О, он мастер по части лжи! И я не рабыня, ваше величество, могу назвать имена людей, которые видели мою вольную.

– Поди прочь! – рыкнул император и столкнул меня с кровати.

– Однако это так. Помощник жреца Храма наслаждений, прислуга нескольких гостиниц, работники Рынка наслаждения, наконец, солдаты, охраняющие туннель, видели свободную женщину, а не рабыню. А вот видел ли кто-нибудь, как маркиз Джак планировал страшное преступление? Кто-то, кроме людей виконта Роса? И почему солдаты убили его, а не захватили живым, чтобы судить? Сомневаюсь, будто они не справились бы с одним человеком.

Я перешла дозволенные границы, но не могла остановиться. Пусть меня вздернут, но я посею сомнения в душе императора. Он станет косо посматривать на Альбуса, а тот рано или поздно допустит ошибку.

– Убирайся! – Разъяренный Неймар запустил в меня подушкой. – Не желаю ничего слышать о маркизе Джаке, тем более от женщины.

Что ж, я попыталась.

Склонив голову, попятилась к двери. Каждый шаг – как подвиг.

Небо, как я вообще выжила! Меня трясло от воспоминай о прошедшей ночи. Нужно скорее принять ванну и выкинуть из головы. Даже изнасилование на «Каракатице» меркло по сравнению с тем, что вытворял император. И не только он – многие мужчина удовлетворяли так свою похоть. Это не считалось извращением, раз девочек из храма учили оказывать подобные услуги за особое вознаграждение. Но меня, я не ожидала подобного, пусть мельком слышала о предпочтениях Неймара Сирха.

Оставалось только гадать, что ждало меня за дверью.

Вопреки ожиданиям, палач не навестил мои покои. Вместо него после лекаря, проделавшего необходимые манипуляции, пожаловала домоправительница. От нее я узнала, что император уехал мрачный, поэтому подарки ожидались не столь щедрыми, как могли бы быть. Слушала, изображая заинтересованность. По мне, могли бы и вовсе ничего не дарить.

– Уж не знаю, что ты там натворила, – поджав губы, выговаривала домоправительница, – но император даже завтракать не стал, отказался с хозяином прощаться. Невиданное дело!

Отголоски боли прошли. Едва сдержала мстительную ухмылку. Неужели виконта Роса ожидала опала? О, я согласилась бы лечь под императора снова, лишь бы увидеть скатившуюся с эшафота голову Альбуса! Уехал, хмурый, значит… Слуги волнуются, у той же домоправительницы руки дрожат – боятся. А я не боюсь.

Настроение мгновенно улучшилось. Знать, что у твоего врага неприятности – сладкий аперитив мести.

Я вознамерилась весь день провести в кровати, благо имела полное право, поэтому, когда домоправительница, охая, удалилась, велела служанкам никого не пускать. Сначала просто лежала, приходила в себя. Да и не слишком подвигаешься после усилий императора. Потом, чтобы не думать о прошлой ночи, заняла голову разными глупостями.

Интересно, что болтали обо мне Милена и та, другая девушка? Злорадствовали, наверное: соперница оказалась не столь уж искусна. Пускай! Меньше всего меня волновали сплетни и собственная репутация в гареме. О себе бы думали. Если на то пошло, их раньше прогнали.

Однако насладиться тишиной и покоем мне не позволили.

Сначала я услышала возню за дверьми, затем они резко распахнулись, и в покои ворвался побагровевший от ярости виконт. Отшвырнув пробовавшую удержать его служанку: «Ханун прописали покой», Альбус направился прямиком ко мне. Съежившись, ожидала удара, но новый хозяин ограничился словесным:

– Что ты натворила, дрянь?!

Он навис надо мной, сжимая побелевшие пальцы в кулаки. Поневоле ощутишь себя беспомощной – ведь я в постели, обнаженная. Однако не поддалась, взяла себя в руки. Если до сих пор жива, то не умру.

– Не понимаю, о чем вы, господин? – изобразила невинную дурочку.

– Не увиливай!

Вспомнив, что мы не одни, Альбус обернулся и выставил служанок. Воспользовавшись моментом, накинула халат и кое-как встала. Мелочь, а спокойнее. Одетому всегда комфортнее, чем раздетому, а лежачий человек заведомо проигрывает в споре.

– Что. Ты. Сказала. Императору?

О как! Советник догадался, что дело не в любовных утехах. Нужно его разубедить.

– Что вы? – испуганно замахала руками. – Разве наложницам позволено говорить в присутствии его величества? Особенно чужим наложницам.

Мне удалось посеять зерно сомнения в голове виконта, но опасность пока не миновала.

Альбус вплотную подошел ко мне и ухватил за подбородок.

– Смотри в глаза и говори правду, сучка!

– Мне больно, отпустите! – прошамкала в ответ.

Пальцы виконта сдавили челюсти, словно жаждали перемолоть их в порошок.

Альбус ослабил хватку, но не отпустил. Смело, потому как не чувствовала за собой вины, подняла на него глаза и спокойно повторила:

– Я говорю правду.

– Тогда почему император напоминал демона? В постели ты искусна, я проверял. Врач доложил, ты Неймару не отказывала, дала, куда полагалось. Но он тебя выгнали и не пожелал со мной попрощаться.

Гнев Альбуса поостыл, и он оставил в покое мое лицо, уселся в кресло. Теперь я стояла перед ним как провинившаяся ученица. И ведь как хитро развернул кресло! И дверь, и окно, и наложница как на ладони.

– Ну, что молчишь?

Обманчиво вкрадчивый голос таил серьезные неприятности. Я понимала, виконт не отступится, пока не получит ответ. А после меня ждало наказание. Одно дело – плохо удовлетворить императора, другое – понизить чужой статус в глазах конкурентов. Даже слуги, и те шептались о возможной опале. Человек с болезненным самолюбием, вроде виконта, такого не простит.

– Я нечаянно укусила его. Ну, – смутившись, отвела глаза, – когда сосала с утра. До крови. Император рассвирепел и вот… – беспомощно развела руками.

Ложь родилась спонтанно, словно, кто-то свыше вложил нужные слова в голову.

– Ты прокусила член императора? – нахмурился Альбус.

– О, совсем чуть-чуть! Ему хотелось… А нас учили другому.

Отчаянно цеплялась за ложь, пыталась в ней не запутаться. Очень трудно придумать правдоподобное объяснение недовольства императора и не навредить самой себе. Но и молчать нельзя.

Лишь бы только сам Неймар не поведал о нашем разговоре! Он легко мог вскользь обронить: «Знаешь, твоя рабыня утверждает…» и все, конец.

– То есть меня не удостоили завтраком из-за неумелой наложницы? – подытожил виконт. – Наложницы, на которую я столь надеялся.

Видимо, следовало броситься ниц, обвить руками ноги господина и молить о прощении, но я молчала, не двигалась. Только голову опустила еще ниже.

– Тебя накажут, – вынес вердикт Альбус. – Во-первых…

Но ни «во-первых», ни «во-вторых» я не услышала, потому как в дверь постучались.

– Кто там? – рявкнул виконт. – Я занят!

Он явно не хотел прерывать экзекуцию.

Дверь приоткрылась. В образовавшуюся щель протиснулась рука с письмом.

– Прибыл нарочный от Его императорского величества, – оправдывалась домоправительница. – Я бы не решилась вас побеспокоить, но подумала, это важно.

Альбус быстрым шагом пересек покои и забрал письмо.

Дверь закрылась.

Взломав печать, виконт отошел к свету, на неопределенное время отсрочив мое наказание. Напряженно всматривалась в его профиль, гадая, удавят меня или всего лишь лишат статуса фаворитки.

По лицу господина сложно было сказать, дурные или добрые вести принес безымянный посыльный. Прочитав письмо, Альбус убрал его в карман и как-то странно посмотрел на меня, словно впервые видел.

– Велено щедро наградить тебя, – усмехнулся он и покачал головой. – Ничего не понимаю!

У меня будто гора с плеч свалилась. Страх отступил, я снова могла свободно дышать.

Удивительно, но император вспомнил о бесправной рабыне! Понял, как со мной поступят, и милостиво сохранил жизнь. Если разобраться, жаловаться ему не на что, я старалась, не раздражала возражениями и плачем. Ну затронула неприятную тему, бывает, но ведь работу свою выполнила.

– Воля императора – закон, Джанет. Считай, тебе крупно повезло.

Последние слова холодком пробежались по позвоночнику. Альбус раскусил мое вранье, или не стоило искать в его фразе потаенного смысла?

– Мне известен темперамент его величества, – продолжил виконт. Приступ ярости окончательно сошел на нет, господин полностью владел собой. – Отдыхай, ты освобождена от ласк на целую неделю. Император хорошо отозвался о твоих умениях и просил посылать ему «маленькую рьянку» всякий раз, когда он вздумает приехать. Это большая честь! Только не надейся, – прищурился Альбус, – в императорский гарем ты не попадешь, лично позабочусь. Вещи Адриана принадлежат только мне.

Так вот куда завели его мысли! Виконт полагал, будто я столь усердствую для того, чтобы сменить один гарем на другой. Глупец! Мне противны члены обоих мужчин, я терплю их в себе только по необходимости.

Оглядевшись, Альбус поджал губы:

– Слишком бедно! Кузен вкладывал деньги в произведения искусства и запустил покои фавориток. А ведь это лицо хозяина – то, как он содержит лучших своих женщин. Я пришлю декоратора. Заодно подумай, что бы ты хотела в подарок. Разрешаю выбрать на пятьсот золотых.

Пятьсот золотых! Иных рабынь покупали за меньшие деньги. Высоко же Альбус ценил милость императора!

– Господин, – осмелилась спросить я, когда виконт уже положил руку на дверь, – могу я выбрать украшения сама, в лавке? Моя жизнь столь стремительно изменилась, одно потрясение за другим, прогулка помогла бы немного развеяться. Я слышала, фавориткам дозволяется…

– Нет, – отрезал Альбус.

Категоричность тона пресекала возможные споры.

Наивная, думала вырваться! Виконт прекрасно знал, куда мне хочется, уж точно не за покупками, поэтому властью хозяина отменил положенные фаворитке привилегии. Зато на дары не поскупился. Сколько же у него денег, раз Альбус так ими швырялся! Я утопала в дорогих тканях, золоте и серебре, могла менять серьги, кольца, браслеты и диадемы каждый день на завтрак, обед и ужин. Мне так же купили пони, вообразив, будто верховая езда по саду фавориток заменит полноценные прогулки.

Девушки из гарема смотрели на меня со смесью зависти и восторга. Они липли как мухи, убеждали в дружбе и преданности до гроба, лишь бы откусить кусочек пирога. Даже Милена, и та забыла былые обиды ради шанса получить разонравившееся украшение. Только Киара оставалась в стороне от всеобщего помешательства. Она готовилась к зачатию будущего виконта Роса, купалась в особых ванных, пила специальные травы. Назначенный астрологом день приближался, и Киара сосредоточилась на будущей цели.

По истечению недели отдыха Альбус снова позвал к себе. На этот раз он делал все сам, мне оставалось лишь наклониться и раздвинуть ноги.

Убедившись, что господин не потерял ко мне интерес, гаремные девушки удвоили льстивый напор. К счастью, периодически кто-то из них отправлялся на ложе виконта, и на один день обо мне забывали. Потом гарем и вовсе взбудоражила Гузель. Ее разжаловали до подающей надежды рабыни, а место фаворитки заняла та самая шатенка с большой грудью, которую некогда выбрал император. Хозяин тоже ей заинтересовался, стал чаще звать в спальню, а потом возвысил.

Но вот наступили дни Киары, и мы все остались не у дел. Кто-то слонялся по саду, кто-то дремал, кто-то сплетничал или занимался рукоделием – досуг в гареме ограничен, а я… наблюдала за служанками. Уверившись, что виконт никогда меня не освободит и даже под конвоем в город не выпустит, искала другие способы сбежать. При желании я могла раздобыть желтую одежду служанки, но этого мало, нужно понять, как выйти из гарема и не попасться.

Смелую идею выбраться через парадный вход я быстро отмела. Двери в гарем охранялись, я непременно угодила бы в цепкие руки домоправительницы. Служанки – женщины свободные, но подчинялись строгим правилам, просто так по особняку не разгуливали. Оставалось досконально изучить их распорядок дня, попытаться отыскать в нем лазейку.

Наложницы всегда на виду, но сложившаяся ситуация играла мне на руку. Нас временно предоставили самим себе, и я могла не опасаться окликов и ненужных вопросов.

В первый же день мне удалось побывать в комнатах служанок. Благовидный предлог нашелся – искала одну из своих девочек. Увы, в той части гарема не было ни дверей, ни окон в окружающий мир. Зато второй день подарил ценное открытие. Я обратила внимание на служанку со стопкой грязного белья и проследила за ней.

Часть вещей стиралась непосредственно в гареме, но вот другую отправляли в город, особым мастерицам, умевшим обращаться с кружевом и шелком. Такую одежду складировали отдельно, и какая-нибудь служанка относила ее прачке. Как она выбиралась на волю, я пока не знала, но предполагала, через некий черный ход. Когда я, притаившись за корзинами с чистым бельем, жадно ловила каждое слово, служанки как раз обсуждали, чья очередь идти.

Вот он, мой шанс! Испачкать пару платьев, переодеться в желтое и, соврав, будто новенькая, уйти через прачечную. План пока сырой, не хватало деталей, но лучше такой, чем беспросветное будущее.

Ничего, я все разузнаю. Немного подарков – и праздное любопытство не покажется подозрительным. Фаворитка скучает, вспоминает, как некогда сама стирала белье. Почему бы ей не проявить интерес к местным порядкам? Все равно заняться нечем.

Глава 11

Я потихоньку готовилась к грядущему побегу. Начала с малого – завела доверительные отношения со своими служанками. В меру, чтобы они не сели мне на шею: разрешала им забирать не пришедшиеся по сердцу вещи, делилась незначительными подробностями о жизни в Храме наслаждения. Последний магнитом манил фрегиек определенного достатка. Помнится, я удивлялась, как Мирта жаждала там оказаться, теперь поняла. Рожденные в бедных семьях, служанки мечтали о том, что видели каждый день: дорогих тканях, духах, мягких постелях. Они не сознавали, какую цену платят за них наложницы, каково им на самом деле, а, может быть, и не возражали бы обменять свое тело на изумруды.

– В общем гареме у всех своя постель, диванчик, – завистливо вздыхала Лейла, одна из моих прислужниц. – А у меня только матрас и семеро братьев. Еще больная мать. Мы живем в одной комнате, которая чуть больше фонтана во внутреннем дворике. Я бы всем-всем дала, только бы сбежать из нищеты!

– Но ты бы потеряла свободу, – напомнила я. Мы беседовали в купальне – месте, располагавшем к откровениям. – Исполняла бы прихоти чужого человека.

Лейла фыркнула.

– Толку мне с той свободы! Вечно голодная, усталая. И прихотей у меня хватает, только чужие и исполняю. Простите за откровенность, ханун, но лучше член господина за щекой, чем такая жизнь. Опять же все равно придется давать. Либо мужу, либо тому, кто в переулке подкараулит.

Вспомнила бедные кварталы Недева и поняла: я не в праве осуждать Лейлу. Для нее гарем – синоним спокойствия и сытости.

– Все дело в добровольности, – погрузившись мыслями в прошлое, возразила я.

– Это верно! – поддакнула служанка, сообразив, что зашла слишком далеко. – Да вы меня не слушайте, дура я.

В купальне ненадолго воцарилось молчание. Я вспоминала Рьян, Лейла бегала за полотенцем. Заслышав шаги, решила, это она вернулась, но, оказалось, еще одна наложница вздумала понежиться в теплой воде.

– Не помешаю? – У бортика стояла Гузель. – Мне не сказали, что ты здесь.

Ну да, она теперь обычная наложница, а я – вторая в гареме после Киары.

Повела плечами. Пусть плещется.

Гузель мне не нравилась. Смотрела на нее, на то, как она раздевается, и не могла понять, откуда столь жгучая неприязнь. Может, из-за одобрения оргий? Только сейчас заметила под левой грудью чернокожей рабыни – ну как, грудью, легким намеком на нее – татуировку в виде бабочки. Точно такая же отыскалась на пояснице, у самых ягодиц. Заинтересовавшись, подобралась ближе. В гареме свои приличия, девушки не стеснялись наготы и открыто разглядывали, оценивали чужую. Надо же знать, чем сильна твоя конкурентка.

– Что это? – указала на бабочку.

– Знак с невольничьего рынка, – равнодушно ответила Гузель. – Бабочка означает, что я предназначена для постельных утех. Вторая, – она завела руку за спину, коснувшись мягкого места, – говорит о моей готовности принять будущего господина сзади.

– И где же так… клеймят?

Брезгливо отодвинулась от темнокожей и перебралась к противоположному бортику. Гузель видела мою реакцию, но и бровью не повела.

– В Эбро. Там находится самый крупный невольничий рынок. Получить бабочку – удача! Мне сразу набили две, потому что я из тарри. Любая девочка из нашего племени готовит себя для мужа.

Эбро, значит. Не такой пустой разговор вышел! Вдруг Адриана тоже повезли в таинственный Эбро. Нужно выспросить у Гузель, где он, как туда попадают, какие там порядки.

– И как ты оказалась на рынке? Твое племя живет на берегу моря?

– Нет, на берегу реки, которая впадает в море. Ночью по ней поднялись пираты, забрали женщин. Часть оставили себе, часть продали.

– Где продали? Кому?

– Торговцам, как тебя. Только нас держали в трюме, а затем по одной водили наверх, на палубу. Там сидели три торговца и смотрели. Плохо, если девушку не выбирали, – покачала головой Гузель и помрачнела. – Пираты – жестокие люди, вдобавок у них по многу лет не бывает женщин. Меня выбрали, потому что я правильно встала, хорошо себя показала. В итоге оказалась в партии хорошего торговца. У него всем девочкам бабочек набили.

– А кого еще могли?

– Черепаху. Такие девушки для черной работы.

– И что, – недоверчиво поинтересовалась я, – всех девочек с бабочками продали в гарем?

– Нет, гаремов бы не хватило, – рассмеялась Гузель. Тень сошла с ее лица, прошлое снова стало прошлым. – Часть купили в бордели. В Эбро открытые торги, кто больше даст, того и девочка. Большинство жриц любви Тамалы оттуда. Приличные заведения не скупятся на качественный товар, дают много.

– Откуда ты знаешь?

Не слишком ли хорошо осведомлена темнокожая наложница? Складывалось впечатление, будто это она торговала в Эбро, а не прибыла туда в качестве рабыни.

– Уши. – Гузель похлопала себя по голове. – Если уметь слушать и смотреть, многое выяснишь. Да и не скрывал никто. Меня саму чуть в бордель не купили, в последний момент цену перебили. После фрегийский корабль привез на Рынок наслаждения, где я приглянулась виконту.

– Стоп! – попыталась осмыслить услышанное. – Пираты продали тебя торговцу, а он – другому торговцу?

– Совершенно верно, – подтвердила молодая женщина. – Думаешь, откуда девочек берут? Из Эбро. Он целый мир рабами снабжает. Рынок наслаждений – так, мелочь!

– И где же тот таинственный Эбро находится?

Уверена, Адриан там. Вряд ли его повезли в какую-то дыру с тремя покупателями, попытаются сбыть наверняка.

– Так в Тамиле, – подивилась моему невежеству Гузель. Мол, образованная, а подобных вещей не знает. – Государство такое. У нас с ним одно море, торговля.

– У нас – это?…

– У тарри, – закатила глаза темнокожая. – Думаешь, раз племя, то совсем глупые? У нас и школа есть, целых два класса, и мебель мы плетем на продажу такую, что в королевском дворце поставить не стыдно.

Смутилась. А ведь именно так я и думала. В итоге оказалась немногим умнее Гузель.

Продолжать разговор не стала. Вдобавок вернулась служанка, пора вылезать из воды. Да и самое главное я выяснила. Да простит меня Гузель, ее скорбная повесть меня не волновала. Хотя бы потому, что у меня имелась своя.

Я не остановилась на добрых отношениях со слугами и устроила в закрытом саду тайник. Пользуясь тем, что туда могли входить лишь виконт и его фаворитки, бесстрашно наведывалась дышать свежим воздухом каждый день. Погода располагала, на мои отлучки смотрели сквозь пальцы. Заодно пригодился пони. Кто там разглядит, почему фаворитка возится за кустами. То ли хлыстик потеряла, то ли пони цветок сорвала. На самом деле я прятала нехитрые сокровища в случайно найденной кроличьей норе. Животных давно поймали, а она осталась. Я относила туда драгоценности, теперь их столько, пропажи не заметят. Иногда прятала одежду, так, по чуть-чуть. Придет время, добавлю еды.

В тот вечер я тоже направлялась к тайнику, чтобы схоронить еще один браслет.

День выдался примечательный – по дому расползлись слухи о беременности Киары. Их не подтверждали, но и не опровергали. Самая фаворитка тоже в гареме не объявлялась, дневала и ночевала в господских покоях. Домоправительница вскользь обмолвилась, что в таких случаях «для гарантии» ждут пару недель и продолжают попытки зачатия, чтобы оно точно обернулось успехом. То есть еще немного времени у меня есть, а потом… Потом виконт проявит интерес к на время позабытому гарему, сбежать станет труднее.

Смеркалось. Густые длинные тени ложились на землю. В них так удобно прятаться, перемещаться от одной к другой.

Марсия, новая пышногрудая фаворитка, уже вернулась с прогулки и пила чай со сладостями в своих покоях, встретить ее я не боялась. Если кто из слуг видел, как я вышла в сад, тоже нет ничего дурного. После ночной прохлады лучше спится.

Словом, я комфортно чувствовала себя в темноте и направлялась прямиком к тайнику. Только вот не только мне приглянулся вечерний сад.

Услышав голос виконта, вздрогнула, замерла. К счастью, сообразила, он обращался вовсе не ко мне и стоял там, за кустами, то есть видеть меня не мог. У меня был выбор: уйти или остаться. Я предпочла подобраться ближе и подслушать разговор. Он велся у потайной калитки, ключ от которой хранился у домоправительницы. Разумеется, у виконта он тоже имелся, иначе как бы Альбус впустил в сад таинственного незнакомца. Вряд ли недруг Адриана одолжил у прислуги ключ, слишком многое бы пришлось объяснять. Раз так, разговор важный, секретный.

Последние метры преодолела едва ли не по-пластунски.

Речь шла о деньгах. Виконту передали крупную сумму. Сначала решила – взятку, но осознала ошибку, стоило Альбусу заговорить снова.

– Надеюсь, он не сбежит? – Виконт до конца не смог скрыть волнение.

– О, не беспокойтесь! – заверил второй участник беседы. – Агер Син – человек надежный, у него с рабами строго. Вашего он высоко оценил. Сказал, строптивый, но на рынке в Эбро дорого дадут. Якобы мадинская принцесса любит подобных мужчин, ей и постараются продать. Скучно бабе с двумя мужьями!

Мужчина скабрезно захихикал, а у меня перехватило дыхание. Так вот какую участь уготовили Адриану! Вряд ли некто явился ночью в дом виконта Роса, чтобы сообщить о продаже другого человека.

– Отличное место, самое то для моего двоюродного братца! – усмехнулся Альбус.

Советник императора больше не опасался возвращения родственника, расслабился, обрел былую невозмутимость.

– Рад стараться, ваша милость.

Вот подлиза! И не сказал – отрапортовал. Ну так на то и офицер – теперь-то я его признала. Тот самый командир, который привез меня к Альбусу.

– Не забуду, не забуду, – виконт правильно понял намек. – Завтра же поговорю о твоем повышении. А теперь ступай! Ты ведь оставил себе за посредничество?

– Как условились, ваша милость, ни лирой больше.

– Ступай! – нетерпеливо повторил Альбус.

Он явно тяготился беседой.

Скрипнула калитка, затем с легким скрежетом повернулся ключ в ржавом замке. Сейчас виконт пройдет мимо… Главное, не выдать себя!

Затянутое облаками небо и густые тени сделали свое дело, Альбус так и не узнал, кто проводил его спину долгим взглядом. Зато я убедилась, что в мире очень мало случайностей. Сначала бабочки на теле Гузель, потом Эбро и, наконец, торговец Агер Син. У меня столько сведений на руках, можно начинать поиски, только бы выбраться из проклятого гарема!

Темнота опустилась на город, небо обсыпали звезды, а я все лежала на том же месте, рискуя простыть от ночной росы. Мысли сменяли одна другую. Я думала об Адриане, предательстве и императоре. Потом таки поднялась и направилась к арке – входу в гарем.

– Ханун!

Вздрогнув, отшатнулась, но потом сообразила, это всего лишь одна из служанок. Вряд ли она умела читать мысли, значит, для нее я просто гуляла.

– Ханун, мы все вас ищем, с ног сбились!

Масляные светильники давали мало света, но их хватило, чтобы разглядеть выражение лица девушки. Она явно чем-то встревожена. Что же произошло, неужели виконт меня заметил? Или требовал к себе? Наскучила ему Киара, захотелось разнообразия. Скажусь больной и не пойду. После услышанного в постель с ним не лягу. Мало того, что двоюродного брата продал, так еще и деньги забрал!

– Ханун, да вы вся мокрая! – причитала служанка, а я изнывала от нетерпения.

Да скажи ты, наконец, зачем искала!