Текст книги "Ничья 2"

Вздрогнув, подняла глаза на Киару. Она стояла на пороге, словно между двумя мирами, величественная, держась как свободная женщина. И знала явно больше, чем полагалось обычной наложнице. Может, Альбус действительно собирался ее возвысить, сделать кем-то больше, нежели постельная игрушка. До гарема новости о поимке Адриана дойти не могли, виконт позаботился, чтобы бывшего владельца особняка не видели, однако Киара в курсе последних событий, вдобавок ей известно о моих чувствах. С другой стороны, ей наверняка доложили о моей истерике с курильницами, догадаться о причине несложно. Только я откровенничать с Киарой не собиралась.

Покачала головой:

– Не понимаю, о чем ты. Или мне надлежит добавлять «ханун»?

– Вовсе нет! – рассмеялась шатенка. – Госпожи среди нас пока нет, если лишь первая сред равных.

Лукавила, ох, лукавила! Ну да пусть думает, будто поверила.

– В любом случае забудь о прошлом, – посоветовала фаворитка. – Наш господин тоже молод и недурен собой. Лучше ласкать его добровольно, чем по принуждению. Девочкам из общего гарема подарков не дарят, обращаются с ними намного хуже, но тоже зовут на ложе. Ни одна рабыня не прохлаждается.

Кузен хозяина крайне любвеобилен или пьет специальные средства, раз умудряется пользовать всех наложниц.

Глава 8

Киара действительно фактически заправляла гаремом, часто решая, кого из девочек отправить к виконту, если по какой-то причине ему не хотелось провести время с одной из фавориток. Домоправительница или старшая служанка сначала получали молчаливое одобрение шатенки, а лишь потом отдавали приказы. Главная фаворитка даже во внутреннем, общем саду сидела отдельно, на стуле, больше напоминавшем трон. Вокруг нее всегда суетились служанки, рабыни бегали наперегонки, чтобы принести Киаре книгу или гребень. Она принимала подобные услуги как само разумеющееся.

Так получилось, я вошла в негласную свиту императорского подарка. Это означало, что мне дозволялось чуть более, нежели другим. Ту же Милену, заявившуюся ко мне с утра, чтобы потребовать разбирательств, выставили вон. Служанки ухватили ее под руки и уволокли в дальнюю часть гарема со словами: «Ханун Киара велела тебе не показываться». И блондинка действительно пропала, жившие с ней девочки подтвердили, ее отселили. Они посматривали на меня со смесью страха и удивления. Еще бы, неведома зверушка в первую же ночь расцарапала в кровь без пяти минут фаворитку, а королева гарема за нее вступилась. Я не обращала на них внимания, занятая собственными мыслями. Как хорошо, что в саду полно укромных уголков, никто не помешает думать об Адриане. Вопреки совету Киары, забывать его я не собиралась, равно как с широкой улыбкой раздвигать ноги под Альбусом. Однако и совсем не раздвигать нельзя, это я тоже понимала, придется найти компромисс. И прямо сегодня, потому как вечером меня позовут в спальню виконта.

– Новенькая?

Вздрогнув, подняла голову. Не таким уж укромным оказался уголок, еще одна наложница забралась сюда полюбоваться розами. Этот сад, в отличие от общего, предназначался только для господина и фавориток, угадать имя потревожившей меня особы несложно. Вдобавок больше темнокожих я в гареме не видела, только смуглых.

Гузель выглядела дружелюбной, не пантерой, вроде Зулейки. Одевалась тоже скромнее – вышла гулять в белом платье с открытыми плечами, выгодно оттенявшем цвет кожи. Не к ночи помянутая Зулейка расхаживала бы голой, при каждом удобном случае демонстрируя гибкость своего тела. Гузель оказалась поджарой, высокой и абсолютно черной, даже не по себе стало. Будто демон! Из украшений она носила только золотые серьги в виде гигантских колец – сразу не скажешь, что перед тобой фаворитка. Фигура ее тоже не выглядела привлекательной. Выходит, Гузель брала умением, или виконт банально любил разнообразие. Помнится, та же Алана не отличалась формами, но эта совсем худая. Зато ноги от ушей.

– Мы сегодня вместе пойдем. Хозяин пока не определился, может, оставит обеих. Или близкого друга пригласил, подарок ему сделать хочет.

– Как – подарок?

Виконт Рос и раньше мне не нравился, теперь и вовсе превратился в брата-близнеца жреца Храма наслаждений.

– У вас разве так не принято? – А вот Гузель ничего предосудительного в нарисованной воображением картинке не видела, искренне удивилась. – В нашем племени муж, желая оказать честь высокому гостю или отблагодарить друга, посылает к нему жену. Если нужно навеки связать друг друга словом, мужчины вместе изливаются в нее. Так обычно скрепляют мирные договоры между родами и племенами.

Ну и обычаи! Даже в Храме наслаждений не додумались до такого. Зато теперь я поняла, на растяжение чего намекала Киара.

– Это варварство! – не стала скрывать отношения к подобным обычаям.

– Это воля предков, – парировала темнокожая. – Женское тело – сосуд, очень важный сосуд, который хранит семя рода. Каждый, кто добавляет в него свое, становится частью рода. Если семя одновременно вливают двое, они заключают внутри нее вечный союз, смешивая два рода. Это великая честь для женщины. Не каждую выберут в качестве сосуда дружбы.

– Надеюсь, – оборвала рассказ о чужих сексуальных традициях, – сегодня обойдутся без сосудов.

Терпеть узаконенный бордель я не собираюсь. Из окна выпрыгну, а то и проучу развратников тем, что под руку попадется.

Словом, после короткого разговора с Гузель с ужасом и отвращением ждала ночи. Немного успокоилась лишь тогда, когда домоправительница заверила, никаких гостей не намечалось. Оргии с двумя девочками тоже. Гузель потребуется, если я взбрыкну и не смогу удовлетворить виконта.

Втайне надеялась, что Альбус отошлет меня сразу. Мечты, мечты!..

Как бы ни хотелось, чтобы проклятый вечер никогда не настал, солнце катилось к горизонту.

Наложниц загодя готовили к спальне господина, вот и меня повели в баню. Служанки тщательно оттерли от грязи тело, сделали кожу гладкой, а волосы – пушистыми. После пришел черед массажистки. Она тщательно размяла мышцы, сделала тело гибким, готовым изогнуться в любой причудливой позе.

В заключение мне подобрали наряд.

Абсолютно равнодушно я взирала на разноцветную одежду, разложенную на кровати. Какая разница, во что обрядиться, все равно снимешь. Угождать виконту, стараться выглядеть ярче, привлекательнее я не собиралась. Пускай об этом печется Киара. К слову, главная фаворитка Альбуса заглянула ко мне, проверила, все ли в порядке. Она в итоге и выбрала наряд в фиолетовых тонах:

– Он выгодно оттенит твои волосы, подчеркнет глаза.

Тончайший газ укутал тело. Плотный лиф и надетые под юбку с разрезом трусики не позволяли до поры разглядеть больше, чем следовало. Сверху традиционно накинули шелковый балахон. Неизменное покрывало спрятало лицо.

Волосы тщательно расчесали и заплели в косы, волнами уложив над ушами. Пряди украсили цветы из сада фавориток.

– Прелестно! – Киара осталась довольна. – Посмотри, как ты чудесна!

Против воли взглянула в зеркало и то после долгих упрашиваний. Как они могут думать, будто меня волнует собственное отражение! Неужели они мгновенно забыли бы волю, любимых, безропотно согласились отдаться врагу?

Мысли мои занимал Адриан. Я надеялась узнать чуть больше о его судьбе. Возможности рабыни ограничены, но есть перешептывания слуг, случайно подслушанные разговоры. К тому же мы можем заключить с Альбусом сделку. Смешно звучит: наложница вздумала торговаться с господином! Однако это единственная цена, за которую я готова себя продать.

Еще раз окинув меня придирчивым взором, Киара хлопнула в ладоши:

– Оставьте нас!

Суетившиеся вокруг меня служанки поклонились и стайкой выскользнули за дверь.

– Я хотела предостеречь тебя. – Киара стала необычайно серьезной, смотрела прямо в глаза. Не иначе, угадала мои мысли. – Не делай глупостей!

Угрюмо молчала, делая вид, будто не понимаю, о чем она.

О да, я не планировала радостно повалиться на спину и раздвинуть ноги! Альбусу придется брать меня силой или удовлетворить мои требования, подробно поведать об участи Адриана.

– Не противься, – продолжала фаворитка, – прими свою судьбу. Чего бы ни потребовал хозяин, расслабься и делай. Сопротивление лишь разозлит его, но не спасет тебя от неизбежного.

– Я его ненавижу! – тихо пробормотала я. – Тебе хорошо говорить, тебя подарил император, а меня…

Поморщившись, махнула рукой и отвернулась. Киара все равно не поймет.

– Постарайся полюбить или хотя бы смириться – так легче, – напутствовала фаворитка. – Надеюсь увидеть тебя завтра в покоях фавориток, а не в общем гареме.

Зашелестела ткань, и она ушла. Стукнула дверь. Я на время осталась в блаженном одиночестве. Увы, ненадолго.

Альбус занимал ту же спальню, что некогда Адриан. И ведь совесть не мучила, кошмары не снились! Он любовался видом с того же балкона, имел наложниц на той же кровати, что и двоюродный брат. Завистливый подонок!

Я не желала переступать порог, и меня втолкнули в спальню, поспешно захлопнув дверь за спиной. И правильно, я бы сбежала. Словно затравленный зверь, забила кулаками по доскам, требуя выпустить меня. Напрасно. Ощутив буравящий лопатки взгляд, обернулась, чтобы встретиться глазами с будущим мучителем.

Развалившись в кресле, Альбус наблюдал за бесплатным представлением. Рядом, на столике стояло блюдо с виноградом и бутылка вина.

У, ненавижу!

Постаравшись вложить во взгляд все, что думала о виконте, сложила руки на груди. Вот так, покорных овечек здесь нет.

– Добро пожаловать, милая! – Альбус указал на место у своих ног. – Скидывай жуткий балахон и присаживайся. Остальное тоже можешь снять, но я не настаиваю, успеется.

Не пошевелилась. Я не собачонка!

– Ну же! – Рука виконта скользнула к поясу халата. – Для тебя сервировано первое блюдо, специально под него выбрано вино.

Я поняла намек и побагровела от ярости. Мерзавец превзошел самого себя! Думала, он прямо сейчас распахнет полы халата, но Альбус потянулся к вину и наполнил второй, доселе пустой бокал.

– Смочи губы и приступай. Девочки из моего гарема утверждают, это вкуснее любого деликатеса. Попробуй! Все просто: пара минут ласки, глоток вина.

– Ни-ког-да! – прошипела я, сжав кулаки. – Вы потеряли остатки человеческого достоинства, если решили, будто я соглашусь.

– Согласишься, – жестко, утратив былую слащавость, заметил виконт. – Либо я затолкаю его в твое горло безо всякого вина. Выбор за тобой.

– Где Адриан?

Я по-прежнему не сходила с места, мечтая испепелить нового владельца взглядом. Но тому все оказалось нипочем. Еще бы, стал бы пугаться безоружной женщины тот, кто провернул хитроумную интригу!

– По пути к новому дому, я полагаю, – равнодушно пожал плечами Альбус. – Увы, отправить его на Рынок наслаждения я не мог: слишком опасно. Хотя, признаться, мысль о стоящем раком кузене изрядно потешила бы мое самолюбие. Но для Адриана еще ничего не потеряно, судьба может подарить ему шанс стать любимым наложником госпожи или господина.

– Мразь!

Сплюнула на пол.

Если прежде у меня еще оставались сомнения, то слова виконта их рассеяли. Лучше в бордель, чем с ним!

Альбус расхохотался.

– Какая темпераментная малышка! Злись, сколько хочешь, ты моя.

– Я не ваша, я свободная женщина!

– По документам моя. Игры кончились, – голос его заледенел, мурашками прошелся ко коже. – Считаю до трех. Либо ты подчиняешься, либо я тебя изнасилую. Открыть тебе рот и затолкать в него член не так сложно, как кажется, особенно предварительно связав. Раз!

Советник императора не шутил, поэтому при счете «два» я таки сделала шаг к креслу. Пусть виконт не капитан, сомневаюсь, будто он слабее меня. Раз так, виконт сделает со мной все, что захочет. Тело до сих пор помнило, каково это. Изнасилование в сто раз хуже любой близости без желания. Тебя разрывают, как кусок мяса, намеренно причиняя боль. О, Альбус с удовольствием позаботится о том, чтобы я громко кричала! После таких-то оскорблений! Вдобавок у него припрятана веревка, я даже пошевелиться не смогу. Вряд ли мужчина блефовал – не вижу смысла. В своем доме, с кучей слуг…

– Умница! – скупо похвалил Альбус. – Теперь приступай. Когда закончишь, поговорим.

Преодолев отвращение перед сидевшем напротив мужчиной, избавилась от балахона с покрывалом, и остановилась замерла возле мучителя.

– Глоток вина, – он протянул мне бокал, – и на колени. Делаешь все сама.

Криво улыбнувшись, приняла фужер из его рук. Вина, значит… Ну хорошо!

О, с каким удовольствием я выплеснула содержимое бокала в лицо виконта! Да, большего не могла, понимала, придется подчиниться, но маленькая месть все же свершилась. Вино безнадежно испортило нежно-голубой халат и угодило мерзавцу в глаз. На такой подарок судьбы я не рассчитывала. Может, таки сбежать? Балкон рядом…

– Ах ты тварь!

Повезло, что служанки собрали мне волосы, а то разъяренный Альбус приложил бы меня о край стола. Но он промахнулся, пальцы схватили пустоту.

– Господин чем-то недоволен? – невинно пропела я.

Кто услышит – покорная раба.

Виконт снова выругался и ретировался в ванную комнату.

А я? Я осталась стоять, где была. Чтобы спуститься с балкона, нужна веревка. Пока отыщешь ее, Альбус вернется. Сбежать, чтобы сразу поймали – не выход.

– Надо же, еще здесь! – полный сарказма голос виконта возвестил о том, что он управился гораздо быстрее, нежели я полагала.

Советнику пришлось расстаться с халатом, он предстал передо мной обнаженным. Не обремененная ненавистью женщина сочла бы Альбуса симпатичным. Он не заплыл жиром, мог похвастаться атлетическим торсом. Средних размеров мужское достоинство не пряталось среди обильной поросли.

– Выпустила пар?

Не испытывая ни малейшего стеснения, виконт опустился на прежнее место и чуть раздвинул ноги. Как же он самоуверен! Хотя, если я здесь, то мне некуда деваться, подчинюсь.

Простояв неподвижно пару минут, все же опустилась на пол. Колени нового господина зафиксировали тело. Обратной дороги нет. Положив руку на основание члена, глубоко вздохнула. Может, удастся ограничиться массажем?

– В рот, – приказал неумолимый виконт.

И я взяла.

Какой соблазн прокусить нежную кожу! Но я этого не сделала, перебарывая тошноту, подбиралась губами все выше. Язык ласкал плоть, ловил первые капли чужого наслаждения. Альбус возбудился быстро, не потребовалось много усилий. Я ощутила его вкус и окончательно превратилась в наложницу. Посасывая, потягивая, думала об Адриане, вспоминала каждую жилку на его члене.

Опасалась, виконт затолкает свое достоинство в глотку, надавит на затылок, понуждая к активности, но он довольствовался моим неспешным ритмом. Видимо, тот подходил для вина – пока я полировала член, Альбус блаженствовал с очередным бокалом.

– А хорошо! – уже умиротворенный, протянул он. – Видно образование храмовой девочки.

Не знаю, сколько все длилось. Я сосала и сосала, доведя свои действия до бессознательного уровня. Член у меня во рту затвердел. Близилось его время излиться.

Прикосновение к плечу, заставило поднять голову.

– Открой рот! – приказал виконт.

Одной рукой он держал недопитый бокал, другой направлял свое естество, смешивая воедино две жидкости на моем языке. Тошнотворное зрелище и не менее тошнотворные ощущения! Закашлявшись, отвернулась, и капли растеклись по лицу.

Хотя бы кончено.

– Для первого раза сойдет.

Альбус развалился в кресле. Он напоминал объевшегося кота.

Утерлась ребром ладони и под одобрительный кивок виконта окончательно разоблачилась. Ну вот, теперь и я голая. Могла бы дождаться приказа, но он очевиден.

– Умело выставленный свет делает твои груди еще привлекательнее. Но меня волнует то, что между бедер. Разговоры отменяются. Ты рассердила меня, отрабатывай.

Рука виконта красноречиво похлопала по тому месту, где мне надлежало находиться, – забраться ему на колени и сделать все самой.

Вот так, даже щупать не стал, не помял для порядка. Я всего лишь очередная вещь Адриана. Она не нужна, но раз уж прежде принадлежала кузену, ее надлежит забрать.

Отрешившись от происходящего, занялась ручной работой. После направила член в лоно. Я словно одеревенела, равнодушно наблюдая за тем, как он погружается в меня. Там, внутри, наверное, тоже все умерло, не осталось даже боли. Вверх-вниз, то ускоряясь, то замедляясь, повинуясь чужому желанию. Чувства? Я всего лишь хотела, чтобы все быстрее закончилось. Увы, терпеть пришлось долго. То ли сказались мои сомнительные старания, то ли Альбус умел оттянуть развязку.

Потом дело пошло быстрее. Сначала стоя, нагнувшись, опасаясь перевернуть стол с пустой бутылкой, наконец, на кровати. Я даже нашла повод для радости – виконт предпочитал традиционные проникновения, а не те, о которых говорила Гузель. Оставалось молиться, чтобы таран и дальше не тревожил нежное отверстие. Перышком из рассказов Тебо он бы точно не обернулся.

Глава 9

– Ну и дел вы натворили, ханун! – укоризненно пробормотала служанка, подмывая меня мягкой губкой.

Я полулежала в купальне, медленно приходя в себя после утомительной ночи. Будто дожидавшаяся своего часа, накатила ломота. Челюсти побаливали, между ног простреливало от каждого неосторожного движения. Хотя бы горошину мне дали – не полагалось абы кому абы когда беременеть от господина.

Понимаю, сама виновата, не выплеснула бы вино в лицо Альбусу, все прошло бы иначе. С другой стороны, после насилия я и вовсе бы лежала пластом. В моем случае вышло нечто среднее.

Виконт обладал завидным темпераментом и принимал специальное средство, немудрено, что ему иногда требовалось несколько наложниц за ночь – одна бы просто не выдержала. Мне пришлось отдуваться одной, за Гузель так и не послали. Зато теперь теплая вода, сон.

Служанку я не стеснялась. Зачем, это ее работа.

– Каких дел?

Надо послушать, что обо мне болтают.

– Закатили скандал. Но раз господин не жаловался, все хорошо.

И про вино не сказал. Наверняка соврал, что пролил. Еще бы, иначе бы пострадала мужская гордость.

– На моей памяти всего второй раз девушка сразу фавориткой становится, – не унималась служанка. – Первая, конечно, ханун Киара. Она-то понятно, сам император дарил…

Она все говорила и говорила, я слушала в пол-уха постепенно погружаясь в сладкую дрему.

Мне снился Адриан. Загорелый, обнаженный по пояс, он, как заправский моряк, стоял на носу корабля и широко улыбался. И я улыбалась ему в ответ, любовалась им и ощущала себя такой счастливой.

Увы, новый день подарил лишь шкатулку от виконта. Даже не взглянула, что мне пожаловали за ласки. Несмотря на яркое солнышко, пробивавшееся сквозь ставни, вставать не хотелось. Никто и не торопил. Мы не в Джалахе, работать не надо.

Ничего не хотелось, даже дышать. Вот так бы зажать нос и умереть! Останавливало природное упрямство. А еще надежда. Рабство – это не смерть, у меня оставался крохотный шанс когда-нибудь увидеть Адриана. Ради него я все вытерплю, немного поплачу, стисну зубы и пройду испытание.

Так бы и провалялась в постели до заката, если бы не шум в коридоре. Создавалось впечатление, будто гарем обезумел, носился туда-сюда. Нахмурившись, накинула короткий шелковый халат и отворила дверь.

С непривычки яркий свет ослепил, а шум – оглушил.

В гареме действительно все перевернули с ног на голову. Наложницы, визжа, спорили, чья очередь идти в купальню, ложиться на массажный стол. Бедные служанки сбивались с ног, пытаясь поддержать подобие порядка. Те, кто рангом пониже, до блеска натирали полы и стены, выбивали ковры и всюду устанавливали курильницы.

– Что происходит?

Ухватив за рукав, остановила одну из служанок. Та в недоумении уставилась на меня. Только сейчас сообразила, как нелепо выгляжу: всклокоченная, с опухшими веками, в ночной рубашке и халате. Вдобавок босая. А ведь давно за полдень.

– Простите, ханун!

Ко мне подбежала одна из личных служанок и увела обратно в покои, не забыв отчитать не признавшую фаворитку господина товарку.

– Сейчас я вас одену, причешу, – тараторила девушка, одновременно умудряясь делать кучу дел одновременно: отворять ставни, взбивать подушки и подавать мягкие туфли. – Вы сначала отобедаете или после купальни? Только скажите, мигом всех выгоню! Массажистка может прямо сюда прийти.

– Да что случилось-то?

– Так император приезжает, – изумленно уставилась на меня служанка. – Вы разве не слышали?

Куда уж мне! Вчера весь день просидела одна, потом ублажала Альбуса, сегодня и вовсе плакала, уткнувшись в подушку.

– И что? Вряд ли он пожалует в гарем.

Я по-прежнему не понимала, зачем так тревожиться. Ладно, умелые девственницы, которых еще не коснулся хозяин, но остальным-то!.. Или император не побрезгует чужой наложницей? Хотя о чем это я, конечно, не побрезгует. Вот все и мечтали оказаться с ним на ложе, получить шанс перебраться в гарем классом выше.

Служанка цокнула языком и возвела очи горе.

– А где же ему девушку на ночь себе выбирать? Он ведь император!

– Я полагала, за него выберет господин, – с трудом заставила себя произнести это слово. – Пришлет самую лучшую.

– Может, так, а, может, иначе. Не нам решать за императора. Так как с обедом?

Есть совершенно не хотелось, поэтому выбрала купальню и ароматную ванну с массажем. Его делали в четыре руки и, надо признать, искусно. Я даже расслабилась, мысли потекли по другому руслу.

Император. Самый сильный и могущественный человек во Фрегии. Его слово – закон и не подлежит обсуждению. Именно по воле Неймара Сирха Адриан лишился поста, но тот же Неймар Сирх мог все исправить. Нечего надеяться на небесную справедливость. Гарем – не лучше тюрьмы, выбраться из него непросто. Может пройти год, а то и два, что за это время станет с Адрианом? А тут выпала возможность оказаться наедине с вершителем судеб. И никакой виконт Рос не сможет заткнуть мне рот.

Именно эта мысль, внезапная, яркая, заставила взглянуть на приготовления по-другому. Теперь я принимала в них деятельное участие, распекая служанок то за слишком приторное, то за слишком банальное ароматное масло. Недавняя ночь на время забылась, я готовилась к следующим испытания. Даже не к испытаниям – к бою. Я уже не девочка, а женщина, в меру опытная в любовных утехах. Притворство – тоже знакомая наука. Применю совет Подарка, изображаю, будто рада ублажить императора. Сумею очаровать, заманить на ложе – полдела сделано. После любви мужчины расслаблены, наступает время женщин.

На правах фаворитки наряды мне принесли в спальню. И не какие остались, а все имевшие в кладовых. До меня тканями шелестели лишь Киара и Гузель. Остальные гаремные девушки дулись, ворчали, но ничего не могли поделать – таковы правила. Даже отмеченным хозяином дважды или трижды пришлось подождать. Я прошла мимо них по пути из купальни в свои покои. Дерзкие взгляды на мгновение сменялись благолепием, стоило поравняться с ними. Зато за спиной меня активно обсуждали. И фигура не та, и не первой свежести. Про Милену не поминали. К слову, блондинки среди стайки девиц я не заметила. Видимо, еще не залечила раны.

Я долго придирчиво перебирала наряды, пытаясь отыскать тот самый, единственный. В итоге пошла по пути Милены. Она умела одним видом соблазнять мужчин, это мне и нужно. Не брак, не отношения, а страсть, похоть. Чтобы член императора не оставил выбора разуму.

На мою грудь нанесли мельчайшую перламутровую пудру. Соски украсили цветками из жемчужин. Тончайшая паутина кружева сплела трусики, одновременно прятавшие самое сокровенное и будоражившие фантазию. Полупрозрачная изумрудная ткань платья свободно спадала полумесяцем, пряча в складках два женственных полукружия. На талии она перехватывалась тяжелым поясом, спускавшимся до пола. Тут я одновременно играла на контрасте фактур и направляла взгляд к образованному бедрами треугольнику. Несмотря на то, что платье скрывало даже щиколотки, оно четко обрисовывало контуры тела, а при движении позволяло увидеть кожу. Руки я оставила открытыми, нанизав на каждую по паре браслетов, на ноги надела открытые туфли на тоненьких ремешках. Последние подчеркивали изящность стопы.

Капелька духов стекла между грудей. Я сама растерла ее, понимая, в подобных вещах служанкам доверять нельзя. Еще одну нанесла на линию роста волос и на пульсирующую жилку на шее. Хватит, переборщить тоже нельзя.

Сама удивлялась: откуда что взялось! Я действовала как заправская любовница, опытная наложница.

– На месте императора я бы выбрала вас, – абсолютно искренне восхитилась делавшая мне прическу служанка.

На то и рассчитывала.

Разумеется, никто не разрешил нам покинуть гарем и встретить высокого гостя. Мы смиренно дожидались императора за привычными занятиями во внутреннем садике, вздрагивая от каждого шороха. То одна, то другая девушка просила служанку взглянуть, не идет ли кто. Увы, пока виконт развлекал повелителя собственными силами, то есть едой, питьем, разговорами и приглашенными танцовщицами.

Мы, фаворитки, устроились отдельно от других на складных креслах. Возле каждой – столик с фруктами и охлажденным лимонадом. Удивительно спокойная Киара читала, Гузель изображала статую, а я кусала губы. Если прежде мое превосходство казалось неоспоримым, теперь в голову закрался червячок сомнения. Не предпочтет ли император молодость? Та девушка в нежно-розовом из общего гарема, но свежа, с невинным выражением лица и года на два младше меня. Формы другой вызывали зависть. Ей и делать-то ничего не надо, только максимально обнажить грудь. Что красавица и сделала, перешив платье так, чтобы оно открывало почти все, целомудренно скрыв остальное тело. А та же Гузель? Да, фигурой она не вышла, зато искусна в постели и согласна исполнить любое желание. Если Альбус по этой причине сделал ее фавориткой, не логично ли положить темнокожую в постель императора? Другая может взбрыкнуть, вызвать неудовольствие, Гузель надежна.

Единственная, кого я исключала из соперниц, – Киара. Сначала мне, наоборот, показалось, будто шатенка выбрана заранее, поэтому особо не наряжалась, но потом я осознала свою ошибку. Киара станет матерью будущего виконта, поэтому заведомо выпала из борьбы. Именно этим объяснялось ее спокойствие.

А вдруг император пожелает одну из танцовщиц или вовсе привез с собой любовницу?

Меня прошиб холодный пот.

Нет, я должна остаться с ним наедине, поговорить об Адриане!

Но вот запыхавшаяся служанка крикнула: «Идут!», и все пришло в движение. Девушки вскочили, активно работая локтями, пытались занять место в первом ряду. Те, кто повыше, нагло отпихивали более низких и субтильных. Последние норовили пролезть бочком, а то и вовсе между ног товарок, подставляли подножки. Наложницы щипались, едва не хватали друг друга за волосы. Служанкам с трудом удалось навести порядок и предотвратить драку. Кое-как они выстроили обитательниц гарема в две шеренги. Фаворитки замыкали строй. Гузель и я по одну сторону, одинокая Киара по другую. Главная ханун держась как госпожа, даже вышла вперед, обратившись лицом к дверям, словно подчеркивая, она особенная. А ведь действительно особенная.

На Киаре поблескивали сапфиры – не мелкая россыпь, а крупные грушевидные камни. Заказанный у ювелира комплект, не выбранный по случаю из сундучка. Она единственная облачилась в темную одежду – раздельный лиф и юбку, оставлявшие открытым живот. На него служанки хной нанесли затейливый рисунок, удачно сплетавшийся с пряжкой пояса, украшенного все теми же сапфирами.

Первой в гареме появилась домоправительница. Она чиркнула по девушкам орлиным взглядом и задвинула парочку назад. Протесты отмела двумя словами:

– Не доросли!

Остальные подвинулись, так, чтобы все наложницы, кроме наказанных, предстали перед очами императора в равной доступности.

Я в число забракованных не попала, хотя сердце упало, когда глаза домоправительницы ненадолго задержались на мне.

– Кланяться и молчать! – наставляла женщина. – Ни единого смешка или вздоха! Глаза поднимать, если прикажут. Те, кого выберут, без промедления отправляются в гостевую спальню. Никак капризов, никаких «не буду»! Церемониться не станут, задушат и пошлют за новой девочкой.

Догадываюсь, домоправительница специально запугивала, но стало не по себе. Краем уха я слышала о неких особых потребностях императора, о том, что к нему доставляли особых девушек.

– Зато если император спустится к завтраку в хорошем расположении духа, о вас не забудут, – подсластила пилюлю домоправительница. – Вы искупаетесь в золоте и почете. Может, и вовсе попадете в императорский гарем, если произведете столь сильное впечатление. А там недалеко до статуса матери внебрачных наследников престола.

Она хотела что-то добавить, но осеклась, побледнела и выбежала в общий гарем.

Император Неймар Сирх не изменился с нашей единственной встречи. Хотя он вряд ли помнил, что таковая состоялась. Тогда его занимал обвиненный во взяточничестве советник, а не его очередная наложница. Все тот же крепкий голубоглазый мужчина с тяжелым подбородком, темной бородкой и насупленными бровями. Такого легко представить во главе армии с разящим мечом. Если в первый раз император оделся скромно, то теперь предстал во всем своем великолепии, не поскупившись на золотое шитье камзола.

За императором тенью следовал Альбус. Виконт тоже выглядел солидно, ступал степенно, не семенил. Замыкали группу дворецкий, домоправительница и двое незнакомых мужчин, которых я приняла за секретаря и телохранителя Неймара. Не зря же один из них держал записную книжку?

– Ваше величество!

Виконт остановился и описал в воздухе ладонью дугу, широким жестом приглашая воспользоваться своим гаремом.

– Это все?

По выражению лица императора сложно было понять, доволен он или нет.

– Почти. Я осмелился скрыть от вас пару недостойных.

– Я хочу видеть всех, – пророкотал Неймар, – и сам решить, кто достоин, а кто нет.

В рядах наложниц наметилось движение. Во-первых, вернули девушек, отодвинутых домоправительницей. Во-вторых, привели Милену. Та в спешке накинула на себя сорочку, не имея другой возможности выставить напоказ свои достоинства.

– Теперь все? – обернулся император к советнику.

Альбус кивнул.

– Тогда приступим. Я отберу несколько: люблю разнообразие. Те, на кого укажу, должны раздеться. Мне не нужны сюрпризы в спальне.

Унизительно! Я словно вновь оказалась на помосте Рынка наслаждения. Но это император, ему не отказывают.

Виконту явно не нравилось, что посторонние станут любоваться его наложницами, и он предпринял попытку ограничить их количество:

– Ваше величество, я готов поделиться наготой своего гарема с вами, но остальных смиренно прошу отослать.

– Пойдите прочь! – не оборачиваясь, махнул рукой Неймар. – Вряд ли девочки стоят записи. И уж точно никто их них не прячет нож.

Низко поклонившись, свитские удалились.