Текст книги "Ничья 2"

Глава 24

Заламывая руки, целыми днями металась по спальне, стараясь не замечать вещи Адриана. Они преследовали меня повсюду: рубашка, отодвинутый стул, промокательная бумага, клякса на подставке для перьев. Постель и вовсе сводила с ума – она пропахла любимым.

Словно раненый зверь, я готова была бросаться на дверь, скрестись по ней ногтями. Если бы это помогло!

Ему не позволили забрать смену одежды, оставленную в переулке, обыскали и увели столь стремительно, что мы не успели попрощаться. Оставалось только безвольно повиснуть на руках солдат и шептать молитвы всем богам мироздания. Даже Эрон. Все это время император наблюдал за мной, словно за диковинной зверушкой. Хотелось крикнуть ему в лицо, достучаться до разума, что Адриан невиновен, но я понимала, так сделаю только хуже. Единственная отрада – Альбус тоже угодил под замок. Он и его подельник. О, каким взглядом наградил меня на прощание виконт! Мог бы, испепелил. Тут уж я утерла слезы и окатила ушатом презрения, даже плюнула ему под ноги. И пусть кто-то заикнется, будто не имела права!

Потом ко мне подошел граф, тронул за плечо и забрал у солдат.

– Я позабочусь о леди, ваше величество, – пообещал он императору. – Она не покинет пределов Зальца.

Леди… Обычная вежливость. По крайней мере пятеро в курсе, кто я есть, если не вся столица. Но я была благодарна Ролану: тот попытался спасти меня от дворцового заключения. И ведь сумел! Получив соизволение Неймара, граф увез меня прочь.

В карете у нас состоялся короткий, но важный разговор. Началось все с того, что граф протянул мне платок:

– Утрите слезы.

Молча кивнула и прижала мягкий батист к глазам. Перед ними все плыло, большие цветные круги.

– Маркиз в руках правосудия, не усугубляйте его участь, – сурово посоветовал Ролан.

Он пристально наблюдал за мной в полумраке, устроившись напротив, не рядом. Понимал, то место предназначено для другого мужчины.

– Правосудия? – горько усмехнулась. – Я слишком хорошо знакома с его методами, чтобы верить в справедливость.

– Тогда зачем вы участвовали во всем этом? – Ролан повел рукой в воздухе. – Не стоило возвращаться во Фрегию, если не верили императору, оставили бы виконта торжествовать. Надеюсь, – понизил голос граф, – вы не настолько глупы, чтобы повторить фразу про несправедливость?

Я поняла намек и заверила, что не сомневаюсь в мудрости Неймара. Альбус всего лишь ввел его в заблуждение.

– Так-то лучше! – довольно кивнул спутник и откинулся на жесткую спинку сиденья. – У всего есть уши, глупо угодить в застенки из-за эмоционального слова. Постарайтесь успокоиться. Заключение под стражу – обязательная мера. Но вот виновным маркиза вряд ли признают.

– Почему?

Жадно уцепилась за брошенное вскользь обещание. Если бы могла, ухватила графа за руку. Но между нами пропасть, вряд ли он позволит бывшей наложнице, да что там, даже любовнице опального вельможи дотронуться до себя.

– Потому что за прошедшие дни я провел достаточно времени подле императора, – таинственно произнес Ролан. – А ваш… ммм… спутник из подвала оказался красноречив. Виконту грозит смертная казнь.

Вздрогнув, часто заморгала.

– Чему вы удивляетесь, миледи? Подделка императорской подписи и печати – не детский лепет. А если докажут связь с Тамалой…

Граф цокнул языком.

– Словом, вашему любовнику достаточно объясниться за прошлые грехи. Правильно ли я понял из слов императора, – неожиданно обронил Ролан, – вас незаконно продали в рабство?

Опустила глаза и кивнула. Зачем отрицать, Неймар уже озвучил правду, скоро она станет всеобщим достоянием.

– Велите сжечь платок и переселить меня в комнаты прислуги? – за нервным смешком спрятала тревогу и горечь.

Ответ удивил:

– Нет. Вы по-прежнему моя гостья.

– И по-прежнему «миледи»?

Я ничего не понимала. Зачем обращаться ко мне как к равной, если Адриана нет рядом?

– Как и к кому обращаться, решаю я. Что-то подсказывает, скоро вы получите законное право называться леди, – улыбнулся граф. – Вряд ли его величество оставит без внимания вашу отвагу. А если вдруг, существует еще маркиз Джак. Черная неблагодарность – оставить вас перебиваться с воды на хлеб в третьем сословии. А к какому вы принадлежали прежде? – заинтересовался спутник и уточнил: – У себя на родине.

Странно, никакой брезгливости. Даже придержал на ухабе, когда карета слегка покачнулась.

– Ко второму. Я дочь портного, лучшего в городе.

Граф кивнул собственным мыслям и продолжил допрос:

– И в школу ходили? Этикет знаете? Хотя о чем я спрашиваю, это и так видно, – спохватился он. – Вы неплохо держитесь, сначала смогли меня обмануть. Потом, конечно, стало понятно, вы не дворянка. Но учителя это быстро исправят.

И больше ничего, ни единого слова. Однако складывалось впечатление, будто Ролану что-то известно. Все эти намеки на переход в другое сословие, исправление манер… Тогда я выкинула беседу из головы, слишком переживала за Адриана, но потом, во время бессонницы пару раз возвращалась к тому разговору. По всему выходило, мой дворянский статус – дело решенное. Раз так, то и Адриан не отправится на рудники.

Бездействие убивало, я зверела на глазах и несказанно обрадовалась, когда граф сообщил о вызове во дворец. Сам он моего воодушевления не разделял, стоял мрачнее тучи.

– С вами намерен говорить император. – А вот и причина беспокойства. – Надеюсь, не стоит объяснять, чем все может обернуться?

Кивнула. Беседа с Неймаром – танец над пропастью. Один неверный шаг – и ты летишь в бездну. Я могла прихватить туда и маркиза.

– Говорите мало, тщательно взвешивайте каждое слово, – по дороге наставлял Ролан. – Отвечайте только на заданный вопрос. Если допустимы «да» и «нет», ими и ограничьтесь. Поменьше эмоций и уж точно ни о чем не просите! Обвинять виконта Роса тоже не следует. Настроение императора переменчиво, сегодня он зол на советника, а завтра вновь ему благоволит. К тому же с некоторых пор Неймар не терпит жалобщиков и доносчиков. Теперь по общим правилам. Нельзя встать, сесть, заговорить или уйти без разрешения. В глаза императору не смотреть, всем своим видом выражать почтение. В начале и в конце аудиенции поклонитесь и присядьте в реверансе. Делать его умеете? – подозрительно покосился на меня граф.

– Умею, вы в курсе, милорд.

Даже обиделась. Он представлял меня ко двору, а теперь вдруг решил, будто знания улетучились из моей головы.

Ролан удовлетворенно кивнул.

– Если вам протянут руку для поцелуя – это хороший знак. Если распрощаются холодно, или Неймар и вовсе уйдет первым – дурной. Я верю в ваше благоразумие, миледи. Не потяните и меня на плаху.

Так вот откуда такая тревога! Конечно, если я оплошаю, достанется графу. Мы в одной лодке. Заверила, что не собираюсь отплатить за помощь черной неблагодарностью и изображу перед Неймаром саму кротость. Не так уж это и сложно, когда до смерти его боишься.

И вот я стояла перед дверьми кабинета вершителя судеб, ожидая аудиенции. Секретарь несколько раз предлагал мне сесть: «Его императорское величество еще занят», но я боялась больше не встать. Руки и ноги дрожали, в легких не хватало воздуха. Я, наверное, очень бледная, похожу на больную, недаром на меня косятся. Или просто знают, кто я. Сжала кулаки. Пускай! Плевать, я выдержала и не такое.

– Воды, миледи?

Участливый секретарь таки усадил меня в кресло и подал стакан. Холодная вода немного привела в чувства, когда раздалось мое имя, сердце билось уже в положенном ему месте. Но все равно так страшно!

Двери кабинета захлопнулись, отрезая от остального мира. Остались только мы: я и император. Неймар сидел и, не отрывая взгляда от бумаг, что-то быстро писал. На негнущихся ногах преодолела расстояние от дверей до массивного углового стола и замерла в реверансе. Теперь подняться бы! И не упасть, лишь бы не упасть! К счастью, император заметил меня и отложил перо. Хотя бы не опозорилась.

– Присаживайтесь! – Неймар указал на одно из кресел подле стола.

Наверное, это хороший знак, если бы все было плохо, меня оставили бы стоять, верно?

Дождавшись, когда я неуклюже опущусь в кресло, император продолжил:

– Кто вы? Как вас зовут в действительности?

От его взгляда мороз пробежал по коже. Подавив желание сбежать, ответила правду. О нашей с ним близости умолчала: о ней ведь не спрашивали, последую совету Ролана.

– Рьянка из Храма наслаждений под личиной фрегийской аристократки. – От короткой усмешки императора бросило в дрожь. – Вы неплохо ее изображали. Не без помощи графа Стока, разумеется.

Прикусила язык, сдерживая рвавшееся: «Граф ни в чем не виноват!» Молчать и терпеть, Джанет, молчать и терпеть.

– Ну, с его ролью в этой мутной истории я разберусь потом. Сейчас меня волнуете вы. Рассказывайте!

Неймар откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову.

Гулко сглотнула под его немигающим взглядом и осторожно уточнила:

– О чем именно, ваше величество?

– Об отношениях с маркизом Джаком, вашей жизни после получения вольной и виконте Росе, если вам что-либо о нем известно. Интимные подробности меня не волнуют, только факты. Учтите, каждый из них будет проверен, – предупредил император.

Будто я могла бы солгать!

Чтобы меньше волноваться, сосредоточилась на бронзовом пресс-папье и начала бесцветный монолог. Неймар внимательно слушал, не перебивал. Только один раз, когда речь зашла уже о гареме Альбуса, хмыкнул:

– То-то знакомая мордашка! В саду я сделал простое умозаключение, что рядом с маркизом его бывшая наложница, затем попавшая к графу, но на деле все вышло гораздо интереснее.

Залившись краской, мысленно поблагодарила за отсутствие подробностей. О той ночи с императором я предпочла бы забыть.

– А теперь еще один вопрос, барышня, – дождавшись, когда я замолчу, продолжил Неймар. – Это ваше?

Он извлек из ящика стола стопку писем и подвинул ко мне. Узнала их сразу же – анонимки, которые я отправляла из дома Ванды.

Покаянно вздохнула:

– Мои.

– Вы неплохо осведомлены для наложницы. И слишком привязаны к маркизу, как и он к вам. – Император убрал письма обратно. – Свободу просто так не дают, а вы не пожелали ей воспользоваться.

Простодушно призналась:

– Я люблю маркиза Джака, ваше величество.

Любит ли он меня – вот вопрос! Нужна ли ему женщина, побывавшая со столькими мужчинами, пусть и против воли. Сейчас да, Адриан ни разу не упрекнул, но потом? Отвернулась, пряча плаксивую гримасу. Не здесь и не сейчас.

– Похвально! – Меньше всего ожидала скупых аплодисментов. – Виконт Рос лишил вас одной бумаги, взамен я готов выдать другую. Ваша смелость удивила даже меня.

Повторно зарделась, без труда угадав притаившийся между слов намек.

– Да и должен же я наградить за доставленное удовольствие, – продолжал мучить Неймар. Он откровенно упивался моим смущением. – Уже не как чью-то наложницу, а как свободную женщину.

Теперь император посматривал с интересом, который мне категорически не нравился. Даже ради Адриана я не наведаюсь в его спальню! Однако ничего такого от меня не потребовалось. Задумавшись на мгновение, император достал чистый гербовый лист и, обмакнув перо в чернила, принялся писать. Размашистые слова быстро ложились на бумагу. Поставив внизу свою подпись, Неймар промокнул лист и заверил его печатью. После протянул мне:

– Обычно подобные вещи я поручаю канцелярии, но сегодня особый случай.

С почтением приняла из его рук бумагу и едва не выронила, когда в глаза бросилось «пожаловать титул». Так и есть, мне не показалось: фрегийское подданство и потомственное дворянство. Леди Мареско! Изумленно подняла глаза на императора. Тот усмехнулся:

– Вы получили фамилию, которую столь нагло присвоили, Джанет Оник, леди Мареско.

– Ваше величество!..

До сих пор не оправившись от потрясения, сползла на колени, плохо соображая, что делаю. Леди так не поступают, но оба мы знали, кто я на самом деле. А еще… Никто не говорил об этом открыто, но император подарил надежду. Хотя бы на спасение Адриана. Стал бы он даровать титул подруге преступника? А еще Неймар поднял меня на ступень Адриана, нас больше не разделяли сословия. Ради такого я готова была забыть, перед кем нахожусь.

– Встаньте, леди! – поморщился император. – Достаточно поцеловать мне руку в качестве благодарности, а не мести подолом пол. Заверяю, он чистый. Отныне вы не служанка и не девица для утех.

Вспыхнув, неуклюже поднялась и коснулась воздуха над широкой ладонью. Граф утверждал, это добрый знак. Дозволено ли мне спросить, или не стоит рушить хрупкое счастье? Бумага лежит на столе, императору ничего не состоит разорвать ее в клочья.

– Присаживайтесь! – Неймар вновь указал на кресло и сам вернулся в прежнее положение, только теперь руки покоились на подлокотниках. – Мы еще не закончили, осталась самая малость. Вы, наверное, понимаете, что я не провожу допросов?

Кивнула, соображая, куда он клонит. Неужели новая ловушка?

– Но тут дело особое. Как и вы. – Губы императора тронула странная улыбка. – На вид неприметная, но если приглядеться… Я редко признаю ошибки, но вы одна из них. Это комплимент, леди, – снисходительно пояснил Неймар. – Улыбнитесь и перестаньте сутулиться. Голова Адриана достанется вам.

– Простите, ваше величество, я не понимаю…

Мысли путались, я никак не могла уловить, куда клонит собеседник.

– Его судьбу, равно как участь его кузена, решит независимый суд, но я склонен верить в невиновность Адриана Безарта.

Вот так, походя, мне заранее сообщили исход процесса. Ни на мгновение не сомневалась, никто в здравом уме не посмеет пойти наперекор воле императора.

– Взамен я хочу получить все его бумаги и, – Неймар выдержал паузу, – честный рассказ о возникших из ниоткуда деньгах. Даже детям известно, осведомители и шпионы бесплатно не работают.

Император искушал, заманивал благодушием, но я слишком хорошо понимала, как во Фрегии наказывают за пиратство. Пришлось соврать и сделать это с самым честным выражением лица:

– Это деньги Альбуса Санса.

Правда ведь.

Неймар нахмурился:

– И как же они к вам попали?

– Их перевозило доверенное лицо виконта. Мы полагали…

– Врать вы не умеете, – припечатал император. – Да, да, не округляйте глаза, мои дознаватели хорошо работают. Сабир Прево много в чем признался.

Низко опустив голову, промолчала.

– Но ведь капитан «Непобедимого» погиб, верно? – пришел мне на выручку Неймар. Не ожидала от него. – Оставшуюся команду найдут и осудят. А теперь, леди, вернитесь в приемную и запишите все, что вы мне рассказали. Особое внимание уделите тому, о чем умолчали. Во времени я вас не ограничиваю. Заверьте показания подписью и отдайте секретарю. Взамен вы получите копию приказа, который я составил на ваш счет. Свободны!

Дважды просить не пришлось. Я встала, присела еще в одном, теперь уже полном истинного уважения реверансе и с облегчением очутилась по ту сторону двери. Только сейчас поняла, что вспотела от волнения. Волосы прилипли ко лбу, по груди катились прохладные капельки.

Следом за мной император вызвал секретаря. Пока тот выслушивал указания на мой счет, без спроса налила себе воды и залпом выпила стакан. Меня открыто обсуждали, перешептывались. Они еще не догадывались, какую пощечину нанес Неймар высшему свету!

– Ну как? – нетерпеливо поинтересовался возникший из ниоткуда Ролан.

Слабо улыбнулась и кивнула. Все слова остались там, в кабинете.

Отворившаяся дверь избавила меня от необходимости объясняться.

Секретарь усадил меня на свое место и выдал необходимые принадлежности:

– Не торопитесь!

Сам он перебрался в уголок, за второй, небольшой стол и вызвал следующего по списку.

Писала я долго, скрупулезно повествуя о событиях недолгой, но насыщенной жизни. Разумеется, только тех, которые касались обоих советников императора. Но вот, наконец, я закончила и тихо подозвала секретаря.

– Одну минутку, миледи!

Он забрал стопку листов и скрылся в кабинете повелителя Фрегии.

Приемную я покинула знатной дамой. Передавая копию приказа, секретарь торжественно обратился ко мне и поздравил. Стоявший рядом граф хмыкнул, а после, на лестнице, отпустил едкое замечание:

– Женщины всегда хорошо устраиваются.

Оставила колкость без внимания. Титул я получила по заслугам.

– Ну что ж, подыскивайте дом и нанимайте прислугу, – продолжил, уже без прежнего ехидства Ролан. – Или переберетесь в пожалованные земли? Хоть небольшой, но свой клочок земли.

– Дождусь Адриана, тогда и решу. А сейчас я слишком устала, милорд, и мечтаю лишь об одном: скорее лечь спать.

Глава 25

Сжав пальцы так, что побелели костяшки, стояла за портьерой, отделявшей крохотную проходную комнату от зала заседаний. Сегодня там творился суд. За закрытыми дверьми, но граф умудрился провести меня, приказав не высовываться и по возможности не дышать. Сам он, как представитель высшей аристократии, приближенный Неймара, занял место на одном из жестких стульев с высокими спинками. Догадываюсь, выбор мебели не случаен – сюда приходили не спать, а решать важнейшие вопросы империи.

Коллегия из пяти судей во главе с Неймаром устроилась за отдельным столом на подиуме. Перед ними, скованные по рукам и ногам, стояли обвиняемые. Спиной ко мне, выражения лиц не угадать. Справа и слева стража, готовая в любой момент скрутить, предотвратить бегство или покушение. Далее – свободное пространство и ряды тех самых простых деревянных стульев.

Дворян уровня Адриана и Альбуса судили особым порядком, а подозрение в государственной измене и вовсе перенесло заседание во дворец. Никаких зевак, в зал допускались лишь избранные. Равные судили равных.

Чтобы не упасть, прижалась к каменному столбу.

Сердце давно билось в горле, боль напряжения пульсировала в висках. Я слушала и не слышала: слова теряли смысл, сливались в белый шум. С трудом заставила себя вновь сосредоточиться.

Вот дверь за спиной хлопнула, мимо проскользнул слуга. На меня он даже не взглянул, словно я невидимка. Тем лучше.

Судили обоих сразу, попутно выясняя степень вины.

Сначала кузенам предоставили последнее слово. Они воспользовались им по-разному. Адриан, обращаясь к хмурому императору, скупо заверил его в своей преданности и положился на высочайшую волю.

– Мне нечего добавить к тому, что я говорил ранее. – Голос любимого звучал сдержанно, с достоинством. – Я всегда был и остаюсь преданным слугой вашего величества и отдаю себя в руки справедливости.

Виконт лебезил и пытался выкрутиться. От елея, который вылился в уши Неймара, тошнило. И не только меня, раз император поморщился и рявкнул: «Хватит!»

Дальше обвиняемых усадили на специальную скамью. Секретарь монотонно зачитал обвинения и по очереди начал приглашать свидетелей, зачитывать показания.

Судебное заседание затянулось не на один день, и все это время я терпеливо пряталась за портьерой, молилась, верила и ждала.

– Сегодня заслушают вас, – с утра предупредил граф.

Мы завтракали втроем: я, он и его супруга. Так странно, оказаться за одним столом с аристократами, намазывать джем и принимать из рук Ролана стакан воды для кофе. Но отныне я дворянка, таковой меня и представили недавно прибывшей графине. Супруг ни словом, ни жестом не намекнул на мое прошлое.

– Я готова.

Благо никто не видел, сжала салфетку на коленях.

Разумеется, лгала. Я боялась, как не боялась никогда прежде, сознавая, вечером все решится – Ролан обмолвился и об этом. Нет ничего страшнее ожидания, только неизбежность. Сегодня я загляну ей в глаза.

– Не переживайте, – уловив мою нервозность, попытался успокоить граф, – обычная формальность. Император в курсе всего, нужно коротко пересказать то же самое наблюдателям и судьям.

– А приговор?… Его тоже вынесет Неймар?

Ролан кивнул.

– Формально решение коллегиальное, но вы сами понимаете, даже если все будут за, а император против, его воля – закон.

Проникнуть бы в мысли монарха, выяснить, что он решил!

Для поездки во дворец я оделась особенно тщательно: не желала выглядеть бывшей наложницей. Сама не понимала почему, но чувствовала, это важно. Весомости словам часто добавляет манера поведения, внешний вид. Как в воду глядела! Когда только шла между рядами к судейскому столу, ощущала себя курицей на поварском столе. Каждое перышко выщипали, каждую мелочь в отделке платья, фигуре, лице разобрали. Но я подготовилась, не горбилась, смотрела прямо перед собой, ступала уверенно. Не семенила, но и не плелась нога за ногу. Спасибо графине, она любезно преподала несколько уроков, не подозревая, что учит не провинциалку, а бывшую рабыню.

Представилась, вызвав гул любопытных голосов. Мол, кто такая, откуда? Только Альбус презрительно усмехнулся со своего места на скамье обвиняемых и в полголоса прокомментировал:

– Куда катится Фрегия? Постельные грелки ь дают показания против уважаемых людей!

Хотелось развернуться, влепить ему пощечину, но я сделала вид, будто не расслышала. Я окажу Адриану не лучшую услугу, если на глазах императора поведусь на провокацию.

Неймар призвал к порядку и махнул судьям: ваша очередь. Сам император подчеркнуто отстранился от допроса.

Соблюдая порядок, поклялась на пухлом томике, хотя свод законов Фрегии и сама Фрегия для меня ничего не значили. Дальше последовали вопросы. Отвечала на них максимально точно и коротко, игнорируя побелевшего от ненависти виконта Роса. Зачем обращать на него внимание, если есть нежный, ободряющий взгляд Адриана? С его поддержкой я успокоилась, расправила крылья, поверила, удары судьбы закончились, впереди только счастье.

Альбус не был бы Альбусом, если бы не отпускал желчные комментарии, не обвинял в клевете. С достоинством сносила его выкрики, но когда дело дошло до оскорблений, не стерпела. Если бы могла, испепелила мерзавца взглядом, расцарапала ему лицо. Но я ограничилась полной презрение фразой:

– Адресуйте всю грязь, которая льется из вашего рта, себе, милорд.

Скупые одобрительные хлопки заставили вздрогнуть. Только один человек мог наслаждаться судом как театральным представлением.

– Туше, миледи, – одобрительно кивнул Неймар. – Достойное поведение и достойный ответ. А вам, виконт, – голос его посуровел, – советую впредь остеречься с красноречием. Я устал.

В воздухе запахло монаршим гневом, и виконт впредь благоразумно хранил молчание.

Монотонно скрипело перо секретаря.

В горле пересохло то ли от волнения, то ли от долгого монолога.

Наконец, меня отпустили. Думала, позволят задержаться за портьерой, но слуга настойчиво увел за дверь. Чужих, даже невидимок, на кульминацию процесса не допустили.

Прижавшись лбом к стеклу, считала минуты. Думать ни о чем не могла, только повторяла: «Одна, две… триста семь». Перед глазами стояло лицо Адриана, миг, когда его уводили из бывшего собственного сада. Вернут ли любимого, или на память останутся только вещи, запахи и след на подушке? Я берегла его, не касалась, словно святыни.

Давно стемнело. Зажгли свечи.

Несколько раз ко мне подходили, предлагали то поесть, то отвезти домой, но я продолжала все так же недвижно стоять и смотреть на небо. Какая разница, сыта я, выспалась ли, если Адриана не станет? Вдруг остро поняла: не смогу без него жить. И не просто на словах – если его казнят, выйду в окно. Родители, сестра поймут и простят. Полная решимости совершить задуманное, положила руку на шпингалет. Ни на мгновение не задержусь на свете после Адриана.

Обострившиеся чувства уловили звук отворяемых дверей. Заседание закончилось, приговор вынесен. Или еще нет? Вдруг судьи издеваются, заставят мучиться до завтра?

Не могла заставить себя повернуться, словно оцепенела. Руки стали холоднее льда.

– Леди Мареско?

Император.

С трудом отлепилась от окна, сделала шаг другой. Даже в реверансе присела – все как в тумане.

Так много людей, и нет его, самого главного.

– Леди Мареско, – повторил Неймар и неожиданно посторонился, – вручаю вам руку маркиза Джака. Уверен, вы ждали именно его.

Комната поплыла перед глазами. По щекам побежали слезы. Обмякнув, упала на колени, не в силах даже ахнуть. Там, за спиной императора, стоял Адриан! Усталый, бледный, но без кандалов!

– Джанет?

Любимый мгновенно оказался рядом, присел рядом. До синяков вцепилась в его руки, не веря своему счастью.

– Все хорошо, все закончилось, – улыбнувшись, прошептал Адриан.

Неймар наблюдал за нами со снисходительной усмешкой, а потом обронил:

– Обдумайте мое предложение, Адриан. Жду вас во вторник.

И удалился, уведя за собой большую часть свиты. Осталось всего несколько человек, в их числе граф.

– Что с виконтом? – отыскав его взглядом, дрожащими губами спросила я.

Как глупо – едва не упасть в обморок от самой прекрасной новости на свете!

– Ему отрубят голову, – равнодушно пожал плечами Ролан и выразительно глянул на маркиза. – Расписки?…

– Сегодня же окажутся у вас. Большое спасибо, Ролан.

Убедившись, что со мной все в порядке, Адриан поднялся и пожал графу руку.

– Всегда рад услужить, – усмехнулся тот, – особенно когда вы вновь в фаворе. Поживете пока у меня или вернетесь в прежний дом?

– У вас. Слишком многое надо вычистить после кузена, – скривился любимый.

– Его наложница в положении, – напомнил граф. – Как поступите с ней? Теперь все имущество виконта принадлежит вам.

Переглянувшись со мной, Адриан после короткой паузы ответил:

– Дам вольную. Она не виновна в деяниях кузена. А ребенок… Прав он все равно никаких не имеет, может, вырастит нормальным человеком.

Мысленно одобрила решение маркиза. Именно так и надлежало поступить.

– Император предложил мне вновь занять должность советника, – помогая подняться, сообщил Адриан. – Я пока не дал ответа. Признаться, – он нахмурился, – столица с ее кознями мне порядком надоела, я подумываю о переезде в более спокойное место.

Молча кивнула. Пусть решает сам, это его судьба. Я одобрю любой выбор.

– Успокойтесь и все хорошенько взвести, – посоветовал граф. – Сегодня вы слишком взвинчены, нужно расслабиться. Как насчет небольшого праздника? Предлагаю наведаться в ресторацию.

– Отличная идея! – кивнул Адриан и быстро поцеловал меня в щеку, словно опасался наказания за попрание чопорного этикета. – Но сначала я должен уладить кое-какие дела. Ролан, вы не заберете Джанет?

– Разумеется. – Граф протянул мне руку. – Мой экипаж всегда к услугам леди Мареско.

Безумно не хотелось разлучаться с любимым даже на минуту, но я силой воли позволила себя увести. Право, самое страшное позади, не стоит раздражать Адриана, липнуть к нему, словно ребенок. Ему действительно нужно многое решить, устроить. Выдохни, Джанет, ночью вы заснете в одной постели. Надеюсь.

Черные мысли закрались в голову, мучили всю обратную дорогу. Прежде их вытеснил страх за Адриана, но теперь сомнения вернулись. Отныне любимый не беглец, не преступник. Император вернул ему былую благосклонность, приблизил к себе. Нужна ли ты нынешнему Адриану? Сотни женщин публично разденутся за право остаться с ним, отцы наперебой станут предлагать в жены дочерей. На Рынке наслаждения тысячи всевозможных девиц обеспечат удовлетворение на долгие годы вперед, чистые, непорочные, красивые. Зачем ему ты, Джанет? Ты, которой пользовались другие. Ты, с которой лежал император, которая умасливала владельца притона контрабандистов, ласкала член поверженного соперника. Разве Адриану не противно рядом с тобой? Что стоит преданность, если угроза миновала? Зачем любовь той, которая не способна возвеличить? Наоборот, за спиной станут шептаться: «Маркиз Джак милуется со шлюхой». Не лучше ли отпустить его? Проблема в том, что я не могла. Лучше умереть. Адриан стал моей жизнью, частью меня. Невозможно дышать без сердца.

– Что-то у вас лицо как на похоронах! – покачал головой Ролан. Оказалось, он наблюдал за мной, а не смотрел в окно. – Или жалеете виконта?

Вот ведь глазастый, не мог промолчать!

– Нет.

Объяснять что-либо постороннему человеку не хотелось.

А граф все не унимался:

– Недовольны, что вам не разрешили досмотреть процесс? Я могу кратко пересказать финал, весьма гаденький, скажу я вам. Когда вскрылись планы виконта насчет рудников…

– Прошу вас, милорд, – выставила вперед руку, будто защищаясь, – разрешите мне немного посидеть в тишине!

– Вы ничего не измените, не тратьте силы на тревоги, – неожиданно припечатал Ролан. – Если он решил вас бросить, то бросит. Если остаться – останется. И улыбнитесь, иначе жена подумает, будто намечаются две казни.

С трудом растянула губы в улыбке. Он прав, сегодня такой счастливый день, а я темнее тучи.

Адриан вернулся поздно, когда я уже заснула. Даже не разбудил. Наутро мы увиделись только за завтраком. Разумеется, заговорить о личном при всех я не решилась. Так продолжалась до вторника. Измученная, я кое-как выдержала испытание ресторацией, куда граф таки затащил маркиза. Многие узнавали его, подходили поздравить. Адриан оказался в центре событий, а я… Ощущение собственной ненужности только усиливалось. Ела, пила, словно кукла, слушала и гадала, каким станет новый Адриан Безарт. Он явно менялся, но в какую сторону? И почему любимый будто специально избегал меня? Напрашивались определенные выводы.

– Полагаю, тебе нужно заказать новое платье, – походя заметил Адриан.

Сегодня он собирался во дворец, дать ответ императору.

– Зачем?

Я безо всякого аппетита ковырялась в тарелке. Кофе давно остыл. Пускай, я все равно не собиралась его пить.

– Затем, что вечером я устраиваю прием в старом особняке. Хочу сделать важное объявление.

Пожала плечами.

– Вряд ли оно касается меня. Никто не заметит, если скромная леди Мареско скажется больной.

– Боюсь, – вздохнул Адриан и хитро посмотрел на меня, – в таком случае прием придется отложить. Без скромной леди Мареско мы никак не обойдемся, вдобавок император обидится.

– Император? – изумленно выдохнула я. – Ты пригласил императора?!

– Да. Согласись, справедливо поставить точку в его присутствии. Но чтобы избежать конфуза, спрошу сейчас.

Маркиз неторопливо сложил салфетку и убрал под тарелку. После, продолжая нервировать своей неспешностью, поднялся и с непривычной торжественностью обратился ко мне:

– Джанет, согласна ли ты стать моей женой?

Вилка со звоном покатилась по полу.

Невежливо округлив глаза, широко открыв рот, я уставилась на Адриана. Он сошел с ума! Точно, поклеп кузена и последовавшие за ним злоключения дурно сказались на его разуме.

Боковым зрением уловила, как граф улыбнулся и, наклонившись к супруге, что-то шепнул. Почему он не спешит вызвать врача? Или для Ролана происходящее – всего лишь комедия?

– Так и знал, без репетиции не обойтись, – вздохнул Адриан и опустился на место. – Представляю, как бы ты оконфузилась перед императором!

– Пожалейте бедняжку, маркиз, – вмешалась хозяйка дома и участливо покосилась на меня. – Она еще не оправилась от суда, а вы подвергаете ее новым потрясениям. Уверена, немного успокоившись, леди ответит согласием.