Текст книги "Под крылом судьбы"

ОЛЕГ. При «бабках» и с кошмарными снами

Слова дяди Жени не выходили у меня из головы. Хватит помогать обогащаться другим, настало время самому становиться капиталистом. Первым делом я решил создать Союз владельцев недвижимости и подрядных организаций. Мэр, к счастью, артачился недолго и согласился. Теперь члены союза имели некоторые преимущества при распределении заказов на строительство и реконструкцию зданий, принадлежащих городской власти. Помните у Ильфа и Петрова: «Члены профсоюза обслуживаются вне очереди!»? Однако заказов было очень мало, ведь городская казна была пуста. Но я не отчаивался. Вступительные взносы были символическими, для меня было главным добиться массовости союза.

Дядя Женя горячо поддержал идею. Может быть, это совпадение, но после нашего разговора никому не известная фирма перечислила на наш счет в качестве вступительного взноса двести тысяч долларов. Все, о трудных днях можно было забыть. Пора приниматься за работу.

Сначала я выкупил обанкротившийся пригородный дом отдыха. Бывший директор дома отдыха отчаянно сопротивлялся – ведь это банкротство он готовил для себя. Но президент союза Муся (он мгновенно вернулся ко мне, чутье его никогда не подводило) громогласно заявил, что мы действуем в интересах горожан (теперь вы понимаете, зачем нужен был союз?), а бывший директор, разоривший некогда процветающее предприятие, недееспособен. Тот, естественно, попытался обратиться в суд, но, получив солидные отступные, успокоился и снял заявку. Дом отдыха достался мне, можно сказать, по символической цене. Я вложил в реконструкцию теперь уже отеля практически все имеющиеся в моем распоряжении средства. Но риск себя оправдал. После завершения работ его стоимость составляла не менее миллиона долларов. Половина акций была продана туркам, и им же было предоставлено право управлять отелем – у них это лучше получается. В результате чистая прибыль составила почти триста тысяч долларов и, плюс к тому, я оставался совладельцем отеля. Неплохо для начала?

Первый успех не вскружил мне голову. Не буду утомлять вас подробностями, скажу лишь, что к концу года я владел несколькими мебельными магазинами, двумя заправками и, не поверите, Дворцом бракосочетаний.

Мой первый и такой желанный миллион, как говорится, лежал у меня в кармане. Ничто не предвещало неприятностей. На горизонте моей мечты стали вырисовываться, пока еще неясные, силуэты заводов, газет, пароходов…

И вдруг позвонил Шеф. Это закон природы – беда приходит именно тогда, когда ждешь ее меньше всего.

– Привет, Олег, есть разговор. Можешь подъехать? – Он назвал адрес ресторана.

Мне совершенно не понравился его голос – чутье подсказывало, что он позвонил неспроста и что его звонок может обернуться крупными неприятностями.

Я как мог быстро приехал в ресторан, где уже ждал меня Шеф. Мы прошли в отдельный кабинет, и Шеф, несколько холодновато поприветствовав меня, тут же перешел к делу:

– Наши дела идут плохо. Отдел по борьбе с организованной преступностью вынудил нас залечь на дно. Но это еще полбеды; главное, что нами заинтересовались в управлении по борьбе с экономическими преступлениями, а это уже серьезно и, как говорится, по твоей части. Что скажешь, Олег?

– Шеф, когда-то вы сказали, что я чист. В таком случае, я не понимаю, о чем речь. – Я действительно не понимал, что конкретно ему нужно. – Вам нужна помощь?

– Я не просил о помощи, – покачал головой Шеф. – Наоборот, ты меня просил помочь с тем парнем, как его, Антон, кажется. Или ты забыл?

– Помню, – кивнул я. – Но я рассчитался полностью, и вы это знаете.

– Знаю, но речь о другом. Ты стал крутым, и ребята считают, что половина твоего бизнеса по закону и по понятиям должна принадлежать нам.

А у его ребят неплохой аппетит! Значит, они решили наехать.

– Шеф, если вам нужна помощь, то я готов помочь. О какой сумме идет речь?

– Я тебе назвал наши условия, – поморщился Шеф.

– Но, Шеф… – Я развел руками, показывая, что «их» условия меня нисколько не устраивают.

– Подумай, Олег, это в твоих интересах, – проговорил Шеф, встал и, уходя, добавил: – У тебя есть месяц.

Получается, что от прошлого не уйти…

Я посмотрел в окно; в свинцово-сером небе собирались тяжелые мрачные тучи, порывистый ветер пригибал к земле тоненькие деревца. Но они не ломались. Теряли листья, изгибались, но не ломались! Неужели я не устою?

Решение было принято. Имущество надо срочно распродать, а вырученные деньги положить в разные банки. Конечно, на этом я многое потеряю, но другого выхода нет. Что дальше? Если против меня будет возбуждено уголовное дело, буду откупаться; должно получиться – мокрых дел на мне нет. Теперь надо подумать, как нейтрализовать самого Шефа. Это самая трудная задача. Посоветуюсь с дядей Женей, он что-нибудь придумает.

Магазины я продал своей однокласснице Машке, такой же провинциалке, как и я, и так же, как и я, настойчиво добивающейся успеха. Довольная выгодной сделкой, она пыталась давать мне советы:

– Должна быть специализация, Олег, а ты разбрасываешься. Я торгую мебелью и хочу, чтобы никто в городе мне не мешал, понимаешь, а ты создаешь ненужную конкуренцию.

– Да, согласен. – Мне хотелось поскорее завершить сделку и этот ненужный разговор – тоже.

– Ты меня не понимаешь, Олег, – продолжала говорить Машка. – Я, например, даже мужа поменяла ради бизнеса.

– Как это? – против воли заинтересовался я.

– Очень просто. Мой предыдущий муж мне мешал; от него не было никакой пользы в деле, у него даже вид был непрезентабельный. Одно слово, ученый. Теперь мой новый муж, настоящий красавчик, фотомодель, прекрасно смотрится на фоне мебельных гарнитуров; клиентки пищат от восторга. Хочешь посмотреть? Он сейчас за дверью, в приемной.

Не дождавшись ответа, она приоткрыла дверь и поманила рукой кого-то находившегося за дверью. Тотчас же в кабинет вошел высокий темноволосый парень, сверкающий лучезарной улыбкой, идеально сложенный и одетый с иголочки, похожий на хорошо сработанный манекен из очень дорогого магазина одежды.

– Познакомься, Олег, это мой муж. – Дождавшись обмена рукопожатиями, Машка выпроводила своего единственного и неповторимого из кабинета: – А теперь подожди в приемной.

Когда лощеный красавчик, кивнув, вышел в приемную, Машка обратилась ко мне:

– Ну как он тебе? Впечатляет?

– Настоящий красавчик, – согласился я. – Но зачем тебе это надо?

– Пока он мне нужен. Пусть работает, пользу приносит. А надоест или зазнается – выгоню!

Я внимательно рассмотрел Машку. Она заметно постарела в бесконечной погоне за деньгами и теперь совершенно не напоминала ту школьную красавицу, которой когда-то восхищались все старшеклассники.

Расправившись с мебельными магазинами, я принялся за АЗС. Мой давний конкурент и приятель Артур накрыл шикарный стол, поил меня коньяком с икрой и осетриной и уговаривал снизить цену.

– Пойми, Олег, тебе это не нужно. Твои работнички имеют двойной навар, – объяснял он мне.

– Любопытно, – кивнул я, совершенно не понимая, что он имеет в виду.

– Ты заметил, что емкости бензином заливаются только ночью?

– Да, мне сказали, так удобнее для клиентов.

– Не только для них, и для твоих работничков тоже. Днем бензин, по законам физики, расширяется, понимаешь меня? Коэффициент расширения достигает 1,3. – Он даже разволновался. – Другими словами, в жаркий день бензина становится на тридцать процентов больше. Хитрость в том, что закупается бензин тоннами, то есть по весу, а продается литрами, а это уже мера объема. Догоняешь? – Артур смотрел на меня, как смотрит отличник на самого несообразительного ученика в классе.

– Мне это и в голову не приходило! – поразился я.

– То-то! – довольно осклабился Артур. – И это еще не все. Твои бензовозы имеют двойное дно, я точно знаю, давно присматриваюсь. Так что соглашайся, зачем тебе головная боль?

– Нет, не согласен, – категорически отказался я.

– Но почему? – удивился Артур.

– Получается, что я тебе не просто заправки продаю, а золотую жилу. Клондайк!

– Эх, поймал за язык! – Артур глубоко вздохнул. – Ладно, по рукам.

Дворец бракосочетания я решил не продавать – уж очень заметное заведение, его продажа привлекла бы ко мне ненужное внимание. К тому же и союз не следовало разорять, он мог пригодиться. А тут еще Муся со своими «головокружительными» идеями.

– Босс, пойми, мы с этого дворца еще многое поимеем. – Доходы от него действительно были довольно скромными: наши граждане предпочитают регистрировать брак только в выходные дни, в будни, к сожалению, дворец практически бездействовал. – Надо наладить регистрацию по ускоренному тарифу!

– Что ты задумал?

– Ты обратил внимание, босс, сколько стало беременных невест? Ей завтра рожать, а она только сейчас собралась под венец. Знаешь, почему так происходит? – И сам же ответил: – Потому что женихи не хотят жениться. Вот и уходят драгоценные месяцы на уговоры, угрозы, шантаж. Наконец уломали, добились своего, жених дает согласие на брак. И что получается? По закону, после того как жених и невеста подают заявление на регистрацию брака, они должны еще месяц подождать. А за это время либо невеста разродится, либо жених передумает.

– Понял, а как ты думаешь обойти закон? – заинтересовался я.

– А это зависит от тебя, босс, – хитро прищурился Муся. – В законе предусматриваются исключительные случаи. А наш дворец как раз и создан для исключительных случаев. Договорись с мэром, это же в интересах города, ради самого святого – создания семьи!

– Хорошо, – я пожал плечами. – Попробую, но не думаю, что наши доходы от этого сильно возрастут.

– Я тебе еще не все рассказал! – горячился Муся. – Мне больно за несчастных одиноких женщин – любовниц или содержанок, и я придумал для них символическую регистрацию любви! Заметь, не брака, а любви. Поясняю. У большинства наших богатеев – согласен, не у каждого из них, но у большинства, – есть любовница. А у некоторых и не одна. Многоженство законом запрещено, вот они и маются. Ни в люди выйти со своей пассией, ни на прием какой-нибудь. И тогда на помощь приходим мы! – Муся прищелкнул пальцами от восхищения собственной сообразительностью.

– Что за гадость ты задумал? – скривился я.

– Не гадость, а радость! – поправил меня Муся. – Мы будем проводить символические бракосочетания без выдачи официальных свидетельств. Так, что с законом будет все в порядке. Несемейные пары будут получать сертификат о том, что их прекрасные и светлые чувства навечно зарегистрированы в «Книге любви».

– Мне противно это слышать. – Я был совершенно искренен. – Делай что хочешь, но законов не нарушай.

– Ловлю тебя на слове! – Муся аж подпрыгнул на стуле. – И не говори потом, что я тебе чего-то не рассказал.

– Погоди, у тебя еще что-то есть?

– Конечно, – Муся с гордостью посмотрел на меня. – Секс-меньшинства!

Я изумленно смотрел на него, не зная, что сказать.

– А они-то тут при чем? – наконец сумел выговорить я.

– Они, между прочим, тоже любят, – чуть обиженно ответил Муся. – Тебе этого не понять, но это так! И тоже, как и нормальные люди, мечтают о бракосочетании. Для них мы заведем специальные голубую и розовую «Книги любви»! Естественно, такие союзы будут регистрироваться только в будни, чтобы не смущать остальных граждан.

Мусе надо отдать должное, он может делать деньги из чего угодно.

Через месяц Шеф позвонил, как и обещал.

– Ну, что ты решил, Олег? – спросил он вместо приветствия.

– Мне нечем с вами делиться, Шеф, – улыбнулся я. – Союз практически пуст.

– Жаль, я думал, ты умнее, – ответил он и, не прощаясь, повесил трубку.

– Всего доброго.

Это было объявлением войны.

Я поспешил к дяде Жене. Он воспринял происходящее спокойно – мы прошли в кабинет и сразу заговорили о деле.

– Во-первых, позвони Риме и попроси ее освободить квартиру. Оставаться там становится опасно. Будем считать, что Антон с тобой рассчитался. – Он вопросительно посмотрел на меня.

– Безусловно, – кивнул я, памятуя о двухстах тысячах долларов, поступивших на мой счет в самом начале образования союза.

– Во-вторых, вероятно, начнется следствие против тебя, поэтому принятые тобой меры считаю оправданными, – проговорил дядя Женя. – И в-третьих, мне потребуется полная информация о Шефе: где он бывает, где живет, на какой машине ездит, какие рестораны предпочитает и как его охраняют. – Дядя Женя улыбнулся, увидев мое удивление. – Вор, как любил говорить герой Высоцкого, должен сидеть в тюрьме.

В тот же вечер я позвонил Риме и сообщил, что Антон рассчитался полностью.

– И еще, Рима, – мне неловко было об этом говорить, но что поделаешь, – я вынужден просить вас освободить квартиру.

– Значит, это правда, что мы полностью рассчитались? – обрадованно спросила Рима.

– Да, можешь не сомневаться, – подтвердил я. – Только учти, что по сценарию ты об этом не знаешь – мужские дела.

– Понимаю, – отозвалась телефонная трубка голосом Римы. – Я так рада, ты просто не представляешь себе… Мы стольким тебе обязаны…

– Забудь, – попросил я. – Я рад, что мог хоть чем-то тебе помочь.

– А за квартиру не беспокойся, – защебетала Рима. – Антон месяц назад купил квартиру, и мы ее уже обставили мебелью… Так что ты нас не выгоняешь, мы ведь и сами собирались съезжать.

– Поздравляю с покупкой.

– Спасибо, – отозвалась Рима и, выдержав паузу, добавила: – Скажи, ты приедешь к нам на новоселье? Я тебя с мужем познакомлю.

Такая перспектива не показалась мне радужной.

– Ты ему рассказала? – спросил я.

Рима замялась.

– Нет, Олег, он считает, что помощь пришла от папы. Это, конечно, несправедливо по отношению к тебе, но я не могла иначе. Ты не сердишься?

– Ты поступила совершенно правильно, – успокоил ее я.

– Я могу надеяться увидеть тебя у нас? – настаивала Рима.

– Вряд ли, – отказался я. – Сложились такие обстоятельства, что нам не удастся увидеться.

– Что-то случилось? – Она не скрывала своего испуга, и это было очень приятно.

– Нет, все в порядке, но мне придется уехать из города на некоторое время… по делам, – соврал я.

– Жаль… – Кажется, Рима совершенно искренне расстроилась. – Но тогда хотя бы позвони, когда сможешь.

– Обязательно! – Пора было прощаться, но не давала покоя одна мысль, и я решился заговорить об этом. – Рима, можно задать тебе нескромный вопрос?

– Да, конечно, – чуточку удивленно отозвалась она.

– Ты что-то говорила о ребенке…

На другом конце провода повисло молчание. Наконец Рима собралась с духом и произнесла:

– Прости, Олег, я тебя обманула.

– Почему?

– Неужели ты сам не догадываешься? – удивилась она.

– Нет, – я растерялся.

– Да ладно, дело прошлое. Давай забудем. Пока.

В трубке зазвучали короткие гудки.

Почему женщины не могут говорить нормально?

О чем она говорила в тот вечер? Дала мне слово, что Антон обязательно вернет долг. Значит, уйти от Антона в то время было для нее невозможно. Она связана данным словом и не хотела оставлять мужа в трудную минуту. Дальше, что было дальше? Я настаивал, просил ее любви. Правильно, так и было. Что ответила она? А что она могла ответить? Что я ей безразличен? Нет, не могла. Какой-то торг получается. Вот почему она сказала именно так. Она не могла поступить иначе. «Я жду ребенка».

Что же получается? Она не отказала мне в любви? Мало того, она проверяла мои чувства и то, способен ли я любить ее вместе с будущим ребенком! А что же я? Показал себя малодушным и трусливым типом. Сбежал!

Моя рука потянулась к телефону, но не смогла набрать номер. Что я скажу Риме? Что я – изгой, что на меня объявлена охота милицией и бандитами одновременно?

А на следующий день все и началось. Меня вызвал следователь – это означало, что Шеф приступил к выполнению своего плана. Бандитская романтика осталась только в кино и книгах. Шеф переквалифицировался в стукача! Когда-то это считалось невероятным, а теперь… Теперь это не вызывает удивления. В привычной нам так называемой войне компроматов милиция активно использует стукачей и агентов, не брезгуя информаторами и из уголовной среды.

Следователь долго расспрашивал меня о Строителе, видимо надеясь посадить меня за вымогательство и шантаж. Его аргументами против меня были показания Строителя и, как ни странно, Сиропа. На мои аргументы следователь не реагировал, угрожая очной ставкой, заключением в СИЗО и долгим тюремным сроком.

– Вы поняли, гражданин? – повторял он каждые пять минут. – Вы будете дальше упираться или мы наконец начнем сотрудничать?

– Начнем, – наконец согласился я.

Следователь оживился:

– Обвинения против вас очень серьезны, а ваше дело – на контроле у руководства. Но и этот вопрос можно решить; для этого потребуются некоторые усилия…

– Сколько? – перебил я его.

– Кроме меня надо отметиться перед начальством, – замялся следователь.

– Понимаю, – кивнул я.

Он написал на бумажке «20+20», и тут же сжег ее в пепельнице.

– Согласен, – ответил я. – Половина сейчас, вторая половина после постановления о прекращении дела.

Через месяц следователь с довольным видом вручил мне постановление о прекращении дела. Был доволен и я, не ожидая, что проблема решится так скоро. Но еще через некоторое время меня вызвал уже другой следователь и стал задавать все те же вопросы.

– Ваше дело, по решению руководства, направлено на доследование, – сообщил он мне. – Так что потрудитесь отвечать на вопросы.

Дальше события развивались по тому же сценарию, только с другим исполнителем в главной роли и с возросшим размером гонорара.

Еще через месяц я снова получил повестку, и призадумался. Так может продолжаться бесконечно, вплоть до полного моего разорения. В поисках верного решения я обратился к одному из своих знакомых, имевшему большой опыт общения с милицией.

– А как же иначе, – рассмеялся он. – Пока есть деньги, они будут тебя «доить». Вероятно, у них что-то есть на тебя. Они изучают все: какая у тебя машина, квартира, как и где ты одеваешься, посещаешь ли дорогие рестораны, имеешь ли счета в банке. По этим признакам они судят о твоих доходах и продолжают тебя «доить». А когда деньги кончаются, они торжественно сажают тебя в тюрьму и докладывают своему начальству об очередных успехах в борьбе с преступностью. Этот «бизнес» поставлен на поток. У ментов на учете все подающие надежды предприниматели; до поры до времени их не трогают, ожидая, когда к бизнесмену придет успех. А что делается потом, ты уже знаешь.

– Как же быть? – спросил я, не надеясь, впрочем, на ответ.

– Ищи подходы к министру или хотя бы к его заму, – предложил мой знакомый.

– Но ведь и они меняются, – я пожал плечами, говоря об очевидном.

– Верно мыслишь, власть может смениться, и все повторится сначала. Мы все так живем, при «бабках» и с кошмарными снами. В нашей стране никто и ни в чем не уверен. Привыкай! – Мой знакомый снисходительно похлопал меня по плечу.

– Нет, меня это не устраивает, – я покачал головой. – Хочу спать спокойно.

– В таком случае ищи себе высокого покровителя, – усмехнулся мой знакомый.

– Это какого же? – не понял я. – Неужто… Самого? Нет, это невозможно.

– Тогда плати и не рыпайся.

Я опять поплелся к дяде Жене. Было стыдно за свою беспомощность, но другого выхода я не видел.

– Я был о тебе лучшего мнения и надеялся, что ты сам справишься с этой проблемой. – Дядя Женя не церемонился со мной.

– Я пытался, но это какой-то замкнутый круг… – вздохнул я.

– Олег… – Дядя Женя наконец смягчился. – Я тебе говорил, что не надо плавать так мелко.

– Понимаю. Но говорить с министром на такие темы… – Я развел руками. – Даже не представляю себе этого. И потом, а что, если ему на смену придет новый министр?

– Запомни, Олег. – Дядя Женя опять стал злиться. – Ты поставил перед собой большие задачи. Это похвально, но и сам ты должен им соответствовать. Просить должен не ты, просить должны тебя.

Дядя устало откинулся на спинку кресла.

– А с министром тебе говорить не придется, он тебя не примет. Для таких вопросов есть особые люди. Как их у вас называют, «разводящие», что ли?

В чем заключалась работа разводящего, я знал не понаслышке, но что существовали разводящие на таком высоком уровне, даже не догадывался. Где же найти такого человека?

– Мне подставляться не следует, – вслух размышлял дядя Женя. – Это должен сделать Антон. Пришло время вам познакомиться.

РИМА. Пигмеи с острова Тонго

Я боюсь читать газеты и смотреть новости по телевизору. Взрывы и крушения, пожары и наводнения, цунами… Кажется, им не будет конца. Говорят, что и раньше их было не меньше, просто об этом не говорилось вслух. Возможно, это и так, но при нынешнем всеобщем беспорядке мы просто обречены на катастрофы. Вы летали на самолетах наших внутренних авиалиний? Мне доводилось, не советую. Они настолько обшарпаны, замызганы, задрипаны (какие там еще бывают эпитеты?), ужас охватывает! Меня всегда удивляло, каким образом такая гигантская глыба металла поднимается в воздух, но, садясь в самолет наших местных, провинциальных авиакомпаний, невольно становлюсь верующей, умоляя бога, чтобы все завершилось благополучно. Особенно удручают кресла для пассажиров. Сидящий позади сосед считает своим долгом прощупать коленями мои почки, я тоже не остаюсь в долгу, выдавливая позвонки впереди сидящему.

А криминал! Он обрушивается на наши головы, как лавина в горах. Кино и телевидение превратилось в наглядное пособие для преступников, в мельчайших деталях демонстрирующее порядок подготовки и совершения преступления! Сексуальные маньяки становятся героями, раздающими интервью корреспондентам, а про какого-то «вора в законе» писали все газеты страны, буквально захлебываясь от восторга, описывали его «подвиги» и «радовали» сообщением, что он отпущен на свободу по состоянию здоровья. Торжество гуманизма!

Поэтому такие передачи я стараюсь не смотреть. Но однажды пришлось внимательно выслушать сообщение диктора об уничтожении криминального авторитета. Я сделала это невольно, обратив внимание на лицо Антона, напряженно и нервно всматривавшегося в мелькающие кадры.

– Что там показывают? – спросила я мужа.

– Не мешай!

Диктор за кадром равнодушно читал текст:

– «Сегодня отряд милиции особого назначения штурмом захватил квартиру, где, по имеющейся у правоохранительных органов информации, скрывался криминальный авторитет, известный под кличкой Шеф, специализировавшийся на шантаже и вымогательстве. В ходе операции преступник оказал вооруженное сопротивление и в результате был уничтожен группой захвата. Ранее были арестованы его сообщники, и в том числе известный рецидивист по кличке Сироп. Операцией руководил лично министр внутренних дел, поздравивший оперативников с блестяще проведенной операцией. При обыске в квартире Шефа были обнаружены пистолет Макарова, значительная сумма денег в иностранной валюте, наркотики».

Антон облегченно откинулся на спинку дивана.

– Допрыгался.

– Ты его знаешь? – изумилась я.

– Лично – нет, но он имел отношение ко мне, кредиторы упоминали эту кличку. Будем считать, в том деле поставлена последняя точка.

«Бедный Антон, – подумала я, – ему приходилось иметь дело с отпетыми уголовниками».

Наши граждане научились общаться с бандитами и даже обращаться к ним за помощью, как в райсобес, гороно или суд. За справедливостью. У моей подруги похитили в автобусе ридикюль, в котором лежали любимые сережки с бриллиантами. Ее муж имеет бизнес, связанный с цветными металлами, а это, как пояснил Антон, подразумевает тесные связи с криминалом, обратился к помощи знакомого вора в законе.

– Представляешь, – поражалась Людка, – открывается дверь и какой-то забулдыга спрашивает: «Ты Люда?» – «Да», – отвечаю. И вручает ридикюль. Как в сказке. С доставкой на дом.

Правда, и они бывают бессильны. Как-то нас пригласил приятель Антона, районный начальник, рассказавший историю пропажи его автомобиля. Марки авто я не помню, из дорогих, похоже на фамилию артиста Тома Круза, вспомнила, «Том Крузер» какой-то или «Лом Крузер», ну, это не важно.

– Я поднял на ноги всех, милиция трепыхалась несколько суток, объявили операцию «Перехват», закрыли город, – с обидой в голосе рассказывал он. – Безрезультатно. Пришлось обратиться к вору в законе, тот обещал помочь: «Век воли не видать!» Но через несколько дней сообщает, что моя тачка бегает в… Китае! Хочешь, говорит, мы тебе такую же откуда-нибудь из Прибалтики или с Кавказа пригоним. Нет, мне чужого не надо, отдай, говорю, угонщиков, я с ними расквитаюсь. Не могу, отвечает, не по понятиям будет.

Его, беднягу, расстроил не сам факт пропажи автомобиля, а то, что посмели посягнуть именно на него.

– Придется покупать «Жигули», – не успокаивался он, – если опять джип возьму, не поймут, пойдут разговоры. Опасно.

Его жену, Фриду, переживания мужа совершенно не беспокоили.

– Пойдем, покажу мой унитаз, – шепнула она на ухо.

Я впервые видела такое чудо. Покрытый орнаментом из золота, инкрустированный самоцветами, он больше напоминал произведение искусства, чем то, для чего он предназначен.

– Пять тысяч, – с гордостью произнесла хозяйка, – четырнадцатикаратное золото. Сама в Эмиратах выбирала.

Испытание большими деньгами, наверное, самое трудное для наших граждан. Выпрыгнув «из грязи» и очутившись «в князьях», у многих, к сожалению, отъезжает крыша. Плевать мне на твой унитаз, точнее… сами понимаете, что надо с ним делать.

Вглядываясь в Антона, пережившего и воскресшего после жестокой криминальной бури, неожиданно заметила, что он постарел. На лбу у него появились чуть заметные залысины, на висках – первые седые волосы, в уголках рта – глубокие складки. Его новая работа тоже наложила свой отпечаток на его внешность. Над ремнем брюк Антона нависало небольшое брюшко, его щеки округлились, а в глазах появился холодный металлический блеск. Особенно изменился голос, точнее, интонации – Антон стал говорить очень уверенно и категорично. По телефону с кем-либо из подчиненных он говорит отрывисто, сухо и, по-моему, излишне лаконично. Совсем по-другому он общается с начальством или другим, важным для него, человеком. Пытается быть остроумным, приветливым и веселым. К счастью, заискивающих ноток, свойственных подхалимам, до моего слуха не долетало.

Просмотрев новости, Антон произнес загадочную фразу:

– Ну что ж, информация подтвердилась. – И, обращаясь ко мне: – На днях нас посетит с визитом твой знакомый.

На мой вопросительный взгляд Антон ответил:

– Если не ошибаюсь, его имя Олег, – и, порывшись в памяти, добавил: – Да, именно так.

– Олег? – изумилась я.

– Да, познакомиться с ним мне настоятельно рекомендует твой отец. У него какое-то важное дело.

Свершилось! Я боялась, но когда-то это должно было произойти. Представляя нашу встречу с Олегом, его знакомство с Антоном, я надеялась, что он станет нашим семейным другом. И тогда бы все переживания исчезли. Мои беспокойные фантазии, смутные мечты остались бы, наконец, в прошлом. Я нуждалась в уверенности, в ясном понимании, что живу настоящей, правильной и счастливой жизнью. В конце концов, я сама приглашала Олега к нам. Но он отказался… Мне это совершенно не нравится. Папу моего почему-то послушался, а мое приглашение проигнорировал. Потому что я женщина? Феодалы первобытные! Все, включая моего любимого папочку! Одно слово – мужчины.

На следующее утро я тщательно осмотрела квартиру. Какое впечатление она произведет на Олега? Возможно, он посчитает меня мещанкой, гоняющейся за ложным престижем, или романтической дурочкой, соорудившей «любовное гнездышко». А может быть, наоборот, ничего не заметит? Мужчины всегда замечают лишь то, что хотят увидеть. Детали, тонкости, нюансы – не для них. Вы обратили внимание, мужчины различают только основные цвета спектра: красный, желтый, зеленый… А, например, сиреневый, бордо, каштановый для них пустой звук, об оттенках я и не говорю. Теплые и холодные цвета воспринимаются ими соответственно как баня и холодильник. Но… Олег не такой.

Так. Нужно немедленно убрать эти идиотские самурайские мечи! Нет, пусть остаются, мужчинам нравятся такие игрушки. Цветы… Надо поставить несколько горшков с цветами в кабинет Антона, а то там так официально и неуютно. За книги я не волнуюсь, это предмет гордости, Олег оценит. Укоряю себя за мебель в гостиной, а все из-за Антона – уговорил купить бездушные итальянские витрины и комод. Но здесь уже ничего не поделаешь, пусть стоят. В ванной надо убрать излишнее количество баночек и тюбиков, чтобы Олег не подумал, что меня зациклило на внешности. Что надеть? Вечернее платье? Неуместно. Джинсы и футболку? Слишком просто. Блузку и юбку? Официально. Голова кругом. Ладно, еще есть время подумать. Что подать к столу? Торжественный ужин? Нельзя, мало ли что может подумать Антон. Простой семейный ужин? Нет, этого не хочу я. Будет нечто среднее. Немного икры, совсем чуть-чуть деликатесов и что-нибудь интересное на горячее. Спиртное? Об этом пусть болит голова Антона. И все-таки… что-то я упустила. Ну конечно, в доме не хватает веселья, радости, легкомысленности. Что же предпринять? Куплю китайского божка, он такой забавный и приносит в дом счастье. Так хочется счастья!

– Да что с тобой творится, Рима, тебя как подменили! – удивлялся Антон в день ожидаемого визита Олега.

Я ходила по дому, любовалась выбранными картинами, улыбалась китайскому божку и принюхивалась к запахам, доносящимся из духовки. Я жила ожиданием. А вопросы оставь при себе, дорогой мой муженек!

Раздался звонок. Я не стала торопиться к двери. Пусть мужчины сами познакомятся, для них это какой-то необычайно важный, особенный ритуал, как у пигмеев с острова Тонго. Честно говоря, понятия не имею, какой там ритуал у пигмеев, и живут ли они на острове Тонго. Это их проблемы, где хотят, пусть там и живут, мне сейчас не до них!

– Рима-а-а, – раздался зычный голос Антона, – встречай гостя!

– Здравствуй, Олег, – улыбнулась я.

– Здравствуй, – в руках букет полевых цветов, почти такой же, как тогда у ресторана. Сколько же времени пролетело с того дня!

– Спасибо за цветы, – поблагодарила я, приглашая гостя в дом.

За ужином никак не завязывался непринужденный разговор. Я не решалась задавать вопросы, и Олег, вероятно, испытывал те же чувства. На помощь пришел Антон, начав рассуждать о глобальных мировых процессах. Постепенно мужчины увлеклись разговором, я с облегчением заметила, как заинтересованно выслушивал Антон доводы Олега, с каким блеском Олег отстаивал свои аргументы.

– Необходимо диверсифицировать золотовалютные резервы страны. – Поражаюсь, где они откапывают такие мудреные слова! – Ориентироваться на доллар становится опасно. Новая валюта, евро, привлечет к себе значительные капиталы, тем самым ослабив доллар. А американцы, увлекшись региональными войнами, могут нанести ущерб собственной экономике, что, как следствие, отразится на их валюте.