Текст книги "Непристойное предложение"

– Шутишь?! – изумился папарацци.

– Серьезна как никогда! – выкрикнула я через плечо на бегу. – Догоняй или ты не против сам стать женой?

– Чего-о-о? – Парень вмиг оказался рядом.

Я не ответила – берегла дыхание. Не отдохнувшие после вчерашнего бега с препятствиями ноги болели и скрипели на каждом шагу, но я старалась увеличить расстояние между мной и карой в лице холеного кентавра. И почему они так серьезно ко всему относятся? Нельзя верить всему, что балаболят дети! Четвероногие и двуногие в плане создания семьи не очень-то совместимы. Пусть к своим кобылам копыта клеят!

– Стоять! – прогромыхало за спиной. – Фейерия, я тебя сразу узнал! Никто, кроме тебя, не знает про это место! Куда же ты бежишь? Я тебя четырнадцать лет ждал!

Ага, и еще столько же подождешь! Мне свадебная сбруя не к лицу, а спина от седла переломится! Кроме того, видели мы вашу конюшню: не помешало бы сначала изношенные подковы собрать, а уж потом приличных девушек в гости звать!

– Фэй, куда мы бежим? – спросил папарацци.

– Туда! – Я вытянула вперед подбородок. Топот копыт за спиной приближался.

– Исчерпывающий ответ, – заметил Райвелин.

– Фейерия Ллеверлин, тебе придется сдержать обещание! – крикнули в спину.

Да без проблем! В следующей жизни попрошу деда сделать меня кентаврихой. Будем романтически фыркать в кустах и галопировать нога об ногу на дальние расстояния. Отгонять оводов друг от друга и жевать на пару свежеподаренный букет ромашек.

– Фэй! – рявкнули в ухо. – Кобылица норовистая! Ничего, я тебя объезжу… У меня опыта много…

А еще ржать научишь и ударом левой задней ноги заслоны пробивать! Безусловно, полезные навыки, но не сию секунду. Предел моих мечтаний составляет золотая медаль по стайерскому бегу на Олимпийских играх. И вазочка с шоколадным мороженым…

– Прелесть моя, разве ты не рада меня видеть? – Кентавр уже скакал рядом и смотрел на меня с изрядной долей сарказма во взгляде.

Ну ты меня еще лютиком назови и на вкус попробуй! Сразу предупреждаю – ядовитая! А насчет видеть… Рада, рада… Не видит, что ли, как тороплюсь… найти местечко поуютнее с крапивой посочнее и зарослями колючек повыше? Они очень трудно от лошадиной шкуры отцепляются!

– Прыгай! – скомандовала я Райвелину и сиганула с внезапно закончившейся под ногами земли.

– Твою-у мма-а-ать… – донеслось откуда-то слева.

А кто говорил, что будет легко? Спустя миг мы утонули в сиянии телепорта.

Глава 33

Я преднамеренно не предупредила Райвелина о границе между мирами. Кто бы в здравом уме согласился прыгнуть с обрыва без страховки заклинанием левитации? Никто. Дураков нет. Поэтому ему пришлось прыгать без подготовки, для его же блага, хотя вместо спасибо я дождалась исключительно пожеланий пойти проверить голову на наличие отсутствия в ней мозгов. Возможно, он прав, но подтверждать данное предположение мне совсем не хочется.

Мы лежали у подножия Олимпа, наслаждались природой, слушали пение соловьев и никуда не торопились. Если в Аидовом царстве время течет чуть быстрее времени в верхнем мире, то на вотчине богов оно навсегда застыло. Они хотели сохранить кусочек своей настоящей родины в неприкосновенном первозданном великолепии, и им это удалось.

– Что дальше? – поинтересовался папарацци.

После забега с препятствиями по миру мертвых и столь эксцентричного способа выбраться оттуда, он ожидал от меня нового подвоха. Естественно, таковой был, но распространяться о нем не имело смысла, ибо мимо него нам в любом случае не пройти.

– Видишь вон те белые мраморные ступеньки? – Я преувеличенно скучающе зевнула.

– Вижу, – отозвался парень, разглядывая теряющийся в облаках путь наверх.

– Отлично! Тогда ноги в зубы и вперед! – Вдохновившись своими словами, я начала подъем по лестнице на вершину мира, мурлыкая под нос песенку и обдумывая план действий.

Примерно на середине пути папарацци догадался поинтересоваться общим количеством ступенек. Мы оба уже были на последнем издыхании, но продолжали ползти вверх, вопреки мольбам организмов смилостивиться над ними и предоставить пять, а лучше десять минут отдыха. Неопределенная цифра в районе шести тысяч привела друга в состояние глубокой депрессии. Ноги у него подкосились, и парень сел на парапет с таким видом, словно собрался здесь памятником работать.

Спустя полчаса увещеваний мне удалось убедить представителя упрямой пернатой фауны слезть с насиженного места и продолжить восхождение. Райвелин послушал меня, с тоской посмотрел вверх и поплелся позади меня. Для поддержания морального духа я использовала все доступные возможности: рассказывала анекдоты и истории из жизни, пересказывала особо примечательные случаи сватовства и неожиданных свадебных финалов. И натыкалась на каменное лицо и поджатые губы. Поддерживать беседу папарацци отказывался.

Но все когда-нибудь заканчивается. Взмыленные, как скаковые лошади, мы вползли на верхнюю площадку и распластались на горячем камне. Кровь в голове напевала героические марши, конечности несанкционированно исполняли странный и болезненный танец. Мозг, пользуясь случаем, выключился, предоставив возможность бредовым идея бесконтрольно осваивать просторы моего сознания.

– Что это? – сквозь туман пробился голос Райвелина.

Я подняла звенящую черепушку, посмотрела в указанном направлении, сфокусировала зрение и пояснила:

– Это фуникулер. Его можно было снизу вызвать и подняться на вершину. Там, между прочим, кондиционер установлен и нектар в запечатанных бутылочках в холодильнике стоит.

– Ты… Ты… – парень вскочил на ноги и покраснел от злости, – ты заставила меня подниматься наверх, когда можно было…

– Знаешь, – я прервала журналиста, – как-то раз мне пришлось пройти всю лестницу от первой и до последней ступени, с тех пор я мечтала, чтобы мой подвиг повторил кто-нибудь еще. – Счастливое выражение моего лица немного поумерило гнев Райвелина.

Он снова сел, показал мне кулак и буркнул под нос малопонятную, но наверняка оскорбительную для моих ушей фразу.

– Иногда, – добавил он громче, – мне хочется тебя отшлепать, а иногда… – Папарацци осекся, не договорив.

– Продолжай уже, – разрешила я, щурясь от яркого солнца.

– А иногда отшлепать еще сильнее!

Парень смягчился, но пока продолжал сердиться. Он сидел спиной ко мне в напряженной позе. Взлохмачивал волосы пятерней и поправлял воротник футболки. При пересечении границы миров наша одежда восстановилась, как и тела. Повинуясь душевному порыву, я обняла его со спины и весело прошептала на ухо:

– Тогда из двух зол я выбираю меньшее…

– Ах так… – Прищуренные глаза цвета летнего неба оказались напротив моих. – Получай!

Стремительным рывком он перекинул меня через плечо, уложил к себе на колени и… на самом деле отшлепал! Не больно, зато обидно. Чем я заслужила наказание? Заставила его ножками весь путь протопать? Эка невидаль. Он же любитель физкультуры, стало быть, должен был пешком пробежаться и даже не запыхаться!

– Дальше куда? – спросил удовлетворенный свершившейся местью папарацци.

– Направо. Срежем путь через яблоневый сад, немного пройдем по полю и окажемся у цели.

Райвелин поднялся, предложил мне руку помощи, которую я гордо проигнорировала, усмехнулся и направился в указанном направлении. Через десять минут я попросила его остановиться недалеко от золотых ворот, у двухметрового забора, преграждающего дальнейшую дорогу. Через абсолютно гладкие камни не перелезть, зато ворота состояли из многочисленных поперечных перекладин, пролезть между которыми труда не составляло. Если бы не одно маленькое «но».

– Сейчас ты собираешься с духом, а потом во весь опор мчишься к воротам, перелезаешь через них и продолжаешь бежать… – тщательно подбирая слова, я инструктировала журналиста.

– Зачем? – К парню вернулась подозрительность.

– Да какая разница! – отмахнулась я. – После объясню. По-другому здесь не пройти, поверь мне. – Я подтолкнула друга вперед по тропинке.

– А ты? – никак не мог успокоиться Райвелина.

– А я следом, следом… – При отчаянной лжи самое главное истово верить в нее, тогда поверят все остальные.

Райвелин сделал шаг вперед, убедился, что я стою на низком старте, и неторопливо двинулся к воротам. И это называется бег?! Ничего, еще пару метров и у него появится огромный стимул быстрее переставлять конечности. А вот и он – выполз из своей норы. Голодный, бедняга.

– Как мне понять, когда остановиться… – Громкость его голоса резко упала до шепота. Еще бы ей не упасть, когда золотой дракон длиной двадцать метров разглядывает тебя с явным намерением подзакусить.

– Когда у него цепь закончится, тогда и остановишься…

Но в ответе Райвелин уже не нуждался. Под жуткое рычание озверевшей твари я насладилась зрелищем улепетывающего и матерящегося на трех языках журналиста. Прости, друг, но кто-то должен был сыграть роль приманки, а ты бегаешь гораздо быстрее меня. Может быть, ему удастся отделаться легким испугом? Насвистывая привязавшуюся мелодию, я направилась в Сад Гесперид. Ага, того самого, с золотыми яблоками.

Полузадушенный цепью, дракон нашелся в дальнем правом углу сада. Несмотря на плохое состояние, животное все еще огрызалось на прилипшего к забору папарацци, отчего тот вздрагивал и еще сильнее вжимался в мрамор. Надеюсь, он дыру не проделает, а то придется ему профессию камнетеса осваивать. Я залезла на спину ящера, дотянулась до ближайшего яблочка, очистила его от золотой кожуры и изящным движением положила на нос зверушке. Дракон обрадовался угощению, слизнул подношение раздвоенным языком и захрапел спустя пару минут.

– Яблочка хочешь? – Я протянула плод Райвелину, смачно хрустя откусанным кусочком.

Журналист смерил меня пылающим ненавистью взглядом, испустил вздох облегчения и без сознания сполз в траву. Я пожала плечами, оттащила тело в тенек, собрала сухие веточки, отыскала в бесчисленных карманах штанов папарацци зажигалку и запалила костер. Набрала яблочек с безопасных деревьев и закопала в землю возле пламени. Тонкая золотая шкурка прекрасно сыграет роль фольги, и в результате получатся нежные сочные печеные яблоки, тающие во рту. Объедение!

Парень открыл глаза на запах готового кушанья, разложенного на траве и уже очищенного от кожуры, молча сел и мгновенно умял свою долю. На меня он старался не смотреть. Умом я понимала, что мне следует извиниться, но трогать его в данный момент опасалась. В первый раз вижу Райвелина настолько разозленным. Подожду, пока его прорвет, и он отведет душу, накричав на меня. Я этого заслужила.

– Ты наглая, самоуверенная интриганка. Император и король Тьмы по сравнению с тобой играют в песочнице и совок делят! Что я тебе сделал? Почему ты со мной так обращаешься? Сначала прыжок, потом подъем по лестнице, дракон… Что еще ты мне приготовила? Кипящее масло? Гляделки с василиском? Или мне сразу украсть огонь у Гефеста, чтобы уж наверняка умереть?!

– Все гораздо проще. – Я заискивающе улыбнулась. – Надо мойр отвлечь, пока я буду Плетение Судеб рассматривать.

– Проще?! – От вопля Райвелина сотряслись яблони. Несколько перезрелых плодов сорвались с веток и упали на макушку журналиста. – И как, позволь узнать, мне это предстоит сделать?

– Для начала раздевайся, – скомандовала я и стянула с него футболку…

Спустя час перед жилищем мойр стоял прекрасный почти нагой, но изможденный юноша, чьи чресла едва-едва прикрывали остатки чего-то, в прошлом бывшего штанами. Вид у парня был бледный и донельзя измотанный, кривой лавровый венок съехал набок, руки и лицо покрывали многочисленные царапины. Юноша выдохнул, бросил быстрый тоскливый взгляд на заросли высокой травы и постучал колотушкой по массивной бронзовой двери.

– О прекраснейшие, – начал он, когда дверь открылась, – позвольте войти усталому путнику, невесть каким ветром занесенному в ваши края. Обогрейте меня, – кстати, на улице жара неимоверная стоит, – накормите меня, – а он молодец, живот втянул, – отмойте меня. – Актуально, а то от Райвелина уже попахивать начинает. – А взамен позвольте усладить ваш слух новостями из внешнего мира либо отблагодарить вас как-либо иначе…

Произнеся отрепетированный монолог, парень открыл глаза и содрогнулся, пожалев о последних словах. Перед ним стояли три тощие старухи в наглухо закрытых черных платьях. Единственный на всю троицу глаз сверкал у средней сестры. Она достала из кармана вставную челюсть, приладила ее у себя во рту и нетерпеливо провозгласила:

– А что, девочки, устроим пляжную вечеринку у бассейна? Давненько у нас гостей не было!

И три пары костлявых рук втянули Райвелина в дом. Перед тем как закрылась дверь, я услышала сдавленный крик:

– Я передумал!

Выждав немного времени, я прокралась на цыпочках в дом. Ползком пробралась по коридору, короткими перебежками преодолела зал с античными статуями, одним глазком заглянула в бассейн, где пляжная вечеринка была в самом разгаре: порозовевший папарацци пил из серебряного кубка вино, рассказывал байки, отчего мойры покатывались со смеху, и вкушал амброзию. Судя по всему, он неплохо проводит время. Развлекается, пока я в поте лица мир спасаю и себя заодно.

Знаменитый ткацкий станок стоял посередине просторного зала. Остальное пространство занимали клубки разноцветных ниток. Большие, маленькие, шерстяные, шелковые, хлопковые, они лежали в корзинках, свешивались с крючков на стенах, подобно гирляндам украшали углы комнаты и кучками лежали на полу.

Я подошла к станку и остановилась, с опаской и интересом разглядывая старинную конструкцию. Как же на нем работать? Меня ткацкому ремеслу не обучали… Инструкция нигде случайно не завалялась? Я заглянула под табуретку, пошарила под ближайшими корзинами с нитками, посмотрела под свернутым готовым полотном и, наконец, осознав, что держу в руках, забыла обо всем. С трепетом развернула ткань, всмотрелась в рисунок и… потянулась за ножницами…

– Никогда! Слышите, никогда я не выйду замуж за этого павлина в гусиных перьях! – бормотала я себе под нос, распутывая узлы. – Плевать мне на ваше пророчество, плевать мне на вас всех! Ишь чего удумали, повесить мне на шею войну между Светом и Тьмой, мне демонова спасения демонова мира хватит! – Я победно посмотрела на зажатый в кулаке кусок ковра со сценой моей свадьбы с Лэйнардом, бросила его под ноги, потопталась на довольной морде императора и задумалась о дальнейших действиях. И вдруг станок ожил… Коврик рванулся из-под ног, опрокинув меня навзничь, одна из стен комнаты отъехала в сторону, открыв кластер зеротерминалов и массивную панель управления. Ничего себе современные технологии! А как же ручной труд, боль в перетруженных суставах, работа днем и ночью не покладая рук?!

– Внимание! Судьбам нескольких существ нанесен непоправимый урон. Восстановить последовательность событий?

Я подпрыгнула от металлического голоса. Нашла встроенные в стены динамики и успокоилась. Обалдеть… Голосовое управление!

– Нет, – твердо сказала я, надеясь, что в пульте нет встроенной идентификации голоса, а то моя затея пойдет псу под хвост.

– Переплести события? – Уф, мимолетное напряжение в ожидании ответа отпустило.

– Да!

Меня захлестнуло ощущение всемогущества. На миг я стала превыше всех существ в нашем мире. Я могла уничтожить или облагодетельствовать по своему выбору миллионы живых. Создать новую расу, вырастить штамм злобного вируса, осушить моря и поднять новые горы… Нет ничего невозможного, если ты мойра! Но…

Голос разума пробился через разбушевавшиеся эмоции. Я вспомнила, зачем я здесь, и, засучив рукава, принялась за работу. Бегала менять нитки, заправляла челнок, держала ковер, чтобы он в сторону не сместился, параллельно отвечала на вопросы голоса и давила железной пятой робкие проблески рассудка, который уговаривал меня прекратить играть чужой жизнью, потому что добром мое самоуправство не закончится.

Я застопорилась всего один раз. Когда мой помощник спросил, кого поставить в пару Фейерии Ллеверлин. А действительно, кого? Откинув в стороны все прочие мысли, отбросив ненужные сомнения, я решительно утвердила на роль мужа кандидатуру Тоттена. Демон может лгать сколько ему взбредет в голову, но его глаза не умеют этого делать, а я видела в них нечто очень похожее на любовь.

Из радужного будущего меня вернул на землю голос из динамиков:

– Внимание! Недопустимая функция! Внимание! Несоответствие текущим событиям! Продолжить операцию?

Что-о-о?! Почему недопустимая?! Какое несоответствие?! Я пнула пульт управления и рявкнула:

– Да! Да! И еще раз да!

– Команда принята к исполнению, – отрапортовал голос. – Идет перенастройка системы…

Какая еще перенастройка?!

– Очистка памяти. Уничтожение будущего…

Выдвинувшийся снизу нож отрезал уже готовый кусок ковра. Куда?! Это что же получается… Я хотела щепочку срубить, а в итоге увлеклась и весь лес под бензопилу отправила? Меня убьют. Теперь меня точно убьют и имя запретят произносить вслух, начертают его на позорном столбе, а чучело показательно сожгут…

– Переход на полную автоматизацию. Запуск процесса…

Афродита, Зевс, Гера и прабабушка моя Деметра, помилуйте дитя малое и неразумное, дуру круглую, в общем. Обещаю больше никуда и никогда не совать свой нос, дабы его нигде не прищемило. Держать руки по швам, не подглядывать в замочные скважины и посещать все семейные праздники. Быть вежливой и послушной… В меру! Не есть много сладкого и мыть руки перед едой. Покаяться во всех грехах и понести назначенное наказание. Не слишком суровое!

Я стояла на коленях и истово молилась посреди творящегося вокруг бедлама: с бешеной скоростью мелькали клубки и катушки, выдергиваемые из общей кучи выдвинувшимся металлическим щупом станка, челнок метался туда-обратно, высекая из бортов искры, на зеротерминалах велся отсчет оставшегося до завершения процесса времени. Три минуты, две, одна…

– Внимание! Сбой в системе… Сбой в системе. Отменить операцию?

– Я тебе отменю, чурбан железный! Делай что хочешь, но закончи! Нет! – крикнула я, сообразив, что автоматика не поймет мою тираду.

– Команда принята к исполнению! Исполнение невозможно. Внимание, обрыв нити. Внимание, обрыв второй нити…

Я заскрипела зубами и побежала к станку вручную вязать узелки. Первый челнок проглотил, на втором застопорился, дрогнул и вылетел из станка, угодив прямо в пульт управления. Внутри магоэлектроники что-то затрещало, наружу вырвался сноп искр, раздался надрывный гул, а потом все взорвалось. Я едва успела забиться под днище станка и прикрыться отрезанным куском ковра.

В комнату ворвались мойры. Две сестрицы слепо водили руками по воздуху, а третья пыталась сквозь дым хоть что-нибудь разглядеть. Пользуясь частичной инвалидностью богинь и их растерянностью, я под прикрытием бывшего будущего выползла из комнаты, прошмыгнув под ногами у старушек. В зале со статуями поднялась на ноги, скатала коврик и сунула его под мышку, решив прихватить на память. Положу у порога и буду наслаждаться видом гостей, вытирающих об императора Света ноги.

Я заглянула в бассейн, отыскала безмятежно храпящего папарацци, подумала, а не оставить ли его мойрам, но решила забрать с собой. Мало ли что сестричкам в голову придет, обвинят его в моих преступлениях, в цепи закуют и на гору вместо Прометея отправят. Вряд ли отличный повар оценит шутку юмора, сам пребывая главным блюдом в меню. Я подтащила шезлонг Райвелина к бассейну и опрокинула его. Жестоко? Зато как действенно!

– Сдурела?!

Вместо мирного зайчика с огрызком груши в руке из воды выскочило нечто раздраженное, покрытое гусиной кожей и встопорщенными волосами, похожее на помесь дикобраза с утконосом.

– Уходим. Быстро и тихо! – прошептала я, приложив палец к губам.

– А что… – начал папарацци, но я развернулась и поманила его рукой за собой.

Слишком долго пересказывать. Да и я так и не узнала то, зачем сюда пришла, – забыла посмотреть, что соткал взбесившийся станок. Еще бы понять, чьи нити я связала в попытке спасти ситуацию и к чему это приведет. Лишь бы не к гибели тех несчастных, кому жутко «повезло» мне под руку подвернуться…

Райвелин тенью следовал за мной. Мы покинули дом мойр, парень увидел дымящееся правое крыло здания и удивленно разинул рот. Я сделала вид, что так и должно быть, и поторопилась свернуть с тропинки, направившись напрямую по склону. Нам срочно требовалось вернуться в Новые Дельфы. Я всей кожей ощущала нависшую над моей прелестной шеей угрозу, но пока не понимала, в чем именно она заключается. Ох и насолила я огурцов… На век вперед хватит! А все принц со своим проклятием и забывчивостью!

– Я требую объяснений! – не выдержал гнетущей тишины журналист.

– А я требую… – Но слова внезапно закончились. Я уткнулась в лицо папарацци и позорно разревелась. – Лин, я такого наворотила…

Это было начало моего сольного выступления. После его окончания друг побледнел и надолго ушел в себя. По складке между бровями разве что искры не проскакивали от умственного напряжения. Жаль, но ничего стоящего он придумать не смог. Потер ладонями усталое лицо и осведомился:

– Что дальше?

– Возвращаемся. Дойдем до Ареса, я попрошу его перекинуть нас на землю, заодно свежие разведданные получим… Ну, войны нет, вот он и придумал себе развлечение – создал Гильдию шпионов и продает информацию всем заинтересованным лицам… – добавила я, заметив на лице Райвелина удивление. – А вообще, он свой в доску, не без тараканов, но ты уж подыграй ему…

Бог войны давно переселился из роскошного дворца в укрепленный подземный бункер. Что поделаешь, божественная паранойя лечению не поддается. Ему то убийцы за каждым углом чудятся, то он налета с воздуха со дня на день ожидает. На Олимпе к его причудам давно привыкли и не обращали внимания. Здесь у всех странностей хватает, но неподготовленного человека может удар хватить.

И он чуть не хватил моего друга, когда тот увидел Ареса в майке-алкоголичке, приспущенных трениках, с выпирающим волосатым пузом, бутылкой пива в руке, но с обязательным шлемом с красным хохолком на голове. И с генеральскими эполетами, булавками приколотыми к лямкам майки.

– Фэй, мирного часа тебе! Давненько ты не заходила!

Четырнадцать лет, если быть точной. Правда, я периодически пользовалась его услугами, чтобы раздобыть данные о заказчиках или их жертвах.

– Дядя, как я рада тебя видеть! Повтор Олимпийских игр смотришь? – спросила я, намекая на пиво.

– Какие, к Антею, игры! Пойдем скорее, сама увидишь! – Арес втолкнул меня внутрь и потащил к зеровизору.

Остолбеневший папарацци остался стоять возле открытой двери, про которую расчувствовавшийся бог попросту забыл. По специализированному новостному каналу шел прямой репортаж с полуострова Изигис, где раньше располагался известный курортный город. Именно что располагался… Новые Дельфы прекратили свое существование. Над полуостровом медленно крутилась всепожирающая воронка Тьмы, едва сдерживаемая по периметру кольцом Света.

Количество жертв и размер экономического ущерба передавались титрами внизу экрана. Также репортер сообщал, что император Света находится на грани морального и физического истощения. Существам рекомендовали немедленно покинуть прилегающие территории с помощью организованных эвакуационных пунктов, но, как сказал журналист, бежать от конца света совершенно бесполезная затея.

Я слушала комментарии к репортажу и не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Реальность казалась жутким вымыслом, страшным сном, безумной фантазией больного автора плохих трагедий. Столько жизней… И из-за чего? Глупого желания властвовать? Лэйнарда лечить надо! Желательно через ампутацию головы…

Не в силах далее смотреть на трагедию, я повернулась к Аресу с мольбой в глазах и произнесла срывающимся голосом:

– Дядя, пожалуйста, мне надо туда…

Надеюсь, все годы мирной жизни бог войны поддерживал свою колесницу в надлежащем состоянии и не променял дух авантюризма на экстаз болельщика и алчность букмекера.

– И какой у тебя план? – издевательски протянул Райвелин. – Закончить то, что начал король Тьмы? А потом станцевать на наших костях? Вдвоем вы точно добьетесь успеха!

– Прекрати издеваться! По-твоему, я все это спланировала? – Я сжала кулаки и вздернула вверх подбородок.

– Не спланировала, так поучаствовала! Хотя с тобой и Многоликим ни в чем нельзя быть до конца уверенным, – скривил губы в презрительной усмешке папарацци.

– Да я… Да я…

Слов у меня просто не было. Изнутри поднялась волна возмущения. Увы, она перегородила путь всем гневным словам, готовым извергнуться на наглеца, посмевшего обвинить меня в причастности к концу света.

– А ну-ка разбежались по разным углам! – Арес схватил меня за руку, когда я уже была готова перейти к действиям, раз словами не получалось поставить журналиста на место. Дядя оттащил меня в сторону, усадил на диван, выключил зеровизор и всучил мне бутылку пива. Сам вызвал кого-то и приказал немедленно готовить колесницу. Затем покопался в чулане, извлек оттуда старинные доспехи и принялся облачаться.

Несмотря на трагизм ситуации и стремительно уплывающее время, меня разобрал смех. Бог войны выглядел поистине феерично, нацепив на майку золотой нагрудник, который распирал его объемный живот. А уж юбка из кожаных полосок поверх шерстяных тренировочных штанов и вовсе наводила на мысль о маскарадном костюме. На плечи Арес накинул алый плащ. К сожалению, он не смог найти сандалии, поэтому отправился как есть – в домашних тапочках на босу ногу.

Мы спустились за ним по лестнице на еще один этаж вниз. Вошли в просторное помещение, оборудованное по последнему слову магии и техники. Внутри вокруг монстра, по ошибке называемого колесницей, суетились бородатые гномы. В нее уже запрягли пару огненных пегасов, высекающих копытами искры из пола. Дядя приглашающе махнул рукой, дождался, пока мы займем пассажирские места, попросил нас пристегнуться, принял из рук гномов свой знаменитый меч, взялся за вожжи и…

Необузданные пегасы рванули с места и сразу же заложили крутой вираж по тоннелю, проложенному в твердыне Олимпа. Мы вылетели на свет, выполнили смертельную петлю и понеслись к земле, оставляя за собой дымный след. К этому моменту я уже не кричала. Голос пропал где-то на взлете или после мертвой петли, точно не помню… Я сидела с открытым ртом, из которого периодически вырывался невнятный сип, крепко зажмурив глаза и вцепившись в руку Райвелина мертвой хваткой.

Мы даже не сидели – мы висели на ремнях безопасности! А папарацци хоть бы что! Судя по его восторженным и не всегда цензурным выкрикам, ему скоростной спуск пришелся по душе. Перед торможением пегасы вытворили нечто невероятное, от чего мой внутренний гироскоп сошел с ума и окончательно перестал ориентироваться в пространстве. Ощутив приземление, я с трудом открыла замок и сползла на мостовую, в блаженстве прижавшись к такой родной и непоколебимой земле.

Впрочем, меня сразу же поставили на ноги, отряхнули и повели. Куда? А демон знает! Глаза все еще были закрыты, ибо бояться я не перестала. Вокруг неистовствовал ветер, что-то рушилось, раздавался то хохот, то вой, но интуиция подсказывала мне, что я под надежной охраной. Минут через пять я рискнула приоткрыть один глаз. Из-за наползшей на пригород Новых Дельф воронки Тьмы было непонятно, какое время суток. Существа, в спешке покинувшие дома, побросали вещи как попало. На тротуарах валялось и нижнее белье веселой расцветочки, и зерографии в рамочках, и игрушки. В одном подъезде я заметила поставленный на бок и застрявший в дверном проеме рояль.