Текст книги "Плачь, влюбленный палач!"

– О! – восхитился Суслик. – Всегда о таких мечтал.

– Дарю, – смилостивился банкир и подтолкнул коробку с легкомысленными буренками радостному Мишке.

– А я умираю, хочу такой телефон, – заканючила я, ни на что не надеясь. – Такой классный… Только дорогой, зараза…

Артемон хмыкнул.

– Ну бери, раз мечтаешь. Дарю.

– Артем Сергеич, – заблажил Кука. – Вы что с ума сошли? Благотворительностью вы занимаетесь по четвергам, а не… А ну верни! – телохранитель вырвал аппарат из моих рук и процедил сквозь зубы. – Попрошайка.

«А счастье было так возможно, так близко!» – пронеслось в моей голове. Ну ладно, хоть в руках подержала.

– Ну-ка отдай, – рявкнул Артемон, не по-доброму зыркнув на своего телохранителя.

– Но там все нужные номера, там ваш органайзер…

– Не твое дело! – Артемон буквально выдрал мобильник из Кукиной руки. – Забирай, Леля. Дарю.

– А я всегда мечтал о золотой цепочке с палец толщиной! – вскричал Зорин, алчно сверкая глазами.

– Не-е… Цепочку не отдам. Мне она дорога, как память. А ручку можешь взять, у меня еще есть.

– Спасибо, не надо. Я от руки не пишу, – немного обижено буркнул Юрка.

– Больше у меня ничего нет. Ключей тоже, – констатировал Артемон, заправляя карманы обратно в штаны. – Хотя должны быть.

– Украли? – ахнул Суслик, на миг оторвав взгляд от чудо-презервативах.

– За фиг?

– Потерял что ли?

– Фиг знает.

– Давайте искать.

– За фига?

– Слушай, Артемон, – возмутилась я. – А ты еще слова, кроме фига, знаешь?

– Ага, – радостно заржал он. – Букв в нем тоже три…

– Артем Сергеич, – строго гаркнул Кука, опять перейдя на «вы». – Вспомните о своем статусе.

– Ну да, – сник банкир. – Имидж, мать его за ногу. Помню.

– Итак, – произнесла я, когда Артемон, наконец, заткнулся. – Ключи пропали. Это факт. Давайте подумаем теперь, куда они могли деться.

– Выпали из кармана, когда я по кухне шастал. А вы, слоняры, их запинали в какой-нибудь угол.

– Но я уверен, что ты их положил на стол… – затянул свою старую песню Кука.

– И куда они испарились? Барабашки что ли утащили?

– Может барабашки, а может кто-нибудь из этих, – Кука кивнул в сторону Зорина и компании.

– За фиг? – взвыл Зорин. – И на фига? – похоже с перепугу он забыл свой родной, 5 лет изучаемый в институте, язык.

– А вдруг вы еще кого замочили и труп в одной их комнат заперли…

– Е-рун-да! – смело отчеканил Зорин. – А по-вашему – фигня на постном масле! У нас не было ни времени, ни возможности. И вообще, – не на шутку разошелся Юрка, – хватит на нас с Левой наговаривать. Существует же такое понятие, как презумпция невиновности.

– Не треньди, – огрызнулся Артемон. – Кука просто так сказал…

– Почему же? Мне это толстяк с самого первого взгляда не понравился. У него рожа маньячная. Потом, он все время поет, а это не нормально…

Достойно ответить обидчику Зорин не успел, ибо пока он формулировал едкую фразочку, голосок подала, до сего момента незаметная и неслышная, Изольда.

– А как мы теперь из здания выйдем? Мы же не откроем дверь…

– А че? Жить здесь останемся, – юморил Артемон. – Жрачки-то полно, на сырое мясо перейдем…

– Нет, правда? – Изольда даже порозовела от удовольствия – ей видимо пришлась по душе мысль о житье с Артемоном под одной крышей.

– Девушка, – раздраженно вякнул Кука, очевидно, поклонница босса его бесила, почти так же сильно, как Зорин. – Вы что в бункере что ли сидите?

– Нет, – пролепетала бухгалтерша.

– Вот и я говорю. Дверь взломать – как чихнуть.

– А давайте лучше окно высадим, – возбужденно предложил Артемон – как я поняла, тяга к разрешению была у него в крови.

– Давайте, – поддакнул Суслик, этот после щедрого Артемонова жеста, готов был идти за кумиром хоть на край света.

– Ничего мы высаживать не будем, – с нажимом произнесла я. – И ломать тоже. В фойе огромные фрамуги, они закрываются на простейшую щеколду, откроем, и вылезем.

– Не-е. Я в форточку не полезу, – скривился Артемон. – В падлу.

– Бить стекла, значит, не в падлу …

– Я домушник что ли, что бы через фортку лазать? Говорю, стекло раздолбим. Значит, раздолбим.

– Зачем?

– Охота мне, – лаконично ответил Артемон. – А за ущерб я заплачу. Без базара.

– Тебе что, май месяц на дворе? Помещение же выстудим.

– Так это же еще лучше! Труп разложиться не успеет…

– Хватит болтать, – разозлилась я и со злости треснула Артемона по загривку. – Иди и ломай дверь.

Все притихли, ожидая – с какой части моего тела этот приблатненный мамонт начнет растерзание за неуважение. Но Артемон удивил.

– Да ладно тебе. Не дерись. Я так, шуткую, – миролюбиво буркнул он, потирая затылок.

Потом встал, распрямив свои богатырские плечи, похрустел суставами, побил кулаком (кулак с мою голову, честное слово!) по ладони – короче, приготовился к атаке на несчастную дверь. Потом, царственно нам кивнув, вышел.

Мы за ним.

13.

Дверь Артемон выломал с первого захода. Долбанул с разлета плечом – она и распахнулась. Банкира это даже разочаровало, он, видимо, надеялся растянуть удовольствие, и покрушить казенное здание подольше.

Мы вывалились на улицу. На воле было еще темно, но горизонт уже поголубел и проснулись первые дятлы – издали была слышна их бодрая дробь.

– Ну? – спросил Артемон, стряхивая с рукава своей фирменной джинсовки вылетевшие из косяка щепки. – Кто со мной рванет?

– А что, уже пора? – взволновалась Изольда. Ну никак она не хотела отпускать от себя своего героя. Ну ни как!

– Пора, – подтвердил банкир, убив бухгалтершу окончательно. – Еще часок, и совсем рассветет.

Кука помялся, встряхнулся, поправил свою шапочку и произнес:

– Думаю, что никто не будет против… Мне кажется, ехать должны мы с Артемом. Как самые…

– Какие еще самые? Это еще почему? – ни с того, ни сего взбеленился Лева Блохин. Видимо, он еще не оставил своей затеи – произвести на меня впечатление. – Я, может, тоже хочу… Я, может, тоже могу… А то все вы… как я не знаю…

– Ты о чем, парняга? – прищурился Артемон.

– Как будто и без вас… это самое… – нечленораздельно бухтел Лева – видимо, от волнения он позабыл те немногие слова, которые знал. – Я то же могу. На лыжах… И на коньках. Если надо.

– Не надо! – одернул его Кука. – Мы с Артемом домчимся за час. Только вы нас и видели.

– Вот, вот, – вдруг встрял Зорин. – Только и видели… А вдруг вы и убили наших инструкторов?

– Ты че? – заорал Артемон взбешенно. – Ты, че, толстый? Ты на кого батон крошишь?

– Постойте, – Юрка предупредительно махнул своей «резиновой» пятерней. – Послушайте, господин банкир. Мы ничего не знаем точно. Ни кто убил, ни за что. И сколько бы вы не говорили, что вы здесь люди случайные, я не приму это, как аргумент…

– Базарь яснее, толстый. Я не фига не понимаю…

– А чего тут не ясного? Я вам не верю. А еще больше я не верю вашему скользкому телохранителю. Больно морда у него маньячная, – передразнил Куку Юрка. – Вдруг это вы оба замыслили и проделали… – Видя возмущенно раздутые ноздри Артемона, Зорин зачастил. – И чтобы не было недоразумений, давайте решим так… Вы вне конкуренции. Естественно. А вот вам в напарники давайте дадим кого-нибудь другого.

– Ну и кого?

– Вот хотя бы Леву, тем более он не против…

– А почему Леву? Я тоже хочу, – ввязался еще один кандидат в герои – некто Суслик.

– И я! – вякнул Серега, бросив томный взгляд на Ксюху.

– Ну и чего делать будем? – хмыкнул Артемон весело. Видно его эта ситуация забавляла так же, как и меня.

– Давайте тянуть спички, – предложил Серега.

Суслик с готовностью достал из кармана коробок и высыпал содержимое на ладонь.

– Сколько спичек брать? – спросил он, пересчитав их.

– Сколько нас, столько и бери, – подсказал Зорин.

– А девушек тоже имеем в виду?

– Не знаю, – забегал глазами Зорин. С одной стороны, он не считал женщин способными на какой-никакой полезный поступок, а с другой боялся их обидеть.

– А что? – вмешалась Галина Ивановна. – Мы разве не в состоянии проехать пяток километров?

– Конечно, в состоянии, – горячо поддержала ее Изольда. – Я, например, могу и больше. – Она просто пронзила Артемона взглядом. – Я могу!

– Видели мы, как ты можешь, – не удержался Кука. – Так можешь, что некоторые из-за твоего умения чуть не погибли… – И он потер огромную шишку на лбу. – К тому же, до шоссе больше, чем 5 километров. Там все 10. – Тогда давайте девушек исключим, – предложил Стапчук. – И Тю-тю то же, ему юбка помешает…

– Может, и тебя исключим, – недоверчиво покосился на все еще пьяного радиста Кука.

– Зачем? Я хорошо катаюсь. У меня по физкультуре пятерка была… В школе…

Кука даже спорить не стал. Обреченно махнул рукой, отобрал у Суслика спички, надломил одну, перемешал, спрятал их за спиной, вынул, выставил ровный частокол деревяшечек перед собой и велел:

– Тяните.

Мужики потянули. Короткая досталась Зорину.

– Я с ним не поеду! – возмутился Артемон. – С таким порожняком я и к обеду не доконделяю!

– Позвольте… – раскраснелся Юрка. – Я вам не разрешаю… при дамах… оскорблять…

– Закройся, – рявкнул Артемон. – И верни спичку. Пусть другой тянет.

Зорин не осмелился спорить, тем более, что особым желанием совершать утренний кросс по темному лесу он не горел.

Со второй попытки спичку вытянул Лева.

– Ну, блин, невезуха! – Артемона аж перекосило от возмущения. – Этот крендель не лучше.

– Я лучше, – попытался успокоить банкира Лева.

– Лучше, как же! Видел я, во что превратились те лыжи, на которых ты с горы съехал.

– А мы с горы не поедем, мы по прямой…

Артемон, по-стариковски, горестно, вздохнул и жестом приказал Леве заткнуться. Лева тут же заткнулся, а банкир громко произнес:

– Народ! Вы тока, пока меня не будет, больше никого не мочите, лады?

Мы улыбнулись, оценив шутку, только сдается мне, Артемон говорил серьезно – уж больно физиономия у него была строгая.

– Значит, лады. – Он удовлетворенно кивнул. Потом хмуро уставился на Левку. – Чего стоишь?

– А что надо делать? – растерялся Блохин.

– Ты на чем собрался до дороги ехать?

– На лыжах, – пролепетал Лева.

– А ты их тут видишь? А?

Лева отрицательно затряс головой.

– Пра-ально. За ними надо бежать в корпус. Так что беги.

– А, может, вы сами сбегаете… А то я не знаю….

– Я тебе, мать твою, шестерка что ли? – зарычал Артемон.

– Но я не знаю, где взять… Мои сломаны, Юра свои уже сдал, а у Сереги крепление сломалось… – его голос становился все тише и тише.

– Зайдешь ко мне в комнату, – сквозь зубы начал цедить банкир. – Возьмешь две пары…

– Пусть для тебя пластиковые возьмет, – подсказал Кука. – Которые я с собой привез. Только ботинки будут немного жать… – Тут телохранитель нахмурился. – А лучше я сам принесу… А то этот еще чего перепутает. Я мигом! – уже на бегу прокричал Кука.

Он скрылся. А мы остались ждать у крыльца. От нечего делать начали рассматривать покосившийся стенд с надписью «Доска почета». На нем все еще можно было рассмотреть лица тех, кто когда-то был гордостью этого лагеря. Лица, правда, были едва различимы, у некоторых не хватало глаз или рта – их размыли дожди, но мы с большим интересом всматривались в эти поблекшие портреты. Каждый из нас, глядя на них, вспоминал свое пионерское детство.

– Сколько, интересно, им сейчас лет? – прервала всеобщее молчание Сонька. – Как нам или больше?

– Наверное, как нам, – сказала Ксюша. – Это лагерь не работает лет 15. Нам тогда было по 10 по 11, как и им…

– Какие вы, девочки, еще юные, – со вздохом молвила Галина Ивановна. – Вам только 25. – Нам уже 26, – с еще более тяжким вздохом произнесла Ксюша. – И мы уже не юные.

– О! Мне бы ваши годы…

– А я никогда не ездил в пионерские лагеря, – ни с того, ни сего ляпнул Зорин. – Меня мама не пускала.

– Почему? – удивился Серега.

– Она говорила, что меня тут плохому научат, – Юрка поднял на нас свои погрустневшие глаза. – А мне всегда так хотелось…

– А меня тоже в пионерлагеря не пускали, – сказал Артемон.

– Мама? – сочувственно спросил Зорин.

– Милиция. Они говорили, что я всех плохому научу. Я ж на учете в «детской комнате» с 8 лет стоял.

– А я ездил! – возбужденно проговорил Тю-тю. – Только не в такой благоустроенный. Мы в деревянных дачках жили. И толчок у нас на улице был. Ну такой… с дырками. Пойдешь, бывало, в тихий час по нужде, заглянешь в дырку, а там на дерьме целый выводок ужей разлегся… А мы их шишками!

– А мы ночами Золушку вызывали, – вспомнила я. – Садились в 12 ночи вокруг бутылки с водой, накрывали ее полотенцем и бормотали «Золушка, появись!».

– За фиг? – поинтересовался Артемон.

– А она желания исполняла. Помню, все девчонки загадали, чтобы к ним Боярский на лошади прискакал, а я кроссовки «Адидас», – хихикнула я.

– А мы вызывали Карлсона, – воскликнул Тю-тю. – Он влетал в форточку и ругался матом!

– Правда, что ли влетал? – по-детски обрадовался банкир.

– Не… Что-то у нас не получалось …– разочаровано протянул Сеня. – Может, что-то не то делали.

– А вы пастой друг друга мазали? – спросила Сонька.

– А как же! Каждую ночь…

Все замолчали. С глупыми мечтательными улыбками на просветленных физиономиях мы вспоминали свое пионерское детство. Так простояли мы довольно долго, пока Артемон не пробормотал:

– Что-то долго Кука не идет…

– Уж не убили ли? – ахнула Галина Ивановна.

– Покаркай мне тут! – осерчал банкир. – Мало ли что задержало…

– Может, сбегать посмотреть, – предложил Суслик.

– Не надо. Подождем еще.

Мы еще подождали, потом еще. Но Кука все не возвращался. Артемон занервничал.

– Если с ним что-то сучилось… Я вашу шаражку по миру пущу… – горячился он. – А турбазу эту взорву!

– Не волнуйся, – попыталась успокоить его Сонька. – Ничего с Кукой не случилось… Просто две пары лыж тащить тяжело, вот он и задерживается…

– А вот и он! – радостно заголосил Суслик.

Кука и вправду показался на горизонте. Сгибаясь под тяжестью лыж и палок, он бежал в нашу сторону.

– Чего так долго? – накинулся на него Артемон, сразу как взмыленный Кука подлетел к нам и сбросил ношу на снег.

– Быстрее не мог, – отдуваясь, ответил телохранитель. – Первую помощь оказывал…

– Еще кого-то убить пытались? – ахнула Галина Ивановна.

– Пытались! Ваши повара нашего товарища! – едко проговорил Кука. – Совсем Коляну худо, – обратился он к боссу. – Температура. Боли в области желудка. И вроде бред.

– Во до чего довели человека! – гневно вскричал Артемон. – До бреда!

– И пить постоянно просит… Я ему дал, но не знаю, можно ли. Вода-то у них только из-под крана… ржавая.

– А Павлуша что, даже воды дать не может?

– В отключке он. Ты же знаешь Павлушу, как нажрется, отрубается и спит сутки.

– Эх, Колян, Колян, знал бы он, что его на этой турбазе ждет, разве рвался бы он сюда… – запричитал Артемон. – Бредит, говоришь?

– Бредит. – Скорбно кивнул Кука. – И за живот хватается.

– Это у него из-за язвы? – спросила я.

– А-то, блин!

– Вряд ли, – встрял Лева. – Это, скорее, всего аппендицит. Раз температура и бред. У меня самого язва, я знаю, как она обостряется…

– Или грипп, – предположил всезнающий Зорин. – Сейчас, говорят, эпидемия жуткого гриппа. И болезнь как раз сопровождается болями в желудке.

Артемон их не слушал. Он торопливо стаскивал с себя ботинки, чтобы надеть лыжные.

– Кука, а Колян кони не двинет, пока мы ездим? – обеспокоено спросил он.

– Не могу ничего сказать определенно – я ж не доктор. Но ему очень плохо.

– Блин! – ругнулся Артемон. – Надо торопиться, блин! Че встал? – это он уже обрушил свой гнев на стоящего столбом Блохина. – Давай шевели помидорами!

– Чем?

– Булками, булками шевели!

– Простите, чем? – взволновался Лева. – Я не понял…

– Ягодицами, – подсказала Ксюша. – Тебе надо шевелить ягодицами.

– Так бы сразу и сказали! – обрадовался Лев и быстро начал переобуваться. – А причем тут булки?

Артемон пронзил Блохина ненавидящим взглядом, но промолчал.

– Лыжи лучше за воротами наденьте, – напутствовал Кука. – Здесь быстрее ножками. В лесу не пытайтесь срезать, можете заблудиться. Езжайте вдоль дороги. Периодически проверяйте, не появилась ли связь…

– Тьфу, чуть не забыл! – Артемон по-хозяйски залез в карман Кукиной куртки. – Телефон-то я отдал. Так что попользуюсь пока твоим. Ну все! – он кивнул всем нам. – Бывайте! Мы отчаливаем!

И они потрусили к воротом. На пол дороги Артемон остановился, обернулся, пронзил Соньку полным огня взором, подмигнул и выкрикнул:

– А с тобой, красавица, мы еще встретимся! – После чего отвесил Блохину легкий дружеский пинок и прикрикнул. – Чего встал? Побежали.

Что они и сделали.

Мы проводили их взглядом. А когда они скрылись из вида, вернулись в здание.

– Чего делать будем? – вяло поинтересовалась Сонька, приваливаясь к любимым Блохиным мусорным ящикам.

– Спать. Вот что! – выкрикнула я из последних сил. – Не могу больше бодрствовать. Ни шары катать, ни кино смотреть, ни пить, ни есть. Я хочу только спать!

– А где? – растерянно улыбнулся Суслик. – Везде трупы…

– По фигу! Я сейчас усну даже в одном гробу с покойником.

– Лель, может, потерпишь, осталось-то всего ничего.

– Это вам только кажется. На самом деле, все самое ужасное еще впереди.

–. Что может быть ужаснее двух убийств? – невесело хмыкнул Суслик.

– Их расследование. – Я обвела взглядом помятые лица сотоварищей. – Неужели не ясно, что когда менты, приезда которых мы так ожидаем, явятся, начнутся бесконечные допросы. Всех по очереди будут вызывать к усталому не выспавшемуся следователю, он долго, нудно начнет выспрашивать о каждом нашем шаге. И ни одного не выпустят за пределы турбазы, пока не выяснят хотя бы часть правды.

– К-хе, – прокашлялся Зорин. – А, может, правда покемарить пару часиков.

– И правда, – поддакнул Серега. – Пошли «репу помнем».

Все согласно закивали. Все, кроме Мишки Суслова.

– А я не пойду! – заупрямился он. – И не просите.

– Не больно и надо, – хмыкнул Серый. – Только что ты делать будешь, когда мы все отсюда уйдем? Тут останешься, один на один с трупом?

– Гулять пойду.

– Задрыгнешь.

– Тогда.. Тогда… тогда снежную бабу буду лепить. Вот!

– Ну давай, начинай, – усмехнулся Кука.

– А вот и начну!

И он выбежал из здания – только стертые подошвы сапог засверкали.

– Поредели наши ряды, ребята, – пьяно проблеял Стапчук.

– Господи! – Галина Ивановна возмущенно взвизгнула. – Когда же он протрезвеет, наконец.

– Ик, – икнул Стапчук весело. – Ни-ик-когда! – После чего залез в карман своей фуфайки, достал полу пустую фляжку с коричневой жидкостью (наверняка, с джином) и залпом высосал.

– Все! – Галина Ивановна в сердцах стукнула кулаком (а он у нее чуть по меньше, чем у Артемона) по ящику. – Видеть больше не могу ни одного из вас. Надоели до смерти! Все! И Стапчук со своей сизой рожей, И этот каратист-пофигист с проституточной кличкой и Володарская вместе со своими подружками-веселушками-вертихватками…

– Галина Ивановна, душечка, – залепетала Изольда. – Успокойтесь.

– А уж как ты мне надоела. Со своими шаманами, экстрасенсами, гороскопами, стишками, басенками. С нытьем твоим вечным, соплями, слюнями, переживаниями. На-до-е-ла!

Галина Ивановна аж позеленела вся. И, казалось, что сейчас лопнет от переполняющего ее раздражения. Но нет, не лопнула. Только шарахнула еще раз по мусорному ящику, выбежала на улицу и понеслась к лесу.

Вслед за ней, но в другом направлении – к корпусу, с воем вылетела Изольда.

Потом на воздух выполз Стапчук. Ему резко поплохело.

Оставшиеся переглянулись.

– Ну? – прервал всеобщее молчание Кука. – Пошли что ли?

– Пошли, – согласился Зорин. – И ты это… не обращай внимание на Галину Ивановну, она у нас с придурью.

– А Кука – это не кличка, а фамилия, – обижено буркнул телохранитель. – И никакая она не проституточная. А украинская. С ударением на «а».

– Мы так и поняли, – поспешил успокоить его Юрка. – Пошлите, а?

– Вы, ребята, ступайте, – немного помедлив, сказала я. – А мы тут приберем немного.

– Ты же спать хотела…

– Мы скоро. Только двери прикроем, мусор выкинем. Через 20 минут явимся.

Мужики пожали плечами, но спорить не стали. Ушли.

– Чего это нам тут убирать? – накинулась на меня Ксюша. – Свинячили все, а убирать нам?

– Да? – присоединилась Сонька. – Мы не нанимались.

– Девочки, прекратите орать, – строго прикрикнула я. – Никто вас не заставляет тут убираться.

– Да ты же сама…

– Это я для прикрытия. На самом деле, мне хочется все еще раз осмотреть…

– Ну наконец-то! – почему-то развеселилась Ксюша. – А я все думаю – когда же Леля расследование начнет.

– Ничего я не начинаю… Я просто хочу прикинуть, кого следует опасаться… Для книги, опять же, пригодится…

– Рассказывай! – встряла Сонька. – Опять решила нос сунуть, куда не надо. Я вот все Коленьке расскажу.

– Только попробуй! – я погрозила ей кулаком, хотя знала наверняка, что Сонька в жизни на меня «не настучит». – Короче, дело к ночи. А в нашем случае, к утру. Но это не важно. – Я дернула Ксюшу за рукав. – Пошлите, обшарим помещение. Вдруг улики какие найдем. Пуговицы, волоски, записки с угрозами. В книжках детективы постоянно находят всякие мелочи, по которым вычисляют убийц.

Подруги с энтузиазмом меня поддержали. И мы пошли.