Текст книги "Каждый день как последний"

Глава 3

Кактус, подаренный Пашей, стоял у компьютера и радовал уставшие Динины глаза. Она просидела за монитором несколько часов и чувствовала себя совершенно разбитой. Болела спина, шея, а под веки будто песок забился – стало больно моргать. Дина потерла глаза подушечками пальцев, но это не помогло. Нужно выключить компьютер и идти спать, однако она осталась за монитором, чтобы закончить начатое…

Она составляла картину преступления.

Вернее, преступлений. Похищения, лишение свободы, нанесение вреда здоровью и в конечном итоге убийство. Дина записывала все, что могла вспомнить. Каждую деталь. Строила схемы. Чертила графики. В итоге так ничего для себя и не выяснила. Но надеялась на озарение. Главное, не отступать…

Разве что сделать небольшую паузу. Дине очень хотелось чаю. С шоколадом – он для мозга полезен. Да и просто вкусный. Дина не была сластеной, но от молочного шоколада с орехами никогда не отказывалась. Можно попить чай на балконе. Подышать воздухом и дать глазам отдохнуть.

Она решила так сделать. Поставив чайник, начала рыться в подвесном шкафчике, надеясь найти шоколад. Но отыскала только халву и печенье. Дина приуныла, но тут вспомнила, что покупала большую плитку шоколада в тот день. А точнее, утром. Хотела вечером полакомиться. Но не успела…

У Дины, как у большинства девушек, было несколько сумок. Она не сразу вспомнила, с какой тогда покидала квартиру.

– Это было утром, – вслух рассуждала Дина, роясь в шкафу-купе, что стоял в прихожей. – Я вышла из дому, дошла до остановки, купила воды и шоколадку в палатке, а потом поехала в центр… Зачем?

И тут она вспомнила!

Сиреневая сумка. Под кеды и серую ветровку. Дина редко по-спортивному одевалась. Ей нравился офисный стиль. Но в тот день, а вернее, утром эта одежда оказалась как нельзя кстати.

Дина открыла сумку и обнаружила в ней шоколадку. А еще сложенную вчетверо бумажку. На ней четким почерком был записан адрес: «Проспект Революции. Дом 64. Магазин «Чаша».

С шоколадкой и листком Дина прошла в кухню. Рассеянно заварила чай. Она думала…

Через пару минут она встрепенулась, взяла с холодильника телефон, который почему-то всегда бросала именно на него, и набрала номер Паши. Он ответил мгновенно.

– Не поверишь, – засмеялся он, – но я только что собирался звонить тебе.

– Привет.

– Здравствуй.

– Ты ничем сейчас не занят?

– Нет пока.

– Давай увидимся. Я хочу рассказать тебе кое-что. Возможно, это важно.

– Хорошо. Где тебе удобно? И когда?

– Давай в центре через час?

– Хорошо, где именно?

– На проспекте Революции. У памятника. Знаешь, где это?

– Конечно.

– Тогда до встречи.

Отсоединившись, Дина отключила компьютер, оделась и вышла из квартиры. Ни о чае, ни о шоколадке она и не вспомнила.

* * *

Она ждала Пашу у памятника. Как всегда, приехала раньше назначенного часа. У остановки купила слоеный пирожок и кофе и сейчас завтракала, сидя на лавочке.

Паша оказался таким же пунктуальным, как и она. За пять минут до назначенного времени он появился на дорожке, ведущей к памятнику революционерам. Он был одет в ту же куртку. На глазах темные очки. Волосы стали короче, видно, сходил с утра в парикмахерскую. В детстве, насколько Дина помнила, он носил челку…

О да, она его помнила!

Дина не призналась в этом. Но она на протяжении половины своей жизни следила за Пашей. Заметила его, когда еще в детский сад ходила, в младшую группу. Он частенько проезжал на велосипеде мимо ее дома (они с родителями жили тогда в старом двухэтажном доме на рабочей окраине). Он несся всегда на бешеной скорости. Волосы его трепал ветер. Серо-зеленые глаза сверкали восторгом и любопытством. Дина, как и все девочки ее возраста, игравшая сама с собой в принцесс и королей, решила, что велосипедист будет ее рыцарем. Вон у него и конь есть!

Когда он перестал ездить мимо ее дома, Дина захандрила. Она почти полюбила Пашу (тогда она, конечно, не знала, как зовут мальчика, поэтому дала ему имя – Филипп, оно казалось ей красивым), и ей нравилось ждать его у калитки, встречать, провожать глазами…

Когда Дина пошла в школу, надеялась, что там учится ее Филипп. Но нет. Сколько бы она ни носилась в перемены по коридорам, так его и не увидела. Дина стала его забывать, когда судьба (конечно же она!) столкнула их вновь. Дина простыла, и мама возила ее на прогревание. Вот в поликлинике она его и встретила. Рыцарь ее передвигался с трудом, опираясь на костыли. Дина плакала дома, вспоминая об этом. Ах, если б она не была такой забитой, то обязательно подошла бы к Филиппу и утешила его. Но она не решилась. И опять потеряла его из виду на долгое время.

Третья встреча состоялась спустя годы. Паша уже вернулся из армии. Дина доучивалась в школе. Подруга пригласила ее на гонки, в которых участвовал ее парень. Они проходили за городом, на специальной трассе. Дина не очень хотела ехать, она не любила подобные мероприятия, но погода радовала, и она решила просто прогуляться. Не обязательно же на гонки смотреть, можно просто побродить по лесу.

Но едва Дина оказалась на месте, как желание бродить испарилось. У одной из машин она увидела его. Своего рыцаря… Филиппа.

– Ты знаешь этого парня? – спросила она у подруги.

– Видела пару раз. Он очень экстремальный гонщик. Безбашенный.

– Как его зовут?

– Паша.

Дина издала вздох разочарования. Паша? Всего-навсего? Какое обычное имя! Не Филипп? Ни даже, что более привычно уху, Эдуард?

Паша…

Но Дина, произнеся про себя это имя несколько раз, распробовала его вкус и поняла – оно ей нравится.

Паша…

Мягко звучащее, плавное… Зефирное.

Она ассоциировала имена с пищей. Даже свое. Оно было как фруктовый лед.

Все имена она проговаривала по пять, десять раз. Будто жевала их, дабы понять, каковы они на вкус. Многие она не принимала, как ненавистную перловку или ливер. Вполне себе хорошее имя Алексей ассоциировалось у нее с киселем, что давали на поминках. Таня – с плохо проваренным гороховым пюре. Элеонора – с лимоном. Поэтому когда Дина обращалась к своей классной руководительнице, Элеоноре Сергеевне, она постоянно морщилась. За это учительница Дину не любила.

В той гонке Паша не выиграл. Сошел с дистанции из-за поломки автомобиля. Он был расстроен, и Дина не смогла с ним познакомиться, хотя планировала. Но он, злой как черт, ушел с механиками бухать. И снова исчез из Дининой жизни.

В следующий, и предпоследний, раз (последний был в плену) он возник спустя шесть лет. Дина уже окончила институт и устроилась работать на завод. Паша тоже там трудился. Она обрадовалась, но… Паша был уже женат. Имел дочку. И Дина решила его забыть. Чтобы это легче произошло, уехала из родного города, в котором ее ничто не держало, в Москву. Но о том, что Паша «учудил», она узнала. Дина регулярно созванивалась с родителями, и мама рассказала ей о ненормальном, бросившем работу и семью ради тяги к приключениям. Еще до того, как мать назвала его фамилию, Дина поняла, что это о Паше. Ей всегда казалось, что он не на своем месте и проживает чью-то чужую жизнь. Ведь когда в детстве он несся на своем велосипеде, его глаза горели, а у взрослого – нет…

– Салют, – приветствовал Дину Павел, подойдя к ней и сняв солнечные очки.

– Салют, – в тон ему ответила она.

Он опустился на лавочку рядом с ней. Взял ее ладонь в свою руку, после чего кивнул:

– Так я и думал, ты замерзла. Пойдем в кафе, погреемся.

– Да я не озябла. У меня всегда руки холодные.

– И все равно пойдем, я не позавтракал, есть хочу.

Они зашли в бистро, что находилось через дорогу. Паша взял салат, омлет с сыром, сочень[2]2
  Сочень – пресная лепешка с творогом, кашей, ягодами и т. д.


[Закрыть]. Попить – горячего шоколада. Дине, хоть она и протестовала, его же. Когда они уселись с подносом за стол, Паша скомандовал:

– А теперь рассказывай.

– В день похищения я должна была кое с кем встретиться…

– Стоп! – перебил ее Паша. – Давай все сразу конкретизировать. «Кое с кем», это с кем?

– Я издалека тогда начну, ладно?

– Отлично.

Паша поощрительно кивнул. Но Дина заговорила не сразу – собиралась с духом.

– Я была очень сильно влюблена, – выпалила она и облегченно выдохнула – у нее получилось. – Но мой избранник плохо со мной обошелся. Поэтому я обозлилась на весь мужской пол. Решила, что все вы козлы!

И виновато посмотрела на Пашу. Тот подмигнул ей и стал с аппетитом уплетать омлет – с салатом он уже расправился.

– Мое состояние последние два месяца было перманентно ужасным, – продолжала Дина. – Никаких просветов. Я понимала, что с этим надо что-то делать. Как-то себя вытаскивать из болота депрессии. Хотела к психологу обратиться, да мало я им верю. И вот, уже здесь, в городе, встречаю свою бывшую одноклассницу. Мы с ней дружили в школе и очень друг другу обрадовались. Решили посидеть где-нибудь, отметить встречу. Думали сначала в кафе, но в итоге оказались у нее дома. Она одна живет. Мы, естественно, хорошо поддали. И, пьяненькие, стали друг другу душу изливать. Я рассказала ей о своей драме. Поплакалась. И подруга вдруг говорит мне: «А хочешь к нам?» Я спросила, к кому, к ним? Она: «В секту мужененавистниц». Я решила, что это прикол какой-то. Но подруга не шутила. В городе действительно существует такая секта. Ее основала некая Дельфия.

– Кто-кто? – переспросил Паша, оторвав взгляд от тарелки.

– Дельфия, – повторила Дина. – Она якобы гречанка. Потому такое имя. Хотя, я думаю, оно вымышленное.

– Скорее всего.

– Так вот эта Дельфия – у них верховная жрица. И попасть в секту можно только через нее. Но исключительно по рекомендации одной из сектанток. Моя подруга обещала мне протекцию.

– То есть ты изъявила желание вступить в секту? – удивленно поднял брови Паша.

– Не совсем… – Дина помялась. – Просто я подумала, что общение с такими же, как я, будет чем-то вроде терапии. Алкоголики ведь собираются на свои собрания, чтобы поддержать друг друга.

– Но это не клуб анонимных мужененавистниц, а секта! Звучит серьезно… И пугающе.

– Меня слово «секта» не напугало. Я решила, что это всего лишь громкое название для, как ты выразился, клуба анонимных мужененавистниц. Уж коль его основательница себе такой звучный псевдоним выбрала, то и сообщество свое назвала… опять же употреблю твои слова, серьезно и пугающе.

– Я понял ход твоих мыслей. И что дальше было?

– На следующий день подруга позвонила и сообщила, что Дельфия готова встретиться со мной завтра. Продиктовала мне адрес, я записала его… Вот! – Дина полезла в сумку и достала из нее сложенный лист. – Этот магазин находится неподалеку, метрах в ста пятидесяти отсюда. Подруга сказала мне, чтоб я оделась по-спортивному, потому что если меня примут, то, возможно, обряд посвящения пройдет в тот же день, у них там месса назначена. Проводят они эти мероприятия за городом. Иногда в доме у одной из сектанток, иногда в лесу.

– Ты встретилась с Дельфией?

– Нет, ее не оказалось на месте. Со мной говорила девушка по имени Николь.

– Какие имена-то у всех! – цокнул языком Паша.

– Да уж… Так вот, Николь извинилась за Дельфию. Сказала, что той срочно потребовалось уехать. Но вечером к закрытию магазина она обязательно приедет, и меня попросила явиться позже.

– И ты явилась?

– Я не хотела. Но подруга меня замучила звонками. Мол, она за меня поручилась, а я некрасиво с ней поступаю, отказываясь от встречи. Пришлось, чтобы не подставлять бывшую одноклассницу, тащиться в магазин еще раз. Но ни на какие мессы я уже не собиралась. Оделась привычно, взяла другую сумку. Хорошо, адрес запомнила, смогла найти магазин.

– Его надо искать?

– Да, он в подворотне. Туда, как я понимаю, случайные люди не ходят. Так вот, когда я в подворотню свернула, меня ударили по шее. Я потеряла сознание… Очнулась уже пленницей.

– В полиции об этом знают?

– Не обо всем. Предысторию я скрыла. Просто сказала, что направилась в магазин «Чаша». И по дороге…

– Почему?

– Стыдно стало.

– Какие глупости, Дина!

– А главное, я не думала, что это имеет какое-то отношение к делу. Но поразмыслив…

– Ладно! – Он решительно встал. – Пошли в магазин.

– Может, мне лучше одной? А ты меня тут подождешь.

– Это еще почему?

– Я же говорила, кто его хозяйка…

– Но в «Чаше» ведь не мужские скальпы продаются. И не приспособления для кастрации. Правильно? Значит, посетители обоих полов там бывают.

– Не знаю, – неуверенно произнесла Дина.

А Паша уже шагал к выходу. В бистро было жарковато, и его лицо порозовело. Стало моложе. Если б не посеребренные сединой виски, ему можно было бы дать лет двадцать пять.

– Но что там продают? – спросил он, толкнув дверь.

– Да ерунду какую-то. Аромалампы и палочки, приспособление для массажа, статуэтки божков. Когда я зашла в магазин, там ни одного покупателя не было. Не думаю, что он приносит какую-то ощутимую прибыль…

– Это просто ширма, – закончил за нее Паша.

Они вышли на улицу. Погода испортилась. Если до этого было хоть и прохладно, но ясно, то теперь небо набрякло тучами. Ветер усилился. Дина зябко поежилась. Она не любила осень. Даже золотую. Сейчас же на деревьях почти не осталось листвы. Глаз радовали только вечно зеленые ели. А если еще дождь пойдет, то станет совсем уныло.

– Любишь путешествовать? – спросил Паша.

– Очень. Но не часто такая возможность выпадает.

– Была в Европе?

– Да. В Испании и Италии.

– Здорово! Я тоже очень хочу и туда, и туда… Особенно в Мадрид, если об Испании говорить, и в итальянскую Флоренцию. Но объеду я, конечно, обе эти страны.

– Ты знаешь языки?

– Немного английский. Но, поверь, язык жестов интернационален. Ни в одной стране я не испытывал каких-то особых трудностей.

– Мы почти пришли, – сообщила Дина. – Вот переулок, куда надо свернуть…

Через пару минут они были у магазина «Чаша».

– Да, местечко непрезентабельное, – вынес свой вердикт Паша, осмотрев фасад. Он был крайне обшарпан. Да и вывеска оставляла желать лучшего.

– Внутри гораздо приличнее, – заверила его Дина.

– Давай сделаем так. Я поднимусь один, – он указал на маленькую железную лесенку, ведущую к двери, – а ты зайдешь в «Чашу» минут через пять-семь. Как будто мы пришли по отдельности и не знакомы друг с другом.

– А что мне сказать, когда приду?

– Просись в секту. Умоляй. Грози суицидом. В общем, сделай все, чтоб тебя приняли.

– Зачем? – испуганно прошептала Дина.

– Есть у меня одна мысль, я позже ее озвучу, хорошо?

– Ладно, – растерянно протянула она.

– Через пять-семь минут, – напомнил Паша и поставил ногу на первую ступеньку.

Глава 4

Он поднялся по лестнице и вошел в «Чашу».

Помещение было небольшое. Прилавок, несколько витрин с товаром и два квадратных метра пустого пространства. Вот и все. Но это было только торговое помещение. За спиной продавца находилась приоткрытая дверь. За ней – коробки. Видимо, склад. И еще две двери – в туалет и… кабинет?

– Здравствуйте, – поприветствовал продавщицу Паша. За прилавком находилась Николь, как и тогда, когда сюда явилась Дина. По крайней мере, на ее бейдже было написано именно это имя.

Он дал бы ей лет тридцать. И назвал бы ее красавицей, если не огромный шрам на щеке.

Когда Паша только увидел девушку, она стояла в профиль – смотрела телевизор, прикрепленный к стене. Алебастровая кожа, точеный носик, длинные ресницы, спускающиеся на чистый лоб медные локоны. Как же она прекрасна, эта барышня! Но услышав звонок колокольчика, помещенного над дверью, она повернулась и…

Волшебство рассеялось. Ту щеку, которая была вначале не видна, пересекал кривой бугристый шрам. Он тянулся от глаза к подбородку, оттягивая лицо вниз, деформируя его. Даже если над шрамом поработать лазером, совсем убрать его вряд ли получится. Он станет только глаже и светлее, но не исчезнет. Но это на непрофессиональный взгляд Паши. Наверное, все еще можно исправить…

– Добрый день, – откликнулась на приветствие Николь. – Я могу вам чем-то помочь?

– Я хотел бы видеть директора магазина.

– Зачем он вам?

– Есть деловое предложение.

– Не думаю, что ее оно заинтересует…

– А почему вы думаете за своего директора?

Тут одна из дверей, что находилась за спиной продавщицы, распахнулась, и из нее показалась худая черноволосая женщина. На первый взгляд она тоже была красива. Но, присмотревшись, Паша свое мнение изменил. Слишком сухая морщинистая кожа и тяжелый взгляд. Хотя черты лица, безусловно, хороши. Как и смоляные волосы.

– Что тут происходит? – спросила она, подойдя и встав рядом с Николь.

– Вы директор магазина? – обратился к ней Паша.

– Совершенно верно.

– Меня зовут Павел Андреевич Ульянов. А вас?

– Дельфия Дионисовна Сифакис.

– Гречанка?

– Совершенно верно. Так что вы хотели?

– Предложить сотрудничество. Я бываю в Африке и…

– Нет, спасибо.

– Я мог бы поставлять вам чудесные фигуры, маски, снадобья…

– Еще раз говорю – нет.

– Не тот ширпотреб, что выставлен у вас, а реальные вещи.

– Вы вообще слышите меня? – чуть повысила голос Дельфия. – Я же сказала, что не желаю сотрудничать с вами.

– Вы слишком категоричны.

– У меня есть поставщики, и я ими довольна. Прощайте.

Но Паша не мог уйти, он хотел увидеть, как среагируют эти две фурии на появление Дины.

– Это же все китайское, да? – Он ткнул пальцем в стеллаж, где были выставлены денежные лягушки и фигурки Шивы и Будды. – Барахло, что продается в любом месте. Даже в переходах подземных. Почему вы не хотите выйти на иной уровень?

Лицо госпожи Сифакис стало злым. Скулы обострились, глаза сузились. Паша не удивился бы, если б Дельфия высунула раздвоенный язык, зашипела и раздула капюшон. Настоящая кобра!

Тут звякнул колокольчик. Дина!

Паша впился в лица женщин, стоящих за прилавком. Благо они находились близко друг к другу.

Николь растерялась. Заморгала часто-часто. Один глаз при этом закрывался хорошо, а второй не очень.

А Дельфия, напротив, сразу подобралась. Паше показалось, что даже ее тело напряглось и сквозь тонкую водолазку проступили мышцы.

– Девушка, вот вам нравятся эти поделки? – обратился к Дине Паша.

– Да, они милые, – ответила она.

– Никакого вкуса ни у хозяйки, ни у посетителей! – хлопнул себя по коленям Павел и решительно направился к двери.

Покинув «Чашу», он завернул за угол дома, в котором располагался магазин, и уселся на врытое в землю колесо. Он ждал Дину, предполагая, что она совсем скоро появится. Тут он услышал торопливые женские шаги – каблучки цокали по асфальту. Явно не Дина, она была в кожаных кедах.

Паша выглянул из-за угла…

И тут же отпрянул. По дорожке шла Наташа. Пашу она не заметила, потому что ее внимание было отвлечено на тренькающий сотовый, который она искала в сумке. Найдя его, Наташа поднесла мобильный к уху.

– Да, – немного задохнувшись, выпалила она. Шла слишком быстро, вот и запыхалась. – Да, да… Уже подхожу. Что? Не заходить? Почему? – Наташа слушала и хмурилась. – Да, поняла. Ладно, я пока в аптеку зайду. Наберешь, когда будет можно.

И, развернувшись, зашагала прочь от «Чаши».

– Ничего себе! – пробормотал Паша и присвистнул.

Совсем скоро он услышал звяканье колокольчика. Это вышла из магазина Дина.

– Ой, ты тут! – вздрогнула она, увидев показавшегося из-за угла Пашу. – Напугал меня.

– Иди сюда, – поманил он ее. – Садись и рассказывай.

– А почему тут?

– Надо. Итак?

– Я ничего не поняла…

– В смысле?

– Они очень странно себя вели. Будто не знают меня. И ладно Дельфия, мы с ней не знакомы, но Николь… Мы же общались. А она смотрит на меня, как будто впервые видит.

– Может, забыла тебя?

– Да уж конечно! – фыркнула Дина. – Я одета так же, как в прошлый раз. А куртка эта… – Она хлопнула себя по груди. – Она очень Николь понравилась. Спросила, где я ее купила. Я ответила – в Италии. Женщина может многое забыть, но не вещь своей мечты.

– То есть барышни разыграли склеротичек?

– Можно и так сказать.

– Я так и думал.

– Серьезно?

– Ага. Они чуют опасность. Потому и ведут себя крайне осторожно.

– И почему они ее чуют?

– Возможно, кто-то из сектанток причастен к нашему делу. Это может быть как одна женщина, так и вся их группа. В любом случае мы должны связаться с полицией и все рассказать кому-то из следственной бригады.

– Да, я позвоню. А лучше схожу! Здание полиции тут неподалеку.

– Иди. А я посижу здесь.

– Зачем?

– Хочу проследить кое за кем…

– Будь осторожен.

– Буду, – улыбнулся Паша.

Она легонько обняла его. Но сразу отпрянула. На лице смущение, на щечках румянец.

– Все, ушла! – выпалила Дина и торопливо зашагала в сторону проспекта.

А Паша остался сидеть на колесе, хотя больше всего ему хотелось улечься в кровать, накрыться одеялом и погрузиться в безмятежный сон. Он очень устал. Давно он не ощущал ничего подобного. Даже после того, как пешком преодолевал расстояние в десять километров, чувствовал себя бодрее. А все потому, что физическая усталость ничто по сравнению с психологической. В последние дни нагрузка на мозг была колоссальной. Не говоря уже о нервной системе. И тело реагировало на это. Ныло, в каких-то местах болело.

Очень хотелось отдохнуть, но…

Как говорится, покой нам только снится!