Текст книги "Азия. Время красоты"

У меня появились огромные каталоги, где только я одна представляла знаменитые марки нижнего белья. Набирались потихоньку работы в журналах: косметика, одежда, реклама тренажеров и снова белье. Я сделала каталог новой коллекции знаменитого французского бренда. Я никогда не увижу этот каталог: это только для вип-клиентов. Было очень красиво, в европейском стиле: я в черном платье, стилизованном под «Шанель», черные голые деревья в студии, а сама студия – однотонного песочного цвета… Фотографии просто сказочные. Но даже пробничков не дали. Для модели получить свой журнал или каталог – это целая проблема. То, что это архиважно для дальнейшей карьеры, для работы, для статуса модели, никого не волнует, даже контрактное материнское агентство. Поэтому, заметив на одном из кастингов свой каталог, бесхозно лежащий на журнальном столике, я без стеснения засунула его себе в сумку. Приходится просить девчонок, которые остаются, чтобы покупали журналы, пересылали. Оставлять им деньги. Звонить, напоминать. По сто раз контролировать менеджера в агентстве, чтобы не забыл получить оригинал работы (журналы, мини-плакаты, флайеры…) или прислал хотя бы отсканированный на компьютере материал!

Зачастую такой журнал путешествует по многим странам, передается моделями из рук в руки; пройдя длинный путь, может и через полгода попасть к счастливой хозяйке. Несмотря на конкуренцию, в этом вопросе действует модельная солидарность.

В моделинге Китая работают и начинающие, и успешные модели. Серьезные заказчики из Европы и Америки регулярно просматривают сайты модельных агентств Азии. Случается, попадаются интересные лица. Модели, которые работают чаще в Европе и в Америке, с удовольствием подрабатывают в Китае. Конечно, не топ-модели. В Европе гонорары ведущих моделей на космический порядок выше, чем в Китае. Но остальные модели, интересные, профессиональные, по каким-то причинам не попав в узкий список элитных моделей, неплохо могут подработать в Китае. Вот заказчики и стараются здесь отыскать очень хорошее лицо на модный бренд, тем более что услуги той же модели, но уже в Азии, а также стилистов, фотографов, аренда студии несравнимо дешевле. Реклама получается качественная и недорогая для заказчика. В таких случаях реальные суммы гонораров и страна, где выполнен заказ, держатся в тайне. Поэтому и своих каталогов не дождешься.

В Китае выдают суточные в размере ста долларов. Цены в Поднебесной по сравнению с Японией такие невысокие! Можно позволить себе любимые продукты, красивые вещи, родным и близким – хорошие подарки.

Любимое наше занятие – ходить по выходным на рынок. Чего там только нет! Вокруг Гуанчжоу находится почти половина всех фабрик Китая. Приезжих привлекают огромный ассортимент, цены, которые ниже пекинских на двадцать пять процентов (надо торговаться!), и то, что при таких ценах продавцы не будут настаивать, чтобы купили товар оптом. Если нужны одни туфли – пожалуйста, бери одну пару.

На рынке надо держать деньги в потайных местах. Иначе все украдут. Рынок – место для опытных местных воров. Ходим по рынку, сумки держим на груди… Торгуемся до хрипоты. Обрастаем пакетами. Останутся в конце недели деньги еще покушать в ресторане. Ходим чаще всего в русский ресторан, чтобы отведать борщ и блинчики со сметаной. Тщательно вылизываем настоящую «нашу» сметанку. По ней и тоскуем – в Китае нет такого продукта. Нашли с девочками кафе, где каждый день новая национальная кухня – шведский стол. В понедельник у них выходной. Во вторник – бразильский стол. В среду – итальянский… За вход платим двадцать долларов с человека. Ешь сколько влезет. Сиди сколько хочешь… Все модели привозят с собой в Китай гречку. Скучают по родной каше, здесь такую крупу найти трудно.

День за днем пролетает быстро. Уже почти месяц я в Гуанчжоу. Несколько раз в неделю летаю на работу самолетами местного назначения. Китай – огромный. Расстояния большие. Завтра у меня съемка на месте… Забыла узнать, на что… Вроде как на «фэшен стори» в журнал…

В агентстве сказали: ничего дополнительно брать не надо. Бежевое белье, как всегда. Туфли не забыть (обувь для модели – больное место всех съемок), как полагается.

Остальное в студии будет…

Прихожу, как всегда, немного раньше (уже профессиональная привычка). В студии никого, кроме секьюрити, нет. Сами опаздывают. Вот дают… Наверное, студия не арендованная, а собственная, не тикают денежки по минутам… Появляется фотограф, сутулый, странный немного. Ну кто ж не странен? Голова у него сальная. Мог бы и помыть, творческая личность… Выясняется, что больше никого не будет. Этот фотограф еще и стилист. Говорит, что выбрал меня, чтобы сделать серию снимков. Таких же, как у Кейт Мосс, в одном из журналов «ТОП-МОДЕЛЬ». Кто ему сказал, что я похожа на Кейт Мосс?

Он говорит: у меня в лице тоже есть нечто такое… Крутит в воздухе пальцами. Посмотрим, что он «нарисует» на фотографиях. Почему-то этот фотограф мне неприятен. Но симпатичен или нет, а работать надо. Я смотрю фото Кейт, настраиваюсь. На мне сейчас черная мужская футболка. Волосы взлохмачены, хаотично подняты наверх. Большие, очерченные синими тенями как бы впалые глаза. Подчеркнутые скулы, бледные, удивленно распахнутые губы. Словно я дня четыре не ела. Да, в этом макияже у меня что-то есть от образа Кейт в журнале.

Проходит много часов. Я слежу, чтобы не случилось переработки… Фотограф нервничает:

– Что ты смотришь на часы, ты меня сбиваешь. Я творю, а ты не ценишь.

Пардон, я работаю. Время моей занятости в его студии оговорено заранее. Фотограф злится все больше… Но я старательно позирую, хотя прошло много часов, у меня болит спина и шея. Я вижу – у него ничего не получается. А мое время вышло. Я прямо говорю ему это.

Он взрывается:

– Что это такое?! Ты плохо позировала, денег не получишь. Я сейчас тебя здесь запру. Будешь сидеть, пока не сделаем снимки как мне надо!

Я спокойно отвечаю:

– Звоните в мое агентство. Договаривайтесь, иначе у вас будут неприятности.

Но он запирает дверь.

– Будешь сидеть до завтра, если не хочешь работать. И я скажу, что ты сорвала съемки.

Вот придурок. Нутро меня не подвело. С первых минут почувствовала неладное. Я достаю мобильный, звоню своему букеру. Фотограф выхватывает мой мобильный, прячет в карман джинсов. Это уже слишком. Я медленно подхожу к нему. Беру его за подбородок и говорю тихо, внятно, напористо:

– Если ты сейчас же не откроешь дверь, я разбомблю тебе всю студию. Приедет на шум полиция, а я скажу, что ты меня запер, домогался, а еще я тебе так расцарапаю лицо, что будешь ходить долго-долго, чтобы все видели. А еще у меня есть знакомая в местных масс-медиа, напишем о тебе интересную историю, творчески приукрасим…

Не знаю, что именно его убедило из моего монолога, но он скис.

– Ладно, ладно, – говорит он. – Сейчас открою дверь.

– А про деньги забыл? – угрожающе спрашиваю я.

Он неохотно протягивает мне конверт.

– То, что ты плохой фотограф, еще не значит, что все должны страдать, – выговариваю я, собирая вещи.

Конверт с гонораром прячу поглубже в сумку.

– Зря я выбрал тебя, – чуть не плачет он. – Ты некрасивая и совсем не похожа на Кейт Мосс.

– Да, не похожа! – ору я ему прямо в лицо. – Я – Саша Морозова. Похожа на себя саму!!!

Со всей силы хлопаю дверью. Но за углом меня начинает разбирать хохот. Я приседаю на корточки, закрываю лицо руками, чтобы не смущать прохожих. Меня всю трясет от смеха. Так этот стресс покидает меня… Острый приступ голода сводит желудок. Заскакиваю в кафе, заказываю соевую лапшу, острый соевый супчик с кукурузой. Блинчики с жареной капустой, ананасовое мороженое в слоеном тесте, облитое коньяком. Официант виртуозно поджигает большой золотой шарик. Он горит несколько секунд. Его тут же тушат, получается горячая хрустящая корочка, а внутри холодное ванильное мороженое. Да здравствует жизнь!

Мегаполисы в Китае выглядят как города будущего. Современные поезда, самые последние модели электричек, нарядные чистые автобусы, новое метро, в наших модельных апартаментах бассейн на крыше. Дух захватывает, плаваешь на такой верхотуре, а мои одноклассники сидят на уроках в школе. Спасибо Зиночке за содержательную романтичную юность. А то сидела бы в забитом городишке, получала бы свои мелкие радости и огорчения. А сейчас у меня красочная жизнь, простор души. Незабываемые впечатления в окружении ярких личностей.

Сегодня утром позвонил Игорь. Он прилетает на неделю в Китай по делам и приедет в Гуанчжоу на два дня. Я прошу его мне заранее сообщить о своем приезде, объясняю, что у меня модельное расписание, надо все согласовать. Игорь обещает перезвонить. Может, получится прекрасный уикенд.

Я жду Игоря, волнуюсь. Все агентства мира терпеть не могут бойфрендов. Никто так не мешает работать модели, как ее дорогой бойфренд. Одни юноши устраивают сцены, заявляя, что их любимая слишком много работает. Другие скандалят по поводу, что модель слишком много зарабатывает. Есть такие, которые ставят вопрос: или я, или твой модельный мир. Что тебе дороже?

Игорь в яркой рубашке и в джинсах выглядит на десять лет моложе.

«Миром управляют мужчины» – все говорит в нем об этом. Высокий, уверенный в себе, элегантный в любой одежде. Состоятельный человек в лучшем для мужчины возрасте…

Сегодня суббота. У меня нет съемок, нет кастингов. Мы едем с Игорем в центр Гуанчжоу, в какой-то ресторан. Прекрасно проводим вечер. Я рассказываю ему о моей Японии. Он мне о своей Европе.

– Ничего, посетим и Японию, – улыбается он. – Какие наши годы?

Игорь приглашает меня прогуляться по вечернему городу. Мы ходим по ярко освещенным кварталам.

– Я остановился в гостинице неподалеку. Хороший отель. И на удивление недорого.

Я понимаю – это приглашение. Можно было бы еще потянуть, повстречаться, но Игорь такой солидный, взрослый. Такой свой.

– Хорошо, – беззаботно соглашаюсь я. – Пойдем, посмотрим твой отель.

– Ты уверена? – спрашивает тихо Игорь. – Может, ты устала? Хочешь отдохнуть дома?

Подтекст такой: я не спешу, не тороплю тебя, я буду терпелив. Сколько потребуется…

– Дом далеко, мой любимый старый диванчик, старый телевизор. Приеду – сразу куплю новый на полкомнаты.

– Организуем все, что надо, – откликается Игорь.

– Потом сделаю ремонтик, в коридоре поначалу.

– Тоже не вопрос.

– Нет, Игорь, подожди, – смеюсь я. – Это я все буду делать на свои заработанные.

– А зачем тогда тебе я? – обижается Игорь.

– Не знаю.

– Был такой фильм о Тулуз-Лотреке. Там одна певица из кабаре говорит: «Куда же катится мир, если девушка отказывается взять подарок от мужчины?»

Мы поднимаемся на восьмой этаж на лифте. Гостиница сверкает чистотой. Комната в бежевых тонах. Игорь предлагает шампанское из бара.

– Немного, – соглашаюсь я.

Завтра воскресенье, и я тоже свободна. Можно выспаться, не заботиться ни о чем. Не хвататься за часы. Я удивляюсь себе самой: даже в такой ситуации я думаю о работе. Неисправима. Успокаивает то, что многие модели признаются в том же.

Игорь обнимает меня за шею. Это его «фирменная» манера. Получается и нежно, и властно, и пошевельнуться уже трудно – как в капкане. Милый такой капкан… Когда стоишь перед неизведанным, чувствуешь себя как на краю бездны ночью…

Вот мой первый мужчина. Красивый, опытный, настоящий мужик. Трогательно счастливый от того, что он у меня первый… Но отчего-то у Меня на душе плоховато. Почему-то хочется плакать. Может, я переволновалась?

– Все будет потом не так, как сейчас, – гладит меня по голове Игорь. – Пройдет немного времени, и ты изведаешь для себя большой мир, откроешь себя.

Все-таки я ждала чего-то другого. Слишком нафантазировала себе чудо-ощущения. Ничего, надо это пережить. А сейчас спать. Как же ус тала за этот месяц!

Утром мы завтракаем с Игорем внизу в зале. Зал ослепительно белый. Игорь выспался, у него хорошее настроение. Но мне почему-то хочется сбежать к себе в норку, в апартаменты, к своему медведю. Хорошо, что Игорь не слышит мои мысли. А то был бы еще тот ужас.

Все же чудесно, что мой «первый раз» случился в красивом отеле, с красивым мужчиной. Теперь вот этот белоснежный зал… А могло бы случиться где-то на школьных задворках, в моем захолустье, с тем ранее таким желанным пьяницей Костей. Сейчас страшно даже подумать.

– Все будет хорошо, Саша. – Игорь гладит меня по руке.

Что бы такое придумать, чтобы сбежать?

– Ой, – краснею от своего вранья. – Мне нужно в апартаменты. Сегодня после обеда важный кастинг. Ты не будешь против?

– Я против, – отвечает Игорь. – У меня с тобой хотя бы два дня есть. И так немного. Плюнь на кастинг.

Конечно, я его понимаю, мы уже не чужие люди…

– Хорошо. Как скажешь. Я должна позвонить.

Отхожу в сторону. Думаю, кому бы позвонить. Но тут спасительно поет мой телефон. Это Стефан.

– Привет, Саша, я в Китае. Знаю, ты тоже. Мы вместе в одном агентстве. Ты рада?

– Стефан, я не могу говорить сейчас. Перезвони мне потом…

– Ты на работе?

Я добавила металла в голос:

– Перезвони…

– Хорошо. – Стефан сделан из хорошего куска дерева.

Игорь примирительно улыбается. Доедаем десерт.

– Я сегодня больше не ем, – предупреждаю я.

– Это как? Я буду кушать один? – улыбаясь, но явно недовольно спрашивает Игорь. – Я так не привык.

– Понимаешь. В нашем деле…

Но я осекаюсь.

Игорь смотрит насмешливо, снисходительно. Конечно, моя работа, мое дело не приносит мне большой доход. Но это моя жизнь. Пусть небольшие, но мои, мной заработанные деньги. Он, конечно, может обеспечить меня всем, и буду я, купленная с потрохами, его вещь – НАВСЕГДА. Сейчас маленькая, как хлебная крошка. А он – большой, как батон. Игорь, конечно, настоящий бизнесмен. Но у каждого должен быть свой островок. Игорь – сильный. Но нельзя у меня забирать все, даже такое малое и несерьезное. Давай, рыбка, поживи со мной на суше, я море не переношу. Недаром агентства так не любят бойфрендов. Во многих агентствах висят объявления: «Дорогая модель, не забудь оставить своего бойфренда дома». Это означает: разделяй работу и личную жизнь. Но легко сказать.

– Ну хорошо, – откидывается на спинку стула Игорь. – Но хотя бы сегодня ты со мной – мы отдыхаем. Едим.

Он меня задавит, придется как-то обороняться. Вот, Саша, ты мечтала о мужчине, сильном покровителе, безоговорочном хозяине жизни. В устах Игоря невозможно представить лозунг Стефана – девушки должны сами зарабатывать себе на жизнь. Ты хотела, Саша, сбылось твое желание – получай Игоря. Чем за это придется заплатить?

Игорь обнимает меня, все разногласия улетучиваются. Мы целуемся возле агентства. От Игоря трудно оторваться, у нас сильное притяжение. Я могу так простоять целую ночь.

– Может, вернемся? – ласково спрашивает Игорь.

– Возвращаемся…

Мы идем к такси. Краем глаза я замечаю Стефана в окне модельных апартаментов для юношей. У него вытянутое лицо. Мне немного жалко его, но не больше, как хорошего знакомого. Но что тут сделаешь…

Игорь прислал мне розы, пятьдесят один цветок. Я сфотографировала букет. Отправила фото по электронке Игорю. Сообщения от Зиночки и от Эли, несколько писем от Яны. Два – от Игоря. У Эли все хорошо. Она в Гонконге, в сильном агентстве. Мне оттуда отказали, написали, что роста недостаточно. Но Зиночка не сдается… Яна пишет, что она работает в Осаке. Прислала много фото. Яна считает, что в Осаке у меня будет работа. Рекомендует новое агентство. Попробуем.

Стефан делает вид, что ничего не произошло. Приветливо беседует, встречаемся на кастингах, он нейтрально флиртует со мной.

– Сходим куда-нибудь? – настойчиво спрашивает Стефан.

И вдруг меня осеняет. Теперь, когда у меня был Игорь, Стефану не надо брать на себя ответственность и становиться моим первым мужчиной. Игорь уже уехал, я вроде как одна…

То есть Стефан как бы уверяет меня, что у всех у нас свобода выбора в личных отношениях, у каждого свое прошлое…

Он мне совсем неинтересен. Но можно записать его в разряд друзей.

– Давай останемся друзьями.

Стефан сразу повеселел.

– Хорошо. Сходим сегодня вечером в кино.

Мы в кинотеатре. Смотрим новый фильм. Потом едим мороженое. Я преступно обожаю мороженное. Подруги посмеиваются надо мной.

Со Стефаном все просто. Без подводных течений. Без томления, смятения, ожиданий… Бесплодно легко. Нас связывает несколько поцелуев. Кажется, будто Стефан пытается напялить на меня мое выцветшее детское платье.

Я продолжаю много работать. Устаю, к концу недели падаю на свою кровать с одним желанием: не вставать до понедельника.

У Марты энергии просто океан. Кажется, она совсем не устает.

Сегодня вечером в апартаментах тихо – Марта где-то гуляет. К моему характеру добавить бы ее уверенности в себе. Это даже не уверенность… Любой может расшибиться о непробиваемость этого человека.

С наслаждением включаю маленький телевизор, вытягиваю уставшие ноги. Мечтаю, чтобы Марте гулялось всласть до утра. Она обожает ночные клубы. Я еще мала туда ходить. Я клятвенно обещала Зиночке, маме, агентству там не появляться…

Взрослых моделей сотрудники агентства умоляют не пить и не гулять до утра, сохранять рабочий вид, быть свежими и энергичными… Куда там… Тут уж ничего не поделаешь. Воспитывать и переделывать здесь никто не будет: каждая модель будет вести себя в соответствии с тем, сколько внутренней культуры в ней изначально заложено.

Я слышу, как кто-то начал биться о нашу дверь. Это Марта. Только она открывает дверь, словно несколько человек ломятся одновременно: издает дикие звуки, одновременно орудуя и руками и ногами. Она теряет ключи в сумке, находит их, роняет на пол, подпирая дверь коленями, достает ключи, роняет сумку, потом пакет с покупками.

Марта проходит в комнату, я невольно поджимаю ноги. Снова все пространство в комнате – ее личная собственность. Она кидает с силой в сторону большую модельную сумку. Марта бросается в кресло и начинает рыдать. Она рыдает так страстно, так продолжительно, что у меня включается датчик самосохранения. Марта рыдает. Ничего в мире сейчас не может быть важнее ее плача. Ее парень предпочел другую модель. Но парень ветреный, пустой, красивая модельная оболочка, страшный дурак. Родом из маленького бразильского городка.

Все это так пошло, так неинтересно, но Марта рыдает. Всем своим существом, слезам и, соплями уверяет, что она все равно все СВОЕ заберет назад. Хоть на день, на час, а потом выбросит. Эго Марты сейчас не рыдает, а готовится к большой войне. Она с каждым новым всхлипом отвоевывает по куску свою добычу – этого красивого живого манекена. Да, не поздоровится скоро его новой девушке.

Я должна попробовать ее утешить. Приношу ее любимый фиалковый чай. Марта хватает чашку, глотает, успокаивая свое клокочущее ненавистью к новой парочке горло. Она смотрит в одну точку и что-то там видит. Наверное, триллер с собой в главной роли. На меня она вообще не обращает внимания. Но вдруг она снова начинает рыдать так пронзительно, что у меня уже включается датчик сострадания.

Я поглаживаю Марту по голове.

Мой выходной вечер безвозвратно испорчен. Марта садится на подоконник, пишет агрессивные sms по-английски и тому парню, и его новой подруге. Она сейчас сердита и очень красива.

– Марта, давай я тебя щелкну, ты сейчас такая хорошенькая.

Марта согласно машет рукой. Я достаю ее фотик. Марта профессионально замирает. Делает «глубокое» выражение лица. Вот счастливая внешность – после плача Марта выглядит еще лучше. Ее вульгарность – ее сила. На фото она потрясающа. Марта снова оживает, яростно откидывает волосы, продолжает заниматься ядовитыми эсэмэсками…

Через два дня она встретит состоятельного мужчину и поедет залечивать свое горе куда-то на острова. Агентству напишет записку: «Работать больше не могу, у меня депрессия. Я уезжаю домой».

Правда, она им ничего не должна и успела принести неплохую прибыль… А мне Марта скажет перед прощанием (а я немного надеялась на пару теплых слов):

– Тебе надо худеть, попа у тебя уже просто неприличная. Пока.

Я остаюсь одна. Это счастье. Я могу позволить себе жить в своем ритме. Отдыхать, когда устала. Веселиться, когда есть настроение. Грустить, когда мне хочется. Свобода.

Игорь пишет мне письма, звонит почти каждый день. Голос у него загадочный. Готовит какой-то сюрприз.

Стефан начал нервничать. Он просто не может понять, где у меня кнопка управления. Я нисколечко не привыкаю к нему, не двигаюсь навстречу его желаниям ни на миллиметр. Я пытаюсь прояснить для него наши отношения. Все до прозрачности ясно. Повторяю:

– Давай останемся друзьями.

Но Стефан не понимает этой фразы. Зато Игорь прекрасно знает все тонкости русского менталитета. Он властно, дотошно, от письма к письму, уверяет меня: если мы встретили друг друга, значит, нам надо беречь отношения. И в том же духе… Расшифровывается это так: бросай свое увлечение, работу, модельную блажь и становись моей собственностью. На его сотый вопрос «Когда ты приедешь ко мне?» отвечаю четко: «Когда закончится виза».

Чем бы человек ни занимался, есть понятие внутренней дисциплины. Ответственности за то дело, где поставлены его подписи в контракте. Даже и не думаю позорить Зиночку, нервировать родителей. Не представляю себя в этой роли.

Нет большой любви. Есть притягательный красивый мужчина. Новые неизведанные отношения.

Но бросить свое дело? И что мне останется? Я только начинаю карьеру. Пусть она никогда не будет суперуспешной, но я счастлива работать моделью. Я вижу много новых людей, новые страны. Мое сердце растет, умнеет, расширяются ментальные горизонты. Я лучше говорю на английском. Уважаю себя за свой модельный труд.

В понедельник у меня шесть кастингов. Это нормально. Бывает и десять.

Первый кастинг где-то далеко. Утром мне предоставляют служебную машину. Наверное, важный кастинг, если агентство решило дать служебку. Если повезет, можно заработать неплохие деньги. Вхожу в обычную многоэтажку. Лифт везет меня на двадцать третий этаж. Комната с нужным номером. «Поднимаю» лицо, вежливо улыбаюсь, открываю дверь:

– Хелло!

Передо мной стоит… Игорь.

Я растерянно хлопаю глазами. Игорь интригующе улыбается. Кроме меня, в офисе нет ни одной модели. Игорь берет мое портфолио. Делает знак фотографу. Вежливый, улыбчивый фотограф, молодой парень из местных, делает мне тестовые снимки. Я позирую, как обычно. Поглядываю на Игоря: что бы это все значило? Сюрприз ему удался.

Игорь объясняет, что он в Китае по делам. Но именно сейчас он представляет фирму друга, которая выбрала меня лицом новой линии французской лечебной косметики для отечественных косметических салонов. Проще говоря, им подходит моя славянская физиономия. Мое лицо будет использовано для всех новых разработок. Игорь рассчитал правильно: для любой модели большая удача – реклама косметики. Это подарок, от которого я не могу отказаться. И все счастливы: модель, китайское агентство, Зиночка. Игорь. Надеюсь, сам заказчик останется доволен.

Смотрим снимки на компьютере.

– Тебе нравится? – спрашивает Игорь. – Я полностью полагаюсь на твой вкус…

Получилось просто здорово. Надо взять визитку у этого фотографа. В Китае знать хорошего фотографа дорогого стоит. Пол-лица мягко затемнено, скулы скульптурно подсвечены, глаза устремлены в космос… Очень выразительны глаза. В меру открыты, в меру накрашены.

– Хорошо.

Игорь счастлив.

Я шепчу ему:

– Спасибо.

Он сжимает мою руку…

На следующий день еле успеваю на кастинг. Чуть не проспала целое утро рядом с Игорем. Завтра он улетает. Вечером у нас прощальное свидание. В следующий раз увидимся уже на родине.

Моя память пропитывается запахом его кожи, его поцелуев. Его руки привыкают ко мне, я доверительно поддаюсь им. Мне больно думать о том, что его личная жизнь закрыта для меня. Такой человек, как Игорь, никогда не впустит в центр своих сердечных дел очередную девушку. Сейчас этой девушкой являюсь я. Надолго? Сколько у него таких пассий? Ведь была большая сексуальная жизнь до меня. Я даже не знаю, женат ли он.

– Игорь, ты женат?

Он ждал этого вопроса.

– Да, малыш, я женат. И даже более чем женат – наши отцы крупные партнеры по бизнесу. И я люблю свою жену, но вот встретил тебя… И не знаю, как мне жить… Что я могу тебе предложить? Безбедную жизнь, свою любовь. Подари мне ребенка. У меня нет детей с моей супругой. Ей нельзя. Я стану самым счастливым человеком.

– А я? Я буду всю жизнь мучиться от ревности, что я – просто вторая жена. Второй сорт. Все праздники буду сидеть одна, ненавидя телефоны. Буду мириться с твоими новыми влюбленностями, понимая, что скандалы ничего не изменят. Ты начнешь огрызаться, что надо было думать раньше… Знала, на что соглашалась… Всю жизнь мне придется жить в плену, по твоим правилам, прикованной к нашему ребенку, в доме, купленном тобой, не имея ничегошеньки своего, ни капельки личного пространства.

– Откуда у такой юной особы такие мощные познания в жизни? – Игорь улыбается, но я вижу: он нервничает.

– Сама не знаю. Я часто удивляюсь себе. Я совсем еще не знаю планету Сашу Морозову.

Игорь задумчиво теребит салфетку.

– Я не буду тебе врать, я никогда не разведусь с женой. Но и расставаться именно сейчас с тобой просто не могу. Я солидный, зрелый мужик, но увидел тебя и пропал.

Это немного диковатое, но – признание в любви.

Я, конечно же, таю от этих слов. Но осторожнее, Саша, не растай совсем, снегурочка Морозова. Не теряй голову. Держись. Может, это прием для всех его пассий.

На следующий день я лечу в Шанхай на съемки обложки для фотожурнала.

В Шанхае светит солнце, а в Гуанчжоу с утра был дождь. В студии все суетятся, китайцы все время спешат, много извиняются, никогда не верят в хороший результат. Поэтому, когда получается, они с радостью звонят в агентство, благодарят за профессиональную, прилежную модель. После моих съемок звонили уже несколько раз, хвалили мою работу. В агентстве счастливы.

Итак, я накрашена, на мне интересное платье, похожее на медузу, голубое, с сиреневыми полосками.

Заказчик просит, чтобы у меня были глаза, полные слез. Я старательно не моргаю, вызываю слезу. А она не идет. Я, плакса Саша, у которой слезы всегда наготове (когда не надо), не могу сейчас выдавить ни слезинки. Творческая группа мечется по студии.

Пытаются придумать что-то. Я продолжаю мучить глаза, они краснеют. Слез по-прежнему нет. Заказчик повторяет: ему нужны не красные глаза, а слезы… Один из китайцев бежит куда-то, скоро возвращается с тюбиком зеленого соуса. Это очень острый соус подходит почти ко всем блюдам.

– Попробуй немного, – предлагает он.

Я выдавливаю прямо в рот большую горошину.

– Это много! – пугаются все.

Но слезы не появляются. Острый соус, кисловатый, даже вкусно…

Тот парень, что принес, сам выдавливает себе в рот немного соуса. Кашляет, извиняется, вытирает слезы. Еще несколько человек хватают тюбик, пробуют, кашляют, извиняются…

– Давайте закапаем раствором для глаз или водой капнем, – предлагаю я, еле сдерживаясь от смеха…

Все соглашаются, кивают, снова извиняются, капают мне в глаза.

– Только чтобы косметика не текла, – просит заказчик.

Но косметика водостойкая, смывать придется специальным средством, которого у них, конечно же, не имеется…

Я, наученная опытом, ношу всегда с собой в сумке средство для снятия водостойкой косметики… Еще масло под кожу вокруг глаз, крем от аллергии, от укусов насекомых, молочко, лосьон, крем для лица с защитой от ультрафиолета.

Смотрим фото на компьютере.

Наконец глаза в слезах, эмоции, что надо. Все довольны.

Ура, я могу отдыхать. На столике приготовлен ланч для модели. Все вкусно, но мне не хватает шоколада. Я кладу конфетку за щеку, можно жить дальше.

Китайцы очень трогательны по отношению к иностранным красивым девушкам. Они откровенно восхищаются моей внешностью. Фотографируют как настоящую звезду, на улице, в супермаркетах, в кафе, в аэропорту. Могут подойти, улыбаясь до ушей, проговорив сотни раз «извините», потрогать тебя за волосы, погладить по плечу. Я уже привыкла. А первое время терялась, смущалась, убегала.

Лечу домой! Заработала очень неплохо. Бабушка у меня больше не будет работать ночным сторожем на фабрике. Сделаю ремонт в квартире. Куплю огромный телевизор, поставлю кондиционер…

Так много набрала подарков! Только собирая чемоданы, поняла, сколько же я накупила! Половина блокнота исписана именами родных и друзей. У меня проблема: сумки очень тяжелые. Забиты до отказа. Куплена еще одна сумка, спортивная, вместительная, закрыла еле-еле на молнию.

В аэропорту обаяла молодого китайца, он взял на себя мою самую тяжелую сумку.

Сам он летел с одним маленьким рюкзачком.

Прилетели ночью. Наши пограничники хмурые, угрожающе заспанные, сейчас будут проверять содержимое багажа, паспорта, задавать вопросы.

– Что везем в таком количестве? – Женщина лет сорока, при макияже, форма ей заметно мала: набирает в весе. Настроена решительно.

И тут я вспоминаю, что у меня есть подарки, количество которых превышает допустимое. Если она откроет чемодан – все, мне уже не отвертеться.

Я принимаю беззаботный вид.

– Я – модель, там средства по уходу за собой, в основном лосьоны, молочко, скрабы, бальзамы, гели…

– Я знаю, что такое средства по уходу, – резко перебивает меня пограничница. – Еще что у вас там имеется?

– Все мои личные вещи, – произношу я капризным, чуть насмешливым тоном, копируя одну знакомую модель.

– Модель? – презрительно переспрашивает пограничница. – Что-то не похоже. Я всех моделей знаю в лицо, часто летают. Знаю даже по именам…

– Я тоже модель, – обиженно повторяю я.

Достаю из пакета мой бук. Мою гордость, мою награду, мой успех.

– Вот, пожалуйста…

Пограничница смотрит с интересом. Сейчас заметно, как ей скучно этой ночью проверять сумки, привычно сердито пререкаться. Сотни раз уже прожитые ситуации. Она перелистала бук два раза.

– Можно мне взять эту визитку на память?

Пограничница отбирает мои японскую и китайскую композитки. Она их коллекционирует.

– Конечно, пожалуйста.

– Значит, только личные вещи? А если мы откроем чемоданы? – уже улыбаясь, спрашивает пограничница.

– Пожалуйста, – слегка устало парирую я. – Открывайте.

– Следующий, – приглашает пограничница. Мне говорит:

– Счастливо. Когда следующий раз?

– Не знаю, модельное расписание еще не получила, – благодарно улыбаюсь я.

Ох, такие нервные нагрузки. Из-за чего страдать?

Больше никаких длинных списков подарков. Никогда. Только налегке и только то, что разрешено. Я купила подарки и Деду. Собираюсь к нему в Общину. Какой ты, Матвей Морозов?

Дома ничего не изменилось. В школе тоже. Заставляю себя привыкать к родному быту. Дня три ломаю голову и язык, отвыкаю от английского. Мама смеется, я отвечаю ей на английском, не замечая этого. Записалась в клуб на аэробику и тренажеры.