Текст книги "Фруечки"

Глава 5
Варенье

– Ой, с завтрашнего дня буду варить варенье, – сказала Пуся, потягиваясь в крохотном креслице.

– Все будем, – ответила Закавыка, вытаскивая занозу из пальца.

– Да, п-пора, пора, – задумчиво промямлила Мямля.

– Как подумаю, плакать хочется, – вздохнула Плакса. Фруечки сидели на веранде у Пуси и играли в шашки чёрными и белыми семенами яблони.

Пять, а то и шесть раз в год фруечки варили варенье. Во фруктовом саду не было зимы и осени. После лета наступала весна, её вновь сменяло лето. В конце лета созревал новый урожай фруктов. Варить варенье было очень сложным и долгим делом. «Отчего же?» – спросите вы. Ведь любая бабушка или мама сварит варенье за несколько часов. Так то бабушка или мама, а фруечки крохотные, быстро у них никак не получается.

– А мне надоело варить обычное варенье, – вдруг сказала Закавыка и сдула со лба рыжую чёлку.

– А кушать не надоело? – засмеялась Пуся.

– Нужно делать необыкновенное варенье! Кто хотит чая?

– Хочет. Я хочу. А что это за варенье? Им нельзя отравиться? – забеспокоилась Плакса.

– Вечно ты со своими страховидениями. Я ещё в прошлом году сделала много необыкновенного варенья.

– Так что же это за варенье такое н-необыкновенное?

Все фруечки с интересом посмотрели на Закавыку. От этого она заважничала ещё больше. Закавыка торжественно взяла чайник. Налила себе и Плаксе чая. Ей нравилось, что все смотрят и ждут, что она скажет. Конечно, фруечка и сама не знала, что это за необыкновенное варенье. Но остановиться не могла и продолжала сочинять на ходу.

– Необыкновенное – значит сложное! Эх вы, непонятки глупышные, – зачем-то почесав себе нос, сказала Закавыка и стукнула чайной ложечкой по розетке с вишнёвым вареньем. Брызги разлетелись во все стороны. Несколько капель долетели даже до лилового платья Плаксы.

– Извини, набякала на тебя, – сказала Закавыка.

– Ой, что-то я никакого сложного варенья у тебя не пробовала, – удивилась Плакса, счищая сладкую капельку. – Было засахаренное в маленькой баночке…

– Сложное варенье самое вкусное. Оно не полколежательное. Оно быстросъедательное. Я уже всё съела к твоему приходу. Настенные часики пробили девять, и фруечки стали зевать. Закавыка этому очень обрадовалась.

– Ну, всё! Мне пора! Нокойной спочи!

Утром Плакса взялась за дело. Она села на шмеля и полетела искать самую спелую сине-фиолетовую сливу. А найдя воткнула в неё палочку и стала летать вокруг. Плакса летала долго. Голова кружилась. Она поглядывала на своих подруг, которые делали такую же работу рядом. Мямля откручивала грушу, Пуся вишню.

Только Закавыки нигде не было видно. Вечером фрукты попадали на землю, а уставшие фруечки полетели спать.

На следующее утро Плакса начала распиливать сочную сливу на небольшие части. Отрезанные ароматные кусочки она уносила в домик. Два дня трудилась фруечка, наконец, все комнаты её домика были завалены коробками, корзинками со сливой. Подруги тоже не отставали.

Только ранним утром на пятый день Плакса стала готовить сладкий сироп для варенья. Она мыла кусочки сливы под чистой, заранее припасённой родниковой водой и складывала в сироп. Вечером варенье было готово. Оно было бордовым, тягучим и таким вкусным, что Плакса заплакала от счастья. Облизав сладкие пальчики, фруечка разлила варенье по банкам, подписала каждую: «Слива для Пуси», «Слива для Мямли», «Слива для Закавыки», «Слива для меня», и полетела к Мямле на шмеле.

– Посмотри, м-м-м, какое варенье у меня получилось, – задумчиво проговорила Мямля, показывая на банки золотисто-оранжевого цвета. – Я уже попробовала. В-вкусно. По банкам тоже разлила. Теперь нужно разнести всем по д-домам.

– Привет! – в дверь заглянула Пуся. – Ой, уже сварили! А я всем вишнёвое варенье разношу. Ничего себе получилось. Но послушайте, мне покоя не даёт Закавыкино сложное варенье! Побежали посмотрим! Что это за варенье такое?

– В-верно! Давайте!

Фруечки отправились к подруге. Дверной колокольчик тренькнул, и Закавыка выглянула в окно.

– Ах! – только и смогла сказать она, сразу задёрнув занавески в весёлый цветочек.

– Что, ах! – весело ответила Пуся. – Мы пришли попробовать твоего сложного варенья!

– Мы не могли дождаться приглашения, и пришли сами, – взволнованно сказала Плакса. – Научи и нас его делать.

Фруечки вошли в дом и увидели много пустых банок и таз с горелым сахаром, рядом с которым скромно лежала одна розовая ранетка. Подруги с недоумением посмотрели на Закавыку.

– Ты что? Никакого варенья не стала варила?

Закавыка молчала.

– Может быть ты, м-м-м, не умеешь варить варенье? Закавыка бросилась на кровать и уткнулась в подушку.

– Так ты просто хвасталась и обманывала?

Фруечки переглянулись, поджали губы и насупили брови. Закавыка заплакала от стыда. Ей было очень плохо. Она действительно не умела варить варенье, но любила его кушать. Закавыка сама была не рада тому, что расхвасталась вчера и не смогла остановиться.

– А-а-а, – безутешно плакала Закавыка.

Фруечки, рассердившись, вышли из домика, но не улетели, а остались на крылечке.

– Знаете, а мне её жалко, – вдруг сказала Плакса. – Давайте её утешим.

– Д-давайте, – вздохнула Мямля. – И расскажем, как делать варенье.

– Ой, лучше покажем и угостим, – подхватила Пуся, и фруечки вернулись к подруге.

– Не плачь, Закавыка, мы научим тебя делать варенье!

– Вытирай глазки, м-м-м, и помогай, – погладив Закавыку по голове, сказала Мямля и обратилась к подругам, – Вы з-знаете, я кое-что придумала, – промямлила Мямля.

– Ну что ты там мямлишь? Что придумала-то? – засмеялась Пуся.

– Я никак не могла забыть это сложное з-закавыкино варенье. «Ну из чего же она его делает», – думала я. И, кажется, придумала. Мы его всё-таки попробуем сделать…

– Это как?

– Мы сделаем сложное варенье не из одного фрукта или ягоды, как всегда, а сразу из н-нескольких.

У Пуси округлились глаза:

– Ой, а так разве можно?

– А у нас получится? – забеспокоилась Плакса.

– Давайте, м-м-м, попробуем.

Уже через несколько дней фруечки гордо поставили на веранде банки с вкусным и необычным вареньем, которое никогда раньше не делали. Все банки были аккуратно подписаны: яблочно-черноплодное, сливово-ореховое, вишнёво-яблочное, грушево-сливовое.

– Спасибо вам, что не обиделись на меня, – сказала Закавыка, поглаживая блестящие банки. – И научили варить варенье.

– И тебе спасибо, – хором ответили фруечки.

– А мне за что?

– Если бы не ты, разве бы мы догадались сделать СЛОЖНОЕ варенье!

Глава 6
Необычное рядом

– Не знаю, – задумчиво сказала Плакса, расчёсывая чёрные кудряшки. – Я ни с чем удивительным в жизни не встречалась. По-моему, это всё сказки. Нет ничего необычного.

– А я верю, что есть, – ответила мечтательно Мямля. – Иногда необычными, м-м-м, могут быть самые обычные вещи.

– Ну что, например? – выпятив губу, спросила Закавыка. Мямля мялась с ответом.

– Вот сама не знаешь, а говоришь.

Закончился день. Фруечки устали. С самого утра они боролись с гусеницами, скатывая лохматых недругов в колечки и сбрасывая с деревьев вниз.

– Уползайте в траву! Нечего листочки наших деревьев обгладывать, – топала ногами Закавыка. – Кусаконожки обжорные! Пухлостенки противные!

Это была давняя борьба. С бабочками фруечки дружили, а вот гусениц, из которых те появлялись, терпеть не могли за прожорливость.

Фруечки очень устали за день.

– Всё. Спать хочу, – зевая, сказала Закавыка. – У меня уже кучки в глазах.

– Г-глаза в кучку, – поправила Мямля.

– Ну, да.

– Пора спать.

И фруечки разошлись по домам. Плакса ещё немножко посидела у зеркала, расчёсывая кудряшки, она очень любила ухаживать за своими волосами. Потом, зевнув, легла в свою мягкую кроватку и сладко заснула. Просыпалась Плакса рано. Вот и сейчас она открыла глаза, но не сразу поняла, что проснулась. Кругом было белым-бело.

– Что случилось? – проговорила Плакса. Она села на кровати и ничего не увидела за окном. Словно снаружи повесили белоснежную занавеску.

Плакса протянула руку и поводила ей, пытаясь отодвинуть белый занавес. Но рука ничего не коснулась.

– Мы утонули в молоке? – спросила себя Плакса.

Она вышла по лиловому коврику на веранду и посмотрела кругом. Всё исчезло, словно и не было никогда. Остался только шелест, шёпот и скрип.

– Эй… – тихо сказала Плакса и опять вытянула вперёд руку. – Есть кто-нибудь?

Её пальцы на руках стали едва различимы. Фруечка сделала несколько шагов назад и вернулась в домик. Затем взяла чайник, высунулась в окно и стала им размахивать, собирая воздушное «молоко». Но когда она посмотрела внутрь чайника, в нём ничего не оказалась.

– Может, это просто сон? Нужно ущипнуть себя. Так всегда делают, когда хотят проснуться.

Плакса ущипнула себя, ойкнула, потёрла больное место и решила всё-таки узнать, в чём утонул фруктовый сад и остался ли здесь ещё кто-то кроме неё. Переходя с листика на лист, она думала:

– А что если все пропали, и на свете осталась только я? Что я буду делать тогда? С кем разговаривать? К кому ходить в гости? Наверное, от постоянного молчания я стану немой.

Фруечка оглянулась. Крона сливы исчезала где-то в белой дымке. Слёзы навернулись на глаза. Но фруечка потёрла их кулачками и сказала вслух:

– Я не буду молчать. Я буду говорить вслух. Как всё странно. Вроде бы это моя слива… А вроде бы нет. Моя была не такая большая. А это какая-то огромная. У неё нет конца. Впрочем, – фруечка посмотрела вниз, – начала у неё тоже нет. Но, это всё-таки моя слива, если мой домик стоит на ней. Она просто выросла за ночь высоко-высоко. Если она росла, то почему не вырос мой домик? Мой домик… Где мой домик?

Тут слёзы снова брызнули из глаз. Казалось, она отошла совсем недалеко, но, переступая с листика на листик, не заметила, как домик скрылся в белом «молоке». Плакса пошла обратно. Она шла осторожно, внимательно смотря по сторонам, но домика нигде не было видно. Тут Плакса неожиданно увидела, что под ногами листочки вовсе не сливы, а вишни.

Сердце Плаксы застучало, как молоток: «Нужно идти обратно!»

Что-то промелькнуло в белой дымке. Фруечка замерла.

Она пыталась вглядеться, но увидеть что-либо было возможно только на расстоянии вытянутой руки. Над головой опять что-то промелькнуло. Фруечка присела. Мимо неё, плавно кружась, пролетел листик и скрылся в белом «молоке».

– Фуф. Это просто листочек.

Вокруг всё казалось таким странным, таким необычным, таким непривычным.

– Я потерялась, – подумала Плакса, медленно шагая неведомо куда. Ей становилось холодно и влажно. Ночная рубашка стала тяжёлой.

– Воды нет, а ночная рубашка сырая, – удивлялась Плакса. – Может, это я так незаметно её заплакала?

Что-то огромное стало надвигаться на неё, покачиваясь. Плакса зажмурилась. Открыв глаза, фруечка увидела ветку, по которой медленно полз Шмель.

– Почему ты ползёшь, а не летишь? – спросила Плакса, словно во сне.

– Потому что очень опасно. Совершенно невозможно летать. Кругом одни стволы. Я уже шарахнулся два раза. Вот теперь ползу. Шмель говорил и уползал куда-то вверх.

– Мне послышалось, или шмели заговорили? Какое всё странное…

Плакса так растерялась, что даже забыла спросить у говорящего Шмеля, где её дом. Он точно мог подсказать.

– Шмель… Шмель… – нерешительно позвала она. Но никто ей не ответил. – И почему я не поползла рядом с ним? Почему дала ему уйти! Может, это последний шмель во всём фруктовом саду. И почему так холодно? Может, это наступила зима? Ах! Какой ужас! А что если это и есть зима. Она же белая. Так написано в ЭНЦИКЛОПЕДИИ.

Фруечка задумалась и шёпотом произнесла:

 
Сегодня странно всё, чудно,
Как будто в сказке где-то,
Я потерялась, заодно
Ушло, пропало лето.
 

Плакса продрогла. От слёз опухли глаза и заложило курносый нос. Она посмотрела себе под ноги и перешагнула с листика на какую-то деревянную площадку.

– Всё. Дальше не пойду. Нет сил.

Плакса села, обняла себя за ноги и закрыла глаза. Площадка, на которую она опустилась, плавно покачивалась. Фруечке стало казаться, что она летит, что ветер несёт её далеко-далеко и больше она никогда не вернётся домой. Фруечка хотела было расплакаться, но слёзы закончились. Вздохнув, Плакса заснула.

– Эй, ты что тут лежишь? – прозвенел голос Пуси. – Заболеть хочешь?

Фруечка коснулась щеки подруги:

– Да ещё в холодной и влажной ночной рубашке!

Плакса открыла глаза и с удивлением уставилась на подругу.

– Пусенька! Ты вернулась!

– Я никуда не уходила. А вот как ты ко мне на веранду попала ночью?

Тут Плакса поняла, что сидит возле дома своей подруги.

– Пуся! Наступила зима! Я сейчас умру от страха! Все глаза проплакала.

– Какая зима? Где?

– Кругом бело! Смотри!

Плакса сделала широкий жест и удивилась. Ярко светило солнце, привычно освещая каждый уголок фруктового сада.

– Утром был густой туман, но он давно улетучился! Поднимайся немедленно и пошли, я напою тебя чаем со смородиновым листом и дам малинового варенья. Ты можешь заболеть!

Фруечки вошли в дом. Плакса рассказала Пусе, какое странное утро у неё было.

– А что такое туман? – спросила Плакса, удобно расположившись на диванчике. Пуся дала Плаксе пушистое розовое полотенце и тёплый голубой халат. Фруечка вытерлась, переоделась и согрелась.

– Это лучше посмотреть в ЭНЦИКЛОПЕДИИ.

Вечером фруечки прочитали, что такое туман.

– Туман – это много крохотных капелек воды, которые висят в воздухе не падая.

– Так вот почему моя ночная рубашка стала влажной! Она намокла из-за капелек воды! А я думала, что наступила зима или я попала в сказку. Так непривычно и странно всё было кругом.

– Ну вот! А ты говорила, ничего странного быть не может! Ещё как может!

– Ещё как может, – сквозь слёзы улыбнулась Плакса.

Глава 7
Красивое платье

Выглянув в окно, Пуся увидела, что рядом с домом расцвела вишня. Лепестки её цветов были необыкновенно красивыми – ярко-розовыми.

– Ах! – воскликнула Пуся и закружилась по комнате. – Какое чудо! Великолепное платье получилось бы из этих лепестков! Сейчас же сделаю себе такой наряд.

Фруечка схватила большую корзинку и отправилась за лепестками. Собрав самые крупные и красивые, она вернулась в домик и, разложив их на полу, всплеснула руками от счастья. В домике славно запахло свежестью.

Потом Пуся нашла на кухне клей, но, минутку подумав, тут же отнесла его обратно и достала крохотную иголочку с ниткой.

– Так будет намного лучше. Грубый клей мне здесь не помощник, – подумала Пуся.

Фруечка взволнованно воткнула нитку в ушко крошечной иглы и начала шить. Лихо скакала иголочка, быстро и весело шила фруечка. Вот рукава фонариком, а вот пышная юбочка. Пуся шила, напевая песенку, когда-то придуманную Плаксой:

 
За иголочкой слежу,
В пальчиках своих держу.
Осторожно, не спеша
Шью, почти что не дыша.
 
 
Ниточка моя крепка,
Я проворна и ловка.
Все стежочки ровно в ряд,
Будет лучшим мой наряд.
 

Когда платье было готово, дверь отворилась и вошла Закавыка.

– Пуся, у тебя остался абрикосовый клей? – Тут фруечка увидела сшитый наряд и выдохнула. – Какое платье! Какой цвет вкусный! Словно клубничное мороженое. Пусенька, дай мне его размерить! Ну, пожалуйста!

– Конечно, – ответила счастливая Пуся. – Примерь. Фруечка быстро надела платье и подошла к зеркалу. На Закавыку смотрела тоненькая рыжеволосая девочка в сказочном платье, похожем на розовое облачко.

– Я так красиво себя чувствую! – сказала Закавыка, подхватила пышный подол и закружилась по комнате.

– Ой, действительно замечательно получилось, – радостно сказала Пуся. – Ты спрашивала про абрикосовый клей. Я только что его убрала. Сейчас принесу.

Пуся вышла, а Закавыка продолжала кружиться. Всё мелькало перед её глазами, но Закавыка не унималась и вращалась всё сильнее и сильнее. Голова закружилась, и Закавыка упала, зацепившись подолом платья за стул. Раздался шелест. Закавыка поднесла подол платья к глазам и увидела огромную дыру.

От страха фруечка даже перестала дышать. Она посмотрела, не идёт ли Пуся, которая, ни о чём не подозревая, напевала весёлую песенку, и быстро сняла платье.

– Что делать? Что же делать? – думала она.

Фруечка испугалась, что испортила красивую вещь. Ещё больше она боялась признаться в случившемся. Закавыка аккуратно свернула платье и положила на стул в тот самый момент, когда вошла Пуся.

Закавыка не знала, куда деть глаза.

– Я… Это… Мне нужно быстреть! – сказала она, быстро одевая свой наряд.

– Куда? Вот твой клей.

– Нет. Нет. Ничего не нать, – на ходу крикнула Закавыка и выскочила из домика мухой.

Удивлённая Пуся положила клей на стол. Взяла своё платье, прижала его к лицу.

– Ты моё самое лучшее платье! Я одену тебя завтра на день рожденье Мямли.

Пуся поцеловала розовые лепестки и подняла платье на вытянутых руках. Вдруг, один лепесток закружился и упал на пол у её ног.

– Ой! Что случилось? – забеспокоилась Пуся.

Фруечка подняла лепесток и, расправив платье, стала искать, откуда он оторвался. И тут Пуся увидела огромную дыру. Глаза её наполнились слезами, а руки опустились вниз.

– Моё платье, – прошептала фруечка. – Моё милое платьишко. Как же так? Кто тебя порвал? Ах! Закавыка! Вот почему она убежала.

Фруечка разложила платье на столе и стала печально гладить нежные лепестки. Но Пуся не привыкла унывать. Её взгляд упал на клей. Пуся покрутила тюбик в руке и выскочила на балкончик. На соседней ветке висела тонкая блестящая паутина. Паук давно перебрался в другое место, а паутина так и осталась висеть. Пуся аккуратно сняла её и приложила к месту разрыва. Потом взяла клей и приклеила паутинку к лепесткам. Когда Пуся померила платье, никакого разрыва не было, был аккуратный разрез под тонкой сеточкой. Пуся захлопала в ладоши и тут же из остатков паутинки смастерила крохотную вуаль.

Платье было такое красивое, что фруечка сама не могла на него налюбоваться. Вечером она вышла на веранду, чтобы попить чаю с подругами и увидела всех, кроме Закавыки.

– А Закавыка где?

– Она сказала, что голова болит и хочет лечь спать раньше, – ответила Плакса. – Мы не стали её беспокоить.

– Да. Ведь сегодня мы собираемся поиграть в её любимую игру, шашки. Она это знает. Если не пришла, значит, ей должно быть, м-м-м, нехорошо, – сказала Мямля.

– Ой, я, кажется, знаю, почему у неё болит голова и хочется спать, – сказала Пуся. – Я сейчас.

Пуся отправилась к Закавыке. Постучав в дверь, она вошла. В комнате было темно. Пуся зажгла свет.

– Не туши свет, а то спать не видать, – с тревогой в голосе проговорила Закавыка. Она сидела у окна и со страхом смотрела на Пусю.

– Что-то ты совсем непонятно стала говорить. Закавыка, не смотри на меня с таким испугом. Я знаю, что у тебя голова не болит.

– Болит, – хлопая глазами, ответила Закавыка.

– А если я скажу, что починила платье?

– Починила? – обрадовалась Закавыка и тут же спохватившись, добавила: – Причём здесь платье?

– Не просто починила! Я придумала одну штуку, и оно теперь выглядит, словно его так и задумали!

– Не могет быть, – удивилась Закавыка. – Там была такая дыра…

– Ага! Откуда же ты знаешь, что там была дыра, если ничего не рвала? – засмеялась Пуся.

– А я… А я… Ты сама мне сказала, что его кто-то дырянул! – покраснев, ответила Закавыка.

– Я только сказала, что починила платье. Да ладно. Я не буду тебя ругать. Тебе ведь и без меня плохо, правда? Знаю по себе. В том году я разбила мямлину чашку и ужасно переживала, пока не призналась.

Пуся была славной фруечкой, она не умела долго сердиться и легко прощала обиды.

Закавыка кинулась к Пусе в объятья.

– Спасибо тебе, Пуся. Ты самая лучшая! Прости меня.

– Конечно, прощаю. Пошли пить чай и в играть шашки.

И фруечки побежали к подругам.

Глава 8
День рожденье Мямли

Мямля встала утром в отличном настроении. Сегодня был её день рождения. Фруечка сделала зарядку, умылась и села обдумать, что нужно ещё успеть сделать до прихода гостей. Вчера весь вечер Мямля варила, жарила, пекла. Даже птичка-мухоловка, которая ничего, кроме мух, не ела, и та заглянула в домик, из которого выплывали удивительно вкусные ароматы. Всё было готово к приёму гостей: тщательно выхлопанные половички, салфеточки на столе, крохотные разноцветные подушечки на диване. Но самым красивым в комнате был праздничный стол. Он утопал в букетах цветов. Каких только вкусностей на нём не было: пирожные, пропитанные цветочным нектаром, печенья, кексы, фруктовые рулеты, пончики, посыпанные сладкой пыльцой. В центре стола стоял красивый торт.

Осталось только украсить комнату и входную дверь. Мямля взяла заранее приготовленные гирлянды из цветов и аккуратно их развесила. Теперь всё было готово. Фруечка надела голубое платье в серый горох и удовлетворённо вздохнула. ДЗЫНЬ! Звякнул входной колокольчик. Это пришла Пуся. Вернее сначала вплыл большой свёрток, который она держала в руках, а уж потом появилась фруечка.

– 3-заходи.

– Поздравляю тебя с днём рожденья! Желаю тебе успехов во всём!

Мямля стала разворачивать подарок. Пуся сделала его из коры сливового дерева своими руками. Несколько вечеров подряд фруечка готовила подруге приятный сюрприз. Она строгала, выпиливала, шлифовала и, наконец, получила то, что хотела, – ажурную вазочку.

– Ты же любишь составлять красивые букеты из сухих цветов! – весело сказала Пуся.

– Люблю. С-спасибо, – ответила Мямля, с восторгом рассматривая подарок. Тут снова зазвонил колокольчик, и вошла Закавыка.

В руках она тоже держала большой свёрток с огромным бантом. Мямля зажмурилась от удовольствия. Закавыка протянула подарок:

– Разбанть его!

Мямля развязала бант, развернула шуршащую бумагу и достала картину. На ней был изображён цветочный луг и ярко светило солнышко.

– Я хочу, чтобы даже в дождливый день у тебя в домике было теплосветло и дружуютно, – сказала фруечка.

– Спасибо! М-м-м. Ты замечательно нарисовала.

В дверь опять позвонили, и вошла Плакса. В её руках не было подарка. Она сказала:

– Поздравляю тебя, Мямлечка! Оставайся такой же замечательной, и пусть все твои желания сбудутся.

Мямля посмотрела на подругу и вдруг спросила:

– А где мой п-подарок? – и протянула руки.

Глаза Плаксы наполнились слезами. Она повернулась и вышла из домика Мямли.

Фруечки молчали и смотрели на дверь. Мямля взглянула на подруг. Все почувствовали неловкость.

– Что-то ты не то спросила, – сказала Закавыка. – Бумсик вышел.

– Ой, нехорошо получилось. Ты помнишь, Плакса в том году связала красный шарфик, когда у тебя заболело горло? Да ещё постаралась сделать, как ты любишь, в горошек, – спросила Пуся.

– П-помню, – медленно ответила Мямля, пряча глаза.

– А какой замечательный рецепт яблочных слоечек она придумала для тебя, когда ты сказала, что ничего нового из яблок придумать не можешь! Помнишь?

– Помню. Я же, м-м-м, не хотела её прогонять, – расстроено промямлила Мямля и тут же добавила. – Я даже не знаю, почему так сказала.

– Ты так сказала, потому что любишь получать подарки. Мы все любим получать подарки. Это, конечно, очень приятно, но она наш друг. А друзья любят друг друга не за подарки, ведь верно? – сказала Пуся. – Разве было бы хорошо, если на полу стояли ваза и картина, а нас не было?

Мямля вздохнула:

– Вы знаете, Плакса часто приглашает меня к себе и, посадив на к-крылечко, читает сказки в стихах. Я так люблю с-сказки.

– Сколько доброты мы вспомнили про Плаксу, – вздохнула Закавыка.

– Я сейчас же п-позову её! – сказала Мямля таким голосом, что Закавыка и Пуся переглянулись. Такой решительности они не видели в ней никогда.

Мямля выскочи л а на улицу и тут же увидела подругу. Фруечка сидела на листике, сжавшись в комочек, и горько плакала. Мямля подошла к ней и тихо сказала:

– Прости, Плакса. Мне не нужны никакие п-подарки. Мне нужно, чтобы ты была рядом. Мне очень грустно без тебя. Плакса и Мямля обнялись. Уже за столом, уплетая вкусности, фруечки услышали поздравление от Плаксы.

– Мой подарок нельзя взять в руки, – тихо сказала фруечка. – Но его можно почувствовать.

И она прочитала стихотворение:

 
С днём рожденья поздравляю,
Поздравляю я тебя
И, конечно, пожелаю
Много, много я, любя.
 
 
Никаких печалей, Мямля,
Пусть с тобою целый год
Будет радость и веселье,
Никогда наоборот!
 
 
В доме у тебя уютно,
Нам с тобой светло, тепло.
А готовишь так чудно!
Объедение одно.
 
 
Миришь нас и помогаешь —
Самый лучший в мире друг.
Добрые слова ты знаешь,
Как никто другой вокруг.
 
 
Будет всё, как ты захочешь,
Пусть мечта тебя зовёт.
Ты не мямлишь, ты лопочешь,
Будь счастливой, Мямля, вот!
 

– Оказывается, не все подарки можно потрогать, – медленно сказала растроганная Мямля. – Такие тёплые и добрые слова ты для меня нашла. Это такой подарок! М-м-м. Такой! Это лучший подарок! Что же ты сразу не с-сказала?

– Но ты же протянула руки, а мне нечего было в них положить, – тихо ответила Плакса и шмыгнула носом.

Мямля заплакала, обняв подругу, Пуся тоже кинулась обниматься. А Закавыка, вздохнула и сказала:

– Теперь у нас всё хорошо. Давайте пить чай, а то он охладел совсем, – сказала Закавыка, и фруечки заулыбались.