Текст книги "Слова. Том VI. О молитве"

Глава вторая. О молитвенном делании

Геронда, как лучше творить молитву: вслух, шёпотом или в уме?

– Вслух быстро устанешь. Поэтому твори когда шёпотом, а когда умом. Молиться умом лучше всего, но так как не все люди могут творить молитву постоянно умом, полезно произносить её вначале шёпотом, для подготовки. Можешь начать молитву шёпотом, потом продолжать умом, а потом опять шёпотом, и опять умом. Чередуй так, пока молитва не станет совершаться только умом, то есть не станет умной, как она и называется – «умная молитва». Тогда человек молится умом, а сердце играет, веселится, человек достигает божественного рачения, переживает небесные состояния.

– В последнее время, геронда, каждый раз, когда я вхожу в келью, на меня находят рассеяние и хульные помыслы. Отчего это со мной происходит?

– Похоже, ты забыла о молитве Иисусовой, а потому искушение и раскинуло свои шатры у порога твоей кельи. Постарайся в свободные часы, когда ты в келье, говорить молитву шёпотом, чтобы отгонять рассеяние и помыслы, которые внушает враг. Молитва шёпотом очень полезна во время бесовского нападения. В такие моменты необходимо внимание, чтобы спастись от вражеских полчищ.

– Геронда, надо ли со злыми или хульными помыслами бороться, приводя на ум противоположные, добрые?

– Лучше противодействовать им не помыслами, даже добрыми, а Иисусовой молитвой. Насколько можешь, направь ум к беседе со Христом в умной молитве, а не занимай его рассуждениями о том и о сём. Возделывай молитву, которая сначала избавит тебя от злых помыслов, а в конце соединится с твоим дыханием.

– Геронда, на что мне больше обратить внимание в духовной жизни?

– Сосредоточься, соберись и на всяком месте твори Иисусову молитву умом и сердцем, испрашивая милость Благого Бога себе самой, всем живым и всем усопшим. А когда устаёшь от молитвы, пой громко медленным распевом «Господи, помилуй» или какой-нибудь тропарь.

– Геронда, а я обычно творю молитву Иисусову только в храме.

– Когда монах довольствуется тем, что творит молитву Иисусову только в храме, то он уподобляется людям мирским, которые ходят в церковь только по воскресеньям. Поэтому не ограничивайся повторением молитвы Иисусовой только в храме, твори её и на послушании, и в келье, и даже когда ложишься отдыхать – всё равно твори молитву Иисусову. На послушании следи, чтобы движения твои были спокойными и разумными, иначе тангалашка будет отвлекать твой ум от молитвы.

Всегда имей на устах сладчайшее имя Иисуса, чтобы услаждалась твоя душа. Великое дело – весь день проводить с Иисусовой молитвой. Начинаешь день с молитвой, далее делаешь свою работу, повторяя молитву, и так освящается дело, которое делаешь, и люди, которые в нём участвуют. Когда, например, ты готовишь еду с молитвой Иисусовой, то освящается и еда, которую ты делаешь, и люди, которые её едят.

– Геронда, в последнее время на меня постоянно находят сильные искушения.

– Пользуйся искушением, чтобы каждый раз прибегать ко Христу, прося Его помощи, и останешься в выгоде, приобретёшь непрестанную молитву.

– Геронда, скажите нам что-нибудь о самодвижной молитве.

– Человек, стяжавший самодвижную молитву, не прилагает усилий к тому, чтобы творить молитву Иисусову, но без всякого с его стороны понуждения молитва сама в нём совершается. Даже во сне он творит молитву, и когда просыпается, молитва продолжается. Поэтому в Священном Писании в Песне Песней говорится: Аз сплю, а се́рдце мое́ бдит[128]128
  Песн. 5:2.


[Закрыть].

На Афоне был один рабочий, который трудился не покладая рук. Работал он за двоих, и потому отцы платили ему двойную зарплату. Иногда он заглядывал и ко мне в каливу Честного Креста. Однажды я ему сказал: «Когда работаешь, твори молитву Иисусову, чтобы и дело твоих рук освящалось». Он послушался меня, как ребёнок, и вскоре привык творить молитву. Как-то раз он пришёл ко мне и говорит: «Знаешь, я сплю и во сне говорю молитву. И когда встаю, молитва продолжается. Такую радость в душе чувствую!..» – «Забрезжил сладостный рассвет», – ответил я ему. Представьте, мирянин – а достиг такого состояния!

– Геронда, если человек стяжал самодвижную молитву, значит ли это, что он уже очистился от страстей?

– Ну, во всяком случае, доброго устроения он достиг.

– Геронда, как стяжать самодвижную молитву?

– Если человек осознаёт свою греховность и постоянно напоминает себе о том, что он ничем не отблагодарил Господа, тогда душа его любочестно сжимается, и он смиренно просит милости Божией. И потом он уже не прилагает усилия, а Иисусова молитва начинает произноситься сама, она сама в нём движется.

– Человек чувствует необходимость молиться?

– Это не необходимость, а добрая привычка. Благодаря труду, который совершил человек, у него вырабатывается добрая привычка непрестанной молитвы.

– Геронда, есть люди, которые постоянно произносят молитву Иисусову шёпотом…

– Можно дойти до автоматизма и произносить молитву механически, как часы тикают: «тик-так, тик-так», – а ум при этом не будет в Боге.

– Геронда, есть ли от такой молитвы польза?

– Если у человека есть немного смирения и он понимает, что ум его не в Боге и молитву он произносит механически, тогда небольшая польза есть. Но если от этого «тиканья» он считает себя преуспевшим делателем Иисусовой молитвы, тогда вместо пользы получает вред.

– Геронда, если человек привык непрестанно произносить молитву Иисусову, это помогает ему в его подвиге?

– Вопрос в том, для чего он её произносит. Если человек познал себя и чувствует необходимость в милости Божией и испрашивает её постоянно, творя молитву, тогда получает пользу. Или если он ещё не познал себя, но уже понимает, что находится в тисках страстей и прибегает к Богу, тогда Бог поможет ему в его борьбе, и вдобавок у человека останется привычка творить молитву Иисусову. Однако если он произносит молитву лишь механически, не осознавая собственных грехов, это не помогает ему в совлечении ветхого человека.

– Геронда, кроется ли опасность в том, что человек поставил себе такую цель: «Я научусь непрестанно произносить молитву Иисусову»?

– Такое стремление может быть опасным, когда человек перестаёт следить за собой и занимается молитвой Иисусовой, потому что она «сейчас в моде». Он может приобрести привычку непрестанно произносить молитву, но в нём будет продолжать жить ветхий человек, и есть опасность впадения в прелесть.

Помню, когда я был в туберкулёзном диспансере, там лечился ещё один монах, который приобрёл привычку произносить молитву Иисусову. Он прикрывал глаза и постоянно повторял: «Господи Иисусе Христе… Господи Иисусе Христе…» Одна посетительница, увидев его, стала креститься: «Вот святой человек!» И вот однажды этот монах мне сказал: «Я тут обличил одного владыку и ещё одного деятеля церковного, сказал им пару ласковых. Написал им письма, чтобы они отреклись от своего лжемудрования! Вот отрекутся – могут рассчитывать на мою поддержку». – «Подожди-ка, брат, – говорю я ему, – тебя-то самого что поддерживает? Три класса образования и чахотка?» И знаете, что он мне ответил? «Да вообще, если бы один-два человека было бы таких, как я, мир был бы спасён!» Если бы у него были проблемы с головой, то и вопросов бы к нему не было, но беда в том, что голова у него была в порядке. Из-за того, что он принуждал себя и постоянно повторял молитву, у него выработался автоматизм, и всякий помысел, который ему приходил, он считал просвещением от Бога. И так дошёл до того, что стал верить, будто в мире больше нет другого такого столпа, как он!

– Геронда, как вы соединяете молитву Иисусову с дыханием?

– Раньше я приучил себя произносить молитву полностью: на вдох произнося «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий», а на выдох – «помилуй мя, грешного». Но после операции на лёгких мне не стало хватать воздуха, чтобы произносить её целиком, и я на вдохе стал говорил «Господи Иисусе Христе», а на выдохе – «помилуй мя».

– Геронда, для чего нужно удерживать дыхание, когда мы произносим молитву Иисусову?

– Удержание дыхания помогает уму сосредоточиться на молитве – так стрелок задерживает немного дыхание, чтобы точно попасть в цель. Но это нужно делать недолго в начале молитвы, и только когда есть необходимость – то есть когда ум рассеян или борют помыслы. Тогда имеет смысл удерживать немного дыхание, но и то не постоянно, иначе сдавливается сердце, и оно может повредиться. Некоторые склоняют голову вниз, удерживают дыхание, и из-за этого возникает физическая боль в сердце, которая может развиться в болезнь – и люди бывают вынуждены оставить молитву. Бог хочет от нас другой боли: той подлинной сердечной боли, которая приходит от смиренного сокрушения сердца, а не от физического сдавливания сердечной мышцы.

– Геронда, я предпочитаю не ходить на послушания, а сидеть в келье и заниматься молитвой Иисусовой.

– Ну и ну! В нирвану захотелось?[129]129
  Преподобный имеет в виду, что молитвенное делание требует и телесных усилий, и борьбы со страстями и не имеет ничего общего с техникой, которой пользуются последователи восточных религий для достижения состояния так называемой нирваны.


[Закрыть] Цель православного монаха – не нирвана. Пойми это, пожалуйста. Монах не бездельник, который прячется от работы, только сидит и повторяет молитву Иисусову, как мантру. Если он хочет всё время сидеть сложа руки, то он ничем не отличается от тех, кто занимается йогой для самоконцентрации. У монаха, а тем более у молодого, должно всё в руках гореть, он должен быть молодцом и со всех ног бежать на послушание!

– Геронда, и поклоны мне тоже трудно делать…

– Ну, вообще замечательно: поклоны не делай, на послушания не ходи, сиди и молись! Как сама думаешь, сильно преуспеешь? Авва Исаак говорил, что молитва, которая делается без телесного труда, – это выкидыш, а не молитва[130]130
  «Всякая молитва, в которой не утруждалось тело и не скорбело сердце, вменяется за одно с недоношенным плодом черева, потому что такая молитва не имеет в себе души». См.: Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. Слово 11. С. 78. – Прим. пер.


[Закрыть].

– Геронда, я не могу долго стоять на ногах, когда молюсь по чёткам, вскоре после начала опускаюсь на колени и так молюсь.

– Начни с того, что тяжелее, а когда устанешь – переходи к тому, что полегче. Если не можешь стоять на ногах – становись на колени. Если не можешь стоять на коленях – сядь. А если и сидя не можешь, тогда молись лёжа. Главное, чтобы ум твой был с Богом. Это говорит и авва Исаак[131]131
  См.: Там же. Слово 52, 70. – Прим. пер.


[Закрыть].

– Геронда, почему отцы говорят, что когда творишь молитву Иисусову, нужно сидеть на скамеечке?

– Смотри: ты встала ночью, исполнила правило по чёткам, совершила все поклоны, устала, села ненадолго и творишь молитву Иисусову. Ты садишься для того, чтобы потом в течение дня тоже иметь силы молиться. На службах и на послушаниях ты достаточно времени проведёшь стоя и утомишься. Если и в келье снова будешь стоять на ногах и молиться, то изнеможешь от усталости. Поэтому садись ненадолго и твори молитву. Вот что имеют в виду святые отцы. Но они совсем не подразумевают того, что обязательно садиться, чтобы творить молитву. Молиться сидя, когда можешь стоять, – думаю, неправильно. Это расслабленность, даже если тебе кажется, что ощущаешь некоторую сладость. Старец Арсений Пещерник[132]132
  Старец Арсе́ний Пеще́рник (1886-1983) подвизался на Афоне в пещерах Малого скита святой Анны.


[Закрыть] говорил: «Когда я творю молитву стоя, чувствую сильное благоухание. Когда творю молитву сидя – слабое».

– Геронда, когда я делаю поклоны или молюсь по чёткам стоя, то ум легче сосредотачивается, то есть физическое усилие помогает мне сосредоточиться.

– Ум направляется на дело, которым занимаешься. Когда, например, у тебя что-то болит, ум направляется на боль, потому что боль его притягивает; так и когда творишь поклоны, ум по крайней мере сосредотачивается на этом делании. Но если бы твой ум был полностью устремлён ко Христу, то ты бы не помнила даже, сколько поклонов сделала.

– Геронда, святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что молитву надо произносить медленно и поклоны тоже творить медленно[133]133
  См. Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание сочинений. Т. 1. Аскетические опыты. Об упражнении молитвою Иисусовою. С. 291.


[Закрыть].

– Каждый святой говорит о молитве так, как он сам в ней подвизался. Из святоотеческих рассуждений об умной молитве зачастую делают неправильные выводы. Святые отцы находились в постоянном общении с Богом, и этот опыт богообщения учил их молиться правильно, следуя именно тому образу молитвы, который им приносил наибольшую пользу. Но если следовать тому, что пишут отцы, – преклонять голову на грудь, удерживать дыхание и подражать их внешнему образу молитвы – только для того, чтобы ощутить наслаждение и радость, или по гордости, чтобы стать делателем трезвения, – тогда не преуспеть.

– Геронда, полезны ли книги, которые говорят о специальных приёмах умной молитвы?

– Полезны, но только тому, у кого есть смирение. Гордому, тому, кто ставит целью за несколько лет причислиться к сонму отцов «Добротолюбия», они не полезны. Как-то раз пришли ко мне в каливу несколько монахов и говорят: «Мы пришли, чтобы ты научил нас секретам Иисусовой молитвы. Мы знаем, что ты из тех, кто владеет умной молитвой». – «Вычеркните меня из вашего списка, – говорю им. – Я только прошу милости Божией – ничего другого не делаю».

– Геронда, то есть некоторые практические приёмы, о которых говорят отцы, неполезны?

– Всё это вспомогательные средства для собирания ума, и они помогают, только если им предшествуют смирение, покаяние, сокрушение. Если же я возьму скамейку, склоню голову на грудь и решу творить молитву столько же раз, сколько Странник[134]134
  Преподобный Паисий имеет в виду книгу «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу».


[Закрыть], и не потружусь перед тем в покаянии, тогда застряну на внешнем и делание моё будет механическим. В лучшем случае просто приобрету механическую привычку произносить молитву. Но если сначала возделывать смирение, покаяние и затем воспользоваться некоторыми практическими советами святых отцов как вспомогательным средством, то будет польза. Кто так приступает к деланию молитвы, тот не может впасть в прелесть, а только внешнее подражание может привести к прелести.

– Геронда, может ли человек стяжать молитву, не читая святых отцов[135]135
  Самый известный сборник святоотеческих текстов, посвящённых молитве и трезвению, – это «Добротолюбие», составленное и изданное в 1782 году святыми Макарием Коринфским (†1805) и Никодимом Святогорцем (†1809).


[Закрыть] и не следуя определённым методам?

– Конечно, может – если он просто и со смирением творит молитву Иисусову. Некоторые копаются в методах и на них застревают, не продвигаясь дальше. То есть метод для них становится целью, в то время как метод – это просто вспомогательное средство.

– Геронда, скажите, что такое погружение в молитву?[136]136
  О погружении в молитву – см. с. 245.


[Закрыть]

– Сладостное погружение? Человек не должен приступать к молитве, имея это целью.

– Да, геронда, я понимаю, что не должен, но какой подвиг должен этому предшествовать?

– Главное, чтобы не было своекорыстия, чтобы было благородство, жертвенность.

Самый надёжный путь – это возделывать молитву с благородством, то есть думать о том, насколько велики благодеяния Божии и насколько мы сами неблагодарны Богу. Тогда душа сама смиренно утесняется от любочестия и с болью просит милости Божией. А потом человек всё больше и больше чувствует, насколько ему необходима милость Божия, его молитва становится сердечной, постепенно принося в душу сначала сладость Божественного утешения, а потом Божественную радость и веселие.

Глава третья. Об умном делании

Геронда, святитель Григорий Палама пишет, что добродетели человеческие, поскольку они богоподобны, делают человека способным к принятию Бога, но не соединяют его с Ним. Молитва же совершает соединение с Богом[137]137
  Григорий Палама, архиеп. Фессалоникийский, свт. О молитве и чистоте сердца, три главы // Добротолюбие. В 5 т. Т. 5. 4-е изд. М.: Издательство Сретенского монастыря, 2010. С. 291–294.


[Закрыть]. Что он имеет в виду?

– Здесь святитель говорит о чистой молитве.

– Геронда, что такое чистая молитва?

– Когда есть духовное благородство, жертвенность, человек становится родственным Богу, имеет связь с Ним, и ум его постоянно находится в Боге. Тогда он молится – даже когда не молится. Вся жизнь его – молитва. Он не думает ни о чём другом: что бы он ни делал – ум его всегда в Боге. Представь ребёнка, у которого нет отца, и его воспитывает только мать. Вдруг он оказывается вдали от неё, но что бы он ни делал, где бы ни находился, ум его – постоянно с мамой. Так и человек, который обречён быть изгнанником на земле, вдали от своего Отца – Бога: когда он достигает состояния чистой молитвы, ум его постоянно в Боге, его Отце. Вот что такое чистая молитва.

– Геронда, как очищается ум?

– Чтобы ум очистился, он должен быть постоянно в Боге, должен соединиться с Богом. Чтобы он соединился с Богом, требуется внимание, наблюдение за собой, непрестанная молитва. Когда ум соединится с Богом, тогда человек не думает ни о чём, кроме Бога; ум чист, потому что в него не входят помехи. Тогда человек становится творением не только по о́бразу, но и по подо́бию Божию[138]138
  См. Быт. 1:26.


[Закрыть]. Оставаться только по о́бразу – недостаточно. Ум – великий дар, но надо настроить его на Божественную частоту.

Великую энергию ума, который двигается со скоростью выше скорости света, нужно использовать и целиком направить к Богу, Творцу света. Если эта энергия рассеяна, то как ум может иметь силу? И если ум человека не имеет силы, тогда человек остаётся с одним голым рассудком и, не выходя из пределов черепной коробки, прискорбно из образа Божия превращается в компьютер – жалкую интеллектуальную машину. А с некоторыми происходит следующее: поскольку они не прилагают эту силу ума к высшему, её использует или, лучше сказать, на ней начинает ездить враг, направляя её вниз, вначале к земле, а потом ещё ниже, ко греху, ввергая в самый ад. Но когда уму удастся взойти горе́, тогда он все вещи видит с высоты очами души, Божественным оком, Божественным просвещением. Всё это, к сожалению, я знаю только теоретически и буду стараться трудиться в этом направлении, пусть даже смерть застигнет меня в пути.

– Геронда, что такое трезвение?

– Трезвение – это твоё внимание: в помыслах, в делах, в движениях. Если сегодня ты следишь, наблюдаешь за собой и анализируешь своё поведение, поступки, тогда завтра будешь внимательнее, и так далее. Основа – внимание. Поэтому видишь, как святые отцы внимали себе! Почему их называют «делателями трезвения»? «Трезвящийся» значит внимающий себе, внимательный. Они внимали себе и занимались внутренним деланием. Наблюдали за помыслами и пребывали в постоянном духовном бодрствовании.

– Геронда, авва Исаак говорит: «Делание дневное должно согласовываться с деланием ночным»[139]139
  Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. Слово 70. С. 78. – Прим. пер.


[Закрыть]. Что он имеет в виду?

– Он имеет в виду, что как человек молится ночью и ум его пребывает в Боге, так и днём должен стараться не терять внимания, чтобы ум его не удалялся от Бога. Если днём не следить за собой, набирается много мусора, и попробуй потом от него избавиться! Тяжело! Один невнимательный шаг – и сколько трудностей потом во время молитвы, когда стараешься сосредоточиться!

Внимание и наблюдение за собой имеют большое значение. Человек может молиться часами, но если он невнимателен и не следит за собой, он буксует на месте. Но когда молитве сопутствует наблюдение за собой, тогда мы стреляем не наугад, а прямо по огневым точкам врага.

– Геронда, почему мой ум постоянно рассеян и я не могу его собрать?

– Все эти годы он был у тебя как конь без узды, ты и теперь не можешь им управлять. Необходимо внимание, потому что ум в один момент может перенести тебя в рай, а в другой, если не будешь следить, – в ад. Насколько можешь, старайся сосредотачивать свой ум на мыслях благих, святых, которые освящают человека.

– Геронда, мой ум бродит тут и там.

– Когда я был маленьким, ребята ловили воробьёв, привязывали их за лапку верёвкой и так забавлялись: отпускали, воробьи взлетали – думали, бедные, что они на свободе, но потом дети сматывали клубок и подтягивали птичку назад. Так и твой ум – он может парить, но если другой конец держит Христос, то ум никуда не денется – полетает и вернётся назад ко Христу.

– Геронда, бывает, я сосредотачиваюсь, сосредотачиваюсь на молитве, но только отвлекусь, как за доли секунды мой ум может оказаться даже… в Америке. Как такое происходит?

– В Америку билеты нынче дорого стоят! И частенько ты там оказываешься? Гляди-ка, обуздывай ум, а то и сама разоришься, и нас всех по миру пустишь – я-то не смогу оплатить твои долги. Произноси молитву с сердцем, смиренно, чтобы тангалашка не окрадывал тебя собеседованием с помыслами. Очень тебе в этом поможет размышление о смерти. Если подумаешь: «Бог дал мне время, чтобы приготовиться, и потом призовёт меня к Себе», то не устоит никакой помысел. Когда речь заходит о смерти, ум собирается и не разбегается не пойми куда, не уносится на край земли.

– Геронда, меня огорчает, что мой ум во время молитвы рассеивается.

– Мой ум тоже отвлекается на разные заботы, хотя мне и хочется, чтобы он постоянно пребывал с Богом. Тогда я говорю: «Боже мой, что такому уму делать рядом с Тобой? Наглость с моей стороны хотеть, чтобы он пребывал с Тобой!» Одним смиренным помыслом привлекается благодать Божия, и ум возвращается к Богу. И ты говори: «Правильно делаешь, Боже мой, что не помогаешь мне собрать ум в Тебе, потому что я жалкая и убогая». Когда ты сама поверишь в это, Бог тут же поможет тебе сосредоточиться.

– Геронда, часто, когда я молюсь по чёткам, хотя вначале и бываю сосредоточенна, но потом ум мой рассеивается. Я стараюсь, сосредотачиваюсь, но он опять рассеивается.

– А ты подумай, как обидно, если ко престолу Божию приходит половина молитвы или одна треть, а остальная часть теряется по дороге! Необходимы настойчивость и терпение. Ум рассеивается? Собирай его снова! Опять рассеивается? Опять собирай.

– Но почему, геронда, мне трудно сосредоточиться?

– Потому что ты ещё на первой ступени подвига, и если бы было наоборот, то это противоречило бы естественному порядку вещей, как если бы младенец родился пятилетним. Ум наш похож на жеребёнка, который сначала бежит за матерью, но скоро забывается: начинает резвиться, щипать травку, играть и убегает далеко, а когда приходит в себя, понимает, что потерял мать. Бежит, находит её, но скоро опять забывается. Когда он немного подрастёт, его берут и привязывают позади матери, и так он всегда рядом с ней. Хочу сказать, что вначале естественно, что ум рассеивается во время молитвы. Но если проявить настойчивость, то он привяжется к Богу и не будет с Ним разлучаться, будет хотеть постоянно молиться. После этого приходит совершенный покой: ни один помысел не приближается во время молитвы, и ум пребывает свободным от помыслов[140]140
  Это духовное состояние, когда человек, очистившись от страстей, уже не имеет помыслов. Как пишет авва Исаак, «душа принимает умирение помыслов; от умирения же помыслов возвышается до чистоты ума, а при чистоте ума человек приходит в видение таин Божиих… После же сего ум достигает до зрения откровений и знамений, как видел пророк Иезекииль». (См.: Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. Слово 59. С. 386.) – Прим. пер.


[Закрыть]. А следующая стадия – это уже созерцание.