Текст книги "Слова. Том VI. О молитве"

– Геронда, Вы как-то пообещали нам, что мы организуем «молитвенную артель». Когда это произойдёт?

– Зависит от вас самих… Когда я приеду сюда в следующий раз, посмотрим, в каком вы будете состоянии… Если молитва будет совершаться с болью, знаете, какой она станет обладать силой? Когда вы будете молиться о нуждах мира, то те из людей, кто в этот момент просят у Бога помощи и находятся с вами на одной частоте, будут получать от Него помощь. Я чувствую души, которые молятся, ощущаю их молитву как сильные радиоволны. Часто я понимаю и то, в какой именно день и час молился конкретный больной человек, который получил помощь от Бога.

– Геронда, а люди, о которых вы молитесь, это чувствуют?

– Да, чувствуют, словно земля у них начинает ходить под ногами, и они приходят в трепет. Когда молитва творится с состраданием, то даже незнакомые люди понимают, что за них кто-то молится.

– Геронда, когда наша молитва о других наиболее благоприятна Богу?

– Когда мы чувствуем, насколько она необходима другому. Это происходит, когда ставим себя на место тех, за кого молимся. Если мы поставим себя на место больных или усопших, это поможет нам молиться с состраданием; сострадание сходит в сердце, и молитва наша становится сердечной.

– Геронда, когда я утопаю в помыслах, то не могу молиться.

– Отчего же, моё доброе дитя, ты так зациклена на себе самой? Отчего ты не подумаешь хотя бы чуть-чуть о людях, которые страждут? Знаешь, сколько распадается семей, скольких неблагополучных детей «воспитывает» улица, сколько живут в сиротских приютах без материнской ласки? Подумай, сколько людей в этот самый момент кричат: «На помощь!» – а рядом нет никого, кто бы мог им помочь? Сколько людей тонут в море, сколько кончают жизнь самоубийством, сколько страдают? На свете столько людей, нуждающихся в молитвах монахов, а мы тратим драгоценное время на пустые помыслы или детское нытьё и даже монашеское правило как следует не исполняем. Будь же внимательна: выйди из пределов своего «я», пусть чужая боль станет для тебя своей. Поступая так, ты и сама мир обретёшь, и воздаяние получишь от Бога, и другим людям поможешь.

Когда я жил в монастыре Филофей, который в то время был особножительным[99]99
  Особножи́тельный (идиоритми́ческий) монастырь – обитель, в которой братия не выбирают общего игумена, следуют индивидуальному порядку в духовной жизни и материальном обеспечении себя. Последний идиоритмический монастырь Святой Горы (Пантокра́тор) был преобразован в общежительный в 1992 году. – Прим. пер.


[Закрыть], как-то раз ночью я молился в келье и почувствовал, что какой-то человек, имеющий нужду, пришёл к монастырю. Это был один бедолага, одержимый бесом. Ворота монастыря закрывались с заходом солнца и открывались на другой день утром. «Что теперь делать? – подумал я. – Дать бы ему хоть что-нибудь поесть, а то как он будет там сидеть голодным до утра?» Тут мне пришла мысль. Я пошёл в келарню, взял кое-какие продукты[100]100
  Преподобный Паисий был некоторое время келарем – отвечал захранение и распределение продуктов.


[Закрыть], положил их в корзинку привязал верёвку и спустил корзинку из своего окна, которое выходило наружу. Я был в таком состоянии, что потом не мог успокоиться. Всю ночь я с состраданием молился: «Боже мой, я сделал, что мог; я недостоин просить Тебя, чтобы Ты помог Своему созданию. Но разве это справедливо, чтобы он из-за меня страдал?» Утром, когда открылись монастырские ворота и человек вошёл внутрь, он был здоров. Он зашёл в храм и прославил Бога. Благой Бог сжалился над ним и освободил от беса.

– Геронда, когда молишься о каком-нибудь страждущем человеке, то ум молящегося идёт ко Христу или к страданиям ближнего?

– А не у Христа ли ты просишь помощи для ближнего? Молитва начинается с мысли о человеческих страданиях, а идёт ко Христу.

– Геронда, когда моё сердце ожесточается, я вспоминаю разные трудности, которые довелось пережить, и прошу у Бога, чтобы Он помог тем, кто переживает похожие трудности.

– Это правильно. Делай так, если это тебе помогает лучше понимать другого человека и ему сопереживать. «Боже мой, – говори, – как Ты меня много облагодетельствовал, так помоги и брату моему, который лучше меня».

– Геронда, когда я молюсь о спасении какого-нибудь человека и одновременно прошу Бога, чтобы Он не попустил ему страданий, может, это неправильно?

– Нет, благословенная душа, в этом тоже сострадание. Богу нравится, когда у человека, который молится, есть любовь к ближнему. Но сделает Бог в конечном итоге то, что полезно душе.

– Геронда, я расстраиваюсь, когда служба заканчивается, а я так и не смогла помолиться, потому что меня всё время клонило в сон.

– Чтобы прогонять сон, размышляй о том, что тебя может духовно растормошить.

– Геронда, да разве может что-то растормошить сильнее, чем страдания людей?

– Ты права. Но если думать о людских страданиях «в общем и целом», то пользы от этого немного. Вспоминай лучше о конкретных людях, которым очень тяжело. Поступая так, ты начнёшь сострадать им, и молитва твоя станет сердечной. Оттолкнись от какого-нибудь случая, который больше всего беспокоит твоё сердце, а потом думай и о других страдальцах. Скажем, на любой войне много бывает раненых. Если ты можешь сопереживать всем пострадавшим, даже не видя их, – это большое дело. Но если тебе трудно сопереживать им заочно, то можно поступать так: увидев, как человек, скажем, порезал палец, ты начинаешь размышлять: «Смотри, как ему больно! А если бы он не палец порезал, а стал инвалидом, остался без руки или без ноги?! А сколько уже живёт на свете таких несчастных, у которых нет рук или ног!..» Согласись, ведь одно дело просто услышать в новостях, что поезд сошёл с рельсов, и другое – увидеть своими глазами сошедший под откос состав и множество погибших и изуродованных людей. Так, с болью молясь о конкретных страданиях, ты и сама получаешь помощь, и ближнему помогаешь.

– Геронда, когда звонит колокольчик на проскомидии[101]101
  По афонской традиции, священник перед окончанием проскомидии звонит в колокольчик, и верующие про себя поминают имена православных христиан, живых и почивших, а он в это время вынимает за них частицы.


[Закрыть], я поминаю не конкретные имена, а в общем, например: вдов, сирот, одиноких людей… Это правильно?

– И я поступаю так же. Однако поминай их с болью. И священник на проскомидии должен не просто формально читать имена и вынимать частицы. Нет: о каждом человеке он должен молиться с болью. Если будет так молиться, то начнут происходить чудеса. Как-то раз к одному священнику привели бесноватого и попросили отслужить литургию. Священник, поминая его на проскомидии, прежде чем вынуть частицу, с глубоким состраданием сказал: «Господи, Ты видишь, как страдает Твоё создание!.. Освободи его от власти беса. Помяни, Господи, раба Твоего…» Бес не выдержал и вышел из несчастного.

– Геронда, лучше долго молиться о чём-то одном – или, переходя от одного прошения к другому, так сострадать всему миру?

– Зачем же ограничиваться одним предметом? Лучше просить о разном: об одном, другом, третьем – пусть одно прошение сменяет другое… А после этих разнообразных прошений можно размышлять об общей боли всего мира и молиться. Такая молитва приводит Бога в умиление, потому что в ней есть благородство.

– Геронда, чего нам просить в молитве обо всех людях?

– Давайте будем просить для всех «доброго рая»[102]102
  «Доброго рая» – распространённое благопожелание в Греции. – Прим. пер.


[Закрыть]. Ведь Христос принёс Себя в жертву для того, чтобы спаслись все люди: и те, кто близки к Нему, и те, кто от Него далеки. Будем же просить, чтобы все познали Бога, возлюбили Его, угодили Ему и спаслись, то есть вошли в рай. Один человек[103]103
  Речь идёт о самом преподобном Паисии.


[Закрыть] молился так: «Боже мой, я уже пожил в раю – здесь на земле. Поэтому после смерти отправь меня в ад вместо моего брата, а его посели в рай». Хотя если такой человек попадёт в ад, то, думаю, от его великой любви тот небольшой кусочек ада, где он окажется, превратится в рай. Ведь там, где есть любовь, присутствует Сам Христос, а где Христос – там и рай.

– Геронда, когда нас просят, например: «Помолитесь о моём ребёнке, который сдаёт экзамены», или: «Помолитесь о таком-то человеке – ему предстоит операция», нужно потом спрашивать, как всё прошло?

– Зачем об этом спрашивать? Чтобы потом потщеславиться: «Слава Тебе, Боже, что моя молитва подействовала»? Помолился? Сделал своё дело? Ничего другого от тебя не требуется.

– Геронда, как вы молитесь о людях, о которых вас просят молиться?

– До операции[104]104
  Удаление злокачественной опухоли толстой кишки (в феврале 1994 года).


[Закрыть] записки, которые мне давали, я читал стоя, делая время от времени земные поклоны. Когда же я вернулся из больницы, то стал читать лёжа. Когда мне стало полегче, я опять начал читать записки стоя.

– Геронда, когда некоторые паломники оставляют нам записки для поминовения, а мы не знаем их нужд, то как нам за них молиться?

– Говорите: «Господи, помилуй рабов Твоих, нужды которых Ты Сам ведаешь».

– А когда, геронда, мы молимся о людях и не знаем, живы ли они или умерли?

– Говорите: «Господи Иисусе Христе, помилуй рабов Твоих».

– Геронда, иногда я забываю помолиться о тех, кто просил помолиться о каком-то конкретном деле в определённый день и час.

– Начинай свою молитву с них и говори: «Помяни, Господи, рабов Твоих, заповедавших нам, недостойным, молитися о них»[105]105
  См.: Часослов. Прошение на ектении в конце полунощницы и повечерия.


[Закрыть]. Помяни имена их два-три раза, а потом молись обо всём мире, говоря: «Господи Иисусе Христе, помилуй рабов Твоих».

– Иногда, геронда, я забываю имена людей, которые просят меня молиться о них.

– Если ты забываешь имена, то молись о людях в сходных нуждах, например, о больных, о молодых, которые сбились с правильного пути, и о тому подобных случаях. В начале молитвы говори: «Боже мой, помоги прежде всего тем, кто больше других нуждается в помощи, – а потом продолжай: – Помилуй рабов Твоих».

– Геронда, я разделяю имена людей, которые просят моих молитв, согласно их нуждам: о здравии, о просвещении и так далее. Но имён становится всё больше и больше. Сколько времени продолжать поминать эти имена?

– Сначала поминай новые имена, а потом прибавляй: «Господи Иисусе Христе, помилуй рабов Твоих и весь мир Твой», чтобы твой молитвенный поезд не отправлялся в путь всего с несколькими пассажирами.

– Геронда, когда меня просят помолиться о какой-то нужде, сколько времени нужно молиться?

– Смотря какая нужда и смотря насколько ты человеку сострадаешь. У кого-то может быть и нужда не слишком велика, но тебе больно за него, и поэтому ты можешь молиться о нём годы. А бывает, что и одной чётки достаточно.

– Так какой же, геронда, всё-таки признак того, что я достаточно помолилась о чьей-то просьбе?

– Пока у тебя мирное душевное состояние – молись, не должно быть в твоей молитве надрыва. А продолжительность твоей молитвы зависит от того, каким временем ты располагаешь. Однако знай: значение имеет не то, сколько человек молится, а то, как он молится. Кто-то может считать, что он хорошо молится, потому что уделяет этому много времени, но его молитва, совершаемая без боли, – это не молитва. А другой молится не так долго, но молитва у него настоящая, потому что совершается с сокрушением и смирением. Ну а уж если есть и количество, и качество, то любочестная душа получает двойную благодать и благословение от Бога.

– Геронда, когда в монастырь приходят люди со многими бедами и оставляют мне записки с просьбой помолиться, я им с болью сопереживаю. Но потом мне не хватает времени, чтобы помолиться о них так, как требуют того их беды, и меня это смущает.

– Человек делится с тобой своей болью, ты выслушиваешь его, и сердце твоё невидимо обливается за него кровью. Даже если тебе не хватит времени помолиться о нём, то эта пролитая кровь стоит многих часов молитвы. Это сострадание и есть сердечная молитва, и Бог на неё откликается. Или, например, ты читаешь записки, которые тебе дают, и при этом переживаешь, что не хватает времени сделать для этих людей что-то большее. Но пойми: имя, прочитанное с сердечной болью, записано не на бумажке, а прямо на Небе, оно восходит к самому престолу Божию!

– Геронда, я сейчас болею. Какое мне на время болезни соблюдать правило?

– Если можешь, пой тихонечко церковные песнопения или твори молитву Иисусову, прося у Бога здравия себе и другим людям, которых ты, как человек немощный, можешь чувствовать лучше других. В болезни тебе даются все предпосылки для молитвы. Даже твоя твоя собственная боль – это очень важная предпосылка к тому, чтобы ты с болью молилась о страдающих, чтобы твоя молитва стала сердечной. Собственно, такая молитва и есть главное дело монаха. Если ты поймёшь это, то не станешь расстраиваться, но будешь молиться непрестанно, благодаря Бога.

– Геронда, некоторые люди пишут записки с именами болящих и рассылают их по разным монастырям для поминовения.

– Это хорошо, но недостаточно. Люди и сами должны молиться о болящих и больным тоже советовать не забывать о молитве. Не нужно успокаивать себя тем, что по разным монастырям разосланы имена для поминовения.

– Геронда, в последнее время мне приходят мысли просить Бога, чтобы Он забрал моего брата, который стал инвалидом и сильно мучается.

– Не надо подсказывать Богу, как Ему поступить. Доверься Ему и предоставь Ему самому разрешить проблему. Бог знает, что лучше для Его чада. Бог – нежно любящий Отец, и Он поступит как лучше.

– Геронда, а как вы мо́литесь, когда над больным человеком висит угроза смерти?

– Я по силам молюсь, к молитве могу присоединить пост, поклоны, что-то ещё – а потом предаю всё в руки Бога, Который благ по природе.

– Геронда, но если Бог и без наших молитв знает, что полезней каждому больному, тогда зачем нам молиться?

– Мы должны просить Бога, и если выздоровление и продление жизни будут во спасение душе, тогда Благой Бог тут же поможет. Но если за больного не молиться, то болезнь будет протекать по законам природы.

– Геронда, когда я слышу о человеческих скорбях, я изнемогаю. Может быть, это признак маловерия?

– Гляди: маловерие – это тревога о себе. Тревога о другом называется состраданием. Правильное сострадание сопровождается молитвой, за ним следует Божественное утешение. Поэтому молись сколько сможешь, а потом предавай всё в руки Божии и успокаивайся. Подумай: разве Бог переживает о Своём создании меньше тебя? Так зачем же тебе изнемогать?

Человеку, которому духовно больно, который страдает за других, Бог подаёт большое утешение, потому что иначе такому человеку не выдержать. Знаете, как мне горько читать горы писем от людей с таким количеством бед и проблем? От этой горечи я потом не могу ничего есть. Однако из этой боли рождается настоящая радость. Бог вознаграждает тебя утешением, соразмерным страданию; Он утешает настолько сильно, что ты не можешь это вынести. И хотя только что ты страдал и плакал, молясь за ближнего, теперь ты веселишься. Благий Бог словно говорит тебе: «Не волнуйся ты так, дитя Моё!.. Я уже услышал твою просьбу».

Глава третья. О молитве за усопших

Геронда, вам сейчас больно?

– Ну а как сама думаешь? Если помру до рассвета, значит, начнётся для меня великий день: не будет ни вечера, ни утра! Кстати, когда помру, солнце можете оставить себе![106]106
  Сказано преподобным Паисием 28 июня 1994 года, за две недели до преставления.


[Закрыть]

– Геронда, когда для человека, духовно подготовленного, приходит время оставить этот мир, то как он себя чувствует?

– Откуда мне знать?

– Никто, геронда, никогда вам не говорил?

– Перешёл от смерти в жизнь[107]107
  Ин. 5:24.


[Закрыть], – разве не так сказано в Писании? Значит, эта земная жизнь на самом деле – смерть, а смерть есть переход к истинной жизни. Следовательно, духовно подготовленный идёт весело, с радостью!

– Геронда, многие святые видели души, которые оставляют тело. Какой у них вид?

– Они словно дети. Ведь в иной жизни все будут как ангелы: не будет ни мужчин, ни женщин, ни стариков, ни старух, ни младенцев. Все будут одного пола, одного возраста. Поэтому когда кто-то видит души, разлучающиеся с телом, то видит их словно маленьких детей. Лицо каждого имеет свои характерные черты, но выглядит оно как лицо ребёнка.

Когда я жил в келье Честного Креста, то иногда навещал старца Филарета[108]108
  Старец Паисий Святогорец. Отцы-святогорцы и святогорские истории. С. 89–93. – Прим. пер.


[Закрыть]. Это был благочестивый старец, живший в соседней келье. Пятнадцать лет, до тех пор, пока он сам не заболел, он ухаживал за своим послушником отцом Варфоломеем, страдавшим болезнью Паркинсона. Когда в последний раз я пришёл к нему в келью, то нашёл его лежащим на полу – он упал и не мог подняться. Уже месяц как он ничего не ел, только пил воду. Лежать он не мог, спал в обуви, сидя, прислонившись к стене. Одежда его прилипла к телу, а обувь была вся мокрая, потому что открылись раны на ногах и из них сочилась сукровица. Но он вёл себя так, словно не происходило ничего особенного. «Эти страдания, – говорил он, – тоже благословение от Бога». Я поднял отца Филарета с пола и попросил отца Варфоломея разрешить мне остаться у них на ночь в каливе, чтобы помочь, но он не разрешил, сказал, чтобы я приходил на другой день. В полночь я молился по чёткам и увидел, как старец Филарет со светлым лицом, юный, словно двенадцатилетний мальчик, восходит на Небеса в Божественном свете. Я понял, что он преставился ко Господу.

– Геронда, первые сорок дней после преставления нужна усиленная молитва об усопшем?

– Да, потому что душа умершего трепещет, не зная, какой её ожидает Суд.

Здесь, в Суроти, возле гостиницы я встретил как-то одну пожилую женщину которая хотела взять у меня благословение. Я тоже поцеловал у неё руку потому что увидел благодать Божию на этой душе. Прошло немного времени, и эта женщина стала монахиней. Когда она преставилась, я был здесь и благоговейно приложился к её останкам. Потом со мной произошли два случая. Один здесь, в исихастирии, а другой у меня в каливе. Первый произошёл через семь дней после её кончины. Я увидел её душу, она была как ангелочек, похожая на девочку двенадцати лет, она вся светилась. Второй раз она явилась мне во сне, сделала с признательностью земной поклон и поблагодарила за мои молитвы о ней. Всё это было очень трогательно, и я чувствовал большую радость. Я открыл календарь, чтобы записать дату, когда это случилось, и увидел, что прошло ровно сорок дней с момента её преставления. Эта монахиня отличалась большой добротой, и сейчас она не забывает благодарить.

– Геронда, в ко́стнице[109]109
  По традиции Греческой Церкви останки усопших через несколько лет выкапывают, омывают и складывают в особом хранилище – ко́стнице. – Прим. пер.


[Закрыть] надо зажигать лампадку?

– Да, это ведь жертва об усопших. Душа усопшего получает большую пользу, даже если за неё просто поставить свечу.

Усопших надо помнить и всегда о них молиться. Не будем нерадеть в молитве об их душах: пусть они обретут упокоение. Каждый раз, когда у меня в каливе бывает Литургия, в конце я прошу священника отслужить заупокойную литию, на которой совершаются молитвы и обо всех почивших, «и́хже име́н не помяну́хом»[110]110
  В славянской версии такой фразы нет. – Прим. пер.


[Закрыть]. На Афоне в монастырях вечером в пятницу служат по усопшим заупокойную литию с коливом, в субботу утром служат утреню в соборном храме, а потом Литургию в кладбищенской церкви. Там, на кладбище, все мы закончим свой путь, и из этой «обители» отправимся в иную.

– Геронда, как молиться об усопших?

– Говори в общем: «Боже, упокой души усопших раб Твоих». Если вспомнишь кого-нибудь из почивших или узнаешь о том, что умер кто-то из знакомых или незнакомых, то помяни и эту душу в той же молитве.

Правильнее сначала поминать почивших, имеющих бо́льшую нужду, затем тех, у кого нужда меньше, и под конец – усопших родственников и близких. Я вот, например, хотя никогда не поминаю родственников особо, но если вдруг из-за усталости или нехватки времени не помолюсь об усопших, вижу потом во сне своих родителей. Ведь когда я молюсь обо всех усопших вообще, мои родители тоже получают помощь и радуются, а если не молюсь, то и отец с матерью лишаются этого утешения. Наши молитвы немощны, но даже они приносят бедным усопшим помощь. Поэтому если мы, монахи, не молимся об усопших, то заслуживаем того, чтобы с нас живых содрали кожу и посыпали солью.

– Геронда, на службе я больше молюсь о самой себе. Даже когда на заупокойном богослужении читаются «Непорочны»[111]111
  Так называется 118-й псалом, начинающийся словами: Блаже́ни непоро́чнии в путь.


[Закрыть], я часто продолжаю молитву о себе.

– Что же, ты хочешь всё доброе только для самой себя? Почившие нуждаются в нашей молитве, потому что сами себе они уже помочь ничем не могут, а вот мы – можем что-то для них сделать.

Помню, жил на Афоне один мирянин – дядя Янис, он ходил по монастырям и кельям и спрашивал: «Есть какая работа? Давай, какую тебе работу надо сделать?» Он был настолько хороший человек, что отцы советовали ему стать монахом. А он отвечал: «Нет, нет!.. Только молитесь обо мне! Вы и представить себе не можете, какой я был негодяй! Знаете, сколько зла я сотворил на войне?» Как-то, помогая мне мастерить аналой, он попросил: «Молись обо мне, отец, потому что я страшный грешник». Потом я потерял его из виду. Спустя какое то время пришёл ко мне монах из одного монастыря и сказал: «Дядя Янис почил. Он являлся мне дважды и попросил передать тебе просьбу, чтобы ты поминал его в числе усопших». Дело было вот как. Дядя Янис пошёл в один монастырь помогать монахам. Когда пришло время умирать, он сказал иеромонаху, который нёс послушание в усыпальнице: «Брате, я страшный грешник. Пожалуйста, служи на моей могиле каждый день заупокойную литию». И когда он умер, этот иеромонах действительно каждый вечер приходил и служил литию на его могиле. Но через некоторое время этому иеромонаху дали послушание в архондарике[112]112
  Архонда́рик – место приёма посетителей, а также монастырская гостиница. – Прим. пер.


[Закрыть], и он иногда забывал служить литию. Однажды ночью ему во сне явился дядя Янис и сказал: «Пожалуйста, не забывай меня! Если не можешь сам служить по мне литию, то сходи к отцу Паисию и скажи ему, что я умер. Он каждый день меня поминает, но поминает о здравии и молится, чтобы я покаялся. А я теперь покаяться уже не могу».

Усопшим молитва нужна больше, чем живым, потому что для живых ещё остаётся надежда покаяния. И Бог хочет, чтобы были люди, которые просят Его об усопших, потому что окончательный Суд ещё не произошёл. Однажды на войне тяжелораненый боец попросил у священника воды – и тот не дал, отмахнулся, хотя немного воды во фляжке у него было. Вскоре раненый умер, а священник, как только осознал свою ошибку, впал в отчаяние. Он постоянно поминал того человека и, как-то придя ко мне в каливу, рассказал о своей беде. На самом деле этот батюшка был очень отзывчивым и постоянно спрашивал себя: «Как же я мог так поступить?!» Произошло это по Божию попущению. Бог ненадолго отнял от священника Свою благодать, потому что тот боец очень нуждался в молитве. Если бы священник дал ему воды, то вскоре забыл бы о нём. А теперь его мучила совесть, и он молился об этой душе постоянно.