Текст книги "Слова. Том VI. О молитве"

– Геронда, я пока живу в миру. Если можно, подскажите, как мне сохранить себя от того, чтобы рассеиваться, отвлекаться на мир.

– Ответы на этот вопрос ты найдёшь у аввы Исаака. Внимательно прочитай четыре первые строчки первой главы и поразмышляй над ними. Святой говорит: «Страх Божий есть начало добродетели. Таковой страх, как говорят, рождается от веры и сеется в сердце человека, когда ум его, после того как распрощается с мирским развлечением и соберёт свои помышления, блуждающие тут и там, предаётся поучению о будущей участи души»[141]141
  См.: Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. Слово 1. С. 19. – Прим. пер.


[Закрыть]. Правда, для такой духовной работы нужны определённые предпосылки, а их у тебя пока ещё нет. Но что-то подобное ты можешь делать и теперь, находясь в миру. Молиться постоянно тебе тяжело, потому что молитва вначале несколько утомляет, так как внутри ещё живут страсти. Поэтому когда ты не молишься и ум твой ничем не занят, старайся давать ему работу, чтобы диавол не имел возможности сеять своё. Работа для ума может быть такая: чтобы его собрать, хорошо возделывать память смертную – но ведь вы, женщины, только и ищете повода, чтобы предаться унынию и отчаянию!.. Поэтому лучше постоянно приводи себе на память события Нового Завета и размышляй над ними. Начинай с Благовещения и заканчивай Распятием, и пусть ум твой постоянно обращается вокруг них. Когда ум твой достигнет того, что будет постоянно обращаться только вокруг этих священных событий, тогда с тобой произойдёт внутреннее изменение, и это будет твоим воскресением.

– Геронда, мне очень нравятся слова стихиры: «Прободе́нным Твои́м ре́бром, Жизнода́вче, то́ки оставле́ния всем источи́л еси́, жи́зни и спасе́ния»[142]142
  См.: Октоих, глас пятый. В субботу вечера, стихиры на стиховне. По-русски: «Из Твоей пронзённой груди, Жизнодавец, Ты всем источил потоки жизни и спасения».


[Закрыть].

– Да и как они могут не нравиться? Созерцая Крест, прободенное ребро Христово, гвозди, уксус, желчь и каждую подробность Евангелия о страданиях, которые Господь претерпел за нас, ум пригвождается на Голгофе нерассеянно. Тогда душа молится неразвлечённо распятому Христу о себе самой, обо всех живых и почивших, чтобы Христос, Который принял раны за всех нас, помиловал их.

Наш ум похож на подростка, который предоставлен самому себе, хочет без конца скитаться тут и там, беспризорничать и нарушать правила. Однако от воспитания ума зависит наша жизнь и наше спасение. Если мы сможем его усмирить, воспитать, то он успокоится, станет хорошим и послушным. Поэтому, насколько возможно, не позволяйте уму праздно шататься. Тренируйте его духовно, научите больше быть дома, в раю, рядом со своим Отцом и Богом.

– Геронда, когда я занята каким-нибудь умственным трудом, молиться не могу.

– Если во время работы ум твой не отдаляется от Бога, то это равнозначно молитве Иисусовой. И наоборот, если ты молишься, а ум твой при этом не находится в Боге, толка от такой молитвы нет. Если человек устаёт от молитвы Иисусовой и просто ставит свой ум пред Христом или Божией Матерью, то и это молитва.

– Геронда, а может ли человек хранить память о Боге, не произнося молитвы Иисусовой?

– Если он говорит в помысле: «Как же далеко я от Бога! Что мне делать, чтобы быть рядом с Ним?» – и от этого приходит память о Боге, то приходит и молитва. Старайся всегда ощущать присутствие Христа, Божией Матери, святых и веди себя так, как будто они здесь, рядом. Ведь они и на самом деле здесь, хотя мы и не видим их телесными очами. Все мысли и чувства возводи к Богу и говори: «Бог меня видит. То, что я сейчас делаю, угодно ли Ему? Чего мне нужно избегать, чтобы не огорчать Его?» Постепенно это станет твоим внутренним состоянием. Ты будешь думать о Боге и делать всё возможное, чтобы Ему угодить. Так развивается и растёт любовь к Богу, так услаждаются ум и сердце, и так научишься постоянно пребывать в молитве Иисусовой без труда.

– Геронда, а что означает пословица: «Бога помнишь – Бога зришь»?

– Помнить о Боге значит иметь ум в Боге. Помнящий о Боге человек живёт в Боге, и таким образом он везде и во всём видит Бога. Тот, кто достиг этого, постоянно ощущает присутствие Божие и рассыпается в прах от благодарности к Нему. Печать благословения Божия он видит на всём. Смотрит вокруг и понимает, что Бог заботится не только о человеке, но и обо всём мире, даже в самых малейших вещах. Куда он ни посмотрит, везде видит величие Божие. Он поднимает взгляд на небо и преображается от присутствия Бога. Он смотрит на землю, на птиц, на деревья и за всем этим видит Бога, их Творца. Это есть и молитва, и память Божия одновременно.

Глава четвёртая. О соработничестве ума и сердца

Геронда, как ум нисходит в сердце?

– Когда сердцу становится больно, ум нисходит в сердце. Что значит «сердцу становится больно»? Когда человек размышляет о благодеяниях Божиих и о собственной неблагодарности, его сердце пронзает боль, и ум направляется туда.

– Геронда, когда у меня болит голова, я не могу молиться.

– Представь, что у тебя болит нога и в этот самый момент ты порезала себе ножом руку. Что происходит: ты забываешь о боли в ноге и всё своё внимание переключаешь на пораненную руку. Так и с головной болью, которая мешает тебе молиться. Подумай сначала о собственных грехах, потом о страданиях людей, и тогда у тебя начнёт болеть сердце. Боль сердца «нейтрализует» головную боль, и начинается сердечная молитва о себе самой и обо всём мире.

– Геронда, что нужно делать, чтобы ум не блуждал и не рассеивался?

– Трудно обуздать ум, который носится со скоростью, большей скорости света. Нужно, как ребёнка, «взять его за ручку» и отвести к страждущим, больным, покинутым, усопшим. Тогда ум, который всё это увидит, начнёт стучаться в двери сердца, а оно – каким бы чёрствым ни было – раскроется, и молитва станет сердечной, и человек со слезами начнёт просить Бога о помощи. Но если человек думает обо всём этом и не сострадает – не трогают его ни людские беды, ни муки осуждённых усопших, ни страдания их душ, – то это значит, что такой человек заелся, а плотское мудрование и ветхий человек в нём очень сильны.

– Геронда, часто во время службы мой ум не к небесному устремляется, а сосредотачивается на страданиях людей.

– Одно с другим неразрывно связано. Цель не в том, чтобы просто произносить слова молитвы или только хранить ум свободным от помыслов; нужно, чтобы «моторчик» заработал, чтобы сердце со-болезновало тому, о чём молишься.

– Геронда, когда я прихожу в келью после послушания, то пытаюсь собрать мозги в кучу, освободиться от мыслей о работе и от разных образов, но голова всё равно трещит.

– Надо не «мозги в кучу собирать», а ум. А ты мозги собираешь, потому что головой молишься. Когда человек молится головой, естественно, что его мозг напрягается и потом начинает болеть голова. Не у тебя одной такая проблема. Люди занимаются чем-то душеполезным, к примеру, читают какую-нибудь духовную книгу, но не умом при этом работают, а «обмозговать» пытаются, из-за этого потом болит голова. Похожие проблемы и у тех, кто механически подходят к сердечной молитве[143]143
  Например, удерживают дыхание.


[Закрыть], и потом у них болит сердце. Когда я хочу помолиться и стараюсь сосредоточиться, ум должен обратиться ко Христу. Тогда он не рассеивается, но тут же направляет «телеграмму» сердцу и соединяется с ним. Другое дело – работа рассудком, она утомляет. Почему я часто вам повторяю, что чужую боль нужно сделать своей? Ум должен войти в боль другого человека, и тогда можно молиться. Иначе получается не молитва, а доклад. К примеру, говоришь рассудком, что есть больные люди и нужно о них помолиться, но ни ум, ни сердце в этом не участвуют. А если у тебя самого что-то болит, тогда ум на этом постоянно сосредоточен. То же самое, если сделаешь своей боль другого человека, тогда ум неотступно будет в ней.

– Геронда, но разве в этом случае есть гарантии, что ум не будет отвлекаться?

– Гарантий таких нет, и отвлекаться он может. Это зависит от того, насколько сильно чувствуется боль. Например, в доме, где есть больной, которому вырезали аппендицит: родные и посидят немного рядом с ним, могут и попеть, и поплясать, а потом каждый займётся своими делами. Другое дело, если человек болен тяжело, например раком: случилась великая беда, о которой никто в доме ни на минуту не может забыть. Только тот, кто не понимает всей серьёзности положения, может забыться. Помню, когда я был маленьким, однажды привезли домой мою тяжелобольную сестру. Она была почти при смерти, а я взял губную гармошку, сел рядом с ней и стал играть – не понимая, что она может скоро умереть.

– Геронда, получается, что мозг – это телесный орган, а ум – духовный?

– Ум в человеке – что спирт в вине: сила в нём, а не в виноградном соке. Так и ум – это жизненная сила мозга, лучшее, что есть в человеке.

– Значит, геронда, сердце не работает от того, что не работает ум?

– Конечно, благословенная душа! Вся сила именно в нём.

– А мозг, геронда? Получается, от него нет никакой пользы при молитве?

– Он тоже нужен, но до некоторой степени: рассудок принимает решение войти в боль другого человека. Вот и всё. А потом начинает работать ум. Надо подумать о конкретных бедах и трудностях, которые испытывают люди, почувствовать к ним сострадание и начать молиться.

– Геронда, иногда во время молитвы, чтобы ум не рассеивался, я говорю: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, я Тебя люблю».

– Любишь Иисуса Христа, а ум твой уходит от Него во время молитвы Иисусовой – разве это возможно? Один-два раза сказать Ему, что любишь, – возможно. Но если повторяешь эти слова всё время, то это неправда. Нельзя одно иметь в сердце, другое в уме, а третье произносить языком. Тогда к нам применимы слова Писания: Приближа́ются Мне лю́дие сии усты́ свои́ми и устна́ми чтут Мя: се́рдце же их дале́че отстои́т от Мене́[144]144
  Мф. 15:8. См. также: Ис. 29:13.


[Закрыть].

– Геронда, почему я молюсь без теплоты?

– Потому что ты рассеиваешься на внешнее. Сердце твоё в другом месте; в нём нет взыграния, нет любви к Богу, поэтому и молитва Иисусова выходит слабая. Любовь Божия собирает ум в сердце, и потом человек «сходит с ума».

– Геронда, как постоянно стремиться к Богу и творить сердечную молитву Иисусову?

– Если человек постоянно напоминает себе о благодеяниях Божиих и том, что он ничем не отблагодарил Господа, тогда сердце пронзает боль и оно начинает работать. Сердце само любочестно сжимается, и уже не человек гоняется за молитвой, а молитва за ним. Потому всегда имей любочестные и смиренные помыслы. Господь обитает в сердцах смиренных[145]145
  См. Ис. 66:1-2.


[Закрыть], так и в тебя войдёт благодать Божия, сердце усладится и молитва станет сердечной.

– И что, в это время даже злой помысел не может прийти?

– Нет, не может. Чтобы пришёл злой помысел, нужно прекратить молитву. Но даже если ты прекращаешь творить Иисусову молитву умом, а твоё сердце продолжает её творить, то злой помысел всё равно не может прийти – сердце-то молится!

– Геронда, благословите меня и посоветуйте, как собрать ум воедино.

– Благословенная душа, желаю тебе, чтобы твой ум собрался в сердце. Что мы имеем в виду, когда говорим «сердце»? Сердце – это ведь не контейнер, куда надо положить ум. Сердце – средоточие наших чувств и переживаний. Следовательно, говоря «чтобы ум собрался в сердце», мы имеем в виду, чтобы он собрался в любви, доброте, трепетном желании, в невыразимом сладком взыгрании… Бог есть Любовь, и сердце имеет в себе любовь; если сердце очистилось, тогда можно сказать, что человек имеет в себе Бога. Возлю́биши Го́спода Бо́га твоего́ всем се́рдцем твои́м, и все́ю душе́ю твое́ю, и все́ю мы́слию твое́ю[146]146
  Мф. 22:37.


[Закрыть]. Возлюби Его всем своим существом. Если ум вкусит той сладости, которая приходит в сердце благодаря любви и доброте, то молитва «Господи Иисусе Христе, помилуй мя» будет приводить всего человека в великий трепет и умиление.

Весь фундамент духовной жизни в том, чтобы человек очистил сердце, дабы принять в него Христа и обуздать ум. Надо сделать так, чтобы уму было сладко находиться в сердце. Если уму в сердце будет сладко, то он не захочет уходить из сердца – как ребёнок из кондитерской.

Часть шестая. Богослужебная жизнь

«Храм – это дом Самого Бога, он освящает человека, там получаешь Божественную благодать. Одной мысли об этом достаточно, чтобы прийти в трепет».

Глава первая. О периодах церковного года

Геронда, можно ли будет завтра вздремнуть после всенощной на Рождество Христово?[148]148
  В обители святого Иоанна Богослова обычно бдение начинается в 9 часов вечера и вместе с Литургией заканчивается около 4 часов утра. – Прим. пер.


[Закрыть]

– Ну давайте ещё на Рождество спать уляжемся! Моя мать говорила: «В рождественскую ночь одни евреи дрыхнут». В ночь, когда родился Христос, славные мира сего спали крепким сном, а пастухи бдели[149]149
  См. Лк. 2:8.


[Закрыть]. Они стерегли овец ночью и играли на свирели. Чувствуешь разницу? Пастухи, которые бдели, удостоились увидеть Христа.

– Геронда, а как выглядела та пещера?

– Это была пещера в скале, и в ней была одна только кормушка для скота; ничего другого не было. Туда приходили одни бедняки и укрывали своих овец. Божия Матерь вместе с Иосифом пришли в эту пещеру[150]150
  См. Лк. 2:7.


[Закрыть], потому что все постоялые дворы были переполнены. В ней были ослик и телёнок, которые своим дыханием согревали Христа. Позна́ вол стяжа́вшаго и́, и осе́л я́сли господи́на своего́[151]151
  Ис. 1:3.


[Закрыть] – не так ли говорит пророк Исаия?

– Геронда, насколько прекрасно в сегодняшней стихире сказано, что Пресвятая Богородица, видя новорождённого Христа, восклицала, «ра́дуяся вку́пе и пла́ча: сосцы́ ли Тебе́ пода́м, вся́ческая пита́ющему, или́ воспою́ Тя, я́ко Сы́на и Бо́га Моего́? Ка́ко Тя наимену́ю?»[152]152
  В славянской Минее этой стихиры нет, а в греческой Минее это третья стихира на «Господи воззвах» на вечерне 24 декабря. – Прим. пер.


[Закрыть]

– Это тайны Божии, величайшее снисхождение Бога, Которого мы не можем постичь!..

– Геронда, как нам пережить сердцем и почувствовать это событие Рождества, что Христос «днесь ражда́ется от Де́вы»[153]153
  Стихира на девятом часе в навечерие праздника Рождества Христова.


[Закрыть]?

– Чтобы нам пережить и почувствовать эти божественные события, ум должен быть сосредоточен на божественных смыслах. Тогда человек изменяется. «Ве́лие и пресла́вное чу́до соверши́ся днесь»[154]154
  Первая стихира на стиховне праздника Рождества Христова.


[Закрыть], – поём мы. Если ум наш будет пребывать там, в «преславном», в странном, тогда мы будем переживать сердцем великое таинство Рождества Христова.

И я буду молиться, чтобы сердце ваше стало Вифлеемскими яслями и Божественный Младенец даровал вам все Свои благословения.

– Дорогие сёстры, желаю вам доброй Четыредесятницы и особой помощи Божией в первые три дня[155]155
  Согласно Уставу в первые три дня Великого поста положено полное воздержание от пищи и воды.


[Закрыть]. Надеюсь, в этом году во время поста на вас не навалится много забот, и вы будете душой сострадать Страстям Христовым, трудясь больше духовно. С началом пения Постной Триоди[156]156
  Постная Триодь поётся начиная с Недели мытаря и фарисея и до Великой Субботы.


[Закрыть] надо начинать шествие на Голгофу. И если человек с духовной пользой проведёт это время, то после смерти его душа, восходя горе́, не будет встречать препятствий на мытарствах[157]157
  См.: Григорий-монах, ученик святого Василия Нового. О мытарствах души в час смерти.


[Закрыть]. Каждый год наступают эти святые дни, но проблема в том, что и времени с каждым годом у нас становится всё меньше и меньше. А как мы используем это время? С небесной выгодой или растрачивая на земное?

Монахи каждый Великий пост начинают с трёх дней, в которые они отдают все силы строжайшему посту и усердным молитвам. А у мирских людей тоже есть свои три особых дня – не раз в год, а каждую неделю: пятница, суббота и воскресенье – в эти дни они отдают все силы безумным развлечениям и сомнительным удовольствиям. К счастью, великопостные три дня воздержания соблюдаются в монастырях и немногих христианских семьях в миру – и этим держится мир. Усиленная молитва и пост в эти три дня ограждают мир от многих духовных падений, которые случаются с людьми обычно во время трёх дней мирских наслаждений.

– Геронда, зачем такая строгость в эти первые три дня святой Четыредесятницы?

– Главным образом для того, чтобы человек встроился в пост и воздержание. Со второй седмицы, когда он станет вкушать пищу уже ежедневно, но один раз в день – вечером, для него это будет слаще царской трапезы. Когда я жил в общежительном монастыре, после первых дней воздержания суп на воде в четыре часа пополудни мы считали настоящим благословением. Три дня не ел, не пил, а теперь каждый день можешь супчику похлебать – разве это не благословение?

Три дня полного воздержания в начале поста помогают поститься и всю Четыредесятницу. Но если у кого-то действительно нет сил на такую трёхдневную аскезу, то пусть вечером какой-нибудь сухарик сгрызёт или хотя бы держится без еды и воды каждый день до вечера. Тут лучше снисхождение: ведь если человек будет падать в обморок и не сможет духовно трудиться, какая от этого будет польза? Как-то раз во вторник первой седмицы Великого поста старец Варлаам из каливы преподобных Варлаама и Иоасафа пошёл в одну келью, где только что поселились двое молодых монахов, его знакомые. Стучит, стучит – тишина. Отворяет сам дверь и видит, что оба брата лежат без движения. «В чём дело, – спрашивает, – заболели?» – «Постимся без еды и воды!» – говорят. «А ну-ка, вставайте живо, – говорит он. – Ставьте чай, по две ложки сахара на чашку, сухариков поешьте, хоть помолиться сможете, а то уже и чётки в руках не держатся. Что это за пост, какой от него толк?!»

– Геронда, как мне научиться во время Великого поста строже воздерживаться?

– Люди в миру вспоминают о воздержании хотя бы во время Великого поста, тогда как мы, монахи, к воздержанию должны относиться внимательно круглый год. Главное, на что должен обратить внимание каждый из нас, – это душевные страсти, потом – страсти телесные. Если человек отдаёт предпочтение телесному подвигу и не подвизается в искоренении душевных страстей, то он топчется на месте. Как-то раз в начале Великого поста пришёл в один монастырь мирянин, и какой-то монах грубо с ним обошёлся. Однако бедняга имел добрый помысел и не стал его осуждать. Потом этот мирянин пришёл ко мне и говорит: «Я на него, геронда, не обижаюсь, он же после трёх дней строгого поста!» Если бы монах этот три дня постился духовно, то ощущал бы некую духовную сладость и с другими разговаривал бы повежливей. А он горделиво себя принуждал три дня строго поститься, и потому все ему были должны.

– Геронда, о чём мне думать постом?

– Думай о страданиях Христовых, о Его Крестной Жертве. Но по большому счёту, не надо ради этого дожидаться поста – мы, монахи, должны ежедневно переживать Страсти Христовы, ведь в этом нам помогают каждый день церковные песнопения и службы.

Во время Великого поста нам даётся больше возможности для подвига, для более полного участия в спасительных Страстях нашего Господа – покаянием, поклонами, отсечением страстей и уменьшением количества пищи ради любви ко Христу.

Извлечём же на этом духовном поприще максимальную пользу. Именно сейчас у нас исключительно благоприятные условия и наилучшая возможность припасть к распятому Господу, принять от Него помощь. Чем духовнее мы проведём пост, тем сильнее мы преобразимся и тем радостнее встретим Святое Воскресение.

Желаю же вам сил и крепости во время Великого поста, чтобы взойти ко Христу на Голгофу вместе с Пресвятой Богородицей и вашим покровителем святым Иоанном Богословом и стать соучастниками Страстей нашего Господа. Аминь.

– Геронда, как мне стяжать благоговение к Страстям Христовым?

– Прежде всего, надо думать о той великой Жертве, которую принёс за нас Христос, а также о том, насколько мы неблагодарны и грешны. Почитай святых отцов, которые об этом говорят, – это тоже немного тебе поможет. Но гораздо больше тебе помогут сами святые Страсти, сама Жертва Господня. Христос не просто учил нас на словах, – нет, Он принёс Себя в жертву за человеческий род, пострадал, был распят, перенёс столько уничижений и мучений.

– И позорную казнь на Кресте, геронда…

– Да, самую унизительную! Страшно подумать! Все пророки предвозвещали о Христе, а евреи Его били, оплёвывали, издевались над Ним и, в конце концов, распяли! Всё это приводит человека в великий трепет, когда он об этом думает. Даже человека самого равнодушного при наличии хоть капли благого расположения эти размышления пробуждают к духовной жизни.

– Геронда, вечером в Великий Четверг после последования Страстей Христовых я не остаюсь в храме на ночь, а ухожу в келью.

– Жалко. Я-то думал, что хоть капля благоговения у тебя есть! Неужели вы не остаётесь в храме вечером в Великий Четверг? Оставляете распятого Христа в одиночестве и расходитесь по кельям?

– Многие сёстры, геронда, бо́льшая часть, остаются в храме, а мне трудно сосредоточиться из-за того, что я отвлекаюсь на любой шорох – и поэтому я совершаю бдение в келье.

– Ну, если так, хорошо. Пусть у тебя в келье будет икона Распятия, и ты молись перед ней: «Сла́ва свято́му Распя́тию Твоему́, Го́споди» и «Пресвята́я Богоро́дица, поклоняе́мся Отрасте́м Сы́на Твоего́». Одновременно делай поклоны – сколько можешь. Этот день нужно пережить, прочувствовать. Я в Великую Пятницу для этого запираюсь в келье.

– В этом году, геронда, в Великую Пятницу я соблюла строгий пост, но вечером во время чина погребения плащаницы не смогла стоять на ногах. Если бы я с достаточным благоговением относилась к Страстям Господа, разве бы позволила я себе сидеть в храме в такой момент?

– Хорошо, что ты так подвизаешься в воздержании. Да и как можно есть в такой день? Кому тяжело, можно перебить голод сухариком. Раньше в монастырях в Великую Пятницу только старые и больные монахи вечером могли выпить чай с сухарём. Некоторые монахи в этот день, подражая Господу, Которому евреи дали на Кресте пить уксус, смешанный с желчью[159]159
  См. Мф. 27:34, Ин. 19:28-29.


[Закрыть], также вкушают немного винного уксуса. Когда я пришёл в монастырь Филофей, то первый год на Страстной седмице ничего не ел. В Великую Пятницу, узнав, что у некоторых в обычае пить уксус, тоже выпил. Но уксус оказался очень крепким, так что я потерял сознание.

– Геронда, почему на Страстной седмице я могу три дня не есть, хотя в обычное время мне тяжело поститься?

– Страстная седмица – это время скорби о страданиях Христа. Если умрёт близкий тебе человек, сможешь ты думать о еде? Когда случилось такое горе, ни есть, ни пить не можешь.

– Геронда, в эту Великую Субботу мы впервые стали петь «Непорочны» с похвалами – раньше мы их читали[160]160
  Согласно древней церковной традиции, в Великую Субботу поётся 118 псалом («Непорочны»), стихи которого чередуются с пением погребальных тропарей, именуемых похвалами. – Прим. пер.


[Закрыть].

– Я слышал. Но хочу чтобы вы сказали мне правду. Когда вы пели, то думали о Христе, совершали Его погребение? И сестра, которая возглашала стихи псалма, и вы, сёстры, которые пели тропари – все вы были как на сцене! Что за спектакль вы устроили? Разучили новое музыкальное произведение? Но это совсем по-мирски! Неужели трудно понять? «Непорочны» Великой Субботы – это надгробный плач. Плач! В чём-то другом не так страшно немного увлечься, но здесь Христа мучили, били, оплёвывали, потом распяли, и теперь мы Его погребаем. Если вы даже в такой день не чувствуете, что поёте, то не знаю, чем я вообще могу вам помочь.

– Геронда, а по афонскому уставу в Великую Пятницу колокола звонят погребальным звоном?

– Колокола звонят, когда выносится Плащаница.

– А в течение дня тоже совершается погребальный звон?

– Это что, настолько важно, где и как звонят? Главное, чтобы звон, возвещающий о погребении Христовом, звучал в моём сердце.