Текст книги "В ожидании принца"

– Да. – Он расплылся в мерзкой улыбке. – Я такой!

– Похоже, я ошибалась, думая, что мы сможем стать друзьями.

– Еще как ошибалась! – согласился он, не переставая улыбаться.

Она откинула салфетку и потянулась за сумочкой.

– Можно было догадаться, что эта затея ни к чему не приведет. Спасибо за ужин, провожать меня не надо!

– За нами наблюдают, Тесса, – спокойно произнес Тайлер, поднимая бокал, как будто произносил тост. – Так что если не хочешь, чтобы местные курицы закудахтали, перемывая тебе косточки за утренним кофе, сядь и не устраивай сцен.

Еще до того, как он закончил свою реплику, она почувствовала, как любопытные взгляды буквально впились ей в спину. Мгновение спустя на стол легла чья-то тень, и Саманта Кэрч, одетая в черное кружевное платье, сладко пропела:

– Доктор Ливингстон, какая приятная неожиданность встретить вас здесь! Да еще с вашей бывшей женой. Как дела, Тесса, дорогая? Я надеюсь, вы не забыли о завтрашнем званном вечере, доктор? Рейчел так не терпится снова с вами увидеться.

– Как же я мог забыть! – Тайлер был сама галантность, когда он встал, чтобы поцеловать руку Саманты.

Бросив на Тессу триумфальный взгляд, она сказала:

– Мы были бы очень рады увидеть у себя и вас с Джеффри, но, боюсь, у вас другие планы.

Тесса уже открыла было рот, чтобы вежливо отказаться, но тут какой-то упрямый чертик, живущий в ней, ответил прежде, чем она успела что-то сообразить:

– Вообще-то мы завтра свободны и с удовольствием придем.

– О!.. Это было бы замечательно! – пролепетала Саманта.

– Попалась! – усмехнулся Тайлер, когда пожилая женщина удалилась. – Интересно, душа моя, как ты объяснишь, что передумала?

– Я не передумаю, – твердо заявил все тот же чертик. – Мы с Джеффри придем. Это я тебе обещаю.

6

Тесса надела жемчужные колье и серьги, доставшиеся ей от матери, и жемчужное колечко, обрамленное мелкими алмазами, которое ей подарил отец на восемнадцатилетие. Из одежды она выбрала розовое шелковое платье и – босоножки в тон. Перед этим она провела три часа в лучшем парикмахерском салоне города, после чего выглядела как супермодель, сошедшая с обложки журнала мод.

Внешний лоск – это, конечно, только фантик от конфеты, подумала Тесса, когда услышала шум подъезжающей машины Джеффри. Но все же это один из самых древних и верных способов, дарующих женщине уверенность в себе.

А ее уверенность в себе таяла с каждой минутой, как мороженое на солнце. Хотя, как оказалось позже, она могла бы приехать и в полосатом костюме заключенного, и при этом ничего не изменилось бы…

Вечер в особняке семьи Кэрч уже близился к концу. Несмотря на то что гостей собралось по крайней мере человек шестьдесят, не считая целой гвардии нанятых официантов, Тесса сразу же отыскала глазами в толпе Тайлера, или, точнее, Тайлера и его спутницу.

В белом шифоновом платье с откровенным декольте Рейчел Кэрч напоминала самодовольную охотницу, вцепившуюся в свою добычу.

Джеффри, похоже, тоже не особенно впечатляла вся эта картина.

– Ну что, присоединимся, котенок? Я вижу тут парочку наших клиентов, с которыми хотел бы поговорить в такой неформальной обстановке.

– Да, конечно. – Тесса взяла с подноса у проходившего мимо официанта бокал шампанского и сделала вид, что восхищается ледяными скульптурами, украшавшими центр стола. – Я тут послоняюсь неподалеку.

– Не будешь скучать?

– Не беспокойся! – Ее ответ прозвучал более жестко, чем Джеффри того заслуживал.

Но как можно было сохранить душевный покой, когда в двадцати шагах, на глазах у половины города Тайлер разыгрывал очередной спектакль. О Боже, неужели он не догадывается, как глупо выглядит, отвечая на внимание своей новой пассии? Рейчел кидала на него такие взгляды, будто он тушеный телячий филей под соусом из вермута, а она целый месяц ничего не ела.

В другом конце стола Сибил из продуктового магазина накладывала каннеллони с баклажанами себе на тарелку.

– Никогда не думала, что ты из тех, кто любит сыпать соль себе на раны, – довольно громко заметила она. – Вот, попробуй эти помидоры, фаршированные грибами, чтобы тебе было чем заняться, кроме как наблюдать, как другая женщина увивается вокруг твоего мужа.

– Он мне не муж. И вовсе я не наблюдаю за ним. А даже если и так, какая разница? Единственное, что он видит, это платье, которое, если можно так сказать, надето на его спутнице.

Затем, ненавидя себя за сварливость, добавила:

– Хотя, разве можно его обвинять? Оно действительно очаровательное.

Сибил пренебрежительно фыркнула:

– Да чучело в огороде и то симпатичнее. Еще чуть-чуть и Рейчел придется камешки в карманах носить, чтоб ее ветром не сдуло.

Пытаясь быть справедливой, Тесса предположила:

– Наверное, его привлекают в ней душевные качества и чувство юмора.

– Рейчел Кэрч – вареная сосиска, и ты прекрасно это знаешь, дорогая. Если бы ты не была такая гордая и избавила бы своего бывшего благоверного от нее, он бы тебе только спасибо сказал.

К своему ужасу, Тесса обнаружила, что ей понравилась эта идея. Быстро, пока еще не успела полностью поддаться этому искушению, она, проглотив еще один помидор, пошла к террасе, под которой, извергая столпы брызг, шумел фонтан в виде нимфы.

Созерцать его все же безопаснее, чем наблюдать шоу у стола.

Видимо, из-за шума воды она не услышала, как сзади оказался Тайлер и прошептал ей на ухо:

– Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Так как ты, по-видимому, не собираешься здороваться со мной первая, я решил сделать это сам.

Он стоял так близко, что до нее донесся запах терпкого мужского лосьона. Если бы Тесса повернула голову, то их лица оказались бы на расстоянии поцелуя. Она осознавала это, потому что чувствовала его дыхание с легким запахом корицы и кофе.

– Ты сегодня вечером дежуришь в больнице? – спросила Тесса.

– Как ты догадалась?

– Ты не притрагиваешься к спиртному, если есть возможность вызова.

– Верно.

Она чувствовала на себе его пристальный, изучающий взгляд.

– Я удивлен и польщен тем, что ты помнишь такие мелочи.

О! Тесса прекрасно помнила те ночи, когда он работал допоздна в больнице, а она дремала в обнимку с его подушкой. И как часто, уже под утро, она просыпалась от его поцелуев или оттого, что его рука гладила ее живот или бедра. Еще она прекрасно помнила, когда он вообще не приходил домой по два-три дня. А потом внезапно появлялся с отросшей щетиной и серыми мешками под глазами. Тогда она брала мужа за руку и вела в ванну, а он послушно, как лунатик, шел за ней, такой усталый, измотанный, что ему не хватало сил даже раздеться самому. Она организовывала нечто вроде циркулярного душа, и струйки воды, как тысячи малюсеньких пальчиков, массировали его сведенные от напряжения мышцы, а она, раздевшись, присоединялась к нему.

– Прости, любимая, – говорил Тайлер, еле держась на ногах. – Дух, может быть, и хочет, но тело не в состоянии.

– Тсс, – прикладывала она палец к его губам и смывала пенистое мыло. – Ты дома – это уже хорошо.

Тесса прекрасно помнила, как ее руки скользили по сильному торсу, как кончики ее пальцев дотрагивались до его гладкой кожи, жестких волос. Тайлер почти спал на ходу, стоял, закрыв глаза, с ресниц капала вода, а он, покачиваясь, старался не упасть.

Иногда его тело все же было в состоянии… Тогда она обвивала свои руки вокруг его шеи, а ноги вокруг талии. Тайлер прижимал ее к стене ванны, придерживая за бедра, и они страстно любили друг друга. А потом, расслабленный, он погружался в глубокий сон…

То были чудесные времена, когда не было ни злобы, ни обиды, ни недоверия друг к другу. Времена, которые стоили того, чтобы их помнить. И сейчас все эти картины так отчетливо стояли у нее перед глазами, что Тесса вздрогнула, когда он сказал:

– Мы долго не видели друг друга. И, судя по тому, как ты вела себя сегодня на вечеринке, я решил, что ты похоронила все воспоминания о нашем браке.

– Так и есть, – выдавила она. – И потом, ты был так поглощен Рейчел, что я удивляюсь, как ты меня вообще заметил.

Несмотря на все его недостатки, Тайлер никогда не отличался глупостью. Он тут же воспользовался ее промахом:

– Если бы я не знал тебя, Тесса, то подумал бы, что ты ревнуешь. По твоим словам, мы не только не можем быть любовниками, но даже друзьями. Так какая тебе разница, с кем я провожу время?

– Никакой, – ответила она. – Но это не значит, что я не вижу…

– Ты столько раз подчеркивала, что у тебя своя жизнь, и ты должна прекрасно понимать, что у меня тоже она должна быть. Или ты думаешь, на Аляске нет женщин? Что долгие зимние ночи я коротал в мыслях о тебе?

– Конечно, я так не думала!

Но боль в сердце послужила доказательством того, что она врет. Столь откровенное его признание ошеломило ее. Ведь до этого она была уверена, что Тайлер бросил ее только потому, что в его жизни ни для чего, кроме медицины, не было места.

Их мечты изначально не совпадали. Ей виделся уютный домик, расположенный на улице с чистыми тротуарами, постриженными кустами и парком в конце. Она представляла себе будущее среди многочисленных детей и мужа, который на первое место ставит семейные интересы и не забывает о днях рождения самых близких ему людей. А у Тайлера были свои амбиции – забыв себя, помогать людям, живущим в суровых условиях севера и нуждающимся в хорошем медицинском обслуживании.

Когда она представляла его, а такое случалось очень часто, особенно первые три года после того, как пришлось расстаться, ее воображение рисовало бесстрашного героя, отважно пробивающегося сквозь буран ради спасения чьей-либо жизни… Или ее фантазии выстраивали трогательную ситуацию, когда только он один мог помочь появиться на свет младенцу… Или ей виделся ее любимый с суровым, обветренным лицом, садящийся в вертолет, который должен был отнести его в далекое поселение для какой-нибудь сложной операции… Настоящий рыцарь, забывший о своих интересах ради гуманной цели.

Но никогда она не могла вообразить себе Тайлера в объятиях другой женщины.

Непрошеные слезы обожгли ей глаза. Она попыталась сдержать их, чтобы не выдать своих страданий. Но ком, подступивший к горлу, мешал дышать, и, пытаясь проглотить его, Тесса издала звук, похожий на рыдание.

– Ты что, плачешь, Тесс? – ошеломленно спросил он.

– Да. – Какой смысл отрицать очевидное.

– Почему?

– Потому что твои слова напомнили мне о том, как отвратительно чувствовать себя отвергнутой. Черт бы тебя побрал, я думала, что смогу снова обрести свое счастье, но теперь не знаю, хочу ли еще раз подвергать свое сердце такому испытанию.

Ее голос почти заглушал шум фонтана, но она не могла себя контролировать. Словно у нее внутри открылся шлюз и выпустил поток эмоций, которые скопились в ней после его ухода.

– Ну зачем, зачем ты вернулся? Почему не остался там, где был? Для чего ты приехал?

– Душа моя! – Тайлер крепко схватил Тессу за руку. – Если не хочешь повторения свадьбы Зака, улыбнись. Сколько ты сегодня выпила?

– Совсем немного. Не беспокойся, я не пьяна! Когда ты рядом мне нужно не затуманивать мозги алкоголем, а, наоборот, быть все время начеку, чтобы не позволить тебе ненароком выставить меня на посмешище. Но если тебе кажется, что я перебрала, и стыдно перед новой подружкой, можешь идти, никто тебя не держит.

– И оставить одну на растерзание этим хищникам? – Он презрительно кивнул на благовоспитанных гостей, которые поглядывали в их сторону. – Обойдутся!

Всячески прикрывая, он повел Тессу вниз по лестнице к небольшому садику, раскинувшемуся за лиловым прудом.

– Сюда.

Они прошли по посыпанной гравием тропинке к скамейке, спрятавшейся среди деревьев, которые окружали ее плотным кольцом, образовывая тем самым нечто вроде алькова.

– Здесь нас никто не увидит. Присядь и соберись.

Тайлер сунул ей в руку носовой платок. Тесса высморкалась, пытаясь спрятать свое лицо. Бог знает, как она сейчас выглядит с разводами туши на щеках и под глазами.

– Итак, – сказал он, взяв ее за подбородок, чтобы ей не удалось отвернуться. – Может, расскажешь, в чем дело? Только не говори, что это из-за Рейчел Кэрч, мы оба знаем, эта леди не в моем вкусе.

– Сама не понимаю, что со мной, – закрыв лицо руками, всхлипнула она.

Тайлер вздохнул и притянул ее к себе.

– Все ты прекрасно понимаешь. Мы оба понимаем, и дошли до той точки, когда уже бессмысленно притворяться, что ничего не происходит.

Она не могла взять в толк, что именно он имел в виду, да ей было все равно, лишь бы на всю жизнь остаться в его объятиях.

– Все дело в нас самих, Тесс, – его подбородок слегка касался ее головы, – в тебе и во мне. Порознь мы можем дурачить всех, в том числе и себя, убеждая, что наши жизни продолжаются – каждая в своем отдельном направлении, и действительно верить, что между нами все кончено. Но стоит нам оказаться в одном городе, где мы непременно будем попадаться друг другу на глаза, и обман раскроется.

Удивленная, забыв о своем заплаканном лице, Тесса отстранилась и посмотрела на спутника.

– О чем ты говоришь? Только вчера ты согласился, что мы не можем быть даже друзьями.

– Не можем, нам этого недостаточно. Мы всегда будем жаждать большего. Может даже слишком многого. А может… – Тайлер глубоко вздохнул. – Может оставить лихо, пока спит тихо?

– Что ты имеешь в виду? Слушай, я и без твоих загадок сбита с толку.

– В том-то все и дело. В день свадьбы Зака Брауэра ты была самой уравновешенной женщиной на планете. Потом тебя угораздило вновь встретить меня, и вся твоя собранность затрещала по швам. Посмотри на себя сейчас, Тесс. Ты превратилась в комок нервов, да, честно говоря, я тоже. Когда я согласился заменять Зака в больнице, то сказал себе, что просто хочу помочь старому другу, и сделал бы это, живи он хоть в Африке. Если бы я мог представить, чем все это обернется, я бы ни за что не согласился.

– Но ты знал, что я все еще живу здесь?

– Да. Зак упомянул эту деталь.

– В таком случае ты же мог предположить, что рано или поздно мы встретимся?

– Черт, Тесс, именно на это я и рассчитывал! Только думал, что уже прошло достаточно времени, и мы освободились от прежних… привязанностей и связанных с ними переживаний. Мне даже было интересно, как у тебя складываются дела. Больше того, если бы меня спросили еще месяц назад, почему предложение Зака показалось мне таким заманчивым, я бы сказан, что уж очень хочется похвастаться тем, что молодой студент вопреки предположениям некоторых… превратился в квалифицированного кардиолога. И совершенно не нуждается в покровительстве твоего отца, чтобы завоевать уважение среди коллег.

– Тайлер, что бы мой отец ни думал о тебе, как о человеке, он всегда уважал твои профессиональные качества.

– Скрепя сердце, в лучшем случае. По его мнению, только те, у кого есть деньги и положение в обществе, могут стать настоящими специалистами. Дети из рабочего класса, как я, не в счет, как бы мы ни старались. Наверное, нас можно научить владеть скальпелем, но нам никогда не освоить в тонкостях светские манеры, да что там, даже такой ерунды, как правильно держать в руках нож и вилку.

Вот он перед ней – тридцатипятилетний, образованный, утонченный человек с серьезной профессией, в глазах которого вновь вспыхнула искра дерзкого, мальчишеского неповиновения, которая так хорошо знакома ей.

– Даже если бы моя мать работала день и ночь, нам все равно пришлось бы просить милостыню, – поведал он ей как-то, когда они были уже женихом и невестой. – Мой отец был беспомощным ленивцем, презрительно глумившимся над своими домочадцами и их попытками выбиться в люди, но я ему показал!

– А теперь зачем тебе кому-то что-то доказывать? Ты и так уже многого достиг, и не все ли равно, что думает о твоих успехах мой отец?

– Твой отец ни при чем, Тесса. Дело в нас самих. Если бы мы верили друг в друга, в нашу любовь, в наш брак, то ничто бы не смогло заставить нас расстаться. Как же мы умудрились так все испортить?

– Я иногда и сама спрашиваю себя об этом, – призналась она.

Тайлер изучал ее лицо. Его взгляд сначала задержался на губах, потом он посмотрел ей в глаза.

– Неужели после всего, что было, у нас есть шанс попытаться начать все сначала?

Есть ли? Можно ли когда-нибудь забыть ту боль и простить обиды? Достаточно ли одного желания что-то получить или есть вещи, которые нельзя не принимать в расчет?

– Не знаю, Тайлер.

Он обхватил ее лицо ладонями:

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Разве не эти слова были когда-то нашим девизом?

– А если ничего не получится? Я не уверена, что настолько сильна, чтобы вынести еще одну неудачу.

– Но если мы попробуем разобраться в том, что было не так, честно выскажем друг другу все претензии и постараемся понять, где возможен в нашем случае компромисс? – Он улыбнулся, поглаживая ее щеку с такой нежностью, которую никогда раньше, когда всем заправляла страсть, не проявлял. – Что скажешь, если мы отодвинем секс на второй план и сконцентрируемся на установлении более прочного фундамента в наших отношениях? Убедит это тебя использовать второй шанс?

О, как бы ей этого хотелось! И облегчение оттого, что она, наконец, это признала, вскружило Тессе голову. И все же предосторожность не давала эйфории закрыть глаза на реальность.

– У нас было много серьезных разногласий. Например, твоя реакция на мою беременность…

Тайлер убрал руку с ее щеки и резко поднялся.

– Да, знаю, – сказал он, меряя шагами садовый альков, как будто это была клетка. – Хотя уже ничего не изменить, я действительно очень раскаиваюсь. И понимаю, это не оправдание, но мне казалось, ты забеременела специально, как утопающий за соломинку, пытаясь ухватиться за ребенка, чтобы спасти наш неудавшийся брак. И, тем не менее, я не остался равнодушен к случившемуся выкидышу, Тесса. Мне тоже было очень тяжело. Хотя, с другой стороны, я пытался утешить себя тем, что все, что Бог ни делает, к лучшему. Невинное дитя не должно страдать из-за ошибок родителей.

Он остановился перед ней и заставил ее встать.

– Нет смысла даже пытаться прийти к согласию, если тот несчастный случай так и будет стоять между нами. – Он взял ее за плечи. – Ты сможешь оставить это в прошлом?

Тайлер возвышался над ней, его лицо было плохо видно в сумерках, но его прикосновение было теплым и успокаивающим. Вдалеке, за деревьями, слышались звуки музыки, и легкий ветерок доносил чей-то смех, но им казалось, будто вечеринка происходит на другой планете. Никакого секса, сказал он, но его магическая сила клубилась вокруг них, как морской туман, такая же безмолвная и опасная.

– Давай попробуем, но не сейчас. Джеффри, наверное, ищет меня.

– Забудь про Джеффри, – хрипло прошептал он, его руки скользили по ее рукам. – Этот твой «близкий друг» не имеет к нам никакого отношения.

– Тем не менее, это не оправдание, чтобы вот так исчезнуть, не предупредив.

Он накрыл ее губы своими, заставив замолчать. Тесса чувствовала, как вся ее решимость тает, как снег под весенним солнцем.

– Тесс… – прошептал Тайлер, на мгновение оторвавшись от ее губ, – любимая… радость моя.

Раскаяние с обжигающим самоосуждением придет позже, но очарование этого момента так не хотелось ей нарушать…

– Тайлер? – раздался вопросительный женский голос из-за деревьев, и послышались чьи-то шаги по гравийной дорожке. – Откликнись, ты здесь?

7

Словно любовники, застигнутые на месте преступления, они отпрянули друг от друга. Тайлер крепко выругался и провел рукой по волосам. Тесса одернула платье, как будто оно задралось. В ту же секунду водоворот белого шифона влился в их укромное местечко. Перед ними предстала Рейчел в сопровождении Джеффри.

– Нам показалось, вы уходили в этом направлении. – Она подозрительно переводила взгляд с невозмутимого лица Тайлера на едва зардевшиеся щеки Тессы. – Я везде тебя искала, Тайлер.

Он смотрел на нее не мигая.

– Ты что-то хотела?

Рейчел с нескрываемым раздражением надула губы.

– Этот вечер организован в твою честь. Предполагается, что все смогут наслаждаться твоим обществом, а не только твоя бывшая жена.

– Нам с Тессой захотелось побыть наедине, поделиться новостями.

– Понятно.

Она бросила пронзительный взгляд на соперницу.

– Принимая во внимание, сколько сил, затрачено моей мамой, чтобы сделать этот вечер особенным, я думаю, не будет лишним сказать, что вы могли бы найти для этого другое место и время.

– Рейчел права! Нельзя быть такими эгоистами, – попыталась извиниться Тесса. – Все должны иметь возможность пообщаться с тобой, Тайлер. Я прошу прощения.

Он хотел, было возразить, но потом все же произнес:

– Думаю, мы уже обсудили самое главное, так что давайте вернемся на вечеринку.

– Сначала я бы хотела кое-что сказать Джеффри наедине.

Тот не удивился и, дождавшись, когда Тайлер и Рейчел удалились, опередил ее:

– Не надо ничего говорить, Тесса. Вполне допускаю, что я не самый желанный мужчина на земле. И не удивлюсь, если узнаю, что женщина, которая встречается со мной, одновременно любит другого.

Его спокойное достоинство добило ее окончательно.

– Прости, Джеффри.

– За что? Ты же не специально это запланировала. Просто так случилось. Не буду говорить, что мне не больно, потому что это не так. Я надеялся, что однажды ты забудешь доктора Ливингстона, и найдешь во мне то, что достойно твоей любви, но, видно, не судьба.

– Мне очень жаль. Ты мне действительно нравишься, и с тобой мне было так спокойно.

– Там, где любовь, нет места спокойствию, котенок. В любви должна присутствовать страсть, а ее у нас никогда не было. Возможно, если бы Тайлер не вернулся, мы смогли бы обрести скромное счастье, но все равно мы бы оба понимали, что оно не настоящее, по крайней мере, для тебя.

– Я хотела постараться стать счастливой с тобой.

Ее раздирали угрызения совести.

– Главное не то, сколько ты предлагаешь любимому человеку, – мудро изрек Джеффри. – Главное, сколько ты оставляешь при себе. Ты готова отдать Тайлеру Ливингстону все, что у тебя есть, а если этого окажется недостаточно, найдешь способ дать ему больше. Я не могу с ним бороться, Тесса, и не хочу унижаться, умоляя тебя вернуться ко мне. Но знай, если тебе когда-нибудь будет трудно и ты захочешь ощутить поддержку друга, я всегда рядом.

Он расправил плечи, поправил галстук и предложил ей свою руку.

– Пойдем к остальным?

– Нет. – Ее голос почти срывался от подступивших рыданий. – На сегодня с меня хватит. Ты не отвезешь меня домой?

– Конечно. Я готов сделать все, что угодно, лишь бы ты улыбнулась.

Его слова все еще звучали у нее в ушах, когда Тесса, переодевшись в домашний халат, смотрела на переливающиеся блики отражающейся в бассейне луны. Она, наверное, сошла с ума! Променять такого надежного Джеффри на обещающего ей только неизвестность Тайлера. Неужели она не усвоила, что одной страсти мало, чтобы семейная лодка держалась на плаву? Неужели горький опыт ничему ее не научил?

– Боже, – прошептала она, наклоняя голову к согнутым коленям. – Что я натворила?

Почти тот же вопрос задал ей отец, только он меньше стеснялся в выражениях.

– Ты совсем с ума сошла? – проревел Барт, столкнувшись с Тессой на больничной стоянке в следующий четверг. – И у тебя хватает наглости говорить мне, что ты променяла такого уважаемого, честного мужчину, как Джеффри, на этого мужлана, который уже доказал, что думает только о себе. Сколько еще раз ему придется вытереть о тебя ноги, пока ты наконец-то образумишься?

– Успокойся, папа.

Барт уезжал из города на турнир по гольфу. Так как они оба работали в «Гринфилд Меди-кейер», Тесса отдавала себе отчет, что по возвращении отец недолго будет оставаться в неведении, но не предполагала, что новость дойдет до его ушей так скоро.

– Я не знаю, кто тебе сказал, но…

– А ты как думаешь? – Он барабанил пальцами по капоту ее машины. – Да вся клиника только и обсуждает ваши встречи, прогулки по парку, кофе в столовой, единственное, что я еще не слышал, так это то, что ты снова прыгнула к нему в постель!

– Хотя моя личная жизнь никого не касается, но я не сплю с ним. Мы не собираемся снова идти к алтарю, а только… прощупываем почву, так сказать. Что касается Джеффри, нам удалось все обсудить и прийти к взаимопониманию.

– К взаимопониманию, чтоб мне провалиться! Я видел его сегодня утром, он такой подавленный. И если ты все же настаиваешь на этом… «эксперименте», то позволь тебя предупредить, он сведет меня в могилу.

– Вполне в его духе, – прокомментировал Тайлер, когда Тесса пересказала ему свой разговор с отцом. – Барт испробовал все средства, чтобы поссорить нас в прошлый раз, и ему это удалось. Могу поспорить, он попытается провернуть все свои трюки снова. Вопрос в том, позволишь ли ты ему?

– Нет. Те дни, когда отец мной манипулировал, далеко позади. Но у него действительно больное сердце, и меня пугает, когда ему приходится так нервничать, как сегодня.

– Он же тебя просто шантажирует своим сердцем, Тесс.

– Наверное. – Она задумчиво играла своей трубочкой в коктейле. – Думаю, что ему действительно не нравится, так это то, что мы так много времени проводим у всех на виду.

– Но мы оба решили, что лучше, если мы будем меньше времени проводить наедине, чтобы у нас даже не было соблазна.

– Я знаю.

– Это единственно разумное решение.

– Да, безусловно.

Но знать и принимать – разные вещи. И прилагательное «разумный» совсем не подходило для описания тех чувств, которые она испытывала, находясь рядом с ним.

– Мы ведь вместе так решили? – Тайлер бросил испытующий взгляд на Тессу.

– Угу. – Она смотрела вниз и разглаживала салфетку у себя на коленях, пытаясь утихомирить разыгравшиеся гормоны.

– Тогда почему такой недовольный вид? Или ты уже передумала и хочешь дать задний ход?

– Нет, ни в коем случае…

Пусть никаких надежд на продолжение отношений, но если он хотя бы находился рядом, она преображалась. И только когда она решилась признаться себе в этом, вдруг ясно осознала, что не жила, а просто существовала все эти годы после их разрыва.

– Я не думала, что мне будет так трудно переносить наши платонические встречи.

– Ты думаешь, мне легко? – Он взял ее руки в свои. – Знаешь, сколько холодных душей я принял за эту неделю? Какие нечеловеческие усилия я прилагаю, чтобы не плюнуть на наши правила и не затащить тебя в какой-нибудь глухой мотель на выходные.

– Неужели поддаться искушению будет такой уж непоправимой ошибкой, Тайлер? – В ее голосе послышались умоляющие нотки. – Я знаю, это бесхарактерность с моей стороны, но время уверток закончилось тем вечером, когда мы решили воскресить наши отношения.

– Не отношения, Тесса, мы пытаемся оживить нашу любовь. А тот факт, что ты даже не решаешься произнести само слово, говорит о том, что ты не готова к той интимности, которая является логичным завершением этого чувства. С другой стороны, – Тайлер улыбнулся своей заговорщической улыбкой, перед которой она никогда не могла устоять, – я тоже не железный. И когда ты делаешь мне такие предложения, да еще так смотришь своими большими прекрасными глазами, определенную часть моего тела становится трудно игнорировать. Так что не вводи меня в искушение, женщина, иначе мы опять привлечем всеобщее внимание.

– Тайлер, – она не смогла удержаться от; смеха, – ты всегда знаешь, как меня развеселить.

– Говорят, смех – самое лучшее лекарство. Давай доедай свой салат и пойдем. Доктор прописывает тебе прогулку у реки перед тем, как он завезет тебя домой.

– Мы можем провести вечер у меня, – предложила Тесса. – Если будем сидеть в разных углах, то беды не случится.

– Не очень удачная идея, душа моя, слишком сложно избежать той беды, о которой ты говоришь. В любом случае у меня на сегодня назначена встреча, которую я не могу отменить.

Тайлеру не нравилось обманывать Тессу, пусть даже частично. Но настало время прояснить все между ним и Бартом и расставить все точки над «i». Он не позволит бывшему тестю все испортить во второй раз.

Мистер Ливингстон дождался, когда стемнело, оставил свою машину на дороге недалеко от поместья Барта, и подошел к дому по узкой тропинке через старые конюшни. Он хорошо помнил эту дорожку еще с тех пор, когда тайком прокрадывался к дому на встречу с Тессой, в то время как ее папаша думал, что его дочь в безопасности мирно спит в своей комнате.

Особняк Уизерспунов, построенный еще в начале века, тихо возвышался на фоне ночного неба. Темные окна уныло смотрели на освещенные луной газоны, по стенам, как змея, вился английский плющ, который теперь казался чернильно-черным. Дом не выказывал никаких признаков жизни, но, когда Тайлер позвонил в дверь, за стеклянными панелями на стене с обеих сторон от парадного входа зажегся свет. Через секунду дверь открыл дворецкий, который служил у Уизерспунов уже много лет, и, увидев позднего гостя, немного отпрянул.

– Добрый вечер, Эндрю, – приветливо улыбнулся Тайлер. – Его Величество дома?

– Не думаю, что мистер Уизерспун захочет принять вас, сэр.

– Придется. Скажите ему, что это ненадолго. Я все равно не уйду, пока не поговорю с ним.

– Одну минуту, сэр. – Оставив дверь приоткрытой, Эндрю удалился.

Спустя несколько мгновений показался «Барт в ковровых тапочках, бордовом парчовом халате, с сигаретой во рту:

– Какого черта тебе здесь надо?

– Я тоже рад тебя видеть, Барт, и с удовольствием зайду.

– Убирайся из моего дома, Тайлер Ливингстон, пока я не вызвал полицию! – Старый грубиян попытался захлопнуть дверь.

Но Тайлер, предупредив его намерение, подставил ногу:

– Сначала мы кое-что обсудим. Где бы ты предпочел это сделать, здесь, где Эндрю сможет все услышать, или в другом месте?

Они не мигая смотрели друг на друга. Тайлер не собирался отступать, и Барт это понимал.

– У тебя пять минут, – сдался он, направляясь через холл к заднему крылу дома. – Мы поговорим в моем кабинете.

Его кабинет представлял собой полугостиную, полубиблиотеку, там работал телевизор, на ковре около камина были разбросаны книги и газеты за всю неделю, а рядом на столе стоял графин с бренди и бокал.

– Ну выкладывай, что у тебя. – Барт опрокинул остатки бренди из бокала, не предложив Тайлеру.

– Перейду сразу к делу. Мы с Тессой решили начать все сначала, и я не хочу, чтобы ты или кто-нибудь еще вмешивался в наши дела. В первый раз тебе удалось нам все испортить, но я не потерплю этого снова. Да, она навсегда останется твоей дочерью, но она не маленькая девочка, Барт. У нее есть право на собственное мнение. Так что позволь ей вести такую жизнь, которую она сама выберет.

– А если я не соглашусь?

– Тогда тебе придется соперничать со мной, и можешь быть уверен, я выиграю.

– Кажется, ты забыл, с кем разговариваешь, Ливингстон. Одно мое слово, и ты вылетишь из этого города, подпрыгивая как резиновый мячик.

Тайлер рассмеялся.