Текст книги "Молния"

ГЛАВА 7

Бал был великолепен, и Лорен чувствовала себя Золушкой. Никогда прежде она не бывала на таком балу.

Конечно, она умела танцевать. Брат научил ее, и она посещала небольшие вечеринки. Но она и представить себе не могла ничего столь великолепного, как этот бал.

Дом губернатора сиял огнями. Вокруг дома горели фонари, внутри – огромные люстры. Никогда в жизни Лорен не видела таких изысканных платьев и такого количества мужчин в военной форме, никогда не слышала такого радостного смеха и таких оживленных разговоров.

Все казалось больше и ярче, чем в повседневной жизни. В гуле голосов чувствовались кипучая энергия и опасность. Они и привлекали, и отталкивали ее. Отталкивали потому, что она знала, что они вызваны к жизни войной.

Клей крепче сжал ее руку, когда они прошли сквозь группу людей, приветствовавших прибывавших гостей, и направились в большой зал, который, казалось, сам вращался вместе с танцующими.

Лорен знала, что сегодня она выглядела на редкость хорошо, и в глубине души ей было приятно ловить на себе восхищенные взгляды.

Ее платье было простым и не слишком дорогим, но зеленый шелк цвета мха очень шел ей, бросая отблески в ее золотисто-зеленые глаза, казавшиеся от этого мягкими и загадочными. Лорен купила это платье готовым в одном из магазинов, и Мэри пришлось совсем немного его переделать.

Мэри и Корина несколько часов трудились над волосами Лорен. Сначала они вымыли их в душистой воде, потом расчесывали, пока они не высохли, а потом заплели ставшие послушными локоны во французскую косичку, украсив ее цветами. Мэри слегка нарумянила ей щеки, и когда Лорен, наконец, разрешили посмотреть на себя в зеркало, ей показалось, что на нее смотрит незнакомка. Прелестная незнакомка, под маской которой скрывалась настоящая Лорен Брэдли.

Волшебная сказка продолжалась и потом, когда прибыл Клей. На нем была эффектная военно-морская форма офицера конфедератов. Со своими голубыми глазами и золотыми волосами он походил на принца, и глаза его просияли от восхищения, когда он увидел Лорен. Этот взгляд испугал ее. Испугало ее и сознание того, что она в состоянии вызвать такой взгляд. Неожиданно ей показалось, что она не знает, кто она такая и зачем здесь. И это ощущение ей не понравилось.

Но в то же время все это ее волновало. Она испытывала подобное волнение, когда ехала в Вашингтон и когда знакомилась с Лондоном.

Ни горе, ни одиночество не смогли погасить в ней авантюристическую жилку. Не сможет этого сделать и нынешняя ситуация.

Ощущение нереальности происходящего не прошло и тогда, когда они прибыли на бал и Лорен поразило огромное количество людей в военной форме: красной, синей, серой и даже зеленой. Их было так много, что ей было трудно различить, сколько видов военной формы было в зале. Ее приглашали танцевать, но Клей опередил их, заявив, что первый танец, вальс, принадлежит ему.

Сначала Лорен немного нервничала – Корина и Джереми собирались прийти позже, потому что какое-то дело задерживало Джереми, но они хотели, чтобы Лорен с Клеем ехали раньше них. Она чувствовала себя одинокой и неуверенной. Прежде она танцевала только с братом и с молодыми людьми, которых знала всю свою жизнь. Но Клей был замечательным танцором, и ее нервозность сменилась ощущением радости, когда они вошли в круг для танцев.

В объятиях Клея она не испытывала того удивительного ощущения наэлектризованности, которое охватывало ее в объятиях Адриана Кэбота, и она задумалась о том, чем это вызвано. Инстинктивно она понимала, что было бы легче любить такого человека, как Клей Хардинг, чем такого, как Адриан Кэбот. Несмотря на любезность и непринужденность Адриана, в нем была какая-то отстраненность, он казался очень одиноким и очень скрытным.

Какая чушь. Ей не следует позволять себе думать так о них. У нее было дело, которое ей предстояло сделать, и больше ничего.

Танец закончился, и вновь к ней устремились мужчины.

Клей взял ее за руку и проворно провел сквозь французские двери на широкую веранду и устроил в тенистом уголке.

– Бокал шампанского?

Лорен кивнула. Ей хотелось немного побыть одной.

Клей исчез, и она стала рассматривать пышные тщательно ухоженные сады вокруг губернаторского дома. Адриан должен был вернуться только через несколько дней, и все же каждое утро она с надеждой выглядывала в окно. С каждым днем в гавани становилось все больше и больше кораблей. Все они пережидали период полнолуния. Один за другим она осматривала вновь прибывшие корабли и ощущала невыразимое разочарование, когда оказывалось, что ни один из них не был «Призраком». Она понимала, что это бессмысленно, но она дрожала от страха за него. Она так страстно желала вновь увидеть эти темно-синие глаза, вновь ощутить исходившую от него энергию и даже, да поможет ей Бог, вновь ощутить его прикосновения! Она встречалась с ним всего четыре раза, а он уже завладел ее мыслями.

Это было несправедливо. Так не должно быть. Ну почему именно Адриан Кэбот? Изо всех мужчин на земле именно этот человек, ставший причиной смерти Ларри. Человек, наживающийся на смерти.

И все же никто и никогда не относился к ней так, как он, когда они были на острове, когда он смеялся и дразнил ее, делился с нею своими знаниями и своей радостью. Его прикосновения обжигали. Казалось, они оставляли след на ее теле и заставляли ее желать чего-то большего, гораздо большего.

Вернулся Клей и протянул ей бокал шампанского.

– Я только что видел, как пришли Джереми и его жена, – сообщил он. – Я подумал, что вы захотите узнать об этом.

– Спасибо.

Она чувствовала на себе его взгляд, но смотрела в сторону, на фонари, освещавшие цветочные клумбы. Чудесный свежий аромат сада смешивался с запахами еды. А над садом высоко в небе висела яркая полная луна. Луна, которой, с точки зрения большинства присутствовавших на балу гостей, следовало бояться. Прекрасная и коварная луна. А Адриан Кэбот был где-то далеко в море. И кто-то за ним охотился.

Она почувствовала, что ее охватила дрожь.

– Не хотите ли пройти в дом?

Лорен обернулась к своему спутнику.

– Сегодня так красиво.

– При этой фазе луны всегда красиво.

Она с любопытством посмотрела на него.

– Поэтому бал устроили именно сегодня? Потому что в порту так много кораблей?

– Умница, – сказал он. – Губернатор всегда планирует свои мероприятия на полнолуние.

Остальная часть вечера прошла быстрее. После нескольких танцев с Клеем Лорен увидела Корину, беседующую с группой женщин, и остановилась возле них, чтобы ее представили. Она честно старалась запомнить имена, но мысли ее были заняты луной и опасностью, которой, как она знала, подвергался Адриан.

Прислушиваясь к разговору собеседниц, Лорен неожиданно заметила, что взгляды присутствующих устремились на дверь и по залу пробежал удивленный шепот, подобный дуновению ветра в осенний день.

Она тоже обернулась и была поражена, увидев в дверях Адриана Кэбота.

Его синие глаза оглядели толпу и ненадолго задержались на ней, прежде чем скользнуть дальше. В вечернем костюме он был великолепен – английский аристократ до мозга костей. На нем были прекрасно сшитые темно-синие брюки, плотно облегавшие его мускулистые ноги, синий жилет более светлого тона и белоснежный галстук, а также официальный сюртук очень темного синего, почти черного цвета. Синие тона его одежды делали его глаза еще более темными, и сейчас они были слегка подернуты грустью.

Сократа не было видно, и она вдруг подумала, что даже Адриан не посмел привести строптивую обезьяну на бал к губернатору.

Пытаясь скрыть невыразимую радость и облегчение, которые она испытала при виде Адриана, Лорен в смущении закусила губу, сдерживая дрожащую улыбку. Он был жив. Он был цел и невредим.

И словно прочтя ее мысли он, все еще стоявший в дверях и явно наслаждавшийся реакцией на свое появление, подкупающе улыбнулся и бросил взгляд на пустое место рядом с собой, словно только теперь заметив отсутствие Сократа и как бы нехотя признаваясь в этой уступке общественному мнению. Она чувствовала, что ее улыбка становится шире, и ничего не могла с этим поделать, потому что он выглядел очень забавно, словно школьник, пойманный на какой-то шалости.

Взгляды, которыми они обменивались с друг другом, становились все более красноречивыми, в них было взаимопонимание и лукавство. Неожиданно Лорен поняла, что окружающие наблюдают за ними с явным интересом.

Она опустила глаза и повернулась к Корине, в то время как толпа мужчин окружила Адриана, и их поздравления казались громкими даже в этом большом зале. Адриан выделялся даже среди этих дерзких, привлекательных мужчин. От него исходила такая мощь и энергия, что остальные мужчины казались карликами – даже Клей Хардинг, который теперь направлялся к ней с видом человека, имеющего на нее какие-то права.

Он стоял рядом с ней, в то время как Адриан быстро и кратко отвечал на множество вопросов. Однако взгляд его постоянно возвращался к ней, и он нахмурился, заметив, что Клей положил руку на ее локоть и склонился к ней, чтобы прошептать приглашение на танец.

На самом деле Лорен не хотелось танцевать. Тело ее казалось ей сейчас массой дрожащих нервов, оно было исполнено такого напряженного ожидания и такого желания, какое она и представить себе не могла. Она все еще испытывала огромную радость оттого, что Адриан невредим, оттого, что его глаза отыскивали ее и задерживались на ней, в то время как в зале были другие, более красивые женщины. Ею овладели смешанные чувства – желание, ощущение своей вины, предвкушение счастья. Вихрь этих противоречивых чувств был так силен, что когда Клей вывел ее в круг для танцев, рука ее дрожала.

В этот момент она была рада тому, что звучала музыка, что танец требовал сосредоточенности, что следовало улыбаться ничего не значащей улыбкой. Когда танец закончился, она и огорчилась и обрадовалась, потому что инстинктивно она чувствовала, что ее ждет капитан Кэбот.

И он действительно ее ждал. Когда Клей вывел ее из круга, легонько обнимая за талию, с видом человека, имеющего на это право и вызывая этим раздражение у Лорен, они оказались перед капитаном Кэботом.

– Мисс Брэдли, – сказал он, – могу я рассчитывать на следующий танец?

В голосе его чувствовалось скрытое веселье, словно его вопрос был вовсе и не вопросом, а заранее принятым решением, таким, которое ни она, ни Клей не смогут отклонить.

Ее удивило, что эта его самонадеянность вызвала в ней не протест, а прилив радости. Но Клей слегка нахмурился, затем бесстрастно сказал:

– Если леди согласна.

Лорен кивнула. Ей дали карточку для танцев, но Клей вписал свое имя против каждого танца, дабы лишить других партнеров всякой надежды.

Адриан взял ее за руку, и она поразилась своей реакции на его прикосновение – ее словно окатило огненной волной. Они оба были в перчатках, но, несмотря на два слоя ткани, она чувствовала жжение кожи, чувствовала, как страшный жар охватывает все ее тело.

Начавшийся танец был вальсом и она очень этому обрадовалась, потому что в нем они были ближе друг к другу, и очень испугалась, потому что эта близость доводила ее до дрожи. Хоть Клей и был прекрасным танцором, Адриан танцевал еще лучше, более грациозно и умело. От его легких уверенных движений она чувствовала себя на седьмом небе.

Она откинулась назад в его объятиях, чувствуя надежную защиту этих рук. Она смотрела на выразительные черты его лица, в его сияющие глаза. Его пальцы чуть крепче сжали ее руку, другой рукой он слегка притянул ее к себе. Они кружились в танце и удивлялись тому необычайному эффекту, который они ощущали в присутствии друг друга, и эффект этот не уменьшился за время его отсутствия, он стал только сильнее.

Адриан не отрывал взгляда от ее глаз, словно он тоже пытался понять, что с ними происходит, словно он тоже опасался, что все это может неожиданно кончиться.

Лорен заставила себя говорить, пытаясь немного разрядить напряженность.

– Вы быстро вернулись, капитан.

– Туман подвернулся очень вовремя, и, кроме того, у меня для этого были особые причины, – ответил он, давая понять, что имел в виду ее. – Я не ожидал, что вы будете здесь с Клеем.

В голосе его звучал вопрос, но было в нем и что-то еще. Нечто похожее на ревность и разочарование. Лорен не знала, что именно, но ей стало больно при мысли, что он, возможно, разочарован ее поведением.

Лорен встретилась с ним взглядом.

– Он думал, что это могло бы доставить мне удовольствие.

– Он думал, что это могло бы доставить удовольствие ему, – ответил Адриан.

Лорен перевела взгляд на его плечи. Ей вдруг очень захотелось уметь флиртовать гораздо более искусно, но потом она поняла, что вовсе не хочет с ним флиртовать. В каком-то смысле они были выше этого. Она это знала. И она знала, что это значит и как это опасно.

– Я никогда не была на подобных балах, – сказала она в конце концов, чувствуя себя немного виноватой в том, что она пришла сюда с Клеем, но в то же время сознавая, что у нее нет никаких оснований обвинять себя.

Адриан упрекнул ее совсем легонько, и при ее словах лицо его просияло.

– В таком случае мне жаль, что не я первый вас привел. Знаете, вы сегодня выглядите просто восхитительно. Слишком восхитительно для Клея.

– Вы друзья?

– Были друзьями, – ответил он после некоторого колебания.

– А теперь?

– Я подумаю об этом, – ответил он с веселой улыбкой, скрывшей его истинные мысли.

В его словах был подтекст, в котором Лорен не захотела разбираться. Она сменила тему разговора.

– Ваш рейс был удачным?

– Да, – ответил он, но Лорен успела заметить, что какое-то мгновение он колебался, прежде чем ответить.

Лорен почувствовала напряжение, ею овладевали противоречивые чувства.

С одной стороны, она испытывала радость оттого, что он цел и невредим, с другой стороны, ее задела его неудача.

– Когда вы прибыли?

– Два часа назад.

– И пришли прямо сюда?

– Сначала я сходил к Джереми. У меня было странное желание повидать одну юную леди.

– Странное?

– Да, странное, – подтвердил он.

Лорен глубоко вздохнула. Ей хотелось, чтобы ее сердце перестало так стучать. Ей хотелось, чтобы танец закончился – и в то же время хотелось, чтобы он никогда не кончался.

Когда одно из этих желаний осуществилось, и музыка смолкла, она не знала, радоваться ей или огорчаться. Адриан церемонно поклонился ей.

– Я должен вернуть вас Клею?

– Да, должны. – Голос раздался позади нее, и она безошибочно уловила раздражение в обыкновенно мягкой протяжной речи Клея Хардинга. – И примите мои поздравления. Я вижу, у вас не было никаких проблем в этом рейсе.

– Не было проблем со входом в Чарльстон. Стоял плотный туман, и они явно никого не ожидали.

– А при выходе?

Адриан пожал плечами. Молчание Адриана сказало Клею, что тут были проблемы, но их не стоило обсуждать в присутствии дамы.

Адриан принужденно улыбнулся им обоим и извинился:

– Я должен встретится с несколькими друзьями.

Лорен смотрела, как он большими шагами направился к группе мужчин в углу и взял рюмку с подноса, который нес один из многочисленных официантов. Несмотря на то, что держался он прямо, он выглядел усталым, в нем чувствовалось внутреннее напряжение, и она задумалась о том, сколь же трудным был на самом деле этот рейс.

Остальная часть вечера прошла, как в тумане. Поговорив с приятелями, Адриан вскоре ушел, и с ним ушло все очарование бала. Лорен до конца выполнила ритуал улыбок и разговоров, но хотелось ей только одного – быть с Адрианом, хотя она и понимала, что подобное желание с ее стороны было страшной глупостью.

* * *

Из резиденции губернатора Адриан направился в отель «Королева Виктория». Там он, его первый помощник и лоцман снимали комнаты на длительный срок. Большая часть остальных членов команды снимали меблированные комнаты в городе.

Он быстро переоделся, ругая себя за то, что явился на бал. Он знал о предстоящем бале за несколько недель, но не собирался на нем присутствовать. Обычно Адриан терпеть не мог подобных сборищ, но когда он заглянул к Кейсу и ему сказали, что все на балу, он не раздумывал. Он, черт побери, хотел видеть только ее. Он не мог предположить, что она будет там с кем-нибудь другим, тем более с Клеем Хардингом.

Адриан вспомнил о пари и выругал себя за то, что заключил его. Если бы в тот день он не был таким чертовски усталым…

Таким же усталым, каким он был сейчас. Но он хотел заглянуть в госпиталь и узнать, как дела у Терренса. По прибытии в Нассау он проследил, чтобы Терренса доставили в маленький местный госпиталь, и там он услышал приговор врачей: скорее всего Терренсу придется ампутировать левую ногу. Адриан утешил раненого, с которым плавал вместе целый год, и заверил его, что даст ему достаточно денег для того, чтобы в Англии тот смог открыть таверну. Это было мечтой Терренса, и теперь эта мечта должна была осуществиться, но за это пришлось заплатить дорогой ценой.

Адриан заглянул в госпиталь. Терренсу дали морфий, и он уснул. Несколько минут Адриан постоял у постели больного, потом молча выругался. Однажды один из его приятелей-капитанов сравнил рейсы сквозь блокаду с ездой верхом на молнии. На этот раз молния опалила ездока.

Он покинул госпиталь и направился к стоявшему у причала «Призраку», который уже начали разгружать. Утром прибудут корабли с товарами из Англии, Франции, Испании. Все эти товары предназначены для снабжения голодного Юга. Адриана интересовало, когда прибудет пушка.

Корабль был освещен, и значительная часть команды была еще на борту. Он заглянул в свою каюту и извлек из нее разгневанного Сократа. Потом разыскал Вейда.

– Как Терренс? – спросил у него первый помощник.

– Врач говорит, что скорей всего он потеряет ногу. Я просил врача подождать несколько дней, и он согласился, но при первых признаках инфекции он ее ампутирует.

– Нам нужно взять еще двух человек в команду.

– Я знаю.

– С этим проблем не будет. В Нассау нет ни одного моряка, который не хотел бы служить у вас.

– Даже после того, как у меня один человек убит, а другой покалечен?

В вопросе чувствовалась горечь.

– Не вините себя, капитан. Нам просто очень не повезло.

– Мне не следовало отправляться в рейс в это время.

В задумчивости прислонившись к дымовой трубе, Адриан почему-то подумал о том, какой странной была эта труба. Созданная специально для корабля, предназначенного для рейсов сквозь блокаду, труба была съемной и вместе с коротенькими мачтами должна была сделать силуэт корабля как можно менее заметным.

Он окинул взором весь свой забитый грузами корабль, скользнул взглядом от того места, где была уже замыта пролитая кровь, к расколотым поручням. Их починят в ближайшие несколько дней. Но ногу Терренса так легко не починишь, и Джона Грина не воскресишь.

Вейд молчал. Он давно служил с Адрианом. Сначала он был вторым помощником на торговом судне, где Адриан был первым помощником. Потом он последовал за Адрианом и принял участие в его опасных рейсах, став его первым помощником. Он доверял Адриану, как никому другому. Глядя на измученное лицо капитана, Вейд подумал: он оттого так доверял Адриану, что никто из тех, с кем ему приходилось плавать, так не заботился о своей команде.

И все же это был странный капитан. Он всех их держал на определенном расстоянии. Вся команда любила его. Он часто пил вместе с ними и подшучивал над отдельными членами команды, но всегда какая-то часть его души оставалась запретной для них, и туда он не пускал никого.

Так было и теперь.

И Вейд знал, что он ничем не может изменить настроение капитана.

– Завтра я начну подыскивать новых людей, – сказал он. Адриан кивнул.

– Я отберу несколько кандидатов, – продолжал Вейд.

Окончательное решение Адриан всегда принимал сам. Непременным условием было, чтобы все двадцать четыре члена команды легко ладили с друг другом в напряженные часы смертельной опасности.

Адриан снова только кивнул и Вейд ушел, понимая, что ничем не может его утешить.

Несколько минут спустя Вейд наблюдал, как его капитан, слегка сутулясь, вместе с Сократом спускался по сходням. Вейд подумал, что у капитана много друзей, он легко сходится с людьми, держится всегда непринужденно… и все же иногда кажется, что Адриан Кэбот лорд Риджли – самый одинокий человек из тех, кого он когда-либо встречал.

* * *

Когда Клей привез ее домой после танцев, Лорен чувствовала себя на удивление опустошенной.

То прекрасное ощущение, когда она казалась себе Золушкой из волшебной сказки, исчезло. Вначале она наслаждалась балом, как новым ярким приключением, но с уходом Адриана она почувствовала себя одинокой на этом балу.

Она вспомнила о том, как в его глазах появилось разочарование, когда он понял, что она пришла на бал с Клеем Хардингом. Ей была невыносима мысль о том, что он разочаровался в ней. У нее было ощущение, что она потеряла нечто очень важное.

Конечно, это было странно. Он был ее врагом. Ее послали сюда, чтобы она предала его. Он убил ее брата. Он способствовал продолжению войны. Он был угрозой всему, во что она верила.

И все же ее мучили сомнения. Красивый, загадочный, временами нежный мужчина, который, вероятно, спас ей жизнь и уж определенно спас ее добродетель, и тот человек, которого мистер Филлипс изображал ей как беспринципного авантюриста, наживающегося на войне, – это были разные люди, они никак не могли быть одним и тем же человеком.

Второго из них она ненавидела. Первому же она отдала свое сердце по прошествии всего лишь нескольких дней. По прошествии нескольких часов на том волшебном берегу, образ которого ее преследовал.

Этого не могло быть, но все именно так и было. Его разочарование в ней причинило ей боль… никогда еще мнение другого человека не было для нее так важно.

Ларри! Как мне следует поступить? Что я могу сделать?

Но ответа не последовало. И никогда не последует. Как никогда не будет любовно глядящих на нее дразнящих глаз. Никогда он больше не скажет:

– Кнопка, ты все сделаешь правильно. Как всегда.

* * *

На следующее утро Клей Хардинг первым делом заглянул в магазин Кейса. Он не вполне разобрался в том, что произошло минувшим вечером, но был уверен, что произошло что-то неладное, и ему не хотелось верить, что именно короткое появление Адриана тому причиной. Но после ухода Адриана что-то угасло в Лорен Брэдли.

Войдя в магазин Джереми, Клей больше обрадовался Лорен, чем ее дяде. Но радость его угасла, когда ему не удалось увидеть в ее глазах того света, который сиял в них минувшим вечером, пока она танцевала с Адрианом.

Но все же голос ее был теплым и приветливым, когда она спрашивала, чем может ему помочь.

– Несколько манильских сигар, – сказал он, глядя, как она грациозно направилась к шкафчику.

На ней было скромное серое платье, а волосы собраны в узел, ниспадавший на шею. Она выглядела подавленной и печальной.

– Не поужинаете ли вы со мною сегодня вечером?

Она обдумала предложение и встретилась с ним взглядом.

– К сожалению, нет. Тетя Корина сегодня ждет гостей к чаю.

– А потом?

Неожиданно она улыбнулась.

– А потом я думаю немного отдохнуть. Мэриленд не такое веселое место, как Нассау.

– Но ведь вам же понравились танцы вчера вечером?

– Да, – мягко ответила она. – Мне они действительно понравились, капитан, и я благодарю вас за приглашение.

– Тогда завтра?

Она задумчиво подняла на него глаза, и ему стало грустно, потому что он понял, что думала она не о нем.

– Спасибо, нет, – просто ответила она. – Думаю, что мне следует провести некоторое время с дядей и тетей.

Клей понял, что Адриан, как всегда, выиграл пари. Смирившись со своей участью, он все же решился спросить.

– Тогда, может быть, в другой раз?

Она рассеянно кивнула, но это вовсе его не успокоило.

– Когда вы уезжаете?

Она не собиралась задавать этот вопрос, он вырвался сам собой. Возможно, Адриан уедет в то же время. Сейчас гавань была полна кораблей. Трудно сказать, сможет ли еще хоть один корабль найти место в гавани, расположенной между островом Нью-Провиденс и островом Хог.

– Через несколько дней. Пожелайте мне удачи.

После стольких дней критического самоанализа Лорен не смогла заставить себя солгать. Даже если это не совсем было бы ложью. Ей не хотелось обидеть Клея, но ей также не хотелось желать успеха моряку, совершающему рейсы сквозь блокаду.

– Я не думаю, что вы в этом нуждаетесь. Равно как и капитан Кэбот. – Она не смогла удержаться от последних слов.

Опять Кэбот. Он пожал плечами.

– Не могу полностью с этим согласиться. В последнем рейсе Адриан потерял человека и еще один моряк ранен.

– О нет! – воскликнула она. Клей пожал плечами.

– В него не первый раз попадают. Но ему всегда удается удрать.

– Но ведь так случается не всегда? – спросила она, и в голосе ее прозвучали горькие ноты, причину которых он не понял.

– Нет, не всегда.

Он колебался. Она ему нравилась. Она ему очень нравилась, несмотря на то, что явно предпочитала Адриана.

– Ваш дядя сказал, что, возможно, вы вернетесь на Юг. Если вы решите ехать… я мог бы взять вас с собой.

Лорен улыбнулась, и это была странная, печальная улыбка.

– Спасибо, – сказала она, – я подумаю об этом.

Любезно попрощавшись, он ушел, ругаясь про себя. Лорен молча смотрела, как он удаляется. Она всегда говорила больше, чем собиралась сказать, но сейчас ее ум и сердце были полны противоречивых мыслей и чувств, которые искали выхода.

* * *

Чай, который устраивала Корина, стал настоящим испытанием для Лорен. Она всегда была не такой, как другие девушки. На ней всегда лежала ответственность. Она должна была оправдать ожидания отца, должна была упорно учиться, он рассчитывал на ее помощь в своей врачебной практике. Ее товарищами были брат и его друзья. Она выполняла свои женские обязанности по дому, но они никогда не доставляли ей удовольствия. Она не хихикала с другими девушками, обсуждая, как лучше заманить в сети молодых людей.

А именно об этом сегодня беседовали гости. Она старалась реагировать впопад, но была очень рада, когда все кончилось. Единственным, о чем она была в состоянии думать, были слова Клея: в корабль Адриана стреляли, один из его моряков ранен. Он покинул Чарльстон в полнолуние, потому что у него была причина.

В самом ли деле он имел в виду ее? В самом ли деле он так рисковал, чтобы быть с нею?

Лорен отказалась от обеда под тем предлогом, что устала после вчерашних танцев. Она прошла к себе в комнату и стала смотреть на горевшие внизу огни, на «Призрак» и размышлять о человеке, который был его капитаном.

* * *

Этой ночью Адриан напился. Очень сильно напился. Он был вынужден это сделать, потому что ему все время мерещились стоны Терренса, казалось, он слышит звук пилы, разрезающей плоть и кость. Этим утром он был в госпитале, и ему сразу же сообщили, что операции не избежать. Его второй помощник метался в горячке, по лицу его струился пот.

– Гангрена, – без всяких предисловий сказал доктор. – Придется ампутировать.

– Нет, – сказал Терренс. – Нет. Не позволяйте им, капитан.

Эта просьба шла из глубины сердца, и Адриан понял. Он не знал, захотелось ли бы ему самому жить без ноги. Он склонился над больным.

– Подумай о жене, о Мэри, подумай о детях.

– Я думаю, – воскликнул Терренс. – Я не могу вернуться получеловеком.

– Целым человеком, Терренс. Ты всегда будешь целым человеком. И у тебя будет таверна, о которой ты всегда мечтал. Я это гарантирую. Ты станешь старым, толстым и раздражительным.

Измученный болью Терренс ненадолго закрыл глаза, в которых поселился страх. Он старался преодолеть слезы. Калека. Теперь он навсегда станет калекой.

– Я не знаю, капитан.

Сомнение, страх и боль задели Адриана до глубины души. Прежде, во время Крымской войны, он видел мертвых и раненых. Но тогда они не были его людьми. Они не смотрели на него с таким доверием. Он заставил себя говорить убедительно:

– Ты нужен своей семье, – просто сказал он. – Не бросай их. Как моя семья бросила меня.

– Вы побудете со мной? – по голосу Адриан понял, что тот уступает.

– Конечно, – ответил он.

– Если… что-нибудь случится, вы повидаете Мэри и детей?

– Повидаю. Клянусь.

Терренс заставил себя улыбнуться.

– Это была большая честь – служить вам, милорд. Адриан нахмурился, брови его сомкнулись.

– Я думал, мы с этим давно покончили, ирландский ты разбойник.

Эта пикировка была у них ритуальной почти с самой первой встречи. Терренс Дуган был превосходным моряком, но он терпеть не мог англичан. Адриан терпел его неуважительное отношение точно так же, как терпел неблагодарность Сократа. Он восхищался талантом Терренса, его независимостью, его стремлением быть лидером. Через год после знакомства они пришли к взаимному уважению, если даже не к симпатии.

– Тогда я готов, – сказал Терренс.

Адриан остался. Больному дали морфий, но даже морфий не мог сдержать ужасные стоны. Вопли больного сливались с жутким скрежетом пилы. Это была дьявольская симфония. Адриан наблюдал за операцией из угла комнаты, сцепив руки за спиной.

Адриан провел в госпитале весь день, до тех пор пока Терренс не пришел в себя, не взглянул на накрытое простыней пустое пространство, где должна была быть его нога и не заплакал.

Когда Адриан ушел из госпиталя, уже совсем стемнело, и единственное, что ему было нужно – это бутылка и рюмка побольше. Он взял Сократа, которого оставил на корабле с Джонни, и зашел в маленькую таверну рядом с отелем «Королева Виктория». Там он обнаружил Клея Хардинга. Его-то ему меньше всего хотелось видеть.

Адриан был зол. Зол и настроен столь же враждебно, как и минувшим вечером, когда он увидел Клея с Лорен. События нынешнего дня не улучшили расположения его духа, и теперь он неприязненно взглянул на Клея.

Но Клей был таким же угрюмым, как и он сам, и едва ответил на приветствие, когда Адриан сел за стол. Он сердито окинул взглядом Адриана и Сократа, который почувствовал себя задетым и угрожающе что-то забормотал, затем взобрался на стул и выжидающе посмотрел на пустой стол перед собой.

Официантка, у которой прежде были стычки с Сократом, осторожно приблизилась к ним, не спуская глаз с животного и в то же время кокетливо улыбаясь Клею.

– Рому, – приказал Адриан, – и фруктов.

Сократ принялся подпрыгивать на стуле, и девушка тотчас исчезла. Обычно Сократ развлекал Клея, но сейчас лицо его оставалось хмурым.

– Несносное животное, – заметил он. Значит, Клей не пользовался успехом у Лорен. Адриан немного повеселел.

– Посмотрите на это дело с другой точки зрения. На его фоне вы выглядите просто красавцем.

Это замечание не помогло разрядить атмосферу. Клей продолжал сердито глядеть на него.

Принесли миску с фруктами и ром. Сократ начал шумно есть, а Адриан налил себе очень большую порцию рому.

– Тяжелый день? – задал вопрос Клей.