Текст книги "Разговор с варваром"

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. БОРЬБА ЗА ЧЕЧЕНСКУЮ НЕЗАВИСИМОСТЬ

Инкогнито

[ПХ]Расскажите, как вы в конце 1991-го освободились из тюрьмы.

[Х-АН]Это был организованный побег. Я тогда находился в колонии в Комсомольске-на-Амуре. За мной приехали люди. Были сделаны документы, что меня на следственный эксперимент в другое место везут. Там, в этом крае, был один очень авторитетный генерал. Мои друзья сумели к нему найти подход, и тот подписал распоряжение… На меня была полоса: не перемещать без разрешения коменданта. Но генерал этот настолько авторитетный, что его распоряжению никто не противился. В общем, удачно получилось.

Мы знали, что из Москвы может сразу поступить сигнал, и тогда меня перехватят. Самолет на Минводы – или куда-то еще в нашу сторону – надо было долго ждать. К тому же в случае перехвата искать будут именно в направлении на Кав каз. А тут на Москву уже был самолет, я полетел туда по чужому паспорту. Из Москвы меня друзья уже переправили в Чечню.

СОТРУДНИК РУБОПа. С приходом режима Дудаева решился вопрос Хожи. От Дудаева за его личной подписью пришла бумага (в МВД. – П.Х.) о том, что Хожа Нухаев, Руслан Атлангериев и Гелани Ахмадов (чеченцы были осуждены по делу лазанской группировки) совершили преступление перед городом Грозным и их необходимо этапировать в Грозный на следствие. Их туда и этапировали согласно постановлению, подписанному самим Дудаевым, и через неделю выпустили.

Дальше происходит следующее. Начинаются всякие запросы в Верховный Совет Российской Федерации, чтобы приговор суда пересмотреть. У них же были хорошие связи и в Верховном Совете, и в МВД… Короче, дело из Мосгорсуда отправляют в Верховный суд Российской Федерации на апелляцию – вроде незаслуженно Нухаеву и другим восемь лет дали. Уголовное дело в отношении них прекращают за отсутствием состава преступления и возвращают якобы в Москворецкий суд. Самое веселое, что в Москворецкий суд дело – а оно в нескольких томах – так и не вернулось. Где оно сейчас – одному Богу известно. Мы его как-то запрашивали, чтобы восстановить, а москворецкий прокурор открыто заявил: «В нашем архиве этого документа нет». Хотя есть исходящий номер в Верховном суде: значит, дело ушло. Но оно по дороге где-то потерялось. Так что никакой судимости сегодня у Нухаева нет.

[ПХ]Как вы познакомились с президентом Чечни Джохаром Дудаевым?

[Х-АН]Это произошло в ноябре 91-го, через несколько дней после того, как я попал домой. Меня Яндербиев повел к Джохару. Ему рассказали, как я чеченцам помогал, и он меня пригласил.

[ПХ]Дудаев на вас возложил какие-то обязанности?

[Х-АН]В первую встречу нет. А потом уже Джохар дал

мне некоторые поручения и по Чечне, и по Москве, в том числе по контрразведке, по отношению того же КГБ, который орудовал по Чечне.

[ПХ]А как вы могли что-то про КГБ узнавать?

[Х-АН]Биография моя, конечно, играла большую роль. Джохар поэтому ко мне и обратился – ведь я в Москве достаточно долго проживал и имел там неплохие возможности… Джохар поручал мне выяснить такую-то фамилию или проверить информацию, которая к нему идет. Ему нужно было понять, на кого он может положиться. Несколько раз Джохар официально предлагал мне какой-нибудь пост – министр внутренних дел, что-то другое, – но я отказывался. Мне в Москве легче было решать вопросы, чем в Грозном.

[ПХ]Когда вы вернулись в Москву?

[Х-АН]В 92-м году.

[ПХ]Вы возобновили ваши старые связи с бандитами?

[Х-АН]Я начал совершенно в другом направлении работать. Опять лезть туда было бессмысленно. Время прошло, новые люди выросли, поэтому нужно было бы опять утверждаться или потеряешь лицо. Уже какой-то фундамент был сделан (для чеченской мафии. – П.Х.), и на этом фундаменте нужно было совершенно в другом направлении идти.

Когда я освободился, я им говорю: оставьте все эти дела. Я со всеми даже поругался. Говорю им: уходите в горы. Южный порт – это мелочи. Что вы здесь остановились? Москву надо брать. Некоторые занимались торговлей, контрабандой и прочее… Почему? Тогда ведь более ценный товар пошел. А они держали рестораны по Москве и считали, что имеют хорошо. Не видели, как развивается рынок.

[ПХ]Видимо, для них все новое было сложновато, поэтому они и не стремились что-либо менять.

[Х-АН]Они вообще не видели перспективы движения. Ведь то, чем они занимались, должно было отмереть. Этим хорошо было заниматься, когда было запрещено. А когда это стало официально позволено, появилась возможность заниматься этим по закону, тогда нужно переходить в совершенно другую плоскость.

[ПХ]Они этому противились?

[Х-АН]Да, они этого не видели. Я настолько тогда был разозлен, что буквально ломал их работы. У меня с ними были бесконечные конфликты, конфликты с чеченцами. Даже разговоры пошли, что я чуть не КГБ заслан. Я их предупреждал: либо мы вместе все это делаем в городе, или вообще не будет вам никакой работы. Ну не получилось у меня ничего в этом смысле. Начались такие конфликтные ситуации.

Как Нухаев «ломал» эти работы, неизвестно. Однако ясно, что он сильно поспорил с другими членами чеченской общины в Москве.

[Х-АН]С 92-го до начала войны 94-го года я в Москве уже постоянно не проживал. Когда приезжал, то приезжал инкогнито. В Грозном часто бывал. Я больше не занимался прежними моими делами. Время очень быстро шло. В самом начале, в 1980-е годы, передо мной стояла задача стать сильным и богатым. А в 90-м меня посадили, и когда я освободился, то уже не захотел на ту же лошадку садиться. У меня было имя, были определенные возможности. Этого было достаточно, чтобы туда же не лезть. Жизнь шла на совершенно другом уровне.

[ПХ]А почему инкогнито нужно было приезжать? [Х-АН]Ну, в 92-м, 93-м я особо-то разгуливаться не мог. [ПХ]За вами охотились?

[Х-АН]Ну охота там постоянно шла, чтоб посадить. До 90-го года тоже охота шла, и официально и не официально, в виде всех этих люберцев и воров в законе. Они все охотились. И постоянно за мной был хвост органов, КГБ. Меня-то это даже устраивало – я делал так, чтобы они постоянно за мной ходили, делал вид, что я вот-вот что-то сейчас раскрою. Мне это было удобно, потому что это была в какой-то степени защита.

[ПХ]А чем вы занимались в эти годы?

[Х-АН]Я полностью был занят Чечней. А то, что я в Москве делал, опять же увязывалось с этим. Я жил своей жизнью (Нухаев впервые женился в 1991 году. – П.Х.) и в то же время максимально загружался всеми поручениями, которые мне давал Джохар.

[ПХ]Но почему все-таки вы бросили вашу прежнюю бандитскую деятельность?

[Х-АН]Вначале задача стояла помочь подняться чеченам. И эта задача была выполнена. Движение уже пошло, и мне не нужно было все время находиться в том же положении, под прицелом.

В то же время надо было свои активы задействовать на другом поприще, в энергоресурсы или другие дела. А дальше это увязывать с Чечней, которая уже плотно стала на путь независимости.

[ПХ]Вы пополняли казну Чеченской республики?

[Х-АН]Ну я и раньше пополнял ее, и до посадки пополнял, и после посадки, когда вышел.

Я хочу сказать, что даже те чеченцы, которые не понимали эти политические моменты, все-таки принимали участие в политической борьбе. Сам факт, что ты чеченец, что ты имеешь возможность подняться, что у тебя есть много родственников, а у тех родственников есть свои родственники… Мы все повязаны между собой кровнородственными узами. Поэтому все друг другу помогали. И все чеченцы вместе очень быстро стали подниматься.

[ПХ]В начале 90-х годов дудаевская Чечня получала

большие деньги от экспортных квот на нефть, которые предоставлялись в Москве. Шла перекачка финансовых потоков из России в Чечню на основании каких-то решений, принятых на очень высоком уровне. Вы этим занимались?

[Х-АН] Нет, этим занимались другие. Но в самом начале, когда президент (Дудаев. – П.Х.) обращался, чтобы люди частным образом закупали нефть и нефтепродукты, я это финансировал и помогал.

Затем я и чеченскую нефть продавал, и нефтепродукты, и по российской нефти я работал. Ну и помимо этого продолжал вести дела с теми людьми, с кем я раньше имел отношения, которые серьезно поднялись и чьи проблемы я мог решать.

[ПХ]Это русские или чеченские предприниматели?

[Х-АН]Русские, русские. Или, скажем по-другому, российские.

[ПХ]Крупные бизнесмены?

[Х-АН]Достаточно знатные фамилии. Но я не хотел бы уточнять.

[ПХ]Летом 1994 года была предпринята серьезная атака на лазанскую группировку и был убит ваш близкий компаньон Геннадий Лобжанидзе по кличке «Гена Шрам». По данным правоохранительных органов, вы числились одним из лидеров лазанской группировки.

[Х-АН]Лазания не занималась оружием, и то, что от имени Лазании кто-то что-то там делал, – это другой вопрос. А в тот момент у нас буквально на хвосте постоянно сидели, и наша задача в Лазании была не переступить закон, чтобы не попасться. Потому что машина уже была заведена. Не было необходимости переступать закон. Нужно было просто определенное время там провести, чтобы оттуда выехать. Задача была выехать из Москвы. Просто надо было некоторые механизмы укрепить.

ПОЧЕМУ РАЗРАЗИЛАСЬ ПЕРВАЯ ЧЕЧЕНСКАЯ ВОЙНА

Я не раз слышал от серьезных источников утверждение, что многие из чеченских оргпреступных группировок 1980-х и начала 1990-х годов поднялись с помощью советских и российских спецслужб. На сегодняшний день я не могу это подтвердить. Однако есть факт, который известен всем и не менее важен: некоторые лидеры чеченского восстания работали на спецслужбы. Аслан Масхадов – бывший офицер ГРУ Минобороны СССР; Шамиль Басаев тоже якобы работал с ГРУ – в 1993 году в Абхазии. Известно также, что бандитский режим Дудаева подпитывался Кремлем. Покидая Чечню в 1991–1992 годах, российские военные части оставили дудаевцам большой склад оружия. Затем в продолжение трех лет Российское государство дарило дудаевскому режиму миллиард долларов ежегодно в виде необоснованных квот на экспорт российской нефти.

Напрашивается вопрос: не была ли российская политика по чеченскому вопросу провокацией грандиозного масштаба? Следовало способствовать разгулу чеченского бандитизма, как в Грозном, так и в Москве, чтобы затем его беспощадно подавить и тем самым дать поучительный пример любому другому народу, мечтающему о независимости. Если это так, то спец службы окончательно запутались в собственной игре, ибо бандиты, особенно чеченские бандиты, играют по своим правилам. Вся чеченская эпопея в продолжение более 10 лет обернулась для России ужасной бедой. Сперва разгул бандитизма в российских городах, затем две разрушительные войны с десятками тысяч смертей – и русских и чеченцев, ущерб имиджу России за рубежом, бесконечное расходование финансовых средств, времени и энергии на исправление положения в Чечне.

Все же поверить, что чеченская политика Кремля являлась лишь крупномасштабной провокацией, трудно. Это было бы уж слишком глупо. Вероятнее всего, имели место мелкие провокации, но вот основную вину за все можно возложить на ельцинских чиновников, бездарных и неспособных продумать до конца политику в отношении Чечни.

[Х-АН]В ноябре 1994 года я попал, по поручению Дудаева, в Москву на переговоры. Тогда Лобов такой был… (Олег Лобов, секретарь Совета безопасности в 1994 году. – П.Х.). К Лобову на переговоры поехала группа чеченских представителей, а я с ними вместе ехал, как бы контролировать группу, обеспечивать безопасность, если что-то не получится. Второе задание от Джохара было тайным: встретиться с Коржаковым, потому что была возможность устроить переговоры Дудаев – Ельцин, Но переговоры не получились.

[ПХ]Почему?

[Х-АН]Я думаю, что в какой-то степени повлияли чисто психологические моменты, амбиции того же Ельцина и других. Естественно, момент бизнеса тоже был – бизнеса, который заинтересован, который подталкивал это все.

Более того, там сидели военные – бедные, голодные… Любая война им позволила бы на политический уровень выйти. Они считали, что легко победят. Потому что не командирам умирать надо, да? А там, где победа, ставят лавры – слава, герои, деньги…

[ПХ]Вы в российской политике видите лишь безнравственность и цинизм. Но ведь русские войска вошли в Чечню из-за того бардака, который сами же чеченцы и натворили. Весь этот разгул насилия и бандитизма в Чечне, все эти фальшивые авизовки и другие чеченские аферы – это уже всем надоело.

[Х-АН]Да, были и государственные моменты. Чечня – головная боль для Москвы. Государство должно наводить везде порядок, а в Чечне государство не могло играть главную роль… И эти центробежные силы начинают работать по всей России. Поэтому они и решили все свои вопросы на Чечне решить.

[ПХ]Они хотели пример показать?

[Х-АН]Пример, да. Чеченцы действительно надоели в

Москве, чеченцы действительно устроили бардак в Грозном, и в Москве решили, что они все вопросы в Чечне быстро решат. И пошли на это. Ну осечка получилась. А задача была, чтобы все центробежные силы остановить и в то же время показать: если Борис (Ельцин. – П.Х.), как царь уже, сказал свое слово, остальные все, региональные, должны трястись…

ЗА РУБЕЖОМ

[Х-АН]При Яндербиеве, после гибели Джохара Дудаева, я был назначен первым вице-премьером Чечни. Я начал заниматься проектом «Кавказский общий рынок». Я понимал, что Россия, проигравшая вооруженную борьбу, дальше поведет экономическую войну, чтобы подмять нас под себя. Я понимал: что-бы Чечне стать действительно независимой, нужно создать общий экономический регион – Кавказ. Значит, для сохранения своей независимости нам необходимо было освободить весь Кавказ. Поэтому свою задачу на том этапе я видел в создании единого экономического пространства на Кавказе, как залог политического освобождения кавказских народов. С этой целью и был создан «Кавказский общий рынок» (КавкОР), в котором удалось задействовать серьезные экономические структуры и капиталы.

Нухаев в своемпроекте ссылается на теории старого американскогоидеологаЗбигневаБжезинского(Великаяшахматная доска) и распространяется о законах геостратегии. Кавказ, по словам Нухаева, находится на перекрестке двух ключевых линий мирового влияния: Москва – Тегеран и Китай – Европа. Но это абстрактные представления, на них коммерческий проект не построишь. Нухаев рассказывает о какой-то единоразовой сделке – партия ставропольского зерна менялась на нефтепродукты из Баку, – на которой, по-видимому, проект «Кавказский общий рынок» и закончился.

[ПХ]Когда вы вернулись в Чечню после смерти Дудаева, что вы там нашли?

[х-ан]Вернулся в конце декабря 1996 года. Я помогал Яндербиеву на выборах. Здесь я прозрел. Пока сам не столкнулся непосредственно с этими выборами, я не понимал, насколько это все ненормально. Каждый кандидат показывал, что он лучше, каждый должен был себя рекламировать, унижать достоинство противника. Это измельчило отношения между людьми. Они начинали говорить такие вещи! Потом друг перед другом объяснялись: «Это политика, не обижайся». Но для чеченца каждое слово должно играть. У нас очень сильно сохранились родовые отношения, и они в себе несут развитую дипломатию между родами. Каждое слово играет роль. Не может быть просто брошенного слова.

Эти выборы настолько сломали людей, настолько отравили всех, они разрушали нацию изнутри. Я понял, что в Чечне не должно быть такой политики, чеченцам не нужны такие выборы.

Такая демократия, все эти партии, эта многопартийная система – это ненормально.

Сегодня в Чечне нарушены многие обычаи, традиции, нравы, в том числе и почитание старших. И этого не исправить, пока не будет восстановлена традиционная структура чеченского общества, которая позволит воспитывать нашу молодежь в духе национального кодекса чести.

ТОРГОВЛЯ ЗАЛОЖНИКАМИ

СОТРУДНИК РУБОПа. Что такое заложник? Это – раб, которого можно выкупить. А чеченцы давно торгуют рабами. И у себя в Чечне брали рабов, и на границе с Чечней брали. Я знаю несколько случаев из последней войны… Вот чеченский боевик в окопе полгода находится, и чисто физиологически он все равно должен как-то удовлетворять себя, правильно? А тут – в Ставропольском крае – женщины. Почему не забрать? Ему понравится одна, он с ней переспит, а потом другому передаст, и так начинается ее рабство. Подумаешь, это же не человек – это русская. Чеченцы и богатых чеченцев брали в заложники, но с русскими обращались более жестоко. Они на рынке в Грозном, на Минутке, продавали рабов. Все это знали,

[пх]Мне Аслан Масхадов в сентябре 1999 года говорил, что последняя война была навязана Кремлем: «Они уже нас не только душили блокадой, весь этот бандитизм в Чечне, вся эта торговля заложниками были подпитаны чиновниками из Кремля, и олигархами в том числе». Ваша точка зрения?

[Х-АН]Я согласен с ним. В 1996 году Россия проиграла и ушла. Но ушла не для того, чтобы больше не возвращаться. Она знала, что вернется. В принципе по-другому не могло быть, пока есть эта империя. Естественно, нужно войну начать. Итак, войну Россия спровоцировала.

[ПХ]Однако военные действия в 1999 году в Дагестане начали не русские, а чеченцы. Тысячи разных заложников тоже брали не русские, а чеченцы. И английским заложникам в 1998 году отсекли головы не русские, а чеченцы…

[Х-АН]Конечно.

[ПХ]Как же тогда это можно считать делом Кремля? Ведь чеченцы тем и знамениты, что нелегко подчиняются приказам кремлевских чиновников.

[Х-АН]Во-первых, заказы делали. Вот, допустим, хорошо знакомые мне политики в России говорили: «Нельзя ли организовать, чтобы хотя бы пару человек освободили? У вас же там в Чечне много заложников…» Они знали, что я этим не буду заниматься, но они ко мне обращались. А я им говорю: «У меня-то есть деньги, мне ничего не надо. Вы к кому-нибудь другому обращайтесь, к тому, кто хочет пожрать. Его вы сможете уговорить, и он поищет, где своровать людей, которых вы потом освободите». В Чечне не было рабочих мест, есть было нечего, тяжелое положение, и вдруг приходил такой заказ, вдруг кто-то чеченцу говорил: «Слушай, хочешь заработать?» Если чеченец говорит: «А где мне взять заложников? У меня же их нет». Сейчас же шанс заработать уходит. Таким образом брались заложники. Если есть спрос… есть рынок!

[ПХ] Масхадов конкретно упомянул Березовского, который, по его словам, вел эту торговлю заложниками, платил деньги, налаживал рынок.

[х-АН]Все эти общественные деятели побежали в Чечню, и каждый показывал, как он освобождает людей. Они освобождали людей и кому-то за это платили здесь. Раньше не было столько заложников (до 1996 года. – П.Х.). Но появился спрос. Тех же чеченцев научили, как этот спрос удовлетворять.

[ПХ]Спрос был на освобождение.

[Х-АН]А чтобы освободить кого-то, сначала требуется заложник. По-разному могло быть. Кого-то захватили… Иногда это просто шло, как арест – нормальное чеченское государство арестовывает человека. Но в Чечне государства, как такового, не было, не было сильной власти, которая могла бы управлять этими арестованными. Поэтому кто-то мог за деньги их оттуда взять и выдать, кто-то мог организовать побег. А те, которые освободили, себе на этом имидж делали… И другие то же самое захотели. И обращались к чеченцам: «Слушайте, там для нас тоже не найдется пара человек освободить?» Таким образом они и порождали всю эту грязь.

Если бы Россия не выкупала заложников, никого бы и не воровали. Правильно?

[ПХ]Правильно. А почему Березовский этим занимался?

[Х-АН]Государство же не может выкупом заниматься, а кто-то должен это делать. Березовский и Рушайло (в то время заместитель министра внутренних дел. – П.Х.) вместе это все делали. Тому же Березовскому или другим олигархам сказали: организуйте. Им что-то отдавали, предоставляли преимущество в каких-нибудь коммерческих играх… А потом им говорили: сделайте то-то… Естественно, Березовский собственный имидж хотел создать, хотел стать более сильным. Но в то же время он этого не мог делать, если бы не было заказа того же государства. Вместе с ним это делал Рушайло, что показало, что и государство свой имидж создает. Здесь всегда находятся общие интересы.

[ПХ]А почему в этой торговле участвовал такой чеченский «патриот», как Мовлади Удугов? Он, несомненно, понимал, какой огромный вред торговля заложниками наносит имиджу независимой Чечни?

[Х-АН]Я не отношусь к Удугову, как к ангелу. Я не слышал нигде, чтобы Удугов опроверг эту его запись с Березовским (телефонные разговоры между Удуговым и Березовским, которые торгуются о чем-то и обсуждают конкретные суммы денег, были опубликованы в газете «Московский комсомо лец» в сентябре 1999 года. – П.Х.). Поэтому допускаю, что с Березовским все эти моменты обсуждались, и лояльность между ними была, и какие-то отношения поддерживались… Все это могло быть. Я считаю, что Удугов, чтобы заработать деньги, мог бы на такие вещи пойти.

[ПХ]Как вы оцениваете роль Березовского во всем этом?

[Х-АН] Не секрет, что он играл серьезную роль в политике. А в Чечне он играл ядовитую роль. Такую же ядовитую роль там многие играли. Только он, как более инициативный человек, лучше проявился… Он всегда в себе несет и организатора и исполнителя одновременно. Поэтому он всегда засвечивается больше других.

Тем временем работает государство. А государство – это неживой механизм. У него нет нравственности – есть только интересы. Интерес должен выполняться. Только если народ нравственные требования выставляет, государство должно считаться с народом. Но если нравственность в народе на низком уровне, государство этим будет пользоваться и тоже будет на таком же уровне идти.

[ПХ]Вы думаете, Березовский действовал с позволения государства?

[Х-АН]Конечно. Коррумпированного, безнравственного государства.

[ПХ]Но в то же время он опирался на конкретных чеченских бандитов и полевых командиров?

[Х-АН] Естественно, опирался. Он же всегда выставлял себя как друг чеченцев. И при этом он чеченцев не понимает абсолютно. Ведь он думает, что все продается, что все можно купить!

[ПХ]Даже если допустить, что вторая чеченская война была спровоцирована либо Кремлем, либо Березовским в союзе с Хаттабом и Басаевым, факт остается фактом: именно из Чечни шла вся эта волна насилия и бандитизма, на нее в конце концов и ответила Россия. Ведь после 1996 года Чечня фактически обрела независимость. И что получилось? Водоснабжение не работало. Городской транспорт не работал. Электричество постоянно прерывалось. Экономика пришла в полный упадок. Государственных служащих отстреливали, взрывали. Людей брали в заложники, возобновилось рабовладение. Постоянные грабежи и вооруженные разборки… Короче, стоило российским войскам уйти, и в Чечне все принялись друг другу глотки резать. Почему все это началось именно после того, как Чечня получила независимость?

[Х-АН]Потому что была разрушена родоплеменная система, а новой, государственной, системы не было. Образ жизни и структура государства должны соответствовать друг другу. Если они не соответствуют, то революционные моменты будут. Здесь же была форма кровно-родственная, родоплеменная. Кровное родство и закон возмездия – они живут. А как на этом можно построить государство? Это же антиподы. И другую, государственную, организацию внедрить, – это значит, надо сломать родственные отношения. Чтобы построить государство, нужно огнем и мечом выжечь все, что противостоит государственному аппарату. Потому что эти две системы жить вместе не могут.

[ПХ]Но хотя бы монополию на оружие должно иметь государство?

[Х-АН]Нет. Здесь парламент, президент, МВД, армия – все институты могут быть. Но монополию государство будет иметь только тогда, когда оно имеет согласие народа, когда весь народ сказал: да, мы хотим государство, мы хотим жить под государственным законом, в государственном порядке. Государственная система может сработать, если люди одиноки, если у них нет кровно-родственных связей. Тогда любого, кто закон нарушил, выдергивай и сажай, и за него никто плакать не будет. Любого расстреляй, и никто не придет и не скажет: ты почему нашего человека расстрелял? Но если действует закон кровной мести, родственники придут завтра к президенту и убьют его. Для того чтобы сработала государственная система, надо несколько веков, чтобы уничтожать, уничтожать, уничтожать кровно-родственные связи, расселять всех родственников, чтобы вместе не жили, ничего общего не имели.