Текст книги "Записки следователя"

Училище Павлик окончил успешно, но в связи с преступным развалом СССР и народного хозяйства Великой страны остался без работы. Он женился на Светлане, которая с матерью Фаиной Яковлевной жила в Москве в двухкомнатной квартире, и стал жить вместе с ними. Там он устроился на работу, заочно окончил Финансово-экономический институт, потом аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию и 30 октября 2001 года ему присуждена ученая степень кандидата экономических наук. Имеет свои опубликованные труды и книги. Заочно оканчивает Академию руководящих кадров при Президенте России. Работает над докторской диссертацией. Теперь у них две дочери: Мария, 15 июня 1998 года рождения, учится во втором классе московского лицея, и Елизавета, 20 мая 2006 года рождения.

Так коротко о наших детях. У каждого из них своя семья, своя судьба, свой жизненный путь, свои мысли и размышления, свои взгляды на жизнь и окружающий мир, совпадающие с нашими или нет. Истины в последней инстанции никто не знает и знать не будет; только бы будущее не омрачалось горестным и печальным, а было мирным, спокойным и радостным. Свою жизнь вправе изложить каждый. Каждая жизнь своеобразна и по-своему интересна, как и размышления. Удачи всем в этом деле.

Это в будущем. А при совместной жизни в Симферополе в выходные дни всей семьей мы часто выходили или выезжали троллейбусом до сел Лозовое или Перевальное. Потом уходили по живописным лесистым местам в горы, собирали грибы, ягоды, кизил, лесные груши, яблоки, терн, барбарис, орехи и с наполненными дарами природы рюкзаками и сумками, приятно уставшими и довольными, возвращались к вечеру домой – с хорошими впечатлениями от соприкосновения с красотой Матушки Природы. Всё собранное в лесу частично варили, жарили и ели с аппетитом сразу, частично сушили или консервировали на зиму. Этим в основном занималась Гала, а дети и я при необходимости были у нее подсобниками.

Возможно, такое наше доброжелательное взаимоотношение с детьми в тесном контакте с Природой – следствие того, что мы для них и теперь служим притягательной силой, возле которой они хотят находиться. Это хорошо, только бы между ними не было ненужных трений и разлада, а всегда взаиморазумение, дружба, взаимовыручка.

В конце 1980-х годов партийные функционеры, как черви, полезли в правоохранительные органы на руководящую работу, чтобы раньше и с хорошей пенсией уйти на отдых по выслуге лет. Им засчитывался и стаж работы в партийных органах. Освобождая для них места, хороших профессионалов отправляли на пенсию. Таким путем работники обкома партии заняли места начальников следственного управления и медицинской службы УВД области. Их слабый профессионализм сразу виден. Находиться в их подчинении неприятно. Поэтому по достижении 55-летнего возраста и при стаже работы в милиции более 29 лет, дающем право на полную и максимальную пенсию в сумме двести двадцать пять рублей в месяц, закончив 1989 год с хорошими показателями раскрытия преступлений прошлых лет, написав анализ этой работы, я подал рапорт об уходе на пенсию. Некоторые сотрудники с большим стажем и старше по возрасту, до конца не выработанные, не хотели уходить на пенсию, даже если им предлагали. Я же с нетерпением ждал этого времени, физически и морально устав от этой работы. Не видел в ней просвету, но видел много несправедливости, с которой не в состоянии был что-либо сделать. От работы уже не получал удовлетворения. Ранее дважды пытался взять перевод на работу следователем на БАМ (Байкало-Амурскую магистраль) и на Сахалин, чтобы быстрее заработать стаж для ухода на пенсию (там год работы засчитывался за полтора-два года), но руководство УВД Крыма отказывало мне в переводе, не направляло мое личное дело по запросам оттуда под разными предлогами. Тогда я с обидой воспринимал отказы, а теперь, после осмысления благодарен заместителю начальника УВД области по кадрам полковнику внутренней службы А. Н. Дееву. Он удержал меня от перевода. Вряд ли я смог бы там выдержать сильные морозы с моими примороженными конечностями, которые сразу деревенеют даже при слабом морозе. А теперь уставший организм требовал отдыха от мирской суеты в уединении, подальше от людей, ближе к природе. Тем более у меня было такое интересное, любимое и полезное для здоровья занятие, как пчелы. Но для этого нужен автотранспорт, для приобретения которого у нас не было денег. Самый дешевый в то время автомобиль ЛуАЗ-968М «Волынь», по проходимости подходящий для кочевки с пчелами по полям, стоил пять тысяч двести рублей, а мы за две законченные страховки получили только тысячу рублей. Узнав о моих проблемах, Н. М. Юдин одолжил мне четыре тысячи рублей и сказал, что могу отдать, когда смогу. Гала категорически возражала против займа такой суммы, говорила, что мы никогда не сможем возвратить их. У меня была уверенность, что постепенно возвратим этот долг. В трудные и нужные моменты какая-то невидимая сила всегда помогала нашей семье. В народе всегда в таких случаях говорят: «Благодаря Богу и добрым людям», – спасибо им за вовремя оказанную помощь.

Глава 19
Апрель 1990 года. Увольнение в запас в звании подполковника милиции. Работаю пчеловодом в совхозе «Межводное». 20 января 2001 года – увольнение по собственному желанию

После месячного стационарного медицинского обследования и заключения медицинской комиссии 2 апреля 1990 года при выслуге двадцати девяти лет четырех месяцев меня в звании подполковника милиции уволили в запас, назначив пенсию двести двадцать пять рублей в месяц. По тем временам это была хорошая пенсия, в два раза больше гражданской. Сразу почувствовалась свобода и облегчение. Некоторые наши следователи после ухода на пенсию работали в областной прокуратуре или вольнонаемными в следственном управлении УВД. Меня неоднократно приглашали на работу и в областную прокуратуру, и в следственное управление, но такого желания у меня не было никогда. Позади остался еще один период жизни. Жалею ли я, что работал в органах МВД? Нет, конечно. За это время много познано, много увидено интересного. Вообще, никогда не жалею о прошедшем этапе жизни, каким бы он ни был – он уже ушел, и его не вернешь. Но вряд ли бы я снова стал работать в милиции, тем более теперь, когда она так сильно поражена коррупцией и не пользуется авторитетом в народе, то есть у тех, за счет налогов которых она содержится и к которым относится неуважительно, грубо, высокомерно и часто несправедливо. Парадокс. Невольно вспомнились слова В. И. Ленина: «Какая нам нужна милиция? Действительно народная». Вот в такой милиции, самоотверженно защищающей законные интересы трудового народа, очищенной от всякой нечистоплотной мрази, я с удовольствием готов работать снова и снова, сколько угодно. Но это из области красивой фантастики, а пока есть то, что мы постоянно видим и слышим. Может, следует возвратиться к набору в милицию по направлению трудовых коллективов? Хотя прежних коллективов уже нет, а нынешние полностью зависимы от своих хозяев, господ и панов. Надо менять саму систему власти. Нынешняя система подчинения милиции по вертикали, замыкающейся на президенте, никак не зависит от народа и не может защищать его интересы.

По совету Н. М. Юдина, работавшего пчеловодом в совхозе «Межводное», директор этого совхоза Николай Григорьевич Радченко меня доброжелательно принял помощником пчеловода. Через день после ухода на пенсию – 4 апреля 1990 года – я уже приступил к новой работе в совхозе. Жилья не было. Поэтому поселился на территории пасеки в небольшом деревянном домике пчеловода. Из досок и ульев собрана кровать, столик и две табуретки. Для отопления и приготовления пищи стояла электроплита. Благо тогда еще электроэнергию не отключали, и всем хватало в неограниченном количестве. Вода была на территории пасеки, огражденной двухметровым забором из камня-ракушечника, и находилась в двух километрах от села Межводное на берегу Черного моря и соленого озера с лечебной грязью, где летом отдыхающие «дикари» лечатся самостоятельно. Исследования показали, что эти грязи не уступают знаменитым сакским грязям. Планируют тут построить грязелечебницу.

В мае купили ЛуАЗ-968М «Волынь» – первый автомобиль в нашей семье. Водительские права у меня были. Вождение его освоил быстро. Весной к главному зоотехнику совхоза Т. С. Лущаеву из города Серафимовичи Волгоградской области России приехал родственник Ю. А. Чернецов, занимавшийся там любительским пчеловодством. Он сказал, что у них каждый год собирают не меньше пятидесяти килограммов меда с пчелосемьи, и предложил привезти наших пчел к ним. Н. Г. Радченко, у которого десять своих пчелосемей, не рискнул на такое расстояние (тысячу двести километров) отвозить совхозных пчел. Он посоветовал нам сначала отправить своих личных и посмотреть, что получится. Все согласились с его предложением. Мне предложили поехать туда с нашими личными пчелами и сезон за ними ухаживать, а Юдину тут будут в это время помогать его зять и внук. Я согласился. Шестьдесят пчелосемей нашей компании из семи человек мы перевезли грузовым автомобилем в Серафимовичи, где я с Чернецовым и другими местными пчеловодами сезон кочевал по полям и степям. Остальные компаньоны по очереди пять раз приезжали на выкачку меда. Год оказался очень удачным. С каждой пчелосемьи мы получили по молочной фляге – пятьдесят пять килограммов меда. Моих десять фляг. Такого медосбора у нас никогда не было. Все очень довольны. Гала воспряла духом; появилась возможность отдать долг. Она в июле приезжала ко мне и получила большой букет полевой ромашки – любимых ее цветов в день своего рождения. До конца года мы смогли реализовать свой мед и полностью отдать долг за автомобиль Н. М. Юдину. С облегчением вздохнули.

Но у нас остался еще один проблемный вопрос. В нашей квартире три семьи: Света с семьей, Наташа с семьей и мы. У каждой семьи свои особенности. Чтобы не возникали конфликты между ними, каждая семья должна жить отдельно и чувствовать себя непринужденно, самостоятельно. У меня было желание получить квартиру в совхозе, но к тому времени строительство жилья прекратилось. Директор совхоза Н. Г. Радченко предложил мне взять участок земли, ссуду и строиться, как это делали другие рабочие и служащие совхоза. Сначала не решался браться за это дело. Тяжесть его знал по строительству своего первого дома на шахте № 4–9, но выхода не было, поэтому согласился с предложением. На западной окраине села Межводное мне выделили земельный участок для строительства жилого дома и хозпостроек. На юг от участка до берега морского залива расстояние четыреста метров, на запад до открытого моря – семьсот метров, до соленого озера и лечебных грязей на восточной окраине села – два километра. В общем, здоровый морской климат. Осенью этого же 1990 года в сберкассе оформил ссуду на десять тысяч рублей под два процента годовых с выплатой ее в течение пятидесяти лет. Тогда при советской власти на таких льготных условиях выдавались всем желающим ссуды для строительства жилья в сельской местности. Многие колхозы и совхозы для привлечения рабочей силы строили жилье за свой счет и безвозмездно передавали его колхозникам, рабочим и специалистам. Молодым специалистам жилье предоставлялось в обязательном порядке в первую очередь. Строительные материалы дешевые, и в совхозе никаких проблем с ними не было, На всю ссуду я до весны 1991 года закупил в основном почти все строительные материалы, вырыли котлованы для дома, летней кухни, подвалов, сливной ямы. С малым строительным предприятием, возглавляемым хорошим человеком Василием Арсентьевичем Крутым, заключили договор, и они начали строить. Проект на дом с открытой мансардой составлял с дочерью Наташей, которая с мужем изъявила желание жить и работать в Межводном. В первую очередь построили времянку двадцать восемь квадратных метров из двух комнат, котельной с душем, туалетом и коридором с кухней, и примыкающий к ней гараж для автомобиля с выходом в подвал под времянкой. Провели воду и электроэнергию, и в 1992 году с Галой перешел в нее жить. Первые три года отапливали жилище углем и дровами, потом подвели природный газ. Когда дом был построен на шестьдесят процентов, путем дарственной переоформил дом с приусадебным земельным участком пять соток на дочь Наташу, а шесть соток с времянкой оставил себе. На своих огородах посадили абрикосы, вишни, черешни, сливы, персики, яблони, грецкий орех, айву, инжир, гранат, калину, бузину, смородину, крыжовник, виноград, малину, ежевику, шиповник, розы и другие красивые цветы. Любуемся ими и с удовольствием потребляем плоды своих деревьев и кустарников. На небольших участках оставшейся земли каждую весну понемногу садим картофель, лук, чеснок, щавель, укроп (петрушку, любисток, хрен – многолетние), огурцы, помидоры, морковь, свеклу. Приятно в нужный момент пойти и сорвать на своем огороде экологически чистые продукты и приготовить из них полезные для здоровья вегетарианские блюда.

Строительство дома и хозпостроек проходило с перерывами, по мере появления средств. Для трудоемких работ нанимали строителей, а посильное делали сами. Когда резко обесценился рубль, мы продали всё возможное и полностью погасили ссуду, чтобы чувствовать себя свободнее и не платить лишнего. Это трудоемкое строительство позволило нам расселиться и каждому жить своей семьей по своему усмотрению и желанию.

Что касается пчеловодства, то после нашего хорошего медосбора у некоторых главных специалистов возникло желание приобрести себе пчел, хотя они не могли отличить трутня от пчелы, и отправить их вместе с нами и совхозной пасекой в Волгоградскую область, горя́ надеждой получить по молочной фляге меда с семьи. К нам присоединились четыре пчеловода-любителя, работавшие в РЭС, и один из милиции. Все ульи с пчелами установили на обустроенные телеги из-под ракетных установок, приобретенные совхозом в воинской части. Для своих пчел все наши компаньоны тоже купили такие телеги, заплатив по тысяче двести рублей за каждую.

В мае 1991 года все, неоправданно большой компанией с пчелами мы через Крымскую, Запорожскую, Донецкую, Ростовскую и Волгоградскую область отправились в Серафимовичи, где нас ждал Ю. А. Чернецов. Всего двенадцать телег тянули грузовыми автомобилями в связке по две телеги. Ехали только по ночам целую неделю. Со мной в дальний и долгий путь на весь сезон поехала Гала. По моему предложению она ушла на пенсию по выслуге лет как медработник и добровольно взвалила на себя кухарскую работу и три раза в день готовила еду для всей нашей компании, которая за это не всегда благодарна.

Нашим расчетам и желаниям в этом году не суждено было сбыться. В Волгоградских степях и полях нас встретила небывалая жара и засуха, которой даже старожилы не помнили. Без влаги все наши медоносы засохли. Часть пчелосемей погибла. Начали возвращаться обратно. В Ростовской области остановились возле большого поля подсолнечника, который только начал цвести и давал привес на контрольном улье до одного килограмма в день. Нашей компании показалось этого мало, и по предложению Юдина решили переехать в Запорожскую область. Мне интуитивно не хотелось переезжать, тем более что местный старик-пчеловод не советовал уезжать, говорил, что это нормальный взяток, который будет на протяжении месяца. Но с моим мнением, несмотря на все доводы и резкие возражения, не согласились, хотели большего, забыли о народной мудрости: «Жадность фраера губит». Переехали, но там подсолнух вообще ничего не дал, а других медоносов не было. Компаньоны ходили с хмурыми лицами. Понимали, что совершили ошибку с переездом, но гордыня мешала им признать это открыто.

За этот сезон мы получили с каждой пчелосемьи по пять килограммов, то есть в одиннадцать раз меньше предыдущего года, и то для зимовки пчел пополняли медовые запасы, скармливая сахарный сироп по десять килограммов на пчелосемью. Кроме того, погибла третья часть пчелосемей. Вероятно, так Высшая сила Вселенной наказала алчных людишек, решивших заняться пчелами только ради наживы, не имея к ним ни привязанности, ни любви, ничего не соображая в пчеловодстве, надеясь, что за ними будут ухаживать другие, а они получат готовую продукцию, да еще и в большом количестве, не понеся никаких затрат. С таким намерением после нашего возвращения пришел за медом главбух совхоза с емкостью для пятидесяти килограммов меда, хотя он весной выписал для себя из совхоза две пчелосемьи. Получил он положенные десять килограммов меда и ушел, не солоно хлебавши.

Следующие три года из-за неблагоприятных погодных условий тоже оказались слабыми по медосбору, хотя мы кочевали по Херсонской и Николаевской областям. Кроме того, по Украине и в других государствах наблюдалась массовая гибель пчел из-за клеща варроа и по другим неустановленным причинам. Так что когда Н. М. Юдин в 1994 году передал мне совхозную пасеку, в ней осталось двадцать семь пчелосемей. Он решил заниматься только своими пчелами. К тому времени горе-реформаторы во главе с первым, вторым, а потом и третьим президентами Украины перестали заботиться о сельском хозяйстве, наоборот, все их усилия направлялись на его развал, как и всего народного хозяйства страны. Даже иностранные специалисты из капиталистических государств одобрительно отзывались об организации сельского хозяйства в совхозах и колхозах СССР, справедливо обращая внимание на слишком большой управленческо-бюрократический аппарат. Поэтому ничего менять и разрушать, по-умному, не надо было. Только на семьдесят – восемьдесят процентов сократить чиновников-бездельников. Но нашим панам выгодно всё разрушить, чтобы в мутной воде легче и побольше прибрать к своим рукам общенародного добра, не отвечая за это.

Такую обстановку почувствовал директор совхоза Н. Г. Радченко, который, вероятно, не захотел быть участником разрушения руководимого им и слаженно работающего хозяйства и оставил свой пост. Как он выразился: «Надо вовремя уйти».

А его продолжатели, которых с 1995-го по 2000 год было четверо, полностью и основательно разрушили богатый совхоз «Межводное». Все, что в нем было, без зазрения совести прибрали к рукам. Сначала совхоз преобразовали в КСП, как это делалось по всей Украине, потом распаевали землю, выдали на нее земельные сертификаты, а имущество, по их объяснению, пайщикам продали за долги, не разъясняя, откуда они образовались. Людей с паями бросили на произвол судьбы. Сами они не в силах обрабатывать свою землю и выращивать урожай из-за отсутствия материально-технической базы. Сельхозтехнику разграбили. Отдельные хозяйства и частные лица брали паи в аренду, выжимали с земли, что могли, потом расторгали договоры аренды в одностороннем порядке. Земли эти, многие сотни и тысячи гектаров, остались пустовать, позарастали сорняками. Благо больше стало медоносов из разнотравья. Некоторые главные специалисты совхоза взяли паи в аренду, но «не по Сеньке шапка оказалась». Одно дело во всеуслышание показывать себя умным и всезнающим, проявлять высокомерие, «на чужом горбу в рай въезжать», а другое – проявить свои знания и способности на практике, самому потрудиться. Только единицы, грамотные и трудолюбивые профессионалы, выдержали испытание. Такие, как Н. Г. Радченко и его сын А. Н. Радченко – в Межводном; В. Г. Панченко – в Новосельском; Н. Л. Омелянский – в Красной Поляне и другие, у которых сельхозпроизводство работает слаженно, люди имеют работу и нормальную зарплату, пайщики получают сельхозпродукцию на паи. Остальные возвращают паи и сами просятся к другим. Земельные паи пенсионеров, в том числе и мой, забрала «Райсельхозтехника», заключив договоры сроком на пять лет. Но оплату производили только три года, потом, ссылаясь на форс-мажорные обстоятельства, ввиду неблагоприятных погодных условий, в одностороннем порядке расторгли эти договоры. Два года земля пустовала. В 2006 году ее согласились взять Радченко, заключив договоры с пайщиками, которые только на них возлагают надежду. Некоторые пайщики-пенсионеры намерены отказаться от своих паев, чтобы не иметь лишних хлопот с налоговой службой. В общем, реформаторы ничего хорошего людям не сделали, только вред и лишняя морока.

Пчеловодом в КСП «Межводное» работал до 20 января 2001 года и уволился по собственному желанию. Последний год не платили зарплату и не выдавали на нее сельхозпродукты, ничего не давали для пчел, хотя мед получали с удовольствием. Принимать пасеку не пожелал никто, поэтому ее распродали. В счет накопившейся зарплаты мне отдали двенадцать пчелосемей с ульями, десять пустых ульев-лежаков, одну телегу для пчел, будку на колесах и пять емкостей для меда. Остальных пчел и пасечный инвентарь отдали в счет зарплаты другим пчеловодам-любителям.

Так закончилась моя трудовая жизнь с пятидесятилетним общим трудовым стажем, в который включаются по закону и четыре года учебы в горном техникуме. С 2001 года занимаюсь только своими пчелами. Пасеку сократил до двадцати пяти семей. Все многокорпусные ульи и телегу для них продал. Себе оставил ульи-лежаки, с которыми легче и проще заниматься, и телегу для них.

С 1994 года постоянная моя спутница – коза, забавное и умное животное, о целебных свойствах молока которой написано много. Козы очень привязываются к человеку и идут за ним на любое расстояние, в любое место. С помощью литературы и в беседах с козоводами освоил уход за ними во все времена года и доение их. До 2004 года держал по две козы, которые весной, летом и осенью кочевали вместе со мной и пчелами, были на воле без привязи, вдоволь паслись в степи или в лесополосах, выбирая нужную им траву, от места стоянки без меня никуда не уходили. Под будкой на колесах приспособил для них укрытие в виде разборного сарайчика, куда они и собака-дворняга прятались во время непогоды, мирно уживаясь вместе, хотя на просторе иногда ссорились, и каждый применял свое оружие: козы – рога, собака – зубы, но вреда друг другу не причиняли, не то что люди. Домашние животные и для человека делают только добро, а в ответ он проявляет к ним неблагодарность, бессердечную жестокость – лишает их жизни ради удовлетворения своей утробы, своей плоти, пользуясь их доверием и беззащитностью, не обращая внимания на их слезы и горестные страдания.

Каждая коза в летний период давала молока от трех до четырех литров в сутки, иногда больше. Его вдоволь хватало нам, нашим детям, и некоторые компаньоны по пчелам угощались, кто желал. На зимний период для коз в достаточном количестве заготовляю корм. Сено – сам, во время кочевки кошу траву, сушу и автомобилем перевожу домой под навес и в сарай. Для разнообразия немного покупаю сена эспарцета. Овес и ячмень получаю на пай или покупаю. Козы всегда сыты и чувствуют себя уютно под навесом и в теплом сарае с приподнятым на полметра от пола деревянным лежком, на котором они с удовольствием отдыхают и спят. При нормальной погоде каждый день вывожу их в степь возле села на прогулку. Часа два – три они гуляют и щиплют сохранившуюся или свежую травку. Это время использую для сбора грибов, когда они есть, или для чтения газет и книг, для оздоровительных упражнений, то есть совмещаю полезное с приятным. Для облегчения своего труда с 2004 года держим одну козу. Молока для нас хватает. Вторую с тремя козлятами продали. Козлят ежегодно отдаем хозяевам, с козлом которых случаем свою козу. Если позволяет здоровье, каждый без особого труда может держать у себя козу и не испытывать голода. Но некоторые здоровые человеческие особи предпочитают бездельничать, воровать, пьянствовать, употреблять наркотики, нежели благородно трудиться, честно добывая продукты для жизни.

При переезде с места на место во время кочевки с пчелами козу и собаку перевожу в своем автомобиле. За пятнадцать лет после ухода на пенсию довелось кочевать и в больших – до двенадцати человек, и в средних – до пять – семь человек, и в малых – до двух – трех человек компаниях, встретиться с разными пчеловодами-любителями: честными и нечестными, правдивыми и наглыми лжецами, обманщиками и медовыми фальсификаторами, скармливающими пчелам сахарный сироп с ароматизаторами, выкачивающими и ради наживы бессовестно продающими его под видом натурального цветочного меда неосведомленным покупателям; трудолюбивыми и большими лентяями; добродушными и жестокими, коварными; щедрыми и большими скрягами; открытыми, прямолинейными и скрытными двуличными льстецами; спокойными и вспыльчивыми, уважительными и нахальными, постоянными и меняющимися в зависимости от обстановки ради своей выгоды; молчаливыми и безостановочными балагурами и хвастунами; культурными и неугомонными матерщинниками, преданными и предающими, верующими разных религий и атеистами и пр. А в целом каждый человек – неповторимое творение со своими достоинствами и недостатками. Хотелось бы, чтобы побольше было достоинств, а недостатки не вредили честным и порядочным людям.

После естественного отсева теперь в нашей средней компании осталось шесть человек: В. В. Горбик, Н. В. Корнев, И. С. Муравейник, Н. П. Черный, А. П. Шичкин и я. У каждого из нас свой характер, идеальных нет, но мы доверяем друг другу, знаем, что никто из нас не навредит другому, каждый при необходимости придет на помощь. Никто из нас не фальсифицирует мед и не обманывает покупателей. Теперь мы из-за дороговизны горючего кочуем в пределах своего Черноморского района, больших медосборов нет, но нам достаточно. За все годы в Крыму самым продуктивным по медосбору был 2005 год. С каждой семьи мы собрали по молочной фляге цветочного, из разнотравья меда. У меня получилось двадцать таких емкостей – тысяча сто килограммов меда. Из них с моего одобрения и согласия Галы наши дети половину – десять фляг – в порядке благотворительности отдали в детские сиротские интернаты Крыма. Вообще же собранный мед мы всегда отдаем своим детям и оставляем себе для здорового питания каждого из нашего семейства. Иногда, если просят, Гала продает немного своего меда. Цену устанавливает в зависимости от материального положения покупателя – от шестидесяти до восьмидесяти гривен за трехлитровый бутыль, а беспомощным малоимущим дает бесплатно, хотя некоторые из них проявляют неблагодарность, начинают требовать еще, считая это как должное. Таким мы вообще перестаем давать, по примеру «Сказки о рыбаке и золотой рыбке» А. С. Пушкина.

Моя пенсия, как и у других советских сотрудников МВД, по покупательной способности обесценена в десять раз. Только с января 2006 года эта несправедливая диспропорция по сравнению с украинской милицией частично устранена. Но цены на всё безбожно растут изо дня в день, и на Украине пока не видно ни стабильности, ни просвета. Это произойдет только в едином государстве с Россией и Белоруссией, во что я верю. Чем быстрее это объединение произойдет, тем лучше будет для наших братских народов. Историей это уже не раз подтверждалось вопреки лженаучным националистическим пророкам.