Текст книги "100 мировых шедевров"

Венера Милосская

Когда ясным апрельским утром 1820 года крестьянин Иоргос с небольшого греческого островка Мелос (Милос) отправился в поле с лопатой, он даже и представить себе не мог, какую яркую страницу в истории мирового искусства он откроет заново, какой шедевр вернёт человечеству! Спустя некоторое время после начала работы его лопата ударилась о что-то твёрдое. Вскоре Иоргос понял, что ему посчастливилось найти какое-то древнее каменное сооружение, нечто вроде искусственной пещеры, в которой стояла прекрасная мраморная женщина. О находке прослышал знаменитый французский путешественник Дюмон-Дюрвилль, который обследовал окрестные острова с научной экспедицией. Узнав о мраморной статуе, Дюмон-Дюрвиль сразу же примчался на Мелос. Образованный моряк с первого взгляда понял, какую ценность представляет эта находка. По яблоку, которое держала в поднятой руке женщина, француз определил, что эта женщина – древнеримская богиня Венера. Какие руки, спросите вы, когда каждому ребёнку известно, что руки Венеры Милосской, к сожалению, отколоты? А дело в том, что в первые же дни после своего второго рождения прекрасной богине довелось пережить совершенно дикую историю.

Своим хитрым крестьянским умом Иоргос не хуже Дюмон-Дюрвиля понимал ценность найденной им статуи, но конечно, понимал по-своему. На предложение француза продать Венеру, Иоргос заломил цену, которая Дюмон-Дюрвилю была решительно не по карману. Дюмон-Дюрвиль бросается к французскому посланнику в Стамбуле (напомним, Греция в те годы находилась под властью Оттоманской империи) маркизу де Ривьеру, и вскоре секретарь посольства Марцеллюс вместе с крупной суммой денег и командой матросов на небольшом судне направляется к острову Мелос. К немалому своему огорчению, французы узнают, что Иоргос уже продал статую (кстати, за сумму, значительно меньшую той, что он требовал с Дюмон-Дюрвиля) какому-то местному богачу, а тот перепродал ее турецкому сановнику и упакованная богиня уже готовится к погрузке на судно. Но Марцеллюс был человеком дела. За огромную сумму он перекупил права на Венеру, и вскоре его матросы понесли статую на французский корабль. Узнав про это, возмущенные турки попытались силой отбить статую, и в порту разыгралось настоящее сражение, в ходе которого Венера, увы, потеряла свои руки, и найти их впоследствии так и не удалось. Победа же в битве за мраморную богиню досталась европейцам. Они благополучно доставили Венеру к берегам Франции, где она была преподнесена в дар королю Людовику XVIII. Людовик передал статую парижскому Лувру, чтобы хоть немного возместить главному французскому музею потерю тех культурных сокровищ, которые были привезены во Францию в результате побед Наполеона и с которыми теперь приходилось расставаться в результате его поражения. Виднейшие европейские специалисты по истории античного искусства сошлись на том, что статуя Венеры была создана приблизительно во II веке до н. э. И автором её является Александр из Антиохии. Вскоре статуя, получившая по названию острова, где была найдена, имя «Милосская», обрела статус национальной святыни и всемирную известность.

Ровно через полвека, в 1870 году, Венера Милосская вместе со многими другими сокровищами Лувра была заключена в прочный деревянный ящик и спрятана в подвал парижской полицейской префектуры, где ей не угрожала опасность быть разбитой прусским снарядом. Здание префектуры всё-таки сгорело, но статуя, к счастью, не пострадала, и сейчас мраморную богиню, которую многие считают идеалом женской красоты, можно увидеть в отделе античного искусства в Лувре.

«Лаокоон»

Как известно, грандиозное описание Троянской войны в бессмертной гомеровской «Илиаде» заканчивается сценой погребения Гектора, а события «Одиссеи» разворачиваются уже после взятия ахейцами Трои. В одной из песен «Одиссеи» рассказывается о знаменитом деревянном коне, с помощью которого хитроумный Одиссей обманул троянцев, но всё-таки о решающих событиях Троянской войны у Гомера сказано слишком мало. Из различных источников известно, что у греков были ещё две поэмы, в которых ход войны после гибели Гектора описан гораздо более подробно – «Малая Илиада» и «Разрушение Илиона». До наших дней эти поэмы не дошли, но вероятнее всего, руководствуясь этими произведениями, древнеримский поэт Вергилий написал свою «Энеиду», где вся история с конём Одиссея рассказана намного более подробно. Именно из «Энеиды» мы узнаем о трагической гибели троянского жреца Лаокоона и двух его сыновей. Когда троянцы, обрадованные уходом греков из-под стен своего города, собрались вокруг огромного деревянного коня, не зная, как отнестись к подобному «подарку», Лаокоон был одним из немногих, кто призывал не верить грекам и побыстрее избавиться от статуи. Ему почти удалось убедить своих соотечественников, но в этот момент из моря выбрались две огромные змеи, посланные богиней Афиной, которые задушили Лаокоона и двух его сыновей. На протяжении всей войны Афина покровительствовала грекам, и на этот раз она не хотела, чтобы план Одиссея сорвался. Потрясённые увиденным, троянцы посчитали, что боги требуют от них принять дар, и конь занял своё место внутри городских стен, после чего судьба Трои была решена.

Впрочем, в трагедии Софокла «Лаокоон» (до нас также не дошла) причина его гибели объясняется тем, что жрец Аполлона нарушил категорический запрет своего бога жениться и заводить детей. Есть также изложение этой трагедии, где змеи убивают только детей Лаокоона, а сам он должен до конца своих дней оплакивать их.

В 1506 году в винограднике неподалёку от Рима была найдена великолепная скульптурная группа, изображающая зрелого мужчину и двух юношей в смертельных объятиях гигантских змей. В Италии эпохи Возрождения подобные находки никого не могли оставить равнодушным, и вскоре около изваяния пришлось установить вооружённую стражу, так велико было количество римлян, желающих посмотреть на него. Папа Юлий II издал указ, по которому имел право купить любую вещь, извлечённую из земли в Риме и окрестностях, и «Лаокоон» вскоре перешёл к нему. Владелец виноградника, впрочем, внакладе не остался – пожизненное право на доходы с таможенной заставы Порта-Сан-Джованни обеспечивали более чем безбедное существование.

Скульптура, в отличие от многих других подобных находок, оказалась с родословной. Судя по всему, именно к «Лаокоону» относятся слова знаменитого римского историка Плиния Старшего о статуе Лаокоона с сыновьями, которая «является лучшим из всех произведений живописи и ваяния». Во времена Плиния Старшего (I в. н. э.) статуя находилась во дворце императора Тита, а её творцами были мастера с о. Родос Агесандр, Полидор и Афинодор. Надо сказать, вкусы человечества с тех пор мало изменились, и «Лаокоон» до сих пор считается одной из наиболее ярких и выразительных скульптур в истории искусства.

В 1515 году Ватикану едва не пришлось расстаться с «Лаокооном». Французский король Франциск I одержал победу над папскими войсками в битве при Мариньяне и потребовал статую в качестве военной контрибуции, но получил лишь копию, сделанную скульптором Бандинелли. То, что не удалось Франциску I, оказалось по силам бравому Наполеону, по приказу которого «Лаокоон» в 1796 году был увезён во Францию, правда, только на двадцать лет, после чего статуя возвратилась в Италию, в музей Ватикана, где находится и поныне.

Микеланджело Буонаротти «Давид»

В самом начале XVI века флорентийский скульптор Симоне да Фьезоли, не отличавшийся ярким талантом, взялся за большую плату изваять из глыбы мрамора скульптуру для вящего украшения Флоренции. Кого уж собирался он высечь из благородного камня, сейчас уже неизвестно, но глыбу «мастер» благополучно испортил, да так, что сам Леонардо да Винчи отказался от предложения сделать что-нибудь из оставшегося материала. Тогда свои услуги предложил молодой Микеланджело, и он смог сделать то, что оказалось не под силу Леонардо: изваял из этого материала великолепную статую. Не исключено, что именно после этой истории Леонардо да Винчи невзлюбил Микеланджело и очень быстро сумел вызвать у него ответные чувства. Потомкам же на память остался великолепный «Давид», чья фигура на столетия осталась образцом мужской красоты, отваги, готовности к битве…

На создание скульптуры Микеланджело был вдохновлён библейским сюжетом об отважном юноше, спасшем свою отчизну от врага. Огромное войско филистимлян напало на Израиль. Во главе этого войска стоял Голиаф, устрашавший противников своим гигантским ростом и силой. В течение 40 дней поносил он израильтян и вызывал их на единоборство, но никто не отваживался принять этот вызов. В это время в лагерь израильского царя Саула пришёл молодой пастух Давид, которого отец послал проведать старших братьев. Услышав оскорбления, которыми Голиаф осыпал израильтян, Давид решился выступить против него. Он не взял ни меча, ни копья, ведь простой пастух не умел обращаться с оружием, а лишь посох, пращу и пять круглых камней из ручья. Когда Голиаф увидел, что против него выступил безоружный юноша, почти мальчик, он начал издеваться над ним, но Давид камнем, пущенным из пращи, убил великана, после чего израильтяне напали на перепуганных филистимлян и разгромили их.

Этот библейский сюжет всегда был очень популярен у художников и скульпторов. По традиции, Давид изображался хрупким подростком, почти мальчиком, который только с Божьей помощью мог одолеть могучего врага. Кроме того, это всегда был Давид-победитель, уже убивший могучего противника. Но Микеланджело не устраивала подобная трактовка. Нельзя забывать, что он был одним из столпов Возрождения, а значит, считал человека способным на великие свершения и без помощи Бога. Поэтому Давид Микеланджело – это уже не мальчик, это физически развитый молодой мужчина, отважный, благородный и уверенный в своих силах. Спокойно смотрит он на приближающегося Голиафа, готовый в любое мгновение сорвать с плеча пращу и кинуть смертоносный камень.

Во все времена у скульпторов было принято создавать глиняную модель в натуральную величину для того, чтобы вернее оценить масштаб работы и не сделать случайной ошибки. Современник Микеланджело вспоминал, что скульптор сделал лишь две набольшие фигурки из воска, после чего немедленно приступил к работе. Его талант был настолько велик, а расчёт настолько точен, что на спине «Давида» сохранились несколько отметин, оставшихся ещё от Симоне да Фьезоли, который чуть не загубил мраморную глыбу.

«Давид» привёл флорентийцев в восхищение. Впрочем, как известно, восхищение высокопоставленных персон – штука опасная. Один из влиятельнейших отцов города заявил, что если «Давиду» чуть-чуть уменьшить нос, то статуя будет ещё красивее. Великий знаток человеческих душ, Микеланджело не медлил ни минуты. Посмеиваясь, он взобрался на специальный помост и отточенными движениями начал постукивать резцом по носу Давида, одновременно осыпая «знатока» и его свиту зажатой в кулаке мраморной крошкой. Надо ли говорить, что высокопоставленное лицо не только было вполне удовлетворено «новым» носом, но даже заявило, что «в нём стало больше жизни».

В 1504 году, при помощи специальной деревянной башни, в которой «Давид» не стоял, а висел, чтобы исключить возможность толчков и ударов, статую переместили на площадь Синьории, главную площадь города, где она и простояла до середины XIX века. Когда обнаружилось, что дожди и ветры наносят шедевру ущерб, грозящий стать непоправимым, «Давида» немедленно перенесли в здание Флорентийской академии художеств. А чтобы площадь Синьории не лишилась одного из самых главных своих украшений, здесь установили точную копию, которую можно увидеть и сегодня.

Жермен Пилон «Три грации»

Вы, наверное, знаете, что одним из любимых занятий аристократов в Средние века было участие в рыцарских турнирах, с помощью которых благородные воины могли поддерживать физическую форму и боевой задор в мирные годы. Участие в турнире было делом небезопасным, нередко всё заканчивалось тяжёлым увечьем, и даже смертью рыцарей. Несмотря на опасность, не брезговали участием в подобных турнирах и короли. В 1559 году французский король Генрих II был тяжело ранен во время состязаний, и через непродолжительное время умер. Безутешная вдова, печально знаменитая Екатерина Медичи, задумала похоронить мужа под великолепным надгробием, которое было заказано одному из лучших европейских скульпторов того времени, Жермену Пилону.

Отец Пилона, скульптор средней руки, вышедший из крестьянской среды, сам научил своего сына всему, что умел. Талант молодого Жермена был так велик, что ему хватило даже и такой «начальной» школы. Под влиянием своих великолепных старших современников: Гужона, Делорма, Бонтана – Жермен Пилон довольно быстро превратился в зрелого мастера, которому по плечу были самые сложные замыслы. Ещё совсем молодым он под руководством Делорма создает фигуры гениев для надгробия великому французскому монарху Франциску I.

Многие из вас наверняка читали захватывающие романы Александра Дюма, посвящённые XVI–XVII векам французской истории. Несмотря на то, что Франция тех лет была одним из самых сильных европейских государств, королевская власть ещё не приобрела того священного, непререкаемого характера, который был ей свойственен позднее, например, при Людовике XIV, и могущественные аристократические фамилии ещё могли рассматривать французскую корону как вполне достижимую цель. Для укрепления своего авторитета в государстве центральная власть использовала любую возможность, в том числе и оказывая покровительство лучшим представителям французского искусства. Впрочем, это было свойственно не одной только Франции. Долгие десятилетия Жермен Пилон считался главным скульптором французской короны, а также отвечал за чеканку государственной монеты. Наибольшую славу у потомков завоевало его надгробие над могилой Генриха II в аббатстве Сен-Дени. Вернее, не столько само надгробие, сколько скульптурная группа с бронзовой погребальной урной, предназначенной для сердца этого монарха. Да-да, не удивляйтесь, тогда существовала традиция хоронить королевское сердце отдельно от короля! Эта скульптурная группа, три обнажённые молодые женщины, сейчас известна под названием «Три грации». Прах сердца Генриха II давно уже не хранится в урне, которую они поддерживают, да и находятся «Три грации» не на могиле короля, а в парижском Лувре.

Грации (в древнегреческом варианте – хариты) были в античной мифологии богинями красоты и добродетели. Три сестры, три прекрасные дочери Зевса, они считались у греков самыми добрыми и ласковыми из богов, не питавшими ни к кому ни зависти, ни мести. Изо всех сил старались три сестры сделать жизнь людей легче и радостней, за что и было посвящено им греками и римлянами немало храмов по всей Европе. Звали прекрасных сестёр Аглая (Сияющая), Талия (Цветущая) и Эвфрозина (Радующая сердце). В своих произведениях их воспели многие прекрасные скульпторы и художники: Рафаэль, Тинторетто, Рубенс, Боттичелли, Канова, Торвальдсен… «Три грации» Жермена Пилона выглядят достойно рядом даже с такими признанными мастерами.

Бенвенутто Челлини «Персей»

Как рассказывает нам древнегреческий миф, Персей был сыном Зевса от покорившей его своей красотой Данаи, в покои к которой всемогущий громовержец коварно проник в виде золотого дождя. Дед Персея, царь Акрисий, знал от оракула, что ему суждено погибнуть от руки своего внука, поэтому он приказал забить Данаю и Персея в деревянный ящик и пустить в море, на волю волн. Волны прибили мальчика с матерью к острову Сериф. Здесь Персей вырос в непобедимого воина. Когда царь Серифа Полидект пожелал взять прекрасную Данаю себе в жёны, Персей воспротивился этому. Чтобы избавиться от неожиданного препятствия, Полидект дал Персею смертельно опасное задание – принести ему голову горгоны Медузы.

Когда-то, давным-давно, три сестры, Медуза, Сфено и Эвриала, были очень красивы, и очень тщеславны… Медуза была младшей из сестёр, и её красота была так велика, что в неёвлюбился сам бог морей, могущественный Посейдон. Возгордившаяся Медуза разозлила своей заносчивостью олимпийцев, и они превратили её с сёстрами в самых страшных существ, когда-либо обитавших на земле. Уродливые крылатые твари, покрытые чешуёй, с шевелящимися змеями вместо волос, они могли обратить в камень всякого, кто только взглянет на них. Старшие сёстры были бессмертны, а младшую, Медузу, можно было убить. Вот за её-то головой и послал Персея коварный Полидект. Боги Афина и Гермес помогли сыну Зевса найти логово горгон. С помощью зеркального щита, в котором Персей мог видеть чудовищ, не опасаясь их смертоносного взора, герой отрубил голову Медузе. Эта голова и после гибели горгоны сохранила своё ужасное свойство обращать в камень всё живое. Так погиб и коварный царь Полидект, не поверивший, что Персей мог совершить такой подвиг, и потребовавший, чтобы он показал ему голову горгоны.

В середине XVI века в великолепной Флоренции правил герцог Козимо Медичи, страстный поклонник искусств и покровитель художников. Когда он узнал, что в пределах его герцогства объявился прославленный ювелир и скульптор Бенвенутто Челлини, восторгу мецената не было предела! Он предложил Челлини отлить бронзовую скульптуру Персея, которая красовалась бы в самом центре Флоренции, на площади перед палаццо Веккьо. Персей должен был быть запечатлён в момент своего триумфа, стоящим над телом поверженной горгоны, с отрубленной головой в руке. Эта скульптура символизировала победу самого Козимо над соперниками в борьбе за власть в герцогстве.

Статуя должна была быть полой, а технология отливки такой скульптуры требовала большого труда и отнимала много времени. Сначала изготовлялась глиняная статуя. Её обжигали, покрывали слоем воска, а затем снова обмазывали глиной. Потом воск вытапливали через специальные отверстия, а образовавшуюся в глиняной глыбе пустоту заливали бронзой. Задуманная Челлини фигура Персея была такой сложной, с таким обилием деталей, что никто не верил в успех этого замысла. Сама отливка происходила в тяжелейших условиях, так что конечный успех очевидцы считали чудом. Борясь с сильным ливнем, Челлини приказал повысить температуру в печи, отчего она развалилась, а в мастерской начался пожар. Уже после начала литья вдруг оказалось, что бронза недостаточно хороша, и Челлини приказал побросать в печь свою собственную оловянную утварь, а она в те годы ценилась не намного дешевле серебряной. В довершении всего, сам мастер был серьёзно болен и с трудом держался на ногах.

Тем не менее, 27 апреля 1554 года статуя Персея была установлена на площади Синьории. Великолепная скульптура не получает от туристов того внимания, какого заслуживает, так как теряется рядом с прославленными «Давидом» Микеланджело и «Похищением сабинянок» Джамболоньи. Многие зрители даже не замечают лежащее у ног Персея тело обезглавленной горгоны. Челлини не стал делать Медузу крылатым чешуйчатым монстром, а изваял прекрасное тело молодой женщины. Персей Бенвенутто Челлини в чём-то сродни странной славе своего создателя. Многие знают Челлини как великого ювелира, хотя до наших дней дожила всего-то одна солонка, изготовленная для французского короля Франциска I, а вот Челлини-скульптор почему-то менее известен.

«Медный всадник» Э. М. Фальконе

Императрица Екатерина II, немка на российском престоле, пришедшая к власти после дворцового переворота и трагической гибели мужа, Петра III, хорошо понимала всю двусмысленность своего положения. Для укрепления авторитета в обществе она проводила не только действительно важные реформы в армии, экономике и системе административного управления, но и пользовалась любой возможностью, чтобы показать, насколько важен ей престиж, внешний блеск русского государства, его слава, его репутация. Именно при Екатерине был окончательно создан тот безупречный образ великого реформатора и создателя могущественной Российской империи Петра I, который знаком нам и сегодня. По личному приказу императрицы был создан самый знаменитый памятник Петру, санкт-петербургский «Медный всадник», ставший символом города.

К столетнему юбилею восшествия Петра I на престол Екатерина задумала поставить в основанной им столице величественный монумент, прославляющий царя-реформатора. В ту пору просвещённая императрица вела активную переписку со знаменитым французским писателем и философом Дени Дидро. Ему-то она и задала вопрос, кого из европейских скульпторов считает он способным справиться с этой задачей. Дидро посоветовал ей обратиться к французскому академику Этьену Морису Фальконе. В 1766 году скульптор прибыл в Санкт-Петербург.

Было решено сделать Петра сидящим на вздыбленном коне, неудержимо рвущемся вперёд. Такое решение поставило перед Фальконе большую проблему, ведь коня невозможно поставить на дыбы более чем на несколько секунд, а, как известно, модель должна позировать скульптору долгими часами. По распоряжению мастера был построен специальный помост, на котором кавалеристы раз за разом поднимали своих коней на задние ноги, причём для «показов» брали не первых попавшихся лошадей, а лишь представителей голштинской породы, к которой принадлежала Лизетта, любимая лошадь Петра. Создавая фигуру самого императора, Фальконе использовал его посмертную маску и восковую фигуру.

Э. М. Фальконе

После того как гипсовая статуя в натуральную величину была готова и выставлена для всеобщего обозрения, началась подготовка к отливке. Сложность была в том, что в задуманной фигуре передняя часть коня должна была быть значительно легче задней, чтобы памятник был устойчивей. В итоге две части скульптуры были отлиты отдельно, а затем искусно соединены.

Одновременно с изготовлением монумента, активно вели поиски камня, который стал бы основанием памятника. По замыслу Фальконе, постамент должен был иметь форму волны, как символ исполнившейся мечты Петра сделать Россию морской державой. Камень был найден в 12 верстах от Петербурга. Местные жители называли его «гром-камень», так он был отколот от скалы ударом молнии. Сначала полуторатысячетонный валун скатили к морю на бронзовых шарах по деревянным желобам, а там погрузили на специально построенную баржу.

Торжественное открытие монумента состоялось 7 августа 1782 года, в присутствии императрицы, высших сановников государства, 15 тысяч солдат, при большом скоплении народа. Открытие сопровождалось военным парадом и салютом с военных кораблей. Сам Фальконе на празднике, к сожалению, не присутствовал. Ещё в 1778 году, то ли попав в немилость у Екатерины, то ли по состоянию здоровья, он покинул Россию, так и не увидев во всей красе своего Петра, созданию которого отдал 12 лет жизни.

В настоящее время конный памятник Петру I известен всем как «Медный всадник». Это название памятник получил от одноимённой поэмы А. С. Пушкина.