Текст книги "Открывашка и война"

Постучав в дверь, подождал, пока вода стихнет.

– Как ты?

– Сначала слуги, потом – танто! – донеслось из-за двери. – Мне даже некому приказать принести мне чистую одежду и полотенце!

– Что за «танто»? – спросил я.

После почти минуты молчания Юки решила не отвечать:

– Вели старухе принести мне одежду!

Кажется, понимаю – «танто» это же меч? Я к такому пока не готов! Ладно, спишем на разницу в менталитете:

– Хорошо. А потом сходим прогуляться по берегу?

– Я с радостью принимаю ваше приглашение, Андрей-сама, – нейтрально ответила она.

Восстановила самоконтроль. А я ведь переживал подобное совсем недавно – когда только попал на Землю–1. Стыдно, но девушка держится несоизмеримо лучше меня.

Попросив бабу Зину помочь Юки, я отправился в гостиную. Окно показывало улицу с двумя бревенчатыми домами: в них живет не особо-то мне нужная охрана. Посмотрев на огромный телек со стоящими под ним приставками, вздохнул и принял взрослое решение, направившись к книжному шкафу. Заслуживает ли внимания «Экономика» за первый курс университета в нынешних реалиях? Ну конечно же да – так просто изобрести что-то сильно отличающееся у человечества не выйдет. Усевшись на диван, временно отложил учебник и снял трубку проводного телефона – «внутренний», только в пределах «моего» сектора звонить. Набрав «22», я дождался ответа:

– Двадцать второй.

– Мне с отцом связаться нужно, – заявил я.

– Попробую соединить, – не стал задавать вопросов оператор.

Слушать музыку пришлось минуты три – за это время я успел прочитать и усвоить добрые пятьдесят страниц учебника. Супермозг!

– Рад тебя слышать, сынок, но давай быстрее, – взял быка за рога одновременно с трубкой Жириновский.

– Нужны две слуги из дома Икеда – для Юки, – попросил я.

– Тимофею поручу, – решил Жириновский. – К вечеру по твоему времени зайдет, слетаете. Правильно придумал, Андрей.

– Это баба Зина, – признался я. – Как у вас там?

– Тимофей расскажет, – буркнул он. – Все, занят я.

В трубке раздались гудки, и я вернулся к учебнику. Аккурат к его окончанию и завершению самопроверки по нашедшимся в конце «контрольным вопросам» в гостиную вошла переодевшаяся в красное кимоно, деревянные сандалии и вооружившаяся бамбуковым зонтиком, прикрывшая лицо пудрой, а щеки румянами, Юки.

Тряхнув собранными в «конский хвост», влажными волосами, она с улыбкой поклонилась:

– Я готова, Андрей-сама.

Глава 14

Правая рука Юки обвила мой локоть, и я открыл дверь. Солнечные лучи проникли в коридор, принеся с собой волну утреннего зноя, запах моря и легкий прохладный бриз. Неплохо!

Юки, увы, моего мнения не разделила, возмущенно спросив:

– Мы что, будем гулять пешком?

– А разве под «прогулкой» подразумевается что-то другое?

– Паланкин! – удивленно вытаращилась она на меня.

– А, паланкин, – покивал я. – Эта такая штука, которую несут на себе слуги, правильно?

– Верно, Андрей-сама, – просветлев, кивнула она.

В ее голове я сейчас должен организовать и паланкин, и ездовых слуг.

– Это – временное жилище, – обвел я рукой дом. – Насчет твоих слуг я распорядился – вечером привезем.

– Спасибо, Андрей-сама, – поблагодарила она.

– А с паланкином придется подождать до тех пор, пока мы не переедем в нормальную резиденцию, – добавил я.

Едва слышно «цыкнув», японка натянула на лицо улыбку:

– Да, Андрей-сама. Простите мне мою торопливость, просто я очень удивилась условиям, в которых предлагается жить потомку Древних.

Древний по большей части сам виноват.

– Сегодня погуляем пешком, а потом я что-нибудь придумаю, – размыто пообещал я.

– Да, Андрей-сама. Я вам очень благодарна, – поклонилась Юки.

Теперь придется где-то достать паланкин. Ладно, поговорю с бароном, пусть помимо слуг паланкином озаботится. Да там вообще поди целую кучу всего положено в дополнение к наложнице из уважаемого рода давать, а барон филонит. Проконсультируюсь у Тимофея и выкачу список претензий. Старый Икеда же не из альтруизма мне доченьку отдал, явно на преференции рассчитывал. Пусть соответствует, значит. Но Император, надо полагать, такой жест уже оценил, и Икеду к себе приблизит. Ну а не достигнем понимания… Нет, укус нейропаралитическим комариком – это слишком. Просто уйду и закажу паланкин прямо здесь, на Земле–2 – в поселке уже несколько коммерческих предприятий появилось, в их числе мастерская по изготовлению телег – техники на всех не напасешься, мебельная мастерская, пара кафешек, парикмахерская и бог весть что еще. Только магазинов пока нет – провизия, шмотки и бытовая химия распределяются по карточкам.

Ох и много потрясений на головы людям последние дни валится. Тут тебе и невнятное прекращение войны, о которой спустя пару часов после прекращения огня уже и не вспоминали, и пропагандистские рассказы о том, как хорошо дружить с Сеннит, и вал законов об уравнивании «открывашек» и обычных людей в правах. Последние в некоторых местах даже в России сопровождались «нацистскими» бунтами, но непокорных теперь утихомиривают просто: специальным жучиным газом, который не наносит организму вреда, зато погружает в крепкий шестичасовой сон. Пробуждаются нежелающие жить по-новому граждане уже в застенках КГБ, где с ними проводят разъяснительную беседу и отпускают домой, не забыв навесить «жучка» – часть нацистов прямо из застенок бежит к лидеру ячейки или его аналогу, планировать дальнейшую стратегию борьбы. При попытке воплотить планы в жизнь ловят снова, но уже не для беседы, а для отправки на каторжные работы. Грустно, но таких не жалко – они же опасные придурки. Вот «борцов за свободное человечество» жалко очень, но тут ничего не поделаешь.

Вторая после России по успешности установления нового порядка страна – США. Трамп не зря на «неприкосновенности частной собственности» настаивал – сильно помогло. Чешутся только фермеры – с жучиными наработками их хозяйства конкурировать неспособны. Некоторая отдушина есть: на пачках с продукцией будут указывать, жучиное оно или нет. Народ в массе своей правительству не доверяет, поэтому первые годы «настоящая человеческая еда» будет предпочтительнее. Параллельно происходит передел собственности – банкротиться и закрываться придется очень многим, в том числе – предприятиям ВПК. Уж не знаю, какие «сделки» им Дональд предлагает и насколько ему помогли три десятка новых ликвидаций. Самые пронырливые капиталюги уже интересуются возможностью заменить рабочую силу на муравьев – выгодно ли? Этим лишь бы расходы оптимизировать.

Относительно благополучно все и в Африке – наши ставленники запугивают оппозицию классическим «будете выеживаться – умрем все, а материк заселят по новой, в третий раз – авось получится». Так-то глобально ничего нового – общим врагом человеческие правители подданных всю историю пугают, но сейчас, для разнообразия, угрозы вполне легитимны – сильным Земли–2 гораздо проще «прополоть» несговорчивых, чем краснеть перед Сеннит за свою неспособность выполнить союзнические обязательства.

Японцам тяжело – фашистское общество привыкло видеть в оборотнях животных, и даже специальный указ Императора не способен в одночасье переломить общественное сознание. Но успех на этом направлении неминуем – преданность Императору в массе своей перевешивает шовинизм, и сопротивление выражается в основном в «сохранении чести» самыми упертыми.

Самый проблемный регион – Европа. Большая часть сонного газа тратится именно на нее, а Папе приходится усердно перетасовывать инквизицию и упавшие к нему в руки светские власти – по Конституции иерарх очень удачно получает полноту власти при внезапной гибели Премьера. Тело Империи трещит по швам, и главной задачей стало предотвращение религиозно-гражданской войны: как-то подозрительно быстро жуки-демоны обернулись жуками-ангелами, невольно вопросы возникнут: а настоящий ли Папа? Не подменил ли его Сатана на своего ставленника?

И это все – лишь первый этап. К завтрашнему дню несговорчивые должны закончиться чисто физически, народ – выйти на пик изумления и беспокойства о будущем, и вот тут выкатят замануху – Землю–2, на которую можно будет переселиться, получив надел земли в личное пользование. Новый Фронтир! Новая колония! Недоволен Землей–1? Езжай на Землю–2, здесь еще много лет будет относительно просторно и свободно.

«Открытие» Земли–3 предварительно назначено на первое октября по календарю Земли–1. В зависимости от ситуации, могут этот волнительный момент и отложить – сначала нужно «переварить» и привести к общему знаменателю то, что есть. Ну а лично я схожу домой послезавтра, Сеннит обещала.

Мы с Юки сошли с крылечка и направились к бухте.

– Расскажи мне о своем детстве? – попросил я.

– Да, – откликнулась японка, опасливо поглядывая на солнце из-под зонтика.

Чего это она? Боится, что голову напечет?

– Моя мать родилась в семье барона Хаяси, древнего рода, первые упоминания о котором можно отыскать в документах периода Гэнси…

– А когда был период Гэнси? – спросил я.

С превосходством покосившись на меня, Юки снисходительно пояснила:

– Для гайдзинов это период между сорока тысячами лет до нашей эры по шестой век эры нашей.

– Понимаю, – кивнул я.

Чего на фашистов обижаться? Они же немножко больные, требуется лечение и перевоспитание.

– Род Икеда не настолько славный и древний, – продолжила она. – Мой дедушка получил надел земли и личное дворянство во время первой войны с Северными варварами. Мой отец преумножил славу рода, отличившись в сороковые годы, за что получил титул барона и мою мать в жены – Император в мудрости своей заботился о репутации истинно преданных, показавших себя в войне родов. Род Хаяси к этому моменту почти угас, поэтому вся его слава перешла к Икеда. Теперь мы в полном праве начинать историю нашего рода с периода Гэнси.

– Сложно, но звучит круто, – оценил я.

– «Круто» – это гайдзинское понятие, и я не совсем понимаю его значения, – призналась Юки.

– Это комплимент, – коротко пояснил я.

– Спасибо, Андрей-сама, – изобразила она благодарный поклон. – А теперь, когда единственная дочь рода Икеда удостоилась чести служить самому Древнему, наш род достоин встать вровень с Императорской фамилией. Нет, – сжала кулачки, покачала головой сама на себя и низко поклонилась. – Простите, Андрей-сама, я еще не до конца осознала случившееся, поэтому позволила себе неуважение.

– В чем неуважение? – не понял я.

Выпрямившись, Юки удивленно пояснила:

– Его Императорское Величество – всего лишь потомок божества Аматерасу. Вы, Андрей-сама – божество во плоти. Когда я рожу вам ребенка, прошу вас, Андрей-сама, – она рухнула на колени, ладони и уткнулась лбом в песок. – Прошу вас, пусть рожденный мной ребенок станет правителем Японии!

Да не будет никакой Японии!!!

* * *

Прогулка пролетела незаметно – кричали чайки, в бухту на всякий случай выплыл катер охраны, а Юки рассказывала мне о своей жизни. От соблюдения канонов у меня аж скулы сводило, за что было немного стыдно – это у меня ее рассказы вызывают приливы флешбеков на тему скучающей принцессы, а она на самом деле, с тех пор как начала ходить не имела ни одной свободной минуты – вся жизнь расписана и предельно скучна: учеба, учеба, учеба. Ничего удивительного в том, что от такой жизни Юки стала фашисткой.

Без пяти одиннадцать к КПП подъехал армейский «Хаммер» – где-то нашли нормально сохранившийся склад местной техники. Супер зрение позволило рассмотреть внутри парочку военных в полевой форме – майор и полковник – и независимо смотрящего в окно худого очкастого мужика средних лет с каштановыми волосами, разделенными аккуратным пробором. Военные показали документы, и машина поехала к дому.

– Мне тоже придется многому учиться, – поведал я Юки. – Идем домой, приехал учитель.

– Могу ли я присоединиться к вам за учебой, Андрей-сама? – попросила она.

Понять можно – в этом доме тоже не больно-то весело. С другой стороны, важно помнить, что ее ровесницы вон там, в поселке, вкалывают не хуже взрослых. Но отправлять Юки таскать кирпичи смысла нет – она не оборотень, а что-то сложное делать не умеет. Дворянка все-таки, они обычно бесполезные. Причин отказываться нет:

– Можешь.

Гостя – вояки решили не заходить – встретили как положено: чаем с плюшками в гостиной.

– Меня зовут Федор Викторович Калмыков, – представился он из кресла, демонстрируя отличную выправку и размешивая в стоящей на блюдце чашке три ложки сахара. – Доктор политологии, вторая специальность – режиссер-постановщик. Третья – социолог.

– Будете учить меня выглядеть важным на экране? – спросил я.

– И в жизни, – солидно кивнул ценный, надо полагать, специалист.

– Ироничная у вас комбинация профессий, – заметил я.

Мужик весело ухмыльнулся:

– Не без этого. То, что людям показывают – это такой театр с нюансами. Настоящие дела… впрочем, ты и сам видел.

– Гораздо проще, – кивнул я. – По крайней мере, когда сильно прижало.

Кивнув, он отпил чаю – Юки тоже пригубила свою чашку и поморщилась, надо будет ей зеленый выписать – и поведал:

– Наша задача – разработать для тебя медийную кампанию под рабочим названием «Хозяин вернулся». Время подготовки – один год, после чего тебе придется начать работать, так сказать, лицом. Легенда, если коротко, такая: прежний вид человечества привел Древнего в великую печаль, и он отправил свою слугу Сеннит навести порядок, дабы Андрей Первый не пачкал руки о недостойных такого правителя дикарей.

– Я по легенде буду злой и жестокий, да? – уныло спросил я.

Не хочу работать пугалом, но выбора особо нет – кто рохлю на троне уважать будет?

– Суровый, но справедливый, – с улыбкой покачал головой Федор Викторович. – Если ты умеешь удлинять руки, значит и внешность изменить можешь?

– Очень обидный вопрос, – буркнул я.

– Ты – подросток, Андрей, – развел он руками. – Можно поправить этот момент гримом, но грим – несовершенен. За этот год тебе лучше вырасти хотя бы лет до двадцати пяти.

– Так уже не обидно, – признал я. – Хорошо, я постараюсь за этот год вырасти на восемь.

– Отлично! – одобрил он и поставил чашку на столик. – Предлагаю начать – у тебя впереди год, а вот у меня дел непочатый край.

– Как ты смеешь называть Древнего бездельником, жалкий актеришко?! – не выдержала Юки.

Биометрия мужика показывала полнейшее спокойствие – так было с момента его появления здесь.

– Очень хорошо! – изобразил он радость. – Андрей, старайся почаще узнавать мнение уважаемой дочери семьи Икеда – это поможет тебе выработать способность смотреть на окружающих как на дерьмо.

– Не хочу такой навык, – признался я.

– Выбора нет! – хохотнул он.

– Почему ты позволяешь ему так с собой разговаривать? – спросила меня не успокоившаяся японка.

– Потому что мне – семнадцать лет, – честно ответил я. – И до недавнего времени я был обычным школьником. Слушать того, кто в чем-то разбирается лучше тебя – это правильно. И в словах Федора Викторовича нет ничего, что могло бы меня задеть. Не мешай.

– Да, Андрей-сама, – буркнула она и отвернулась к окну.

Учитель скомандовал:

– Поднимайся на ноги, для начала научим тебя правильно стоять…

Занятия окончились к семи часам вечера, когда солнышко успело обойти небосвод и окрасить мир в оранжевые тона. Юки, к моему удивлению, включила паиньку и старалась помогать – часто в тему. По итогу высокоуровневый специалист вынес вердикт:

– Прогресс невероятный! Но не обольщайся, Андрей. Это – только азы.

– Понимаю, Федор Викторович, – отозвался я. – Спасибо.

Педагог покинул дом, разминувшись на крылечке с Тимофеем. Выглядит отлично – отоспался, отъелся, вид такой, будто готов горы свернуть.

– Добрый вечер, – поздоровался он с политконсультантом.

– Добрый вечер сотрудникам органов государственной безопасности! – салютнул тот и направился к «УАЗику».

– Привет, – протянул мне руку.

– Доброе утро, – подколол я его.

– Икеда-сан, – поклонился он японке.

– Это типа ниндзя, – представил я КГБшника.

Юки презрительно поморщилась.

– Андрей, синоби – это люди без чести, – педагогическим тоном просветил меня Тимофей. – Если проводить аналогии, я являюсь самураем на государственной службе.

– Потом расскажешь мне про ваши обычаи, – решил я исправиться при помощи Юки. – Мы пойдем за твоими слугами… Когда?

– Отсюда и до восьми, – предоставил выбор КГБшник.

– Я буду ждать, – поклонилась девушка и ушла в свою комнату.

– Идем, – решил я не откладывать в долгий ящик. – Как там у вас?

– Работаем, – невнятно ответил он. – Я проснулся полтора часа назад. Что-то важное бы тебе довели, не сомневайся. Отдыхай, Андрей, – с улыбкой ткнул кулаком в плечо. – Море, – указал на бухту. – Наложница, – кивнул на дом. – Мне бы в твои годы так!

Ага, сиди и не лезь не в свое дело.

– Пока можно и отдохнуть, – кивнул я и провел КГБшника через пробой.

Очень удобно в ста пятидесяти метрах от дома находится. В поселке – еще два, плюс транспортные врата, так что это – мой личный, секретный. Путь по Тамбуру скоротали при помощи Тимофея:

– А ты знал, что в поселке сепаратизм зреет?

– Серьезно? – удивился я.

– Я транспортными вратами проходил, агитацию слушал. Гена-физрук старался, – настучал он на односельчанина. – Мол, толком еще и не обосновались, а на большую землю уже караваны идут: фрукты, ягоды, рыба, метапшено – у нас-то там запрещено пока.

– Так и взамен караваны идут, – пожал я плечами.

– А Форт-Нокс? – спросил Тимофей. – Придурки твои американские, Джим да Билл, всем растрепали. Им вообще грустно – получается, грабят их бывшую родину. И не Волмарты, а централизовано. Поспрашивал по пути – собираются толпой уйти в Орегон. Там леса, горы – попробуй найди.

– В смысле деревенские? – спросил я.

– Все Липки, сотня солдат – они, кстати, юридические дезертиры получатся, но приказано не трогать. Ну и твои американцы. И слава богу – зачем тебе два пи***ла в ближнем круге? Пусть уходят.

– Надо встретиться и поговорить, – решил я.

– Встретимся и поговорим, – согласился Тимофей. – Может тебя и послушают.

– Пришли, – предупредил я, подкорректировал точку выхода на нашептанную комаром во время прогулки с Юки локацию, и мы приземлились запачканными песком кроссовками на татами.

Прямо перед нами – удивленная, одетая в белоснежное кимоно баронесса Икеда, с кинжалом в руке и на коленях. Рядом с ней – мужик с катаной. Справа и слева, на коленях, сидели хмурые японские мужики в кимоно. А вот и сам барон.

– Здравствуйте! – нарушил я гробовое молчание.

Неловко вышло.

Глава 15

Икеда что-то рявкнул на японском, и все, включая его отложившую кинжал жену, рухнули ниц, уткнувшись лбами в татами. Блин, а ведь татами после «сохранения чести» придется выбрасывать – никакого полиэтилена под баронессу не подстелили. И о чем я вообще думаю?

– Великий Древний! – глухо прокричал в татами барон.

Я уже и великий?

– Простите за столь недостойный прием! Если вам будет угодно подождать, мы в кратчайшие сроки подготовим торжественный ужин.

– Извините, что прервал важный ритуал, – ощутил я позыв извиниться в ответ и укоризненно посмотрел на Тимофея.

Потому что КГБ, походу, барона уведомить о нашем скором приходе не потрудилось. Прежний я бы списал это на занятость аппарата переменами, но нынешний, объективно оценивающий происходящее я твердо уверен, что в таком виде ситуация нам на руку – вон полковник невинность изображает, значит все правильно.

– Ничего, моя недостойная жена сможет закончить свой путь после вашего отбытия, – успокоил татами барон. – Или вы желаете посмотреть?

– Не на что смотреть, – проявил я малодушие.

Кто вообще в здравом уме и не будучи фашистом на такое смотреть захочет?

– Мы здесь, потому что Юки нужны достойные слуги и паланкин, – выкатил я цель визита.

Спина и затылок барона словно закаменели. Понимаю – я только что ткнул его носом в неуважение к традициям. Это как так – наложницу выдал, а приданное и инфраструктуру к ней – нет? Что это, как неуважение к Древнему? В глазах барона я пришел лично, чтобы выразить свое недовольство. Возможно – с плачевными последствиями для клана Икеда.

– Простите! – покаялся барон, выпрямился, сев на колени и достал из ножен кинжал. – У меня не остается выбора, кроме как…

– Кроме как найти слуг и паланкин, – подсказал я. – Ваша кровь мне не нужна, барон, мне нужен душевный покой моей наложницы.

– Казума, приготовь все необходимое для комфортной жизни Юки в доме Древнего! – скомандовал барон мужику из шеренги слева.

– Хай! – молодецки рявкнул тот в татами и прямо на карачках покинул помещение.

Стоп, а разве не будет правильным притащить девушке целую, почти покойную, мать? Ей же не обязательно помирать.

– Окончательное решение остается за вами, уважаемый барон, – заявил я. – Но мне было бы очень приятно, если бы баронесса искупила свой грех заботой о дочери.

– Разумеется! – снова бухнулся лбом в татами барон. – Асами, для нашего рода ты – мертва. Нарекаю тебя новым именем: Сакура. Отправляйся в дом Древнего в качестве смотрящей над слугами.

– Да! – та тоже ткнулась лбом в татами. – Уважаемый хозяин, – это уже мне. – Могу ли я взять с собой немного вещей?

– Барон, позволено ли моей главной служанке взять из вашего дома немного вещей? – переадресовал я вопрос хозяину дома.

– Разумеется! – отозвался тот. – Женщина, позаботься так же и о вещах для Юки. Не забудь и приготовленные нами подарки для Древнего.

Последняя фраза прозвучала с нажимом – никаких подарков приготовлено не было, но не будем заострять внимания на таких мелочах. Атмосфера в помещении, кстати, неприятная – «биометрия» окружающих показывает смесь страха, гнева и надежды уцелеть после моего визита. Барон Икеда, в дополнение к вышеперечисленному, испытывает легкую радость – раз я заморочился прийти за инвентарем, значит Юки мною принята. Если я не снесу присутствующим бошки прямо сейчас, у клана Икеда все будет хорошо – барон уже явно сочиняет в голове сценарий своего рассказа Императору о том, насколько Древний заботится о Юки.

Пауза затягивалась, и хуже от этого было отнюдь не мне. Народ валялся лицами в татами, Тимофей с любопытством рассматривал висящую на стене гравюру с нарисованной на ней горой.

– Фудзи? – продемонстрировал я свой небогатый кругозор.

– Хай! – отозвался барон и поднялся на ноги.

Наконец-то.

– Работа мастера стиля укиё-э, Кацусика Хокусай-сенсея, – похвастался он. – Данная работа называется «Южный ветер. Ясный день» и принадлежит к серии «Тридцать шесть видов Фудзи». Если вам это интересно, я мог бы предложить вам осмотреть всю серию – все сорок шесть гравюр были куплены моим многоуважаемым отцом для украшения поместья.

Так тридцать шесть или сорок шесть? Ох уж эти япошки.

– Я мало смыслю в живописи, уважаемый барон, и буду благодарен вам за этот урок, – кивнул я.

– Я смыслю еще меньше, – изобразил он натужный смех, чтобы не обижать такого бестолкового и потенциально опасного Древнего. – Но история и свойства данной серии мне хорошо знакомы. Прошу вас, – он подошел к двери и с поклоном открыл передо мной. – Следуйте за мной.

Мы последовали. Дом у барона был каноничный, деревянно-пергаментный, с нулевой звукоизоляцией, но исписанный красивыми пейзажами, украшенный свежими и сушеными цветами и почти лишенный мебели. Пока Икеда, стоя в коридоре, описывал очередную гравюру из серии, я осознавал, насколько сложно жителям поместья давался мой визит:

– Еще одну бутылку сакэ – проверим телохранителя Древнего на выдержку.

– Прикажете посадить рядом с телохранителем красивую и подходящую по возрасту и происхождению женщину?

– А если он не захочет женщину?

– Тогда посади рядом с женщиной красивого и подходящего по возрасту и происхождению мужчину!

– А если он не захочет мужчину?

– Сделает вид, что не заметил!

Даже не знаю – смеяться или плакать.

– Хакуя привез с рыбного рынка свежий лосось!

– Отлично, давай его сюда! Сегодня мы должны выложиться на полную – если мы опозорим стол дома Икеда в глазах Древнего, нам придется до конца наших дней варить кашу для каторжников!

– Изначально планировалось издать тридцать шесть гравюр, – вещал барон. – Успех их был огромен, поэтому в конце 1830-го года издательство объявило о планах выпустить еще сто новых видов Фудзи. Однако свет увидели лишь десять из них – поэтому серия состоит из сорока шести работ.

– Очень интересно, – соврал я.

– Ой, я видел в третьем сарае вырезанный из золота лист клёна! Неси его сюда – он поможет придать паланкину молодой госпожи более пристойный вид!

– Где эта чертова Каэдэ? Найдите ее, пусть собирается и едет присматривать за своей госпожой!

Барон выстроил маршрут так, чтобы в последнюю очередь мы полюбовались на гравюру в столовой. Обставлена на европейский манер – с нормальной мебелью, ковром и полным набором столовых приборов. До этого мы посещали другую столовую – этническую, с низким столиком и подушками вместо стульев. Так и запишем – нас отвели в загон для гайдзинов. Шутка – просто барон совершенно справедливо решил, что на стульях и с вилками в руках нам будет удобнее.

Одетые в серые кимоно официанты смотрелись в таком сеттинге несколько неуместно, но внешний вид компенсировался отточенными движениями, многочисленными поклонами и старательно создаваемым ощущением того, насколько я в их глазах важный. Отличный сервис в доме Икеда. Мы с бароном разместились во главах стола. Тимофей – по правую руку от меня. Правее него – симпатичная, успевшая покрыть лицо белилами и укутаться в нарядное, красно-золотистое кимоно, японка. Правее нее – покрывший смазливое лицо белилами, одетый в женское кимоно, мужик. Извращенцы, блин.

На другой стороне стола разместились младший брат барона и главный военный советник клана Икеда. Последний похвастался:

– Клан Икеда первым выполнил приказ Его Императорского Величества, начав платить рабам зарплату и гарантировав им право покинуть наши земли. Оборотней, – последнее слово прозвучало со старательно замаскированным отвращением. – В наших землях не было никогда, но мы выполнили и другой приказ Его Императорского Величества, гарантировав им гражданские права на наших землях.

– Эти перемены послужат благу всего человечества, – покивал я.

Тимофей тем временем увернулся от направленной на его колено руки японского педика. Как япошки и предполагали – КГБшник делает вид, что кроме еды его ничего не интересует.

Надо бы почаще в гости ходить – познавательно получается.

* * *

Делегация получилась что надо! Гора багажа – это само собой. В слуги нам отрядили четырех средней симпатичности дам средних лет – главная среди них Каэде, отличается пучками черных волос на голове, полнотой и частичным знанием русского языка. Помимо них, присутствует сохранившая изящество движений и следы былой красоты, одетая в дорогущее на вид кимоно старушка по имени Банко, которая «продолжит особое обучение Юки». Паланкин сам не ходит, поэтому под него выделили четырех дородных японских мужиков. Придется где-то их селить и кормить, но зарплату платит барон. Через месяц пришлют новых – транспортные врата в Японии, как и на других континентах, к тому времени будут развернуты, так что ходить за ними не придется. От повара я отказался – нафиг эту японскую кухню, мне котлетки как-то ближе.

Пока шел ужин, барон успел попросить помощника связаться с дворцом, и к нам присоединился очкастый хмурый тощий седоволосый японец – будет работать послом в Поселении. Объединение объединением, но оно же не за один день произойдет, поэтому без диппредставительств никак. Икеда снова подсуетился и набрал себе очков влияния – может имеет смысл наладить с ним связи поближе, будет в моих интересах многоходовочки проворачивать. Против меня пойти не рискнет – Сеннит сурово накажет. Впрочем, зачем мне «многоходовочки», если все враги кончились?

Паланкин нам выдали внушительный: весь в золоченых узорах, сколочен из карельской березы – какая-то торговля до всего этого у России с Японией все-таки была – вмещает до четырех человек, внутри – мягкие сиденья с подушечками и шелковые занавески. В нем мы с Тимофеем и поехали, предварительно проинструктировав япошек и на всякий случай высунув руки в окна, чтобы дамы точно не потерялись по пути.

Сделать пробой видимым для окружающих для меня нынешнего плевая задачка, но осветить «Тамбур» невозможно – Древние технологии такого функционала не имеют, поэтому пришлось через взявшего на себя функции переводчика посла командовать: «два шага вправо, пять прямо». Добравшись до пляжа, японцы похлопали глазами на море, осмотрели дом и заподозрили неладное, вылившееся в вопрос Каэде:

– Такой сарай достойный Древний, хозяин?

– Это временно, – коротко ответил я. – В показной роскоши нет чести!

Посол невозмутимо перевел, и свободные от паланкина японцы отвесили поклон:

– Да, хозяин!

Нужно говорить про честь почаще. Я отодвинул дверь паланкина и спрыгнул на песок. Солнышко после прохлады японского дома припекает – могу отчасти понять нежелание «наложницы» ходить на прогулку пешком: не привыкла.

Теперь надо заняться непривычным делом – раздать указания:

– Идите в дом, – указал на «достойный сарай». – Там найдете Юки и Зинаиду Матвеевну. Она – повар, и вы должны ее слушаться. Я приду позже – нужно заняться делами в поселении.

Посол перевел, новообретенная прислуга поклонилась и пошла к дому. Ну и толпа! И надо бы поблагодарить уважаемого дипломата за помощь:

– Спасибо, Судзуки-доно.

– Мне было совсем не трудно, Сульянов-доно, – отвесил он легкий поклон.

– Давайте мы вас подвезем? – спросил я, вытянув руку вверх и показав распальцовку.

Ворота дома напротив сразу же открылись, и оттуда выехал «Хаммер». Посол поблагодарил поклоном, и мы направились к дороге.

– Я ни в коем случае не угрожаю вам, Сульянов-доно… – многообещающе начал беседу японец.

– Лучше Андрей, – попросил я.

Андрей Первый, но это – потом.

– Андрей-доно, – кивнул посол. – Тогда я – просто Масаши.

– Извините, что перебил.

– Ничего, – простил он меня.

Наш путь пересекся с «Хаммером», и мы погрузились внутрь, где Масаши-доно продолжил:

– Знакома ли вам фамилия «Эндо», Андрей-доно? – спросил он.

Карту японских земель с именами правителей мне показывали.

– Знакома. Барон Эндо – правитель Тайваньского особого региона.

– Как и ожидалось от Древнего! – похвалил меня дипломат. – Значит, вам известно, что барон Эндо был выбран женихом Юки, но ваше появление помешало подготовке к свадьбе?

Это такой завуалированный счет? Типа давай нам соразмерные третьей по ВВП провинции Японской Империи плюшки? Или предупреждает о потенциальных проблемах? Масштаб не тот – мне происки обиженного Эндо никак навредить не смогут. Или и счет, и предупреждение? А мне-то чего – я намеков не понимаю, говорите прямо, тогда подумаем.

– Если барон Эндо не самоубийца, он найдет себе другую жену, – пожал я плечами.