Текст книги "Мальчики из Фоллз"

– Ай, черт! – рычит парень, рывком сев в кровати, после чего хватается за скулу.

Я тяжело дышу, глядя на него.

– Проклятье, какого черта? – выкрикивает Хоук, увидев меня, отдергивает руку от лица и проверяет, нет ли крови. Ее нет. – Ты серьезно?

– Это камера из моей комнаты! – ору я, бросаюсь к ней, топаю со всей силы и растираю ее подошвой.

Схватив за руку, Трент тянет меня на кровать.

– Ты представляешь, какие они дорогие?

Какая разница? Забираюсь на него сверху, однако Хоук обхватывает мои запястья, прежде чем я успеваю нанести удар.

– Я выключил ее, когда ты пришла! – кричит он. – Перестань!

Высвободив одну руку, дважды щелкаю его по лбу.

Парень дергается, пытаясь отвернуться.

– Я же сказал, что выключил ее!

– Когда я пришла? – бросаю с вызовом.

Он колеблется, и я отвешиваю очередной щелбан.

– После того, как ты вошла в комнату! – наконец отвечает Трент.

Уже похоже на правду. Я щелкаю его по носу.

– Ой!

Схватив за горло, прижимаю его к постели.

– И сколько прошло времени после того, как я вошла в комнату?

– Ты еще не разделась, если тебя это интересует!

Да, меня это интересует. Но я сжимаю его гортань для пущей убедительности.

– Уверяю, я ничего не видел, – хрипит он в попытке вдохнуть. – Я не шпионю за тобой.

Не двигаясь с места, сверлю его злобным взглядом. Я верю Хоуку, только отступать не хочу. Иногда злиться просто приятно.

Когда я не слезаю с него, он ерзает подо мной, ворча.

– Ты можешь…

Хоук кладет руки мне на талию и пытается меня сдвинуть. Тогда-то я и чувствую его твердую плоть под пижамными штанами. Через свои джинсы.

– Аро, пожалуйста. – Трент отбрасывает меня. – Я…

Я приземляюсь на кровать сбоку от него, а он принимает сидячее положение, хватает простыни и комкает их, чтобы прикрыть эрекцию.

Мои щеки вспыхивают, его тоже. Сдерживаю улыбку. Мне нравится, как смущенно Хоук выглядит.

Мой гнев рассеивается, меня окутывает теплом.

– Я думала, ты…

Опираясь на одну руку, второй он давит на простыню и бросает взгляд в мою сторону.

– Что?

– Ерунда.

Но это не ерунда. Его узкая талия скрывается под покрывалом, волосы свисают на глаза. Вообще-то Хоук даже красивее в таком виде. Немного уязвимый.

С момента нашей встречи порой создавалось впечатление, что он не человек. Словно в его мозгу есть база данных с оптимальными решениями для любой ситуации и он никогда не ошибается.

Однако у Трента не всегда найдется правильный ответ. У него возникают проблемы, как и у всех нас.

– Я думала, может, женщины тебя не возбуждают, – решаюсь затронуть щекотливый вопрос. – До меня доходили подобные слухи.

Хоук указывает на дверь.

– Проваливай.

Тихо смеюсь.

– Нет, ну ладно тебе, – умоляю я. – Не злись. Это нормально, если ты до сих пор не разобрался в себе. Возможно, тебя привлекают оба пола. Я просто предположила…

– Да, все предполагают, – парирует Хоук. – Почему женщине можно быть разборчивой, а сексуальность мужчины ставится под сомнение, если он не лезет под каждую короткую юбку, будто животное, не способное себя контролировать?

Он падает обратно на кровать, приложив тыльную сторону ладони ко лбу, и смотрит в потолок.

Его тело откликнулось на контакт с моим. Уверена, со всеми остальными женщинами, которым Трент отказывал, было так же.

Я не подразумевала то, что волочиться за каждой короткой юбкой – нормально. Но его внезапный гнев намекает на болезненность этой темы.

– В чем дело? – спрашиваю у него.

По-прежнему не глядя на меня, Хоук жует уголок рта.

– Она очень красивая. Надолго свободной не останется, ты же понимаешь?

Ума не приложу, зачем подталкиваю его к тому, чтобы он вернулся к своей бывшей. Уверена, та девчонка хорошо к нему относится, только она немного стервозная.

Хотя я тоже та еще стерва, поэтому забыли.

С минуту я сижу молча, и Хоук меня не прогоняет, очевидно, о чем-то думая.

Спустя еще несколько мгновений его дыхание выравнивается.

– Я просто не могу отключиться, – произносит он. – Так происходит каждый раз. Возникает одна мысль, другая, потом сомнение, потом беспокойство, тревога, страх, в итоге голова идет кругом и мне хочется закричать. – Хоук закрывает глаза. Видно, что он пытается себя контролировать. – Начинается оглушительная какофония, и все. Момент упущен.

Приподнявшись, парень опирается на руки, облизывает губы.

– Что нам делать после? – размышляет он вслух. – Что дальше? Будет ли она ждать от меня определенного поведения? Останемся ли мы вместе навсегда? А что, если она забеременеет? Если ей не понравится? Если я кончу слишком рано? – Сделав короткую паузу, Хоук говорит чуть тише: – Что, если я не люблю ее?

Все эти вопросы обращены не ко мне, и я не знаю, что сказать, ведь, по-моему, здорово, что он так думает. Многие из нас стремятся к немедленному удовлетворению, а Хоуку нужно, чтобы близость была не бессмысленной.

– Я просто… – Он подбирает слова. – Хочу таких же отношений, как у моих родителей. – Хоук наконец-то смотрит мне в глаза. – Они необходимы друг другу, поэтому разлука для них невообразима. Выбора нет. Находясь в одной комнате с мамой, отец не может не прикасаться к ней. – Парень опускает взгляд. – Я никогда такого не чувствовал. Никогда.

Я жду, слушая.

– То есть я должен был почувствовать нечто подобное хоть с кем-то, верно? Некую всепоглощающую нужду? Хотя бы на миг?

Мне тоже не доводилось испытывать таких чувств. Не знаю, случается ли это с каждым. К тому же сомневаюсь, что хотела бы, чтобы кто-то обладал столь огромной властью надо мной. Безумная страсть действительно переоценена. Например, некоторые фильмы порождают в людях нереалистичные ожидания, из-за которых начинает казаться, словно тебе не хватает чего-то хорошего, если ты не встречаешься с человеком, готовым уничтожить мир ради поцелуя с тобой.

Прокашлявшись, предлагаю:

– Я знаю кое-кого, кто… может помочь.

Трент вскидывает брови.

– «Помочь»?

Я играю бровями.

– Проститутка? – восклицает Хоук.

– Лишь для того, чтобы ты преодолел свой внутренний барьер, – быстро объясняю. – Может, если ты просто сделаешь это – в первый раз снимешь со своих плеч груз ответственности, – то почувствуешь себя гораздо лучше и спокойнее.

Он снова указывает на дверь.

– Проваливай.

– У меня есть ее номер…

Трент опрокидывается на постель.

– Поверить не могу, что участвую в этом разговоре.

Засмеявшись, поворачиваюсь к нему и скрещиваю ноги.

– Я дразню тебя. Расслабься.

В любом случае я бы не хотела, чтобы его первый раз случился с ней. Он потом целый месяц будет от блесток отмываться.

Улыбка сползает с моего лица, и я смотрю на Хоука сверху вниз.

– Секс – серьезное дело. Особенно для женщин. Легко почувствовать себя униженной. Брошенной. Забытой. Никчемной, если ты девственница. Недостойной, если у тебя «слишком много» любовников. – Для него ситуация обстоит иначе, однако я понимаю, что он не хочет отличаться. – Когда ты привел меня сюда, я думала, ты попытаешься силой взять желаемое – воспользоваться мной, – потому что я бедная, живу твоей милостью и уязвима.

– Люди поступали так с тобой?

– Но ты этого не сделал, – продолжаю, уклоняясь от ответа. – Ты оставил меня в покое, и впервые за долгое время я ощутила… – Подняв глаза, оглядываюсь вокруг, пытаясь выразить это словами: – Что мне не нужно быть начеку каждую секунду.

Хоук слушает, не сводя с меня глаз.

– Я рада, что ты не прыгаешь в койку с кем попало в любую секунду. Мне нравится эта твоя черта. – Выдавливаю из себя фразы, ведь трудно признавать, что я на самом деле высокого мнения о нем. Но Трент должен усвоить – он стоит того, чтобы его дождались. – Ты – другой мир, Хоук. Кем бы она ни оказалась, надеюсь, девушка поймет, что выиграла в лотерею.

Выражение его лица смягчается; кажется, он хочет улыбнуться, но вместо этого также смотрит в потолок.

– Поначалу я терпеливо относился к себе, – поясняет Трент, – думал, в конце концов это произойдет, и все будет хорошо. Только до секса так и не дошло, и чем больше времени проходит, тем больше я нервничаю. – Он смеется над собой. – Я хочу этого. Очевидно. – Хоук показывает на свое тело, которое минуту назад было в полной готовности. – Я думаю о сексе. Мне нравится о нем думать. Однако ни с одной из бывших я не чувствовал себя комфортно и безопасно.

– И именно поэтому ты наблюдаешь за людьми, – говорю я.

Парень смотрит на меня.

– Пару дней назад ты спросил, зачем, с моей точки зрения, следишь за городом из своей комнаты без окон, где тебя никто не увидит. – Удерживаю зрительный контакт. – Дело в контроле. В чувстве защищенности. Ты ощущаешь себя бессильным в сексе, а слежка – это способ обрести власть. Власть, которой нет ни у кого другого.

Кроме, может быть, его отца. Яблоко недалеко от яблони упало.

– Но ты даешь ей слишком много, Хоук. Власти, я имею в виду. Девчонка нервничает не меньше тебя. Она просто хочет знать, что желанна. Это не так уж сложно. – Вздохнув, ложусь рядом с ним. Меня тянет на зевоту. – Выключи камеры, оставь лишь ту, что направлена на нее. Скажи ей сделать то, чего ты хочешь. Она это сделает.

Моя голова утопает в дорогой подушке Трента, и я уже ощущаю легкое головокружение, будто проваливаюсь в сон, полностью это осознавая. В животе все переворачивается. Похоже, я улыбаюсь.

– У тебя есть своя кровать, – слышу его упрек.

Я зеваю.

– Без разницы, где ты будешь наблюдать за тем, как я сплю. Ты все равно извращенец.

Глава 14
Хоук

Открыв глаза, я мгновенно чувствую себя спокойно в помещении без окон. Мне нравится здесь спать. В прохладе и темноте, к тому же я никогда не виню себя за то, что поздно встаю, ведь не могу определить, рассвело уже или нет.

Запах старой мебели наполняет мою комнату. Потянувшись к лампе, включаю ее.

– М-м-м-м… – Слышу сладкий тихий стон возле себя.

Сердце заходится. Резко поворачиваю голову и вижу Аро. Я забыл, что она тут.

Странно. Обычно я просыпаюсь пару раз за ночь, но сегодня проспал до самого утра. Упав обратно на кровать, расслабляюсь, а девушка снова погружается в дремоту, едва шевельнувшись от мягкого света, озарившего спальню.

Аро довольно милая. Когда молчит.

Ее черные ресницы опущены, кожа гладкая, губы полные, алого цвета, как леденцы. Девушка поджимает ноги, свернувшись в клубок, словно ей холодно. Я сажусь и натягиваю на нее одеяло, которым никогда не пользуюсь. Через минуту она проснется, будет глумиться надо мной, ругаться из-за чего-то, о чем даже спорить не нужно, выносить мне мозг.

Но пока я могу наслаждаться звуками ее легкого дыхания. Я раньше никогда не делил постель с кем-либо.

Одна ее рука лежит поверх другой, голова забурилась в подушку, и на меня вдруг накатывает желание видеть, как Аро спит в свое удовольствие. Чтобы ей не нужно было бежать на работу, беспокоиться. Я бы хотел увидеть, как она рубится в видеоигры, или играет с собакой, или сидит на пассажирском кресле рядом со мной в редких случаях, когда я участвую в гонках. Ей бы понравилось.

«Вот почему ты наблюдаешь», – сказала Аро.

От нахлынувших воспоминаний о прошлой ночи я смахиваю с себя простыню, опускаю ноги на пол и потираю заднюю поверхность шеи.

Черт, зачем я все это ей рассказал? Проклятье.

Аро разбудила меня, когда я спал мертвым сном. Я плохо соображал.

Она, наверное, думает, что я сумасшедший, мать твою.

Хотя девушка не подала виду. Было приятно с кем-то поговорить. Со всем моим окружением разговаривать сложно, особенно о сексе. Мэдок просто дает мне советы о женских эрогенных зонах, мой отец всегда повторяет, что нет ничего плохого в воздержании, а у Джареда случаются приступы паники, когда речь заходит о неудобных темах.

Я думал посоветоваться с женщиной, только это ужасно неловко. Почти уверен, что Дилан и Куинн еще девственницы, а остальные меня вырастили – точно не вариант.

Рад, что наконец-то излил душу, и, вероятно, Аро права. Есть другие вещи, с которых мы можем начать. Вещи, которые помогут мне привязаться к девушке и захотеть большего.

– Ты слишком много ворочаешься во сне, Пират, – произносит Аро и зевает у меня за спиной.

Сорвав мобильник с зарядки, замечаю, что уже десять утра.

– А у тебя есть собственная кровать, Бунтарка, – ворчу я. Порываюсь встать, однако мой член набух и упирается в чертовы штаны. Я сажусь обратно. Господи. Упершись локтями в колени, делаю вид, будто проверяю телефон.

Матрас проминается подо мной, и я стараюсь прикрыться, когда девушка спрыгивает с кровати.

– Я приготовлю кофе, – объявляет Аро. – А ты проверь камеру.

К счастью, она уходит. Каждый изгиб ее задницы подчеркнут джинсами Дилан, обтянувшими ее, словно вторая кожа. Мой член дергается.

– Черт.

Поднявшись, хватаю полотенце и иду в душ. Если Аро опять увидит меня со стояком, то начнет думать, что это из-за нее.

Я моюсь, давая себе минуту, чтобы остыть и прийти в себя. Вчера я поделился с Аро личными переживаниями, и она отнеслась к этому нормально.

Друзья могут разговаривать друг с другом. Я не пытаюсь завести с ней отношения. Или затащить ее в постель. Без разницы, будет она впечатлена или сочтет меня слабаком, поэтому все просто. Никакого давления.

Мне определенно известно о проблемах Аро. Может, вверив друг другу свои секреты, мы укрепим доверие между нами. Это к лучшему.

Одевшись, я пью кофе и проверяю записи из гаража. Девушка тем временем тоже направляется в ванную. Я оглядываюсь на удаляющуюся по коридору Аро и вспоминаю, как она выхватила принесенные Дилан трусы и лифчики, словно какое-то сверхсекретное орудие. Одному богу известно, что ей купила эта смутьянша.

Пролистывая соцсети, натыкаюсь на видео Скайлер.

– Я должна собирать вещи перед отъездом в колледж, – говорит она. – Но новому выпускному классу понадобилась помощь.

Далее играет музыкальная тема из фильма «Рокки», а Скайлер начинает сгребать с магазинных полок пачки серпантина, воздушных шаров, масок для вечеринок и бросать их в свою тележку.

Вечеринка для старшеклассников. Праздник в начале учебного года, который устраивает капитан футбольной команды. То есть Кейд.

Однако ему неинтересно заниматься подготовкой, поэтому он обычно сваливает обязанности на кого-нибудь из девушек или, как в прошлом году, на всю группу поддержки. Полагаю, на сей раз ему помогает Скайлер.

В памяти всплывают слова Аро. Девчонка нервничает не меньше тебя. Она просто хочет знать, что желанна.

Я смотрю на дату публикации видео. Вчера вечером. Проверяю ее «Инстаграм».

Вода. Озеро. Она течет по нашим венам, и мы ничего не можем с этим поделать… Словно яд. – Карен Катчур

Так подписано ее селфи с озера Блэкхоук. Песчаный пляж, вода, Скайлер в красном бикини. Харрингтон Хилл – маленький остров посреди водоема – виднеется на фоне.

Выключи камеры, оставь лишь ту, что направлена на нее.

Я пялюсь на пост. У меня возникает идея.

Скайлер развлекается на всю катушку, не так ли?

Она считает меня пустой тратой времени.

Наклонившись, опираюсь руками на стол.

– Тебе следовало быть терпеливее со мной.

Подхватив свою футболку, натягиваю ее. Беру телефон, толстовку, надеваю кроссовки и выскальзываю из убежища, пока Аро не вышла из душа.

Она права. Я даю людям слишком много власти над собой. О чем я беспокоюсь? Кейду все равно, довольны ли женщины. Чем больше он дурит им головы, тем сильнее они жаждут его. А если одни уходят, появляются другие. Кузен не парится по этому поводу.

Но я такого не хочу. Никогда не хотел. Все важно.

Нет, пора с этим покончить. Секс – всего лишь секс. Мне необязательно влюбляться, чтобы получить удовольствие от того, что делают ее руки. Помимо прочего, секс приносит огромную пользу здоровью, которую я упускаю. Он снижает артериальное давление, улучшает сон, снимает стресс и определенно считается физическим упражнением. Для моего тела вредно не заниматься сексом. Вообще-то я делаю себе только хуже, воздерживаясь.

Пробравшись в гараж на Хай-стрит, накидываю капюшон на голову, выхожу через заднюю дверь и бегу к машине Мэдока, которую припарковал в переулке. Запрыгиваю в нее, завожу двигатель, жму на газ, врубаю кондиционер на полную мощность.

Разумеется, летом на озере больше всего народу, особенно в августе. Скоро начнет холодать, так что это последний шанс перед началом занятий понежиться на солнце.

Около десяти лет назад мои родители вновь открыли старый летний лагерь, однако сейчас домики пустуют – лагерные смены завершены, дети разъехались по домам.

Это красивое место. С южного берега видны водопады. В летние месяцы мы обычно бываем там не реже двух раз в неделю.

Когда не работаем в лагере бесплатно, разумеется.

В остальное время года мама пишет, а папа помогает руководить «ДжейТи Рэйсинг» и собственной охранной компанией. Они не любят сидеть без дела.

Знаю, родители надеются, что кто-нибудь из младшего поколения семьи в будущем возьмет управление лагерем на себя. Маме нравится быть писательницей, папе – работать с Джаредом. По мере взросления Джеймс и ЭйДжей начнут терять привязанность к лагерю и желание туда приезжать.

Однако родителям хочется, чтобы их проект остался на плаву. Они хотят дать детям то, чего не имели сами.

Я выезжаю на шоссе; под сенью деревьев, пропускающей солнечный свет, мчусь по извилистой трассе к скалам. Озеро появляется в поле зрения, и я сворачиваю на боковую дорогу, пролегающую параллельно воде.

Припарковавшись у обочины, вылезаю из машины, бегу по тропинке в лесной массив неподалеку от озера.

– Это гадко, – бормочу себе под нос.

Аро права. Я странный.

А еще я взбешен. Скайлер скоро уезжает в колледж, и моя гордость будет уязвлена, если не докажу, что могу довести ее до оргазма.

– Нет, подожди! – кричит кто-то.

Слышится девичий смех. Я прячусь за деревом, чувствуя себя чертовски глупо. Моя затея не стоит риска быть пойманным.

Впереди мелькает красный купальник Скайлер. Она несется на стоянку к своей машине.

– Я иду! – кричит девушка, пока Холли Блэйк и Милли Букоски наперегонки бегут к уборным.

Скайлер достает что-то из машины, такого же красного оттенка, как ее бикини, – уверен, так было специально запланировано, – захлопывает дверцу и запирает ее.

Заведя руки за спину, она туже затягивает на шее завязки своего лифчика.

Выуживаю телефон из кармана.

«Я тебя вижу».

До меня доносится звук пришедшего ей уведомления. Она проверяет сотовый, резко поднимает голову и начинает осматриваться по сторонам.

«Не оборачивайся», – пишу я.

Скайлер замирает. Но не уходит.

Я прислоняюсь к дереву, наблюдая за ней.

– Я здесь не одна, – выкрикивает она.

«Неправда».

Возможно, и правда, только мне кажется, что она блефует.

– Что ты сделаешь? – спрашивает Скайлер. – Может, мне стоит сдать тебя.

Ухмыляясь, набираю сообщение.

«Ну, в таком случае разве ты не должна попрощаться со мной как следует, прежде чем меня арестуют?»

Она слегка поворачивает голову – достаточно, чтобы я заметил ее улыбку. Скайлер снимает заколку для волос; светлые локоны рассыпаются по ее спине. Я буквально чувствую тепло ее загорелой кожи даже на расстоянии. Могу представить, какая она на ощупь.

Дернув за лямки своего топа, Скайлер сбрасывает его на землю, прямо на стоянке, и я делаю резкий вдох. Она перекидывает волосы через плечо, показывая мне свою обнаженную спину. Я понимаю, что Скайлер пытается спровоцировать меня. Приманить к себе.

«Я знаю, как тебе нравится смотреть на меня», – гласит ее эсэмэска.

Тяжело дыша, заставляю свои ноги двигаться. Приближаюсь к ней, вижу, как она оборачивается на звук моих шагов по гравию, запускаю пальцы в ее волосы на затылке и сжимаю их. Скайлер стонет.

– Не только смотреть, – шепчу я.

Я хочу этого. Испарина покрывает мое тело, член набухает. Она не остановит меня, даже если прижму ее к машине и просто трахну.

Склонив голову, провожу ртом по ее виску и волосам.

– Боже, как я этого ждала, – произносит Скайлер.

Она поворачивается, обвивает мою талию руками, целует в шею, постанывает и кусает.

– Останься со мной, – просит шепотом Скайлер, поглаживая мой член через джинсы. – Ты мне нужен.

Она ускоряет темп, кладет мою руку на свою задницу, покусывая линию челюсти, облизывая мои губы.

Выдохнув, встряхиваю головой. Я хочу этого. Хочу сорвать с нее оставшуюся одежду. И увидеть Скайлер на себе сверху. Я хочу всего этого.

Поскуливая, она перемещает мою ладонь к своей груди, но кожа кажется шершавой… может, это моя рука такая, а не ее…

Скайлер возится с дверной ручкой позади себя. Не успеваю опомниться, как она открывает дверцу и забирается на заднее сиденье. Ее грудь обнажена; Скайлер потирает внутреннюю поверхность бедра, привлекая внимание к тому, что находится под ее трусиками-бикини. Между ног.

Она облизывает и прикусывает губы, а я наклоняюсь, обхватываю ее лицо пальцами.

Поцелуй. Я сглатываю. Войди в нее. Сделай это.

Не могу дышать.

Ее рот. Ее дыхание. Влажное. Мысленно представляю, как наваливаюсь на нее, целую и двигаюсь между ее бедер, однако…

Потом все закончится, и что тогда?

Язык Скайлер проскальзывает в мой рот в процессе поцелуя. Я замираю. Мне холодно.

Твою мать, я не могу пошевелиться.

Нет. Только не в машине. Я не хочу просто перепихнуться на заднем сиденье.

Оттолкнув ее руки от себя, выпрямляюсь, закрываю глаза, потому что больше не могу. Не могу смотреть на этих девушек и видеть этот жалкий ответный взгляд.

Черт, я испорчен. Со мной что-то не так. Я столько всего не могу…

– Убирайся отсюда на хрен. – Ее слова прерывают поток моих мыслей. Голос Скайлер звучит абсолютно спокойно, словно она знала, что это опять произойдет.

Мои глаза до сих пор закрыты, но я знаю, какое у нее выражение лица. Я видел его уже десять раз.

Хочу объяснить ей, только не могу сказать ничего нового, все и так было сказано раньше. Скайлер хочется заниматься сексом со своим парнем. Как это делают нормальные люди.

Я не могу. У меня никогда не получится.

Мне плохо.

– Ты жалок, – говорит она.

Развернувшись, я ухожу. Ее испепеляющий взгляд – или мой собственный гребаный стыд – прожигает спину на всем пути обратно к машине. Я просто хочу вернуться в убежище. Зачем я ушел? Не нужно было этого делать.

Я думал, что смогу что-то доказать до ее отъезда в колледж.

Примчавшись домой, паркую машину и пробираюсь обратно в укрытие. Знакомая прохлада бетонных стен и темнота приносят слабое утешение.

Я всех вижу. Они меня не видят. Я в безопасности.

Шагая по коридору, снимаю толстовку и бросаю ее на пол.

Нужно напиться. Нечасто так говорю, но, черт побери…

Что будет, если я никогда не смогу заняться сексом? Я хочу этого. Знаю, что хочу. Я мечтаю о женщине, детях. Хочу однажды разделить свою жизнь с кем-нибудь. Я не хочу вечно быть один.

Проклятье. Войдя в маленькую кухню, обнаруживаю Аро, играющую в Grand Theft Auto V. Она делает фишку, свойственную новичкам, – двигает джойстик в том же направлении, куда посылает своего персонажа, держит устройство над головой, несколько раз дергает вправо, и я закатываю глаза. Я в шоке, что она вообще умеет включать «Плейстейшен».

Достаю воду из холодильника.

– Привет. – Услышав меня, Аро оглядывается через плечо. – Где был?

Пока я залпом выпиваю половину бутылки, она откладывает джойстик и подходит ко мне. На ней черные брюки и футболка – та самая одежда, за исключением толстовки и куртки, в которой она была в «Ривертауне» в ночь нашего знакомства. Только теперь вещи чистые.

Глаза девушки опускаются вниз. Проследив за направлением ее взгляда, замечаю красную помаду у себя на воротнике.

– Ты виделся с ней, – произносит Аро с непонятной мне интонацией.

– Я был осторожен, – уверяю ее.

Она пристально смотрит на меня. Повернувшись, нахожу яблоко в корзине, стоящей на стойке.

В меня летит зерно попкорна и ударяется в грудь. Я перевожу взгляд на Аро.

– Что?

– В смысле «что»? – возражает она. – Что случилось?

Ей интересно, трахнул ли я Скайлер?

– Не твое дело.

Обогнув островок, Аро поддразнивает меня:

– Ой, да ладно. Если уж ты улизнул, подвергнув нас опасности, хотя бы развлеки меня.

Подвергнув нас опасности…

Откладываю яблоко и воду, затем отхожу от Аро, чтобы нас вновь разделяла столешница островка, не сводя глаз с девушки.

– Ты первая.

Она удерживает зрительный контакт.

– Просмотрел записи с камер утром. Куда ты ходила ночью?

Захлопнув рот, Аро отворачивается.

– Не твое дело.

Твою мать. Не знаю зачем, но я смахиваю со столешницы металлическую миску с попкорном. Он разлетается повсюду, чаша с лязгом бьется о бетонный пол. Аро разворачивается, ее глаза яростно вспыхивают.

Я даю себе волю.

– Мы должны доверять друг другу, иначе ничего не получится!

– О, вижу, ты вернулся к своему снисходительному бреду, – с издевкой заявляет она. – Я не ребенок. Прихожу и ухожу, когда захочу.

Да. Конечно. Не обращая внимания на остальных.

Я даже не особо злюсь на нее. Аро вернулась, и, похоже, с ней все в порядке. Не влипла в неприятности, не попалась копам, насколько я могу судить.

Мне просто хочется поорать. Я в бешенстве.

Она подходит ближе.

– Что произойдет после того, как мы получим улики против Ривза?

– Вернемся к своим жизням.

– Неправильно, – парирует Аро. – Ты пойдешь в колледж, вернешься к друзьям, своим подружкам, рожденным под такими же счастливыми звездами, как и ты, где тебе не нужны будут напоминания о том, что люди вроде меня живут в соседнем городе. Я вернусь к пустому кошельку. Для меня ничего не изменится.

Что это значит? Сделав шаг, сокращаю расстояние между нами.

– Что ты натворила?

– Я не обязана ничего объяснять.

– Что ты сделала? – рявкаю я.

Приблизившись ко мне буквально нос к носу, Аро рычит:

– Я позаботилась о себе.

Проклятье. У нее был свой план. Мы никогда не были командой. Мне следовало догадаться. Очередная ошибка.

– Я не позволю тебе утащить меня на дно вслед за собой. – Сверлю ее сердитым взглядом. – Мне надоели твои дерьмовые выходки!

В глазах Аро мелькает озорство. Готов поклясться, что замечаю улыбку на ее губах. Она удаляется прочь по коридору. Без малого не догоняю девушку, однако не совсем уверен, что хочу сделать. Выгнать ее? Нет. В этой ссоре я виноват. Я вымещаю на ней свой гнев и уже знаю – мне придется извиниться.

Смотрю на усыпанный попкорном пол. Не нужно было ездить к Скайлер. Моя сексуальная жизнь – последнее, о чем я должен волноваться в данный момент.

Аро возвращается, и я поворачиваюсь к ней лицом. В руках она несет черную сумку, похожую на ту, которую я сбросил с обрыва.

Открыв ее, девушка показывает мне пачки наличных. Молниеносно поднимаю взгляд на Аро.

– Серьезно? – Теперь я начинаю злиться по-настоящему.

Вот где она была, когда мы с Кейдом въехали в парк. Прятала деньги.

– Ты такая неосторожная, – смеюсь я, хотя мне не смешно. – Деньги приходят и уходят. Ты не сможешь скрыть это от Грин Стрит! Перестань думать лишь о завтрашнем дне, подумай о том, что будет через пять лет! Деньги – не самое главное!

– Говорит человек, которому никогда не приходилось беспокоиться об их отсутствии! – кричит Аро в ответ. – Эта сумма прокормит мою семью в течение следующих пяти лет, придурок.

Отпрянув назад, едва не теряю рассудок из-за нее.

– Как будто они не сообразят, что спонсируют твои походы по магазинам и доставку пиццы!

Она действительно такая тупая? Аро еще недостаточно взрослая, чтобы забрать брата и сестру от матери, а та не удержит язык за зубами, когда увидит, как старшая дочь каждую неделю привозит продукты, покупает игрушки и одежду, оплачивает счета за электричество. Они все поймут.

Я открываю сумку и смотрю на пачки сотенных купюр, прикидывая, что здесь, наверное, не больше пятидесяти тысяч. Пять лет? Она растратит их за шесть месяцев.

– Ты притащила это дерьмо сюда? – спрашиваю обвинительным тоном. – Что будет, если меня поймают с этими деньгами? Если копы придут сюда, увидят их и решат, что мы оба замешаны? Твою мать, Аро, у нас уже столько проблем, а ты идешь и делаешь это? Неужели ты не понимаешь?

– Ох, не волнуйся, Пират, – насмехается она. – Всю ответственность я возьму на себя. Все равно ведь сама во всем виновата, да? У меня в любом случае нет будущего, верно?

Девушка воинственно вздергивает подбородок, но я вижу слезы, которые она пытается сдержать.

Я этого не говорил.

Правда?

А если сказал, то имел в виду совершенно другое. В этот момент меня поражает мысль, насколько сильно я хочу, чтобы у Аро было будущее. Все свои поступки – хорошие или плохие, – она всегда совершает не ради себя. Я это вижу. У нее добрые намерения.

– Для меня все было кончено с самого начала. – Ее голос затихает до шепота. – Со дня их рождения. Я лишь могу делать то, что в моих силах. – Развернувшись спиной к основанию островка, она сползает по нему, пока не садится на пол. – Так долго, как получится.

Слеза проливается на ее щеку, однако Аро упорно старается не сломаться.

– Что случится после того, как мы получим доказательства? – продолжает она. – Что будет, если тебя поймают с деньгами? Что будет, что будет… – Девушка тихо смеется, качая головой. – Все будет. – Она поднимает взгляд на меня. – Неужели ты не понимаешь? Меня не волнует, что будет на следующей неделе. Моей семье нужно есть сегодня.

Вновь опустив глаза, Аро опирается локтями на согнутые колени. Я скрежещу зубами, чувствуя жжение в собственных глазах. Мое горло сжимается, меня будто иглы пронзают. Мне казалось, что я понимаю, но это не так.

Я никогда не испытаю на собственном опыте то, что испытывала она.

Сев на корточки перед ней, хочу коснуться ее лица. Но вместо этого сдавленно произношу:

– Что случится, если я не буду знать, где ты?

Лицо Аро едва видно за волосами, однако я замечаю ее слезы.

– Ты мне нравишься. Для меня все изменилось.

Я не смогу вернуться к своим друзьям и жить дальше так, словно ничего не произошло. К тому же у меня сердце сжимается при мысли о том, что Аро тоже продолжит свою жизнь где-то там, словно я и не существовал вовсе. Забудет ли она обо мне?

– Что бы случилось, если бы тебе понадобилась моя помощь прошлой ночью? – спрашиваю я.

Ей не следует выходить одной. Если бы Аро поймали, я бы никогда ее не нашел. Она бы пропала. Сгинула на дне озера или в сиротливой куче мокрой земли посреди леса, которую никто никогда не найдет, потому что никто не станет искать.

Я не останавливаю себя. Обхватив ладонями ее щеки, склоняю голову и прижимаюсь лбом к ее лбу.

– Делай все, что считаешь нужным, я не буду тебе мешать, как бы неприятно мне ни было. Только ты должна предупреждать меня о своих планах.

Тело Аро слегка дрожит, пока она плачет, но я не слышу никаких звуков.

– Я не смогу тебе помочь, если не найду тебя.

Моргаю, чтобы избавиться от жгучего ощущения в глазах. Будь я проклят, если позволю этому куску дерьма стереть ее с лица земли, будто она не важна, либо использовать ее, как товар. Не знаю, победим ли мы, зато могу избавить ее от одиночества.