Текст книги "Остров душ"

Глава 61
Кафедра культурной антропологии Университета Кальяри

Ноннис несколько секунд смотрел на фото Долорес, а затем перевел взгляд на Еву.

– Она была моей студенткой несколько семестров. Я давно ее не видел, поэтому думаю, что она бросила учебу, – сказал он, придавая голосу максимальную естественность. – У нее какие-то неприятности?

– Вы учите до хрена студентов, – ответила Мара, проигнорировав его вопрос. – Почему вы так хорошо помните эту девушку?

– Потому что у нее светлая голова. Она прикладывала мало усилий, но я до сих пор помню ее вопросы – все умные.

– Как давно вы ее не видели? – продолжила Ева.

– Точно не могу сказать… Полгода, год… Что-то в этом роде. Это она пропала, да? Я что-то видел, читал… Увидев ее изображение по телевизору и в газетах, сразу подумал о ней. И это то самое имя, о котором говорили в новостях.

Мара незаметно кивнула коллеге. Прежде чем поговорить с профессором, Ева вспомнила, что читала в деле о Долорес, что молодая женщина некоторое время изучала антропологию в Университете Кальяри; поэтому они зашли в учебную часть, спросив, была ли девушка одной из учениц Нонниса. Когда им ответили утвердительно, напарницы договорились о вопросах, направленных на эту связь. Они не верили, что Ноннис причастен к убийству, однако в расследовании такого масштаба нужно было опровергнуть все версии, даже самые странные.

– Вы нашли ее? – спросил Валерио.

– Покажи ему другую фотографию, – сказала Мара.

Ева Кроче показала антропологу фотографию Роберто Мелиса, главы неонурагистов; в ответ профессор выругался по-сардински.

– Что он сказал? – спросила Ева.

– Что у матери этого мужика ярко выраженная сексуальная активность и что она не стыдится иметь интимные отношения с крупными животными, – перевела Мара.

Кроче улыбнулась:

– Я так понимаю, вы его знаете.

– К сожалению. Помимо преподавания, я являюсь членом сообщества, состоящего из бывших коллег по университету. Мы берем на себя управление некоторыми археологическими памятниками… Этот хвастливый Мелис и его последователи портят памятники, спят на них, разжигают костры в окрестностях, воруют камни для изготовления идолов и амулетов… Они уже разрушили десятки домус-де-янас и гробниц гигантов. Но, помимо нанесения явного культурного ущерба, он обманывает многих людей, убеждая их в том, что камни обладают целебной силой, магнитными и энергетическими вибрациями, которые могут заменить, например, лучевую терапию или химиотерапию. Вы должны арестовать его…

– У вас когда-нибудь была прямая конфронтация с субъектом? – спросила Мара.

– Конечно. Мы вместе учились в университете. Несколько лет он не посещал занятия. Уже в те дни у него были все эти странные теории о терапевтической силе менгиров и о том, что нураги являются энергетическими центрами, способными помочь общаться со звездами… Он так и не смог получить высшее образование. Позже, вместе с другими коллегами, мы сообщали о его деятельности властям и вмешивались в некоторые из его заседаний, а также оспаривали его идеи на различных презентациях книг, которые имеют невероятный успех, потому что напичканы этим шарлатанством.

– Так вы получили это не в драке с ним? – спросила Ева, указывая на его израненные руки.

– Нет-нет… Но я не отрицаю, что был бы не против заехать ему… Он проводит работу по мистификации традиционной археологии и антропологии, поддерживая эту самую «Нураксию», этакую неоязыческую псевдорелигию, которая идет вразрез с антропологическими науками, высмеивая официальные исследования. Безумие, что у него такое огромное количество последователей. В основном это люди в отчаянном положении… Он причастен к исчезновению девушки?

– Допустим; мы хотели бы с ним поболтать, но в данный момент не можем его выследить. Вы не знаете, где он может находиться? – спросила Кроче.

– Он часто совершает паломничества со своей паствой, обычно к нурагическим святилищам и мегалитическим кругам.

– А точнее?

Ноннис покачал головой:

– Только гробниц гигантов около восьмисот, и они разбросаны по всему острову… Он действительно может быть где угодно.

– Если б к вашей голове приставили пистолет, какое место вы указали бы? – спросила Ева.

Профессор задумался на несколько секунд.

– Возможно, Монте-Арчи… Это место с более чем восьмитысячелетней историей, где есть нурагические руины и следы первобытных поселений. Это гора вулканического происхождения, которая представляет собой крупнейшее месторождение обсидиана, черного золота эпохи неолита. Согласно теориям неонурагистов, обсидиан обладает феноменальной энергетической силой… Я бы поискал Мелиса там.

Ева кивнула и написала сообщение с указанием места, отправив его Маурицио Ниедду: «Попробуйте взглянуть, если вы еще этого не сделали. Он может прятаться там. Я скажу вам позже почему».

– Вам известно, чтобы, помимо повреждения памятников, он участвовал в какой-либо незаконной деятельности или совершил какое-либо серьезное преступление? – спросила Раис.

– Меня это не удивило бы… Ходят слухи об этих паломничествах: вроде бы люди во время них употребляют наркотики, галлюциногены… Я также слышал об оргиях, сексуальных домогательствах к женщинам-последовательницам и промывании мозгов новичков Мелисом и кругом помощников. Это настоящая секта.

Мара передала ему несколько файлов, в которых содержались некоторые антропологические соображения по поводу ритуала, стоящего за убийствами 1975 и 1986 годов. Работа Баррали.

– Прошу вас, пробегите глазами эти отчеты и скажите, связаны ли они с вашей областью исследований, – попросила его Раис.

Ему дали несколько минут, затем профессор, кивнув, вернул документы.

– Хотел бы я, чтобы мои ученики были такими точными… Они вполне правдоподобны. Это написал Морено, не так ли?

Раис кивнула.

– Баррали попросил вмешательства моего профессора, с которой он сотрудничал до ее выхода на пенсию. Затем я помогал ему, пытаясь расшифровать ритуал смерти… Признаюсь, что он более подготовлен в этом отношении, чем многие мои коллеги.

– Мы заметили, – сказала Ева. – Искренне благодарим вас за ваше время. Возможно, мы побеспокоим вас снова.

– Я в вашем распоряжении.

– Мы ожидаем, что репортеры придут задавать вопросы, и весьма вероятно, что они будут весьма настойчивы, – сказала Мара. – Подготовьтесь к такому повороту событий.

– Как? Почему?

Раис, не ответив ему, продолжила:

– Мы настоятельно не советуем вам ничего говорить. Есть риск, что, поговорив с ними, вы навредите расследованию. И это расследование убийства, как вы поняли. Убийство первой степени с отягчающими. Тянет на пожизненное.

Ева подумала, что если Мара и хотела напугать его, то сделала это превосходно.

– Я ни с кем не буду разговаривать, – пообещал профессор.

– Отличная идея, – сказала Мара.

Полицейские легко пожали его забинтованную руку и собрались уходить.

– Девушка на фотографиях в святилище Серри… Вы ее опознали? Это Долорес? – спросил Ноннис, когда они уже были у двери.

Женщины повернулись и несколько секунд молча смотрели на него.

– Нет, – солгала Ева. – Ее мы исключили. Мы все еще пытаемся выяснить, кто это.

Глава 62
Отделение гуманитарных наук Университета Кальяри

– Он лжет, – сказала Раис, когда они подошли к машине на стоянке. – Не знаю, в чем именно, но он лжет.

– Да, я тоже так думаю… Мне он совсем не нравится. Похоже, он что-то скрывает.

– Когда мы представились, я услышала, как у него яйца сжались, – сказала Раис. – Он был такой же бледный, как и ты.

– Слушай, у тебя есть пакет для улик? – спросила Ева, доставая фотографию Долорес, на которой Ноннис оставил свои отпечатки пальцев.

– Ах ты… Неплохо, Кроче. Совсем неплохо, – уступила Раис, с улыбкой роясь в сумочке в поисках ключей.

– Сама понимаешь, как это бывает: никогда не знаешь… – сказала Ева.

Мара открыла багажник и достала один из пакетов, в который вложила фотографию.

– Что ты предлагаешь? – спросила Ева.

– Я бы поработала с ним еще.

– Согласна. Ему сорок шесть, и он все еще работает по срочному контракту. Ничего необычного, конечно, но… Тебе это не кажется странным?

– Да… У меня есть контакт в университете. Могу разузнать о нем.

– Ты предупредишь Фарчи? – спросила Ева.

– Сказать ему, что нам не нравится профессоришка? Он нас пошлет. Если мы хотим заинтересовать его, у нас должно быть что-то более основательное, чем душок жареного. И в любом случае этот вопрос не должен нас волновать. Мы не в команде, помни об этом.

– Это не значит, что если мы что-то узнаем, то не сможем об этом сказать.

– Но я не думаю, что на данный момент у нас имеется достаточно доказательств.

– Ты заметила, что он сидел, закутанный в шарф?

– Конечно.

– А он показался тебе простуженным?

– Нет. Я тоже это заметила… Ты думаешь, он что-то скрывал, да? Царапины, синяки…

– Там вовсю работало отопление, можно было умереть от жары, – сказала Ева. – И все же на нем был шарф.

– Может быть, мы слишком много фантазируем, – сказала Мара.

– Мы женщины: привыкли прокручивать в голове целые фильмы, – пошутила Ева.

– Не о таких вещах… По крайней мере, я – нет. А ты, наоборот, выглядишь как человек, который ничем другим не занимается.

– Он что-то скрывает, – сказала Кроче, не обращая на нее внимания.

– В данный момент все указывает на Мелиса, и наши впечатления не стоят выеденного яйца.

– Не мешало бы поболтать с Морено и спросить его, что он думает о Ноннисе, – предложила Ева.

– Хорошая идея. Но не сегодня. Ты видела, что старик не очень себя чувствует?

– Какое впечатление он произвел на тебя, когда я показала ему фотографию? – спросила Кроче.

– Как будто обоссался.

– Почему?

– Это вопрос на миллион евро, Кроче, – сказала Раис, заводя машину.

Глава 63
Оперативный штаб, отдел убийств, полицейское управление Кальяри

Оперативный штаб, который устроили для расследования убийства Долорес Мурджа, гудел. На стенах были вывешены фотографии с места преступления, а также несколько увеличенных изображений тела. Офицеры изучали разложенные на столе материалы, присланные Ниедду прямо из дома лидера секты, а остальные записывали на доске подробности преступления, первые отчеты из криминалистической лаборатории и приблизительную хронологию событий.

Сотрудники спецкоманды мельком взглянули на Мару и Еву и сразу после этого вернулись к своим обязанностям, не обращая на них внимания.

Обе почувствовали укол зависти, увидев, как работает совершенная организационная машина по расследованию убийств. В воздухе пахло адреналином. Напряжение было ощутимым. На свободе убийца, которого нужно поймать, и Долорес, скорее всего, была не единственной его жертвой. Ставки слишком высоки. Общая цель заставила коллег, до недавнего времени почти не разговаривавших друг с другом, почувствовать себя единомышленниками; за несколько часов они превратились из тех, кто просиживал штаны, в азартных охотников.

– Поскорее, потому что мне хочется покончить жизнь самоубийством, – сказала Раис.

– Пристрели меня первой, пожалуйста, – возразила Ева. – Лучше пуля в голову, чем быть заживо погребенной в этом вонючем подвале. Тем более с тобой, кстати.

– Ты мила, как месячные в первый день отпуска на пляже, – прошептала Раис, заставив свою напарницу улыбнуться.

Ниедду заметил их и подошел.

– Мы отправили сотрудников; они исследуют Монте-Арчи с помощью дронов. Спасибо за совет.

– Не за что. Будем надеяться, что это даст результат, – сказала Кроче.

– Как дела тут?

– Мы заняты; вы лучше меня знаете, что первые сорок восемь часов жизненно важны для расследования.

– Кстати, – сказала Мара, доставая из сумки еще одну папку. – Мы пообщались с антропологом, который сотрудничал с Баррали по старым делам. Вот немного новой информации, которую мы собрали о «священной силе воды» и символике масок, так что теперь вы можете учитаться этой ерундой… Вот. Хорошо вам повеселиться.

– Как вам профессор?

– Интересный парень. Когда у тебя будет минутка, может быть, мы тебе расскажем.

Ниедду положил папку на стол и пригласил их выпить кофе, несмотря на поздний час. Следовательницы согласились, так как понимали, что инспектор хочет поговорить наедине.

– Они отрезали вас от расследования. Почему? – спросил он растерянно.

– Обычные игры руководства… Нас не очень любят, скажем так, – сказала Раис.

Ниедду покачал головой:

– В полицейском управлении Кальяри интриг больше, чем во всех сезонах «Игры престолов». Так было всегда… Мне жаль. Стыдобища.

– Да ладно… Что говорит Тромбетта? – спросила Раис.

– Именно об этом я и хотел с вами поговорить. Ситуация серьезнее, чем мы думали, – сказал инспектор, понизив голос.

– В каком смысле? – спросила Кроче.

– В том смысле, что вскрытие еще продолжается. Вероятно, пройдет целая ночь и даже больше, прежде чем мы получим окончательное заключение.

– Почему?

– Долорес умерла от раны на шее, но, похоже, после побоев она находилась в предкоматозном состоянии. Ее жестоко избили. Она несколько раз ударилась головой, три ребра были сломаны, и если б ее не убила перерезанная сонная артерия, то речь шла бы о сильном внутреннем кровотечении, вызванном побоями.

– Господи… – прошептала Раис.

– Удалось ли вам определить время смерти? – спросила Ева.

– Временные рамки – с полуночи до двух.

– Значит, она была без сознания, когда ее доставили в святилище?

– Вот что мы и пытаемся выяснить. Но, видимо, так и есть: она была в полувегетативном состоянии.

Женщины обменялись напряженными взглядами.

– И это, к сожалению, еще не все… – сказал Ниедду.

Глава 64
Полицейское управление Кальяри

– Еще не все? – спросила Раис, и ее лицо омрачила паника.

Ниедду, измученный, прислонился к стене, как будто ему нужно было разделить этот невидимый груз, давивший на его плечи, который он больше не мог нести в одиночку. Комиссар фыркнул, чувствуя отвращение к тому, что собирался рассказать.

– Девушку несколько раз изнасиловали, – тихо сказал он.

– …

– Ее изнасиловали накануне ночи убийства. Двумя или тремя днями ранее: это неофициальная версия Тромбетты, которую следует воспринимать с недоверием, пока он не представит окончательный отчет.

– Он уверен в изнасиловании? – спросила Мара после нескольких мгновений замешательства.

– В изнасиловании… Да, уверен. Эта девушка, должно быть, прошла через ад с тех пор, как исчезла, – сказал Маурицио, его глаза были влажными.

– Почему с ней так поступили? – спросила Ева, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Возможно, она была изнасилована этим сукиным сыном и его последователями во время одного из их гребаных ритуалов. Она пыталась сопротивляться, и они били ее, пока она не потеряла сознание. Насилие было таким, что вызвало вегетативное состояние. Настолько, что не в силах привести ее в себя, они решили убить ее, повторив старые убийства, как бы пытаясь свалить вину на кого-то другого, – предположила Мара.

Ева и Ниедду посмотрели на нее: гипотеза казалась разумной.

– Да, все могло быть так, – признала Кроче. – Это значит, что ее спрятали или держали где-то.

– Если мы найдем этого ублюдка, то, скорее всего, найдем и место, где ее удерживали, – сказала Раис.

– Я знаю, что еще слишком рано для токсикологических тестов, но, может, Тромбетта и их уже сделал? – спросила Ева.

– Да. Я не помню подробностей, однако мне кажется, что по тканям печени ему удалось проследить тот факт, что девушка несколько часов находилась под воздействием наркотиков. Галлюциногенов, наверное.

– Значит, они накачали ее наркотиками, а затем изнасиловали… Понятно. Может быть, ей сказали, что это необходимо для того транса, о котором говорил Баррали, но вместо этого…

Ева уже собиралась ответить, когда они заметили, что все выходят из штаба. Коллеги бежали к лестнице.

– Что происходит? – спросил Ниедду Паолу Эрриу, как только она вышла из комнаты.

– Похоже, его нашли дроны. Он разбил лагерь со своими приспешниками в районе горы Арчи, именно в том месте, которое вы нам указали. Мы запросили прикрытие с воздуха и группу быстрого реагирования.

Ниедду повернулся к Еве: его лицо озарила благодарная улыбка.

– Могу я пойти с вами? – спросила Кроче.

– Можем мы? – поправила ее Мара.

Двое полицейских повернулись, чтобы оглядеть Раис с ног до головы, сосредоточив внимание на ее идеальных ногтях, безупречном макияже и прическе, а также туфлях-лодочках с острым носом на каблуке высотой не меньше восьми сантиметров. Казалось, она собиралась защищать диплом, а не совершить вооруженное вторжение в горы.

– В таком виде? – в один голос выпалили Кроче и Ниедду.

– Ну, кто-то же должен поднять стандарт красоты команды, верно? – ответила Мара, небрежно поправляя свой идеально скроенный костюм.

Глава 65
Поселение горных Ладу, Верхняя Барбаджа

Микели недоверчиво посмотрел на отца, а затем с силой покачал головой.

– Нет… Ты не можешь меня об этом просить, – вздохнул он, разрывая звездную тишину вслед за словами главы семейства.

– Я не прошу тебя, я приказываю, – резко сказал Бастьяну.

– Нет, папа, я не могу… Я делал все, о чем ты меня просил. Но это… Черт подери, только не это!

На кухне воцарилось ледяное молчание. Два младших брата Бастьяну с тревогой посмотрели на свои тарелки. Крик парня заглушил треск фисташковых ветвей и пней земляничного дерева в очаге.

Бастьяну кивнул, и молчаливые женщины, сидевшие у камина, закутанные в темные шерстяные шали и занятые плетением корзин из асфоделя, повинуясь, вышли из комнаты, не говоря ни слова, и закрыли за собой дверь. Микели смотрел, как его отец медленно доедает сосиски, завернутые в хлеб guttiau, и вытирает рот. Затем заученными движениями с ледяным спокойствием он вытер платком лезвие ресользы, сложил нож и сунул его в карман. Наконец, положив огромные ручищи на деревянный стол и окинув сына свирепым взглядом, сказал:

– Значит, теперь ты подвергаешь сомнению мои слова, унижая меня перед женщинами?

Парень имел наглость не опускать взгляд.

С кошачьей скоростью Бастьяну вскочил на ноги, опрокинув стол и стул, и нанес сыну пощечину такой силы, что тот отлетел к стене. Удар был таким, что известь, покрывавшая стену, треснула, а медные горшки, свисающие с балки, зазвенели.

Тетки испугались, что Бастьяну убьет сына. Микели рухнул на землю, как труп. Слеза крови медленно стекала по белой перегородке.

Когда Микели было девять лет, его лягнул осел, которого он пытался оседлать; по сравнению с пощечиной великана с каменными руками удар осла казался материнской лаской.

– Ты будешь делать то, что я скажу, сукин сын. А если нет, я тебя выдублю, как кожу, сынок, понятно? – сказал Бастьяну, не повышая голоса ни на полтона. – А потом посажу в поле, как пугало, и пусть вороны выклюют тебе глаза и яйца.

Микели не мог ответить: в этот момент он едва понимал, где он и кто он.

– Сегодня пусть спит с животными; посмотрим, как заговорит, – приказал Бастьяну братьям, прежде чем вышел из кухни, хлопнув дверью.

Глава 66
Региональный парк Монте-Арчи, Пьяна-ди-Урас

Звездную тишину ночи прервал рев вертолета, который начал кружить над лагерем неонурагистов, освещая местность мощным прожектором.

Агенты полиции провинции Ористано вместе с отделом убийств Кальяри и большой группой карабинеров, вызванной для поддержки, оставались в тылу, в то время как полицейский спецназ двинулся вперед. Но то, что увидели спецназовцы, не соответствовало их ожиданиям.

Когда по рации дали добро, Ева, Мара, Ниедду и другие коллеги вышли из дубового леса с оружием в руках и увидели десяток человек возле больших военных палаток. Они стояли на коленях на земле, сложив руки за шею, в состоянии полного подчинения. Никакого страха. Никакого сопротивления. Они смотрели прямо перед собой, не удостоив полицейских даже взглядом.

– Ваших рук дело? – спросила Мара одного из спецназовцев.

– Нет, синьора. Они уже так и стояли, как будто ждали нас.

Раис повернулась к напарнице, которая убирала «Беретту» в кобуру:

– Видишь, Кроче? Каким-то образом они знали, что ты придешь, и испугались.

Ева не удостоила ее ответом. Она наблюдала, как коллеги в тактическом снаряжении надевают наручники на членов секты, а сотрудники отдела убийств обыскивают палатки.

– Как будто кто-то научил их, как себя вести… Где Мелис? – спросила она Ниедду.

Комиссар обеспокоенно покачал головой.

– Раис, – позвала Ева. – Мелис… его здесь нет.

Мара стала серьезной. Она подошла к одному из неонурагистов и спросила его, где их лидер. Он сделал вид, что не услышал ее. Мара огляделась, поняв, что никто – кроме Евы – не обращает на них внимания, и ударила мужчину ногой в солнечное сплетение. Затем взглянула на коллегу, чтобы понять, не оскорбила ли ее чувствительность, но Кроче ничего не сказала, дав свое молчаливое согласие. Мара опустилась на колени и повторила вопрос:

– Где Мелис? Следующий удар будет по яйцам. Поторопись, у меня задница стынет.

Никакого ответа, только мычание.

Мара встала, готовая нанести второй удар, но Ева остановила ее, схватив за руку.

– Не стоит. За нами следят, – сказала она.

Раис обернулась, увидела направляющихся к ним агентов и отошла назад.

– Ну что? – спросила Ева Ниедду и Паолу Эрриу, которые только что вышли из самой большой палатки.

Комиссар расстегнул бронежилет, за ним и Паола.

– Похоже, они очистили место, чтобы не оставить следов, – недоверчиво сказал он. – Кто-то предупредил их, что мы придем.

– Мелис? – спросила Раис.

– Пропал бесследно, – ответила Паола Эрриу, наблюдая за коллегами, рыскавшими по окрестным лесам. – Если только он не прячется где-то здесь и все это лишь попытка потратить наше время впустую.

По рации Ниедду попросил коллег из воздушной службы обыскать район в поисках беглеца. Через несколько секунд вертолет взлетел, и над плато воцарилась глубокая тишина.

Луковица луны бросала прозрачный свет на гору, представлявшую собой совершенный симбиоз растительного и минерального царств, но тьма в долинах была слишком густа: здесь не только невозможно найти прячущегося, но и можно подвергнуть опасности себя.

– Он не мог сбежать вот так, – сказала Ева хриплым от гнева голосом.

Ниедду дал приказ обыскать палатки.

– Паола, позови и Маццотту. Скажи ей, что опасности нет, – приказал он Эрриу. – Нам нужно ее одобрение, чтобы переместить эти куски дерьма.

– Есть идеи, кто мог слить наш сюрприз? – тихо спросил Ниедду у двух детективов.

– Среди полицейских? – сказала Раис. – Я скажу вам сначала, кто не мог этого сделать.

Илария Деидда, вице-комиссар, подошла к ним.

– Ни у кого из этих сукиных детей нет ни малейшего намерения сотрудничать, – раздраженно сказала она.

– Так что же нам делать? – спросила Раис.

– Мы отвозим всех в штаб и регистрируем. Отпечатки пальцев и мазки ДНК, если Маццотта согласится, – ответила женщина.

– Согласится, – заверил Ниедду. – Она чувствует себя чертовски виноватой в смерти Долорес. Как и я, в общем-то…

– Не забывайте брать у них волосы для анализа. Некоторые, кажется, в глубокой нирване, – заметила Мара.

– Что с Мелисом? – спросила Ева.

– Нам нужно больше людей, чтобы как следует прочесать леса. И эта темнота нам не на руку, – ответила Илария. – Мы обратимся за помощью к Лесному корпусу, кинологам и некоторым подразделениям местной полиции, но тут более двухсот семидесяти квадратных километров…

– Я останусь здесь, даже если придется торчать до утра, – сказал Ниедду.

– Вы не против сопроводить этих ублюдков и зарегистрировать их? – спросила Илария двух коллег, взглянув на адептов, которых разделили и укрыли термоодеялами.

– Для меня это не проблема, – ответила Ева.

– Для меня тоже. Дочь все равно ночует у моих родителей, – сказала Раис.

– Спасибо, девчонки. Мне очень жаль, что вылазка не принесла желаемых результатов… Я собираюсь сообщить Фарчи плохие новости, – сказала Илария, указывая на рацию.

– Не хотела бы я быть на его месте, – прокомментировала Мара, закутываясь в ветровку с надписью «Полиция».

– Ты действительно здесь останешься? – спросила Ева комиссара.

– Будь в этом уверена, – ответил Ниедду. – И надеюсь оказаться лицом к лицу с этим ублюдком.

– Тогда держи нас в курсе.

– Обязательно.

Пока Мара договаривалась со своими коллегами об организации перевозки подозреваемых, Ева посмотрела на огромное небо, усеянное звездами, и на несколько секунд закрыла глаза, вдыхая свежий и ароматный воздух.

«Я сожалею обо всем, через что тебе пришлось пройти, Долорес. Мы найдем его и заставим заплатить, – подумала она. – Клянусь».

Только голос ветра отвечал ей.

Внезапно она почувствовала, что за ней наблюдают, и резко повернулась, внимательно изучая заросли.

«Тебе показалось, – подумала она через несколько секунд. – Игра воображения».

Однако вид леса, освещенного фонарями, навеял воспоминания о ночи полуторалетней давности. Когда она достигла дна как женщина и как полицейский…