Текст книги "Игры демиургов (сборник)"

Конец тысячелетия

Демиург Шамбамбукли пришел в гости к демиургу Мазукте и застал того сидящим в глубокой задумчивости перед ворохом исписанных пергаментов.

– Это что? – удивился Шамбамбукли.

– Конец тысячелетия, – мрачно сообщил Мазукта. – Я получил счета.

– О? – Шамбамбукли взял в руки несколько листов. – За свет, за тьму, за воду, за землю… Ой, а чего так много?

– Перерасход, – пояснил Мазукта. – Поразвлекался, блин…

– А тебе хватит?.. – забеспокоился Шамбамбукли.

– Хватит, – скривился Мазукта. – Не нищие, расплатимся. Не в том дело…

Он яростно потер лоб.

– Из-за этой фигни у меня все планы летят к черту! В девяти мирах пора устраивать Апокалипсис, а теперь что? Какой может быть потоп, при таких расходах на воду? Какие молнии при таком счете за электричество? А я вообще размечтался, хотел взорвать солнце… ага, как же! Там знаешь, какие будут энергетические затраты?

– Представляю, – кивнул Шамбамбукли.

– Ну вот. Это, конечно, не единственный вариант. Можно пригласить Четырех Всадников… но опять же, они за свое вытупление столько дерут!..

– Ну-у… – задумался Шамбамбукли, извлек из небытия сигарету и закурил. – А ты сам не можешь быстренько сотворить какого-нибудь большого волка, чтобы он съел луну и солнце?

– Из чего я его буду творить? Ты вообще уголовный кодекс читал? Закон сохранения материи – за его нарушение знаешь какой срок дают! Материя не может возникать из ничего!

Шамбамбукли испуганно развоплотил сигарету.

– …и не может исчезать в никуда! – закончил Мазукта.

Шамбамбукли дернулся, снова сотворил сигарету и уставился на нее с ужасом.

– Эээ… а как…

– Для личного использования можно, – криво усмехнулся Мазукта, и успокоенный Шамбамбукли снова закурил.

– Да еще вот прокламации, от зеленых, – Мазукта брезгливо спихнул со стола несколько листков. – Требуют безболезненного апокалипсиса, во сне. А кайф тогда в чем? И какой смысл в апокалипсисе, если его никто не почувствует?! Как дальше жить, непонятно. Ни тебе потопов, ни обледенений, ни даже чумы какой-нибудь! Сволочи!

Мазукта сотворил из ничего длинную гавайскую сигару и выкурил ее в две затяжки.

– Опять придется переносить конец света на следующее тысячелетие, до лучших времен, – проворчал он. – Как же я это ненавижу!..

Побольше счастья

Человек деликатно постучал в дверь к демиургу Шамбамбукли.

– Простите великодушно, можно войти?

– А, это ты! Ну, заходи, располагайся. Ты по делу или просто так?

– У меня просьба.

– А-а… Ну ладно, выкладывай, что там у тебя.

Человек примостился на краешке стула и вздохнул.

– Я знаю, что при жизни Вы мне благоволили…

– Можно на «ты».

– Спасибо, но мне так привычнее, если не возражаете.

– Не возражаю. Продолжай.

– Да, так о чем я?.. благоволили. Всячески опекали, избавляли от разных напастей, даровали успех в разных начинаниях… ну и так далее.

– Я же не просто так, – перебил Шамбамбукли. – Ты всё это честно заработал. И вообще гениям нужен особый уход, а ты, безусловно, гений.

– Спасибо, – серьезно кивнул человек. – Но я вот подумал… Если даже мне, при этом «особом уходе», иногда бывает и плохо, и больно, и одиноко, если даже на меня временами наваливаются проблемы, как-то: болезни, безденежье и непонимание толпы – то каково же остальным людям? Тем, кому Вы не оказываете особых благодеяний?

– Кому легче, кому тяжелее, – уклончиво ответил Шамбамбукли. – А что?

– Я подумал и осмелился попросить. Если будет на то Ваша воля, можно ли сделать так, чтобы счастья в мире стало побольше, а неприятностей – поменьше?

Шамбамбукли помолчал с минуту.

– Послушай, – наконец произнес он. – Вот ты – композитор, верно? На рояле умеешь играть. Как бы ты отнесся к предложению исполнить сложную симфонию на одних белых клавишах, не трогая черных?

Отцы и дети

– Как ты могла?! – воскликнул демиург Мазукта. – Как ты могла допустить такое, Мари? Что за беспечность, что за безответственность! Ты обо мне подумала?

– Да, – тихо ответила женщина.

– Я же предупреждал! – Мазукта принялся нервно расхаживать от стенки к стенке. – Мы же договаривались! Ты обещала, что этого не случится.

Женщина всхлипнула.

– И вообще, – сказал Мазукта, – еще неизвестно, мой это или не мой…

– Ты, всеведущий, этого не знаешь?

– Знаю, – Мазукта скривился, как от зубной боли. – В общем, так, Мари! Ты должна избавиться от ребенка.

– Нет, – помотала головой женщина.

– Что-о?

– Я сказала, нет.

– Ты что, возражаешь? Мне?!

– Я не стану убивать своего ребенка.

– Но это и мой ребенок тоже!

– Ты от него только что отказался.

Мазукта раздраженно засопел.

– Мари! Ради нашей любви…

– Нет.

– Ну хорошо. Я, твой демиург, тебе приказываю…

– Обойдешься.

– Ну не хочешь делать аборт – не надо. Назовем это как-то иначе. Принеси ребенка мне в жертву, в месте, которое я тебе укажу, тут недалеко…

– Я сказала, нет! И хватит об этом.

Мазукта сосчитал до десяти, выдохнул и равнодушно пожал плечами.

– Нет так нет. Поступай как знаешь, я ухожу.

– Иди, – тихо ответила женщина и отвернулась.

Мазукта оделся, положил в карман расческу и зубную щетку, огляделся в последний раз…

– Мари, еще не поздно передумать…

– Убирайся! – завизжала женщина. – Я уже сказала, нет! Нет, нет, нет! Уходишь – так уходи! И не смей называть меня Мари, у меня есть нормальное имя! Меня зовут Розмари, Роз-ма-ри, неужели так трудно запомнить?!

Неувязочка

– Мазукта, – сказал демиург Шамбамбукли, – я тут хотел у тебя спросить…

– Валяй, спрашивай, – кивнул демиург Мазукта.

– Ведь правда, у людей есть свобода воли?

– Конечно, правда! Наличие свободы воли – основное отличие человека от животного. Это же азы!

– А как тогда быть с предопределением? Мы же оба с тобой знаем, что для людей существует предопределение. Как-то не вяжется одно с другим, а?

– Да, верно, – Мазукта задумчиво почесал нос. – Все изначально продумано, записано и утверждено лично мной, – он махнул рукой в сторону длинных полок, уставленных книгами Бытия. – Весь мир – театр, у каждого в нем своя роль, и все реплики распределены заранее. Но эти сволочи все время импровизируют!

Доказательство

– Верую, верую в тебя, всеблагий! – человек пал ниц и с размаху ударился лбом о небесную твердь.

– Ты чего? – осторожно спросил демиург Шамбамбукли, отступая на шаг.

– Верую! Полной верою!

Шамбамбукли подошел и потрогал лоб человека.

– Ты в порядке? Что-то случилось? Ну, кроме того, что ты умер?

– Чудо! Чудо великое свершилось! И я узрел и уверовал!

– Так. Давай по порядку. Что за чудо, где случилось, когда и каким образом?

Человек сел на корточки и нервно облизал губы.

– Я был жрецом Большого Бдо…

– Знаю такого, – кивнул Шамбамбукли. – Забавная религия. И что дальше?

– А дальше у меня вышел спор с одним из пророков Шамба… твоих пророков. Теологический спор. Я сказал, что ты… нет, я не решаюсь это повторить. А твой пророк обиделся.

– А что ты сказал? – заинтересовался Шамбамбукли.

– Ну-у…

– Да не стесняйся, тут же все свои.

Человек неловко засопел, потупил глаза, вздохнул и прошептал что-то на ухо демиургу. Лицо Шамбамбукли застыло, губы стянулись в тонкую линию.

– Да. Понимаю. Пророк обиделся. И что было дальше?

– А дальше было чудо, – развел руками человек. – Твой пророк помахал посохом и крикнул: «Пусть гром небесный поразит тебя за эти нечестивые слова!» Ну… оно и грохнуло.

– Тебя поразил небесный гром?

– Он самый.

– И ты уверовал?

– А как же!

Шамбамбукли почесал в затылке.

– Красивая история. А я тут при чем?

– Ну как же! Ведь чудо же!

– Это был метеорит.

– Что?

– Метеорит. Самый обыкновенный. Хотя и довольно большой.

– Ты покарал меня при помощи метеорита?

Шамбамбукли вздохнул.

– Вот почему жрецы Большого Бдо такие тупые? Посуди сам, этому метеориту шестьдесят миллионов лет! Он откололся от своей планеты, когда на Земле не то что тебя – еще и динозавров не было! И летел себе спокойно все эти шестьдесят миллионов лет по вполне определенной траектории. А когда эта траектория пересеклась с орбитой Земли – произошло столкновение. Самое естественное и ожидаемое, его можно было предсказать заранее. Где же тут чудо?

– Ну как же?.. Когда этот, ну, твой, призвал на мою голову гром небесный?..

– Ну и что? Можно подумать, мне делать больше нечего, только вмешиваться в ваши теологические споры! И ради этого подгадывать астрономические события за шестьдесят миллионов лет! Ты сам соразмерь масштабы, а? Если тут и было какое-то чудо, так это то, что ты в кои-то веки оказался в нужное время в нужном месте.

Жалоба

Мир несправедлив, – сказал человек.

– Почему ты так решил? – спросил демиург Шамбамбукли.

– Потому что тебе наплевать на нас, простых смертных! – сердито ответил человек. – Когда мне бывало плохо или возникали какие-то трудности – где ты был? Почему не отвечал на мои молитвы?

Шамбамбукли помолчал с минуту.

– Если не возражаешь, – сказал он, – я сейчас буду говорить о себе с заглавной буквы. Ничего?

– Да, пожалуйста.

– Ты знаком с теорией, что существую только Я, и нет в мире ничего, кроме Меня?

– Знаком, конечно, – фыркнул человек.

– И как ты думаешь, мне плевать на Себя Самого?

Человек озадаченно нахмурился.

– Не понимаю…

– Ты – это тоже Я. Вы все – это Я, чего тут не понять? Вот скажи, тебе когда-нибудь доводилось идти долгой трудной дорогой день и ночь?

– Да, бывало пару раз.

– Тогда представь себе, ты идешь, впереди тебя ждут горячий ужин и уютное кресло, пища для желудка и мягкий коврик под усталые ноги. А ноги не желают ждать, они уже болят и ноют и уговаривают остановиться и дать им отдохнуть прямо тут, посреди леса, в уютной грязной луже. Ты к ним прислушаешься?

– Нет…

– Ну вот видишь, – вздохнул Шамбамбукли. – Я бреду через лес к теплому очагу уже столько тысяч лет, а вы всё ноете и ноете…

Большая игра

Над игральной доской, разделенной на черные и белые клетки, склонились демиурги Мазукта и Шамбамбукли.

– Пока что я веду, – напомнил Мазукта.

– Ага, – кивнул Шамбамбукли. – Я в курсе. Подумать-то можно?

– Да сколько угодно, – великодушно разрешил Мазукта. – Часы-то тикают.

Шамбамбукли, закусив губу, изучил ситуацию на доске. Молодой человек, от которого зависел результат игры, уже занес ногу, чтобы сделать следующий шаг. Под эту самую ногу демиург Мазукта только что аккуратно подложил дынную корку.

Богатый игровой опыт подсказывал демиургу Шамбамбукли, что человек непременно поскользнется, упадет в лужу, грязно выругается и вообще будет очень огорчен. А значит, с большой степенью вероятности шагнет на черную клетку.

– Ну, что будешь делать? – спросил Мазукта.

Шамбамбукли осторожно прикинул что-то на пальцах, просчитывая варианты.

Удовлетворенно вздохнул и чуть-чуть подправил работу светофора, чтобы стоящая у перехода девушка задержалась еще на две секунды.

– Готово!

Шамбамбукли щелкнул кнопочкой часов, и человек сделал шаг. Конечно, поскользнулся на дынной корке и, конечно, упал… но выругаться у него как-то не получилось. Стоявшая рядом девушка обернулась и протянула ему руку. И вместо тех слов, что уже вертелись на языке у человека, он выдавил «спасибо» и вымученно улыбнулся. А следующий шаг они сделали уже вместе, благо было по пути.

– Он на белой клетке, – сказал Шамбамбукли. – Очко в мою пользу.

– Ничего-ничего, – хмыкнул Мазукта. – Сейчас исправим.

Он дернул за хвост собачку начальницы, собачка, не разобравшись, тяпнула свою хозяйку за пятку, и в результате, когда молодой человек пришел на работу, озверевшая начальница завалила его работой, обругала напоследок и грубо спихнула на черную клетку.

– Твой ход, – улыбнулся Мазукта и перещелкнул часы. Шамбамбукли, недолго думая, вставил в ленту новостей статью про фермера, который купил слона.

Молодой человек прочитал ее краем глаза и немного развеселился. С черной клетки, правда, не сошел, но приблизился к самому ее краю.

– Ничего-ничего, – проворчал Мазукта и передвинул несколько фишек на другом конце доски. В той же ленте новостей появилось сообщение о крушении самолета над городом, где жили друзья молодого человека. И беспокойство загнало его в самую середину черной клетки.

Разумеется, никто из друзей не погиб – по правилам игры обоим демиургам было строжайше запрещено трогать не только единственную значащую фигуру, но и все находящиеся на соседних клетках. Число жертв катастрофы действительно впечатляло – но все погибшие были обычными разменными фишками в большой игре. Человек об этом знать никак не мог – и, естественно, волновался.

– Я веду, – самодовольно сказал Мазукта.

Шамбамбукли засучил рукава. Где-то произошло небольшое землетрясение; с полки свалилась телефонная книга и раскрылась на нужной странице, преуспевающий артист прочитал фамилию и вспомнил о старом школьном товарище, позвонил по другому номеру и сказал, что нашел нужный типаж, и в результате уже вечером слегка обалдевшего молодого человека приволокли на пробные съемки. Пробу он, правда, не прошел, но познакомился с та-а-акой артисточкой… И следующие три хода уверенно прошагал по белым клеткам.

Мазукта заскрипел зубами и взорвал электростанцию. В больнице погас свет, и родная тетя молодого человека умерла во время операции. Поскольку игрок действовал не напрямую, а косвенно, такой ход считался вполне законным.

Шамбамбукли устроил извержение вулкана. Мазукта развязал войну.

Шамбамбукли сдвинул материковые плиты. Мазукта обрушил в море метеорит.

Шамбамбукли испортил канализацию и перекрыл шоссе. Мазукта подтасовал результаты лотереи.

Молодой человек, ничего не зная и не понимая, метался с черной клетки на белую и обратно, принося выигрышные очки то одному, то другому игроку.

– Стоп! – скомандовал Мазукта и постучал ногтем по часам. – У тебя упал флажок.

– Да, действительно, – Шамбамбукли, уже потянувшийся было, чтобы остановить лесной пожар, вздохнул и убрал руку. – Кто выиграл?

– Ничья, – сказал Мазукта, – дважды пересчитав результат. – Тебе повезло.

– Значит, ты пока ведешь.

– Да, со счетом 259466782x259466228. Сыграем еще раз?

– Опять на щелбан? – вздохнул Шамбамбукли и потер лоб. – Ну, давай еще разок.

Мазукта ткнул пальцем в маленькую фигурку посреди игрового поля.

– Эта пойдет?

– Ну, пусть будет эта.

– Ты начинаешь.

Шамбамбукли внимательно вгляделся в единственную значимую фигуру на этот кон. На мгновение задумался, подбросил на дорогу маленькую блестящую монетку и включил часы.

Последняя серия

Солнце остановилось в зените, и от страшного жара стала трескаться земля. Пробудились древние вулканы, и появилось множество новых. По земле стлался удушливый дым…

– Ну, показывай, что там у тебя?

– Апокалипсис.

– А, ну это бывает. Какого типа: Армагеддон или Рагнарек?

– А я почем знаю?

– Ну, как оно выглядело хотя бы?

– Ну-у… мир стал рушиться. Солнце зависло – и ни в какую. Звезды погасли. Твари какие-то полезли…

– Волков среди них не было?

– Кого?

– Волков. Огромный волк не съел Луну?

– Вроде нет…

– Значит, не Рагнарек. Ладно, сейчас разберемся.

Небо ежеминутно меняло цвет, и страшные знамения являлись на нем. Дикие чудовища вышли из-под земли и бродили по лесам, выдирая с корнем деревья. Ужас опустился на мир…

Демиург Мазукта оглядывался в некоторой растерянности.

– Даже не знаю, что тебе и сказать… По-моему, тут уже ничего не исправишь. Проще начать по новой.

– У-у-у, это столько мороки! – заныл Шамбамбукли. – Ты же все умеешь, может, починишь как-нибудь?

Мазукта проводил взглядом обрушившийся в Ничто участок пространства.

– Сожалею. Это не лечится. Надо все сносить и устанавливать заново.

– Ладно, сноси, – вздохнул Шамбамбукли.

Мазукта величественно повел рукой…

Исчезали в одно мгновение горы и пустыни, испарялись моря, обращались в прах деревья. Небо затянулось темнотой, свернулось в плотный комок, вобрало самое себя – и схлопнулось. Не осталось ничего.

– Ну вот, можно начинать, – довольно хмыкнул Мазукта. – Сейчас создадим заново небо и землю, заселим разной живностью… Ты, кстати, сохранил хоть что-нибудь на диске?

– Конечно! – откликнулся Шамбамбукли. – Все самое ценное перенес на диск, как ты мне и велел.

– Отлично, давай его сюда. Сэкономим время.

– Пожалуйста, бери…

Шамбамбукли протянул демиургу Мазукте диск. Тот глянул – и вытаращил глаза.

– Эт-то что?..

– Диск. Ты же сам сказал…

– Шамбамбукли, – устало произнес Мазукта после долгого молчания. – Когда ты наконец начнешь понимать, что тебе говорят?

– Ой! А ты что-то другое имел в виду? – забеспокоился Шамбамбукли и перевел взгляд на диск.

Под хрустальным куполом небес бережно хранилась плоская, идеально круглая земля, омываемая со всех сторон океаном. Были здесь и горы, и равнины, и леса, и пустыни. Бродили стада животных, летали птицы, плавали рыбы… И стояли, глядя вверх, люди – великое множество людей.

– Да, я что-то другое имел в виду, – кивнул Мазукта и стал неторопливо собирать инструменты.

– Так что? Теперь не будешь ничего чинить?

– Не-а. Не надо ничего чинить. Пускай остается как есть – так тоже неплохо.

Не веря в свое спасение, ничего не понимающие люди стояли и смотрели в небеса. У кого-то, конечно, была истерика, кто-то истово молился, распластавшись ниц. Но большинство – просто стояли и смотрели.