Текст книги "Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений"

– Френсис! Я не знаю, что со мной происходит… Я люблю вас! Выходите за меня замуж. Пожалуйста!!!

Впрочем, если вы думаете, что Френсис Шмидт сразу же сказала «да», то вы ошибаетесь. Дело в том, что она была вдовой не кого-нибудь, а Германа Шмидта – того самого Германа Шмидта, который разрабатывал для аргентинцев, египтян и иракцев баллистическую ракету «Кондор».

Шмидт, всегда придерживавшийся здорового образа жизни и никогда ничем не болевший, скончался внезапно, от скоротечного рака легких, и у Френсис невольно возникла мысль о том, что смерть ее мужа была подстроена израильским «Моссадом». Нахум Манбар был первым израильтянином, с которым она познакомилась в своей жизни, и в ее душу закралось подозрение, что этот обаятельный богач вполне может быть агентом израильской разведки.

В то же время в душу директора израильского филиала компании Манбара Амоса Коцера закралось подозрение, что Френсис Шмидт работает на разведку одной из арабских стран, и он посоветовал боссу держаться от нее подальше. Но спустя два месяца Нахум и Френсис съехались, а в январе 1992 года они приехали в Израиль – Манбар хотел познакомить друзей и родителей со своей женой.

Но не только с ними – вдовой Германа Шмидта заинтересовались в ШАБАКе и «Моссаде», и сотрудники этих спецслужб попросили Манбара уговорить Френсис рассказать все, что она знает о ракете «Кондор». Знала Френсис немного, а когда она честно призналась, что сожгла все бумаги мужа, сотрудники израильских спецслужб были явно разочарованы.

Одновременно они проявили интерес к контактам Нахума Манбара с Ираном, и Манбар заявил, что у него от родной страны секретов нет и он готов рассказать все без утайки.

С того времени в каждый свой приезд в Израиль (а приезжал он на родину не реже чем раз в 3-4 месяца) Манбар встречался со своим связным из ШАБАКа Даном Мильнером, они ехали в какой-нибудь уютный ресторан, и там за обедом Манбар отчитывался о своих новых сделках с Ираном.

Дан Мильнер был очарован Нахумом Манбаром и считал, что всем его отчетам следует полностью доверять. Однако в 1993 году тогдашний глава «Моссада» Шабтай Шавит неожиданно попросил у ШАБАКа разрешения на то, чтобы во встрече Мильнера с Манбаром приняла участие одна его молодая сотрудница. Вернувшись с этого задания, девушка рассказала, что Манбар произвел на нее весьма неблагоприятное впечатление: по ее мнению, ни одному его слову нельзя доверять и вообще он что-то скрывает.

Но к тому времени и глава израильского филиала компании Манбара Амос Коцер тоже начал подозревать, что его хозяин ведет какие-то темные дела с Ираном, в которые его, Коцера, старается не посвящать. И, явившись в «Моссад», Коцер поделился своими сомнениями с его руководством, добавив, что он, конечно, любит зарабатывать деньги, но при этом отнюдь не желает нанести какой-либо вред своей стране.

Попытка проверить обоснованность подозрений лишь усилила их: сотрудники «Моссада» сделали фотокопии документов, лежащих в кабинете Манбара, но все они оказались зашифрованы – и значит, их владельцу было что скрывать. А установленное за Нахумом Манбаром наблюдение показало, что в Вене он регулярно встречается с самыми высокопоставленными чиновниками Министерства обороны Ирана.

И когда два молодых сотрудника «Моссада», осуществлявших наблюдение, погибли в автокатастрофе, все в «Моссаде» были уверены, что авария была подстроена иранцами, и слежку за Манбаром было решено усилить. Впоследствии выяснилось, что автокатастрофа была и в самом деле случайной, но слежка за Манбаром оказалась не напрасной.

Кстати, по приезде в Тель-Авив Нахум Манбар высказал Мильнеру претензии за установленное за ним наблюдение.

– Зачем вы это сделали? – спросил Манбар. – Я же вам и так все рассказываю!

Но рассказывал он на самом деле далеко не все.

* * *

Свои пожелания во время встречи с ним в венском «Хилтоне» иранцы сформулировали предельно четко: они хотят, чтобы Манбар достал им технологию изготовления, все необходимое оборудование и сырье для массового производства горчичного газа, зарина и других видов химического оружия. Причем факт, что у Ирана появилось такое оружие, должен остаться в тайне.

И, закатав рукава, Манбар принялся за дело.

Понятно, что ни одна страна, у которой было все, что требовалась иранцам, не была готова продать им ни оборудование, ни химические ингредиенты: сделать это означало бы поссориться со Штатами и навлечь на себя международные санкции.

Выяснив, что именно необходимо для производства химического оружия нервно-паралитического и кожно-нарывного действия, Манбар начал по частям заказывать оборудование для строительства завода по производству химического оружия. Реакторы, печи, конденсаторы и т. д. были заказаны им у венгерской компании «Лемперт». Венгры, разумеется, догадались, для чего все это нужно, но были настолько заинтересованы в заказе, что предпочитали молчать. Точнее, по мнению ЦРУ, компания «Лемперт» восприняла заказ как должное, так как давно уже специализировалась на изготовлении оборудования для производства оружия в обход международного законодательства. По сути дела, 80% всего оборудования, необходимого для производства химического оружия, было изготовлено «Лемпертом» в Венгрии, а еще 20% – на различных польских предприятиях. При этом материалы, необходимые для производства данного оборудования (например, особые стальные сплавы) заказывались в Европе.

Необходимые ингредиенты и, прежде всего, тионилхлорид, Манбар приобрел в Китае.

Тем временем в 1993 году руководство израильской армии и спецслужб окончательно пришло к выводу, что Иран представляет собой угрозу для существования Израиля, объявило его стратегическим противником, любые контакты с которым будут расцениваться как контакты с врагом и предательство национальных интересов.

Обо всем этом Дан Мильнер сообщил Манбару во время их очередной встречи и добавил, что тот должен прервать все свои отношения с Ираном и разорвать все подписанные им договора.

Манбар пообещал, что так и сделает, но, разумеется, и не подумал выполнить свое обещание: слишком большие деньги лежали на кону, чтобы он мог их потерять. В то же время он убедился, что был прав, когда сделал все, чтобы ни Френсис, ни кто-либо другой из десятков сотрудников его компании не владел полной информацией о его сделках с иранцами. Такая информация была лишь у технического директора головного филиала его компании в Варшаве Кшиштофа З. и ближайшего друга и компаньона Дорона Л.

Когда все оборудование и все сырье для производства химического оружия были изготовлены и закуплены, Манбар стал думать, как переправить его в Иран (речь шла даже не о десятках, а о сотнях тонн груза). В конце концов Манбар решил поручить эту доставку всемирно известной фирме «М+М», но, разумеется, ни словом не обмолвился с ее руководством о том, что за груз ему нужно доставить в Иран, – по его словам, речь шла о химических веществах, призванных помочь иранцам в борьбе с сельскохозяйственными вредителями и оборудованием для пищевой промышленности.

Однако к тому времени наблюдение за Нахумом Манбаром вел не только «Моссад», но и ЦРУ, а также турецкая и французская разведки. И все они были едины во мнении: Манбар помогает Ирану стать обладателем химического оружия.

В 1994 году на основе этих данных США включили Нахума Манбара в черный список предпринимателей, которым запрещен въезд на территорию США и от которых все государственные и крупные частные компании должны держаться подальше. Вскоре после этого специальным указом князя ему был запрещен въезд в Монако.

Но Манбара это не остановило – на его счет продолжали исправно поступать миллионы шекелей, а в Тегеран шли и шли вагоны, призванные изменить расстановку сил на Ближнем Востоке. Глава «Моссада» Шабтай Шавит потребовал немедленно арестовать Манбара, но тогдашний госпрокурор Израиля Дорит Бейниш заявила, что для такого ареста нет достаточных оснований – вот когда у «Моссада» будут все доказательства, что Манбар и в самом деле помогает иранцам в создании химического оружия, его действительно можно будет арестовывать.

Такие доказательства были добыты только к весне 1997 года.

К этому времени Иран приступил к производству своего химического оружия.

* * *

…Нахум Манбар был арестован в аэропорту Бен-Гурион 27 марта 1997 года, когда прилетел в Израиль, чтобы посмотреть, как в финальном матче за кубок страны по баскетболу сойдутся «Маккаби Тель-Авив» и его «Ха-Поэль-Иерусалим». Когда его постоянное место в тель-авивском дворце спорта осталось во время этого матча пустым, по Израилю начали распространяться слухи о таинственном исчезновении владельца «Ха-Поэль-Иерусалим».

Слухи стали расти как снежный ком, обрастая всевозможными небылицами, пока наконец 16 апреля не было разрешено опубликовать сообщение о том, что «бизнесмен Нахум Манбар арестован по соображениям безопасности».

5 мая 1997 года дело Нахума Манбара было передано в суд, и ему предъявили обвинение по двум пунктам: непозволительные контакты со стратегическим противником Израиля и передача противнику секретной информации, а также оказание ему помощи, способной нанести ущерб безопасности Израиля.

Сам процесс получился необычайно долгим и трудным.

Нахум Манбар и его адвокат Амнон Зихрони (запросивший гонорар в размере 200 тысяч долларов) пытались убедить суд, что никакой секретной информации Манбар иранцам не передавал, так как все переданные им технологии производства горчичного газа, зарина и прочих видов химического оружия описаны в открыто продающихся учебниках химии. При этом назначения закупаемого им оборудования и химических веществ Манбар якобы не понимал и не мог понимать из-за отсутствия у него соответствующего образования.

Далее Зихрони начал убеждать суд в том, что закупавшиеся Манбаром вещества на самом деле являются исходными реактивами для получения не только химического оружия, но и самых обычных дезинсекторов. И, наконец, по словам Зихрони, никто не предупредил Нахума Манбара о том, что контакты с Ираном предосудительны, тем более что является Иран стратегическим противником Израиля или нет – это еще бабушка надвое сказала. Для подтверждения своей мысли Зихрони вызвал в суд сотрудника Центра стратегических исследований «Яффе» Ифтаха Шапира, который, не моргнув глазом, заявил, что Иран, с его точки зрения, не представляет никакой угрозы для Израиля.

– Даже если у него появятся баллистические ракеты, способные долетать до Израиля, неся ядерные и химические боеголовки? – спросил судья Амнон Страшнов.

– Конечно, – ответил Шапира. – К примеру, у американцев такие ракеты есть, но разве они представляют угрозу для Израиля?

В то же время обвинение также выставило немало свидетелей, среди которых были инженер Кшиштоф З. и Дорон Л. – самые близкие Манбару люди, осознавшие, насколько его деятельность опасна для Израиля.

Уже под самый занавес процесса судья Амнон Страшнов (один из самых принципиальных судей Израиля) неожиданно взял самоотвод, заявив, что он не может выносить приговор по делу Манбара, так как находится в «особых отношениях» с одним из адвокатов подсудимого Пнинат Янай.

Страшнов признался, что когда Янай ездила по поручению Зихрони в Китай, чтобы добыть «доказательства невиновности» Манбара, она звонила оттуда Страшнову и, таким образом, он был осведомлен о планах защиты.

Зихрони поспешил использовать отставку Страшнова для того, чтобы вообще объявить суд над Манбаром незаконным. Он заявил, что сам процесс является местью премьер-министра Биньямина Нетаниягу бизнесмену, поддерживавшему партию «Авода», обвинил судью Страшнова в том, что последний якобы согласовывал все свои вопросы Манбару с премьер-министром, а также в том, что адвокат Пнинат Янай была подослана в его адвокатскую контору израильскими спецслужбами.

Пока и премьер-министр, и судья Страшнов, и адвокат Янай доказывали, что Зихрони лжет, утекло еще немало воды.

В результате приговор Нахуму Манбару был вынесен лишь 17 июня 1998 года – он был осужден на 16 лет тюремного заключения, которые отбывает до сих пор.

Сегодня, когда Иран недвусмысленно угрожает самому существованию Израиля, уже ясна вся степень тяжести преступления, совершенного Нахумом Манбаром против своей страны и своего народа. И если, не дай Бог, когда-нибудь на Израиль упадет иранская ракета с химической боеголовкой, пенять нужно будет прежде всего на Нахума Манбара.

Но не только на него, а на всех тех политиков и руководителей спецслужб, которые оказались настолько слепы и непрофессиональны, что не смогли предугадать будущую иранскую угрозу. Отчасти Нахум Манбар стал козлом отпущения за допущенные ими ошибки и просчеты, а громкий процесс по его делу призван был заретушировать тот факт, что многие израильские компании в обход американского эмбарго в течение ряда лет поставляли Ирану те или иные виды оружия, которое завтра может вернуться в Израиль бумерангом.

Часть 3.
Магендавид против всех.Победы и поражения израильских спецслужб

1948-1991.
Как израильская разведка работала против СССР

О том, что на протяжении всего времени существования Израиля на его территории действовали советские разведчики, известно, пожалуй, всем. Однако до последнего времени мало кто знал, что на протяжении всех этих десятилетий на «Моссад» также работало немало разведчиков и тайных агентов, задача которых состояла в выяснении планов СССР на Ближнем Востоке, добыче информации о поставках российского оружия арабским странам, новых разработках советских ученых в области развития вооружений и т. д. Именно эти разведчики передали «Моссаду» точную дату начала Войны Судного дня, сведения о новейших ракетных установках, поставленных Сирии и Египту, и другую информацию, которая сыграла огромную роль в успешном противостоянии Израиля арабскому миру.

То, что с момента основания Израиля КГБ и ГРУ активно занимаются разведдеятельностью на его территории, разумеется, никогда не было секретом для израильских спецслужб.

До 1967 года советское посольство занимало два огромных здания: одно – в Рамат-Гане, а второе – на Русском подворье в Иерусалиме, и три четверти десятков его сотрудников, по сути дела, так или иначе были задействованы в разведдеятельности против Израиля. Кроме того, многие священнослужители Русской православной церкви также на деле являлись офицерами КГБ. Они вербовали агентов среди русскоязычных граждан Израиля, налаживали связи с израильскими бизнесменами и политиками и потому были в курсе практически всего, что происходило в кулуарах Кнессета, разных министерств и в Генштабе ЦАХАЛа. Осознавая всю степень угрозы, которую представляла собой для Израиля советская разведка, ШАБАК тратил немалые силы на разоблачение ее агентов, а «Моссад» настаивал на необходимости «ответного удара», то есть налаживания израильской разведсети в Советском Союзе и вербовки агентов на разных этажах власти для получения достоверной информации о планах СССР по отношению к Израилю.

Однако президент Леви Эшколь[52]52
  Леви Эшколь (Лев Школьник, 1895-1969) – израильский государственный и политический деятель, в 1963-1969 гг. занимал пост премьер-министра.


[Закрыть] был категорически против таких действий, считая, что они могут серьезно сказаться на судьбе живущих в Советском Союзе евреев.

– Естественной реакцией на наш шпионаж против Москвы станет усиление государственного антисемитизма в СССР, – не раз говорил он на совещаниях. – И потому мы должны не только воздерживаться от такого шпионажа, но и постоянно словами и делом доказывать советскому руководству, что мы не ведем за его спиной никакой двойной игры!

В 1966 году один из сотрудников советского посольства попытался завербовать молодую чиновницу одного из израильских министерств, воспользовавшись для этого старым как мир методом – он стал ее любовником. Однако и наблюдавшие за ним сотрудники «Моссада» не дремали, а потому отсняли скрытой камерой несколько кассет, запечатлевших бурные любовные утехи молодого, но, разумеется, женатого советского дипломата. Дальше можно было переходить к его вербовке по отработанной схеме, и «Моссад» уже даже подобрал название для этой операции – «Акварельные краски». Но в последний момент все тот же Леви Эшколь и все по тем же причинам дал указание операцию отменить. Сотрудники «Моссада» поскрежетали от злости зубами, но приказ премьера выполнили.

А потом наступило 18 июня 1967 года – день, когда Советский Союз разорвал отношения с Израилем и последний советский дипломат покинул территорию еврейского государства. Все это, однако, вовсе не означало, что Москва прекратила шпионаж против Израиля – просто Центр его переместился на Кипр, куда и начали передавать информацию советские агенты в Израиле. Ну и, кроме того, в Израиле остались русские православные священники, которые, как уже было сказано, служили не только Господу Богу Иисусу Христу, но и своему лежащему за тысячи километров от Святой земли отечеству.

В начале 1968 года на пост начальника «Моссада» вступил Цви Замир[53]53
  Цви Замир (Заржевский) – израильский военный и государственный деятель, глава «Моссада» в 1969-1974 гг.


[Закрыть], который вновь поднял вопрос о необходимости начать массированную разведдеятельность против Советского Союза.

Дело в том, что получивший образование и много лет проработавший в Англии Замир был до мозга костей пропитан британской ментальностью и воспитан на чисто английских принципах ведения дел, главный из которых гласил, что если кто-то пытается ударить тебя под дых, то постарайся первым нанести ему удар в два раза сильнее. Кроме того, захваченные в ходе Шестидневной войны документы свидетельствовали о том, что СССР связан с правительствами арабских стран даже больше, чем предполагали в Израиле, что, по сути дела, правящие режимы Египта и Сирии являются марионетками Москвы, а следовательно, именно в Москве находились ключи от всех тайн главных врагов Израиля.

Итак, задача, которая стояла перед «Моссадом», была Цви Замиру предельно ясна, и теперь оставалось лишь продумать, как ее выполнить.

Замир понимал, что Леви Эшколь, которого он откровенно недолюбливал за «интеллигентскую мягкотелость», был прав в главном: Израиль не может себе позволить вербовать агентуру в СССР из советских евреев. Провал такого агента немедленно означал бы судебный процесс, подобный «делу врачей», со всеми вытекающими отсюда последствиями. Да и вообще действовать непосредственно на территории СССР – страны, с которой у Израиля больше не было дипломатических отношений, – было крайне затруднительно. И Цви Замир решил пойти другим путем.

Он создал в «Моссаде» специальный отдел по ведению разведдеятельности против СССР, начальник которого подчинялся только ему и имя которого и по сей день держится в секрете. Сотрудники этого отдела должны были начать вербовку агентов среди сотрудников советского МИДа, работающих в ООН, различных международных организациях вроде Организации неприсоединившихся стран, а также в советских посольствах в странах Восточной и Западной Европы. Кроме этого, они должны были стараться завербовать и работников посольств и государственных ведомств азиатских, африканских и восточноевропейских стран, имеющих тесные рабочие контакты со своими советскими коллегами.

«Не обращайте особого внимания на служебное положение тех, кого будете вербовать, – напутствовал своих сотрудников Замир. – Делайте ставку на молодых. Скромный сотрудник какого-нибудь отдела, которого пока не допускают ни к каким секретам, может через пять-шесть лет стать ответственным работником посольства, и деваться ему к тому времени будет некуда!»

Так сотрудники отдела «Моссада» по ведению разведдеятельности против СССР появились в Польше, Чехословакии, Болгарии, ГДР, Франции, Эфиопии, Уганде, Заире и, само собой, в Сирии и Египте.

На различных приемах они под видом бизнесменов или представителей крупных американских или европейских компаний заводили знакомства с молодыми дипломатами, работниками партийных и государственных органов.

И вскоре на стол Ицхака Замира один за другим стали ложиться рапорты, согласно которым у «Моссада» появились надежные информаторы во всех военных и политических структурах стран Варшавского договора, причем большая часть этих информаторов занимается именно связями с Советским Союзом.

Но подлинно большими удачами стала для «Моссада» вербовка двух агентов: высокопоставленного сотрудника Министерства иностранных дел СССР, работавшего в отделе по связям со странами Азии и Африки (имя его, естественно, держится в секрете) и Асрафа Маруана, зятя бывшего президента Египта Абделя Насера и одного из ближайших советников тогдашнего президента этой страны Анвара Садата.

Многие ветераны «Моссада» до сих пор считают, что Маруан был двойным агентом и что ему ни в коем случае нельзя было доверять, однако пока никаких доказательств этому не найдено. В 1972 году Асраф Маруан прислал в Израиль сделанную им запись бесед, которые велись во время секретной встречи Леонида Брежнева с Ануаром Садатом. Спустя несколько дней свою запись бесед прислал и израильский разведчик, работавший в советском МИДе. Сверив их и увидев, что они практически совпадают, в «Моссаде» стали окончательно доверять этим агентам.

В это же время израильский агент в советском МИДе сообщил, что Москва пытается подкупить двух дипломатов из азиатских стран, с тем чтобы они убедили своих послов в ООН проголосовать за очередную антиизраильскую резолюцию. Израильтяне тут же намекнули этим дипломатам на то, что им известно о тех переговорах, которые с ними ведут русские, и что если их страны действительно выступят в ООН против Израиля, их руководство немедленно узнает о полученных ими взятках. И в результате та антиизраильская резолюция так и не смогла собрать большинство голосов.

Напомню, что в те годы в Египте и Сирии работали сотни советских военных советников, значительная часть которых была занята размещением на территории этих стран новейших советских ракет класса «земля-воздух» SA-6 и обучением личного состава египетских армий тому, как следует пользоваться данными ракетами. Каждый из военных советников время от времени должен был составлять подробный отчет о своей деятельности, которые затем аккуратно переправлялись советским агентом в Тель-Авив. Таким образом, Израиль имел самую точную информацию о вооружении армий своих противников и начал спешно разрабатывать систему, позволявшую бороться с этими советскими новинками. Кстати, честь разработки системы защиты израильских самолетов от советских ракет принадлежит молодой израильской ученой, почти девочке, сразу после окончания университета приступившей к работе в концерне «Военная промышленность». Эта система была в спешном порядке запущена в производство уже после начала Войны Судного дня, когда израильские ВВС понесли серьезные потери от ПВО противника. Но если бы ее не ввели в строй в те октябрьские дни, потери были бы еще больше…

По всей видимости, именно Асраф Маруан и работник советского МИДа и передали «Моссаду» точную дату и время начала Войны Судного дня. Но, как известно, премьер-министр Голда Меир и ее окружение предпочли не поверить этой информации, в связи с чем нападение Египта и Сирии оказалось для ЦАХАЛа, по сути дела, внезапным и едва не привело к поражению еврейского государства в той войне.

Впрочем, имеется и другая версия этих событий, изложенная в книге бывшего главы военной разведки Израиля (АМАНа) генерала Эли Зейры «Миф против реальности: Война Судного дня – неудачи и уроки». В этой вышедшей в свет в 1993 году книге Зейра утверждает, что на самом деле нападение арабов в Судный день застало израильскую армию врасплох не потому, что ее командование и правительство страны не хотели прислушиваться к донесению своего агента в Египте, а наоборот – потому, что слишком этому агенту доверяли. Египтянин же, вопреки распространенному мнению, отнюдь не передал точную дату начала войны. Да, он действительно сообщил о том, что Египет необычайно активно готовится к новой войне с Израилем, но в качестве даты начала войны указал 13, а не 6 октября 1973 года. Основываясь на этом донесении, израильское правительство и решило, что у него до начала войны есть «в запасе» еще неделя.

Но Эли Зейра на этом не останавливается, а идет дальше, выдвигая интересную версию о том, что Асраф Маруан не просто ошибся, а сознательно ввел израильтян в заблуждение. По версии Зейры, Маруан был двойным агентом и сыграл в Войне Судного дня приблизительно ту же роль, что и Жак Битон в Шестидневной войне. То есть, войдя в доверие израильских спецслужб предоставлением в их распоряжение подлинной информации, Асраф Маруан вводил их в заблуждение в главных, судьбоносных для Израиля вопросах.

Несмотря на то что Эли Зейра в своей книге не называет имя Асрафа Маруана, а просто говорит о «египтянине, занимавшем высокое положение в правительственных кругах своей страны», по косвенным деталям нетрудно было узнать, о ком именно идет речь. В результате в израильской и западной прессе очень скоро заговорили о том, что Асраф Маруан в течение многих лет был агентом «Моссада». Бывший глава этой организации Цви Замир в ярости выступил в прессе и открыто обвинил Эли Зейру в том, что он нарушил неписаный кодекс их круга – выдал имя тайного агента. О том, насколько тяжким является в кругу разведчиков данное обвинение, свидетельствует хотя бы тот факт, что в 2004 году Эли Зейра подал на Цви Замира в суд, обвинив последнего в клевете. Бывший судья Верховного суда Теодор Ор выступил арбитром по данному делу и в июне 2007 года пришел к выводу, что Зейра и в самом деле выдал имя агента, и обязал его выплатить Замиру 30 000 шекелей и оплатить судебные издержки.Впрочем, похоже, вся эта история совершенно не задела самого Асрафа Маруана. До 1975 года он занимал пост начальника канцелярии Анвара Садата, затем, разругавшись с ним, стал преуспевающим европейским бизнесменом. В конце 90-х его имя активно муссировалось в прессе в связи с гибелью принцессы Дианы: многие европейские СМИ утверждали, что именно Маруан помог британским спецслужбам ликвидировать принцессу.

* * *

Сразу после окончания войны Судного дня основной задачей «Моссада» стало выяснение вопроса о том, какую секретную военную информацию удалось выбить сирийским и египетским контрразведчикам из израильских военнопленных. И разведчики снова не подкачали. Так, именно благодаря им стало известно, что один из военнопленных по кличке «Еврейский профессор» на допросе выдал сирийцам всю израильскую систему прослушивания госучреждений этой страны. За то время, которое понадобилось сирийцам, чтобы нейтрализовать эту систему, «Моссад» уже установил новую…

* * *

Однако отнюдь не только Ближний Восток был ареной необычайно жесткой борьбы советской и израильской разведок – не менее, а может, и куда более серьезные шпионские игры велись в то время в африканских странах, за влияние на которые боролись тогда СССР и США. Израиль в этих играх, естественно, был на стороне Соединенных Штатов и, нужно сказать, оказал немалую помощь и себе, и своему давнему союзнику. Еще в начале 70-х годов сотрудникам «Моссада» удалось завербовать агентов среди высокопоставленных чиновников Эфиопии, Зимбаве, Уганды и других стран. Затем на израильскую разведку стали работать два советских дипломата в Заире, а в Аддис-Абебе израильтянам удалось завербовать офицера КГБ и высокопоставленного сотрудника посольства СССР в Эфиопии. Кроме того, с «Моссадом» стали сотрудничать офицер чехословацких ВВС, тренировавший военных летчиков «стран пробуждающейся Африки», и капитан крупного торгового советского судна.

В «Моссаде» говорят, что информация, которую предоставляли все эти агенты, была поистине бесценна, так как позволяла быть в курсе как дипломатических демаршей, которые с подачи СССР готовили африканские государства, так и планирующихся нападений на израильские объекты, поставок военной техники из СССР, истинной экономической ситуации в нем и т. д. Стоит отметить, что, к чести Израиля, он никогда не бросал своих агентов на произвол судьбы и по мере возможности старался не допустить их провала, – как только возникала такая опасность, «Моссад» переправлял агента в Израиль, где ему немедленно предоставлялось гражданство, социальное пособие и оказывалась всяческая помощь в обустройстве его самого и его семьи на новом месте.

* * *

Наконец, поистине бесценным источником развединформации об СССР стала для «Моссада»… алия 70-х годов.

Напомним, что вплоть до конца 1973 года в Израиль из СССР ежемесячно прибывало несколько тысяч новых репатриантов, а в октябре 1973-го, перед тем как «железный занавес» окончательно опустился, в страну прибыло 3000 новых граждан.

И тут израильские спецслужбы с удивлением для себя обнаружили, что слухи о том, что в СССР евреев не принимают в престижные и имеющие отношение к обороне вузы, что евреям отказывают в трудоустройстве на предприятия оборонной промышленности… не совсем соответствуют действительности. То есть все эти препоны на жизненном пути евреев в СССР, конечно, были. Но, несмотря на них, в Израиль с этой волной алии прибыли тысячи евреев, закончивших эти самые закрытые для них вузы и успешно работавших и на военных базах, и на самых засекреченных предприятиях.

А, обнаружив это, ШАБАК и «Моссад» создали для своих сотрудников специальные кабинеты в аэропорту Бен-Гурион, в которых новоприбывших репатриантов расспрашивали о том, не имеют ли они какое-либо отношение к Советской армии и военной промышленности и вообще не хотят ли они рассказать представителям Государства Израиль кое-что интересное о своем прошлом? Как уже рассказывалось в первой части книги, сотни только что прибывших репатриантов прямо там, в этих комнатках, признавались, что накануне отъезда пообещали КГБ выйти на связь с находящимся в Израиле сотрудником этого ведомства и выполнять его указания. Благодаря этому были разоблачены десятки российских разведчиков, действовавших на территории Израиля.

Кроме того, сотрудники «Моссада», основываясь на беседах с новыми репатриантами в аэропорту и на внимательном изучении их личных дел, отобрали 5000 новых репатриантов из СССР, которые были вызваны в «Моссад» для «дополнительной беседы». Среди этих 5000 были и техник, служивший на секретной ракетной базе под Москвой, и сотрудник КБ Илюшина, и инженер Челябинского тракторного завода.

Все они, по словам сотрудников «Моссада», очень охотно рассказывали обо всем, что знали. А когда их показания были проанализированы и сведены в один отчет, уместившийся на нескольких тысячах страниц, в этом документе оказались ценнейшие сведения и о сверхсекретных советских военных объектах, и о тех новинках советской военной техники, которые только готовились для запуска в производство, и о местонахождении и структуре засекреченных военных подразделений СССР. Во всяком случае, когда копия отчета была послана в Пентагон, там, как утверждали израильские дипломаты, «визжали от восторга и облизывали пальчики»…