Текст книги "Введение в теоретическую социологию. Проблемы познания общества"

Содержание социологии складывается из совокупности социальных фактов, социологических концепций (основных понятий, теорий, гипотез), методов и методик исследования. В него отдельными авторами с некоторой долей условности включаются в качестве стимулов развития науки проблемы – теоретические (собственно научные) и реальные, т. е. действительно вставшие перед обществом, которые призвана объяснить и помочь решить социология. Социальные факты в рамках собственно науки следует понимать как обоснованные суждения о событиях, процессах, элементах реальности, рассматриваемых в рамках определенной концепции. Проблемы проще всего понимать как задачи, не имеющие гарантированного решения. В частности, во многих отношениях проблемным является структурное деление социологии.

Например, принято различать микросоциологию и макросоциологию. Считается, что микросоциология изучает взаимодействие (интеракции) людей в повседневной жизни. Исследователи, работающие в этом ключе, полагают, что социальные явления можно понять лишь на основе анализа тех смыслов, которые люди придают определенным явлениям при взаимодействии их друг с другом. Главная тема их исследований – поведение индивидов, их поступки, мотивы и смыслы, определяющие взаимодействие между людьми. А это взаимодействие, в свою очередь, оказывает влияние на процессы в обществе, его стабильность или изменения в нем.

Макросоциология основное внимание уделяет моделям поведения людей, связанным с социальными структурами или, иначе, социальными институтами. Люди с самого рождения включены в такие институты как семья, церковь, система образования, политический режим, социально – экономический строй и т. п. и испытывают их глубокое влияние. Макросоциологи изучают взаимосвязи между различными частями общества и стремятся выявить, как изменяются эти взаимосвязи.

Оба подхода имеют право на существование. Исследуя причины стремительного развала СССР, нельзя, по – видимому, не учитывать «кухонные разговоры» советских людей (микросоциальное взаимодействие), в которых критиковались представители партийно – государственной элиты, обсуждались события и ситуации, сравнивались реалии западной и советской жизни, в результате чего у большой части населения формировалось негативное отношение к существовавшей социальной реальности. Но настоящий научный анализ данного процесса едва ли возможен, если не принимать во внимание замедление темпов развития советской экономики, несоответствие политики, проводимой партийно – государственным аппаратом реальным интересам общества и населения, растрату общественной энергии в гонке вооружений и т. п. (макросоциальные взаимодействия).

Проблемными, с точки зрения теории, здесь остаются два момента: 1) какой из видов взаимодействий следует считать доминирующим в формировании упомянутых событий, 2) возможно ли их теоретическое исследование на основе объединения микро– и макро-подходов в рамках единой концепции. Очевидных простых решений здесь не имеется.

Структурно социологию делят также в зависимости от частного предмета, т. е. отдельного фрагментах реальности, на который направлено внимание исследователя. Тогда говорят о частных социологиях – социология труда, права, личности, семьи или религии и т. д.

Кроме того, знание в науках часто принято делить на фундаментальное и прикладное в зависимости от направленности исследований. На фундаментальном уровне накапливаются наиболее общие и достоверные теоретические знания о свойствах вещей и явлений самих по себе. На прикладном уровне сосредоточивается знание, ориентированное на использование свойств явлений и процессов в целях человеческой деятельности, в том числе, конкретные рекомендации по решению конкретных задач. Часто прикладной уровень социологических исследований находится в рамках эмпирической социологии.

В разных учебниках и учебных пособиях приводятся не всегда совпадающие между собой функции социологии, но, в целом, общий смысл предлагаемых функций может быть отражен в следующем перечне, который, в целом, опирается на формулу Конта; «Знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы действовать».

Познавательная функция является целевой функцией социологии, как и любой другой науки. Она состоит в установлении достаточно строгих и точных социальных фактов и вскрытии закономерностей функционирования и развития социальных систем разного уровня. В настоящее время сложности в выполнении этой функции связаны с уровнем развития социологии как эмпирической и теоретической науки.

Прогностическая функция. Познание – увлекательнейший процесс. Платоновские философы – правители видели в нем главный смысл своей жизни. Но человек, прежде всего, деятельное существо. Деятельность же, чтобы быть успешной, нуждается в прогнозе, который включает в себя предвосхищение результатов деятельности с учетом изменений в окружающем мире. Поэтому социология пытается брать на себя прогностическую функцию.

Преобразовательная функция. Прогноз, с учетом природы человека как деятельного существа, нужен не сам по себе. На его основе человек вносит нужные ему изменения в окружающий мир, преобразует его. Поэтому социологии, в известной мере, присуща преобразовательная функция, в которой можно выделить два аспекта, рассматриваемые иногда как самостоятельные функции:

а) функция управления. Суть ее заключается в том, что социология дает рекомендации для изменения функционирования уже имеющихся социальных институтов, организаций, властных структур и т. п.;

б) функция социоинженерная (преобразовательная в узком смысле слова). Она проявляется, когда на основе рекомендаций социологов создаются новые или перестраиваются старые социальные институты, органы управления и т. д.

История России (и СССР) в XX веке дает массу примеров, когда проявились обе функции, особенно, социоинженерная. Менялись правовые основы общества, властные и экономические структуры пр. на основе предлагаемых социальными теориями рекомендаций. Конечно, в роли практикующих социологов выступали не только собственно ученые – социологи. Свою (и немалую) лепту вносили философы, экономисты, правоведы, политики, но, в конечном счете, преобразования в стране строились на основе тех или иных социологических концепций.

Функция ценностного ориентирования. Преобразовательная деятельность человека тесно связана с тем смыслом, который вкладывает в нее человек. Смысл же этот зависит от двух важнейших стимулов деятельности: потребностей и ценностей. Что касается потребностей, то это сфера экономики, по преимуществу. Относительно же ценностей следует сказать, что в выявлении и изучении их, наряду с социальной философией и аксиологией, немалое место принадлежит и социологии. Обусловлено это тем обстоятельством, что, манипулируя ценностями, можно вносить изменения в индивидуальное и общественное сознание, а далее управлять поведением десятков и сотен миллионов людей. Суть функции ценностного ориентирования (иногда ее называют идеологической) заключается в защите и оправдании тех или иных ценностных систем.

Мировоззренческая функция. Знание реальности и придание смысла человеческой жизнедеятельности способны сформировать определенное мировоззрение. Традиционно эту функцию выполняли религии. Однако в современных условиях достаточно широко распространен атеизм, а разногласия между носителями различных религий резко обостряются. Не исключено поэтому, что именно социологии предстоит взять на себя миссию воссоздания мировоззренческого единства человечества (и в России). Именно она призвана прояснить, «куда несет нас вихрь событий», именно она должна дать доступные для большинства людей ориентиры действий, предложив прогнозы и обосновав перспективы дальнейшего развития человечества. Социология призвана воплотить давнюю мечту ее создателя О. Конта, покончив с «анархией умов». Для этого сообществу социологов предстоит решить ряд взаимосвязанных теоретических и практических задач.

Главной задачей социологии является выявление условий, обеспечивающих длительное существование человечества. Для этого необходимо:

во-первых, сформировать ясное представление о человеческой деятельности и средствах управления ею. Ибо главные проблемы человечества, угрожающие его существованию, результат этой деятельности.

Во-вторых, социологии совместно с социальной философией необходимо разобраться с ценностями, являющихся основными стимулами деятельности человека как социального существа. Особенно необходимо уточнить представление о так называемых «общечеловеческих ценностях». Нужен достаточно ясный и определенный их перечень, доступный пониманию любого нормального человека. Пока же выражение «общечеловеческие ценности» лишь метафора, нередко используемая в демагогических целях…

В-третьих, в сфере эволюции общества социологии следует заняться тщательным теоретическим анализом современной западной цивилизации с тем, чтобы выявить перспективы ее развития. На уровне эмпирических обобщений ее бесперспективность показана в работах представителей Римского клуба, но требуется и теоретически проанализировать функционирование этой цивилизации, чтобы вскрыть причины возможности (невозможности) ее длительного существования.

В – четвертых, российским социологам необходимо выяснить особенности функционирования российской цивилизации, выя вить причины проигрыша России в соревновании с западной цивилизацией и причины превращения этого проигрыша в катастрофу.

В – пятых, российские обществоведы (социологи, юристы, политологи, философы и др.) должны создать и обосновать систему приоритетных национальных интересов России. Эта система могла бы стать основой для создания в России здорового общества, способного длительно существовать и переносить временные перегрузки.

Решение этих (и других) задач позволило бы сформировать важнейшие смысловые центры в мировоззрении людей (в том числе, граждан России). В образовательном процессе именно мировоззренческая функция должна быть признана приоритетной.

Вопросы для обдумывания.

1) Нужна ли социология в современном обществе? Почему?

2) Каковы уровни развития эмпирической и теоретической социологии?

3) Что нужно для повышения уровня теоретической социологии?

4) Какая из функций социологии является ключевой для обычного читателя (студента)?

Часть 2. Методолого-теоретическая

Благополучное существование человечества возможно лишь при понимании общего хода событий в обществе, а также выявлении средств и методов управления его эволюцией. Для решения этих задач необходимо повысить уровень развития теоретической социологии, что требует, в свою очередь, изложения методологических и теоретических проблем познания общества, пересмотра прежних и разработки новых средств его познания. Начать решение всего комплекса названных задач нужно с новой трактовки процесса познания, предложенной автором монографии. Таково, в целом, содержание данной части.

Глава 3. Методологические средства познания общества

В главе излагается познавательная установка, принятая автором, его трактовка процесса познания и метод моделирования, общий для естествознания и обществоведения. Описаны основные виды теоретических моделей, а также принципы их построения и передачи. Читателю нужны внимание и терпение при освоении содержания главы, ибо ее положения разрушают привычные представления о познании как чисто психическом процессе, а принципы построения и передачи моделей содержат существенные элементы новизны.

В главе 2 была отмечена необходимость приблизить уровень развития теоретической социологии к уровню развития естественных наук. Для решения поставленной задачи нужен комплекс теоретических средств, которого пока нет в арсенале теоретической социологии. Разработка нужного комплекса возможна при возвращении социологии на позиции позитивизма, для чего требуется выполнить ряд предварительных условий. В частности, необходимо:

1) пересмотреть традиционную трактовку процесса познания,

2) предложить методологию, сближающую позиции теоретического естествознания и обществоведения,

3) указать понятийные средства из арсенала обществоведения, аналогичные средствам естественных наук. Ниже предпринята попытка выполнить названные условия.

Трактовка процесса познания в предлагаемой авторской концепции

В европейском мышлении, начиная с античности (а, возможно, и раньше) закрепилось представление о познании как процессе, идущем исключительно в человеческой голове. Это привело в гносеологии (философии познания) к солипсизму и кантовской идее о непознаваемой «вещи в себе». Возникла ситуация, напоминающая ситуацию с апориями Зенона о движении. Никто всерьез не сомневается в существовании и познаваемости окружающего мира (как Зенон не сомневался в наличии движения). Проблема состоит в том, как можно непротиворечиво мыслить и то, и другое, и третье. Ведь если полагать, что альфа и омега процесса познания заключены в голове человека, то ни солипсизм, ни идея о вещи в себе неопровержимы. Чтобы преодолеть это гносеологическое затруднение, необходимо допустить наличие материальных форм познания, составляющих с психическими формами единый познавательный процесс.

Экстравагантность и абсурдность идеалистической системы, согласно которой признается только существование познающего человека и существование сменяющихся внутри него ощущений, очевидна для наивно (и реально) мыслящего человека. Но эту систему, как отмечал Дидро, к стыду человеческого ума, к стыду философии, всего труднее опровергнуть [см.: Ленин. Т. 18, с. 28].

Эта абсурдность до сих пор окончательно не преодолена в гносеологии даже усилиями крупнейшего классика диалектического материализма В. И. Ленина. Он, вводя представление об ощущении как о «субъективной копии объективного мира» [Ленин. Т. 18, с. 120],надеялся преодолеть разрыв между человеческим мышлением и материальным миром. Ленинское понимание ощущения опиралось на высказывания Ф. Энгельса, которому тоже была присуща вера в реальность мира и в схожесть, почти тождественность, наших субъективных копий, проверяемых практикой. Но нельзя доказать, что субъективные копии разных людей тождественны друг другу. Нельзя доказать, что восприятие красного цвета одним человеком тождественно его восприятию другим (феномен дальтонизма). Вещество фенилтио карбамид, например, одни люди воспринимают как резко пахнущее и горькое, а для других оно не имеет ни запаха, ни вкуса [Смирнов. 2020, с. 24–28].

Разрыв между мышлением и объективным миром не может быть преодолен, пока познание трактуется лишь как «высшая форма отражения объективной действительности». Можно признать ощущение исходной точкой психических форм познания, в перечень которых входят «чувственное познание, мышление, эмпирическое и теоретическое познание» [Познание. 1983, с. 506]. Можно признать, что высший уровень познания с помощью психики свойственен человеку. Но неверно считать, что познание мира живым существом сводится к его психическим формам, основанным на отражении, базирующемся, в свою очередь, на раздражимости как свойстве материи. В познании можно и нужно выделить его другие, более низкие, «материальные», формы, высшим завершением которых являются психические формы познания. Тогда (при выполнении ряда условий) познание предстанет как единый материально – идеальный процесс.

Начать трактовку познания можно с критического замечания в адрес ленинской метафоры «отражение». Ею, поясняя процесс познания, в советский период любили пользоваться отечественные философы. Но для пояснения процесса познания более пригодна метафора «запечатление», а в некоторых случаях и метафора «врастание».

Дело в том, что отражение не предполагает внутренних изменений (отпечатка) в некоем явлении (зеркале, например) под внешним воздействием. Результатом же запечатления является именно изменение структуры воспринимающего явления в соответствии со структурой воздействующего явления. При этом воздействие не обязательно пассивно воспринимается (отражается и запечатлевается). Воспринимающее явление может изменять или создавать свои структуры (органы), врастая в окружающий мир, а также совершать некие действия в ответ на воздействия извне.

Более детально обосновать пригодность метафор «запечатление» и «врастание» для пояснений процесса познания можно при внимательном рассмотрении базовых философских категорий «субъект» и «объект».

Традиционно эти категории употребляют по отношению к двум классам явлений, которые различают по свойствам «пассивность – активность». Предполагается, что субъект – некое активное начало, направленное на объект, познающее объект, воздействующее на объект. Объект же – начало пассивное, испытывающее воздействие, познаваемое, преобразуемое и пр. [Лекторский. 1983, с. 453; с. 661]. Однако более пристальное рассмотрение реальных явлений показывает, что свойства «активность» – «пассивность» не вскрывают принципиальные различия между субъектами и объектами (солнце – самое активное явление в ближайшем к нам космосе, но кто назовет его субъектом?).

В рамках принятой в монографии концепции познания для обозначения принципиальных, фундаментальных, различий между объектом и субъектом вводится представление о признаках «самодостаточность» и «несамодостаточность». Самодостаточность есть способность явления пребывать в окружающем мире без потребления мира. Это свойство объектов. Несамодостаточность есть свойство явления, неспособного существовать без потребления окружающего мира. Это свойство субъектов [Бороноев и др. 1996, с. 82].

Следовательно, два класса явлений, обозначаемых словами «объект» и «субъект», фундаментально различаются своими способами пребывания в мире. Оба способа ныне привычно называются словом «существование», что маскирует их принципиальное различие. Предлагается считать, что субъекты (к ним относятся все живые существа, но не только) существуют, а объекты (их можно обозначить словом «вещества») веществуют. «Существование» стола в корне отлично от существования человека (или растения). Известное декартовское выражение «Cogito ergo sum» (мыслю, следовательно, существую), следовало бы заменить выражением «Consumam ergo sum» (потребляю, следовательно, существую).

Признание двух различных способов пребывания в мире служит теоретической предпосылкой для построения упорядоченной совокупности понятий, отражающих формы человеческой активности, включая процесс познания. Искомая совокупность расширяет представление о процессе познания, включив в него процессы, происходящие в материальном мире. Исходной категорией для ее построения служит, очевидно, категория «существование», а строится предлагаемая совокупность на ряде простых и почти очевидных допущении.

Первое допущение состоит в том, что в существовании субъекта можно выделить два основных состояния: активность и покой. Активность характерна интенсивной добычей и тратой энергии (и вещества). Она вызвана внешними (угроза безопасности) и внутренними (изначальная несамодостаточность субъекта) стимулами. В период покоя энерготраты субъекта сводятся к минимуму, субъект «отключается» от мира и восстанавливает работоспособность своих структур, он «отдыхает».

Второе допущение заключается в предположении, что активность может быть как хаотической, так и, большей частью, целесообразной. Целесообразную активность имеет смысл назвать поведением, причем наличие ясно осознанной цели особенно свойственно человеку.

Примем в качестве третьего допущения, что может быть два вида целесообразного поведения в зависимости от его направленности со стороны субъекта.

Во-первых, оно может быть направленно на контакт с миром, на его познание, использование или преобразование. Назовем этот вид поведения инициативным поведением. В частном случае, инициативное поведение может быть направлено субъектом на самого себя. В этом случае субъект относится к себе как к части внешнего мира (объекту).

Во-вторых, целесообразное поведение возможно как минимизация контакта с миром, уклонение от некоторых факторов мира, способных принести вред. Этот вид поведения может быть назван уклоняющимся поведением, например, бегство и защита (сопротивление вынужденному контакту).

Четвертое допущение заключается в том, что предполагается наличие в мире как субъектов, так и частных объектов (сторон мира, вещей, явлений). Соответственно, инициативное поведение по отношению к объектам и субъектам обретает две основные формы – деятельность и общение [Смирнов, Смирнов. 2007, с. 83–87].

Деятельность направлена на объекты, в ней субъект их потребляет, преобразует, познает. При этом в процессе деятельностного взаимодействия с объектом может меняться и сам субъект. В зависимости от того, чья структура (объекта или субъекта) меняется по преимуществу, можно выделить две ведущие формы деятельности: преобразование и познание.

В результате преобразования изменяется объект в соответствии с целями субъекта. Объект меняет свою структуру, облик и свойства в соответствии со структурой субъекта. Для человека основным видом преобразования (преобразовательной деятельности) является труд.

Познание, напротив, состоит в изменении структуры (анатомии) и типичных реакций (физиологических и психических) субъекта в соответствии со свойствами объекта. По сути, оно есть адаптация субъекта к объекту, позволяющая субъекту существовать.

Важнейшими факторами, влияющими на познание (адаптацию) субъектов являются свойства объекта (веществ) и события в окружающем мире.

В частности, организмы знают о свойствах веществ и способах их усвоения, что отражено в их анатомии и физиологии. Они также знают о важнейших событиях, благоприятных или неблагоприятных для их существования.

События бывают разных классов: постоянные и неизменные (сила тяготения), постоянные, но колеблющиеся в неких рамках (наличие кислорода в воздухе или воде), периодические (смена времени суток или годовых сезонов), вероятные (наличие источников пищи и угроз), случайные, о которых субъекты не знают (извержение вулкана или падение метеорита). Незнание случайных событий обусловлено тем, что их частота не соотнесена с продолжительностью жизни отдельного организма или даже вида существ.

Знание, запечатленное в структуре и типических реакциях субъекта, получается путем эволюции (мутации и естественный отбор) конкретного организма в типичных для существования вида условиях[6]6
  Открытие Грегором Менделем начальных законов генетики показало ложность представлений о познании как процессе, происходящем в лишь в человеческой голове.


[Закрыть]. Скелет животного знает о силе тяжести, а легкие наземных животных и жабры рыб знают о наличии кислорода в воздухе и воде, организм медведя знает о смене сезонов и т. п. Органы и клетки живых организмов знают о свойствах кислорода, воды, белковых соединений структуре и свойствах других организмов и пр. Аналогичное материализованное знание социальных субъектов хранится в технических средствах, технологиях, социальной структуре.

Необходимость в знании о вероятных, но нерегулярных событиях (появление добычи и возможных врагов, стихийные угрозы) стимулировала появление двух видов знания.

Первый вид, изначальный или материальный свойственен всем живым существам. В нем знание запечатлено в структуре и типических реакциях организма: будь то панцирь черепахи или быстрые ноги зайца как средства защиты от врагов.

Второй вид – знание не материальное, а идеальное, полученное с помощью форм психики. Благодаря механизмам ощущения, восприятия, представления и памяти организмы обрели способность запечатлевать сами вероятные события, их следы, взаимосвязи между отдельными событиями, между событиями и их следами и т. д. Существование и хранение знания о таких событиях, их следах и пр. стало основой способности моделировать явления окружающего мира и прогнозировать ход событий, используя представления (чувственно – наглядные образы явлений и процессов).

У человека появляется дополнительная способность моделировать явления мира с помощью слов, в которых содержатся не только представления, но и понятия (о значениях слов речь подробнее пойдет ниже). Комбинируя представления и понятия, закрепленные словами, человек строит идеальные модели отдельных явлений, создавая обыденную и научную картины мира (образ мира) в своей голове. Способность к самопроизвольному изменению образа мира (фантазирование) приводит к тому, что человеческому познанию свойственны два важнейших свойства: предвидение и заблуждение (ошибочное предвидение).

Общением следует считать взаимодействие между субъектами, которые «признают» друг друга равными себе. В общении субъекты воспроизводят (порождают и воспитывают) друг друга. Основными формами общения, аналогичными преобразованию и познанию, является предъявление (ознакомление, презентация) и понимание.

Предъявление заключается в том, что субъект А воздействует на структуру субъекта Б, чтобы запечатлеть в ней свой образ (его часть, сторону, поведение), нужный для него. Понимание состоит в том, что в структуре субъекта Б формируется образ субъекта А. Предъявление (в зависимости от целей субъекта А), может быть правдивым (искренним), но может быть обманным. Равным образом, понимание у субъекта Б может быть действительным (адекватным) или ложным. При всем различии между познанием и пониманием[7]7
  Оно послужило Веберу основанием для не вполне верного вывода о методологической разности общественных и естественных наук.


[Закрыть] общим у них остается моделирование образов сторон (частей мира или участников) взаимодействия.

Помимо общения субъекта с субъектом, возможна деятельность одного субъекта по отношении к другому, поскольку классы субъектов по своему развитию находятся на разных уровнях. Обычно субъект более высокого уровня относится к субъекту более низкого уровня как к объекту. Так, человек осуществляет деятельность по отношению к биологическим организмам, к которым он относится как более низким по отношению к себе (например, охота, рыболовство, животноводство и пр.).

Кроме того, субъекты, индивиды или группы людей, могут осуществлять деятельность по отношению к другим индивидам и группам, которых они считают ниже себя, на основе комплекса превосходства, используя «низших» в своих целях. Такая установка порождает разные формы эксплуатации: от рабства, когда человек превращается другим в «говорящее орудие», до изощренной манипуляции человеческим сознанием на мировоззренческом уровне. Суть установки в том, что одна из сторон относится к другой как средству. В живой природе близкими подобиями таких отношений между субъектами выступают хищники (по отношению к добыче) и паразиты (по отношению к организму хозяина).

Впрочем, существует возможность, когда субъекты (люди) признают принципиальное равенство по отношению к другим субъектам, но первые считают вторых более «слабыми» (не равными себе) в каком-то отношении в конкретной ситуации. Поэтому первые по отношению ко вторым также осуществляют некую деятельность (как к объектам), однако имея в виду благо «слабых» субъектов. Таковы воспитание, образование, врачевание, опека. Главное в деятельности такого рода то, что более сильный субъект относится к слабому именно как к цели, а не средству.

Предполагается также, что с учетом сложности строения живых существ общение между ними может происходить с использованием разных сторон их природы. Общение на основе конкретной стороны (или совокупности сторон) этой природы порождает разные виды общения (или типы взаимодействия) между субъектами.

В целом, для совокупности живых существ, включая человека, возможно общение, основанное на обмене генетической информацией, передаче чувств и сигналов (знаков и смыслов), обмене результатами деятельности (продуктами и услугами), принятыми решениями. Ясно при этом, что отдельным видам живых существ некоторые разновидности общения несвойственны. Так, коммуникация между людьми осуществляется, в основном, с помощью речи, а между муравьями с помощью химических веществ. У пчел существует «язык танца», когда пчела с помощью движений показывает направление и расстояние до растений – медоносов, и т. п. У людей возможно природное, чувственное, коммуникационное (или рече-коммуникационное), деятельностное, правовое общение. Подробнее обоснование этого перечня типов взаимодействия (видов общения) будет сделано ниже при рассмотрении проблемы формирования логически корректного и существенного по содержанию понятия «общество».

С точки зрения природного взаимодействия люди мало отличаются от других живых существ. Но, начиная с чувственного уровня, названные виды общения между людьми настолько усложняются, что становятся качественно отличными от аналогичных видов общения между животными, общественными насекомыми и пр. На основе видов общения (типов взаимодействия) возникают особые объединения людей, о чем подробнее также будет сказано ниже.

Изложенный подход к разработке взаимосвязанной совокупности форм человеческой активности позволяет помочь в решении некоторых проблем теоретической социологии:

1) избавиться от метафоричности и тавтологичности в определениях важнейших понятий, характеризующих формы активности человека;

2) помочь в построении простейших моделей (идеальных типов) различных человеческих объединений, что, в конечном счете, послужит основой для применения естественнонаучных (теоретических) методов в социологии и других общественных науках.

Предложенная совокупность основных форм человеческой активности может быть подвергнута критике, уточнении и пр., возможно, даже в отмене и выдвижении другой. Но несомненно, что лишь разработав совокупность взаимосвязанных понятий, можно придать языку теоретической социологии необходимые строгость и точность при описании многообразных форм человеческой активности [Смирнов, Смирнов. 2007, с. 85–89].

В эту совокупность (для простоты) не включены виды активности, направленные субъектом на самого себя. Но в ней можно было бы найти место самопознанию и самопониманию, самопреобразованию и самовоспитанию. С учетом целей и результатов взаимодействия между субъектами в ней можно было отразить такие формы общения, как лечение, эксплуатация, воспитание, обслуживание и др.

Итак, проблему о месте познания среди других проявлений человеческой активности можно решить, исходя из представлений о категории «существование» как способе пребывания в мире субъектов. На этой основе формируется следующая совокупность категорий, отражающих человеческую активность:

1) собственно активность[8]8
  Смысл этого слова может быть выражен русскими словами «оживленность» или «возбужденность».


[Закрыть] как сама я широкая категория (в отличие от покоя),

2) поведение как целесообразная активность,

3) инициативное (направленное на контакт с миром) и уклоняющееся (направленное на отказ от контакта с миром) поведение,