Текст книги "Введение в теоретическую социологию. Проблемы познания общества"

Глава 2. Социология как наука. Общее описание

Задача главы состоит в том, чтобы способствовать созданию у читателя самого общего первоначального представления о социологии. В ней обосновывается необходимость этой науки в современном обществе, оценивается уровень ее развития, описываются элементы ее содержания, а также важнейшие функции.

Слово «социология» (фр. sociologie), как сказано ранее, введено в науку одним из основоположников этой науки французским мыслителем Огюстом Контом (его часто называют «отцом социологии»). Оно составлено из корней двух языков (чего обычно не делается): латинского слова societas – общество и греческого logos – слово, понятие, учение. Следовательно, этимологически социология – наука об обществе. Однако существует масса определений этой науки, в которых сдержатся некоторые детали, уточняющие ее содержание. Ниже приведен ряд определений, и читатель вправе выбрать любое из них. Некоторые определения даны в сокращенном виде.

Социология – наука об обществе как целостной системе и отдельных социальных институтах, процессах и группах, рассматриваемых в их связи с общественным целым. Необходимой предпосылкой социологического познания является взгляд на общество как на объективно взаимосвязанное целое. Это определение содержится в Философском энциклопедическом словаре, выпущенном в советское время [ФЭС. 1983, с. 640]. Достоинством определения можно счесть указание на целостность общества как системы и на составляющие ее элементы, подлежащие отдельному изучению.

Социология – наука о становлении, развитии и функционировании социальных общностей, наука о социальных отношениях как механизмах взаимосвязи и взаимодействия между этими общностями, между общностями и личностью [Ядов. 1987, с. 11]. В этом определении особенно перспективным представляется утверждение о социологии как науке, изучающей взаимодействие между общностями и личностью, точнее, правда, было бы говорить о взаимодействиях между личностями, в результате которых возникает общество. Понятие «взаимодействие» является фундаментальным в естественных науках. Возможно, его следует сделать одним из центральных в социологии.

Социология – это научное изучение общества и общественных отношений. Она черпает данные (факты) из реального мира и пытается объяснить их на основе научного анализ. [Смелзер. 1994, с. 37]. Несколько тавтологичное определение. Конечно, наука должна изучать реальность научными методами и объяснять ее на основе научного анализа.

Социология – наука о порядке и прогрессе человеческих обществ. Это определение принадлежит родоначальнику социологии Огюсту Конту. Русский социолог М. М. Ковалевский, следуя Конту, считал социологию наукой об организации и эволюции общества [Ковалевский. 1997. Т. 1, с. 35, 39]. Контовское определение в настоящее время следует считать наиболее актуальным (и приемлемым), так как оно ориентирует на изучение проблем развития современного общества, происходящего в условиях небывалых ранее темпов научно – технического прогресса. При этом важнейшей из них оказывается проблема выживания современного общества. Едва ли оно выживет, если этот прогресс не будет поставлен под контроль. Однако, как было сказано, учащийся вправе взять любое из приведенных определений, поскольку, по существу, все они утверждают, что социология – наука об обществе.

Несколько выбивается из данного смыслового ряда определение социологии, данное П. Штомпкой, бывшим ранее президентом Международной социологической ассоциации. По его мнению: «… Социология…: это наука о людях, действующих в поле взаимоотношений друг с другом … и придающих этому полю динамику постоянного функционирования и формирования …, о людях, которые превращают повторные, фиксируемые их сознанием, иногда непреднамеренные результаты и последствия своих действий в те структурные и культурные рамки, в которых происходят дальнейшие действия последующих поколений» [Штомпка. 2005, с. 32]. При всем уважении к мнению известного ученого учащимся не следует ориентироваться на него. Науку о людях, о которой он пишет (если хорошенько вдуматься в содержание этого описания), вполне можно назвать культурной антропологией.

Согласно философской традиции объектом называют некую сторону объективной реальности, например, отдельное явление или процесс, а предметом – ту часть или аспект этого явления, которая изучается именно данной наукой соответствующими методами. В социологии в данный момент с этим ясности нет, поскольку не вполне ясно, что является объектом и предметом социологии.

Можно согласиться, рассуждая абстрактно, что общим объектом для ряда общественных наук, в том числе, социологии является общество. Можно согласиться также, что предметом социологии следует считать наиболее общие, родовые свойства социальных явлений, не изучаемые другими науками (так пишется в одном из учебных пособий).

Однако при попытке понять более конкретно, что такое общество и что это такое родовые свойства, возникают серьезные трудности. В решающей степени они связаны с тем, что мы не имеем единства мнений относительно таких важных понятий, как общество и социальное. Например, по мнению известного немецкого теоретика Н. Лумана, «со словом «общество» не связаны никакие однозначные представления», а «то, что обычно называют «социальным», вовсе не обозначает какой-то один объект» [Луман. 1999, с. 196]. А автор известного учебника, американский социолог Н. Смелзер, утверждает, что «ученые с трудом определяют сущность» понятия «общество» [Смелзер. 1994, с. 84]. Поэтому сложно говорить об объекте и предмете социологии, пока точно неизвестно, что такое общество и что такое социальное.

Неискушенный читатель может встретить учебные пособия и учебники, где то или иное определение общества или социального дается не в качестве мнения данного автора или коллектива авторов, но как нечто общепринятое в социологии [Социология, 2005, с. 11–12]. Подобная трактовка основных понятий социологии не оправдана и может ввести в заблуждение. Поэтому читатель вправе критически подойти к любому учебному тексту. Однако желательна попытка самостоятельной аргументированной критики, а не голое отрицание авторской позиции в случае несогласия с ней.

Позже в книге придется вернуться к этим понятиям и определить их, уточнив тем самым проблему объекта и предмета социологии.

В настоящее время отмечается снижение интереса к социологии как в России, так и за рубежом. В нашей стране ее преподавание исключается из учебного процесса в вузах. А в США, после ранее наблюдавшегося бума интереса к ней, пустеют прежде заполняемые до отказа аудитории, где читаются курсы по социологии. Это поразительно, неприятно, но не удивительно.

Поразительно и неприятно это потому, что именно в наше время, когда мировое общество сотрясают кризисы и возрастают угрозы, ставящие под сомнение достойное существование человечества, интерес к социологии должен возрастать, поскольку эти кризисы и угрозы вызваны самим функционированием современного общества. Когда-то было сказано, что «каждый … должен быть хоть немного историком, чтобы стать сознательно и добросовестно действующим гражданином» [Ключевский. 1995. Т. 1., с. 32]. Ныне же каждый должен быть немного социологом, понимать общий ход событий в мире, чтобы стать сознательным и добросовестно действующим человеком (и гражданином).

Неудивительно же это потому, что в настоящее время уровень развития теоретической социологии таков, что она не дает ответов на волнующие большинство думающих людей проблемы. В ней царит хаос, сложившийся из различных подходов и школ, частных дисциплин (социологий), авторских концепций и позиций, в которых трудно разобраться даже профессиональному обществоведу. И большинство людей относится к социологии как к чему-то ненужному в практической жизни, а социологов воспринимают как людей занятых разного рода опросами, большей частью неинтересными для них. Изменить негативное отношение к социологии станет возможным лишь тогда, когда она станет понятной людям, для чего необходимо повысить ее теоретический уровень, обеспечив доступность понимания ее основ.

О. Конт, основоположник социологии, в свое время поставил задачу сблизить методологию этой науки с методологией естественных наук. Неслучайно он вначале назвал науку об обществе «социальной физикой».

Поставленная им задача нашла частичное (и более или менее приемлемое решение) в сфере эмпирической социологии и достигнутые в ней успехи вполне очевидны.

Социологами – эмпириками разработаны методы и техники исследования – разные виды опросов, построение выборочной совокупности, измерение отношений в группах, методы количественной обработки информации, качественные методы и пр. Особенно хорошо работают методы опросов, если они используются профессионально и добросовестно.

В качестве иллюстрации приведем два примера.

Во-первых, напомним прогноз, сделанный профессионалами (группа Д. Гэллапа) и непрофессионалами (редакция журнала «Литературное обозрение» – «Литэрари Дайджест») относительно результатов выборов президента США в 1936 году. Кандидатами на пост президента в тот момент были Ф. Д. Рузвельт и А. М. Ландон. Редакция журнала организовала выборку путем случайного отбора из списков, имеющихся в телефонных книгах. Более чем двум миллионам американцев были разосланы открытки с просьбой назвать фамилию будущего президента. Согласно полученным редакцией результатам с большим преимуществом должен был победить А. М. Ландон. Однако этот прогноз оказался ошибочным. В тоже время группа Гэллапа провела опрос четырех тысяч человек и правильно предсказала победу Ф. Д. Рузвельта. Разница в полученных результатах объясняется тем, что группа Гэллапа правильно (научно) организовала выборку, а редакция журнала – нет [Рабочая книга социолога. 1983, с. 204].

Во-вторых, в последнее время для прогнозирования индивидуального поведения используется метод обработки «больших данных». По следам, оставляемым человеком в информационном пространстве, можно достаточно точно оценить вероятность его дальнейших действий: покупок на рынке, передвижений в течение суток, общения в информационных сетях и т. д. [Дудина. 2015, с. 16–17 и др.]. Это метод напоминает знаменитую камеру Вильсона, с помощью которой физики прослеживали движение отдельных заряженных частиц.

В целом же, статистическая обработка опросов общественного мнения и метод «больших данных позволяют решить задачу, поставленную Контом: «Знать, чтобы предвидеть». Используя их, можно прогнозировать групповое и индивидуальное поведение людей: результаты выборов, возникновение конфликтных ситуаций, покупательский спрос и пр. Иначе говоря, в сфере эмпирических исследований социология уже приблизилась по уровню развития к естественным наукам. И если прогнозы социологов – эмпириков не сбываются, значит, они сделаны непрофессионалами или недобросовестными людьми.

Иная ситуация сложилась в сфере теоретической социологии, где до сих пор царит хаос. Представленные в ней школы, направления, подходы, отдельные теории образуют сложный (но лишенный внутреннего единства) конгломерат различных подходов и школ, частных дисциплин (социологий), авторских концепций и позиций.

Для социологов привычны выражения «теория социальной эволюции О. Конта», «марксистская социология», «школа структурно – функционального анализа», «понимающая социология М. Вебера», «социокультурная динамика П. Сорокина» и т. п. Но обозначаемые ими теоретические конструкции существуют сами по себе, взаимосвязь между ними, не говоря уж о теоретическом единстве, не установлена.

Эта ситуация напоминает ситуацию, сложившуюся в искусствоведении. Применительно к литературе в нем пишут о «классицизме, романтизме, реализме, модернизме и постмодернизме» Рассматривая живопись, рассуждают о «реализме, импрессионизме и абстракционизме». Выделяют различные направления и жанры в музыке и т. п. Используют при этом и более конкретные выражения, например, «живопись Рафаэля», «иконы А. Рублева», «школа русских передвижников», «французский импрессионизм», «скульптура Родена» и т. п.

Дополнительно отметим: упоминание авторских концепций в теоретической социологии принципиально отличается от аналогичной практики в естественных науках, хотя в них тоже употребляются подобные выражения, например, «теория тяготения Ньютона», «таблица Менделеева», «уравнения Максвелла», «закон Ома» и т. п.

В естественных науках упоминание имени автора теории, концепции, закона чаще всего связано с соображениями удобства. Проще сказать «законы Ньютона», чем «законы классической механики о движении материальной точки». Кроме того, упоминание имени свидетельствует об уважении научного сообщества к человеку, установившему некую истину. Эта истина может быть ограниченна определенными областями применения, уточнена с течением времени, но ее принципиальная применимость для объяснения и практического использования в конкретных сферах реальности не подвергается сомнению.

В теоретическом обществоведении (в том числе, в социологии) истинность конкретной концепции или теории отнюдь не столь безусловна, как в естественных науках. Едва ли кто – нибудь в социологическом сообществе рискнет теперь высказать фразу, аналогичную ленинской: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Критике, причем весьма обоснованной и справедливой, можно подвергнуть любую теорию и любой подход в теоретическом обществоведении. Упоминание в общественных науках имени автора концепции всего лишь свидетельствует о том, что в его теоретических построениях имеется смысл, что к его рассуждениям следует относиться с уважением, но отнюдь не считать, что выводы, вытекающие из данной теоретической конструкции, столь же истинны, как выводы естественнонаучной теории.

Почему же теоретическая социология пока неспособна строить теории, истинность которых была бы принята хотя бы в определенных границах? Отвечая на это, можно дать разные объяснения.

Во-первых, прибегнуть к банальной ссылке на «сложность» общества как объекта изучения. В этом утверждении есть смысл, но разве различные природные объекты так уж «просты»?

Во-вторых, сослаться на то, что трудности изучения общества связаны с включенностью самого человека в социальную систему, и он, с его свободой и сознанием, нарушает жесткую причинную обусловленность хода событий в обществе. В этом тоже есть смысл. Но ведь человек включен и в природу. Его действия во все большей степени оказывают влияние на ход природных процессов, особенно ныне, однако это не отменяет действие природных законов. Человек способен влиять на природные процессы, используя эти законы.

В-третьих, объяснить трудности в исследовании общества тем, что в этом случае человек становится одновременно и субъектом и объектом исследования. В результате возникает неопределенность исследовательской позиции, не всегда ясно: характеризует то или иное высказывание общество как объект познания или же это высказывание относится к нему как познающему самого себя субъекту? И с этим объяснением можно отчасти согласиться. Человек не может полностью освободиться в познании общества от своих субъективных установок.

Однако не следует забывать, что обществоведы, в частности, социологи, выступая в качестве исследователей, изучают, как правило, не самих себя, а других людей. И точно также действуют и психологи и психиатры. Другой человек предстает перед ними в качества объекта исследования. И хотя трудно назвать психологию строгой и точной наукой в полном смысле слова, все же следует признать, что в некоторых своих направлениях она существенно приблизилась к уровню естественных наук.

Наиболее адекватно чрезмерное многообразие авторских теорий и концепций в теоретической социологии можно объяснить тем, что в социологии до сих пор не удалось найти или выработать элементарные исходные представления, более или менее разделяемые всеми социологами, которые составляют основу той или иной науки, или, по крайней мере, крупной теории. Представляется, что большинство социологов даже не задумывалось о необходимости выявления подобных простейших представлений. А тем более социологи не задумывались о поиске правил взаимодействия (простейших постулатов), которые устанавливаются между элементарными представлениями.

Что же имеется в виду? Для пояснения обратимся к наиболее древней из наук – математике, в частности, геометрии. Геометрия Евклида начинается с ввода элементарных представлений о точке и множестве. Далее вводится представление о линии как множестве точек, упорядоченных определенным образом, представление о прямой линии и т. д. Хорошие учителя в школах обращают внимание учеников на то, что точка, множество и линия в геометрии не определяются, поскольку это невозможно сделать.

Ведь когда говорят, что точка не имеет длины и ширины, то пользуются намного более сложными представлениями, чем представление о точке. Утверждая же, что кратчайшее расстояние между двумя точками является прямой линией, задают правило взаимоотношения между точками. Причем эти правила считаются интуитивно ясными (не нуждающимися в доказательстве).

Знаменитый постулат о параллельных прямых (самому Евклиду представлявшийся сомнительным) относится к правилам взаимоотношения между точкой и прямой. Без таких правил невозможно было бы построить систему доказательств в евклидовой геометрии.

Аналогичная ситуация складывалась в теоретической физике. С элементарного представления о материальной точке, обладающей бесконечно малыми размерами и неопределенно большой (но конечной) массой, начинал построение теории всемирного тяготения Ньютон. При этом он также установил закон гравитационного взаимодействия между материальными точками, согласно которому тела притягиваются друг к другу прямо пропорционально массе и обратно пропорционально квадрату расстояния.

Позже физики, введя представление об атомах как о чем-то неделимом, абсолютно упругом и движущемся и установив законы механического взаимодействия между ними, создали понятия об идеальной жидкости или идеальном газе, абсолютно твердом теле и пр. В конечном счете, это позволило, используя законы Ньютона для материальной точки, изучать поведение этих абстрактно созданных моделей, а далее построить теоретическую механику для различных фазовых состояний вещества. И хотя реально небесные тела, равно как реальные жидкости, газы и твердые тела ведут себя не совсем так, как это предсказывают их теоретические модели, подобный подход позволил выявить многие существенные закономерности реальных процессов и явлений в материальном мире и получить их достаточно точные количественные описания.

К сожалению, в социологии пока нет ничего похожего на геометрию Евклида или небесную механику Ньютона. Социологи – теоретики предлагают разные исходные понятия, чтобы построить свои теории. Но эти понятия настолько сложны, а правила взаимодействия между ними так неопределенны, что следует говорить не о строгих теориях, а о более или менее осмысленных теоретических конструкциях (концепциях) отдельных авторов. На их основе можно обсуждать на качественном уровне ту или иную социальную проблематику, строить различные гипотезы и прогнозы, но степень надежности конкретных результатов, полученных таким образом, оказывается, как правило, весьма низкой. С этой точки зрения уровень современной теоретической социологии не выше достигнутого в доньютоновской физике.

Неудовлетворительное состояние теоретической социологии осознается многими социологами [Романовский. 2016. C. 3 – 13]. Высказывается даже сомнение, что социология может стать наукой в собственном смысле слова. Выход из подобного состояния усматривается в ее превращении «в критическую неоклассическую социологию», опирающуюся на традицию Маркса – Вебера. Лишь тогда социология вновь сможет задаться «большими вопросами», бросая вызов экономике и политическим наукам [Szelenyi. 2015. РР. 4–7].

Очевидно, однако, что только критики недостаточно для того, чтобы социология вновь смогла заняться большими вопросами (т. е., проблемами, стоящими перед всем человечеством). Недостаточно для этого и упомянутого выше метода обработки «больших данных», полезного в эмпирических исследованиях, с помощью которого в принципе невозможно найти ответы на глобальные вызовы. И, конечно же, недостаточно для этого разного рода «дискурсов», тем более, что это модное ныне слово понимается далеко неоднозначно[5]5
  Так, этим словом обозначают:
  1) «речевые практики, в которых «понятия…постоянно обыгрываются посредством выстраивания ассоциативных рядов»,
  2) практики «манипулирования знаками, которые формируют символические структуры, образующие для людей мир явлений и событий, понимаемых как социальная реальность» [Социология. 2005, с. 311],
  3) системы мышления «в определенной области общественной жизни» [Гидденс. 2005, с. 605], и т. д.


[Закрыть].

Социология сможет выявлять общечеловеческие проблемы и предлагать пути их решения, лишь став подлинной наукой, создающей собственные теории, отражающие общий ход событий в мировом масштабе. В целом дилемма такова: или XXI век станет веком социологии, или этот век положит конец более или менее благополучному существованию человечества. Для этого нужна методология, сближающая по степени строгости теоретические построения в обществоведении с естественнонаучными. Требуемую методологию можно построить, вернувшись к принципам позитивизма, обновив их содержание.

Сказанное относительно теоретической социологии вовсе не означает, что полученные ею результаты не представляют интереса в научном смысле. Процесс формирования социологии как науки идет непрерывно, и ее содержание обогащается и структурируется. Знаниями, накопленными социологией, вполне можно пользоваться, проявляя при этом необходимую осторожность.