Текст книги "Долина прокопиев"

Позволишь ли ты нам сделать это? Не оскорбит ли это тебя?

На поверхности озера образовалось лицо с глазами, похожими на водовороты.

– Ныряйте, – мокро прошлепали губы.

– Но мы все еще горим, – сказал Эхс,» – а вода очень опасна для любого пламени. Мы не погибнем?

На воде образовался широкий, покрытый рябью круг. Это, наверное, и был ответ.

– Я попытаюсь, – сказал скелет. – Мне терять нечего.

Огненный скелет бросился в воду, зашипел и исчез.

– Ух ты! – охнул копуша.

И тут же какая-то рыбешка с белой-пребелой чешуей показалась над водой, выпустила изо рта фонтанчик и вновь с плеском погрузилась в озеро.

Эхс вопросительно посмотрел на Чекс.

– Это был Косто?

– Наверное, – ответила она.

– Тогда нам надо за ним, – сказал Эхс и тоже плюхнулся в воду.

Он всем телом почувствовал, что перестал быть пламенем, но в то же время вода окутала его приятной прохладой. Он вдохнул.., вода прошла сквозь жабры. Да, теперь он стал рыбой.

Раздался еще один всплеск, и одной рыбой в озере стало больше. У этой рыбы чешуйки получились коричневые, и вся она была такая крупная, и белые плавники у нее трепетали.., как крылья!

– Привет, Чекс! – по-рыбьи поприветствовала ее рыба Эхс.

– Я не плыву, а будто летаю! – восторженно произнесла рыба Чекс.

– А я как будто оживаю! – подхватила белая рыба Косто, покачивая костистыми плавниками.

Раздался еще один всплеск.

– Будто в мягких облаках тоннель пролагаю! – пропела откуда-то взявшаяся третья рыбешка, толстенькая, с коротенькими плавничками.

Они проплывали царство воды, стараясь держаться на тропе, обозначенной теперь воздушными пузырьками. Проплывали мимо колыхающихся морских водорослей, мимо булькающих подводных источников; проплывали там, где солнце рассыпало искорки по поверхности воды, проплывали по мелководью, где белый песок лежал, похожий на дюны, проплывали на глубине, где дно терялось во мраке неизвестности.

И это в самом деле было похоже на полет, на какой-то воздушный танец. Расправив легкие плавники, Чекс то подплывала к поверхности, то устремлялась вниз. У Эхса раньше никогда не было желания научиться летать, но теперь и он начал постигать всю прелесть полета. Каким же неуклюжим отныне будет ему казаться пеший путь по земле!

К ним старались приблизиться и другие рыбы, среди них были даже очень большие и грозные, но тропа, очевидно заколдованная, держала их на расстоянии.

И вот наконец они достигли противоположной границы воды. Дорогу им преградила новая стена, но она была прозрачная. Казалось, сквозь нее так легко пройти. Просто надо из рыб превратиться…

– О, Прозрачная стихия! – произнес Эхс. – Нам, четверым путешественникам, надо пройти сквозь тебя…

И тут у Эхса перехватило дыхание. Пустота!

Так это же пустота?

– Пустота! – не выдержав, вскрикнул Эхс. – Отсюда никто не в силах выйти!

– Кроме кобылок-страшилок, никто не в силах, – испуганно подтвердила Чекс. – Моя мама однажды оказалась в пустоте, и кобылка-страшилка вынесла ее. В знак благодарности мама отдала ей половинку своей души!

– И мои отец и мать тоже сюда попали. И им тоже пришлось заплатить! Нет, нам не выйти!

– Но вы забываете, что это не настоящая пустота, а гипнотыквенная, то есть снящаяся, – пояснил скелет. – Это сон о пустоте, пугающий спящих точно так же, как сейчас испугал тебя и Чекс.

Но сон, даже самый страшный, легко можно стряхнуть. Стоит открыть глаза или выйти из гипнотыквы…

Чекс кивнула, что для рыбы было довольно крупным достижением.

– Ну что ж, рискнем, – сказала она. – Тропа ведет именно сквозь стену, а на тропе не страшны никакие опасности.

Она старалась говорить убедительно, но при этом, кажется, очень сильно сомневалась.

– Надо рискнуть, – согласился Эхс. – Иначе мы не найдем то, за чем отправились, – направляющее заклинание.

Эхс надеялся, что сейчас его внешний голос звучит тверже, чем внутренний. На самом деле у него от страха подгибались коленки, и это было вдвойне тревожно, если учесть, что никаких коленок у него сейчас не было.

Эхс повторил свое ритуальное обращение, но пустота не ответила. Тогда они решили вот как поступить: взяться за руки, то есть за плавники, и проплыть сквозь прозрачную стену на ту сторону.

Там они, возможно, перестанут быть рыбами и снова превратятся.., может, даже, в самих себя.

…Они летели по воздуху над бескрайней равниной. Вода исчезла, но они так и остались рыбами.

– Кажется, мне по силам превратиться, – сказала Чекс.

И превратилась в кентавра!

Но в кентавра, летящего по воздуху.

– Я могу вновь оказаться на земле, – сказала Чекс.

Не успела сказать, как тут же копытами врезалась в землю.

– Если Чекс смогла, то и мы сможем, – сказал Эхс.

И, действительно, получилось! Даже Костостал прежним, не потеряв ни одной своей косточки.

– Вот бы стать плотским, – мечтательно произнес скелет.

И тут же его желание исполнилось. Из скелета он превратился в живого, упитанного господина, правда, совершенно голого.

– Час от часу не легче, – покосилась на него Чекс. – Что-то становится уж слишком волшебно.

– Очень волшебно, – согласился копуша, превратившись в господина № 2.

– Огонь изменил нас внешне и заставил копушу говорить правильно, но чудеса, оказывается, еще не кончились, – сказала Чекс.

– По-моему, и вы стали говорить лучше, – заметил копуша. – Что до чудес, то мне всегда было интересно, как это людям удается все время ходить на задних лапах.

– И не сгибаться под грузом плоти, – добавил скелет, тут же превратившись в кентавра.

– А как чувствуют себя мужчины? – у самой себя спросила Чекс.., и превратилась в мужчину.

– А не хватит ли баловаться? – вмешался Эхс. – Ведь у нас задание.

И все тут же снова стали похожи на самих себя.

– Поскорее бы найти это самое направляющее заклинание, – вздохнула Чекс. – А то вот так увлечешься превращениями ради превращений, да и останешься здесь навсегда.

– Верно, – согласился копуша и добавил глубокомысленно:

– Есть опасности от тела, а есть от Духа.

Они шли по тропе, которая вела все время куда-то вниз. Сначала вокруг было пусто, но потом начали появляться деревья, поля и заросли.

Чекс вдруг остановилась.

– Не дает мне покоя один вопрос, – сказала она. – Вспомните, как легко мы только что превращались. Превращались в то, во что хотели превратиться. А что, если эти окружающие нас сейчас деревья и поля – тоже плод нашего воображения? Может, ничего этого тут нет, а нам лишь так кажется?

– Можно проверить, – сказал Эхс. – Отвлечемся от пейзажа и подумаем о чем-нибудь другом.

Если этот пейзаж лишь плод нашего воображения, он тут же исчезнет.

И пейзаж действительно исчез.

– Тогда второй вопрос, – продолжила Чекс. – А вдруг и эта тропа тоже существует лишь в нашем воображении?

– Немедленно надо проверить! – вскричал Эхс.

Мысленно сосредоточившись на чем-то ином, все уставились на тропу.

Но тропа не исчезла!

– Хоть тропа настоящая! – облегченно вздохнула Чекс. – Ну, раз тропа настоящая, то окружающее можно воображать каким угодно.

Они пошли дальше, и новый пейзаж образовался вокруг них. Это был, скорее всего, плод коллективного воображения, потому что тут были копуши и летающие кентавры, и увешанные черепушками кусты костяники, и прячущиеся за полупрозрачными занавесами полуобнаженные медные девушки.

Вскоре тропа изогнулась в виде петли и…

И все!

– Кажется, наша тропа закончилась, – растерянно произнес Эхс. – Но где же направляющее заклинание?

Они прошли по петле несколько раз туда и сюда, но ничего не нашли. Эхс оказался прав – тропа действительно закруглилась.

– Пусть каждый уничтожит в себе свою картинку пейзажа! – почти приказал скелет.

Каждый сосредоточился – и вокруг тут же снова стало пусто и голо. Но зато теперь им стало видно, что тропа не просто замыкается в кольцо, а охватывает этим кольцом зияющую в земле воронку. Эта воронка излучала самую глубокую, самую черную черноту. Им почудилось, что эта черная бездна втягивает их в себя, и они в страхе отвернулись.

– Что это? – вопросил копуша.

– Подозреваю, что это центр пустоты, – сказал скелет. – Черная дыра, из которой ничто и никто не возвращается.

– Но если заклинание там, внизу, как же мы его достанем? – убитым голосом спросил Эхс.

– И опять ты забываешь, что это не сама пустота, а лишь ее гипнотыквенная копия, ее изображение. Так что заклинание можно достать, если оно там есть.

– Но смотри, тропа не спускается в пустоту, а просто окружает ее, – указал копуша. – Значит, в пустоте заклинания нет. И если его нет в пустоте, значит сама пустота…

– И есть заклинание! – воскликнула Чекс.

– Пустота и есть заклинание? – все еще ничего не понимая, спросил Эхс.

– Вполне логичная догадка, – сказала Чекс. – Есть ли сила, способная сдержать рой СкалДырников?

– Такой силы нет, – отрицательно покачал головой Эхс. – СкалДырников, или вжиков, невозможно сдержать. Расплющивание между двумя камешками – вот единственный способ не дать им размножиться и образовать новый рой.

– Протестую против такого толкования, – вмешался копуша.

– Не обижайся, Прокопий, – ласково обратилась к нему Чекс и продолжила:

– То есть нет стен, которые могли бы сдержать рой скал.., вжиков. Они дырявят все на своем пути, а в результате либо гибнут от усталости, либо их убивают, либо… они находят тот камень, который им по вкусу.

– Здесь есть некоторое сходство с истиной, – сказал копуша.

– Это сдерживающе-вмещающе-направляющее заклинание очень странная штука, – продолжила Чекс. – С его помощью якобы можно сдержать, вместить и направить то, что ни сдержать, ни вместить и направить нельзя. Но есть одно место в Ксанфе, которое вмещает в себя все, абсолютно все. И это место…

– Пустота! – хором произнесли Эхс и копуша.

– Да, пустота, – согласилась Чекс. – Моя мать и родители Эхса когда-то спаслись из внутренней области пустоты, но не собственными силами, а с помощью кобылок-страшилок. Только им, кобылкам-страшилкам, можно свободно проникать в пустоту. Пространство между стенами пустоты вместит в себя вжиков. Они не пострадают, просто не смогут разлететься в разные стороны.

Вжики будут дырявить только то, что необходимо продырявить, но при этом им будет казаться, что они вкушают свои любимые камни. Да, пустота и есть самое мощное заклинание.

Говорила Чекс очень убедительно, но у Эхса все же остались сомнения.

– Но.., но как же мы перенесем пустоту в Долину Прокопиев? – спросил он. – Это же невозможно!

– Согласна, невозможно. Но мы можем взять…

Изображение пустоты! Пустоту воображаемую, – на всякий случай уточнила Чекс.

– Неужели ты думаешь, что воображаемая пустота сдержит вихляков? У них же нет воображения! – горячо возразил Эхс.

– Воображения у них и в самом деле маловато, но оно и не понадобится, – сказала Чекс. – Знаете, мне кажется, эта гипнотыквенная пустота представляет собой как бы вход в пустоту настоящую. Так вот, мы помещаем гипнотыквенную пустоту в Долине Прокопиев, и вжики улавливаются в нее, и.., и попадают в настоящую пустоту, откуда им уже трудновато будет вырваться. Потом мы возвращаем воображаемую пустоту назад, в гипнотыкву и…

– Но чтобы перенести пустоту, надо в нее погрузиться, а если мы это сделаем, то разве сами не окажемся ее пленниками? – спросил Эхс.

И тут все увидели, что Косто наклонился над черной воронкой и глядит вниз.

– Осторожно! – крикнула Чекс. – У па…

– Это всего лишь плод воображения, – произнес скелет, опустил руку вниз, сжал край воронки и начал.., сминать! Сминал, сминал, пока вся черная бездна не стала наконец маленькой, как носовой платок.

Она вся уместилась в костлявой ладони скелета.

– Ну вот и готово, – устало, как после тяжелой работы, произнес скелет. – Я очень боялся, что у меня не получится. Ведь мы, обитатели Мира Снов, лишь реквизит сновидений. Нас используют, но мы в гипнотыкве ничего ни менять, ни использовать не можем. Воображаемое воображаемому не хозяин, как говорится. Но у меня почему-то получилось…

И все же осталось еще одно затруднение, и немалое. Кто унесет после битвы черной мешок пустоты? Ведь надо будет к нему приблизиться. Живым, если они встретятся с еще не влетевшими в пустоту вжиками, грозит смерть.

– Это сделаю я. Мне смерть не страшна, – отважно заявил Косто.

– Косто – ты герой! – воскликнула Чекс. – Благодаря тебе Долина будет спасена!

Кентаврица наклонилась и поцеловала Косто прямо в костяную макушку.

– Ты передо мной.., извиняешься? – ошеломленный поцелуем, спросил скелет.

– Извиняюсь? За что? – в свою очередь удивилась кентаврица.

– Мы, скелеты, в таких случаях стукаемся черепами, а вы, живые, целуетесь. И это означает…

– Да, Косто, я извиняюсь, что когда-то думала, что ты не такой настоящий, как мы! А теперь… – кентаврица осмотрелась по сторонам, – теперь копуша поведет нас назад из гипнотыквы. Да, Прокопий, настал твой черед использовать скатертьюдорожное заклинание. На, держи!

Она вручила заклинание копуше. И тот с готовностью принял его.

Глава 15
ЧУДОВИЩА

Три женщины встретили долгожданных путешественников в саду замка Ругна: престарелая Ветошка, цветущая Роза и юная Айви.

Ни короля, ни королевы в замке не оказалось: они сейчас руководили поисками Доброго Волшебника Хамфри.

Эхсу посчастливилось первым войти в сад, поэтому на него первого обрушился град вопросов.

– Заклинание раздобыли? – спросила Ветошка.

– Ты чего такой, на меня обиделся? – спросила Роза.

– А в гипнотыкве интересно было? – спросила Айви.

Эхс ответил по порядку:

– Раздобыли.

– Да.

– Страшновато.

Затем каждый занялся своим делом. Ветошка пыталась получше рассмотреть зажатую в ладони скелета пустоту. Чекс рисовала перед Айви картинки, в которых отразилось все их путешествие. А Роза, как всегда, принялась выяснять чувства Эхса.

– Я готова просить прощения, – страстно произнесла Роза. – Только объясни, в чем же я провинилась?

– Ты воспользовалась мною. Чтобы выбраться из тыквы и стать живой.

Роза, которая уже готова была обнять Эхса, растерянно опустила руки.

– Да, это правда. Но я могу объяснить, почему так произошло. Моя мама, медяшка Бантик, всю жизнь сожалела, что не смогла получше узнать твоего отца, огра Загремела. Ведь с ним она могла выйти во внешний мир. Нет, ей неплохо жилось в Медном городе, но все же она постоянно мечтала, как было бы, если бы… И я унаследовала от нее эту мечту, этот страстный интерес к вашему миру. Не находя покоя, я начала странствовать по Миру Снов и в конце концов заблудилась… Я искала выход, но не могла его найти. Потом мы с тобой повстречались, и я поняла, что в тебе мое спасение. А когда стало известно, что ты сын того самого огра Загремела, я окончательно поняла – это судьба! Ты – моя судьба. Но не могла же я вот так прямо, через несколько минут после знакомства, сказать тебе об этом. Но тут я нашла будильник. С ним я могла не сомневаться в успехе. Ты живой юноша и, конечно же, мечтаешь о живой девушке. Меня, медную, ты ни за что не полюбил бы без будильника. И я воспользовалась им. Вот и все, что я могу сказать.

– Нет, не все, – сурово возразил Эхс. – Откуда ты взяла, что я не полюбил бы тебя просто так, без помощи этого снадобья?

– Но я же сделана не из плоти…

– Это не ответ.

– После путешествия в гипнотыкве ты так изменился! Я просто тебя не узнаю! – воскликнула Роза.

– Да, там я разгадал, чего больше всего боюсь.

И с тех пор чувствую, когда другие боятся. У тебя наверняка есть какая-то потаенная цель, которую ты боишься мне открыть.

– Душа… – прошептала медная девушка.

– Что?

– У нас, обитателей Мира Снов, нет души. А без души нельзя называться живым.

– Так тебе нужна моя душа? – в ужасе воскликнул Эхс.

– Ну.., может, половина… – снова еле слышно проговорила медяшка.

– Не получишь ни крошки! – гневно отрезал Эхс.

– Да, конечно, – склонила голову Роза. – Но позволь мне извиниться перед тобой в последний раз, а потом я уйду.

– Нет уж, хватит с меня этих фокусов! – отстранился от медной девушки Эхс. И зашагал прочь.

Тем временем разговоры вокруг приблизились к завершению.

– Ну вфе, пора отдыхать, – зевнул копуша. – А утром пойдем в Долину. Чудовища фкоро будут там.

– Утром в поход! – радостно пропела Айви. – Ах, как мне интересно обо всем этом слушать!

На том и порешили. Предыдущий путь очень утомил путешественников. Сначала ужасно извилистой тропой они шли по гипнотыкве, а потом такой же непрямой от гипнотыквы к саду замка Ругна.

Поэтому вполне разумно было предстоящую ночь потратить на отдых.

На следующее утро отряд двинулся в путь. Копуша шел впереди, за ним Чекс, Эхс, скелет, Ветошка и Роза. С Эхсом она теперь боялась заговаривать, а в нем легкое чувство вины смешивалось с возмущением. Половину души ей захотелось! Надо же такое придумать!

И тут ему вспомнилось что-то. Он спешно поравнялся с Чекс и спросил:

– Ты говорила, что твоя родительница когда-то утратила половину души. Это правда? Ею она заплатила за выход из пустоты?

– Да. Именно так она расплатилась с кобылкой-страшилкой. В Мире Снов души в большой цене.

И твои родители таким же образом расплатились.

– Они об этом случае никогда особо не рассказывали, и я только теперь осознал, что у них по половинке души, – сказал Эхс.

– Ты ошибаешься. Конь Тьмы в конце концов вернул им душу, так что у твоих родителей души не половинчатые, а обыкновенные, полные. Тебе казалось, что они не хотят вспоминать о прошлом, а на самом деле их это просто давно не заботит.

Эхс не совсем был в этом уверен.

– Ну а Чем…

– Да, мама так и осталась без той половинки души. Но она никогда не сожалела о случившемся.

Понимаешь, мама поделилась душой с кобылкой по имени Ромашка, почему та и смогла стать настоящей, а потом Ромашка упала в пустоту и ей грозила гибель, и в этот миг половинка души вернулась к маме. Но мама снова отказалась от этой половинки, и это помогло Ромашке выйти из пустоты, пусть и без тела, и стать светлой лошадкой. Но знаешь, со временем душа Чем восполнилась, так что по сути никакой утраты не было.

– Души.., могут восполняться? – удивился Эхс. Правда, он и раньше краем уха слышал, что душа может вернуть себе утраченную половину, но теперь настало время выяснить все как следует.

– Ну да. Возьмем, к примеру, ребенка. Откуда у него появляется душа? Он ведь рождается с душой, хотя и с маленькой. Это отец и мать поделились с ним частицей своей души. Ребенок растет, и душа его тоже растет и в один прекрасный день становится полной. Но за это время и родители успевают восполнить свои души, так что никто не чувствует себя обделенным. Душа моей матери к моменту моего рождения успела восполниться, поэтому и у меня появилась душа. Так что же у тебя случилось?

– Роза хочет, чтобы я с ней поделился душой.

– Ах вон оно что, – покосилась на него Чекс. – Впрочем, чего-то подобного я и ждала.

– Для этого она со мной кокетничала. Если я не поделюсь, она не сможет стать настоящей.

– Это ты так думаешь…

– А неужели можно думать иначе! – в сердцах воскликнул Эхс. – Мне показалось, она меня любит, а ей просто захотелось выбраться из гипнотыквы!

– А тебе не кажется, что без второго первое невозможно? – осторожно спросила Чекс.

– Не кажется! Любимыми не пользуются, как каким-нибудь.., потертым ковром-самолетом!

– Кто знает, кто знает…

– Нет, ей просто хочется здесь остаться, с помощью души, моей.

– Но она же родом из гипнотыквы. Зачем ей здесь оставаться?

Эхс развел руками.

– Возможно, здесь интереснее, чем в гипнотыкве. Она говорит, что ей нравится путешествовать по нашему миру. Оказывается, ее родительница была знакома с моим отцом.

– Значит, чужбина ей вдруг сделалась милее родины. Но почему? Ты не задумывался?

– Я не понимаю, на что ты намекаешь.

– У Розы есть другая, более основательная причина не желать возвращения в гипнотыкву, вот на что я намекаю.

– Другая причина? – искренне удивился Эхс.

– Если бы я полюбила кого-то, а он оказался из другого мира, то я сделала бы все, чтобы в его мире остаться.

– Так ты думаешь, она в действительности хочет остаться не просто для того, чтобы остаться, а потому что.., любит меня? – недоверчиво спросил Эхс.

– Ну да. Подумай, ты же не один с душой, а она именно к тебе привязалась. Другие вполне душевные мужчины для нее как бы не существуют.

Мне Айви рассказала, что во время твоего отсутствия Роза держалась очень замкнуто, почти ни с кем не разговаривала. Она все время грустила. Веселость вернулась к ней только тогда, когда ты вернулся.

– Ну хорошо, подарю я ей половину своей души.., а она возьмет и исчезнет. Что тогда? – спросил Эхс.

– Что ж, если сомневаешься, попробуй сначала убедиться в ее искренности, – пожала плечами Чекс.

Эхс не знал, что сказать. Чекс ушла вперед, а он остался в полном смятении.

Тем временем тропа привела их к перекрестку»

На юге находился замок Доброго Волшебника, на севере – Долина Прокопиев. Копуша повел поход на север.

Тропа вскоре сузилась и повернула на восток.

Копушу это не смутило, он неколебимо вел отряд вперед. Но своим чередом настал вечер, и решено было сделать привал.

Путешественники отправились на поиски кореньев и фруктов для ужина. Роза и Косто, хотя сами не нуждались в пище, помогали другим искать. Стоило Эхсу взглянуть на Розу, и вихрь сомнений снова поднялся в его душе. Теперь, когда она знает, что он не поделится с ней душой, почему же она не уходит? Никто не принуждает ее идти с ними, никто не заставляет помогать…

Чекс спросила, почему он так волнуется. Да потому, что Роза поцеловала его и оказалась такой мягкой и податливой, и он уже размечтался о большем. Может, он дурак, но от самого себя прятаться глупо!

И тогда Эхс решил выяснить. Все. Раз и навсегда.

Он подошел к Розе.

– Хорошо, я отдам тебе половину души, – сказал он.

– Для чего? – вскинула голову Роза. – Чтобы от меня избавиться? Спасибо, не надо.

– А прежде было надо? Почему же?

– Я.., я не знаю, – поспешно отвернулась она.

– Нет, я хочу знать, – не уступал Эхс.

– Потому что была дурой, – дрогнувшим голосом ответила Роза. – Мне показалось… – и голос вновь сорвался.

И тут Эхс что-то начал понимать.

– Ты, наверное, подумала, что мы.., что мы с тобой сможем быть вместе?

– Какая же я глупая! – воскликнула Роза. – Медяшка из гипнотыквы! Бездушная, неживая!

Разве такую можно полю.., полю.., бить, – с трудом выговорила она.

Выходит, Роза, так же, как и он, сомневается в нужности и ценности собственной жизни? Ей, как и ему, очень нелегко осознавать это. Эхс за секунду проникся ее страданиями и почти выкрикнул:

– Можно! Да тебя уже любят!

– Кто же меня любит? – очевидно, взяв себя в руки, с иронией спросила она. – Кто этот храбрец?

– Знаешь, я кажется очень перед тобой виноват, – вместо ответа сказал Эхс. – Я очень хочу извиниться.

Она внимательно посмотрела на него, и он заметил, что крупная слеза течет по ее медной щеке.

– То есть, ты хочешь сказать, что…

– Произошла ошибка, ужасная. Мне показалось, что тебе нужна только моя душа, а я совсем безразличен. Было страшно обидно.

– Эхс, я…

– Возьми половину моей души, – не дал ей договорить Эхс. – И делай с ней что хочешь.

– Прости, Эхс, что я причинила тебе столько волнений, – в свою очередь попросила прощения Роза. – Я не хочу, чтобы ты сомневался.

И они простили друг друга, использовав для этого свой старый, испытанный способ, и Эхс перестал сомневаться. Но подарок, половинку души, Роза отказалась принять.

Чекс видела, как они стояли, держась за руки.

Но ничего не сказала. И другие видели и тоже ничего не сказали. Все было понятно и без слов.

Утром отряд снова двинулся по тропе. На этот раз Роза шла рядом с Эхсом. Тропа вела на восток, и на пути не встретилось пока никаких препятствий, даже маленькие дракончики не показывались, словно их собрали в мешок и где-то заперли.

К вечеру они достигли Долины Прокопиев.

Зрелище, которое перед ними открылось, способно было опечалить даже самого заядлого оптимиста: огромные пространства, поросшие высоченным и в то же время жухлым сорняком, река, прямая, как палка, с мутной грязно-коричневой водой, и вокруг, в воздухе, назойливый гул каких-то невидных насекомых.

– Странно, – произнес Эхс. – Мы слышим жужу зуммеров. А я думал, что только демоны способны различать их жужжанье.

– Профто их здеф уже так много, что может слышать каждый желающий, – пояснил копуша. – Но вфе равно, демонов этот звук мучит больше, чем наф.

Кстати, демоны были тут же, почти рядом. Они беззаботно передвигались по долине, куда хотели и как хотели. А где же Прокопии? Очевидно, попрятались в тоннелях, чтобы не привлекать внимания злобных захватчиков.

– Ну и дыра, – ужаснулась Чекс. – Черная дыра.

Маленькое черное облачко, которое как раз пролетало мимо, сделало правый поворот и подлетело к кентаврице.

– Ты меня окликнула, хвостатая? Чего надо? – спросило облачко, то есть не облачко, а демон, который совершал моцион под видом облачка.

– Вовсе я тебя не окликала, – удивилась Чекс. – Я тебя даже не заметила.

– Врешь! А кто обозвал меня, кто сказал, что я черный дурак? Сейчас я тебя изничтожу!

Мускулистая рука из облачка устремилась к лицу кентаврицы.

– Нет, – выступил вперед Эхс.

– А, изничтожать тебя, силы тратить… – махнула рука. – Не стоишь ты этих усилий, лошаденка!

И с этими словами облачко унеслось в мглистую даль.

– Ох, понимаю я этих копуш, – жалостно проговорила Ветошка, – теперь всем сердцем понимаю, почему они от этих демонов как можно шибче избавиться хотят.

– Вообще-то раньше, до появления жужузуммеров, демоны не были такими докучливыми, – грустно проговорил копуша. – А теперь вфе хуже и хуже… И не только демоны фтали очень злыми, но и Прокопии. Возможно, прямая река так влияет?

– Крылатые чудовища и огры могут прибыть с минуты на минуту, – напомнил Эхс. – Думаю, будет бой, и перед ним нам следует всем набраться сил.

– Ты прав, – согласилась Чекс. – Но, прежде чем отдыхать, неплохо бы продумать план сражения.

– План сражения? – переспросил Эхс, словно не совсем понял смысл предложения Чекс.

– Ну да. Например, кто будет руководить крылатыми чудовищами? Что они будут делать, когда появятся здесь?

– Как что? Налетят на демонов и обратят их в бегство, – ни на миг не задумавшись, выпалил Эхс.

– А мне кажется, что в первую очередь, дай им волю, они налетят на огров, – возразила Чекс. – А огры тут же ответят…

– Да, пожалуй, ты права. Что же делать?

– Первым делом надо назначить главнокомандующего, – сказала Чекс.

– Раз ты такая всезнающая, то, может, тебе и следует…

– Стать главнокомандующим? Ни в коем случае. Тут нужен мужчина.

– Почему?

– Так положено. Женщин главнокомандующих история не знает.

– Глупо! – возразил Эхс. – По-моему, кто умен, тот и должен стать главнокомандующим.

– А по-моему, должен тот, кому пристало. И это ты, Эхс. Ты и мужчина, и в то же время человек.

Кстати, кроме тебя среди нас человеков нет. И кровь и пол, все подходит. Ты просто обязан стать во главе армии.

– Кровь и пол? – несколько встревоженно переспросил Эхс.

– Огры, донные прокляторы, медяшки, кентавры, ходячие скелеты – все они так или иначе произошли от вас, людей. Вот тебе и общая кровь.

Своего кровного нельзя не уважать. А уважать – значит слушаться. Это во-первых. Во-вторых, копуша – кто такой? Он мужчина, как и ты. Вот и получается, Эхс, что ты близок нам всем. Нам – по крови, Прокопию, сородичам которого мы хотим помочь, – по признаку пола. В общем, лучше ты, чем кто-нибудь другой. Есть ли какие-нибудь возражения? – обратилась Чекс к остальным армейцам.

Остальные помялись, но ничего не сказали.

– Но я же никогда никем не командовал! – ухватился за последнюю ниточку Эхс.

– Ничего, научишься, – успокоила Чекс. – Будешь советоваться с подчиненными и выбирать лучшее решение. Сейчас тебе следует разработать план кампании, определить цель и назначить связных.

– А, да, – согласился Эхс, по-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке. – Нажать на демонов и прогнать их из Долины. Вот такая цель. Есть какие-нибудь мнения?

– У меня вопроф, – поднял лапку копуша. – При малейшей грозе демоны тут же

рафтворяютфя. Как же фможем мы их прогнать?

– Ты прав, копуша! – ударил себя в лоб Эхс. – А я и забыл, что демоны умеют растворяться. Ну хорошо, есть ли на этот счет какие-либо предложения?

– У меня, милок, у меня есть предложение, – подала голос Ветошка. – В жизни мне довелось с этими демонами познакомиться. Они и в самом деле невидимыми становиться умеют, вот только надолго ли? Нет, силенок у них маловато. Так что кто из них дерзает на больший, чем отпущено, срок в глухую невидимость уходить, тот никогда больше не возвращается в видимость. Исчезает такой храбрец – и поминай как звали!

– А я думал, демоны живут вечно, – сказал Эхс.

– Так оно и есть, вечно. Если исчезнут, то в виде пара, в виде облачка могут летать в эмпиреях вечно, но им-то это не нравится, им-то видимыми быть хочется, потому как при помощи видимости легче всего вредить и досаждать нам, живым существам. Знавала я одну особу, именовавшую себя Тучной Королевой. Так вот, никакая она не королева, тоже мне королева выискалась, а обыкновенная демоница, только в пар превратившаяся. Как в пар превратилась, так стала облаками да тучами командовать. Но другие демоны с нее пример брать не хотят, потому что понимают, что не всякому из их брата посчастливится до королевы дослужиться…

– Но это на длительное время, а если на короткое? – попытался уточнить Эхс. – Вот пойдет наша армия в атаку, а демоны начнут то исчезать, то появляться. Вряд ли мы сможем их победить.

– А давайте, господин главнокомандующий, рассмотрим и этот вопрос хорошенько, – продолжила Ветошка. – Нашим чудовищам надо будет почаще заставлять их, супостатов, исчезать. Пусть измучаются, пусть силенки истратят до капли. Не давать им ни сна, ни отдыха! И я вас уверяю, что через два дня в долине будет чисто.

– Браво, одобряю! – с восторгом произнес Эхс. – И в этом чудовища-то и помогут! Благодарю тебя, Ветошка, за мудрый совет.

– Еще вопросы есть? – обратился Эхс к сотоварищам. Он теперь чувствовал себя гораздо бодрее.

– А вдруг демоны нападут на кого-нибудь из нас, на кого-то самого беззащитного? Если мы не сможем защитить себя, то, скорее всего, погибнем.

– Да, об этом я не подумал, – озабоченно произнес Эхс. Всю его бодрость как ветром сдуло. – Надо сейчас же подумать, как защитить себя.

Возьмем, к примеру, меня. Я могу воспользоваться своим нет. Оно защитит не только меня, но и того, кто окажется рядом со мной, и.., в общем, такое у меня предложение.

– Я могу послать проклятие, – подхватила старуха Ветошка. – Слава Ксанфу, у меня в запасе есть их целых два. – Старуха хитро глянула на Розу и сказала:

– Третье-то на деле благословением оказалось.

– Да, благословением, – улыбнулся Эхс, поглядев на Розу, и Роза улыбнулась ему.