Текст книги "Абсолютное доказательство"

Глава 8

Четверг, 16 февраля

Этот звонок Росс Хантер едва не сбросил. На мониторе высветилось «номер скрыт». Должно быть, очередной автоматический телефонный спам, из тех номеров, что все получатели сразу заносят в черный список. А Росс Хантер как раз дописывал статью для отдела расследований «Санди таймс» – о том, как шестеро футболистов из Премьер-лиги оказались замешаны в отмывании денег через киносъемки. Было двадцать минут пятого – и дэдлайн наступил ровно двадцать минут назад.

Монморенси, темно-серый метис лабрадора, лежал на полу у письменного стола и шумно грыз кость. У него были свои дэдлайны – целых два: во-первых, успеет ли он догрызть, прежде чем хозяин поведет его на прогулку? И во-вторых, успеют ли они пойти погулять, пока не стемнело?

Впоследствии Росс не раз спрашивал себя, что же заставило его ответить на звонок. Впрочем, если б и не ответил, старик звонил бы снова и снова, пока не сумел бы к нему пробиться. Было и еще одно: Росс к этому времени стал довольно известен – и отлично знал, что сенсации являются к репортерам именно из случайных звонков. Так произошел его первый прорыв, еще в брайтонском «Аргусе». Началось со звонка от незнакомца – а закончилось секс-скандалом, в результате которого пришлось выйти в отставку члену парламента.

– Росс Хантер, – проговорил он в трубку, окидывая усталым взором темнеющее окно и улицу за ним.

В этот дом в Патнеме Росс и его жена Имоджен переехали, чтобы начать все сначала. После того кошмарного дня, когда он вернулся из Афганистана и застал ее в постели с другим.

Имоджен молила о прощении. Говорила, что МИД объявил его погибшим, что она была в отчаянии и бросилась искать утешения в объятиях старого друга. Отчаянно желая вернуться к нормальной жизни, Росс принял это объяснение и простил ее. Потом оказалось, что все это было вранье: их роман начался гораздо раньше. Отношения так и не стали прежними. Все равно что склеенная фарфоровая чашка: на первый взгляд целая, а приглядишься – сразу заметны трещинки. Они переехали в собственный дом, Имоджен забеременела, однако Росс все не находил покоя.

Он просто не мог больше ей доверять. Всегда оставался червячок сомнения. Иногда жена задерживалась на работе, приходила с какими-то объяснениями – и Росс понимал, что не вполне ей верит. Или вдруг вешала трубку, стоило ему войти на кухню. Каждый раз перед глазами вставала та же картина: голая Имоджен, в их супружеской спальне, верхом на бородатом мужике…

Мимо неторопливо проехал грузовик доставки: он уже включил фары. К соседнему дому подъехала соседка и, открыв заднюю дверь, принялась высаживать из машины детишек. В мягком электрическом свете Росс видел, как она расстегивает ремень безопасности на своем младшем сыне – на редкость, надо сказать, противном визгливом пацане.

– Это мистер Хантер, журналист?

Голос в трубке звучал очень интеллигентно. Голос культурного, образованного пожилого человека. Нет, пожалуй, даже старика.

– Да, а кто это?

– Слава Богу, наконец-то я вас нашел! Мне пришлось обзвонить всех Р. Хантеров, что значатся в телефонном справочнике Сассекса.

– Со мной легко связаться в социальных сетях – я веду странички в «Твиттере» и «Фейсбуке». Или по электронной почте – она указана в подписи ко всем моим текстам, – проговорил Росс, прихлебывая чай из кружки.

– Мистер Хантер, я не мог доверить этот вопрос электронной почте или социальным сетям. Техника ненадежна, а рисковать нельзя. Я прочел немало ваших статей. Очень впечатлило меня несколько лет назад ваше расследование для «Санди таймс» о том, как правительство подводит наши войска в Афганистане.

– Вы это читали?

– В провинции Гельманд погиб мой сын. По их взводу стреляли свои. Был убит дружественным огнем — кажется, так это у них называется. Будь у него один из тех маячков, о которых вы писали, это спасло бы ему жизнь.

– Соболезную вашей потере.

– Я звоню не поэтому – но благодарю вас. Мы с женой постарались это пережить.

Росс покосился на часы, с тоской думая о неоконченной статье.

– Просто хочу, мистер Хантер, чтобы вы убедились, что я не сумасшедший.

– Приятно слышать, – откликнулся Росс.

– Меня зовут доктор Гарри Ф. Кук. Служил в Вооруженных силах Великобритании, затем преподавал историю искусства в Бирмингемском университете. Сейчас на пенсии. Как ни странно, недавно я получил абсолютное доказательство бытия Божия; мне сказали, что есть писатель, уважаемый журналист по имени Росс Хантер, который поможет добиться того, чтобы ко мне отнеслись серьезно.

– Э-э… что?

– Да, понимаю. Я же сказал: как ни странно.

– Ну… вообще-то да. – Росс на секунду задумался. – Доказательство бытия какого Бога?

– Бог един, мистер Хантер. Есть много пророков, много разных вер, но лишь один Бог.

– Могу я поинтересоваться, кто посоветовал вам обратиться ко мне? – спросил Росс, рассеянно следя за тем, как соседка загоняет детей домой.

– Сам Бог и посоветовал, – просто ответил Гарри Ф. Кук. – Вы сможете уделить мне пару минут?

Росс взглянул на часы, отсчитывающие драгоценные минуты.

– Боюсь, доктор Кук, вам придется изложить свою историю очень быстро. Мне пора сдавать статью, и я уже опаздываю.

– Что ж, буду так краток, как только смогу. Или, может быть, мне перезвонить попозже?

– Нет-нет, говорите.

Росс взял карандаш, нацарапал на чистом листе имя: «Др. Гарри Ф. Кук, б. военный, унр. Бирмингем, ист. пенс.» и снова отхлебнул быстро остывающий чай.

– Думаю, мистер Хантер, мне необходимо с вами встретиться и подробно все объяснить. Уверяю вас, вы не потратите время зря. Не сомневаюсь, вас осаждают люди со всякого рода странностями – но я не из таких. Не могли бы вы уделить мне всего полчаса? Подъеду в любое место, куда вам удобно. Я должен сообщить вам нечто действительно важное – нечто такое, что, уверен, вы захотите услышать. У меня есть для вас послание.

– Послание? От кого?

– От вашего брата Рикки.

Несколько мгновений Росс сидел, словно громом пораженный, спрашивая себя, верно ли расслышал.

– У вас есть послание для меня от Рикки?

– Вот именно.

– Какое же?

– Не по телефону, мистер Хантер.

По темнеющей улице за окном промчалась, мигая синими огнями и завывая сиреной, машина «скорой помощи» – и на миг Россу показалось, что все это нереально. Что весь разговор ему снится.

– Доктор Кук, кто вы такой?

«Скорая помощь» растворилась в сумерках.

– Пожалуйста, поверьте мне: я самый обычный человек – и делаю только то, что было мне велено. Прошу вас, мистер Хантер, даже умоляю: можем мы встретиться?

Сумасшедшие с фантастическими историями и в самом деле являлись к Россу нередко. Однако в этом старике – в его интеллигентном голосе – было что-то особенное. Глубокая убежденность, предельная серьезность, от которой нельзя просто так отмахнуться.

– Хорошо. Встретимся и выпьем по чашке чая. Я дам вам полчаса. Договорились?

– Что ж, очень любезно с вашей стороны. Как уже сказал, я готов подъехать, куда вам удобнее. Просто скажите, где и когда.

Глава 9

Четверг, 16 февраля

Борис, развалившись за письменным столом посреди своей просторной клетки, со всей мочи колотил обеими лапами по клавиатуре.

Борис – обезьяна-капуцин, с круглой морщинистой мордочкой, кремовой гривой и длинным коричневым хвостом – по обезьяньим стандартам был очень умен. Хотя и недостаточно умен, чтобы понимать, как из стучания по клавишам рождается текст. На ползущую из принтера бумагу, на которой печаталась какая-то нелепица, он никакого внимания не обращал, а думал лишь о том, что за стук по клавишам его регулярно вознаграждают арахисом, банановыми чипсами или еще каким-нибудь лакомством.

По опыту Борис знал: если перестать стучать, поток лакомств иссякнет. Тот же трехнедельный опыт подсказывал ему, что, если пописать или нагадить на клавиатуру, после этого долго, долго не получишь угощения.

Доктор Эйнсли Блур, бывший профессор биологии в Брайтонском университете, несколько лет назад продал душу фармацевтическому бизнесу и теперь занимал должность гендиректора одного из самых крупных и быстро развивающихся фармацевтических гигантов – «Керр Клуге». Сокращенное наименование компании несколько напоминало «Ку-клукс-клан», что не ускользнуло от взора самых рьяных ее критиков. Поговаривали – и не без оснований, – что между ними нет никакой разницы.

Борис, разумеется, ничего этого не знал и не ведал – просто колотил себе по клавишам и ждал угощения.

Эйнсли Блур прославился как один из самых воинствующих атеистов в Великобритании. Этот моложавый человек пятидесяти пяти лет от роду, с серебристой сединой в слишком длинных для бизнесмена волосах, с ястребиным лицом и пронзительными серыми глазами был преданным учеником группы проповедников атеизма, которых журналисты прозвали Четырьмя Всадниками Дез-апокалипсиса: Ричарда Докинза, Дэниела Деннета, Кристофера Хитченса и Сэма Харриса.

Некоторые из его предшественников на ниве Нового Атеизма пытались доказать на практике знаменитую теорию «обезьяны и пишущей машинки»: по их мнению, эта теория прекрасно объясняла, каким образом мир возник сам собой, по чистой случайности, без всякого участия так называемого Разумного Замысла.

Теория была проста и изящна. Предположим, у нас есть бесконечное количество времени – и бесконечное количество обезьян, бездумно стучащих по клавишам пишущих машинок. Какова вероятность, что рано или поздно одна из них напечатает полное собрание сочинений Шекспира?

До сих пор у всех, кто пытался проверить это на практике, ничего не выходило. Коллега одного из самых знаменитых атеистов в Великобритании, покойного профессора Энтони Флю, попробовал – и пришел к выводу, что количество элементарных частиц во Вселенной на много порядков меньше, чем требовалось бы, чтобы дать обезьяне возможность напечатать хоть один шекспировский сонет. Отчасти из-за этих своих умозаключений коллега Флю отошел от атеизма и признал существование Разумного Замысла.

В молодости Блур опубликовал три книги, в которых высмеивал само понятие Творца: «Великий Боженька», «Кто был отцом Бога-Отца?» и «Божественная арифметика». Аргументация его была стара как мир. Она восходила еще к Аристотелю, затем – к Блезу Паскалю, Джонатану Свифту, Эмилю Борелю и Артуру Эддингтону: все они пытались объяснить возникновение жизни на Земле с помощью вычислений и теории случайных событий.

Однако, по мнению Блура, в том, как понимали эту теорию Энтони Флю и прочие, заключалась фатальная ошибка.

Все они упускали из виду важнейший элемент.

Десять лет разработки компьютерного алгоритма, три недели возни с обезьянами – и, кажется, что-то начало вырисовываться…

Конечно, эксперимент еще в самом начале. Но прогресс налицо. Да, несомненный прогресс!

Из шести обезьян, поселенных в шести клетках в оранжерее на заднем дворе дома, где жил Эйнсли Блур с женой, Борис оказался самым талантливым. Просто восходящей звездой!

«Путь в тысячу ли, – думал Блур. – Как там говорил Лао– цзы: “Путь в тысячу ли начинается с первого шага…” Или с первого удара по клавишам».

Глава 10

Понедельник, 20 февраля

В 15.50, за десять минут до прихода доктора Гарри Ф. Кука, Росс стоял у окна своего кабинета на втором этаже, задумчиво смотрел на улицу и обдумывал следующую статью – статью, от которой сильно поморщится кое-кто в Министерстве здравоохранения. Он видел, как подъехал и остановился у тротуара безупречно белый «Ниссан Микра».

Пискнул мобильник.

Росс взял телефон в руки и прочел эсэмэску от Имоджен:

Задерживаюсь, буду около 7. Хочешь, захвачу по дороге тайской еды? Осторожнее со своим психом – не хочу найти тебя порезанным на части в морозилке!

Люблю тебя. XXX

Он ответил:

Конечно! Сатай из цыпленка и зеленый карри с рыбой, пжлст. Я вооружен до зубов! Люблю тебя. XXX

Затем попытался сосредоточиться и вернуться к работе, но не смог. Снова «задерживается». Почему? Где она на самом деле – и… быть может, стоит спросить, с кем?

Из белого «Ниссана» вылез человек. Росс поспешил в прихожую, к дверям, – и за долю секунды до четырех часов в дверь позвонили.

Открыв, журналист увидел перед собой высокого, очень приличного на вид старика с большим портфелем в руках. Гостю было лет семьдесят пять: совершенно седой, в безукоризненном полосатом костюме с галстуком, с торчащим из кармана носовым платком.

– Мистер Хантер? – Он протянул руку.

– Доктор Кук? Нормально меня нашли?

– Да, без малейшего труда, спасибо чудесам спутниковой навигации.

Пожимая Россу руку, Кук подался вперед и проговорил, глядя на него грустными слезящимися глазами:

– Очень рад, что вы согласились со мной встретиться, мистер Хантер. Вы понимаете, что мы с вами должны спасти мир?

– Ну… сделаю все возможное! – Росс не слишком уверенно улыбнулся. Глядя на безупречно одетого гостя, сам он пожалел, что на нем джинсы, мешковатый домашний свитер и шлепанцы.

– Мистер Хантер, не могу выразить, как много это значит для меня – и для всего человечества!

Журналист улыбнулся в ответ.

– Давайте посмотрим. Присаживайтесь. Хотите чего-нибудь?

– С вашего позволения, не откажусь от чашки чая.

Из кухни донеслось громкое басовитое: «Гав!»

– Тихо, Монти! – крикнул Росс.

Кудлатый метис лабрадора вышел из-за угла, приблизился к гостю, с явным сомнением виляя хвостом. Кук смотрел на него с опаской. Росс похлопал пса по холке.

– Он у нас добрейшее создание. Вы нормально ладите с собаками?

– Да, да, прекрасно. Вы сказали, Монти?

– Верно. Уменьшительное от Монморенси.

– Монморенси? Кажется, так звали пса в «Троих в лодке»? Чудесная книга.

– Оттуда мы и взяли ему кличку. Это придумала моя жена, она очень любит Джерома.

«Троих в лодке» они с Имоджен взяли с собой на медовый месяц в Италию и читали в гостиничном номере: он – впервые, она – в третий или четвертый раз, но с таким же восторгом, как в первый. Много смеялись, особенно над первой главой, где герой жалуется на то, как его укачивает на море. Росс и Имоджен отправились в плавание бесплатно, благодаря отделу путешествий того журнала, где она в то время работала. В Бискайском заливе попали в шторм и первые два дня лежали в каюте пластом.

– Мы с женой всегда предпочитали кошек, – заметил Кук.

– И у нас был кот. Из приюта. Звали его Космо. Странный был парень, неуживчивый, обожал гулять сам по себе… Где-то пропадал целыми днями…

– Никогда не знаешь, что у кошки на уме.

– Это точно! Кончилось тем, что однажды он просто ушел и не вернулся. Быть может, получил более выгодное предложение.

– Кто знает! – Старик рассмеялся.

Росс провел гостя в просторную современную гостиную, усадил на диван и вышел на кухню: ее тоже обставляла Имоджен, стоила эта кухня больше национального долга страны средних размеров – и уж точно больше, чем они могли себе позволить. Включил чайник, заварил чай, бросил на блюдце несколько штучек шоколадного печенья. Поставил все это на поднос и вернулся в гостиную.

Несколько секунд спустя, опустившись в кресло напротив (Монти развалился рядом) и глядя, как гость аккуратно помешивает чай, Росс заговорил:

– Вы сказали, что получили послание от моего брата Рикки?

– К этому я перейду. – Кук отпил чая, остановился на секунду, занятый какими-то своими мыслями. – Позвольте мне рассказать обо всем по порядку.

Росс кивнул.

– Видите ли, моя покойная жена Дорин также занималась наукой. Преподавала физику в том же университете, что и я. Полгода назад она скончалась от рака.

– Соболезную вашей потере.

– Благодарю вас. Но дело вот в чем, мистер Хантер: в последние свои дни в хосписе она взяла с меня слово, что после ее смерти я пойду к медиуму и постараюсь с ней связаться. Я, знаете ли, человек верующий и к таким вещам отношусь с подозрением, – но она неотступно просила об этом, и, разумеется, мне пришлось согласиться. А после того, как она скончалась, естественно, я должен был исполнить свое обещание.

– Разумеется, – поддакнул Росс.

– Мне удалось найти очень приятную женщину с хорошими рекомендациями, и через три недели после похорон моей жены мы начали сеансы. Однако вместо Дорин явился некий человек, заявивший, что у него послание от Бога. Он сказал: Бог крайне обеспокоен нынешним состоянием мира и считает, что человечество должно вернуть веру в Него – это поможет нам отступить от края пропасти. В качестве доказательства, что ему можно верить, продолжал он, Бог посылает через него информацию, не известную никому на земле – три сообщения в виде трех наборов координат. И еще он сказал: есть известный, уважаемый журналист по имени Росс Хантер; он поможет сделать так, чтобы меня приняли всерьез.

– Правда? Вот уж не знал, что меня так высоко ценят там, наверху!

– Этот человек продолжал: рядом с ним есть кто-то, у кого для вас послание. Это ваш брат Рикки, сказал он. Вот что он попросил меня вам передать: Рикки знал, что вы его не любили, хотя никогда не понимал, почему. Но он вас прощает.

Росс смотрел на него, как завороженный.

– А что-нибудь еще мой брат сказал?

– Сказал: он хочет, чтобы вы доверились мне. И попросил назвать вам два имени: Пушок и Пискля. Вы должны их помнить, сказал он. Помните, как Пискля вас укусил?

Росс молчал, ошеломленный. Конечно, помнит! Пушок и Пискля – пара песчанок, которых родители подарили им с Рикки на девять лет. И Пискля в самом деле однажды сильно цапнул его за палец. Ради всего святого, откуда знает об этом доктор Кук?

Старик кивнул в сторону своего массивного портфеля, стоящего на полу у дивана.

– Всё здесь, мистер Хантер.

– Хорошо. Позвольте взглянуть.

Кук открыл портфель и извлек оттуда толстую стопку перехваченных резинкой листов формата А5.

– Думаю, для начала вам стоит прочесть это. Все это я получил напрямую от Бога, во время нескольких сеансов с медиумом. – Он протянул рукопись Россу. – Координаты я, разумеется, отсюда вычеркнул – на случай, если рукопись попадет в дурные руки.

Рукопись оказалась тяжелой и потрепанной на вид, с пожелтевшим верхним листом. Журналист снял резинку, быстро проглядел первые страницы. Все страницы сверху донизу были заполнены мелким аккуратным почерком, черными чернилами, без деления на главы. Кое-где виднелись помарки или отдельные слова, замазанные корректором. Рукопись была испещрена стрелочками и рамками, указывающими на примечания. Страницы внизу пронумерованы: всего 1247.

– Что ж, – проговорил Росс. – Хорошо, оставьте рукопись, я ее посмотрю.

Старик с сожалением покачал головой.

– Боюсь, это невозможно. Видите ли, она существует лишь в одном экземпляре.

– Вы не сделали копию?

– Я не мог так рисковать! – почти возмущенно ответил Кук. – Что, если копия попадет в дурные руки? Нет, вы должны прочитать ее здесь, при мне.

Росс мысленно застонал. Все-таки псих!.. Однако то, что сказал доктор Кук о Рикки, не выходило у него из головы. И песчанки… Росс точно нигде о них не писал и, насколько помнил, даже никому никогда не рассказывал. Откуда же узнал о них доктор Кук? Как такое возможно?

Он взвесил рукопись в ладони. Снова пролистал.

– Такую книжищу и за три дня не прочтешь!

– Совершенно верно. – Старик наставительно поднял палец.

Росс покачал головой и насмешливо улыбнулся.

– И что же – вы собираетесь сидеть здесь, у меня на диване, несколько дней, пока я буду читать?

– Я не могу выпустить рукопись из виду.

Росс снова потряс головой.

– Нет, доктор Кук, так дело не пойдет. Помимо всего прочего, у меня просто нет четырех свободных дней. Придется вам сделать «прыжок веры»: либо забирайте рукопись – либо оставьте здесь, и я прочту ее, когда смогу, в удобное для себя время. Да, и прежде чем начать, мне хотелось бы узнать намного больше. Об этом доказательстве Бога, которое, как вы утверждаете, у вас есть. Что это за три сообщения?

– Я получил три набора координат. Первый указывает на место, где сокрыт Святой Грааль.

– Святой Грааль?!

– Совершенно верно.

– Интересно, – пробормотал Росс, делая пометки на листе бумаги.

– Следующий набор координат еще интереснее, мистер Хантер. Он указывает, где находится важный предмет, напрямую связанный с Господом нашим Иисусом Христом.

– Разумеется, с сертификатом подлинности?

– Мистер Хантер, прошу вас!.. Я ведь уже говорил: я не какой-нибудь ненормальный. Пожалуйста, выслушайте меня. Третий набор координат указывает на местонахождение предмета чрезвычайной важности, поистине способного преобразить мир – и, уверяю вас, преобразить в благую сторону.

– Вы объясните мне, что это?

– Со временем объясню. Не сейчас. Только когда буду уверен, что вы – тот, кто мне нужен. Но скажем так: этот предмет имеет прямое отношение ко Второму Пришествию.

– Ко Второму Пришествию?

– Совершенно верно.

Немного подумав, Росс нарисовал на листе закорючку.

– Понятно. Доктор Кук, вы пробовали проверить какие-либо из этих координат?

Кук отхлебнул еще чая и задумчиво кивнул, погруженный в свои мысли.

– Разумеется. Я проверил координаты, указывающие на местонахождение Святого Грааля. Это оказался Колодец Чаши в Гластонбери.

– Вот как?

– Как вы, конечно, знаете, легенда гласит, что именно там похоронен Иосиф Аримафейский. Колодец Чаши – один из самых древних колодцев в Британии; находится он в долине Авалон, между Холмом Чаши и горой Гластонбери.

– Да, так случилось, что я довольно много об этом знаю. Несколько лет назад писал для «Гардиан» репортаж о фестивале в Гластонбери и заодно коснулся всех мифов. К этим местам привязаны легенды о Граале из артурианского цикла.

– Хорошо, значит, вы понимаете, о чем речь. Разумеется, враги Господа нашего многое сделали для того, чтобы смешать правду с ложью. Надеюсь, вы, мистер Хантер, способны разглядеть правду сквозь тусклое стекло лжи. Быть может, поэтому мне и было сказано, что вы – тот человек, к которому я должен обратиться.

– Так что же, вы там побывали?

– Отправился туда с рудоискательным жезлом и металлодетектором, побывал на том месте, куда указывают координаты, обошел и все вокруг. Да, там под землей определенно что-то есть! – Глаза Кука вспыхнули фанатическим блеском. – Колодец Чаши – частный заповедник, управляется фондом. Я обратился туда, попросил разрешения провести на этом месте археологические раскопки, объяснил, зачем… Мне отказали.

– Привели какую-то конкретную причину?

– Я сделал все, что мог, чтобы их убедить, но они так и не приняли меня всерьез. Однако с вами все будет иначе! У вас репутация честного и здравомыслящего человека, к вам они отнесутся серьезно.

– Здесь есть одна серьезная проблема, – проговорил Росс. – Насколько я помню по своему исследованию, после распятия Иосиф Аримафейский бежал в Британию.

– Вот именно, – ответил Кук. – Бежал, привез с собой Чашу, в которую собрал кровь Иисуса после распятия, пересек равнины Сомерсета и прибыл на легендарный остров короля Артура Авалон, на холм, ныне известный как гора Гластонбери. Чтобы сохранить Чашу, закопал ее в тайном месте. Через семь столетий после смерти Иисуса в этих местах было возведено аббатство Гластонбери. В тысяча сто девяносто первом году монахи аббатства объявили, что обнаружили могилы короля Артура и королевы Джиневры. К сожалению, все свидетельства об этих погребениях были утеряны в царствование Генриха Восьмого, во время Реформации, когда протестантская церковь порвала с Римом; в то время большинство монастырей были снесены до основания, а хранящиеся в них документы и драгоценные реликвии уничтожены.

Росс отхлебнул чая.

– Да, но, собирая материал для статьи, я выяснил, что многие средневековые монахи были не чужды коммерции. А туризм, под именем паломничества, был распространен тогда не меньше, чем сейчас, – и доход от туристов для монастырей был так же важен, как в наше время для морских курортов. Многие ученые считают, что всю эту историю о древних захоронениях монахи просто выдумали, чтобы привлечь паломников. Что вы об этом знаете, доктор Кук?

– Несомненно, это святое место должны были посещать тысячи паломников. Здесь продавались всевозможные религиозные сувениры, а шарлатаны предлагали всякого рода чудотворные средства и поддельные реликвии. Для тогдашних времен это было нормой. Вы вправе сомневаться, мистер Хантер. В самом деле, через столько сотен лет, и после Реформации, когда почти все свидетельства были уничтожены, практически невозможно установить истину.

– Так. А другие два набора координат вы проверяли? – спросил Росс.

– Проверял. Но, боюсь, ничего не смогу вам открыть, пока не буду уверен в вашей абсолютной преданности нашему делу.

Несмотря на весь свой скепсис, Росс не мог просто отмахнуться от того, что Кук сказал ему о Рикки. И потом, чувствовалась в нем какая-то трогательная искренность. Так или иначе, сам гость явно на сто процентов верил в то, что говорил.

Но все же…

– Доктор Кук, по вашим словам, Господь Бог считает, что, если человечество снова в него поверит, это отодвинет мир от края пропасти?

– Совершенно точно, мистер Хантер.

– Не понимаю, чем это может помочь. Окинем взглядом хотя бы прошедшие пару тысяч лет. Бо́льшую часть этих тысячелетий абсолютно все на свете верили в какого-нибудь бога или богов и поклонялись им. И что? Это не мешало им творить друг с другом такие же ужасы и зверства, как в наши дни. Люди могут пламенно верить в Бога и быть последними подонками, одно другому совершенно не мешает. – Он поднял взгляд; собеседник смотрел на него внимательно и серьезно. – Доктор Кук, если он в самом деле Бог и хочет вернуть мир на правый путь, что бы он под этим ни подразумевал… к чему такие сложности? Почему бы просто не взять и не сделать это?

– Потому что всех нас Бог наделил свободной волей. Он послал своего Сына, чтобы спасти нас, а мы насмеялись над Ним и убили Его. И с тех пор страдаем от последствий. Однако теперь Бог готов дать нам вторую попытку.

Все инстинкты Росса кричали: это тупик! В конце концов, из Интернета доктор Кук мог выяснить о Россе все, что хотел знать, – в том числе и о его погибшем брате.

Да, но Пушок и Пискля?..

Росс решил пойти на блеф. Он взглянул на часы.

– Что ж, боюсь, время у меня на исходе – и, простите, пока я не вижу, к чему все это может нас привести. Давайте сделаем так: если вы хотите продолжить разговор, то снимите с вашей рукописи копию и пришлите мне. В противном случае, – Росс встал, – было очень приятно с вами познакомиться.

Кук не двинулся с места – лишь плотно сжал губы.

– Хорошо, – проговорил он, задумчиво кивнув. – Мистер Хантер, я вам доверяю. Если вы пообещаете не делать с рукописи копий, я оставлю ее вам. Мы встретимся еще раз и выработаем стратегию спасения человечества.

– Неплохой план, – заметил Росс. – При одном условии.

– Каком?

– Вы дадите мне все три набора координат.

Кук поколебался; в его прищуренных глазах читалось подозрение.

– Зачем они вам?

– Вы просите меня уделить вам много времени и внимания. Так доверьтесь мне. Попробую проверить координаты сам.

– Мистер Хантер, в знак доброй воли я готов дать вам координаты точного местонахождения Чаши Грааля. Поймите правильно, дело не в том, что я вам не доверяю. Просто эти сведения могут попасть в дурные руки. – Гость вновь устремил на Росса пристальный взгляд. – Вы понимаете, сколько людей хотели бы их заполучить? В дурных руках эти сведения могут быть чрезвычайно опасны.

– В каком смысле опасны? Кто за ними охотится?

– Произнести вслух? – Кук смерил Росса укоризненным взглядом. В его голосе послышались нетерпеливые нотки преподавателя, возящегося с бестолковым студентом. – Люцифер, мистер Хантер. Сатана. Тот, что был сброшен с небес, но поклялся вернуться и отомстить – и сейчас выжидает своего часа.

– Э-э… понятно, – ответил Росс, изо всех сил стараясь сохранять серьезность.

– Другие координаты я передам вам, когда почувствую, что это безопасно. И дайте, пожалуйста, слово, что не станете вести раскопки у Колодца Чаши – или в любом другом месте – без моего присутствия.

– Даю слово.

Кук неохотно достал бумажник, извлек оттуда клочок бумаги, не более двух дюймов в длину и в ширину, и протянул Россу.

Журналист едва мог разобрать крошечные буквы и цифры, нацарапанные на бумаге. Щурясь, он прочитал координаты вслух:

– Пятьдесят один градус восемь минут сорок секунд северной широты, два градуса сорок одна минута пятьдесят пять секунд западной долготы…

Дальше шли какие-то цифры.

– Четырнадцать, девять, четырнадцать, пять, тринадцать, пять, двадцать, восемнадцать, пять, девятнадцать, девятнадцать, двадцать, двенадцать. – Он поднял глаза. – А это что такое? Это не координаты.

– Совершенно верно.

– Какой-то шифр?

– Честно говоря, не знаю. Будучи возле Колодца Чаши, я внимательно смотрел вокруг, старался найти что-то, что соответствовало бы этим числам. И ничего не нашел.

Несколько минут спустя они жали друг другу руки у дверей.

– Мистер Хантер, прошу вас, берегите рукопись!

– Обещаю вам, глаз с нее не спущу!

Потом Росс смотрел, как Кук садится в свою машину, включает фары и уезжает. Было без нескольких минут шесть.

Росс закрыл дверь, поднялся к себе в кабинет и стал читать.

Он не видел, как человек в темно-сером «Воксхолле», припаркованном неподалеку, опустил бинокль ночного видения, выключил режим видеозаписи, что-то записал у себя в блокноте, затем завел машину и поехал прочь.