Текст книги "Тени звезд"

Ньерд прикоснулся рукой к виску, в уме называя координаты соединения, и спустя мгновение куб трансформировался в высокую фигуру в металлической броне, совершенно неподвижную. Лицо его было скрыто за шлемом, но при виде Дорэль Мэй, механизм щелкнул, открывая правую сторону бледного лица. Левая так и осталась скованна железом.

– Тоурн Кирн! – Дорэль Мэй склонилась перед ним. – Честь снова увидеть вас.

– Ты, должно быть, желаешь знать, что со мной произошло? – спросил Кирн механическим голосом.

Губы его при этом не шевелились.

– Несомненно. После стольких лет, Тоурн.

– Мое лицо не раз пытались привести в порядок, но ткани отмирают, новые же отказываются расти. Мое тело парализовано. Я едва передвигаюсь лишь благодаря костюму, созданному моими инженерами. Скоро для меня будет готово механическое тело из останков сплава Иноа, но этот процесс долог и мучителен для тех, кто решился на него. Тебе же не стоит волноваться, мой лучший ученик. Может после стольких лет ты хочешь задать мне вопросы?

– Не так много их накопилось с тех пор, вопреки ожиданиям. – Мэй внимательно следила за тем, как дрожит зрачок в единственном глазу Тоурн Кирна. – И все же, я хотела бы знать, что произошло с наставником Лиу, потому как не получала от нее никаких вестей. И то же я желала бы знать о старейшине Гаре, потому как оба были мне дороги, не смотря на все разногласия. Жизнь их, смею надеяться, не прервалась.

– Боюсь, что Лиу больше нет с нами. Ее мудрость превзошла все ожидания и, в конце концов, Единый Враг добрался до нее.

– Пока существует Война Трех, Единый Враг остается в стороне. И вспоминать о том, что он существует бессмысленно.

– Тем не менее, пока ты рвешься в бой с Айзис и Богами, тот, кто единственно должен быть уничтожен, подбирается к тебе. Я вижу, как стены сжимаются вокруг тебя, Мэй. Ты в опасности.

– Я буду осторожна в своих решениях. Я буду осторожна во всем. – Дорэль Мэй осторожно приблизилась к Кирну. – Я убила богов. – прошептала она. – И мне нужна помощь. Я прошу о помощи, Тоурн Кирн. О поддержке Эрна.

– Ты не сдержала свой гнев, Дорэль Мэй. В который раз ты поступила опрометчиво.

– Эрн поможет мне? – спросила Мэй, не отвечая на упреки.

– Если ты согласишься выступить под моим командованием, я вышлю корабли к Гардосу немедля. И помогу тебе отыскать брата.

– Мэйенос? Скажите мне, где он, Тоурн! Скажите, где мне искать его? – Дорэль Мэй едва не рванулась с места, и каждый ее мускул напрягся, и кровь с силой застучала в висках.

– Всему свое время. Поднимись с колен, рыцарь, и слушай. Я отправлю свои корабли к Гардосу, размещу их на орбите Тандомора и Альвнара. При необходимости они вступят в битву на твоей стороне. Это поможет тебе удержать позиции. После того, как битва будет выиграна, Айсиз и Брингиль повержены, флот Эрна организует базы на трех стратегически важных планетах в системе Древа, одной из которых будет Гардос. Ваша система вступит в Союз Тысячелетия, и ты будешь править под моим руководством.

– Я отсутствовала очень долго, Тоурн, и мне хотелось бы узнать больше об этом союзе, прежде, чем в него вступить. И, конечно, созвать совет.

– Без флота Эрна вам не справиться, и я предлагаю равноценную сделку. И Мэйеноса, твоего еще живого брата.

– Вы мне угрожаете, Тоурн? – Дорэль Мэй ощутила вспышку гнева в глубине своего сердца. – Откуда мне знать, что вам известно, где его держат? Почему это известно вам?

– Тебе стоит поверить мне, рыцарь. Флот готовится к отправке, но я не отдам приказа до тех пор, пока ты не примешь мои условия.

– Помимо Союза Тысячелетия нам могут оказать помощь Ронд Ста Лун и Девятая Система – вступил в разговор Ньерд.

– Базы и тех, и других расположены слишком далеко от вас, и помощь не придет вовремя. И едва ли они без раздумий согласятся сотрудничать с тем, кто хладнокровно убил всех богов, даже если закроют глаза на твое знаменитое прошлое, Дорэль Мэй.

– У нас нет выхода, Ньерд. Армию Хель без помощи не одолеть. Мы должны принять их условия, если желаем одержать победу.

– Вынужден согласиться с вами, магистр. Иного выхода я не вижу.

– Как только будет подписан договор, я отдам приказ кораблям. – Тоурн Кирн исчез, вновь принимая форму куба.

– Мы слишком мало знаем о том, что происходило за пределами системы, Ньерд. Я не знаю, кому верить.

– Я могу соединить вас с Девятой Системой. Учитывая напряженную обстановку и борьбу за территорию, может оказаться, что их корабли поблизости.

– Прикажи сканировать пространство в пределах трех ближайших систем. Если боевые корабли одного из союзов окажутся в заданных пределах, отправляй запрос на переговоры с лидером.

– Как скажете, магистр.

– Проследите, чтобы все потомки богов, оставшиеся в столице, были казнены. Вы будете отвечать головой, если хоть один из них избежит гибели. И мы должны быть готовы к протестам. Как протесты планет, так и спутников, как государств, так и отдельных группировок будут нам не кстати. Приготовьтесь отправить послов для переговоров. И войска для более радикальных мер. Все должно пройти быстро. Мы подавим любые очаги сопротивления.

– Будет сделано, магистр.

Дорэль Мэй оставила его в Зале Монолитов и прошла в корпус перевооружения.

– Солдаты уже получили новую броню из гибкого, но прочного материала, способного к самовосстановлению за короткий промежуток времени. – отчитался перед ней офицер. – Он способен гарантировать практически полную защиту от пули, если же ранение все-таки имеет место, то материал способен быстро восстанавливаться, закупоривая рану и останавливая кровотечение; он может также сопротивляться воздействию температур и любым ударам. Броня способна создавать вокруг себя тонкий щит, отражающий выстрелы, который, к сожалению, пока еще слишком легко отключить, зная, куда целиться. Уязвимые места на сгибах защитили сетчатым материалом, выдерживающим средней силы удар мечом и мелкокалиберные пули, но не плазменное оружие. Мечи заменили пистолетами, преображающими задействованное пространство в острый энергетический луч, действующий подобно пуле или плазме. Данный пистолет не нуждается в патронах. Сам воздух служит для него. – офицер продемонстрировал один из них. – Солдатам выдали новые шлемы, снабженными устройством, откликающимся на мысленные команды. Оптика шлема позволяет видеть в кромешной темноте, различая тепловые поля объектов, рассчитывать расстояние до объекта и прицеливаться, синхронизируясь с оружием. Шлем также полностью обеспечивает солдата кислородом в открытом космосе. Более того, они совершенно легкие и тонкие, так что не доставляют неудобств. Перчатки, чувствительные к командам, оцифровывают пространство, создавая, как чувствительные щиты, останавливающие пули, так и устройства связи. Любые изменения в организме контролируются броней-костюмом. Сломанные кости и вывихи можно тут же автоматически вправить, благодаря технологии, применяющейся в медицинских капсулах. Герб вашего ордена отпечатан на шлемах и предплечьях, магистр. Цвет брони Гардоса в вашем случае заменен на серый с красным и черным.

– Сколько времени уйдет на полное перевооружение?

– К утру будет выпущено и скомплектовано необходимое количество брони и оружия.

– К утру мои солдаты должны быть полностью готовы к сражению. Любым способом обеспечьте мне это.

– Да, магистр.

– Мой шлем! – потребовала Дорэль Мэй.

– Я прослежу, чтобы он был немедленно доставлен вам, магистр. Он полностью восстановлен.

– Два человека под командованием Конда Элигоса, – она указала на братьев, – должны получить отличную от остальных форму. Проследите за этим.

– Будет выполнено, магистр. – он поклонился.

Спустя некоторое время появился Элигос, неся в руках тяжелый металлический куб. Он поставил его перед Дорэль Мэй и нажал на кнопку. Стенки куба раздвинулись, и черные глазницы шлема блеснули в холодном свете ламп. Дорэль Мэй взяла его в руки, ощущая привычную тяжесть, и под ее пальцами, распознав владельца, щелкнул механизм – шлем раскрылся. Она надела его, скрывая лицо за гладким металлом. Сквозь новые линзы она отлично видела, и мир больше не был затянут тенистой пеленой.

– Магистр! – капитан Сайнас обратился к Дорэль Мэй. – Мы засекли корабли, приближающиеся к Гардосу. Они еще далеко, ведут себя осторожно. Нет никаких сомнений в том, что они приближаются со стороны разрушенной планеты Неруды.

– Приведите флот в готовность. И отправляйтесь туда, капитан. Я хочу, чтобы вы проследили за ними и оказали сопротивление при необходимости. Задействуйте корабли и установите щиты на орбите. Конд Элигос! – Дорэль Мэй обратилась к воину. – Деактивируйте все порталы, кроме центрального. И готовьтесь защищать столицу. И нам необходимо как можно быстрее найти Хель – до тех пор, пока она жива, жива и ее армия.

– Что делать нам? – Джаред приблизился к Дорэль Мэй, и, глядя сквозь черные линзы, она не узнала его лицо.

– Делайте то, что прикажет Элигос. – она протянула к нему руку, и ее пальцы замерли, едва касаясь его щеки. Она смотрела ему в глаза, различая вокруг зрачка иной, чужой оттенок. – Прости, Джаред. – произнесла она тихо, и непроницаемая маска поглотила ее слова.

Она ушла, оставляя братьев, и в пустоте своих новых покоев наблюдала за тем, как небо рассекают вспышки сигнальных огней на кораблях. Она еще не видела этот мир таким, но много раз таким его себе представляла, и сейчас, погружаясь в металлический полумрак, ослепленный вспышками энергии, она ощущала, как бьется его сердце в глубине, заключенное в глянцевую броню нового города. Она ощущала близость новой схватки. Это предчувствие стягивало ее вены, сгущая кровь, сбивало ритм биения ее сердца. Боль между ребрами восставала холодным прикосновением к внутренностям, и шрам болел при каждом вдохе и выдохе. Она закрыла глаза, ощущая всем своим существом дух смерти, пронесшийся меж звёзд. Когда она снова взглянула на небо, то увидела бледную тень рассвета меж плотных облаков, и вспышка озарила правую оконечность горизонта. Ночь, длящаяся двести тридцать семь часов, сменилась долгим поздним рассветом. Дорэль Мэй почувствовала боль в тени сотни жизней, и сжала руки в кулаки. Час настал. Мир сомкнулся вокруг нее кровавым куполом: час настал.

– Предоставьте мне договор, Ньерд. Мы принимает соглашения Эрна. – произнесла она, и перед ее глазами возник прозрачный экран. Она коснулась его, выводя свою роспись в нижнем углу. – Пускай высылают свой флот немедля.

13

30—31 октября

Дорэль Мэй коснулась кончиками пальцев прозрачной поверхности стены, и волны ее темной силы жаром прошлись по стеклу, делая его непроницаемо черным. Она поглядела на свое отражение в нем, но увидела не себя, а безымянного воина, возвышавшегося над ней, облаченного в черное, с мечом, столь схожим с ее собственными кристаллическими клинками, что сомнения не оставалось – это Райнас. Он едва мерцал, подобно лунному камню, но полупрозрачная поверхность его с каждой секундой затягивалась тьмою, словно вода, в которой растворяется чернильная капля.

– Кем бы ты ни был, если я не убью тебя, то заберу с собой. – прошептала она, и воин в отражении склонил голову. В глазницах его шлема она различила всполохи пламени. – ты можешь показать мне свое лицо прямо сейчас. Ты не Тарен-Нор. Я чувствую – ты не он, тогда кто же? Мой ученик? Но я не чувствую его в тебе. Так кто же ты? Кто?

Но воин молчал и лишь наблюдал за ней, словно ее собственная тень, ее увеличенное отражение. Мэй ощущала его взгляд сквозь черные линзы шлема, и его легкое дыхание задевало воздух под ее пальцами. Оно касалось ее кожи, проникая сквозь ткань и железо. Оно просачивалось в ее кровь, сквозило в ее сердце.

Мэй ощущала его тело. Теплое и живое, оно едва трепетало под плотными слоями одежды, и можно было ощутить кончиками пальцев, как вздымается грудь, расширяются тонкие ребра, можно было услышать, как течет кровь по венам и воздух наполняет легкие. Она чувствовала в нем жизнь так, словно он вырвал эту жизнь из чужого тела, вырвал, как горячее сердце, пока она еще билась, истекала кровью, хватая воздух ртом, и уничтожил, поглотив, заключил ее в свое тело, словно в клетку.

– Я встречу тебя и сорву с твоего лица эту маску. Я увижу в тебе тебя, рыцарь. – Дорэль Мэй отстранилась от стекла, возвращая ему прозрачность. Она услышала, как Элигос вызывает ее, услышала звуки битвы, приблизившейся к стенам города. Корабли опускались, и ее армия сталкивалась с бессмертной армией Хель и демонами Айсиз.

– Конд Элигос! Мы отправляемся защищать мост – нельзя позволить им взять город. Разместите отряды по двум периметрам. Мы с вами будем во внутреннем, на внешний, за полосу леса я отправляю командира Льестара и Абандиона. Ваша задача предупреждать атаки с воздуха и не давать им прорвать ваш периметр, иначе мы окажемся в ловушке. – она встала над объемной картой, где голограммные модели кораблей приближались к городу. – Они пытаются атаковать мост, так как это единственный путь для оставшейся без нового вооружения пехоты Айсиз. Над городом их истребители встретятся с отражающими щитами, там же их перехватят наши пилоты и уничтожат. Позже придет подкрепление Эрна.

– Они попытаются проникнуть в город, посадив нелдов на скалы. – добавил Ньерд, перебив Дорэль Мэй. – Это мощное оружие, способное сопротивляться щитам. Нелд может проникнуть в город и нанести непоправимый ущерб.

– Отправьте несколько истребителей, чтобы отслеживать их. Пусть следят за нелдами в скрытом режиме, чтобы избежать атаки.

– Будет выполнено.

– Тактика Хель в настоящий момент – нападать с воздуха, отвлекая внимание от того, что твориться снизу. Тактика Айсиз – неуклонно наступать, прорывая периметр сопротивления. Нам нужно усилить оборону по периметру и, удерживая свои позиции, отодвинуть ее как можно дальше от моста. За лесополосой можно рассчитывать на атаку истребителей. – подвел черту Элигос. – Отряд Эмблы также готов выступить. Они столкнутся непосредственно с демонами Айсиз.

– После всего Эмбла осталась верна нашему договору? – Дорэль Мэй успела забыть о том, что Хранитель все это время находился рядом.

– Абандион контролирует ее силу, так что у нее не остается выбора, магистр.

– Что ж, в таком случае, соберите отряды для высадки. Мы отправляемся.

Голоса воинов исчезли, и Дорэль Мэй замерла на месте, неотрывно глядя на мелькающую объемную карту под своими пальцами. Алые огни на кончиках перчаток подсвечивали приближающиеся к городу корабли кровавыми пятнами, и целая вечность болезненным видением вдруг промелькнула в голове рыцаря. Она ощутила, как единственный Хранитель Срединного Мира вступил в предсказанное Эоном сражение с пробужденным космическим змеем. Он взвился ввысь вспышкой и пропал для живых в холодном вакууме космоса, ухватившись за плотные пласты змеиной чешуи, обросшие льдом, окаменевшие, и все потоки своей силы направил на то, чтобы вскрыть ее старые шрамы и вырвать из разверзшихся ран ее заледеневшую кровь. Его удар проник под кожу змеи, и багровый фонтан пролился огненным дождем на погибающую землю. Ёрмунганд сжалась, и чешуя ее оплавилась, войдя в атмосферу планеты. Она стала подобна комете в своем смертоносном падении вниз, и, целый мир замер, наблюдая за тем, как приближается к ним их грядущая мучительная погибель. И стрелы молний вдруг прорезали небо, и жуткие разряды мерцающими смертоносными иглами испепеляющего льда глубоко вошли в тело змеи.

Хранитель Срединного Мира перевоплотился в существо столь же громадное и смертоносное, что и Ёрмунганд, и тела их спутались в тугой смертельный узел, и сражение их разрывало землю и выплескивало океаны на мир людей, и вода и земля низвергались в бездну, безжалостно и бесследно их проглатывающую. Струи яда топили скалы, струи крови заливали каньоны, превращались в реки, что новыми руслами испещряли долины и степи, и топили снега вечно белых вершин горячим багровым дождем.

Снежные лавины там, где кровь не достигла вершин, волнами стекали по склонам от страшных толчков. Сотрясалась земля, и гигантские разломы в ней проглатывали целые города. Сражение не утихало, и кровавый узел двух космических существ все сильнее затягивался вокруг обреченной планеты, разрывая ее на части и выплескивая на поверхность ее раскаленные внутренности. Глядеть, как рушится мир и миллионы жизней отходят Бездне было так больно, что Дорэль Мэй показалось, все ее ребра разломились и вонзились ей в сердце, но она подавила свою слабость, зная, что так и должен был погибнуть этот мир. Она слышала стоны и крики, разрывающие воздух, полный крови, электричества, огня и воды. Она ощущала, как содрогается ядро планеты, и, пролетая со своим отрядом над бездной портала, она увидела, как огненные плиты земли сдвигаются и опрокидываются, переворачиваются и разлетаются клочками лавы и дыма. Она увидела, как крошится планета, и не могла пошевелиться, и лишь только глядела туда, где в туманном мареве умирал целый мир. И мысли несли ее к пропасти, из которой не было возврата.

Она склонилась пред павшим миром, о котором мечтала тысячелетиями, пока прозябала на далекой Земле, склонилась пред миром, который помнила она еще совсем юным, когда лишь только первый росток взошел в его почве, а она явилась с далекого мертвого севера, чтобы найти в нем покой, но нашла лишь осколки тьмы, впившиеся в ее сердце, подчинившие ее.

Она закрыла глаза, и все звуки пропали, кроме звуков лопающихся костей мира людей, и снизу доносился треск пламени и стоны всего живого. Большей боли нельзя было и вообразить. Большей боли существовать не может. Она протянула руки, чтобы попытаться собрать осколки погибающей планеты, но сил ее было недостаточно, и в слабости своей и беспомощности, она едва не потеряла контроль над останками своей энергии.

Змея обвила ее ногу и прошипела утешение на своем древнем языке, кожа ее приняла оттенок фиалкового заката, что проскальзывал сквозь прозрачную черноту чешуек, словно сквозь витраж. Глаза змеи искрились изумрудной лавой, что фонтанами била из разрывающегося на куски мира, тонущего в ядовитой бездне Вселенной.

Дорэль Мэй сжала в руках Элиндор. Она ощутила жар кристаллического темного лезвия, и вся ее мощь соединилась с ним; оно впитало в себя ее кровь, и кровь эта проникла внутрь него и растворилась, насыщая цветом сердцевину клинка. Элиндор стал подобен сердцу, наполняющемуся жизнью и, сжимаясь, ее отдающему. Он чувствовал, как близок итог войны, затихшей в холоде чужой планеты и восставшей вновь, на просторах Гардоса.

Дорэль Мэй отворила дверь транспортировочного корабля и, как только он опустился на землю, шагнула вперед, становясь перед сражающимися. Ее отряд кинулся в битву под едва касавшиеся слуха звуки выстрелов, Мэй же застыла на мгновение на месте в попытке уловить малейшие вибрации воздуха, почувствовать, куда ей нужно идти. И она ощутила присутствие своих врагов и черного рыцаря в их рядах.

Новоприбывший отряд выстроился за ее спиной – черные и серые в хлопьях снега, в броне, созданной для этой зимы, холодом просачивающейся в самые кости, – и Дорэль Мэй повела их за собой. Пролилась первая кровь. Клинки насытились ею и, врезаясь в плоть, вели рыцаря к его единственной цели.

В попытке оттеснить врага от моста, отряды Дорэль Мэй оказались прижаты к пропасти. Противников оказалось в разы больше, чем они себе представляли, и сквозь бесконечную метель они не могли пробиться даже к полосе леса. Состояние на внешнем периметре было не лучше: количество врагов и их тяжелое вооружение заставляло солдат отступать. Элигос запросил о поддержке с воздуха, и два из трех истребителей были сбиты.

– Что с Эрном? Где их флот? – Дорэль Мэй вызвала Ньерда, обороняющегося за лесополосой.

– Мне доложили, что их базы столкнулись с кораблями одного из союзников Хель на орбите. Они отправили несколько кораблей на помощь, на каждом с десяток истребителей. Я отдал приказ не стрелять по ним.

Дорэль Мэй вскоре различила в небе несколько массивных полукруглых кораблей, сильно отличающихся от тех угловатых трансформирующихся моделей, что использовали гардоссцы. Они выпускали истребителей одного за другим. Своей формой те напоминали скорее небольших перевернутых стрекоз, с винтами и двигателем, расположенными снизу и кабиной, выступающей сверху, небольшим подобием хвоста для баланса и мощными осветителями, разрывающими метель и полумрак. Непроницаемо черные корпусы балансировали в небе, посылая к земле смертельные энергетические заряды.

Войска обороны во главе с Дорэль Мэй, наконец, сдвинулись с места. Они стали быстро оттеснять демонов Айсиз к лесу, беспощадно их вырезая.

Торвальд и Джаред разделились, и течение битвы разнесло их по сторонам. Дорэль Мэй ненадолго потеряла из вида обоих, передвигаясь вплотную рядом с солдатами и Элигосом. Она заметила Торвальда за мгновение до того, как его ранили в предплечье. Броня затормозила пулю, и та лишь слегка оцарапала тело. Торвальд остановился, чтобы отдышаться и, скрывшись за стволом дерева, снял свой шлем – окровавленные пряди рассыпались по его плечам. Прошла секунда, и он снова кинулся в битву, теряя счет врагам, напирающим на него со всех сторон, и исчез в гуще сражения, рассекая клинком плоть, утопая в горячем от крови снегу. Он отдалился от Дорэль Мэй и Элигоса, и сильно пожалел об этом, когда прямо перед ним, продираясь сквозь деревья, с зависшего в воздухе корабля спрыгнули и приземлились огромные воины с бледно-голубой кожей. Они сбили его с ног и пронеслись мимо, вступая в битву. Торвальд нашел в себе силы подняться, но легкие его и ребра болели от удара. Он прислонился спиной к дереву и дал команду своей броне выправить кости. Послышался хруст, Торвальд вскрикнул от боли, но та быстро прошла, сменяясь облегчением. Он смог отдышаться прежде, чем один из великанов кинулся на него со своим копьем, ловко уклоняясь от выстрелов. Тогда охотник вытащил меч и вступил с ним в быстро завершившийся бой, из которого ему удалось выйти победителем.

Расправившись с великаном, он вызвал Дорэль Мэй.

– Перебирайся южнее! – услышал он и кинулся туда, где меж деревьями мелькали истребители. Один из них отличался огромной пушкой, установленной над кабиной. В ней виднелся готовый к спуску заряд.

Дорэль Мэй и Элигос окружили демонов Айсиз и загнали их в центр поляны. Элигос подал сигнал истребителю, и заряд с оглушительным свистом ворвался в центр битвы, впиваясь в землю и поглощая ее, засасывая в пропасть каждого, кто не сумел вовремя бежать.

Торвальд видел, как Дорэль Мэй несется прочь вместе с остальными, и земля крошится по ее ногам. Один из демонов, падая, ухватился когтистой перчаткой за ее ногу. Когти глубоко вошли в кожу сапога, и вес падающего тела потянул Дорэль Мэй за собой. Она повисла, вонзив Деймрун в лед и крепко держась за его рукоять, а в другой руке продолжая сжимать Элиндор.

Когда пришло осознание того, что она висит на краю пропасти, беспрестанно полыхающей и расширяющейся, страх заполонил ее существо, и лишь только потаенный рефлекс подсказал ей избавиться от тянущего ее в бездну веса. Демон впился ей в ногу, и кровь сочилась уже из раны, попадая на его шлем и просачиваясь сквозь него. Энергия рыцаря была на исходе, и она не находила в себе сил сбросить с себя сопротивляющегося смерти врага или рывком перенести себя на поверхность. Она попыталась собрать воедино свои силы, но на этот раз даже страх не в состоянии был вырвать энергию из оков плоти.

Тогда Дорэль Мэй ткнула острием клинка в руку демона, что отчаянно вцепился в ее ногу. Демон не разжимал пальцев, но клинок рыцаря, хоть он и был короток, все же имел длину достаточную, чтобы достать до незащищенного запястья врага и разрубить сухожилия.

Острие пронзило демонскую кожу, пролилась кровь, и капли медленно полетели в пламя смерти и испарились над огненными облаками. Мэй нанесла еще один удар, и демон со стоном разжал пальцы, а через секунду исчез в удушливом мареве разверзшейся бездны.

Дорэль Мэй попыталась взобраться наверх, но осознала, что силы ее покинули. Онемевшие пальцы разжались. Она ощутила полет, а после резкий рывок, который вытянул ее на поверхность, боль в ключице и твердую поверхность под ногами. Дорэль Мэй пошатнулась и сквозь черноту, затопившую ее взгляд, разглядела голубые глаза Торвальда и бледный свет его волос. Она оглянулась на разверзшуюся пропасть, и сердце ее замерло от отчаянной боли. Это было предчувствие: они близко. Оставив Торвальда, она бросилась вперед, огибая пропасть, прочь из леса, на равнину, к своим врагам, в наивности своей полагающим, будто она уже мертва.

Торвальд кинулся следом за ней, но черный силуэт затерялся в метели и пропал из виду. Он же оказался у кромки леса и вместе с отрядом гардоссцев направился к покрытому снегом утесу, где обнаружил Джареда и остатки его людей.

Джаред ощущал, как дрожат его руки. Он едва видел помутившимся взглядом своего противника, и поврежденный шлем не давал ему вдохнуть. Он избавился от него, набирая в грудь воздуха и ощущая, как кровь из носа попадает ему на губы. В ушах звенело от удара, кровь залепила волосы и стекала по лицу, срываясь с подбородка и утопая в сугробах. Джареду показалось, что еще минута, и он упадет лицом вниз в кровавый снег и погибнет, пронзенный мечом демона. Ослепленный ударом, он едва различал в метели сияние бледного клинка, полупрозрачного, как у Дорэль Мэй, но светлого, подобного лунному камню. Он узнал этот меч, и в отдаленных уголках его запертой памяти восстала боль, ранившая его под ребра.

– Он не принадлежит тебе! – прошептал Джаред, хватая ртом воздух. Кровь окрасила его зубы, он попытался встать, но удар в челюсть эфесом меча опрокинул его лицом в снег.

Огнестрельное оружие было потеряно, и Джареду не оставалось ничего, кроме как сражаться мечом. Он встал на одно колено и освободился от стеснявшей движение брони. Оставшись в легком облачении, он вскочил на ноги и откинул со лба витые пряди, с которых стекала кровь и талая вода. Он видел перед собой лишь бледное лезвие мерцающего меча в руках противника, и с каждой секундой образ того, кому этот меч принадлежал все отчетливей собирался в его голове. Одно он знал наверняка: огромный демон в сером облачении не был хозяином этому клинку.

Джаред осознал вдруг, что в щите, скрывающем его силу, появилась трещина, и луч света прорезал тьму его сознания. Он закрыл глаза на мгновение, и ощутил, как века и тысячелетия проносятся перед ним. Он сделал рывок вперед, и лезвие соприкоснулось с лезвием – борьба началась по новой. Энергия лилась сквозь его пальцы, сквозь поры, вместе с дыханием, и он ощущал лишь ее, но не боль, не кровь в своем горле, не слабость в своих конечностях. Сражение оборвалось, едва успев начаться: меч Джареда вошел в плоть демона по самую рукоять, пронзая насквозь тело. Демон рухнул, как только меч был извлечен из его плоти. Упав, он рассыпался на куски, словно хрупкая древняя статуя. Сияние его меча утихло, и сквозь его полупрозрачное лезвие виднелись теперь брызги утопленной в снегу крови. Джаред поднял меч, и сердцевина лезвия вспыхнула тьмой, и ореол ее окрасился в цвет крови. Подобно чернилам новая сила растеклась внутри кристалла, и эфес подобно мягкой глине поддался форме руки нового владельца.

Тогда, когда Джаред еще только поднимался на ноги после сокрушительного удара демона, Торвальд застыл на месте, парализованный болью словно бы от тысячи электрических игл. Он ощущал боль несколько долгих мгновений, до тех пор, пока она не вытекла из его вен вместе с кровью от раны, покинула его легкие вместе с выдохом, тогда он ощутил, как глаза его становятся ярче. Битва на секунды оставила его. Он замер, в полнейшей тишине наблюдая за тем, как проливается кровь. Он ощутил смерть в каждой частице своего тела, и вместе с ней, пройдя сквозь бездну, в него вернулась жизнь. Та часть силы, что принадлежала не ему все это время до последнего мгновения соединилась в его теле в единую мощь. Он ощутил, как спустя секунду ему в спину будет нанесен удар и перехватил его. Его меч столкнулся с тонкой саблей врага. Торвальд бросил взгляд на лицо противника и обнаружил, что сражается с девушкой. Она воспользовалась этой паузой, чтобы выхватить вторую саблю и полоснуть Торвальда лезвием по груди и, как только воин ослабил сопротивление, нанесла удар ему в ключицу. Кость затрещала, болью парализуя руку, но доспехи не дали лезвию войти в тело. Торвальд едва не выронил меч, но быстро перехватил его левой рукой и ударом такой силы, какой сам от себя не ожидал, разрубил глянцевую броню демона справа налево, от груди до бедра, ощущая, как кончик лезвия царапает кость. Кровь вырвалась из раны, и, дрожа от боли, Брингиль повалилась на колени. Торвальд замахнулся и снес голову с ее плеч. Кровь брызнула ему в лицо, и он ощутил во рту ее вкус. Дрожь пробрала его тело до кончиков пальцев, и он мог теперь видеть и осязать силу, что покидает тело демона и возвращается к тому, кто единственно ее достоин.

Сила вернулась к Дорэль Мэй с глотком воздуха, вошла в ее вены, соединилась с кровью и пронеслась к сердцу, переполняя его болью, оставляя отпечаток на ее ребрах, проникая сквозь шрамы, сквозь зрачки, сквозь поры. Тысячелетия тонули в бесконечном могуществе, напитавшем ее до краев, лишь в малой части могущества, что позволила Айзис забрать своей дочери. Силы Дорэль Мэй и ее противницы стали практически равны, и встреча с ней больше не врывалась холодным страхом в ее сердце, раскрывая кровоточащие шрамы, ломая кости и проникая острием сквозь полные воздуха легкие. Элиндор источал черноту, сердцевина его горела огнем, и лезвие обратилось в непроницаемо черное пламя. Тьма поднялась к рукояти и просочилась в металл, в кончики пальцев, прошла электричеством по микросхемам в перчатках, поднялась, оцарапывая кости, к шлему и впилась в его механизм, отключая его и наполняя тяжестью. Воздух теперь с трудом поступал сквозь непроницаемую маску, но снять шлем с себя Дорэль Мэй не могла. Она ощутила, как близко к ней ее враг, осознавший теперь ее мощь и обезумевший от ярости.

Дорэль Мэй различила сквозь метель фигуру Айзис. Та стремительно приближалась, ловко управляясь с солдатами, и Дорэль Мэй узнала меч, сияющий в ее руках, но он не пугал ее более, утратив силы разорвать ее душу, он мог только повредить ее физическую оболочку, но это бы ее не уничтожило. Сияющий пласт прозрачного кристалла в его раздвоенном лезвии был обагрен кровью, и Дорэль Мэй чувствовала, что в смешении смерти на этом оружии есть и ее частица. Холод ворвался в шрам на ее груди, разрывая швы. Дорэль Мэй выбросила вперед руку, и сила, проходя сквозь пальцы, парализовала демона.