Текст книги "Смерть им к лицу"

Глава 20
Лили

Тед рассказал мне, что «Кулис» – самый настоящий притон, и он был прав. Интерьер и атмосфера этого заведения сформировались за годы нагромождения пошлого, безвкусного китча – до такой степени, что все это казалось бутафорией. Если бы такой бар находился в Нью-Йорке или Бостоне, вы бы подумали, что предприимчивые хипстеры открыли его год назад. Но здесь мир светильников «Шлиц» был покрыт слоем въевшейся грязи, а ворчливый бармен действительно постоянно пребывал в скверном расположении духа, а не изображал из себя брюзгу, чтобы соответствовать атмосфере места. Я села на углу бара, откуда могла видеть входную дверь. Интересно, узнаю ли я Брэда Даггета, когда он появится. Наверняка узнаю. Тед говорил, что он дюжий болван со смазливым лицом, которое выдает его возраст. Этому описанию соответствует примерно половина мужчин, которые ходят в такие бары, как «Кулис», в понедельник вечером, но ведь Брэд недавно застрелил человека, а я знала, что смогу узнать убийцу.

Я добралась до бара часов в пять, выехав из гостиницы под ливнем. Сумеречное небо заволокло тьмой. На парковке «Кулис» стояли три машины, но я оказалась первым клиентом. Я уселась на стул, сняла мокрую куртку и заказала «Миллер Лайт». Бармен, копия Диснеевского Икабода Крейна[13]13
  Герой мультфильма компании «Дисней» по произведению Вашингтона Ирвинга «Легенда о Сонной лощине». – Прим. пер.


[Закрыть], открыл и подал бутылку, затем положил ламинированное меню с обтрепанными углами на барную стойку. Я взглянула на меню – фирменным блюдом заведения был пирог из моллюсков.

Вечер тянулся бесконечно. Накануне меня удивило многолюдство в «Конюшне», а теперь я совсем не удивлялась количеству посетителей, которые решились отправиться в «Кулис» в этот холодный, мокрый вечер понедельника. К семи часам единственными клиентами, кроме меня, были одинокий мужчина лет семидесяти, который с трудом водрузил свое тучное тело на барный стул и заказал лимонный коктейль с бурбоном, две блондинки не первой свежести на противоположной стороне бара и пара туристов средних лет, которые задержались в дверях, но решили, что им не хватит смелости повернуться и уйти, и уселись в одной из кабинок. За два часа в «Кулис» я выпила две бутылки пива и попробовала знаменитый пирог с моллюсками, который подали на тарелке с отбитыми краями вместе с несколькими веточками петрушки. Пирог состоял из теста с измельченными моллюсками в панировочных сухарях цвета мокрого песка. На вкус похоже на жуткую начинку, которую выскабливаешь из запеченных фаршированных устриц. Я проглотила два кусочка и заказала тарелку жареной картошки. Бармена это, кажется, забавляло.

Почти весь день я провела в гостинице, читала газету возле камина, затем пообедала в «Конюшне», где меня обслуживала Сидни – стройная симпатичная барменша, которая якобы влюбилась в Миранду. Пока я ела салат, она суетилась за баром с целеустремленной активностью, проверяя каждый бокал и вытирая все поверхности. На ней была рубашка с воротником и закатанными рукавами, обнажавшими ее бицепсы. Одну руку полностью покрывали татуировки цветов и девиц в стиле «пин-ап». Она казалась необщительной, так что я решила не спрашивать про Теда и Миранду. Но как раз когда я собиралась уходить, девушка, работавшая в гостинице, спустилась в бар, чтобы наполнить стакан «Диет Колой», и я подслушала их разговор.

– Ты говорила с Мирандой? – спросила девушка, брюнетка с вызывающим макияжем в черном костюме.

– Я отправила ей смс, выразила соболезнование от всех нас.

Вряд ли она ответит.

– Господи.

– Да, знаю. Постоянно думаю о ней… об этом… о Теде.

– Как думаешь, что она собирается делать? – спросила девушка в костюме, похожая на ивент-менеджера, сделав большой глоток «Диет Колы» через соломинку.

– Все меня только об этом и спрашивают. Честно говоря, понятия не имею. Мы друзья, но я знаю ее не настолько хорошо. Думаю, мы ее больше не увидим.

Я оставила деньги на барной стойке и встала. Я услышала то, что хотела услышать. Если только они не скромничают, казалось, сотрудники и постоянные клиенты «Конюшни» не знали, что Миранда крутит роман с Брэдом. Меня это не удивляло. Она, очевидно, хорошо постаралась скрыть это, и, если бы Тед не заметил, как они курят сигарету, и не заподозрил бы их, то никто, кроме Брэда и Миранды не знал бы, что их связывают не только деловые отношения. Возможно, Миранда с самого начала планировала использовать Брэда, чтобы убить мужа. Она никогда не ходила в «Кулис». Брэд никогда не приходил в «Конюшню». Вероятно, единственным местом, где они встречались, был строящийся дом, и только тогда, когда там не было рабочих.

После обеда я вернулась в номер, чтобы надеть ботинки и ветровку: я собиралась пройтись вдоль утеса. Мне не терпелось прогуляться. На улице было холодно и ветрено, океан, который виднелся из моего окна, стал серым, словно изрезанным порывами ветра. Я проверила прогноз погоды по мобильному: надвигалась гроза с ливнем, но только ближе к вечеру. Я вышла из гостиницы и пересекла Микмак-роуд. Ветер рвал на мне куртку. Я с трудом спустилась по ступенькам, ведущим к небольшой полоске пляжа, где начиналась тропинка. Кроме меня на пляже был только мужчина с лабрадором шоколадного цвета, огромными прыжками он носился за теннисным мячом, который бросал ему хозяин. Я сразу вышла на дорожку; было время прилива, и первые сто ярдов оказались скользкими от соленой воды, которая вздымалась выше валунов, но дальше тропинка поднималась и сворачивала в сторону, где полоска корявых низкорослых деревьев и кустов – в основном паслен сладко-горький, чьи желтые ягоды потрескались, обнажая красную сердцевину, и остролист – защищала меня от ветра. Я шла медленно, не из осторожности, а наслаждаясь прогулкой. Никогда не любила берег моря – растянувшиеся по всему пляжу неподвижные тела, намазанные маслом, как куски мяса на жаровне. Наверное, я предвзято отношусь к этому: моя бледная, веснушчатая кожа на солнце становится красной, а не загорелой. Я люблю плавать, но соленому океану предпочитаю озера и пруды, к тому же терпеть не могу, когда песок липнет к ногам. Но этот берег Мэна казался мне совершенно другим. Может, все дело в предгрозовой погоде и порывистом ветре, который гнал облака, но, казалось, меня окружает дикая, необузданная красота, первобытные силы природы. Древние громады серых валунов намного заманчивее переменчивого пляжа, о котором мечтают люди. Я несколько раз глубоко вдохнула, словно мне не хватало воздуха.

Было пустынно. Меня это не удивило. Когда я добралась до конца тропинки, откуда открывался вид на заднюю часть дома Теда и Миранды, ветер усилился, и косой дождь забарабанил по моей ветровке.

Я огляделась в поисках места, где Тед прятался с биноклем. Тут было несколько подходящих укрытий, но пригорок, покрытый травой, за низким изогнутым деревом казался самым надежным. Видимо, у Теда был хороший бинокль, дом стоял довольно далеко, за неприглядным участком вскопанной земли. Я думала перебраться через участок и рассмотреть дом вблизи, но боялась наткнуться на Брэда или кого-то из рабочих. Я повернула обратно. Брызжущие соленой водой и пеной волны обрушивались на прибрежные камни, словно в бешенстве. Я подставила лицо под косые струи дождя, уже не беспокоясь о том, что промокну, и осторожно и решительно зашагала обратно по тропинке.

В гостинице я зашла в небольшой бар с камином на первом этаже, заказала горячий виски – любимый зимний напиток моего отца – и отнесла его к себе в номер, где потягивала его, нежась в ванной. Я чувствовала себя замечательно, и мне пришлось напомнить себе, что я приехала в Кенневик по делу, что мне предстоит отомстить за друга. После ванны я вздремнула, затем снова надела узкие джинсы в которых была прошлым вечером, поправила макияж и поехала в «Кулис».

Я просидела там три часа, выпила четыре слабоалкогольных пива и решила, что Брэд уже не придет. Туристы ушли, как и две дамы из бара. За это время появились еще трое мужчин, и каждый раз, когда они входили, распахивая двери, стряхивая дождь с плащей, я ждала, что это будет Брэд. Но один был лет двадцати, второй – с солидным животом и густой бородой, а третий, лет сорока, в синем блейзере поверх белой рубашки с воротником и в выглаженных джинсах, как раз подходил по возрасту, но был гладко выбрит. Все же я внимательно наблюдала за ним. Возможно, Брэд сбрил бородку, о которой говорил Тед, и разоделся по какой-то причине. Возможно, он встречался с новым клиентом. Или у него свидание. Он заметил, что я смотрю на него, и приветливо поднял свою кружку пива. Я уставилась на свой мобильный, давая ему понять, что подходить ко мне не стоит. Я решила, что это не Брэд. Он сел неподалеку, и я заметила его мягкие руки и волосы с проседью. Конечно, это не Брэд, если только он не криминальный гений и не решил полностью изменить внешность. Я оплатила свой заказ наличными и поплелась из «Кулис» на своих высоких каб луках, на которых не привыкла ходить.

– Надеюсь, вы уходите не из-за меня, – сказал обладатель голубого блейзера, когда я проходила мимо него.

Я обернулась и взглянула на него оценивающе.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Крис.

– Крис, где вы работаете?

Он удивился моему вопросу, но ответил:

– Я менеджер в «Банана Репаблик» в Киттери. Мы знакомы?

– Нет, – ответила я. – Просто интересуюсь. Приятного вечера, Крис. – Я вышла из бара.

На улице шквалистый ветер сменился изморосью. Направление ветра изменилось, и хотя океан был совсем рядом, за дорогой, в воздухе пахло соснами и мокрой землей. В нескольких метрах от меня стоял пикап, окно со стороны водителя было опущено. Проходя мимо, я почувствовала запах сигареты во влажном воздухе. Я дошла до своей машины и стала рыться в сумке в поисках ключей, надеясь, что водитель пикапа докурит сигарету и выйдет, чтобы я смогла разглядеть его. Как раз когда я достала ключи из сумки, водитель пикапа заглушил мотор. Обернувшись, я увидела, как окурок, описав полукруг, с шипением упал в лужу. Из машины вышел высокий мужчина. На него падал свет фонаря, висевшего над входной дверью «Кулис». У него были темные волосы и широкие плечи, а когда он повернулся, чтобы закрыть дверцу машины, я заметила темную бородку.

Это наверняка был Брэд.

Мне не хотелось возвращаться вместе с ним в «Кулис».

– Брэд, – заговорила я.

Подняв голову, он взглянул на меня. Даже в сумерках парковки я заметила опухшие от бессонницы глаза и тревожный, потусторонний взгляд человека, который совершил нечто ужасное.

– Вы это мне? – произнес он.

– Вы ведь Брэд, да?

– Ну да.

– Брэд Даггет?

– Точно. – Он мельком оглядел парковку, видимо ожидая, что притаившаяся неподалеку группа захвата скрутит его, стоит ему сделать резкое движение.

– Мы можем поговорить? Здесь, например. Это важно.

– Ладно. Мы знакомы?

– Нет, – ответила я. – Но у нас общие друзья. Я хорошо знаю Теда и Миранду Северсон. Слушайте, здесь холодно и мокро. Давайте сядем ко мне в машину и поговорим или можем это сделать в вашем пикапе, если вам так удобнее.

Он снова оглядел парковку. Я знала, что он отчаянно пытается понять, кто я и что мне нужно.

– Вам не о чем волноваться, – сказала я как можно мягче. – Давайте сядем в ваш пикап. Вы согласны?

– Конечно, – произнес он и открыл дверь со своей стороны.

Я сделала три шага по мокрой парковке и открыла дверь с другой стороны. Прежде чем сесть, я расстегнула молнию на своей сумке. Там, поверх остальных вещей, лежал электрошокер в виде зажигалки. Я не думала, что воспользуюсь им, но хотела обезопасить себя. Я не знала, как Брэд чувствует себя после того, как меньше недели назад хладнокровно застрелил человека, но предполагала, что он нервный, подозрительный и, возможно, опасный.

– Так значит вы знаете Северсонов? – спросил Брэд, когда мы сели в машину, с натянутой будничностью. В машине была идеальная чистота, пахло сигаретами и автомобильным спреем «ArmorAll».

– Да, – ответила я. – То есть я знала Теда Северсона и знаю Миранду.

– Это ужасно – то, что случилось…

– То, что случилось с Тедом. Да, ужасно. Именно поэтому я и пришла. Позвольте мне сказать, хорошо, Брэд? Вам это не понравится, но послушайте внимательно. Сможете?

Я посмотрела прямо ему в лицо. Его глаза покраснели, лицо, несмотря на темный загар, казалось опухшим, как у больного.

От него пахло сырым зерном. Интересно, сколько он уже выпил? – Конечно, конечно, – кивнул он.

– Брэд, я прошу вас об услуге. Большой услуге. И если вы согласитесь, я никому не расскажу, что в прошлую пятницу вы приехали в Бостон и убили Теда Северсона.

Я приготовилась, положив одну руку на шокер. Я думала, он бросится на меня или скажет, что понятия не имеет, о чем я говорю. Вместо этого его тяжелая нижняя губа обвисла, он стиснул челюсти, и на мгновение мне показалось, что он вот-вот расплачется. Однако он заговорил, и его голос был полон отчаяния:

– Кто вы? Чего вы хотите?

– Сейчас, – ответила я, – я ваш самый лучший друг на всем белом свете.

Глава 21
Миранда

Я покинула Ороно той же дорогой, по которой приехала, – через Бэнгор. Прежде чем выехать на I-95, я остановилась на местной заправке, где парень лет четырнадцати залил мне бензин. Я сидела в машине и нервничала из-за Брэда. Этого идиота действительно заметили в моем районе в день убийства? Я молилась о том, чтобы это был кто-то другой, совсем не похожий на Брэда, потому что, если этот человек похож на него – даже чуть-чуть – мне придется признать это. Тогда Брэда Даггета допросит полиция, а я сомневаюсь, что он справится. Я представила себе его вспотевшее лицо и бегающие глазки; полиции достаточно взглянуть на него, чтобы понять – это тот, кто им нужен. И он признается, в этом я уверена. Достаточно одного часа в комнате для допросов. А потом единственным спасением для меня будет заявить, что Брэд безумен, что он одержим мной и сам спланировал убийство. Я могла даже признаться полиции, что мы с Брэдом занимались сексом несколько раз в доме, который я строю, но я никогда не подстрекала его на убийство. Его слово против моего, и никто никогда не докажет, что я причастна к этому убийству. Но люди поймут. Конечно, поймут. Я заметила, что стиснула зубы, и заставила себя перестать.

Я несколько раз вдохнула носом, впитывая запах бензина, пока ждала, когда мне вернут кредитку. Пошел дождь – большие прерывистые капли застучали по крыше машины, когда я выехала с заправки в сторону шоссе I-95.

Почти всю дорогу до Бостона я нервничала из-за Брэда. Возможно, он все же не ударит в грязь лицом. Может, его алиби сработает. А может человек, которого видели рядом с домом, совсем не похож на Брэда. Это было бы лучшим вариантом, однако глубоко в душе я понимала, что видели не кого иного, как Брэда, что он облажался, попавшись кому-то на глаза. Я заставила себя отвлечься и вспомнила Лили Кинтнер – женщину, которая жила в Винслоу; я бы никогда не вспомнила о ней, если бы Тед не ездил туда в пятницу и не получил бы штраф за парковку. Когда-то Лили была постоянным и весьма раздражающим элементом моей жизни. Она была на два года моложе меня и тоже училась в Матере. Я познакомилась с ней на третьем курсе, когда мой парень Эрик Вошборн пригласил ее в Сен-Дан.

– Кто она? – спросила я. Меня не приглашали на вечеринки в Сен-Дан до второго курса, да и то лишь после того, как я три недели трахалась с Эриком Вошборном.

– Ты знаешь Дэвида Кинтнера, писателя? – спросил Эрик.

– Нет, – ответила я.

– Она его дочь.

В тот четверг она впервые пришла в Сен-Дан, но я почти не видела ее. Она походила на беспризорницу из викторианского романа – худая, бледная, с длинными рыжими волосами. Я наблюдала за ней, и сначала мне показалось, что она нервничает, не отлипает от стены с бокалом в руках, слишком боится заговорить с кем-нибудь. Но, подойдя ближе, я пригляделась и поняла: ей безразлично то, что она попала в Сен-Дан. Она казалась совершенно безучастной, как студентка на заднем ряду на скучной лекции. Сознавала ли она, что это значит – получить карту с черепом уже на первом курсе? Я думала, она не вернется, но она приходила каждый четверг; очевидно, Эрик стал проявлять к ней интерес. Я отыскала в библиотеке одну из книг ее отца и начала читать. Она задумывалась как комедия, но в ней рассказывалось о жестоких нравах студентов английской частной школы. Очередная глупая книжка, которой Эрик восторгался. В тот момент мне было все равно, потому что я начала встречаться с Мэтью Фордом, по сравнению с которым Эрик выглядел настоящим представителем среднего класса.

На последнем курсе Эрик с Лили стали встречаться. Я не возражала. Мэтью подходил мне гораздо больше, чем Эрик. В отличие от Эрика, Мэтью был настолько не уверен в себе, что покупал мне все, чего бы я ни пожелала. Я бессовестно врала ему о том, что я родом из богатого французско-канадского клана, но отца лишили наследства за то, что он переехал в Мэн и учил дочку только английскому языку. Перед Рождеством я сказала Мэтью, что мне нужна тысяча долларов, чтобы тайком уехать в Монреаль и навестить бабушку, которая была при смерти. Он дал мне деньги наличными. Так что отношения были выгодными, но я не строила иллюзий о том, что это продолжится и после окончания колледжа. Я думала, что Эрик с Лили тоже расстанутся, особенно учитывая то, что она только на втором курсе, но чем больше я наблюдала за ними, тем больше понимала, что их связывают серьезные чувства. По крайней мере, со стороны Лили; в этом я была уверена. Я сомневалась, способен ли Эрик любить. В этом он походил на меня – то есть мог «включить» и «выключить» чувства. Однажды, когда мы встречались, он сказал мне, что может легко иметь равноценные отношения с двумя женщинами одновременно. Я не забыла эти слова и напомнила их ему после сдачи экзаменов, когда студенты младших курсов еще корпели над учебниками.

– Что ты предлагаешь? – спросил он.

Мы сидели на лестничном пролете в Сен-Дане, курили одну сигарету на двоих и слушали гул вечеринки внизу. Заиграл Radiohead, и кто-то кричал, чтобы сменили музыку.

– Не знаю, – ответила я. – Все говорят, что у вас с Лили серьезно.

– А у тебя с Мэтью?

– Все кончится после выпускного.

– Ну да.

– Слушай, – сказала я и дотронулась до его небритого подбородка. – Сегодня наш день. Что скажешь?

В тот вечер мы занялись сексом и продолжали это делать все лето. Эрик ездил к Лили в дом ее родителей по выходным, а будни проводил со мной. Лили никогда не приезжала в город, а друзьям он врал, что навещает больного отца. Шутки ради я покрасила волосы в рыжий цвет и предложила Эрику притвориться, что у него только одна подружка. Мне нравилось проводить выходные в одиночестве в Нью-Йорке. Я сдавала свою комнату в деревне, так что по субботам и воскресеньям меня никто не беспокоил. Я представляла себе Эрика и Лили за городом, влюбленных, и меня это совершенно не волновало. Вообще-то было даже забавно.

В ту осень Эрик погиб в Лондоне. Он поехал к Лили и забыл лекарство от аллергии. Он умер, потому что съел орехи. Я иногда думала, каково было Лили. Я слышала, что он умер в ее квартире, у нее на глазах. Я представила, как она в панике ищет его шприцы с инъекцией, пытается спасти ему жизнь. Я всегда считала, что Лили повезло. Она думала, что Эрик Вошборн – преданный и любящий. Она так и не узнала правду о нем.

Я столкнулась с Лили несколько лет спустя. На Facebook’е ее не было, но до меня дошли слухи, что она вроде библиотекаря в колледже Винслоу, а ее отец попал в аварию, в которой погибла его вторая жена. Я сразу узнала ее. Она совсем не изменилась, такая же бледная и худощавая, волосы, как у Пеппи Длинныйчулок, та же прическа, пустое, невыразительное лицо. Я сказала, что сожалею о случившемся, а она уставилась на меня – пристально. На этом наше общение завершилось. Я пыталась вспомнить, представила ли я ей Теда; наверное, да, но не уверена. Помню только ее холодный взгляд, зеленые, почти прозрачные глаза. Неужели она знала, что мы с Эриком встречались тем летом? И если знала, возможно ли, что смерть Эрика была не случайной? Вряд ли, однако меня беспокоило, что она снова заняла мои мысли. Могут быть сотни причин, по которым Тед поехал в Винслоу в пятницу; вероятность того, что это как-то связано с Лили, невероятно мала.

Я вернулась в Бостон в четыре часа. Припарковалась на улице, примерно в трех кварталах от своего дома и зашла в бар дорогого отеля, где выпила водку со льдом и заказала лобстеров с пастой орекьетте[14]14
  Орекьетте (orecchiette) – особый вид пасты в форме маленьких ушек (именно так переводится с итальянского название этой пасты). – Прим. пер.


[Закрыть]. Я умирала с голоду. Покончив с пастой, я вернулась к машине и позвонила детективу Кимбеллу. Он ответил сразу.

– Я в Бостоне, – сообщила я.

– Замечательно, – сказал он. – Где вы? Могу заехать за вами, если хотите, и отвезти в участок.

Я сказала, что припарковалась неподалеку от своего дома и не знаю, что делать и куда идти. Я запнулась, словно сдерживая слезы.

– Я вас понимаю. Подождите, пожалуйста, я приеду за вами. Затем, если хотите, можете позвонить из участка. Возможно, вы остановитесь у друзей или в гостинице…

Детектив приехал через десять минут в белом «Меркюри Гранд Маркиз»[15]15
  Mercury Grand Marquis – американский шестиместный полноразмерный заднеприводный седан средней ценовой категории с рамным шасси и двигателем V8, выпускавшийся с 1976 по 2010 год подразделением Lincoln-Mercury компании Ford Motor Company. – Прим. пер.


[Закрыть] и отвез меня в участок. В машине пахло самокрутками и мятными конфетами. На нем были джинсы и вельветовый пиджак. Галстук выглядел винтажным и был обтрепан с одной стороны.

– Спасибо, что вернулись в Бостон, – сказал он, положив одну руку на руль, а другую на колено, указательным пальцем отстукивая ритм. – Мы возлагаем большие надежды на эту зацепку. Мы располагаем подробным описанием человека, который застрелил вашего мужа.

– Откуда? – спросила я.

– Одна женщина приезжала в гости к вашим соседям, она сидела в машине и набирала сообщение на мобильном. Она видела, как мужчина вышел из дома, который ограбили, из дома 317, где живут Беннеты (вы знакомы с ними?), и направился к вашему дому. Она сказала, что наблюдала за ним, потому что он сильно нервничал. Он прошел прямо под фонарным столбом, и она хорошо разглядела его лицо. Она поработала с нашим художником, и, думаю, получилось довольно близкое сходство. – Детектив взглянул на меня. Он застенчиво улыбался, словно не знал, как себя вести. Я заметила, как его глаза изучают мое лицо.

– Зачем мне смотреть на рисунок? Думаете, я его знаю?

– Вполне вероятно. Свидетельница говорит, что подозреваемый позвонил в дверь вашего дома. Ваш муж открыл ему, и некоторое время они разговаривали. Вообще-то свидетельница говорит, что перестала наблюдать за ними, потому что они, казалось, знали друг друга. Когда она снова посмотрела, его уже там не было, и она предположила, что он вошел в дом.

– Господи! – сказала я. – Тед знал его?

– Это один из вариантов, миссис Северсон. Возможно, это был грабитель, который уговорил вашего мужа впустить его в дом. Вот почему мы просим вас взглянуть на рисунок.

– Вы уверены, что мужчина, который звонил к нам в дверь, и есть убийца?

Детектив привычным движением завернул на парковку и остановился перед участком.

– Мы думаем, что да, – ответил он, заглушив мотор. – Свидетельница сказала, что видела этого человека в шесть вечера, а это примерное время смерти, которое установил следователь. Она не слышала выстрела, но в машине работал мотор, а в вашем доме толстые стены, насколько мне известно.

Я опустила голову и сделала глубокий вдох.

– Все в порядке? – спросил детектив.

– Бывало и лучше. Извините. Дайте мне минутку… Давайте зайдем и взглянем на рисунок.

Детектив Кимбелл проводил меня в участок, провел мимо укрепленной регистратуры и дальше в коридор с потертым линолеумом и кирпичными стенами. Я проследовала за ним в просторную комнату, разделенную перегородками. Я шла медленно. Судя по тому, что я слышала, сомнений не осталось – Брэда видели. Я старалась подавить гнев и подумать о том, что сказать детективу. Если рисунок хоть отдаленно похож на него, мне придется признать это, иначе я попаду под подозрение, когда они доберутся до Брэда. Я отчаянно надеялась на то, что рисунок не похож на него, тогда я честно скажу, что не знаю этого человека.

Мы дошли до рабочего стола детектива за временными перегородками. Он предложил мне пластиковый стул, а сам уселся на вращающееся кресло с мягким сиденьем. Стол был завален бумагами, но папки и документы были аккуратно разложены по стопкам, и на верху каждой стопки был прикреплен стикер определенного цвета. Он взял папку из самой маленькой стопки и раскрыл ее.

– Вам хорошо видно? – спросил он.

Мы сидели под ярким флуоресцентным освещением на низком потолке. Я ответила, что мне видно. Он вытащил бумагу из файла и повернул так, чтобы я видела рисунок. Копия Брэда – толстая шея, черная бородка, темные глаза, поставленные слишком близко друг к другу, под густыми бровями. Самое главное – густые волосы и низкий лоб – были спрятаны под бейсболкой. Я чувствовала на себе взгляд детектива Кимбелла. Я чувствовала его нетерпение.

– Даже не знаю, – сказала я и выдвинула вперед нижнюю губу, рассматривая рисунок, чтобы выиграть время и подумать. Но сходство было слишком явным, чтобы не признаться.

– Знаете, на кого он похож? – начала я. – На нашего подрядчика в Мэне. Брэда Даггета. Но Брэд едва знал Теда, и он даже не живет в Бостоне, так что… – Я выпрямилась на стуле и посмотрела на детектива. – Не знаю, поможет ли это вам.

– Брэд Даггет? – Он записал имя. – Что вы можете рассказать о нем?

– Не много. Я работала с ним каждый день, но ничего не знаю о нем лично. Даже представить не могу, зачем Брэд приехал к Теду и зачем ему убивать Теда. Ерунда какая – то.

– Он был вашим подрядчиком? Возможно, у него с вашим мужем вышел спор из-за денег?

– Я бы знала об этом. Только я работала с Брэдом, и именно я принимала практически все решения относительно денег. Нет.

Это невозможно.

– А у вас были с ним разногласия? По любым вопросам?

– По мелочам, например, однажды он купил не ту лепнину для потолка, ничего серьезного. Он самый настоящий профессионал, и платили ему щедро. У него не было абсолютно никаких причин сердиться на Теда.

– Он женат?

– Кто, Брэд? Вряд ли. Хотя он был женат, потому что у него точно есть дети, но он никогда не упоминал о своей жене.

– Он когда-нибудь вел себя неподобающим образом по отношению к вам? Он давал вам повод думать, что… считает вас привлекательной?

Детектив Кимбелл запнулся, ему стало не по себе, и я подумала, была ли его нервозность искренней или он притворялся.

– Нет. Даже если он так думал, я об этом не знала. Как я говорила, он абсолютный профессионал. – Я снова взглянула на рисунок, удивляясь, как сильно он похож на Брэда, и рассердилась, что этот глупец попался кому-то на глаза, затем добавила: – Чем больше смотрю на это, тем больше убеждаюсь, что это он, по крайней мере, в общих чертах. Это мужчина с бородкой. Не более того.

– Хорошо, – Кимбелл положил палец на рисунок и повернул его к себе. – Мы проверим его. У вас есть его номер?

Я достала мобильный и дала детективу номер Брэда.

– Я сомневаюсь, что… – начала я.

– Конечно, конечно, я понимаю. Но мы должны проверить все варианты, чтобы исключить его из подозреваемых. Мне кажется, в убийстве вашего мужа все предельно ясно. Кто-то вламывается в дома, ищет украшения и другие небольшие вещи. Возможно, у убийцы была приготовлена история, которая позволяла ему войти в дом жертвы. Как вы считаете, Тед был доверчивым? Он впустил бы в дом незнакомца, если бы тот подготовил блестящую историю?

Я задумалась; конечно, правильный ответ на этот вопрос – нет.

– Думаю, да, – сказала я. – Он жил как зачарованный, ничего плохого с ним никогда не происходило. Можно подумать, учитывая все его деньги… но он был довольно доверчивым.

Детектив Кимбелл откинулся на спинку вращающегося кресла и кивал мне головой. Я чувствовала, что наша беседа подходит к концу. Я забеспокоилась. Я знала, что как только детектив останется один, он позвонит Брэду, а я сомневалась, что Брэд выдержит этот разговор, хотя мы сто раз обсуждали, что он должен сказать. Я подумала, не попытаться ли позвонить ему и предупредить, но поняла, что телефонные звонки записываются, полиция узнает, что я звонила ему сразу после того, как опознала на рисунке.

– Знаете, – сказала я, понимая, что крайне важно не утаивать информацию от полиции, – я виделась с Брэдом Даггетом вчера утром. Я попросила приостановить стройку. Это было по дороге в Мэн.

– Вот как, – детектив нагнулся вперед.

– Ничего странного я не заметила. Он, конечно, был шокирован тем, что случилось с Тедом.

– Как я говорил, нам просто нужно исключить его из подозреваемых. Уверен, у него есть алиби. Судя по вашим словам, он вряд ли причастен к убийству. Ах да, еще кое-что, миссис Северсон, криминалисты закончили в вашем доме, так что вы можете вернуться туда. Я не знал, захотите ли вы…

– Я должна вернуться, – ответила я, – чтобы забрать вещи и решить, оставаться там или нет.

– Хорошо. – Он встал, и я тоже. – Мне нужно остаться в участке, – сказал он, – но могу попросить кого-нибудь довезти вас до машины или до дома.

– Нет, спасибо. Поеду на такси.

– В таком случае вызову вам такси. Еще раз благодарю за то, что согласились приехать и взглянуть на рисунок. Вы нам очень помогли, и мой опыт подсказывает, что когда есть сходство, арест не за горами. Кто-нибудь опознает его.

Я стояла, не решаясь уйти, я понимала – с этого момента события будут развиваться стремительно. Меня лихорадило, я отчаянно пыталась придумать что-то, наверняка через пару часов полиция будет допрашивать Брэда. Я учила его, что говорить, но этого недостаточно. Есть и другие причины для волнения. Например, тот факт, что во время последнего приезда в Кенневик Тед встречался с Брэдом в баре, где они напились. Для Теда это было настолько нетипично. Я вспомнила слова Брэда о том, что Тед знал о нас. Возможно, и знал, но откуда? А если знал, кому он мог сказать об этом? Но даже если он не знал, тот факт, что они с Брэдом пили вместе, даст еще один повод подозревать Брэда.

– Все в порядке? – спросил детектив Кимбелл, чувствуя себя неловко, и тут я поняла, что настолько ушла в свои мысли, что уже секунд пять стою перед ним. Я ссутулилась, притворилась, что едва сдерживаю рыдания, затем взглянула на него и пустила слезу. Он оглядел офис, но я шагнула к нему, и ему не оставалось ничего другого, как обнять меня. Я стала плакать, прижимаясь к нему, пряча лицо на его груди.

– Ничего, ничего, – сказал он, положив одну руку мне на плечо, а другую опустив вниз. Я отстранилась, стала извиняться, как раз когда детектив Джеймс, его напарница – высокая, темнокожая женщина, подошла и спросила, нужно ли мне что-нибудь.

– Только такси, – сказала я. – Простите меня. Мне так стыдно. – Не переживайте. Я все понимаю.

Детектив Джеймс взяла на себя заботы о безутешной вдове и бережно, но решительно отвела меня от стола Кимбелла. Я остановилась и обернулась.