Текст книги "Смерть им к лицу"

– Детектив, – сказала я, – помните, вы спрашивали вчера, есть ли у меня знакомые в Винслоу?

Он все еще стоял, с мобильным в руке.

– Да, помню.

– Я вспомнила одного человека. Лили Кинтнер. Я училась с ней в колледже Матер. Уверена, она никак не связана с тем, что Тед поехал туда в пятницу, но…

– Они знали друг друга? Вы были близки с ней?

– Нет. Мы не были близки. Вообще-то она увела у меня парня в колледже, так что я ее недолюбливаю… но Тед с ней не был знаком… то есть они виделись пару раз, насколько я помню. Я столкнулась с Лили в Бостоне несколько лет назад.

– Повторите, пожалуйста, ее имя.

Я повторила. Совершенно очевидно, что никакой связи между Тедом и Лили не было, однако я подумала, что не помешает подсунуть полиции еще одну зацепку. Возможно, удастся отложить неизбежное – арест Брэда и то, что он выдаст меня.

Я сказала детективу Джеймс, что все в порядке, и я хочу уйти.

– Может, стакан воды? – спросила она хриплым голосом, глядя на меня сверху вниз. Кажется, в ней было целых шесть футов. Видимо, она комплексовала из-за роста, потому что каждый раз, как мы с ней встречались, она была в обуви на низком каблуке. Темные брюки, рубашка с воротником и туфли на низком каблуке. И никаких украшений. Рядом с ней мне было не по себе, в отличие от детектива Кимбелла. Вряд ли она меня подозревала; просто я совершенно не понимала, о чем она думает. Она смотрела на меня так, как могла бы смотреть на парковочный аппарат.

– Вас проводить, миссис Северсон?

– Нет. Я в порядке. Зовите меня Мирандой.

Она кивнула и ушла. Спорю, макияжем она тоже не пользуется.

Детектив Кимбелл, видимо, вызвал такси, потому что, когда я вышла из участка, машина уже ждала меня. Стемнело, пошел дождь. Плохая погода следовала за мной от маминого дома.

Глава 22
Лили

Я покинула «Кенневик-Инн» ранним утром по вторник, планируя вернуться сразу в колледж Винслоу. Не стоит прогуливать еще один рабочий день и привлекать к себе внимание. Я выпила две чашки кофе в гостинице, но решила остановиться в Киттери в «Данкин Донатс» и взять с собой еще кофе. Я была измотана. Мы с Брэдом проговорили несколько часов подряд накануне вечером, сначала в его пикапе, затем в коттедже, где он жил. Несмотря на то, что он сделал с Тедом, мне стало жаль его. Он был на грани срыва, и как только понял, что я не выдам его полиции, то ухватился за меня, как тонущий за спасательную шлюпку. Он сказал, что устроит встречу с Мирандой вечером, часов в десять. Если она согласится, он позвонит мне домой из «Кулис». Он дождется двух звонков, затем положит трубку, и номер высветится на моем телефоне.

Я приехала в офис раньше всех. Зайдя в рабочую почту, я с удивлением обнаружила, что мой босс, Отто, ушел в понедельник утром с работы из-за сильного кашля и решил во вторник отлежаться дома. Отто Лемке был самым мнительным человеком на свете, особенно когда речь шла о болезни. Стоило сообщить ему в воскресенье, что мне нездоровится, как он поддался психосоматическому недугу. Все утро я писала краткие аннотации по материалам, хранящимся в архиве, для нашего сайта – для студентов и преподавателей. Закончив утренние дела, я прогулялась по кампусу до студенческого кафе, где обычно обедала. После вчерашнего шторма все вокруг казалось чистым и блестящим, словно машина, только что выехавшая из мойки. Безоблачное ярко-голубое небо. Свежий воздух, запах яблок. В кафе я заказала сэндвич с тунцом и карри на пшеничном хлебе и отнесла его на одну из каменных скамеек, откуда открывался вид на аллею вязов – ярко-желтых и взъерошенных ветерком, которые делили пополам четырехугольный двор колледжа. Я была довольна своей жизнью и на минуту задумалась, зачем мне ввязываться в грязные, убогие отношения между Мирандой, Тедом и Брэдом? То, что я планировала сделать завтра вечером в Кенневике, – серьезный риск. Все зависело от Брэда, который настолько ненадежен и уязвим, что вот-вот сорвется, а также от Миранды – почует ли она неладное, когда Брэд предложит ей встретиться. Меня мучили сомнения, но я точно знала, что не зря проделала весь этот путь и доведу дело до конца. Тед заслуживает отмщения, а Миранда заслуживает наказания – больше, чем когда-либо.

После обеда я собиралась навестить выпускницу Винслоу, пенсионерку лет восьмидесяти, которая хотела передать в архив кое-какие материалы своих учебных лет. Такие поездки обычно составляли самую приятную часть моей работы, а иногда – худшую. Все зависело от ясности ума и ожиданий бывших студентов и профессоров. Иногда у них хранилось всего несколько потрепанных учебников и конспектов лекций; обычно это были одинокие люди, которым хотелось поговорить хоть с кем-то, кто выслушает их бесконечные истории о студенческих годах. Но иногда у этих бывших студентов оказывались настоящие сокровища для архива. Обычно у женщин, которые никогда ничего не выбрасывали. Печатные меню зимнего приема 1935 года. Фотографии метели в марте 1960, когда снега намело на семь футов. Стихотворение Мэй Джилис, написанное от руки, в тот год, когда она преподавала в колледже. Никогда не знаешь, чего ждать от таких встреч, и обычно я назначала их, только если это было недалеко. В противном случае мы просили присылать нам материалы по электронной почте.

Я чуть не отменила ту послеобеденную встречу. Я устала и не выспалась, поэтому сомневалась, что мне хватит сил сопровождать незнакомого человека в путешествии по его личным воспоминаниям. Но я убедила себя, что нужно придерживаться расписания, как ни в чем не бывало, так что я села в машину, проехала несколько городов к западу, в сторону Гринфилда, где жила Пруденс Уокер, выпускница 1958-го. Она сгребала граблями листья, когда я подъехала, и успела наполнить несколько мешков, которые уже лежали на тротуаре в ожидании мусоровоза. У нее был уютный одноэтажный домик в окружении великанов колониального стиля и многоуровневых построек. Я припарковалась за новенькой «Камри», Пруденс Уокер прислонила грабли к клену и направилась ко мне.

– Здравствуйте. Спасибо, что приехали. Вы оказали старой леди бесценное одолжение.

На ней была выцветшая джинсовая юбка и зеленая ветровка. Седые волосы были убраны в пучок.

– Ничего страшного, – сказала я, вылезая из машины.

– Я уже все уложила в коробку вон там, на крыльце. Я бы принесла вам, но все силы потратила на то, чтобы дотащить ее с чердака вниз. Знаете, у меня привычка ничего не выбрасывать. В основном там альбомы с вырезками, еще я положила все свои конспекты лекций и расписание занятий, а еще экзаменационные билеты. Вы говорили, они вам нужны, да?

– Я все заберу. Спасибо еще раз.

Я подошла к крыльцу и подняла тяжелую коробку. Пруденс Уокер последовала за мной, прихрамывая и низко опуская правое плечо, когда ступала на правую ногу.

– Очень жаль, что вам пришлось проделать такой путь, а я даже не могу угостить вас, мне нужно успеть собрать листья, пока еще светло. Хотите стакан воды или еще что-нибудь?

– Нет, спасибо, – ответила я, укладывая коробку в багажник.

Отъезжая от дома, я заметила, как, прихрамывая, она вернулась к граблям, которые стояли у клена. Внезапно я почувствовала прилив нежности к этой женщине, так решительно сжигавшей мосты, соединявшие ее с прошлой жизнью, чтобы больше не оглядываться, но на самом деле я была благодарна ей за то, что мне не придется весь вечер рассматривать альбомы с вырезками и слушать бесконечные рассказы.

Я завезла коробку в Винслоу, ответила на несколько электронных писем, затем вернулась к себе – в коттедж с двумя спальнями, построенный в 1915 году. Оттуда открывался вид на живописный пруд; там никто не купался (все лето над ним висели тучи комаров), но в холодные зимние месяцы из него получался вполне приличный каток. Я проверила автоответчик; звонков из «Кулис» не было. Звонили от моего врача, чтобы напомнить о приеме, а еще звонила мама, но не оставила сообщение.

Было около пяти часов, и я решила вздремнуть, прежде чем готовить ужин. Я легла на диван в гостиной и только начала засыпать, как позвонили в дверь; я вскочила, пытаясь вспомнить, где нахожусь. Затем провела рукой по волосам, встала и направилась в прихожую. Через тонкую полоску витражного стекла на двери я увидела мужчину лет тридцати, слегка помятого, который стоял на крыльце и почесывал шею. Я приоткрыла дверь, не снимая цепочку.

– Что вы хотели? – спросила я.

– Вы Лили Кинтнер? – сказал мужчина, вытаскивая бумажник из кармана твидового пиджака в елочку. Прежде чем я ответила, он раскрыл бумажник и показал значок детектива Бостонской полиции.

– Я детектив Кимбелл. Если не возражаете, мне нужно задать вам пару вопросов.

Я сняла цепочку и открыла зверь. Он вытер ноги на дверном коврике и вошел.

– Замечательный дом, – сказал он, оглядываясь.

– Спасибо. Чем я могу помочь? Вы заинтриговали меня. – Я не спеша направилась в гостиную, и он последовал за мной.

– Ваше имя всплыло в ходе расследования, и у меня к вам несколько вопросов. Я вас не отвлекаю?

Я предложила ему красное кожаное кресло, и он скромно устроился на краю. Я села на диван. Я боялась услышать то, что он собирался сказать, но при этом сгорала от нетерпения.

– Что вы знаете о Теде Северсоне?

– Это тот, которого убили в Бостоне на прошлой неделе?

– Точно.

– Мне известно только то, что написано в газетах, вот и все. У нас есть общие знакомые, но я не знала его лично. Я училась вместе с его женой.

– Вы учились с Мирандой Северсон? – Детектив достал блокнот из пиджака и раскрыл его. Затем он вытащил огрызок карандаша из спиральки.

– Да, в колледже Матер. Тогда она была Мирандой Хобарт.

Вообще-то Фейт Хобарт.

– У нее было другое имя?

– Фейт – ее среднее имя, кажется. В колледже все называли ее так.

– Вы поддерживали с ней связь? Как вы узнали, что она вышла замуж за Теда Северсона? – Он откинулся на спинку кресла. Для детектива полиции у него были слишком длинные волосы. Круглые карие глаза под густыми бровями, внушительный нос, а губы – словно девичьи, с пухлой нижней губой.

– Мы встретились в Бостоне несколько лет назад, случайно.

– Она была с мужем?

– Знаете, я сама об этом задумалась, когда прочитала про убийство. Она была с мужчиной, кажется, и она представила нас, но я не помню его. Даже не верится, что такое случилось в Бостоне. Детектив Кимбелл… верно?.. я собиралась приготовить кофе. Хотите? – Я встала, зная, что веду себя подозрительно, но мне нужно было время подумать.

– Да, спасибо. Если вас не затруднит.

– Или мы закончили? Мне вообще-то крайне любопытно было бы узнать, что вас привело ко мне, – сказала я уже из кухни.

– Нет-нет, давайте кофе, я с удовольствием.

Оказавшись на кухне, я сделала глубокий вдох, поставила чайник и насыпала молотый кофе в френч-пресс. Нужно подумать. Что-то произошло, иначе никто и никогда не смог бы найти связь между мной и Тедом Северсоном, и мне нужно быть крайне осторожной, чтобы не попасться на лжи, не противоречить себе. Они что-то выяснили, но я не знала, что именно. Когда вода вскипела, я налила ее в кофейник и опустила стержень с фильтром. Я поставила кофейник на поднос с двумя кружками, пакетом молока и сахарницей и принесла все это в гостиную. К моему удивлению, детектив стоял у книжных полок, внимательно рассматривая переплеты.

– Простите, – сказал он, садясь на уголок кресла. – У вас такие интересные книги. Не возражаете, если я спрошу, вы дочь Дэвида Кинтнера, да?

Я поставила поднос с кофе на стол и села на диван.

– Да. Вы его знаете? Угощайтесь.

– Знаю. Я читал его книги, а однажды слышал, как он читает.

В Дерхеме, Нью-Гэмпшир.

– Правда?

– Он настоящий артист.

– Да, я слышала. Вообще-то я никогда не была на его чтениях. – Неужели? Сложно поверить.

– Да нет. Он же мой отец, и его работа не очень-то интересует меня. По крайней мере, не интересовала, когда я была маленькой.

Я наблюдала, как детектив налил себе кофе, добавил молока, но сахар не положил. У него были красивые руки, с длинными тонкими пальцами. Я вдруг с удивлением заметила, как он похож на Эрика Вошборна. Худой, мужественный, но с почти женскими чертами лица. Пухлые, алые губы. Густые ресницы. Он отпил кофе, поставил кружку на журнальный столик и сказал:

– Знаете, вас было нелегко отыскать. Вы еще Кинтнер или официально поменяли фамилию на Хейвард?

– Нет, я еще Кинтнер, официально. Здесь меня знают как Лили Хейвард. Хейвард – девичья фамилия моей бабушки со стороны отца. Не ищите скрытого смысла. Просто здесь, в колледже, все знают моего отца и его книги, так что, когда я получила работу, то решила поменять фамилию.

– Вас можно понять.

– Так вы знаете про моего отца?

– Вы имеете в виду аварию в Англии?

– Да.

– Я слышал об этом. Мне очень жаль. Я действительно большой поклонник вашего отца. Вообще-то я прочитал все его книги. Кажется, последнюю он посвятил вам.

– Да. Жаль, что это не лучшая его книга.

Детектив улыбнулся.

– Она не так уж плоха. Думаю, рецензии были слишком строгие. – Он сделал еще глоток кофе и помолчал.

– Итак, – сказала я. – Вернемся к Теду Северсону. Я все еще не понимаю, зачем вы пришли.

– Что ж, это может быть простое совпадение, конечно, но Тед Северсон приезжал сюда, в Винслоу, в тот день, когда его убили. Нам это известно, потому что он получил штраф за парковку. Он, случайно, не к вам приезжал?

Я рассердилась на Теда – как он мог совершить такую глупость! Но гнев тут же сменился грустью. Он приехал ко мне. Он приехал в мой город. Я покачала головой.

– Как я говорила, я не знакома с ним лично, и он со мной. Мы виделись всего пару раз.

– В сентябре вы ездили в Англию, так?

– Да. Я ездила повидаться с отцом, после того как он вышел из тюрьмы. Он собирается переехать в Америку, и я помогала ему организовать переезд.

– Вы помните, каким рейсом летели обратно?

– Могу поискать, если хотите.

– Не надо. Я знаю номер рейса. Тем же рейсом летел Тед Северсон после деловой поездки в Великобританию. Вы видели его в самолете?

Я готовилась к этому вопросу. Значит, им известно, что мы с Тедом летели одним рейсом. Однако маловероятно, что они знают о нашей встрече в «Конкорд Ривер-Инн». Известно ли им, что я ездила в Кенневик вчера? Наверное, нет, но выяснить не составит труда.

– У вас есть его фотография?

– С собой нет, но можно посмотреть в Интернете…

– Точно. Я проверю еще раз, но, знаете, я разговаривала с одним человеком на том рейсе, и, кажется, это был Тед Северсон. Мы встретились в баре аэропорта «Хитроу». Помню, я тогда подумала, что он знает меня. Он так поздоровался со мной. Мы представились и поболтали немного. Но я не узнала его.

– Он не назвал свое имя?

– Назвал, но я не расслышала. Или забыла.

– Но вы назвали ему свое имя?

– Да. И сказала, что работаю в Винслоу.

– Значит, если бы он захотел, он бы отыскал ваш адрес и мог бы приехать к вам?

– Теоретически, – ответила я. – Хотя, если бы он действительно захотел связаться со мной, почему он не мог просто позвонить?

– Вы дали ему номер телефона?

– Вообще-то нет.

– Значит, возможно, он попытался найти ваш номер, но не смог, и решил приехать сюда.

– Да, наверное. Просто все это маловероятно. Мы мило пообщались, но не флиртовали, к тому же он женат, и… Детектив улыбнулся и пожал плечами.

– Возможно, вы просто не заметили. Мы часто сталкиваемся с этим. Парень встречает девушку, и девушка ничего такого не думает, а потом вдруг он начинает преследовать ее. Или наоборот, хотя это случается редко.

– Вы думаете, он преследовал меня?

– Это мне не известно. Мы просто хотели выяснить, почему он приехал сюда в день убийства. Его смерть вызывает подозрения, так что мы проверяем все необычное, что произошло до этого. Но если он приехал сюда, надеясь встретиться с вами, то вряд ли это связано с убийством.

– Да уж, вряд ли.

– Не возражаете, если я спрошу – вы встречаетесь с кем-нибудь, мисс Кинтнер?

– Нет, не возражаю. И нет, не встречаюсь. Можете называть меня Лили.

– Просто проверяю, Лили. Никаких ревнивых возлюбленных?

– Насколько мне известно, нет.

Детектив взглянул на свой блокнот и помолчал. Я расслабилась, поняв, что мне ничего не угрожает. Я не могу отрицать, что встретила Теда в самолете. Были свидетели. Но рассказывать обо всем остальном неразумно. Если полиция выяснит, что я провела в Кенневике два дня сразу после убийства, я скажу, что это совпадение. Будет выглядеть странно, но что они со мной сделают? Я никак не связана с убийством.

– Простите, Лили, но мне нужно спросить. Где вы были в пятницу вечером?

– Здесь. Одна. Приготовила себе ужин, смотрела телевизор.

– Никто не заходил к вам, никто не звонил?

– К сожалению, нет.

– Ничего. – Он допил кофе и встал. – Можете взглянуть на фотографию Теда Северсона в Интернете, чтобы опознать его? – спросил он.

– Конечно, – сказала я и взяла ноутбук. Вместе мы нашли фотографию из статьи об убийстве Теда, и я сказала, что действительно это тот человек, с которым я разговаривала в самолете.

– Как странно, – сказала я. – Я ведь читала статью, и мне показалось, что я знаю его или, по крайней мере, точно знакома с его женой, а оказывается, я недавно встречалась с ним и даже разговаривала.

В дверях детектив Кимбелл порылся в кармане пиджака, затем сказал:

– Кстати, еще кое-что. Чуть не забыл. – Он достал ключ. – Не возражаете, я проверю, подходит ли он к вашей двери?

Я рассмеялась.

– Как таинственно! Думаете, у него был ключ от моего дома?

– Нет, не думаю, но мы нашли его среди вещей жертвы, а мне нужно проверить любую возможность. Просто чтоб исключить ваш дом.

– Пожалуйста, проверяйте. Я понимаю.

Вероятно, это ключ, который Тед украл в доме Брэда; видимо, он открывал все коттеджи. Если Брэд попадет под подозрение, полиция обязательно выяснит, что ключ принадлежит ему.

Я смотрела, как детектив вставил ключ в замочную скважину двери. Он легко вошел, и на мгновенье я с ужасом подумала, что он подходит, что у Теда действительно был ключ от моего дома. Но ключ не подошел. Детектив попытался повернуть его пару раз, затем вытащил.

– Нет, – сказал он. – Мне надо было проверить. Вы нам очень помогли. Если вспомните еще что-то… – Он протянул мне свою визитку, и я взяла ее. Взглянув на нее, я заметила, что его зовут Генри. Я стояла на пороге и смотрела, как он уезжает. Почти стемнело, небо испещряли оранжевые облака. Телефон зазвонил дважды, затем умолк. Я подошла к автоответчику, но заранее знала, что там. «Пропущенный звонок» и номер. Код города 207. Я хотела сверить его с номером «Кулис», который записала на салфетке, но была уверена, что это он. Звонок означает, что Брэд назначил встречу с Мирандой на сегодняшний вечер. Все согласно плану. Появление детектива заставило меня немного поволноваться, но, как он сказал, он просто должен был исключить меня из расследования.

Я открыла холодильник и заглянула внутрь, раздумывая, что приготовить на ужин.

Глава 23
Миранда

Когда мы с Брэдом планировали убийство Теда, я думала купить пару мобильных телефонов на время, чтобы их нельзя было проследить. На всякий случай. Но, к сожалению, отказалась от этой мысли, не желая оставлять никаких физических подтверждений наших замыслов. А сейчас я сожалела о своем решении. Я, как безумная, бродила по дому в Саут-Энде и буквально сходила с ума, раздумывая, не позвонить ли Брэду и предупредить, что его будут допрашивать. Я даже не знала, поможет ли это. Возможно, он еще больше запаникует, когда узнает, что полиция едет к нему. Может, сказать ему, что его опознал свидетель, и посоветовать собрать вещи и бежать из города?

Я представляла самые разные варианты событий.

Согласно звонкам с вашего мобильного, миссис Северсон, после того, как вы опознали Брэда Даггета как человека, которого видели входящим в ваш дом, вы позвонили мистеру Даггету в тот же вечер. А теперь мы не можем найти его. О чем вы говорили в течение десяти минут?

Я скажу, что звонила Брэду, чтобы предупредить, что полиция будет допрашивать его, что я опознала подозреваемого, который похож на него. Я посоветовала ему не нервничать, потому что никто не думает, что он замешан. Я и не подозревала, детектив. Откуда мне было знать?

Позвольте сообщить вам радостную весть, миссис Северсон: этим утром мы арестовали Брэда Даггета. Он недалеко ушел. Его поймали на канадской границе. Он признался в убийстве вашего мужа и сообщил нам еще кое-какие любопытные сведения. Не могли бы вы приехать в участок? Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

Нет, бегство Брэда не решит проблему. Нужно успокоить его, заставить держать себя в руках, пока расследование не зайдет в тупик. У меня были планы на Брэда, но с ними придется подождать.

Я стояла перед высоким окном в гостиной на втором этаже. Стемнело, шел дождь – равномерный, убаюкивающий. Через дорогу светились окна соседнего особняка. Я заметила фигуры в одном из окон, которое завешивали шторой.

Я еще не включала свет в доме и чувствовала себя невидимкой, наблюдавшей за миром вокруг. Машина медленно двигалась по улице, наехала на колдобину и обрызгала дождевой водой тротуар. Неужели полиция уже следит за мной? Они подозревают меня? Сейчас понедельник. Убийство произошло в пятницу, и пока никого не арестовали. Наверняка, полиция нервничает, и я знала, что так или иначе попаду под подозрение. Я супруга богатого человека, который умер при подозрительных обстоятельствах. И все? Я задернула занавески, затем включила лампу. Бледный свет наполнил комнату. Я прищурилась и выключила свет. Я легла на диван в темноте, раздумывая, стоило ли вообще возвращаться в этот дом. Не лучше ли было остановиться в гостинице, как предлагал тот детектив с детским лицом.

Я представила себе Брэда в тот момент, когда детектив станет выяснять, где он был в пятницу вечером. Я представила, как он потеет и запинается, вызывая подозрение. Я знала, что с этого момента события буду развиваться быстро. Я переоценила Брэда. Когда мы впервые встретились, я увидела в нем только самоуверенного, нагловатого и глуповатого подрядчика. Соблазнить его было слишком легко. Дождавшись, пока мы остались в доме одни, я попросила у него сигарету и сказала, чтобы он не выдавал меня мужу.

– Слушай, – сказал он, – я ничего не скажу твоему мужу, если ты просишь.

Стоял август, на мне было короткое платье, застегнутое спереди. Я сняла его через голову, сбросила трусики и села на кухонную столешницу. Высота оказалась неудобной, и Брэду пришлось подставить ящик с кафелем и встать на него. Получилось неуклюже и неприятно, но потом, лежа рядом с Брэдом, я со слезами на глазах рассказывала ему, что занимаюсь сексом впервые за долгое время, потому что через неделю после свадьбы мой муж потерял ко мне интерес. Мы оделись, я немного поплакала, а потом мы снова разделись и занялись сексом, причем я сидела на одном из складных стульев, которые принесли рабочие для обеденного перерыва. Я была сверху, смотрела ему в лицо.

Он буквально поедал меня взглядом, и его глаза сказали мне все, что я хотела знать.

– Только здесь, – сказала я ему. – И только когда мы уверены, что никто не застанет нас. Ладно?

– Ладно, – ответил он.

– Если расскажешь кому-нибудь… – Не расскажу.

Через неделю я сказала ему, что иногда мечтаю убить мужа. Еще через две недели Брэд сказал, что сделает это ради меня, если я попрошу. Вот так просто. Я сказала, что если сделать все правильно, никто никогда не заподозрит нас, и мы сможем пожениться, купить яхту, устроить себе медовый месяц на целый год. Стоило упомянуть яхту, как глаза Брэда загорелись так, как никогда раньше, даже когда мы занимались сексом. Секс привлек его ко мне, но алчность не дала ему уйти, и я не сомневалась, что он справится. А теперь все изменилось.

Я встала с дивана, вытянула руки, подпрыгнула пару раз. Мурашки побежали по коже, голова гудела. Я налила себе водки со льдом и стала бродить по темному дому. На лестнице осталось пятно – там, где Тед истекал кровью. Полиция предупредила меня об этом, чтобы я не испугалась. Я дотронулась до пятна голой ногой – темно-коричневая лужа, почти одного цвета с деревянным полом. Завтра придет уборщик, и я обязательно попрошу стереть его. Я уселась со своим бокалом перед телевизором и стала переключать каналы, выбрала «Красотку», мой любимый фильм еще с детства. Его часто показывали, и каждый раз я смотрела с удовольствием, задолго до того, как поняла, кто такая проститутка. Теперь он казался мне глупым, но я все-таки досмотрела, произнося реплики прежде героев. Я успокоилась, и когда фильм закончился, как и моя водка, я поняла, что поеду в Мэн и поговорю с Брэдом. Его нужно подготовить к встрече с полицией.

Машина стояла на улице, а не в гараже. Я надела джинсы и темно-зеленую толстовку с капюшоном и вышла из дома. Идя к машине под дождем, я удержалась от желания оглянуться, проверить, не следят ли за мной. Я сомневалась, что кто-то следит. Машина стояла на углу улицы. Я села в нее и направилась сразу к шоссе I-95. На дорогах было пусто, и, кажется, «хвоста» не было. Я свернула на трассу, уверенная, что за мной никто не следит.

Я перестроилась в средний ряд, включила музыку и постаралась расслабиться. Блестевшая от дождя дорога расстилалась передо мной. Было поздно, когда я добралась до коттеджей «Крещент», и дождь сменился изморосью. Пикапа Брэда не оказалось возле дома. Вероятно, он поехал в «Кулис», так что придется подождать. Он будет пьян, когда мне удастся наконец поговорить с ним, я надеялась только, что он сможет хоть что-то понять. Я собиралась подготовить его к допросу, убедиться, что он знает, что говорить, затем до рассвета вернуться в Бостон.

Я припарковала машину на другой стороне дороги, под отяжелевшими от дождя ветвями дуба. Долго ждать не пришлось. Машина Брэда заехала на парковку перед коттеджем примерно в одиннадцать вечера. Я приоткрыла окно, но стекла моего «Мини» все равно запотели, пока я ждала, и машина Брэда казалась одним расплывшимся пятном. Я опустила окно до конца и заметила, как другая машина, приземистая «Хонда», завернула вслед за ним. Черт, подумала я, это должно быть Поли. Я наблюдала, как сначала Брэд, затем высокая стройная женщина вышли из машин. Брэд придержал дверь, и женщина вошла в коттедж первой. На ней была гладкая светоотражающая куртка и обтягивающие джинсы. Слишком худая для Поли и слишком твердо стоит на ногах. Брэд последовал за ней. Что-то в их поведении навело меня на мысль, что они здесь не ради секса. Они вели себя, как менеджеры на деловой встрече. Я подождала минут пять, затем натянула на голову капюшон и вышла из машины. Я думала, еще идет дождь, но капало с листьев дуба.

Я перешла дорогу и подошла к коттеджу – внутри я никогда не была, но однажды стояла на пороге, много месяцев назад, когда принесла проект дома – еще до того, как мы с Брэдом стали спать вместе. Помню, я заметила, как там чисто, почти стерильно. Я подкралась к окну слева от входной двери. Жалюзи были закрыты, но я сумела кое-что разглядеть. Мне нужно было только взглянуть на женщину и понять, знаю я ее или нет. Внезапно лампа над дверью зажглась, и яркий белый свет осветил крыльцо. Я поспешно спряталась за угол, мои кроссовки заскрипели на дорожке. Я прислонилась спиной к деревянной обшивке, где сгустились темные тени, и ждала, когда свет погаснет. Он погас через минуту, тянувшуюся бесконечно долго. Внутри дома было тихо, на дороге тоже. С боку было одно окно, достаточно низкое, чтобы заглянуть туда, стоя на цыпочках. Жалюзи тоже были закрыты, но между планками оставалось место, и я смогла разглядеть кухню – белый холодильник, пустую столешницу – и гостиную, где Брэд вместе с рыжеволосой женщиной сидели на диване и разговаривали. Перед ними на журнальном столике стояли две бутылки пива. На мгновение я подумала, что это Лили Кинтнер из Матера, и меня пробрала дрожь, но женщина повернула голову, и я решила, что на Лили она не похожа. На ней была дешевая косметика: темные тени и яркая помада, и, если, конечно, Лили не изменилась, она не из тех, кто делает макияж.

Брэд и незнакомка сосредоточенно разговаривали, и я никак не могла понять, о чем же они говорят. Брэд казался сломленным, подавленным, плечи опущены, рот открыт. В основном говорила женщина, кем бы она ни была. А Брэд походил на глупого ученика, который пытался понять, что твердит ему учитель. Я ожидала увидеть совсем не это. Я ожидала увидеть, как Брэд с очередной шлюхой из «Кулис» кувыркаются на диване. Мне бы это не понравилось, конечно, но лучше это, чем то, что я увидела. О чем же они разговаривают?

Брэд кивнул несколько раз подряд, как марионетка, которую дергали за веревочку, затем порылся в кармане куртки и достал сигареты. Женщина встала, потянулась, рубашка задралась, обнажив бледную полоску живота, затем направилась на кухню. Я заставила себя остаться, продолжая всматриваться сквозь жалюзи и надеясь, что она не взглянет в мою сторону. Мне хотелось разглядеть ее. Она открыла холодильник, нагнувшись, заглянула внутрь, и я увидела ее профиль. Она действительно была очень похожа на Лили Кинтнер – та же мальчишеская фигура, бледная кожа, рыжие волосы. Но одежда другая.

Женщина достала бутылку с водой и открыла ее. Прежде чем вернуться в гостиную, она повернула голову, взглянула на безупречно чистую плиту. Я смогла лучше разглядеть ее, флуоресцентное освещение на кухне отражалось в ее глазах – призрачно зеленых, которые блеснули на мгновение передо мной. Я свалилась на землю. Это действительно Лили Кинтнер. Я помню ее глаза, и теперь я уверена. Не раздумывая, я быстро пошла к машине, обойдя стороной крыльцо, чтобы снова не включился свет. Я села в свой «Мини». Это Лили. Сомнений не осталось. Но почему? Как она познакомилась с Брэдом? И не только с Брэдом, это очевидно. Тед ездил в Винслоу, чтобы встретиться с ней. Значит, его она тоже знала. Неужели у них был роман? Она соблазнила его из запоздавшего чувства мести? Но, главное, как она нашла Брэда и что ей нужно от него?

Я сползла как можно ниже на сиденье, чтобы меня не заметили, и принялась ждать. Голова гудела. Дождь перестал, но небо все еще закрывали тучи, и я почувствовала себя защищенной под темной тенью дерева. Я наблюдала за коттеджем и думала, собирается ли Лили провести там всю ночь, но если вдруг она выйдет раньше, нужно дождаться. Я прокручивала в голове все возможные варианты, но каждый раз меня выслеживали и арестовывали. Лили точно выследит меня.

Мне показалось, что прошло часа два, но, скорее всего, не больше одного, – дверь открылась, и на пороге появилась Лили. Свет на крыльце включился, и я увидела, как она села в машину. Она выехала с парковки и повернула на юг, на Микмак-роуд. Мне захотелось проследить за ней, узнать, куда она едет, но сейчас главное – поговорить с Брэдом и выяснить, что происходит. Я заставила себя подождать минут пять, на тот случай, если Лили вдруг забыла что-то и вернется, затем выскочила из машины, перебежала дорогу и постучалась в дверь. Он приоткрыл дверь и посмотрел на меня, сбитый с толку. Я сняла капюшон.