Текст книги "Все круги ада"

Глава 20

Стоя в тесном, гудящем пространстве между переборками, вне пределов досягаемости связанного мерсейца, терранин сказал:

– Вы понимаете, что правдивая история о том, что случилось, поставит меня в неловкое положение. Я хочу, чтобы вы дали торжественное обещание подтвердить мой рассказ, ни словом не упоминая о Велунде.

– А почему я должен согласиться? – равнодушно спросил Идвир.

– Потому что, если ты откажешься, – ответила Джана – яд сочился из каждого ее слова, – я буду иметь удовольствие убить тебя.

– Ну-ну, зачем так драматично, – успокоил девушку Флэндри. – Не забывай, что он не станет придавать значение клятве, вырванной у него под угрозой смерти. Идвир, в навигационных данных содержится список нескольких планет, где я бы мог вас высадить. Не исключено, что вы там выживете. На некоторых из них обитают разумные существа. У вас появится возможность продолжить свои исследования. Только вот вряд ли у кого-нибудь возникнет необходимость вновь посетить те места. Так что вам грозит небольшая опасность никогда не найти издателя для ваших наблюдений. Но если вы настаиваете, я готов пойти вам навстречу.

– Разве это не угроза? – прорычал пленник.

– Это всего лишь ответ на вашу угрозу пролить свет на мои… э-э… побочные финансовые интересы. Рано или поздно Талвин потеряет свое военное значение. Его судьба никак не зависит от того, что станет с вами или со мной. Предположим, я пообещаю, что сделаю все возможное, чтобы сохранить вашу научную станцию. Может быть, тогда вы согласитесь, что в данных обстоятельствах вам предлагают выгодную сделку.

– Договорились, – отрезал Идвир. Он произнес ритуальные формулы клятвы чести. Затем протянул руку. – Давайте скрепим наш союз рукопожатием.

Джана наблюдала за происходящим, сжимая в руках электрическую дубинку.

– Надеюсь, ты не собираешься освободить его прямо сейчас?

– Нет, боюсь, этот пункт не может быть включен в условия контракта, – сказал Флэндри. – Если только вы не дадите мне слово, Идвир.

Девушка раздраженно нахмурилась, но затем облегченно вздохнула, поскольку мерсеец ответил:

– Слова я не дам. Вы слишком много знаете. Мой долг – убить вас при первой же возможности. – Он улыбнулся. – А теперь, когда все улажено, не сыграть ли нам в шахматы?

Несмотря ни на что, в некоторых местах той системы, к которой принадлежала Ирумкло, по-прежнему продолжалась разработка месторождений. Поэтому на многих планетах существовали маленькие колонии с постоянно меняющимся контингентом. Тамошний народ привык воздерживаться от излишнего любопытства, и, уж конечно, никто бы не поспешил разболтать об увиденном официальным властям.

«Джеки» совершила короткую посадку в космопорте мира под номером четыре. Порт – захудалое местечко, заброшенное посреди выжженной пустыни; атмосфера непригодна для дыхания, ее плотности едва хватало на то, чтобы собрать несколько пыльных облаков в пурпурном небе. Подали герметичную трубу, которая связала шлюзовой отсек со зданием аэропорта. Флэндри проводил Джану до выхода.

– Ты скоро управишься с делами? – с тоской спросила она.

На короткое мгновение маленькая изящная фигурка в скромном платье, тонкие черты лица, голубые, глубокие как озера глаза, чуть раскрытые и дрожащие губы заставили Доминика забыть обо всем, что произошло между ними. Ему почудилось, что он стоит рядом с ребенком. Этот опытный пилот всегда распускал слюни при виде маленьких девочек.

– Постараюсь не задерживаться, – ответил Флэндри. – Возможно, через неделю все будет закончено. Но обещай не высовываться до тех пор, пока от меня не придет сообщение. Очень важно, чтобы мы умело разыграли разговор с Леоном Аммоном. Те деньги, которые ты получила, должны подрасти. На почту ходи каждый день. Как только получишь мою телеграмму, сразу же дай знать о себе Аммону. Он пришлет кого-нибудь за тобой. Я буду рядом. – Он поцеловал девушку. Поцелуй вышел более холодным, чем ему хотелось. – Бодрись, партнер.

Джана бросилась на шею юноше.

– Да, мы партнеры, – запинающимся голосом произнесла она. По ее щеке покатилась слеза. Девушка повернулась и быстро пошла прочь.

Флэндри вернулся в кабину и немедленно потребовал разрешения на взлет.

Над великолепным мундиром адмирала Юлиуса сидело самое незапоминающееся лицо из всех, какие только приходилось видеть Флэндри.

– Да, – сказал он, – ну и история. Ну и история.

– Так точно, сэр, – ответил Доминик.

Он стоял рядом с Идвиром, который вольно развалился на собственном хвосте, плохо скрывая свое презрение к богатой обстановке кабинета. Одет мерсеец был в сшитый на скорую руку балахон. Дело в том, что его зимняя одежда плохо подходила к климату космического корабля. Поэтому хвостатый пленник разделся и провел все путешествие в голом виде. В том же виде он сошел на землю в порту Ирумкло. Редко кому приходилось принимать у себя обнаженных принцев крови.

– Так… – Юлиус переложил несколько бумаг на своем столе. – Насколько я смог понять из… из того, что мне рассказал ваш непосредственный начальник… надеюсь, вы напишете рапорт в соответствии с установленной формой… насколько я смог понять… так… почему бы вам не изложить эту историю с самого начала?

– Слушаюсь, сэр. Совершая полет по заданному маршруту, я обнаружил «след» более крупного судна. Согласно установленным правилам, я пошел на сближение, чтобы определить принадлежность летательного аппарата. Вне всяких сомнений, это был мерсейский военный корабль. Как известно адмиралу, правила позволяют пилоту самому выбирать, что ему делать: либо сообщить о случившемся, либо попытаться продолжить выяснение. Верно или неверно, но я решился последовать по второму пути. Слишком мала была вероятность того, что нам удастся во второй раз встретить мерсейское судно, а иначе мы бы потеряли все нити. Я развернулся и послал почтовую торпеду, которая, по-видимому, не достигла цели. В моем сообщении рекомендовалось усилить инспекционные полеты. Так вот. Я следовал за мерсейцем, стараясь держаться на самой границе пределов досягаемости моих датчиков. Я надеялся, что военный корабль не сумеет обнаружить маленький разведывательный аппарат. К сожалению, мы вошли в поле досягаемости другого, патрульного судна. Оно обнаружило меня, приблизилось и взяло на абордаж. Мой корабль был доставлен на планету Талвин, где, как оказалось, мерсейцы построили военную базу. После нескольких довольно забавных приключений мне удалось бежать, укрывшись возле пульсара. Этого важного сановника я захватил в качестве заложника.

– Хм-м. – Юлиус скосил глаза в сторону Идвира. – Щекотливое дело. Конечно, мерсейцы имели право выстроить эту базу. Но по какому праву они задержали имперское судно и имперского офицера… в районе, который по договору считается свободным? Хм. – Адмирал Юлиус пытался избежать дипломатического кризиса.

– Если будет угодно адмиралу, – сказал Флэндри, – я говорю на эрио. Ранее мне приходилось много беседовать с датолком. Нисколько не пытаясь вмешиваться в высокую политику, сэр, – мне известно, что это строго запрещено, – я все же считаю себя вправе высказать некоторые свои мысли. Может быть, адмирал согласится назначить меня переводчиком?

Случилось так, что единственный на базе лингвокомпьютер в который раз оказался неисправен и никто не знал, как его починить.

– Да… конечно. Скажите его… его высочеству, что мы считаем его гостем Империи и приложим все усилия к тому, чтобы, хм, выказать ему соответствующие почести и организовать незамедлительную доставку его высочества домой.

– Больше всего на свете ему хочется выкинуть вас поскорее отсюда и забыть об этом деле, – проинформировал Доминик Идвира. – Мы можем делать с ним все, что захотим.

– Вы собираетесь действовать в соответствии с нашим планом? – спросил ученый. Его лицо было абсолютно бесстрастным, но Флэндри давно научился распознавать сардоническую усмешку в глазах мерсейцев.

– Храйх , не совсем. К сожалению, существование Талвина скрыть невозможно. ГСК прочтет рапорт и назначит расследование. Все, что мы можем сделать в данной ситуации, – это сохранить лицо. Как я и рассчитывал, вам только что предложили отправиться домой. Принимайте предложение и улетайте как можно скорее. Прибыв на Талвин, прикажите Мориоху эвакуировать свои корабли и весь персонал. В любом случае планета потеряет всякое значение для разведслужбы. Ваше правительство наверняка прикажет им сворачиваться. Если наша военная экспедиция обнаружит, что на планете ничего не происходит, кроме мирных ксенологических исследований, терране смогут закрыть глаза на признаки другой, факультативной, активности. Скорее всего, обе стороны постараются не упоминать о тех неприятных происшествиях, в которые мы с вами оказались втянуты.

– Я даю свое согласие на то, чтобы вы изложили этот план от моего имени. Действуйте.

Флэндри так и сделал, в более обтекаемых выражениях. Юлиус сиял. Подумать только! По его приказу будет остановлен нежелательный мерсейский проект. Подобная новость обязательно попадется на глаза вышестоящему начальству. В голове адмирала замелькали мысли о повышении, переводе в более перспективный мир и других приятных вещах. И никто не обратит внимания, что операция будет проведена с чрезмерной осторожностью. «Главным результатом этой осторожности будет то, что никто не станет копаться в моей истории», – думал Флэндри.

– Великолепно, лейтенант, – сказал Юлиус. – Я сам собирался предложить то же самое. Переведите его высочеству, что я немедленно сделаю все необходимые распоряжения.

Идвир мрачно произнес:

– Боюсь, научные исследования долго не протянут. Без финансовой поддержки военных…

– Я сделал все, что мог, – ответил Флэндри. – Кроме того, у меня есть новый план. Я не хотел пускать его в ход раньше, чем буду уверен, что наш договор выполнен. Теперь можно открыть карты. Слушайте, я предлагаю вам изобразить негодование. Предположим, ваши военные не собирались долго меня задерживать. Тем не менее я запаниковал и позволил себе бесцеремонно обращаться с членом ваха Урдиолх. Тем самым я нанес оскорбление расе. Юлиус из кожи вон лезет, чтобы вам угодить. Можно попытаться что-нибудь выдоить из старого идиота. Позвольте ему успокоить себя, но при условии, если он пообещает содействовать тому, чтобы Империя помогла поддержать научные исследования, которые были официальной причиной пребывания мерсейцев на Талвине.

Огромное зеленое тело напряглось.

– Неужели это возможно?

– Думаю, да. Нам в любом случае придется наблюдать за Талвином, чтобы ваши военные опять туда не пролезли. И совсем не обязательно посылать на планету разведывательные корабли. Гораздо проще и дешевле субсидировать работу нескольких студентов, которые будут там писать свои дипломы. Имея деньги с нашей стороны, вам будет легче найти средства у себя дома.

«Небольшой ренессанс терранской науки? Едва ли. Очередная академическая халтура. Впрочем, никогда не следует оставлять надежду на лучшее. Этим мы лишаем себя большого удовольствия».

– Господи Боже! – Идвир безучастно уставился в пространство и просидел так довольно много времени, отчего Юлиус нервно заерзал на стуле. Наконец мерсеец схватил Флэндри за обе руки и произнес: – Кажется, наши государства смогут положить начало совместной работе. Что же последует вслед за этим?

«Боюсь, ничего особенного, кроме, быть может, слабого усиления внимания к этому участку наших границ. Мерсейцы будут постоянно напоминать нам о том, что любое свободное пространство окажется немедленно занятым. Кто его займет, нетрудно догадаться».

– Датолк витает в благородных мечтах.

– Что происходит? – занервничал Юлиус. – О чем вы там шепчетесь?

– Сэр, боюсь, возникли некоторые осложнения, – сказал Флэндри.

– Серьезно? Сколько времени уйдет на то, чтобы их уладить? Я приглашен на обед…

– Может быть, нам удастся разрешить проблему довольно быстро, сэр. Вы позволите мне сесть? Благодарю, адмирал. Я сделаю все, что от меня зависит, сэр. Заодно я должен разобраться со своими личными делами.

– Несомненно. – Юлиус смерил юношу оценивающим взглядом. – Насколько я знаю, вы попросили об отпуске и новом назначении?

– Так точно, сэр. Думаю, что благодаря месяцам, проведенным на Талвине, я отбыл свой срок службы. Нисколько не хочу умалять достоинств здешнего командования, но моя специализация предполагает работу в других областях. Вдобавок в ближайшем будущем я надеюсь получить наследство. Мой богатый дядюшка на одной из колониальных планет в последнее время неважно себя чувствует. Я должен получить свою долю раньше, чем меня сочтут без вести пропавшим и отдадут мои денежки кому-нибудь другому.

– Понимаю. Я дам положительный ответ на ваше заявление, лейтенант, и представлю вас к повышению. – («Если, конечно, ты вытащишь меня из этих неприятностей», – подразумевалось под благосклонными словами адмирала.) – Но вернемся к делу. Что это за проблема, о которой вы говорили?

Комната за дверью номер 666 ничуть не изменилась. Она представляла собой менее безвкусное и гораздо более опасное место, чем кабинет командующего. Горзунианский охранник не пошевелил ни одним мускулом, но за поясом у него сверкал турецкий ятаган. За столом потел и тоненько попискивал Леон Аммон. Толстяк не сводил своего проницательного взгляда с Флэндри. Джана, в ответ на невнимание, приняла гордый и независимый вид. Однако ее кулаки нервно сжимались и разжимались, а свое кресло она вплотную придвинула к стулу Доминика.

Тот рассказывал историю полета, весело, громогласно и в целом, за исключением некоторых недомолвок, вполне правдиво.

– Думаю, мне удастся принять от вас гонорар, в мелких купюрах, конечно, – сказал он в заключение с небывалым доселе изяществом.

– Ты заставил меня ждать, – попытался увильнуть Аммон. – Я должен был выяснить, что случилось, и собирался нанимать другого человека. Все это стоило немалых денег. Согласись, что убытки необходимо взыскать из твоего гонорара.

– Задержка произошла не по моей вине. Вам бы следовало лучше охранять своих агентов или платить им больше, чтобы у них не было соблазна ходить ко всяким темным личностям. – Флэндри потер ногти о материю мундира и принялся придирчиво их разглядывать. – Вы получили то, что было оговорено контрактом: отчет о Велунде, причем благоприятный отчет.

– Но ведь произошла утечка информации. Ты сам сказал, что мерсейцы…

– Мой друг Идвир Искатель дал слово, что никому не расскажет о Велунде. Остальной персонал Талвина, которому удалось прослышать о Мимире и его системе, в скором времени будет переведен в другие места службы. В любом случае, зачем им распространять сведения, которые могут помочь Терре? Конечно, совсем без слухов не обойтись, но при нынешнем состоянии систем связи вам будет достаточно в течение пяти-десяти лет соблюдать известную осторожность, и все упоминания о планете исчезнут. – Доминик потянулся за сигаретой. После многомесячного воздержания он с огромным удовольствием вернулся к этой пагубной привычке. – Само собой разумеется, – продолжал пилот, – если я освобожу Идвира от данного мне обещания, он не преминет передать интересующую нас информацию, вместе с точными координатами места, капитану первого же имперского судна, которое прибудет, чтобы посмотреть, как протекают научные изыскания.

Аммон радостно хмыкнул.

– Другого ответа я и не ожидал. Ты толковый парень, Доминик. – Он потер подбородок. – Ты никогда не думал о том, чтобы уйти в отставку? У меня бы нашлась работа для толкового парня. Я бы хорошо заплатил. Ты же знаешь, я не скуп.

– Узнаю, когда буду пересчитывать банкноты, – ответил Флэндри. Он глубоко затянулся и выпустил колечко дыма.

Жирная туша подалась вперед. Безволосое лицо стало мрачным.

– Так что это за агент, который перевербовал Джану? – спросил Аммон. – И что мне делать с ней самой?

– Ах да, – ответил юноша. – Думаю, вы понимаете, что должны ей хорошо заплатить.

– Что? После того как она…

– После того как она, попав в ловушку из-за вашей дурацкой скаредности, узнала, что за вами постоянно следят, вы у нее в долгу, мой дорогой. – Флэндри улыбнулся хищной улыбкой. – Естественно, я не упомянул о произошедшем инциденте в своем официальном рапорте, но никогда не поздно пустить военных по следу шпионской сети. Мне даже не придется себя компрометировать. Напишу анонимное письмо – и дело с концом. Однако я подумал, что, может быть, вы захотите лично разобраться с мерсейскими агентами. Подобная перспектива сулит немалые выгоды. Среди них наверняка окажутся подкупленные члены тех организаций, которые имеют честь быть вашими конкурентами. В ваши руки могут попасть факты, полезные в дальнейших деловых отношениях. Мне известно, что у вас работают люди, которые умеют убеждать.

– Умеют, – согласился Аммон. – Так кто же шпион?

Джана чуть было не начала говорить. Флэндри жестом заставил ее замолчать.

– Информация является собственностью вот этой молодой леди. Она желает обсудить условия продажи. Я намерен стать ее агентом.

У толстяка пот выступил на лице.

– Платить этой девчонке после того, как она пыталась меня продать?

– Мой клиент Джана собирается покинуть Ирумкло с первым же космическим кораблем. Случилось так, что я зарезервировал себе место на том же судне. Молодая леди нуждается в деньгах на билет, а также в разумной сумме, способной обеспечить ее будущее, каким бы оно ни оказалось.

Аммон грязно выругался. Горзуни почувствовал ярость хозяина и сгруппировал свое косматое тело, собираясь броситься в атаку.

Флэндри выпустил из носа струйку дыма.

– В качестве агента, – спокойно продолжил он, – я принял обычные меры предосторожности, чтобы любое действие, направленное против моего клиента, не принесло никакой выгоды. Леон, вы можете расслабиться и получать удовольствие. Раскошелиться вам все равно придется, но сумма ущерба только увеличится, если вы будете терять свое драгоценное время. Повторяю, вы с лихвой окупите все убытки за счет шкуры шпиона, когда получите его имя.

Аммон жестом приказал охраннику-головорезу сдать назад. Севшим от ярости голосом толстяк принялся торговаться.

Так далеко не залетало ни одно рейсовое судно. Флэндри и Джана устроились на «Ка-Рина», грузовом корабле-бродяге, который имел также несколько кают, устроенных для представителей разных рас. «Ка-Рина» был плохо приспособлен для перевозки пассажиров. Путешественникам пришлось закупить все нужные, равно как и ненужные, вещи в магазинах Старого Города. Наши герои оказались единственными терранами на борту. За исключением шкипера (существа женского рода, которое проводило все свободное время за сочинением невыносимой для человеческого слуха сонаты), команда, состоявшая из одних цинтиан, едва лопотала на англике. В результате неразлучная парочка осталась в полном одиночестве.

Первые несколько дней полета терране утопали в чистейшем гедонизме. Спать беспробудным сном во время ночной вахты, валяться в постели до тех пор, пока часы не пробьют полдень, слоняться без дела по кораблю, есть, пить, читать, смотреть кино, играть в гандбол, слушать музыку, заниматься любовью в комфортабельных условиях… Добавьте сюда полное отсутствие опасности и каких-либо обязанностей – и вы получите картину безоблачного рая. Но «Ка-Рина» уже приближался к Изабо, планете, которая, помимо того что сама по себе была щедро обласкана плодами цивилизации, служила еще и пересадочным пунктом в любую точку обширного, обезличенного, зараженного бессмысленной суетой пространства под названием Империя. Корабль подлетал к пункту назначения, а путники до сих пор не сказали ни слова о своем будущем.

– Обед, – объявил Флэндри.

Пока юноша наблюдал за работой повара и сам готовил множество деликатесов, Джана принялась украшать их каюту всевозможными тканями и шкурами, какие только она смогла найти. Затем девушка долго украшала свою собственную персону. Из одежды она выбрала самое тонкое и воздушное платье. Доминик вернулся, облачился в красный, расшитый золотом штатский костюм и выстрелил пробкой из первой бутылки шампанского.

Терране обедали, пили, болтали, смеялись. Прошло два часа. Флэндри делал вид, что не замечает деланной веселости своей подруги. Однако наступил момент, когда ему стало невозможно притворяться. Доминик разлил бренди, откинулся в кресле, вздохнул и сделал первый глоток.

– У-ух, это почти так же вкусно, как ты, любовь моя!

Девушка пристально посмотрела на него через маленький, покрытый белой скатертью стол. Расположенный у нее за спиной экран показывал бездонную тьму и величественное сияние звезд. Корабль тихонько гудел и подрагивал. Воздух был наполнен запахами только что съеденной пищи и ароматом духов Джаны. Глаза девушки безучастно смотрели вперед, и Доминик никак не мог оторваться от них.

– Как часто ты произносишь это слово, – тихо проговорила она. – Любовь.

– На то есть причины, правда? – Флэндри почувствовал сильную неловкость.

– Разве? Что ты собираешься делать, Ники?

– Ну… совершить фиктивную поездку, «чтобы заявить о своих правах на наследство». Никто, конечно, за мной не следит, но это хороший повод поиграть в туриста. Когда отпуск окончится, отправлюсь на Терру за следующим назначением. Смею надеяться, что кто-нибудь из верхнего эшелона прослышал об истории с Талвином и решил со мной поговорить. Думаю, такой разговор пойдет мне на пользу, а?

– Это я уже слышала. Ты же понимаешь, что вопрос не о том. Почему ты никогда ничего не говоришь о нас двоих?

Он глотнул бренди и потянулся за сигаретой.

– Почему не говорю? Говорю, – ответил пилот, натянуто улыбаясь. – С приличной суммой в кошельке ты можешь прекрасно устроиться, если, конечно, последуешь моему совету и вложишь деньги, куда следует. С твоим капиталом тебе обеспечена спокойная жизнь на какой-нибудь приличной планете. А если ты предпочитаешь играть по-крупному, твоих средств хватит, чтобы попасть по крайней мере на задворки высшего света.

– Именно этого я и боялась.

– Как? Кажется, ты немного перебрала. Сейчас попрошу принести кофе.

– Нет. – Она сильно сжала ножку бокала, залпом выпила его содержимое и поставила опустевший сосуд на стол. – Да, сегодня вечером я напилась. Специально напилась. Понимаешь, с годами мне пришлось выработать привычку не думать о будущем в то время, когда мне хорошо. Потому что если я буду думать о будущем, то испорчу себе все удовольствие. Торможение. Идвир научил меня, как справляться с торможением, но я не хочу пользоваться никакими фокусами этого ублюдка…

– Все же он не совсем законченный ублюдок. Я даже успел влюбиться в него.

– Кроме того, я хотела казаться неотразимой, а для этого мне нужно было стать на время счастливой, по-настоящему счастливой. Сегодня вечером решается моя судьба. О, конечно, я могла бы остаться еще немного…

– Лучше не стоит, – поспешил возразить Флэндри. Он уже предвкушал веселые похождения по злачным местам Империи. – Я собираюсь много ходить пешком.

Джана подтолкнула ему свой бокал. Доминик налил. Раздался булькающий звук, прозвучавший очень чисто в наступившей паузе. Сквозь гудение двигателя пилот слышал дыхание девушки.

– Сегодня вечером должно все решиться, – произнесла она. – Вот почему мне было необходимо стать немного сумасшедшей: чтобы посметь спросить.

Она подняла бокал. Пока девушка пила вино, ее взгляд не отрывался от Флэндри. Звезды образовали морозный нимб вокруг золотистой головы. Шампанское никак не подействовало на терранку.

– Буду говорить прямо. Я подумала… из нас получилась отличная пара, Ники, правда ведь? Особенно когда наши дела пошли на лад… Вот я и подумала, что, наверное, не будет ничего страшного, если спросить… как ты посмотришь, если мы и дальше будем оставаться вместе? Постой, я не собираюсь становиться агентом. Просто я могла бы ждать тебя, когда бы ты ни вернулся.

«Так. Пора с этим кончать». Флэндри накрыл руку девушки своей ладонью.

– Слишком большая честь для меня, дорогая, – сказал он. – Это невозможно…

– Так я и думала. – Разве не учил ее Идвир становиться в подобные моменты холодной и твердой как сталь? – Ты никогда не сможешь забыть, чем я была.

– Уверяю тебя, я не ханжа, но…

– Я имею в виду мои измены, предательства… О, давай забудем об этом разговоре, Ники. Я просто хотела попытаться. Ничего, со мной будет все в порядке. Давай не будем портить наш вечер. Может быть… знаешь, может быть, мы и вправду когда-нибудь снова встретимся.

Неожиданно Доминика осенило. Он выпрямился и пробормотал неопределенное восклицание. «Почему я раньше об этом не подумал?»

От Джаны не укрылось волнение Флэндри.

– Что-нибудь случилось?

Пилот рассмотрел неожиданную мысль со всех сторон, радостно хмыкнул и сжал пальцы девушки.

– Ничего страшного. Кажется, я нашел выход. Конечно, если тебя это заинтересует.

– Что ты задумал?

– Ты с ходу отбросила мысль о работе агента как нелепую фантазию. Не слишком ли ты поспешила? За последнее время в тебе обнаружились твердость и ум. Я уж не говорю о твоей красоте и очаровании. Но главное, ты владеешь практически уникальным, удивительным даром. Идвиру теперь никогда не удастся переманить тебя на свою сторону. Наша разведслужба подпрыгнет от радости, едва я сообщу о твоем существовании по доступным мне каналам. Мы будем часто видеться друг с другом. Не исключено, что время от времени нам придется работать вместе. Даже если тебя пошлют в Ройдхунат в качестве двойного агента…

Доминик остановился. Лицо девушки выражало отчаяние.

– В чем дело? – пробормотал он.

Ее губы беззвучно двигались. Она не могла вымолвить ни слова. Глаза оставались сухими. Они внезапно выцвели, словно позади них вспыхнуло пламя. Лицо стало матово-бледным.

– Ты тоже, – выдавила она.

– Что? Я не…

Джана подняла руку, приказывая ему замолчать.

– Каждый, в течение всей моей сознательной жизни, включая Идвира, а теперь тебя.

– Да в чем дело?

– Все используют меня. – Девушка говорила совершенно спокойно, ничуть не повышая голос. Ее взгляд устремился в пустоту. – Ты знаешь, самое смешное заключается в том, что я действительно хотела, чтобы меня использовали. Я хотела давать, служить, помогать, принадлежать каждому… Но ты видел только инструмент. Вещь. Все видели во мне только лишь вещь.

– Джана, клянусь честью…

– Честь? – Она медленно покачала головой. – Это странное чувство, – теперь девушка обращалась к своему Богу, ее голос стал высоким и удивленным, как у ребенка, который не может чего-то понять, – раз и навсегда узнать, что никто обо мне не заботится. Никто. Даже Ты. – Она расправила плечи. – Ничего, я справлюсь.

Сфокусировав свой взгляд на Флэндри, который, беспомощно хлопая глазами, сидел в кресле, Джана равнодушно сказала:

– Что касается тебя, ты не пропустишь ни одной юбки. Я здесь ничего не смогу поделать. Но я желаю, чтобы ты никогда не получил той женщины, которая привлечет тебя по-настоящему.

В тот момент Флэндри пропустил последнее замечание мимо ушей.

– Ты спятила, – сказал он, надеясь, что резкость этих слов приведет ее в чувство. – У тебя пьяная истерика.

– Вполне возможно, – устало ответила она. – Пожалуйста, уходи.

Он ушел и устроился на ночь в другом месте. Наутро корабль приземлился на Изабо. Джана сошла по трапу не попрощавшись. Флэндри долго смотрел ей вслед, затем пожал плечами, вздохнул: «Женщины! Никогда их не поймешь», – и неторопливо пошел к самолету, отправлявшемуся в город, где пилот собирался достойно отпраздновать свою победу.