Текст книги "Коплан открывает огонь"

Глава 9

Эта энергичная реплика привела Джонса и Тимолеона в некоторое замешательство. Затем Джонс, опомнившись, резко сказал:

– Как бы там ни было, я никогда не встречал в этом секторе китайца. А ЦРУ, напротив, плетет свои заговоры отовсюду. Здесь, в Британской Гвиане, в стране, которая пользуется полной автономией, в стране, управляемой правительством, глава которого принадлежит к крайней левой партии, американцы сумели устроить две военные базы. Они всеми способами стараются превратить Карибское море в контролируемое ими озеро.

Коплан не собирался продолжать эту ученую дискуссию.

– По какой цепочке вы дошли до Джорджтауна? – спросил он, соединив кончики пальцев.

Джонс сделал глоток, чтобы скрыть свое недовольство.

– Тимолеон состоит в мартиникской коммунистической партии и информирует нас о настроении и планах ее руководителей, – сказал он. – Однажды он намекнул на арсенал, создающийся в Фор-де-Франсе под нашей эгидой. Он жаловался, что его не предупредили. Но я ничего об этом не слышал. В Москве просто обомлели, когда я в свою очередь спросил, почему меня не поставили в известность.

Внимательно слушавший Коплан машинально взял сигарету.

– Я получил задание выяснить эту историю, – продолжал Джонс. – Для начала Тимолеон заманил в ловушку хозяина дома, где спрятано оружие.

– Сиприана Рикара? Вы взяли его?

– Он здесь, – сказал советский агент. – Вы сможете с ним поговорить, если захотите. Заставив его исчезнуть, я пресекал поставки, это было моей первой целью. Затем мы допросили Рикара. Он утверждал, что ничего не знает: он предоставил свой погреб и подземелье, потому что его друг Сосюр этого почти потребовал во имя дела. Но он твердо верил, что оружие прислано из Москвы для освобождения Мартиники.

– И с этого момента Тимолеон стал следить за Сосюром, – закончил Коплан. – С какого числа точно?

Мулат уточнил:

– С десятого ноября… Не очень давно.

– Какие контакты у него были здесь?

– Вот какие, – ответил Джонс с язвительным удовлетворением. – Он общался только с англичанами и американцами… Но пока что мы не смогли установить, кто из них участвует в этой махинации. Мы на мертвой точке. Может быть, у вас есть другие сведения?

Коплан молниеносно анализировал элементы дела, пытаясь определить их взаимное положение и то, как он может это использовать.

Затем он откровенно сказал о своей проблеме:

– Для меня главное найти Ларше, живого или мертвого. Я наткнулся на этот склад на улице Антуана Сиже, допрашивая одного субъекта, которого вы, Тимолеон, конечно, знаете: Альфонс Пуарье.

Тот кивнул головой.

– Ну да! Скандалист, не очень умен, часто появляется вместе с Гюставом. Вот видите, мы и пересеклись.

– Сосюр отправил отсюда письмо, в котором Ларше успокаивает свою семью, – продолжал Коплан. – Кстати, письмо – фальшивка. По-моему, плантатор был убит на Мартинике. Шантаж французских властей с целью отсрочить начало процесса в Париже не достигнет цели, если я смогу доказать, что Ларше убили задолго до первого заседания.

Джонс остановил на Франсисе проницательный взгляд.

– Наши интересы связаны. Я полагаю, вы больше в этом не сомневаетесь. Объединим наши усилия.

– Охотно. Но как?

Джонс вновь раскурил потухшую сигару. Он выдохнул дым в потолок и сказал, глядя, как лопасти вентилятора разгоняют облако.

– Мы, русские, проводим в данный момент политику разрядки в отношении Запада, и я вынужден избегать столкновения с американскими службами, действующими на Антилах. У вас свободные руки, но мало технических возможностей в Британской Гвиане. Я предоставлю в ваше распоряжение моих людей, мои средства, мои связи. А вы…

– А я…

– Вы наносите удар.

Коплан долго мял подбородок. Теперь он лучше понимал заботу, предметом которой стал.

Расчет советского резидента заключался в том, чтобы сорвать провокацию и не попасть в ловушку, поставленную противником. Для Франсиса помощь, предложенная Джонсом, была серьезным подспорьем. К тому же русский предлагал ее безвозмездно.

– Я согласен, но с одним условием: я сам буду решать, что необходимо предпринимать.

– И один будете нести ответственность. Это я и имел в виду, – поспешил добавить Джонс. – Какова ваша программа?

– Я еще не переварил нападение, – признался Франсис. – Кое-что проясняется. У Сосюра был радиопередатчик, который транслировал нашу беседу. Следует ли из этого, что сообщники заранее приговорили его к смерти?

Тимолеон и его шеф помрачнели. Коплан объяснил:

– Они хотели услышать мои вопросы, потому что Сосюр не мог им повторить их, понимаете?

– Да, – сказал Джонс. – Это логично. И какой же вывод вы делаете из этого факта?

– Вот какой: человек, назвавшийся Дэвисом, прекрасно знал, кто я такой. Решение ликвидировать мартиникца исходит оттуда.

Тимолеон перестал качаться в кресле.

– Дэвис? – удивился он. – Вы, должно быть, ошибаетесь. Он не имеет отношения к этой махинации. У него маленькая типография, и он живет очень спокойно. В Англии он был осужден за мошенничество: подделка подписей на банковских чеках. Его дом нечто вроде семейного пансиона. Он никогда не выезжает из Гвианы. Коплан усмехнулся:

– Ну-ну! Я готов биться об заклад, что сейчас он смотался! Заскочим к нему!

Тимолеон вел старый «бентли», на котором привез Коплана в дом мистера Джонса. Тот остался у себя, но дал новому союзнику двух боевиков.

Они сидели на заднем сиденье молчаливые, опасные. Это были карибские негры, из «маронов», ведущих в Гвиане жестокую борьбу против англичан. Однако они отзывались на имена, заимствованные у захватчиков, – Том и Питер.

Машина остановилась перед домом двадцать восемь по Сассекс-стрит, когда большие городские улицы почти опустели. Негры получили приказ раздельно проследить за виллой тридцать два и замечать стоящие машины с водителями.

Они вернулись через четверть часа и уверили самым категорическим образом, что на вид временное жилье Сосюра не охраняется полицией.

Тимолеон знал, что может положиться на необыкновенно острые чувства гвианцев. Коплан же, со своей стороны, был убежден, что эти предосторожности вообще излишни.

Пока Питер и Том размещались вблизи дома так, чтобы заметить любого подозрительного, приближающегося к нему, Франсис и мулат поднялись по ступенькам.

На их настойчивый звонок никто не ответил. Они прошли вдоль террасы до задней стороны дома и остановились перед окном.

Вырезать алмазом стекло, открыть задвижку, подтянуться и забраться в дом было делом нескольких секунд.

С дубинкой в одной руке и лампой в другой, они осмотрели комнаты первого этажа, затем второго.

– Что я вам говорил, товарищ Тимолеон? – прошептал Коплан, торжествующий и одновременно разочарованный, обводя лучом фонарика беспорядок, царивший в одной из спален. – Дэвис смотался.

– Подонок, – пробурчал мулат. – Наверняка не оставил ни одной бумаги!

– Очевидно, это следовало предположить, но если я не найду здесь то, что ищу, мы съездим в его типографию.

– Что вы хотите найти?

– Листовки, брошюры или работы, которые он печатал… Показывайте мне все в этом духе, что найдете.

Они принялись лихорадочно обыскивать дом.

У Тимолеона была счастливая рука: в шкафу он заметил сверток в темной бумаге. Разорвав обертку, он увидел брошюрки разного формата. Он поспешил отдать их Коплану, занятому в соседней комнате.

Франсис осмотрел их одну за другой, вытащил четыре штуки.

Несомненно, некоторые из них были идентичны тем, которые он видел в романском склепе под домом Сиприана Рикара, а другие точно воспроизводили, как шрифтом, так и текстом, памфлеты, брошенные в домике возле Меца, снятом Жаком Легрелем!

Тимолеон, заметивший восторг на лице француза, спросил его:

– Вы это искали?

– Это превосходит все надежды, – подтвердил Коплан. – Прогнозы мистера Джонса относительно виновности американцев могут быть опровергнуты.

– Да? – ошеломленно спросил мулат. – А кто же тогда?

– Пока не знаю… Во всяком случае, это организация мирового масштаба, интересующаяся не только Антилами.

Он сложил брошюры-улики, сунул их во внутренний карман и потом, глядя на мулата, спросил:

– Среди приходивших сюда или среди тех, с кем Гюстав Сосюр встречался в городе, вы не заметили белого мужчину, но сильно загорелого, лет тридцати, высокого роста, благородной внешности, довольно приятного вида?

Подумав немного, Тимолеон сказал:

– Да… Я видел похожего типа. Но «пас» его не я. Карточку опознания заполнял другой сотрудник мистера Джонса.

– Когда этот человек приходил первый раз?

– Подождите… Сегодня девятнадцатое. Это, должно быть, было двенадцатого, через день после приезда Гюстава.

– О'кей, – сказал Коплан. – На сегодня все. Уходим.

Чуть позднее, в «бентли», который вез его в гостиницу, Франсис сказал Тимолеону:

– Устройте мне завтра встречу с Джонсом. Я буду в гостинице и не уйду из нее, пока не дождусь вашего звонка.

* * *

Все свидетельствовало, что Дэвис – мошенник, подделавший почерки Легреля и Ларше.

Аферист, уже знакомый с тюрьмой и к тому же знавший, что его жилец Сосюр будет убит, он испугался, что полиция сунет нос в его дела, когда узнает, что мартиникец жил у него.

Коплан не сомневался, что владелец бандитской типографии покинул Гвиану, но исполнители, возможно, по-прежнему прятались в Джорджтауне…

Когда он вновь увидел Джонса, тот начал с того, что сунул ему под нос кипу газет с огромными заголовками.

Это были английские, голландские, французские и американские ежедневные газеты, издаваемые в различных антильских владениях.

– Смотрите! – он метал гром и молнии. – Капиталистическая пресса вовсю использует обнаружение арсенала в Фор-де-Франсе… И естественно, на скамью подсудимых посажен Советский Союз! А это дерьмо из Вашингтона тихонько посмеивается: их действия принесли желаемый результат. Ваша полиция, – упрекнул он Коплана, – не могла, конечно, промолчать об обыске у Сиприана Рикара? Очень остроумно! Все равно что оповещать звуками трубы, что вы забрасываете большую сеть.

Коплан признал, что эта громкая огласка была грубой ошибкой. Он понимал это тем более ясно, что, как ему показалось, инспектора Виньо и Лефор хотели вести дело без шума. Но слухи быстро распространяются по Фор-де-Франсу…

– Да, это прокол, – согласился он. – Я осуждаю данную публикацию так же, как и вы. Тем больше у нас причин ускорить дело.

Джонс, насупившись, пробурчал:

– Какого черта, я вам не мешаю! Что интересного вы обнаружили при обыске у Дэвиса? Тимолеон ничего не понял… Пропагандистская литература валяется, считай, везде!

– Кстати, это фальшивка, – поправил Франсис. – Эти пропагандистские брошюры издает Дэвис, а не какой-нибудь партийный комитет. Эти документы – часть постановки, цель которой скомпрометировать Россию… или Китай.

Резидент выпятил подбородок.

– У разведслужб длинные руки, – заметил Коплан. – Распространите его описание, как сделал я, и пошлите двух или трех ваших людей найти его след в аэропорту или морском порту. Мы получим очко, если узнаем, в каком направлении он отправился.

– Хо! – воскликнул Джонс. – Понимаю… Значит, Дэвис был важной персоной. Подумать только, я мог его захватить… Я займусь этим, будьте спокойны.

Вспомнив наконец об основной причине их встречи, он сказал:

– Вы запрашивали у Тимолеона данные на человека лет тридцати… Я нашел интересующую вас карточку.

Он подошел к письменному столу и взял из верхнего ящика картонный прямоугольник.

– Вот сведения, которые я о нем собрал, – добавил он, протягивая карточку. – Зовут Эдвард Трейси, британский подданный.

Коплан просмотрел карточку, к которой была приколота фотография: она изображала англичанина в компании Поста ва Сосюра на одной из улиц Джорджтауна.

– Готов спорить на крупную сумму, что этот тип приезжал во Францию, – воскликнул Коплан, пораженный сходством с описанием, данным продавщицей универмага в Меце. – Мы засекли его под фамилией Сансини. Он замешан в убийстве.

Джонс потер руки, коротко хохотнул.

– Мы продвигаемся. По-вашему, это еще один член террористической банды?

– Я даже подозреваю, что он привез во Францию несколько таких брошюрок, напечатанных у Дэвиса, – согласился Коплан.

Он прочел строчки, написанные на обороте карточки:

Работает в американской компании «Алуко», разрабатывающей месторождение бокситов… Офис находится по адресу: Уотер-стрит, 564. Домашний адрес: Брод-стрит, 218. Холост. Часто путешествует.

Вернув документы Джонсу, Франсис сказал:

– Будем молить небо, чтобы сегодня вечером он не оказался в путешествии. Я хотел бы сказать ему пару слов.

Жара была удушливой, воздух перенасыщен влагой. Время от времени вспышка молнии освещала небо и город.

Приближение грозы не действовало на нервы только Коплану, уютно расположившемуся в своем номере в гостинице. Он уже выпил две порции виски с содовой, выкурил пять сигарет и двадцать раз посмотрел в окно.

Агенты Джонса метались по Джорджтауну, пытаясь найти Эдварда Трейси – один возле офиса горнодобывающей компании, второй в местах, посещаемых зажиточными белыми, третий у дома англичанина.

Процесс мартиникских обвиняемых должен был открыться двадцать пятого. Значит, оставалось только пять дней…

Франсис отправил Лакруа шифрованную телеграмму с просьбой установить, проживал ли британский подданный по фамилии Трейси в одном из отелей на Мартинике перед шестым ноября и когда он уехал.

Вторая телеграмма, адресованная Старику, запрашивала аналогичные сведения из района Меца относительно девятого ноября. Франсис считал, что Эдвард Трейси был, возможно, человеком, использовавшим имя Сансини при покупке складного стула.

В наши дни на самолете быстро перемещаются из одного уголка планеты в другой. Если англичанин был профессионалом, он вполне мог «работать» в Фор-де-Франсе, потом в Меце.

Телефонный звонок прервал размышления Коплана.

– Да, – рявкнул он.

– Я заеду за вами через несколько минут, – сказал Ти-молеон. – Будьте перед зданием туристического агентства.

– Хорошо.

Он положил трубку и набросил легкую куртку. Спускаясь в лифте, он вполголоса напевал.

«Бентли» остановился недалеко от него. Он сел в машину. Том и Питер, сидевшие сзади, подмигнули ему.

– Где его засекли? – спросил Франсис.

– В баре гольф-клуба, – сообщил Тимолеон. – Вторая машина уже на месте. Я могу с ней связаться.

– Давайте.

Мулат наклонился, чтобы нажать на кнопку, потом взял лежавший на сиденье микрофон. Он сказал по-английски:

– Второй, второй… Вас вызывает номер один. Ответ поступил немедленно.

– Номер два слышит хорошо. Прием.

– Наш тип все еще там?

– Нет… Вышел из клуба с двумя приятелями примерно пять минут назад. Мы едем за ним по Нью Саут-роуд, на восток.

– Возможно, он возвращается к себе. Мы сворачиваем к его дому. Если он изменит маршрут, предупредите нас.

– О'кей.

Тимолеон повернул к Коплану повеселевшее лицо и сказал:

– Он сгорел.

Глава 10

«Бентли» с выключенными фарами стоял на некотором удалении на улице, перпендикулярной той, по которой должен был проехать Трейси, чтобы попасть домой.

Вторая группа не подавала сигналов, люди, сидевшие в машине номер один, ожидали возвращения англичанина. Машины были редки. Периодически молния бесшумно рассекала мрак и обрушивала поток белого света на перекресток.

– Номер один, слышите меня? – донеслось из динамика.

– Слушаю.

– Мы приближаемся к его дому. Ваша очередь.

– Мы в тридцати метрах от него; остановитесь поблизости, попробуем взять его тихо…

В то мгновение, когда Тимолеон заканчивал свою фразу, по Брод-стрит проехала машина. Она замедляла ход. «Бентли» без спешки поехал за ней. Обрадованный мулат сказал Коплану:

– Это машина убийц Сосюра… Темно-синий «рамблер» шестьдесят первого года. Я ее сразу узнал.

– Браво, – прошептал Франсис. – Остановитесь перед ней, как только она затормозит.

Он достал пистолет, сделал знак двум неграм приготовиться к рывку.

«Рамблер» свернул на гравиевую дорожку, которая, описывая небольшую дугу, вела к входу в дом.

Три его дверцы открылись, и пассажиры, совершенно расслабленные, вышли перед самой дверью.

Тимолеон остановился чуть дальше, на улице. Коплан и гвианцы выскочили из «бентли», размахивая пистолетами.

Пока они бежали к Трейси и его гостям, вспыхнула молния. Те подскочили, пораженные видом несущихся к ним фигур.

– Руки вверх! – громко приказал на бегу Коплан.

С внезапностью, выдающей хорошие рефлексы и долгие тренировки, окликнутые выхватили оружие. Благодаря вспышке молнии Коплан узнал Трейси и выстрелил в одного из его спутников.

Несколько выстрелов прозвучали почти одновременно. Тип, в которого целился Коплан, покачнулся, раненный в бедро. Прежде чем упасть, он успел нажать на спусковой крючок, однако пуля прошла в тридцати сантиметрах от Коплана.

Питер, раненный в живот, покатился по земле, выронив пистолет. Том выстрелил в того, кто ранил его друга, и на месте убил его, попав прямо в лоб.

Трейси с безумными глазами какую-то долю секунды выбирал мишень. Он прицелился в Коплана, когда тот был всего в метре от него, и получил удар рукояткой пистолета в лоб прежде, чем успел спустить курок. Его правая рука была перехвачена, сжата и вывернута. Он согнулся пополам, получил удар по затылку и повалился вперед. Коплан поднял его ударом колена в челюсть и ударил ребром ладони по шее. Англичанин рухнул ничком без чувств.

Тимолеон, прибежавший слишком поздно, чтобы присоединиться к стычке, проявил завидное хладнокровие. Он поднял Питера, держа под затылок и под колени, и уложил в «рамблер», дверцы которого оставались открытыми.

Коплан взвалил Трейси себе на спину и побежал с ним к «бентли», в то время как Том подобрал вторую жертву и засунул ее в машину к Питеру.

Тип, раненный Франсисом, не потерял сознания. Он корчился на гравиевой дорожке и стонал от боли. Тимолеон заткнул ему рот ударом ноги в лицо. Это положило конец его судорогам и позволило без труда погрузить его в машину Трейси.

– Езжайте на Маккензи! – крикнул Франсис мулату. – Я поеду за вами на этой! Том, следите за англичанином.

Тимолеон бросился к «бентли», кивнув на ходу в знак согласия. Было совершенно необходимо поскорее смотаться отсюда, хотя большинство людей спрятались по домам в ожидании грозы.

Обе машины пулей рванулись с места.

Они выехали на юг и помчались вдоль реки.

Тимолеон установил радиосвязь с другой группой, чтобы сообщить, что задание выполнено и можно сворачиваться. Эфир был так засорен посторонними шумами, что ответ был почти неразличим.

Жуткий удар грома сотряс воздух, и огромные капли дождя упали на лобовое стекло.

Тимолеон не понимал, почему Коплан приказал ему ехать в этот пустынный район, покрытый густой растительностью и ограниченный за аэропортом Эткинсона сплошными болотами.

Через несколько километров за взлетной площадкой Коплан обогнал «бентли» и подсек его.

Под проливным дождем он подбежал к машине и сел в нее.

– Очнулся? – спросил он Тома, указывая подбородком на пленника, скрючившегося между двумя сиденьями.

– Шевелится, – просто ответил негр.

– Ладно. Идите вместо меня в ту машину. Если раненый застонет, оглушите его.

– О'кей, начальник.

Состояние Питера тревожило его, и он был рад присоединиться к другу.

– Зачем мы сюда приехали? – спросил Тимолеон. – Вы могли бы допросить англичанина у Джонса…

– А дальше? Выдать его правосудию – речи быть не может. Держать взаперти до глубокой старости – тем более. И что?

Он перегнулся через спинку сиденья, поднял Трейси с пола и швырнул его на заднее сиденье. Пленный, завалившись на бок, пошевелился. Из его носа текла кровь.

Коплан взялся за него сурово:

– Скажите, вы, шестерка Дэвиса, вы никогда не слышали о Ларше?

Дождь, стучавший по крыше машины, напоминал непрерывную барабанную дробь. Тимолеон повернулся, чтобы посмотреть на англичанина.

Тот вытер рот платком и бросил враждебный взгляд на обоих противников.

– Есть масса способов подохнуть, когда отлично себя чувствуешь, – сообщил ему Франсис. – Будете молчать, я выберу для вас самую гадкую из возможных смертей. Где Ларше?

Трейси как будто оценивал его, прикидывая степень его проницательности, обдумывал, насколько можно верить в его угрозы. Видимо, выводы его были крайне пессимистичными.

– Я не участвовал в этом похищении, – пробормотал он. – Я не знаю, куда они запрятали его…

– Хорошо, вы на правильном пути, – поздравил его Коплан с грозным сарказмом. – Еще один ответ вроде этого, и беседа пойдет совсем по-другому. А теперь выкладывайте.

– Двое парней, что были сейчас со мной, осведомлены лучше. Я всего лишь пригнал машину Ларше в Фор-де-Франс.

Коплан почувствовал укол под ложечкой. Тимолеон опять повернулся, держа одну руку на руле.

– Где произошло похищение? – спросил Франсис.

– На перекрестке дороги из Трините в Фор-де-Франс, в двух километрах за Сен-Жозефом, и дороги, которая идет к кварталу Буа-дю-Парк.

– Куда потом поехали ваши сообщники с плантатором?

– Некоторое время они ехали за мной, потом свернули. Я потерял их из виду.

– А после вы оставили машину на площади Саван?

– Да.

Ничего удивительного, что никто не видел Ларше в столице… Его там и не было.

Коплан очень недоверчиво и насмешливо спросил:

– А остальное вам не известно? Позднее вы с ними об этом не разговаривали?

– Нет, – уверил его англичанин. – У нас работа строго разделена. Каждый занимается своим делом. Невозможно рассказать то, чего не знаешь. Это придумано специально.

– Неважно. Один из ваших друзей мертв, но второй может нам рассказать кое-что. Глава вторая: Постав Сосюр. Почему вы его убили?

Трейси, у которого сильно болела голова, массировал лоб, закрыв глаза.

– Он был слишком глуп, – презрительно ответил он. – Раскололся бы от первой же пощечины.

– Однако вы отпустили его на встречу!

– Чтобы прощупать вас. Мы хотели узнать ваши цели. Когда услышали, что речь идет о Ларше…

– В первую очередь, – отрезал Франсис. – Но есть кое-что еще – оружие. Кто его поставляет?

– Это не мое дело. Спросите у Дэвиса.

– Да… Потому что вы уверены, что он вне пределов досягаемости, не так ли?

Англичанин цинично парировал:

– А почему тогда меня не эвакуировали из Джорджтауна? Потому что при наихудшем развитии событий я не могу выдать ничего важного. В курсе были Сосюр и Дэвис.

– Для вас это плохо, потому что вы заплатите за всех. Естественно, вы не имеете ни малейшего представления о месте, куда направился Дэвис?

– Никакого.

– Прекрасно. Помните универмаг в Меце, где вы покупали садовую мебель?

Здесь хладнокровие изменило англичанину. Его насупленный вид был так же красноречив, как и его молчание. Коплан продолжал:

– Кто приказал устроить аварию с этой машиной на «Каблометалле» и убить ночного сторожа?

– Проклин…

На губах Коплана появилась и тут же исчезла насмешливая улыбка.

– Вы могли бы назвать первую попавшуюся фамилию из телефонной книги, это одно и то же, – сказал он. – Я хочу знать структуру вашей организации. Кто дергает за ниточки? Каковы ваши цели?

Раненый продолжал стискивать зубы, что наконец вывело из себя Тимолеона. Лицо мулата исказилось в жестокой гримасе.

– Позвольте мне его попытать, – пробурчал он, обращаясь к Коплану. – Этот подонок воображает, что он…

– Терпение. Молчанием он готовит себе мрачный праздник. – Затем он сказал Трейси: – То ваша банда причиняет ущерб Советскому Союзу, задерживая изготовление необходимого ему оборудования, то вы поддерживаете коммунистическое движение и приписываете СССР поставки ему оружия. И каждый раз расплачивается Франция. Скажите, кто дирижирует этими операциями: у вас нет другой возможности спасти свою шкуру.

Англичанин перестал прикладывать платок к ноздрям. В его холодном взгляде блеснул огонек фанатизма.

– Ни на шантаже, ни на сантиментах вы меня не возьмете, – с вызовом бросил он. – Моя судьба решена, я не строю никаких иллюзий.

Он здраво оценил ситуацию, и Коплан не стал его обманывать.

– Есть большая разница между пулей в голову и укусом птицееда[9]9
  Птицеед – волосатый паук величиной с кулак, чей укус вызывает ужасные боли, а затем смерть.


[Закрыть], – небрежно бросил он. – Они в этих краях так и кишат.

Трейси побледнел, но рта не раскрыл.

Собеседники дали ему время осознать, что скрывалось за такой перспективой.

Несколько секунд англичанин не шевелился. Коплан сказал мулату:

– Не спускайте с него глаз. Может быть, он изменит свое мнение, а я пока допрошу его приятеля.

Тимолеон сел поудобнее, держа пистолет в руке, чтобы предупредить возможную отчаянную попытку пленного. Коплан вылез под дождь и побежал к «рамблеру».

На заднем сиденье лежали три неподвижных тела. Том, сидя за рулем, смотрел через мокрое лобовое стекло.

– Раненый без сознания? – поинтересовался Франсис, закрыв дверцу.

Негр, находившийся в каком-то отупении, покачал головой.

– Надо привести его в чувство, – пробурчал Коплан, поворачиваясь на сиденье, чтобы взглянуть на друга Трейси.

– Привести в чувство? – повторил Том, словно проснувшись.

У Коплана застыла кровь. Молния осветила салон машины, с ослепительной четкостью показывая человека на заднем сиденье. Его горло было перерезано от одного уха до другого, глаза оставались открытыми.

– Черт побери! – закричал Коплан. – Вы его убили? Том, несомненно, счел зрелище вполне красноречивым.

– Я должен был отомстить за Питера, – детским голосом сказал он.

Коплан едва удержался, чтобы не задушить его.

– Этот тип должен был сообщить нам важные сведения! – закричал он. – Вы не имели права ликвидировать его без приказа!

Негр втянул голову в плечи, так и не понимая важности своего поступка.

Не в характере Коплана было терзаться из-за непоправимого. Он вышел из машины, подошел к другой ее дверце и обыскал карманы англичанина.

Когда их содержимое перекочевало в его карманы, он позвал Тома:

– Пошли со мной… Вы сможете похвалиться отлично сделанной работой!

Оба вернулись к «бентли» и укрылись в нем.

– Ваш приятель раскололся быстрее вас, – бросил Франсис Эдварду Трейси. – Он признался, что Ларше был ликвидирован.

Тот сначала задохнулся от изумления, потом впал в ярость:

– Болван, – выругался он. – По-дурацки выбросил наш последний козырь!

Так с помощью хитрости-Коплан наконец получил подтверждение, которое долго искал: плантатор мертв, дальнейшее расследование можно было вести жестко, противник больше не имел заложника.

– Это все, что вы имели мне сказать? – язвительно спросил Франсис.

– Да, – твердо произнес Трейси.

– Хорошо. Идите к вашему «рамблеру»…

Том, сидевший рядом с англичанином, толкнул его, заставляя выйти. Трейси ступил на землю и вдруг бросился под проливной дождь.

Тимолеон, открыв дверцу, хотел выстрелить в беглеца, но Том, рванувшийся в погоню, помешал ему. Коплан тоже поспешил за убегающим.

Было плохо видно, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы различить растворяющуюся в темноте тень. Без ума от ярости, он побежал за ней.

В двадцати метрах дальше он с трудом различил дерущиеся фигуры. Он яростно накинулся на Трейси в тот момент, когда тот свалил негра на землю приемом ближнего боя.

Двумя короткими боковыми ударами он сломил наступательный порыв европейца. Трейси обмяк. Том, опьянев от ярости, всю дорогу отвешивал ему пинки в зад.

Коплан оглушил свою жертву перед дверцей «рамлера», потом засунул его внутрь, к трем трупам.

– Скажите Тимолеону, чтобы он ехал за мной, и оставайтесь с ним, – приказал он негру.

Промокший с головы до ног, он сел за руль и тронулся с места.

Он ехал до тех пор, пока дорога, идущая вдоль реки, не оказалась всего в нескольких метрах от берега. Он направил машину в воду и выпрыгнул в последнюю секунду.

«Рамблер» продолжал катиться и свалился в мутную реку.

Прежде чем коснуться поверхности воды, он перевернулся. Колесами вверх машина рухнула в поток и тотчас затонула.

Негр и Тимолеон были ошеломлены.

– Пираньи очистят их скелеты в два счета, – объяснил он им. – Поехали в Джорджтаун сушиться.

– В общем, – резюмировал мистер Джонс на следующий день, – вы уничтожили группу убийц, но ничего не узнали о главном…

Коплан подставил стакан виски под солнечный луч, падавший из окна.

– Результат меньше, чем я рассчитывал, – миролюбиво согласился он. – Тот тип, которому Том перерезал глотку, мог бы пролить некоторый свет на место, где спрятан труп Ларше, или на происхождение оружия…

– Эдвард Трейси тоже не был так плохо информирован, как утверждал, – заметил советский агент. – Вы сделали ошибку, сбросив его вместе с остальными в Демереру.

Коплан, задумавшись, смотрел на свою выпивку.

– Это был крутой парень, неглупый и здраво рассуждающий, – ответил он. – Но мне не кажется, что он был хорошо осведомлен. Исполнители редко знают много. Они делают то, что им приказывают, мало заботясь о мотивах своих нанимателей.

Джонс, прохаживавшийся туда-сюда, заложив руки за спину, согласился:

– Да, все разведслужбы прибегают к услугам подобных людей, американцы не исключение. Дэвис, очевидно, был местным резидентом ЦРУ и связующим звеном между этой организацией и троицей, выполняющей мелкие поручения.

Глава советской разведсети не изменил своего мнения: он считал Соединенные Штаты виновником всех этих махинаций, и Франсис спросил себя, а не прав ли Джонс в конце концов.

– Я здесь не задержусь, – сказал Коплан. – Что собираетесь делать вы?

Джонс в замешательстве остановился перед ним.

– Я? А что, по-вашему, я должен делать? Мы договорились, что вы выведете это дело на чистую воду…

Франсис кивнул:

– Я и намерен это сделать. Если я задал этот вопрос, то лишь для того, чтобы сохранить с вами связь.

Советский разведчик задумчиво почесал подбородок.

– Связь… Да. Хотя я и не вижу, по какому следу вы можете пойти. Есть ли в этом польза при данных условиях?

Коплан отпил глоток и отставил стакан.

– Я считаю, есть, Джонс. Даже если человек пытается скрыть правду, у него вырываются слова, которые могут навести вас на след. Сосюр и Трейси указали мне такой след.