Текст книги "Ласковое лето. Сборник рассказов"

Димася

Эту историю я воспринимаю скорее как беседу начистоту, чем как придуманный сюжет очередной главы. Мне представляется, будто я вхожу в кабинет врача, способного исцелить душевную боль и восстановить утраченное равновесие, долго с ним беседую и откровенно делюсь всем тем, что за жизнь накопилось. А он меня внимательно слушает, непонятные ситуации разбирает на моменты, потом из мелких пазлов складывает картину жизни и толково мне ее объясняет. И в чудесный момент прозрения, все мысли в моей голове враз очищаются от тяжелого налета минувшего и становятся на свои места, а былые неприятности вмиг улетучиваются.

– Как ваши дела? – не успев надеть белый халат, прямо с порога задал вопрос мой личный психолог.

– Дела отлично, – говорю, – чего и вам желаю! Полжизни, считай, прожито и никто не знает, что будет впереди. А оглянуться назад мне совсем не сложно и абсолютно не стыдно вспомнить свою молодость и те приключения, что остались почти забытыми далеко в прошлом.

– Ну-ну, не так быстро, – останавливает «эскадрон моих мыслей шальных» проницательный психолог, – давайте-ка обо всем по порядку.

– По порядку, значит по порядку, – притормаживаю я, чтобы не забегать далеко вперед. – Люблю порядок во всем, а особенно в мыслях.

– Вот и отлично! Тогда с этого момента и начнем, – доктор усаживается поудобнее в кресле и кивком головы дает понять, что он внимательно меня слушает.

Даже не знаю, с чего начать мой рассказ о самом, не побоюсь этого слова, любимом герое. Пожалуй, начну историю моей первой, чистой и нежной любви где-то с середины, тем более что все интересные события там и случились – всё самое пикантное уже произошло. Хотя, кто знает, куда повернет гужевая повозка счастья, кто знает… Как любила говорить моя подружка Алинка, скоро и на нашей улице перевернется грузовик с печеньками.

Мой пожилой доктор любезно улыбается, подбадривая меня. Я понимаю, что правильно настроить чье-то сознание и мысли – вроде как гитарные струны за колки подтянуть. Настройщик берет на одно колено гитару, рукой по открытым струнам проводит и внимательно слушает чутким ухом, тон-тон-полутон. Гитарист примет у него свой любимый инструмент, сыграет песню – аккорды звучат чисто и мелодично. Так же и знаток человеческого разума: звенят, трепещут струны, а душа им подпевает, потому что психолог отлично знает свое дело – как гармонизировать состояние расстроенного человека и правильно определить его мысли. А теперь отложим гитару в сторону, уютно завернемся в плед и с чашечкой горячего чая послушаем интересный рассказ.

Дело было, когда я уже торгово-экономический колледж окончила и вернулась в свой родной город, чтобы устроиться на работу. В тот год я еще больше подружилась с Алиной, она заканчивала школу и нередко приезжала к нам на выходные междугородним автобусом, а Нинель, занятая своими делами, потеряла к нашему обществу всякий интерес. От Алинки я узнала, что ее сестра связалась с плохой компанией, ночами где-то тусит, а днем отсыпается и на всех покрикивает, чтоб спать не мешали. Алинка уже выросла – ей 18 – и превратилась в интересную полноватую девушку с белокурыми до плеч волосами и пытливыми светло-серыми глазами. Одевалась она как хиппи и часто дарила мне аксессуары – надоевшие ей потрепанные кошелечки, дамские сумочки и бижутерию. Отец Алинки хорошо зарабатывал и ему было в радость покупать своим дочерям красивые вещи, а носила на себе Алинка всё, что висит, длинное и мешковатое. Обувь она любила импортную на высокой платформе, с пряжечками и цепочками, а сумки предпочитала тканевые в богемном стиле, любовно украшая их жемчужными пуговками, яркими бусинами и золотой бахромой. Выделиться из толпы Алинка умела и перед выходом в свет начесывала вверх свою пепельно-русую челку, накладывала на губы сиреневую перламутровую помаду, красила ресницы голубой тушью, а в уши вдевала длинные серьги-шандельеры из бусин, перьев и бирюлек.

– Может помочь тебе макияж сделать под цвет твоих незабываемых глаз и серьги подобрать не такие огромные? – спрашиваю я подругу. – Так ведь ненароком всех женихов распугаешь. Твое великолепие даже мне глаза режет.

– Да прям! У меня всё в порядке, за собой приглядывай, – доводя свой образ до совершенства и нанося помаду на сложенные уточкой губы, недовольно бросает мне подруга.

К ее яркому портрету могу добавить только, что Алинка любила заливисто смеяться и щипать собеседника за бока, если тот был в теме ее заковыристых хохм. А если ее жениху Алену случалось разрывно пошутить, что он всегда делал мастерски, то она громко цокала языком и некрасиво дергала глазом, игриво ему подмигивая, что для воспитанной девушки совсем уж не комильфо.

Алeн и Слава приходятся мне троюродными братьями, их отец и моя мама – двоюродные. Я когда-то выступила сватьей, сказав Алену, ему тогда 17 с половиной было, чтоб он обратил внимание на мою Алинку, о чем и сейчас ни капли не жалею – так эта пара гармонично смотрится. Вот уже почти полгода они втихаря встречались под моим чутким наблюдением, потому что дядька мой был чрезмерно строг и детей своих в черном теле держал, с детства применяя физические наказания и не разрешая им встречаться с девушками. Мне тоже не раз прилетало за то, что Алена защищаю и выгораживаю, да и мама меня в этом поддерживала. «Оставь ребенка в покое, – говорила она брату, – пусть он у нас заночует, а завтра мы его домой отправим, тогда и будешь на него орать и воспитывать». Мама своего двоюродного брата вообще не боялась и не раз вставала на защиту его жены, когда приходила к ним домой. Двоюродный дядька выпивал и начинал над всеми издеваться, а мама пыталась его утихомирить и грозилась вызвать милицию, если он не отстанет. Не знаю, когда и почему дядька стал таким злым и жестоким, но жена его говорила, что с ней он и раньше таким был – замуж выйти ее принудил самым жутким способом. Вывез молодую женщину на такси за город, отвел подальше в лесопосадку и нож к горлу приставил. «Если не выйдешь за меня, – говорит, – зарежу и тебя и себя». А потом сказал ей, что он пошутил и не посмел бы даже волоса на ее голове тронуть. Он, якобы, готов даже жизнь свою за нее отдать, носить на руках и «целовать песок, по которому ходила», только бы она согласилась. Ужасная история, просто мороз по коже! Как моя тетя после всего, что психопат с ней сделал, все-таки стала ему женой, мне вообще непонятно.

Мой брат Ален не сказать чтобы красивый мальчик, но заметный – «среднего роста, плечистый и крепкий», а еще готов к труду и обороне – всё как у Самуила Яковлевича Маршака в его детской книжке. И еще одно, «ищут пожарные, ищет милиция» – тоже про моего троюродного брата, когда он из дома сбежал будучи подростком. Самое главное, что Aлен смекалистым был: быстро соображает, всегда разговор поддержит и в тему пошутит. Улыбка у него просто обалдеть какая – игривая и лучистая – а как искренне рассмеется, так всех друзей порадует. Аура вокруг него добрая, оттого люди к нему и тянутся. Но многим качествам его щедрой, глубоко раненой души раскрыться в подростковом возрасте не удалось из-за отца тирана. Школу закончить у Алена тоже не получилось – от папашиного беспредела он в 16 лет в Москву подался, хотел устроиться там на работу и жить у друзей, но его с милицией и позором водворили на место в «отчий дом», где ему пришлось на какое-то время смириться со своей участью. Мать Алена и Славки молчала, потому что сама страшно боялась мужа и старалась в процесс воспитания сыновей не вмешиваться и супруга не злить.

– Почему я всё это рассказываю? – смотрю на доктора, а он мне показывает, чтоб продолжала. – Потому что вопрос тирании и физического насилия в семьях до сих пор актуален и я не могу молчать, когда вижу подобное. Ален съехал от жестокого родителя при первой же возможности. Ему и Славке досталось от бабушки небольшое наследство – домик на окраине города, где сейчас выстроен целый жилой микрорайон. Старый дом Ален и Слава развалили и за год выгнали на том месте новострой с общей стеной и двумя отдельными входами, папа Алины привез им стройматериалы. Постепенно братья усовершенствовали двор и постройку и теперь живут семьями в красивом двухэтажном коттедже. Справили пышную свадьбу, опять же не без поддержки отца невесты, который помог дорогому зятю открыть свой строительный бизнес и крепко стать на ноги. С тех пор Алинка и Ален зажили счастливо, друг друга любят и ценят, троих ребятишек растят.

– А ты давно с ними виделась? – задает очередной вопрос мой психолог.

– Я как-то была проездом в родном городе и, никого не предупредив, решила заехать в гости к родственникам, чтобы сделать тете и троюродным братьям сюрприз. Они меня точно не узна́ют, ведь за те годы, что мы не виделись, я не только цвет волос на белый поменяла, но и расцвела как роза. Нажимаю кнопку звонка на кованых воротах и жду, когда кто-нибудь откроет. Ко мне вышел мужчина средних лет, приземистый и широкоплечий, с остатками некогда роскошной шевелюры на голове. Я узнала его только по глазам, это был мой дорогой родственник Ален, всё еще юноша в душе и взрослый состоявшийся человек снаружи. Я натянула на лоб капюшон, чтоб остаться неузнанной, а он, решив что пришла почтальонша, запросто спросил:

– Вы наверное бюллетени принесли на выборы?

– Перепись населения, – отвечаю ему басом, чтоб не выдать себя заранее. – Вас сколько человек здесь живет? Эта постройка вообще, законная? Она официально по документам оформлена, или как?

Он на минуту задумывается, окидывая взором свое хозяйство, а потом отвечает, – Да вроде бы всё законно, и документы имеются.

Потом Ален всматривается мне в лицо, которое замаскировано очками-хамелеонами – мой голос кажется ему смутно знакомым. – Викусик? – подозрительно спрашивает он, а потом как распахнет ворота да как схватит меня в охапку, сжав в своих крепких объятиях.

– Викусик наш дорогой приехал! Какая радость! – шумит он, закинув за плечо мою дорожную сумку с подарками и подталкивая дорогую гостью в сторону дома. – Алинка, Славка, Любка, Сашка, Оксанка, Вичка, мамка, бегите все сюда! К нам гости из Америки!

Самое интересное, что Слава не забыл, как в детстве я им с братом всегда пирожные с кремом приносила и угощала, чтоб жизнь их немного подсластить. И теперь, когда я к ним в гости прибыла из Америки, не поленился съездить в кондитерский цех и привезти для меня целую коробку моих любимых пирожных-корзиночек. Он даже свою старшенькую в честь меня Викой назвал и мне было очень приятно об этом узнать.

– Долг платежом красен, чем богаты, тем и рады, добрые слова лучше мягкого пирога, – сыпет брат пословицами как из рога изобилия. – Спасибо тебе, дорогой Викусик, что всегда была рядом, защищала нас и кормила сладостями.

Помню, как я умилилась при встрече, что Славка уже стал взрослым мужчиной, а так хорошо меня помнит. Подробнее о своем младшем сыне мне потом тетка рассказала. Она давно ушла от мужа-тирана и теперь охотно трудилась на загородном участке и с удовольствием воспитывала внуков. А дядька их квартиру продал и на север к родне своей подался. Когда пришло время Славу женить, мать очень ему советовала дочку их кумы, Любаню. Кума Валентина Петровна мальчишек в детстве крестила и к ним всегда по-доброму относилась – подарки дарила и к себе в деревню в гости звала. А единственная дочь крестной, хоть и была тоненькой и невысокой ростом, но на деле оказалась крепкой и деловой, потому что сельская закалка у нее присутствовала. Как любила говорить кума – «девка-то у нас работящая». Взяла Любка в свои трудолюбивые руки бизнес деверя и мужа и стала финансовой частью заведовать, чему Алинка была рада, ведь той только и нужно, со слов моей тетки, что за границу мотаться и в салоны красоты ходить. Кстати, со временем Алина косметический салон в их микрорайоне открыла, стала клеить модницам реснички, делать макияж и торговать косметикой.

– Всё хорошо, что хорошо кончается. Приятно слышать, что твои родственники дружно живут и не бедствуют, – заметил доктор и повернул разговор в нужное русло. – А теперь, если можешь, расскажи про свою первую любовь. Ты ведь имени пока не упоминала?

– В юности у нашего Алена был чудесный друг Димка, студент педагогического колледжа, который мне очень понравился за его пытливость, непосредственность и тонкую душевную организацию. Молодое дарование, он и школу закончил на год раньше, потому что вундеркинд, так что на своем курсе он был немного младше других. Ален нас с ним познакомил на дне рождения Димки, когда тому 16 исполнилось. Юноша был невероятно хорош собой: черные как смоль отросшие волосы, которые он аккуратно собирал в пучок на затылке, такие же красивые брови, глаза цвета горького шоколада и длинные, как у девочки, ресницы. К портрету – чувственные губы и аккуратный слегка изогнутый нос – всё в его лице гармонично, кроме одной маленькой диспропорции – слабого века на правом глазу. Димкина глазная мышца потеряла эластичность после автомобильной аварии, в которую он попал вместе с отцом, когда был еще младшим школьником. Отец вез его утром на уроки, а какой-то лихач выскочил им наперерез, проехав красный свет. Машина резко затормозила и, ударившись головой о приборную панель, Димка повредил один глаз. Зрение у него после этого случая было немного нарушено и очки он носил только темные, прикрывая ими свой слегка заметный дефект. Его даже от армии освободили по зрению, тем более, что во время призыва он всё еще учился в колледже на педагога.

– Вы с ним были в отношениях или просто дружили компанией? – с интересом спрашивает меня доктор.

– Не знаю, можно ли наши редкие встречи назвать отношениями. Мы не были парой, а скорее просто дружили и Димка мне очень нравился.

Это я прозвала Димку Димасей, таким он был милым и пушистым, как большой плюшевый мишка с витрины «Детского мира», мне очень хотелось взять его в руки и хорошенько потискать. Но так-то его не поднять было – юноша меня почти на голову выше, хоть и младше на четыре года. Тогда нам казалось, что это огромная разница, а сейчас и не такое увидишь – взять к примеру, Галкина и Пугачеву – целое поколение между ними. Вдобавок мой любимый Димка был развит и умен не по годам – всегда здраво рассуждал и потому казался взрослее. Маме Димкиной я сразу понравилась – девушка с хорошей профессией, красивая, здоровая, да еще и родственники живут в Америке. «Вай-вай, всё что нужно для счастья у тебя уже есть, – говорила мне тетя Регина, сидя на кухне, закинув на подоконник полные ноги в лосинах и затягиваясь дамской сигареткой с ментолом. – Что, скажи, моему сыночку не хватает? Ну, подумаешь, разница в возрасте у вас, но ведь небольшая, да?» А Димася в это время с азартом играл в КВН, пропускал уроки и сокурсниц по паркам и клубам прогуливал, он учился в другом городе и домой приезжал не часто.

Мы до сих пор с тетей Региной дружим и переписываемся, она очень чувствительная и откровенная женщина. Димкина мама любит рассказывать мне о своем драгоценном сыночке, который так и не стал педагогом, a ведь какие светлые надежды чудо-ребенок подавал, школу с золотой медалью окончил, в колледже на красный диплом шел и даже в институт поступать собирался! С ее слов, сейчас он переживает временные трудности и вынужден работать «там у вас в штатах» водителем большегрузной фуры, пока длится бракоразводный процесс. Когда все его неприятности улягутся, то сынок вернется в родительский дом, где будет жить на виду у своей мамы и никто больше не посмеет его обижать. «А ничего, что сыночку почти 41 годик?» – мысленно задаю вопрос Димкиной маме.

Регина регулярно сообщает мне о подвигах сына, о старой и злой американке, отобравшей назад все свои богатства, о том, как сын ее второго мужа и сводный брат Димочки не поделился с ним прибыльным бизнесом, вцепившись в свою авторемонтную мастерскую зубами, и рассказывает еще много всего, от чего у меня начинает трещать голова. Вспоминается Корней Чуковский – «и такая дребедень целый день». Думаю, пора мне с этой дружбой завязывать. Зачем мне столько ненужной информации от Регины? Я за Димкиной жизнью, смахивающей на техасское родео, следить не намерена – пусть живет как знает.

– И это мудрое решение, – говорит док, зашевелившись в своем кресле и вытянув ноги. – А теперь давай перенесемся в прошлое.

Хорошо, давайте вспомним, что было четверть века тому назад. В те времена я была еще совсем молодой и неопытной. Обаятельная и привлекательная, без вредных привычек – так сейчас на сайте знакомств пишут – мне тогда 21 исполнилось и я находилась в прекрасной поре, когда расцветают силы, энергия и красота. Небольшого роста стройная брюнетка с волнистыми, распущенными по плечам волосами и зелеными, цвета киви, глазами, я предпочитала привлекать парней простым и надежным способом. Была с ними открытой, доброжелательной, веселой, немного кокетливой – со всеми дружила, а полюбила одного – маленького обманщика Димасю. Когда он приезжал на выходные и приходил ко мне домой, мы с удовольствием занимались музыкой, я давала ему частные уроки игры на гитаре. А потом целовались до головокружения и шептали друг другу нежные слова. Нужно признать, что в этом Димасе не было равных. Его голос просто сводил меня с ума, низкий и густой, между тенором и басом, он был для меня песней, обволакивал всю целиком и проникал в самое сердце. Тогда мне казалось, что лучше и ближе Димаси у меня никого нет.

Прошло три года. В то время мы с группой играли популярную музыку, джаз, шансон, ритм-н-блюз, и выступали со своим творчеством на городских мероприятиях и в молодежных клубах. Когда Димка всерьез увлекся златовласой и длинноногой красоткой, у которой были богатые родители, и сообщил мне, что собирается на ней жениться, в отместку я согласилась выйти замуж за музыканта из нашей группы. Он давно за мной ухлестывал, был уже взрослым мужчиной и, казалось, на него можно положиться. На семь лет старше меня, рослый, красивый, с длинными кудрявыми волосами, он был беспокойным и вспыльчивым. Сразу после свадьбы выяснилось, что пропустить после концерта рюмку-другую водки и покурить травку с друзьями музыкант любит больше, чем меня, но было уже слишком поздно. Я вышла замуж за первого, кто под руку попался, и больнее почему-то стало мне, а не Димке – мой любимый мальчик так ничего и не понял, а я любила его по-настоящему. Поспешив выйти замуж за человека, которого совсем не знала, я расплатилась нервным потрясением и несколькими переломами, когда музыкант, а к тому времени уже заядлый наркоман, попытался меня уничтожить. К счастью, все душевные раны давно уже зажили, а переломы срослись. Пока законопреступник отсиживал свой срок в тюрьме, я получила развод и сразу же улетела в Америку.

Пожилой психолог смотрит на меня, чуть сдвинув на нос пенсне, и спрашивает:

– А что вы чувствуете к Дмитрию сейчас?

В настоящий момент у меня нет к нему ярких чувств – всё очень ровно. После того, как мы с Димкой расстались, я долго себя корила, что не смогла вовремя сказать ему о своей любви, хотя, ничего бы не изменилось. Димася такой, какой он есть и его не исправишь. Нет, поначалу мое общество было ему даже приятно – Димка тянулся к музыке, на мои концерты приходил и ждал с цветами у выхода. Мы долго гуляли по улицам, не могли наговориться, затем шли в бар или кинотеатр и, держась за руки как школьники, целовались на последнем ряду. Когда Димке исполнилось 21, он почувствовал вкус разгульной жизни и пустился во все тяжкие – пить, блудить, зарабатывать быстрые деньги и дурную славу. Потом он встретил златовласку из сказочно богатой семьи и понеслось.

Думаю, нужно рассказать, как Димася в первый раз попал в Америку. Было ему годков уже прилично и он переписывался по скайпу с бывшей одногруппницей, живущей за границей и запомнившей его со студенческих времен как хорошего парня и надежного друга. А «хороший парень» через экран ноутбука с ней флиртовал, называл невестой и клялся в вечной любви, мечтая что молодая женщина сделает ему визу жениха и заберет жить к себе. Чего только он ей на виртуальных свиданиях не обещал – золотые горы, счастливую жизнь, семейную идиллию и даже звездочку с неба грозился достать!

Документы невеста делает в срок, ждет своего Димочку и к свадьбе готовится. О его любви к разгульной жизни она, разумеется, даже не подозревает, а если откуда-то слухи и доходят, она им попросту не верит. Жених торопливо прощается со всеми бывшими и налегке отправляется в страну его грез. А там его уже с почестями встречают будущие родственники и в качестве дорогого гостя препровождают в приличный отель, до свадьбы. У великого комбинатора есть только 90 дней, чтобы решить вопрос с женитьбой и навсегда остаться в лучшей для жизни стране, всё как он и мечтал. Невесту свою он, похоже, не любит от слова вообще, потому что не выдерживает и месяца от своего приезда до получения вида на жительство. Имея на руках официальные бумаги, он мог бы делать всё, что заблагорассудится, но у него нет времени, чтобы ждать. Жених входит в доверие к родителям девушки и, быстро разобравшись что к чему, понимает, что семья его невесты не такая уж и богатая, как он думал. Да и сама невеста особой прелестью не блещет, а ведь мужчина привык, что самые красивые девушки ищут его благосклонности.

Без всяких церемоний он берет в долг у будущих родственников крупную сумму денег, якобы на кольца, и сбегает из-под венца. Не откладывая дело в долгий ящик, падкий на деньги мужчина летит в Лас Вегас и там в казино подсаживается к состоятельной даме, на которую надета бо́льшая часть всех ее богатств – и даже в игре фортуна на ее стороне. Она смело бросает на стол игорные фишки, довольная, загребает лопаточкой выигрыш и рассказывает соседу слева, что недавно овдовела и мечтает осчастливить какого-нибудь горячего парня (возможно даже русского), выйти за него замуж и поделиться своими сокровищами. Ровно через час вдова и «горячий русский» вышли из казино, получили сертификат о женитьбе в «Часовне счастливых сердец» и сели в роскошный автомобиль невесты. Бугатти Диво взревел мощным двигателем и помчался через пустыню Невада в сторону Калифорнии, увозя счастливую пару в самый роскошный отель города Палм Спрингс на медовую неделю.

У моего доктора брови медленно ползут вверх, а челюсть – вниз. Он так и сидит с открытым ртом, выслушивая мой рассказ до последнего слова.

– Ого! Taкое если и захочешь придумать – не придумаешь, – говорит он и предлагает выпить по чашечке кофе, а я с удовольствием соглашаюсь.

– Как ты обо всем узнала? – спрашивает меня док, наливая в чашку с растворимым кофе кипяток и размешивая ложечкой сахар.

– Слухами земля полнится, – загадочно отвечаю я и пробую на вкус ароматный напиток. На сегодня сеанс воспоминаний окончен.

Через неделю я захожу в знакомый кабинет, доктор меня приветствует и приглашает располагаться.

– Давай продолжим с того места, где мы в прошлый раз остановились, – предлагает он и удобно устраивается в кресле напротив.

– Давайте, – соглашаюсь я и в памяти опять всплывает образ Димаси. Я хочу довести свой рассказ до конца, расставить все точки над «i» и сделать для себя полезные выводы. Док любезно соглашается мне в этом помочь.

В настоящий момент мы с Димасей практически не общаемся, да и дружба наша совсем завяла после всего, что случилось потом. Регина мне рассказала, что ее любимый сыночек ловко проделал трюк с женитьбой на американской наследнице и думал, что поймал золотую рыбку и теперь-то его дела пойдут лучше некуда, но рыба оказалась зубастой.

Проведя двое суток в номере с сексапильным мужчиной и протрезвев, богатая наследница испугалась, что русский ее облапошит, а потом, возможно, и убьет. «Кто знает, на что способны эти русские и зачем было мне ввязываться в безумную авантюру», – думает вдова и сбегает на утро третьего дня, замаскировавшись длинным шарфом и огромными очками Gucci, не забыв прихватить из сейфа свои драгоценности и забрать со стоянки Bugatti Divo. Позже она наймет дорогущего юриста и аннулирует брак, а незадачливый молодой муж останется не только без ее миллионов, но и без вида на жительство. Где же он просчитался? Почему не получилось у него одной задницей на двух стульях усидеть? За двумя зайцами погнавшись, ни одного не поймать? Димася так и не понял.

До окончания визы жениха остается всего два месяца и Димася нанимается водителем в парный экипаж дальнобойщиков. Ему удается собрать немного денег, оправиться от стресса и привести в порядок мысли. Живо набросав в голове новый план действий, мужчина открывает сайт знакомств и, о чудо, встречает ту самую, «единственную», a если быть точнее, знакомится с новой жертвой. Ой, я сказала, жертвой? Пардон – находит новую пассию! Символически плюнув в сторону штатов из иллюминатора самолета, человек-пиявка улетел в Москву и там немедленно присосался к молодой женщине, имеющей квартиру в самом элитном районе города – на Патриарших прудах. Новоиспеченный жених позвонил мне аж из Москвы, чтобы поделиться радостью – скоро свадьба! «Смотри, – говорит, – какие шикарные обручальные кольца нам купил», и сбрасывает мне фото в сообщения. «Разумеется купил, – думаю, – на те деньги, что у родителей своей одногруппницы дернул». Я его скрепя сердце поздравила, а Димася по-секрету поведал, что у маленькой москвички на одном глазу ресничек нет, не растут почему-то, и это его очень умиляет.

– Она работает учительницей в школе, такая молодец! – нахваливает свою очередную пассию Димка.

«А я, между прочим, для себя уже всё решила, и это наш последний телефонный разговор, Димася. Сколько можно терпеть тебя и твои женитьбы, друг ты мой сердечный?» – думаю я, а он продолжает соловьем разливаться:

– Каждый день моя малышка, а ей всего лишь 33, представь, мне уже в июле 41 год будет…

«А мне вообще-то 45, и что теперь?» – я злюсь на влюбленного жениха, а он, похоже, счастлив.

– Встает моя девочка утром в 6:00 и начинает себя в порядок приводить, носик пудрить и реснички клеить, а сама такая же хорошенькая, просто загляденье. А потом всю работу по дому переделает, полы вымоет, обед приготовит и к ученикам своим в школу бежит, чтоб принести им знания.

«А я утром в 9:00 поднимаюсь и иду к зеркалу – смотрю на себя и не могу налюбоваться. Как же все-таки хорошо, думаю, сразу красивой родиться, можно дольше на три часа поспать. Мне макияж не нужен – всё и так почти идеально, однако Димася никогда мне столько внимания не дарил, сколько своей москвичке ощипанной дарит. Шучу, конечно, зачем мне его интерес? Он мужчина расчетливый, живет у любовницы и бездельничает, а вся работа на ней лежит, да еще и после уроков она домой торопится, чтоб любимого накормить и сексом порадовать».

Пока Димка своим приятным голосом поет дифирамбы в честь маленькой профессорши, я вспоминаю, что еще до приезда в штаты он познакомился с молодой наркоманкой и решил за ней приударить. Троюродный брат при встрече мне рассказал, что поначалу Димася пытался спасти несчастную девушку и вылечить ее от зависимости, но потом ему надоело возиться с ней как с больной и он ушел в закат, даже не попрощавшись.

– А может он сам неадекватный, поэтому склонен к обману? У его поведения есть объяснимые причины? И если он не альфонс, то кто тогда? Доктор, помогите разобраться.

– Альфонс – это человек, живущий за счет женщин, который получает содержание за оказанные услуги интимного характера, – объясняет мне пожилой психолог. – Но если ты говоришь, что Дмитрий работал и даже денег подсобрал, чтобы в Москву попасть и невесте своей доказать, что он материально обеспеченный мужчина, то, думаю, что твой герой не альфонс, совесть у него есть, но тяга к разного рода сомнительным действиям осталась еще с юности. Не берусь на пустом месте ставить диагнозы, возможно, парень не перерос во взрослого мужчину, и это последствия детской травмы. А в людях с недостатками – будь-то отклонения физические или психические – Дмитрий видит свое отражение. Наш герой таких людей не боится, он знает чего от них ожидать и легко выходит с ними на контакт.

– А какие выводы сделала ты сама? Тянет тебя с нему, или уже нет? – спрашивает доктор, а сам смотрит через мое плечо на электронное табло с часами. Это мне спешить некуда, а у него в приемной сидит и ждет следующий пациент. Я перехватываю взгляд доктора и, чтобы не затягивать сеанс, говорю: «Я уже почти закончила, осталось только чуть-чуть дорассказать».

Недавно позвонил Димася, чтобы узнать, как у меня дела. Связь барахлит, а причина у человека, видимо, серьезная, зачем иначе ему интересоваться моими делами?

– Викусик, прием, как слышно? – звучит знакомый голос.

– И тебе прием, – отвечаю громко, чтоб расслышал. – Здравствуй, Димася. Чем обязана? Ведь не прошло и полгода с нашего последнего разговора.

Я нарезаю круги по осеннему парку и пугаю редких прохожих, которые выгуливают своих питомцев и думают, что женщина в наушниках беседует с прыткими белками. А Димася рассказывает мне дрожащим от волнения голосом, что в квартире на Патриарших неожиданно нарисовался законный муж и предъявил права на частную собственность и жену-профессоршу. После пережитой душевной травмы оскорбленному любовнику срочно нужен совет и крепкое плечо друга.

– А я здесь при чем? – удивляюсь бесцеремонности Димаси. – Да и не друзья мы больше, после всех твоих женитьб и похождений.

И тут он применяет один запрещенный прием. Если Димася не может оказаться рядом и воздействовать прикосновением или поцелуем, то использует против меня другое действенное оружие – свой глубокий баритон. Его голос опускается до низов и обдает жаром, растапливая лед в моем сердце.

– Викусик, выслушай меня, – говорит он вкрадчиво. – Ты для меня не просто друг, а любимый человек. Ты же сама знаешь, что я всегда тебя любил. Пожалуйста, помоги мне, девочка моя сладкая. Ты даже не представляешь, как мне сейчас не хватает твоей улыбки и твоих сияющих счастливых глаз. Ты нужна мне!

Ну вот никак не получается у меня с Димасей навсегда расстаться: он звонит, а я поднимаю трубку и слушаю, верю каждому слову «маленького обманщика», так сладок мне его голос. Низкий тембр меня будоражит и волнует, а обладатель сексуального баритона знает об этой его особенности, ведь раньше, в моменты близости он своим нежным шепотом мог попросить у меня всё, что захочет.

– Чем же я помогу, Димася? – держусь из последних сил, но чувствую, что скоро растаю от его слов.

– Найди мне невесту в Америке.