Текст книги "Ласковое лето. Сборник рассказов"

«Димася, ты серьезно?!» От возмущения я забываю про волшебную силу его голоса, а жених шмыгает носом и с баритона переходит на хриплый тенор:

– Спроси у своих подружек, может кто-то из них пойдет за меня? Я денег дам, только бы меня отсюда побыстрее вытащили.

– Ты только что сказал, что всю жизнь любил меня одну, или мне послышалось? Повтори, кто должен искать тебе невесту? Неужели я?

– Девочка моя, не принимай всё так близко к сердцу. Мне просто нужен фиктивный брак и у меня есть деньги, чтобы заплатить за визу.

– Димася, ты играешь с огнем! Сколько ночей ты не спал, придумывая новые махинации? – говорю, не скрывая сарказма, а он обиженно шмыгает, затягивая обратно в нос талые капли, у них в Москве холодно и сыро.

– Ну что ты такое говоришь, Викуся? Какие еще игры? Я же по-честному хочу. Ты мне только помоги, в последний раз, если можешь.

– Ой, не люблю я слова «в последний раз»! Лучше не проси меня ни о чем. Я когда в Америку уезжала, звала тебя с собой? «Поедем, Димася, вместе – шанс такой раз в жизни дается», – говорила я, а ты мне что ответил?

– А я ответил, не помню что. Кажется, я сказал, что мне в вашей Америке делать нечего – нас и тут неплохо кормят, – он смеется как дурачок и громко сморкается.

– Вот-вот, ты так и сказал, потому что был занят своей златовлаской. И где она сейчас? Узнал ее папаша, с кем дочка связалась, и погнал тебя в шею. От меня тоже помощи не жди – срок годности моего приглашения давно истек. А если трудно в Москве и не знаешь что делать, то позвони кому-нибудь из старых знакомых, пусть они тебя в штаты заберут.

– Богатой наследнице позвони, – иду вразнос и меня не остановить, – которую ты пообещал носить на руках до конца ее дней и в гробу похоронить, думаю, она тебя еще не забыла. Хватает же наглости меня просить, чтобы с кем-то из подруг познакомила, и сыпать обещаниями вечной любви. Чтоб ты знал, Димася, мои подруги тебя на пушечный выстрел к себе не подпустят и любовь твоя мне уже не нужна. Интернет тебе в помощь, иди на сайты и там ищи себе кого хочешь. Я на тебя так злюсь, что лучше ко мне не подходи, а то покусаю!

– Ты чего? – удивляется Димася бурному всплеску эмоций и представляет меня в виде маленькой кусачей собачки, которая на его голос больше не ведется.

– А! Я всё понял! – говорит. – У меня есть еще рука и сердце, могу тебе их предложить. Хочешь, мы с тобой хоть сейчас поженимся? Не фиктивно – по любви, ведь старые чувства не ржавеют, верно? Прилетай ко мне, я всё устрою!

– Даже не думай, – отвечаю ему смело, потому что ничего больше не чувствую к нему – ни любви, ни тревоги, ни боли, ни раздражения, ни жалости, ни даже злости, которая перегорела. НИ-ЧЕ-ГО!

– У меня, Димася, своя жизнь – интересная жизнь, светлая жизнь, прекрасная жизнь! И в ней ты точно будешь лишним. А если я даже приму твой сценарий, то вначале ты будешь очень стараться, чтобы мне угодить и исполнить все капризы, а впоследствии отравишь мою счастливую жизнь своей токсичностью, я даже не сомневаюсь. Так что живи, Димася, и радуйся, но только без меня. Прощай навсегда и номер мой забудь!

– Вот и всё, – говорю я своему психологу, – Конец истории.

– Это значит конец твоей первой и настоящей любви?

– Нет, что вы! – весело произношу я, довольная, что в моем сознании наконец-то всё стало на свои места. – Дорогой мой и самый лучший в мире доктор! Конец всем моим переживаниям! Много лет я чувствовала эмоциональную привязанность к одному-единственному и хотела знать, где он и с кем. До меня доходили слухи о том, как бесславно прожигает жизнь мой любимый мужчина, и отзывались во мне болью пережитого. Слишком долго я не могла оставить Димасю в покое – цеплялась за него, как за соломинку, а ветер подул, развеял паутину иллюзий и я осталась ни с чем. Тогда наконец-то поняла, что отпустив на волю мои чувства, я ничего не теряю, а наоборот, дышу полной грудью и с легкостью иду по жизни. Я спрашиваю свое сердце, есть ли в нем еще страсть к человеку из прошлого – оттуда ни звука. А это значит, что я свободна! Без Димки я могу жить счастливо и ни о чем не жалеть. Спасибо, доктор, я всё поняла и теперь мои мысли чисты как горный хрусталь, а сердце открыто для новых приятных знакомств. Тогда до следующего раза?

– Всего тебе самого наилучшего, Викусик! – говорит мой психолог и пожимает на прощание руку. – Ты заходи, всегда рад выслушать и помочь.

– Непременно, – отвечаю я и закрываю за собой дверь в прошлое. Что было, то было и быльем поросло!

Боб-американец

Последние деньки августа. Лето уже заканчивается, но впереди нас еще ждет бархатный сезон – теплая пора осенних отпусков. В сентябре дети вернутся в свои классы, на улицах станет намного тише, а я уеду в колледж на третий и последний год учебы. Ирина, моя одногруппница, уже отбыла к себе домой, ребята тоже разъехались по своим городам, но я всё еще живу на даче. Осталась здесь до конца каникул хоть и без дружной компании, зато в окружении нескучных родственников.

Сегодня я узнала, что к нам едут гости из Америки. Утром, сидя на кухне в привычной обстановке, я пила свой чай с лимоном, болтала ногой под магнитофонную музыку и выстукивала пальцами по столу ритм три четвертых, а сестра с кем-то долго говорила по телефону. Потом она положила трубку, зашла на пункт выдачи довольствия, как по-армейски называет кухню ее муж, и с порога мне заявила:

– Вика, сегодня ничего не планируй, мне нужна будет твоя помощь.

– Помилуй, – заныла я, – у меня все-таки каникулы. Хочу спуститься к морю позагорать, а потом с девчонками сбегаем на набережную, там столько интересного вечерами происходит.

– Без паники! – остановила мое нытье сестра. – Завтра к нам приедут в гости четыре человека, надо заселить их на верхнем этаже.

– Что? – воскликнула я и кинулась к ней с расспросами. – Я надеюсь там будут парни моего возраста? Можно ребят и постарше, я не против. Так скучно без нашей компании, когда все разъехались, мне абсолютно нечем заняться.

– Займись уборкой, – говорит сестра. – Ты первая обо всем узнаешь, но не прямо сейчас. Мне звонили гости и просили никому о них не говорить.

– Ну сис, ну плиз! Расскажи мне, кто к нам приезжает, и я обещаю, что никому не скажу, – я называю ее коротко, сис, от английского слова систер-сестра. В колледже я учу этот язык и уже довольно сносно на нем болтаю.

– Вот помоешь пол в гостевых комнатах, люди заселятся, а потом отдыхай. В благодарность дам тебе выходные, можешь провести гостей к морю и по окрестностям. Они, кстати, спрашивали, где найти гида – хотят посмотреть три дворца и съездить к старинному замку.

– И всё же, кто приезжает? – не отставала я.

– Миссионер из Америки в сопровождении очень популярного трио братьев-украинцев, которых он продюсирует. Они планируют дать большой концерт на набережной и везут с собой музыкальную аппаратуру. В нашем доме как раз есть пустые комнаты, где можно свободно разместить молодежь и американца, которого хорошо знает мой муж.

Я ахнула. Самая настоящая музыкальная группа да еще и с продюсером. Такого просто не может быть! Неужели мечта певицы и музыкантши, семнадцатилетней студентки колледжа наконец-то исполнится? Завтра я познакомлюсь не только с известным мужским трио из города Р, но и с их менеджером, который окажет мне услугу. Я наиграю ему свои песни и, возможно, он заинтересуется их продвижением. Хотелось бы подружиться и с вокалистами. А если они вдобавок клевые и хорошо поют, то вообще супер! Жизнь удалась! Завтра мы с подружками пойдем на вечерний концерт и потусим как следует под громкую музыку, а потом покажем гостям все красивые места в нашем городе и, наверное, еще сходим на пляж. Заранее загадывать ничего не буду, пусть сперва приедут, а потом посмотрим.

Нужно ли говорить, что весь день я наводила марафет в гостевых комнатах, а вечер оставила для себя, чтоб привести в порядок мысли, вымыть голову и подобрать эффектный наряд. Что-что, а наряжаться я любила, тем более, что у меня сестра-швея и когда другие люди не знают, где им приобрести хорошую одежду, я всегда хожу в обновках от личного модельера.

Для начала я выдраила пол на этаже, затащила в большую комнату четыре матраса и накидала побольше подушек, создав уют чайханы. Потом аккуратно застелила матрасы чистым бельем, одеяла заправила в пододеяльники, а подушки – в хрустящие свежестью наволочки. В ванную комнату я притащила снизу ворох чистых полотенец, туалетную бумагу и пару бутылок с шампунем. К приезду дорогих гостей апартаменты были готовы, хотя ни мебели, ни кроватей в комнатах уже не было – всё раздали соседям, а сами владельцы дома паковали вещи и готовились к переезду в другую страну. По телефону наши визитеры сказали, что могут заночевать даже под открытым небом, только бы им разрешили принять душ и немного отдохнуть перед концертом. Сестра с мужем согласились, они часто принимали у себя миссионеров и привыкли, что в доме всегда кто-то живет, кроме них. Следующее, что я сделала – побежала узнать, не нужно ли чего купить в магазине из продуктов.

– Гости сами всё купят. Нас предупредили, чтоб не переживали насчет еды, – успокоила меня сестра. – Что ты так раздухарилась? Не терпится с ними познакомиться?

– Ага, не терпится, – подтвердила я, – не каждый день приезжают певцы с продюсером. Хочу уточнить, они вообще к нам надолго?

– Не знаю, не спрашивала. Певчая группа едет к нам издалека, они уже успели выступить во многих городах и хотят завершить свое турне именно здесь.

Миссионерское движение в те годы было очень популярным. Проповедники съезжались со всех уголков мира, потому что в нашей стране открылись двери для Евангелия и пришла религиозная свобода. Вечерами на набережной собирались толпы отдыхающих, они были праздны и открыты для благой вести, а миссионеры тут как тут – закинут невод и тянут рыбу, чтобы как можно больше душ спасти от ада. Я даже помню, как в то лето к нам прилетал очень известный евангелист (то ли Билли Грэм, то ли Виктор Гамм), и мы выступали вместе с ним в огромном концертном зале. Я стояла на сцене в числе других хористов, их было человек триста, не меньше. Мы исполняли возвышенные христианские гимны и казалось, что вместе с нами поют ангелы – акустика была великолепной, а настроение – одухотворенным. Читая мой рассказ, думаю, многие вспомнят те времена, когда упал железный занавес и простые люди получили возможность не только встречать гостей из разных стран, но и самим выезжать за границу.

Ранним утром все наши, кто успел проснуться, выстроились у дороги, встречая хлебом-солью дорогих гостей. Когда визитеры въезжали в город, то позвонили и нас предупредили, а мы бодро приготовились. Все поспешили на улицу, потому что от окраины до нашего местечка было рукой подать. Буквально через пять минут к дому эффектно подкатила немецкая красотка BMW цвета брызги шампанского, развернулась, блеснув зеркальным корпусом, и как инопланетный корабль, бесшумно стала в нашем тупичке у котельной. Толпа у дома замерла, боясь пошевелиться и пропустить всё самое интересное. Четыре двери открылись одновременно и с эффектом замедленного действия из авто вышли три статных красавца. Они были все как на подбор – высокие, смуглые, темноволосые и с похожими лицами. «Трое из ларца одинаковых с лица, а может у меня в глазах троится?» – смотрю и не могу понять. Однако, вижу, что по возрасту братья всё же отличаются, а самый симпатичный из них, младшенький, смотрит на меня и открыто улыбается своей милой улыбкой.

– Витя, – он протягивает мне руку, потому что я стою к нему ближе всех.

– Вика. Добро пожаловать к нам, – вкладываю свою ладошку в его крепкую прохладную ладонь и слегка ее пожимаю. Я смотрю в чистые как сапфир глаза Вити и тону в их темно-синей глубине. Помогите!

На помощь пришла моя гостеприимная родня – все зашевелились, загудели и окружили гостей, а заодно и меня. Мне даже на минуту показалось, будто мы вдвоем с Витей оказались в шумном улье. Все что-то делают, лазают вверх-вниз, хлопают дверьми, а мы стоим и смотрим в глаза друг другу. Вокруг летают и жужжат трудолюбивые насекомые, родственные пчелам и муравьям, а наши руки и взгляды будто склеены густым липким медом, не расцепить.

Ступор снял щуплый, взъерошенный водитель с немного помятым лицом, который выбрался из машины и радостно к нам подбежал. Он с энтузиазмом начал трясти всем руки и представляться:

– Владимир, очень приятно! Очень приятно, Владимир! Главный импресарио группы «Белые крылья». Мы к вам с концертом.

«Мы к вам заехали на час, привет, бонжур, хеллоу!» – сразу пришла в голову песня из Бременских музыкантов и я мгновенно перенеслась из медоносного хозяйства прямиком в наш двор.

– Можете называть меня Вованом, Вовчиком, Бобом, как вам угодно, – простоватого вида мужчинка забегал, засуетился вокруг машины и схватил в охапку тяжелый усилитель с намерением затащить его на этаж. Но рослые братья тут же оттеснили Вована в сторону и сами подхватили мощный аппарат с двух сторон. Тут и мы с семьей дружно взялись помогать музыкантам. Брали что полегче и несли в комнаты на третьем этаже, а племянники крутились под ногами, весело щебеча и радуясь гостям.

Старший из братьев слегка кашлянул, чтобы привлечь внимание и обратился к главе семейства:

– Здравствуйте, я – Леонид. Вы не против, если мы поживем у вас три дня и слегка здесь пошумим. Нам надо подключить аппаратуру и немного обыграть репертуар.

– Не проблема, располагайтесь и живите сколько нужно, – ответил муж сестры и, пристроив багаж певчей группы в коридоре на верхнем этаже, сослался на работу и отбыл, а сестра ушла готовить детям завтрак, пожелав всем отличного дня.

– Моя сестра поможет вам расположиться и покажет, что к чему, а чуть позже мы подадим завтрак, – уходя, сказала она.

– Право, не стоит так беспокоиться, – застрекотал как сверчок музыкальный продюсер, – мы и сами здесь разберемся.

– Завтраком мы вас угостим, а потом планируйте свой день как пожелаете. Вика вам всё покажет, – сказала сестра и скрылась за дверью, а я осталась стоять с молодыми исполнителями на площадке перед домом.

Вблизи помятый мужичок оказался и не мужичком вовсе, а парнем, который провел бессонную ночь за рулем, устал и не побрился. Боб, как он мне представился, был Витиным одногодкой, им по 22. С Леней, самым старшим из всех, у них четыре года разницы, а с Даниилом, средним братом, всего год. Когда Вован принял душ, сбрил трехдневную щетину и причесался, то оказался приличным балаболом с широким носом и торчащей кверху белобрысой челкой. На его узком лице нос был заметен в первую очередь и только потом люди замечали его характер – веселый и общительный. Боб разительно отличался от своих подопечных, как земля и небо. Он – серый мышонок с выгоревшими на солнце бровями и ресницами, кривоногий, смешной и болтливый – заговорит до смерти кого угодно. А парни молчаливые, сдержанные, с чувством собственного достоинства и красивыми выразительными голосами – у Лени бас, Данила тенором поет. Самый молодой, который мне приглянулся (верю, что я ему тоже), обладает бархатным баритоном – в мужском трио он солирует и ведет партию посередине. Как запоют песню громко под фонограмму-минус, аж волоски дыбом на моих руках поднимаются.

К завтраку парни спустились к нам на этаж и чинно расселись вокруг стола. Я сделала музыкантам чай с лимоном, а сестра испекла стопку блинов и подала варенье, творожок, сметану и отварные яйца – просто и сытно. Мы с гостями успели договориться, чем займемся после завтрака. За всех говорил Боб:

– Сейчас мы пару часов отдохнем, потом у нас репетиция, а вечером все поедем на набережную, там будет массовая евангелизация с зарубежными миссионерами.

– А мне бы хотелось увидеть выступление различных музыкальных групп со всех регионов страны. Я и сама музыкант, играю на гитаре. Ваша группа примет участие в концерте?

– Да, мы планируем спеть несколько песен, – густым басом ответил Леонид.

Парни закончили трапезу и ушли отдыхать к себе, а я осталась дома, чтобы помочь сестре.

Итак, день первый. Он прошел более или менее спокойно, по сравнению двумя следующими. Мы с подружками посмотрели выступления исполнителей из разных городов, прогулялись по набережной и приятно поболтали. Потом девочки разъехались по домам, а я осталась досматривать концерт и дослушивать проповеди знаменитых на весь мир евангелистов. Подойдя поближе к большой передвижной сцене под открытым небом, я присела на парапет возле самой воды. Набережная была отгорожена от моря низким бортиком, нечаянно переступив который можно было запросто искупаться. Мои ноги гудели от пройденных за день километров и я не могла больше сделать ни шагу. С удовольствием их вытянув, я созерцала морской пейзаж с белокрылыми яхтами и как бы между делом рассматривала вечерние наряды отдыхающих.

Сегодня я была одета в цвета уходящего сезона. Простая блуза фиалкового цвета с пышным рукавом, полностью открывающая нежное декольте и сильные плечи. Нужно сказать, что плечевой пояс – одна из моих лучших сторон, обращающих на себя внимание. Я всерьез занимаюсь плаванием и даже участвую в осенних и зимних соревнованиях вместе с командой пловцов моего экономического колледжа, поэтому мне есть, что летом показать. Ровный загар красиво лежит на смуглой коже, лицо, шея и руки у меня гладкие, словно прибрежная галька, а в сумерках можно заметить, как от моей кожи идет свечение. Юбку я подобрала себе прямую, чуть выше колен, она изумрудного цвета и смотрится бесподобно в сочетании с блузой. Образ горячей южанки завершают кожаные плетеные сандали на стройных ногах. В них удобно бегать по городу хоть целый день – мы живем в гористой местности.

Свои длинные каштановые волосы я подобрала ярким неоновым шарфиком, по которому меня легко можно было заметить в толпе. Сидящей у моря поблизости от концертной сцены меня увидел Боб-американец и подошел, широко и уверенно ставя ноги, как матрос на палубе корабля. У него и капитанская фуражка с якорьком имелась, приобретенная в палатке с сувенирами. Головной убор сидел на его макушке слегка набекрень и видок у парня был уморительным. Я прыснула со смеху, но тихонечко, чтобы Вовка не обиделся.

– Викки, вот, значит, где ты спряталась. Я тебя по всему периметру высматриваю.

– А меня не надо высматривать, я и сама хотела после концерта к вам подойти.

– Может прогуляемся? Найдем местечко потише, а то у меня от шума голова разболелась. Я и так не выспавшись, а здесь музыка гремит.

– Я не против, но долго идти у меня нет сил. Так за день набегалась, что чувствую, надо посидеть немного.

– Может в кафе какое-нибудь зайдем? Ты ведь здесь всё знаешь, вот и посидим вдвоем, поговорим о том о сем.

– У меня есть идея получше. Ты где своих друзей оставил? Давай их разыщем и я вам одно секретное место покажу, закачаетесь. Такого вы точно еще не видели.

Я заинтриговала Вована и он ринулся в толпу на поиски братьев-украинцев, пришлось встать и последовать за ним. Как только солнце закатилось за высокие горы, взявшие в плен наш приморский городок, на набережную резко опустилась густая темень, а на небе ярко зажглись звезды. По всей длине променада сразу же включились разноцветные лампочки и уличные фонари, а мы с Бобом протолкались сквозь народ к сцене и сразу увидели наших ребят. Они были самыми высокими в толпе, состоящей из праздных горожан, разгоряченных отдыхающих и восторженных фанатов.

– Идите все за мной, – сказала я братьям и взяв за руку их младшенького, который был не только старше меня, но и намного выше, повела его сквозь густую толпу к свету, туда, где можно было хотя бы услышать друг друга и наметить план действий.

Мы вышли наверх к променаду и Боб предложил:

– Зайдем в кафе, вот вроде бы неплохое заведение. Я страшно голодный.

Все согласились и, впятером рассевшись за небольшим столиком, заказали по чашке горячего чая – кофе они не пили, чтоб не навредить голосовым связкам – и по слоеному пирожку с брынзой. А я наконец-то получила возможность побыть в центре внимания и выдвинуть свою секретную идею.

– Вовчик, послушай, – обратилась я к нашему спонсору. Раз уж он взялся обеспечивать певчую группу, то пусть решает финансовые вопросы. – Буквально в двух шагах отсюда начинается канатная дорога. Трамвайчики едут по канатной линии под гору минут двадцать и поднимают наверх людей по воздуху. Может для вас такое развлечение непривычно и вам будет страшновато? Когда фуникулер поднимется высоко над землей, думаю, вы не сильно испугаетесь, вон какие вы большие и смелые. Если что, кричите, я буду рядом! Мы взберемся наверх и оттуда как на ладони будет виден весь город и морской залив. Знаете, какая там красотища! Ну что, поедем?

Ребята обрадовались и зашевелились, в темпе допивая чай, а Вовчик сказал:

– А как же ужин?

– Вот я как раз и хотела предложить вам поужинать наверху. На конечной станции канатки стоит очень популярный ресторан местной кухни. Там можно и шашлык заказать, и люля-кебаб, и каре ягненка, и морковку по-корейски. Ай, да что я вам рассказываю. Поедемте, а то у меня уже слюнки текут – сами всё увидите.

– Да, мы все порядком проголодались, – подал голос Даниил, средний из братьев, самый улыбчивый и самый молчаливый из всех. Было видно, что парень умный и словами зря не разбрасывается. – Давайте уже поедем!

Витя улыбнулся одними глазами и встал, подав мне руку.

– Я буду в кабинке с Викой, – сказал он и пошел к выходу, а остальные засеменили за ним.

Говоря засеменили, я имею в виду себя и Боба, мы с ним коротконожки, а парни широко зашагали за своим младшим братом. Не прошло и пяти минут, как мы были у входа на станцию канатки, благо, что открыта она до полуночи, а когда мы туда пришли, то было ровно десять вечера. Боб рассчитался с кассиром и мы прошли на площадку, где нужно было приготовиться и не мешкая запрыгнуть в навесной трамвайчик на ходу. Кабинки фуникулера движутся безостановочно по кругу и в них могут разместиться только два человека, не больше. Меня пропустили вперед, чтоб я первая совершила прыжок, а они бы повторили мой подвиг. Я девушка не из робкого десятка и когда со мной поравнялась кабинка, с легкостью в нее запрыгнула. Витя, который стоял на два шага левее, чуть замешкался и вагончик проехал мимо него. А дальше всё пошло не по плану. Линия утянула меня наверх, а внизу копошились мои кавалеры, которые никак на могли решиться переступить пропасть между площадкой и открытой кабинкой.

– Смелее, делай шире шаг и хватайся за поручень, – даю им сверху ценные указания, а они машут мне снизу руками и кричат:

– Ви-и-ка-а, мы сейчас к тебе приедем, подожди нас наверху!

Ситуация была комичной, и мне ничего не оставалось, как высадиться на конечной станции и выйти на видовую площадку, чтобы сверху рассмотреть потрясающий вид на город и подвесные трамвайчики, в которые хоть и с трудом, но запрыгнули мои новые друзья и их неказистый продюсер. Первым на ровную площадку вышел Боб и подошел ко мне вплотную.

– А где же ребята? – спросила я.

– Они сейчас приедут, – он вдруг обнял меня за плечи и прижал к себе. Ночь, звезды, канатная дорога, огни на набережной и корабли на море, всё располагало к романтическим порывам.

– Ты чего, Боб? – я отстранилась и попыталась в темноте рассмотреть его лицо.

– Симпатичная ночка, не правда ли? – задал он вопрос и неожиданно заговорил со мной по-английски. – А ты мне сразу понравилась. Хочешь, я заберу тебя в Америку? Я знаю, ты меня сейчас понимаешь, ведь в колледже вас учат. Будешь моей невестой?

Я уставилась на него во все глаза. Сказать, что я потеряла дар речи? Да, я таки его потеряла и решила все объяснения отложить на потом. Заметив внизу кабинку с братьями-украинцами (они умудрились влезть в нее втроем) я помахала им рукой и крикнула:

– Ребята, мы здесь, поднимайтесь к нам!

Романти́к был нарушен и Вован на меня обиделся. Я видела его недовольное лицо, когда в ресторане заняла место возле Вити и по-хозяйски положила руку ему на плечо. Похоже, что для нашего американского продюсера вечер был испорчен. Он вяло жевал каре ягненка, запивая его кока-колой из высокого стакана, и что-то бурчал себе под нос.

– Нам надо объясниться, – Боб схватил меня за руку, когда мы садились в такси, чтобы ехать домой. Он говорил по-английски, чтоб никто нас не понял.

– Not now (не сейчас), – сказала я и втиснулась между Витей и Даней на заднем сидении, а Вова уселся рядом с водителем.

Томный вечерок закончился и мы распрощались у дверей нашего дома. Пожелав всем сладких снов, я сбежала вниз на свой этаж. Быстро умывшись и ненадолго подставив гудящие ноги под горячую воду, зашла в свою спальню и упала в кровать. Непомерно уставшая, я моментально провалилась в сон и уже не слышала, как подъехала большая машина, как ребята разгрузили и занесли в дом свою аппаратуру, как долго они потом еще топали, гремели и ходили туда-сюда, а ближе к утру наконец-то угомонились и уснули. Об этом мне сообщила сестра, с которой я утром пересеклась на кухне за завтраком. Она пожаловалась на шум, гам, топот, нахальство певцов и бесцеремонность их американского продюсера. День второй начался.

Раздался негромкий стук в дверь и в кухонном проеме нарисовалось бледное лицо Боба. Он натянул на себя американскую улыбку и попросил сварить ему кофе.

– Наверху все еще спят и я не хочу никого будить, – объяснил он. – Тем более, что мои подопечные кофе никогда не пьют и запаса кофейных зерен мы не держим.

– Нет проблем, Боб, проходи я сварю для тебя благодатный напиток, – я указала гостю на стул, включила газовую плиту и полезла в шкафчик за кофе и сахаром.

– Ты извини меня, я вчера переборщил, – выпивая залпом стакан воды, покаялся Вовчик.

– Ничего страшного, мне не привыкать, – успокоила я его, но неприятный осадок от нашего вчерашнего разговора всё же остался.

Я налила молодому человеку готовый ароматный кофе из турки и присела напротив.

– Булочки будешь или варенье?

– Да, спасибо, – он привстал и выглянул в распахнутое окно, из которого открывался прекрасный вид на море и зеленую зону.

– Вика, ты побудешь сегодня нашим гидом? Все концерты мы уже отыграли, вчера был последний, и теперь есть немного времени, чтобы отдохнуть на море и посмотреть достопримечательности.

– А когда ты улетаешь в Америку?

– Через шесть дней. Я отвезу ребят в город Р и оттуда самолетом в Москву, а потом прямой рейс до Нью-Йорка и я почти дома.

– Давай подумаем. Значит на сегодня маршрут такой: сначала едем на водопады, потом – смотреть дворец императора, а оттуда пешочком можно спуститься к морю и поплавать. Денек сегодня просто шепчет, хотя осень на носу.

– Отличный план, – возрадовался Боб тому, что крепкий напиток спустился вниз по желудку и значительно его ободрил.

– Буди ребят и отправляемся, дорога предстоит неблизкая и нам нужно всё успеть, – поторопила я американца.

– Замечательно, так и сделаем. Спасибо за кофе, – говорит Вован и по нему видно, что настроение у него – класс.

– Встречаемся наверху через полчаса, – сказал он уже от двери и ушел.

Полдень. Мы едем к водопадам и с интересом рассматриваем лес и горную гряду. А по левую руку от нас проносится бесконечная гладь моря. Меня усадили назад и я опять стиснута между Витей и Даней – чувствую себя как сказочный лилипут, попавший в плен к великанам. Машиной управляет Вован, а рядом с ним сидит и рассказывает поучительные истории Леонид, важный такой, слова правильные подбирает, к нам изредка поворачивается и смотрит на меня многозначительно, чтоб братьев его не совращала. Дело в том, что вся певчая троица из набожной семьи, можно сказать, пуританского воспитания. Их религиозная мораль подразумевает крайнюю строгость нравов и отделение себя от всего, что не угодно Богу. Обычно, сторонники подобного образа жизни аскетичны. Они считают, что ограждая себя от соблазнов и удовольствий, подают добрый пример своим детям и те, когда вырастут, станут приличными людьми. Я росла в семье, где нравы были не так строги, и потому веду себя свободно и непринужденно с ребятами, а наши гости заметно отличаются от меня и Боба своей серьезностью и целомудрием.

Перед тем, как сесть в машину, Леонид отвел меня в сторонку и провел душеспасительную беседу на тему порочных нравов. Он четко и по существу объяснил, каким образом девице моего возраста подобает вести себя с парнями из благочестивой семьи.

– Ты зачем на нашего Витю так смотришь? Знаешь, ему еще рано думать о женитьбе. Да он никогда и не женится на такой девушке, как ты.

– А что со мной не так? – понимаю, что он не шутит, и возмущаюсь, я себя в обиду не дам, пусть знает приезжий человек. – И как правильно смотреть на вашего Витю?

– Ты постоянно к нему прикасаешься – то локоть на плечо ему положишь, то за руку возьмешь. Тебе вообще не стыдно?

– Нет, – говорю, – не стыдно.

А он продолжает:

– Мы здесь в гостях и сразу заметили, что нравы у вас курортные, одеваются все развратно и ведут себя неподобающе. Но вы тоже уважайте нашу культуру. Мы приехали из города Р и наши сестры ходят в длинных юбках и закрытых до подбородка кофтах, а на голову надевают платок.

– Ой, ну всё, Леня! Перестань меня воспитывать. Юбку в пол и платок я точно не надену, даже не мечтай. Давайте уже поедем, видишь, солнце высоко поднялось. Не обращай на меня слишком много внимания, а разговаривай, как с экскурсоводом – так будет легче для всех. И не пытайся за три дня Вику переделать – всё равно ничего не получится.

– А ты непростая, Вика, с характером, – цедит Леонид сквозь зубы и, развернувшись, идет к машине.

– Поехали, брат! – говорит он Вовке.

Мы садимся в чудо немецкого автопрома – бэху шестой модели, и отправляемся в горы посмотреть самые лучшие загородные места.

– О чем вы с Ленчиком беседовали? – спрашивает меня Витя на ушко, пока мы едем.

– Да так, о всякой ерунде, – отвечаю сухо, а мысли в голове продолжают крутиться: «Больше с Витей заигрывать ни-ни! О чем вы говорите? Может тогда на Даню глаз положить? Он постарше и не такой пугливый, как остальные. А что? Идея неплохая!»

Мы съехали с трассы и стали пробираться по извилистой горной дороге в сторону водопадов. Боб хотел показать нам маневренность своей механической девочки, как он ее ласково называл, но не вписался в поворот и врезался в лоб встречному транспорту, которого не было видно из-за угла. Благо еще, что микроавтобус ехал медленно, соблюдая скоростные ограничения на повороте, не то что Вовкина бэха. Слава Богу, никто из людей не пострадал. Мы отделались легким испугом и в хлам разнесенным капотом немецкого авто. Боб вышел из машины и, рассматривая ее со всех сторон, стал сокрушаться потере и договариваться с другим водителем, чтоб он нас простил и не вызывал дорожную автоинспекцию.