Текст книги "От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе"

В этот период на первом плане была деятельность церкви, которая по непрерывности, мощи и масштабу превосходила то, что делали светские правительства. Имея у себя перед глазами весь христианский Запад в целом, церковь создала на его территории первую международную экономику и попыталась защитить труд системой постановлений, направленных на повышение его эффективности. Папский престол и французские монашеские ордены возглавили эту восстановительную работу. Вдохновленные идеалистическими представлениями о религии, которые проповедовали монахи, великие средневековые папы от Григория VII до Иннокентия III сумели отчасти освободить церковь от надетых на нее феодалами пут, в которых она задыхалась, и отважно направили ее на путь прогресса. В сотрудничестве с монахами клюнийского и цистерцианского орденов они возродили понятие власти и идею общности интересов всех христиан Запада и попытались установить в феодальной Европе порядок и общественное спокойствие. Церковь помогала монархиям снова укрепиться, выступая в этом случае в роли опекуна монархической власти, что было полезно в те времена. Ее ученые возродили традиционное христианское и римское представление о государстве, оберегающем трудовую часть населения и защитнике коллективных интересов. Церковь насаждала на всем Западе одни и те же основы христианской цивилизации, провозглашала труд необходимым и достойным и была единственным обществом, которое было открыто для низших сословий, в ней сын виллана или ремесленника мог возвыситься и быть увенчанным епископской митрой и даже папской тиарой: ведь бывший свинопас Николас Брейкспир стал папой (под именем Адриан IV). В этот период Средних веков церковь, имевшая прочную духовную и земную власть, которую осуществляли люди из верхов общества, занявшие свои должности в результате выборов, обладавшая централизованной системой управления и имевшая на своей службе массу монахов, которых со временем становилось все больше, по праву заслуживала честь называться ведущей силой общественного и экономического прогресса и материальной цивилизации. Здесь она вела всех за собой так же, как в области интеллектуальной и моральной цивилизации.

Папы и советники, монахи и прочие служители церкви пытались отрегулировать феодальную систему – смягчить феодальные нравы и внушить феодалам более высокие идеалы с помощью понятия «рыцарство». Они пытались очистить феодальную систему управления от злоупотреблений и делали попытки прекратить эксплуатацию феодалами подданных. Латеранский собор 1179 г. имел смелость осудить произвольное взимание налогов, а в XIII в. некоторые францисканцы поощряли движение против уплаты налогов, назначенных сеньорами, и поддерживали освобождение крестьян и жителей малых городов. Священники и монахи, сами страдавшие от жестокости феодалов, часто объединялись с народом против них. Для церкви идеалом было хорошо организованное общество, где люди могут трудиться в безопасности, и она желала охранять это общество. Кроме того, с XI в. она начала миссионерское движение, которое имело лишь частичный успех, но которым она все же поистине могла гордиться, – борьбу за ограничение, регулирование и даже запрет военных действий. При поддержке пап и верховных правителей стран французская церковь, пропагандистка стольких великодушных идей, распространила на весь Запад Божий Мир и Божье перемирие. Эти два установления полностью запрещали военные действия феодалов в течение части года – в Рождественский пост, Великий пост и религиозные праздники, а также каждую неделю со среды до утра понедельника. Гражданское население – священнослужители, купцы, крестьяне, а также их имущество теперь находились под охраной религии, и это должно было защитить их от жестокости и алчности солдат. Для надзора за соблюдением этих полезных правил были основаны вооруженные отряды (они назывались paixades, что значит «братства миротворцев» или «братства рясы»), члены которых принимали присягу. Тех, кто нарушал общественный порядок или мешал людям трудиться, ожидало осуждение церкви, лишение Святого причастия или даже отлучение. У церкви не хватило власти для того, чтобы подкрепить эти благородные идеи реальной силой, но она заслуживает похвалы за то, что, по крайней мере, указала путь монархической государственной власти, которая позже выполнила этот великий общественный труд, осуществив замысел духовенства.

Помимо этого, церковь давала народным массам мощную моральную и духовную защиту – доспехи Веры. Она создавала все новые и новые школы и университеты как для народа, так и для малого числа избранных и распространяла в других странах свое учение, на которое имела исключительное право. Именно церковь создала высшее образование. На профессорских кафедрах в умах докторов ее наук родилась политическая экономия. Там обсуждались вопросы, касавшиеся организации труда, происхождения и границ собственности, индивидуального или общинного владения имуществом, заработной платы и справедливой цены, роли торговли и денег. При изучении этих важных проблем была проявлена величайшая научная смелость, и отвлеченная мысль богословов и каноников не признавала никаких границ в рассуждениях. Но практичный ум усмирял дерзость теоретика-разума, в чем убедились в конце XIII в. монахи нищенствующих орденов, когда возымели намерение стать сторонниками коммунизма и уравнительного анархизма.

Своей общественной деятельностью церковь старалась облегчить существование тружеников, бедняков, больных и пленных, создавая с помощью мирян все новые дома призрения, больницы (которые по-французски могли называться maisons Dieu – «дома Бога»), лепрозории и общества для выкупа пленных. Благотворительность – христианская форма общественной солидарности – была объявлена обязанностью христианина и стала поправкой к праву собственности. В области экономики церковь в то время играла важнейшую роль, поскольку в ней способность к организаторской деятельности соединилась с широтой ума и идеализмом содружества самых талантливых людей того времени. Ее поместья привлекали к себе людей отовсюду из-за того, что в них применялись более совершенные, чем где-либо еще, технологии сельского хозяйства и положение крестьян было лучше. «Жить у подножия креста» было хорошо, если только человек подавлял в себе всякое стремление к независимости. Именно в церковной среде появились первые признаки жалости к труженикам: богословы и проповедники, в том числе Ив Шартрский (знаменитый епископ города Бове и позже города Шартра, жил в конце XI – начале XII в., знаток канонического законодательства, объявлен святым. – Пер.), Жоффрей де Труа, Рауль Ардан (известный ученый, богослов-мирянин этой же эпохи. – Пер.), Морис де Сюлли (знаменитый епископ Парижа, жил в XII в. По его инициативе построен собор Парижской Богоматери. – Пер.), заговорили о том, как ценен для общества труд смиренных бедняков, и провозгласили, что крепостной и свободный человек изначально равны перед Богом и Его таинствами, хотя в своих проповедях и учили вилланов послушанию. Они осуждали тех, кто притеснял бедняков, а некоторые даже высказывались против крепостного права.

Духовенство, сословие любителей традиций и охранителей феодального строя, не имело охоты предоставлять крестьянам политическую и социальную свободу, но подало пример к улучшению жизни крестьян в экономическом отношении. Служители церкви с невероятной энергией продвигали вперед освоение сельскохозяйственных земель на Западе, и французские монастыри заслужили вечную благодарность потомков за то, что были впереди всех в этом труде. Церковные поместья были центрами, где развивалась наука о сельском хозяйстве, совершенствовались лесоводство и скотоводство, создавались образцовые фермы, делались попытки выращивания новых культур, возрождалось и получало стимул к дальнейшему развитию сельскохозяйственное производство. Именно на землях церкви и в тех городах, которые находились под властью епископов, возникло профессиональное разделение труда, появились первые достаточно совершенные промышленные технологии, первые школы искусства и ремесел. И здесь же впервые рабочие начали объединяться в организации. В течение трех столетий именно монастыри в первую очередь учили одно поколение за другим разнообразным высшим формам промышленного производства – изготовлению предметов роскоши, ковроткачеству, вышиванию, работе с эмалью, ювелирному делу, изготовлению изделий из фарфора и стекла, архитектуре, скульптуре, живописи. Из школ Муассака, Сен-Савена, Сен-Дени, Фоссановы, Кьяравалле, Сен-Галля (Сент-Галлена) и многих других монастырей вышли ремесленники, которые научили своих современников сложным приемам прикладных искусств. И наконец, церковь рано стала способствовать развитию новой разновидности богатства, основанной на движимом имуществе. Она создавала благоприятные условия для того, чтобы купцы собирались и объединялись вокруг центров ее владений – как городских, так и сельских. Церковь старалась сделать перевозку товаров безопасной и предоставить для них транспортные средства, организуя под своим покровительством первые союзы для починки дорог и мостов и создавая первые службы для перевозки грузов на дальние расстояния по дорогам и рекам. Она поощряла организацию рынков и ярмарок и пыталась карать или уничтожать варварские обычаи, которые мешали развитию морской торговли, – например, пиратство, ограбление разбитых судов и устройство кораблекрушений ради такого грабежа. Хотя церковь имела склонность считать торговую деятельность бесплодной, а торговлю деньгами оценивать как ростовщичество, она первая создала резервный капитал, ввела систему депозитов, кредитования и банковских операций, провозгласила мудрый принцип стабильности монетной системы и стала участвовать в крупных коммерческих предприятиях. Говоря коротко, церковь соединила государства христианского Запада узами подлинной международной солидарности и этим подготовила почву для возрождения и развития денежной экономики, которая должна была дать труду такую широкую область действия и такую свободу, каких у него еще никогда не было.

ГЛАВА 4
Возникновение денежной экономики и развитие торговли на Западе с середины X до середины XIV в.

С тех пор как кратковременное экономическое возрождение в эпоху Каролингов закончилось неудачей, натуральная или поместная экономика становилась все прочнее. В первые два столетия феодальной эпохи экономика движимого имущества, или денежная экономика, для которой источником является торговля, имела лишь очень малое значение. Роль денег была очень мала, а богатством были земля и получаемая с нее продукция. В этом чисто сельскохозяйственном обществе, на которое земельная аристократия надела жесткий каркас своей власти, экономическая жизнь переживала застой. Феодальное государство было устроено так, что препятствовало коммерческой деятельности, а не помогало ей. Более того, все слои общества неверно представляли себе роль торговли и для общественного мнения торговец по-прежнему был паразитом, спекулянтом, ростовщиком, а движимое богатство – результатом обмана и грабежа, а не труда. При этом в экономике крупного поместья у торговли было лишь узкое поле деятельности. Каждая группа населения сама производила все необходимое для ее существования, и торговля имела дело лишь с небольшим числом природных продуктов или изделий – излишками производства, торговля которыми происходила там же, где их произвели. Товар обычно продавали за наличные деньги, а часто примитивно меняли на другой товар. Кто-нибудь обменивал лошадь на мешок зерна, отрез сукна на меру соли, фунт перца на пару башмаков. Существовали только местные рынки, которые располагались у ворот замка или монастыря или в окрестностях соседнего города. Отсутствие безопасности, анархия, многочисленные сеньориальные монополии и пошлины, малое количество транспортных средств и трудности перевозки товара, беспорядочное множество разнообразных единиц мер и весов, а также денег, несовершенство кредитных инструментов – все это препятствовало обороту товаров.

Потребление иностранных товаров было таким малым, а способы их приобретения столь неудобными, что на Западе, за исключением нескольких регионов – Италии, Южной и Северной Франции, Фландрии, Рейнланда и нескольких областей на Дунае, – еще не было особого сословия местных купцов (mercatores) – посредников между производителем и потребителем. Это сословие состояло почти исключительно из иностранцев и даже не христиан – евреев, которые существовали на периферии феодального общества и торговали в первую очередь предметами роскоши и драгоценными металлами или отдавали деньги в рост, удовлетворяя потребности аристократии. Как правило, они не торговали на одном месте, а ходили и ездили по дорогам, как нынешние разносчики, но на более дальние расстояния, или ездили с караванами из страны в страну на ярмарки, которые феодалы организовывали при хорошей погоде по случаю какого-нибудь религиозного праздника. Но, несмотря на привилегии, предоставленные этим выездным собраниям торговцев, купца, как любого иностранца, считали непрошеным гостем-чужаком, «иноземцем». Его товары и корабли могли быть арестованы или конфискованы, и он сам мог оказаться под арестом согласно законам о праве правителя на выморочное имущество, бесхозное имущество и имущество, уцелевшее при кораблекрушении. Согласно праву репрессалий, торговцу угрожали все виды мести и возмездия, которые феодал, на чьей земле он находился, считал себя вправе применить к феодалу, своему врагу, чьим подданным был купец. Ни на море, ни на суше не было безопасности для людей этого рода занятий, так что торговцы по необходимости были авантюристами, и только жажда прибыли давала им смелость для того, чтобы продолжать столь опасную жизнь.

В конце XI в. сочетание нескольких благоприятных обстоятельств избавило торговлю от враждебного отношения окружающих. Великое движение жителей Запада в чужие страны, организованное церковью для распространения христианской веры среди язычников и защиты христианского мира от мусульман, на два с половиной столетия вырвало западные страны из их первоначальной изоляции. На севере и востоке Европы благодаря действиям римских пап возникли и стали доступны для торговли новые провинции мировой империи христианства – Скандинавия, Венгрия, Богемия (Чехия), Польша и области на побережье Балтики. На юге и юго-востоке, на земле, отвоеванной у мусульман, возникли христианские государства в Испании, Португалии, Сицилии и Сирии (а также в Палестине. – Ред.), и во время Крестовых походов торговцы шли следом за крестоносцами. Великие святыни Франции, Испании, Италии и Востока привлекали толпы верующих, и торговцы шли вместе с паломниками. Новым полем для торговой деятельности в странах Запада стали не только берега северных морей, но и Средиземное море, которое снова стало великим торговым путем между молодыми государствами Западной Европы и древними богатыми и цивилизованными землями, которые в то время находились под властью либо Арабской, либо Византийской империи (после битвы при Манцикерте (Маназкерте) (1071) и взятия Антиохии (1084) в Малой Азии и в Леванте укрепились турки-сельджуки. – Ред.). Как молодое растение, полное горячим как огонь юным соком, протягивает во все стороны новые побеги, так молодой феодальный мир посылал своих людей вперед, во все стороны на поиск новых мест для поселений, где все эти люди – дворяне, служители церкви, крестьяне и купцы – надеялись добыть себе богатство и счастье. Теперь торговля получила сильнейший стимул для развития, так как все обстоятельства были благоприятны для нее – защита, которую давали ей феодальные и монархические государства, заинтересованные в увеличении своих ресурсов, возникновение городов-республик, чье процветание было связано с прогрессом торговли, развитие сельскохозяйственного и промышленного производства, которое все больше расширяло область и увеличивало число видов ее деятельности, создание новых рынков и больших ярмарок и даже преобразования в жизни общества, вызывавшие потребность в новых удобствах или предметах роскоши. Коммерция расцвела так пышно, как никогда раньше, такой мощной коммерческой деятельности не было даже в лучшие периоды античной эпохи, когда поле деятельности у торговли было гораздо шире.

Теперь у новой экономики были свои общественные учреждения, подходящие именно для нее. На ее основе возникли четко отделенные одно от другого сословия и различные формы общественной организации. Над уровнем мелких производителей-крестьян и местных ремесленников, по-прежнему продававших свои товары напрямую потребителю, возник более высокий уровень, на котором вел свои дела торговец-профессионал (negotiator, mercator) – посредник, чьим главным занятием была покупка и перепродажа товаров. Первоначально в этом торговом сословии были смешаны, с одной стороны, крупные купцы и организаторы перевозок, а с другой – разносчики и мелкие розничные торговцы. Оно было разнородным по составу, и те, кто входил в него, часто не знали покоя, поскольку торговцы жили главным образом в окрестностях городов и на перекрестках дорог или рек, где их защищало особое «право торговца (jus mercatorum). Прошло не так уж много времени, и ряды торгового сословия пополнили городские капиталисты и менялы.

Внутри этого сословия, возникшего из неравенства в богатстве или из разделения труда, началось деление на группы. Большинство торговцев перестали странствовать с места на место. Возникла городская мелкая торговля, отличавшаяся и от крупной торговли национального или международного масштаба, которую осуществляла элита сословия, и от разъездной торговли, которой занимались кочевники. Центром этой городской торговли были, кроме городов, пригороды и городские округа, а происходила она на рынке каждый день или раз в неделю. На нем торговец предлагал на продажу – либо под открытым небом на площади, либо в рыночном зале, либо, чаще всего, в своей лавке или на своем лотке – те местные товары, которые были необходимы для удовлетворения основных жизненных потребностей, а иногда также привозные товары, в первую очередь зерно, вино, рыбу, скот и мясо, дрова, шерсть, лен, воск и товары, изготовленные здесь же на месте. Так возникали и быстро развивались различные виды торговли местного уровня, особенно торговля продовольствием и одеждой. Такая торговля развивалась рядом с ремеслами, продукция которых продавалась напрямую потребителю, и конкурировала с торговлей через посредников. Выше этого уровня оседлых розничных торговцев – на еще более высоком уровне – находилось меньшинство из должностных лиц и богатых торговцев (meliores, divites), которые монополизировали оптовую торговлю. Эти две группы едва терпели странствующих торговцев, разносчиков и «иноземцев», а также «перекупщиков», то есть розничных торговцев, и подчиняли их строгим ограничениям. Но городская коммерция, при ее ограниченном масштабе, малых ресурсах, не слишком больших запасах и к тому же скованная суровыми правилами, не занималась крупными операциями.

Именно по этой причине крупные торговцы – те, кто торговал пряностями, галантереей, шкурами и мехами, организаторы перевозок, судовладельцы и банкиры – организовали торговлю нового рода, с более широкой областью охвата, то есть в масштабе всей страны и в международном масштабе. Такие купцы специализировались на торговле предметами роскоши, пряностями, тонкими тканями, мехами и сырьем для мануфактур, а также занимались кредитными операциями и организацией таких торговых предприятий, которые требовали использования больших капиталов, но и приносили большие прибыли. Поэтому купцы, бравшиеся за коммерческие дела этого рода, часто объединяли свои ресурсы и делили между собой риски прибыли. Христиане начали вытеснять евреев из этой крупномасштабной коммерции, и ведущее положение в ней скоро заняли итальянцы. Они организовывали коммерческие общества с ограниченной ответственностью, в которых объединялись вместе капиталисты, купцы и их агенты. С середины XII в. они служили посредниками между народами христианского Запада и народами Востока. Предприимчивые, изобретательные, хитрые, порой неразборчивые в средствах, эти уроженцы Ломбардии, Генуи, Лукки, Сиены и Флоренции посылали свои купеческие караваны на ярмарки, создавали одну коммерческую компанию за другой и один склад за другим и были чем-то вроде королей коммерции в Центральной Италии, Франции, Испании, Англии и на юге Германии. В 1292 г. в Париже было шестнадцать итальянских торговых фирм. Процветающие колонии итальянских купцов существовали в Неаполе, Барлетте, Ниме, Монпелье, Лондоне и многих других городах. Итальянские купцы – ломбардцы, как их называли, – 200 лет были истинными хозяевами международной торговли.

Вскоре купцы Каталонии, Прованса и Лангедока тоже объединились для участия в этой торговле, а торговцы из Северной Франции, из области вокруг Парижа, Нормандии и Пикардии, а также из Фландрии и Рейнланда с конца XI в. объединились в гильдии, то есть общества для взаимной защиты, похожие на Сент-Омерскую гильдию (1072–1083). Вскоре они начали создавать мощные союзы федеративного типа, которые назывались ганзы, а в XII и XIII вв. эти купеческие федерации приобрели огромное могущество. Одна такая Ганза, целью которой было облегчить ведение торговых дел на ярмарках Шампани, вначале состояла из семнадцати городов, а в конце своего существования охватывала шестьдесят городов Шампани, Пикардии, Геннегау (Эно), Фландрии, Франции, Нормандии и Брабанта. Существовала также Лондонская ганза, столицей которой был Брюгге. Она включала в себя тоже семнадцать городов, в числе которых были Ипр и Лилль, а ее задачей было регулирование торговли, в первую очередь торговли шерстью, с Британскими островами. По этому же образцу был создан знаменитый немецкий Ганзейский союз, задачей которого было монополизировать торговлю северных стран с Западом. В Англии тогда же возникла Компания торговцев главным товаром (Merchants of the Staple, 1267), объединившая английских торговцев – экспортеров сливочного масла, сыра, соленого мяса, шерсти и металлов на главные оптовые рынки (которые тоже назывались staples) в Кале, Брюгге, Антверпене и Дордрехте.

Достойны похвалы работы по восстановлению дорог, речных путей и транспортных средств, предпринятые в некоторых случаях по инициативе крупных феодалов, но в основном по инициативе городских правительств, купеческих компаний, церкви и центральных правительств. Во Франции появились первые королевские шоссе, а в Королевстве обеих Сицилии, Германии и Нидерландах были проложены военные или национальные дороги (heerstraten). Церковь организовывала религиозные братства мостостроителей, которые назывались Братья-понтифики (по-французски Frères Pontifs); самое знаменитое из них было основано французским пастухом из горной области Виваре – святым Бенезе, у которого позже появились подражатели в Италии. Благотворный дух соревнования в течение трех столетий увеличивал число деревянных и каменных мостов, и как раз в этот период были построены мосты Авиньона, Пон-Сент-Эспри, Лиона, Парижа, Тура, Лондона, Стратфорда, Флоренции и испанской Валенсии. Шла война против разбойников, и была сделана попытка расчистить непроходимую чащу пошлин и платежей. Главные дороги континентальной Европы, которые соединяли Италию, Францию и Центральную Европу и шли через Женеву, перевалы Мон-Сени, Сен-Бернар, Сен-Готард, Шплюген и Бреннер, наполнились купеческими караванами, и то же произошло с дорогами в долинах Роны, Рейна, Мааса, Шельды, Сены, Луары и Гаронны, которые вели в западную часть Европы или же через перевал Ронсеваль через Западные Пиренеи либо через котловину Сердань через Восточные Пиренеи – в Испанию. Речной транспорт был развит еще больше, чем сухопутный, из-за его более высокой скорости и большой грузоподъемности: одно речное судно могло перевезти столько груза, сколько 500 вьючных животных. Судоходные реки были улучшены с помощью плотин, наклонных плоскостей и шлюзов-ворот: шлюзы с камерой тогда еще не были изобретены. С помощью очень разных по типу речных судов, в том числе малого размера, многочисленные транспортные компании-ганзы, например Союзы водных торговцев Парижа, нижнего течения Сены и Руана, созданные в 1315 г., перевозили все виды продукции и товаров. Вся речная система Запада, от Гвадалквивира, Эбро и По до рек Северной Германии, стала, особенно с XII в., сетью торговых путей с очень интенсивным движением. «Ярмарочные» города, то есть речные порты, например Кремона, Арль, Ньор, Дуэ, Мехелен (Малин), Дуйсбург, Кельн, Франкфурт, Регенсбург, развивались благодаря этой активной навигации. Стараниями церковных или городских торговых объединений или даже государства были созданы первые более или менее регулярно работавшие транспортные службы, перевозившие пассажиров в каретах, письма с помощью курьеров и товары на возах. Почтовая служба появилась в Италии в XII в., а в Германии – около 1237 г. На горных перевалах выросли гостиницы и убежища – такие, как те, которые основал в Альпах святой Бернар из Ментоны. Путешествия становились все легче и быстрее. Теперь грузовые возы могли перевезти груз из Парижа в Геную за тридцать пять дней. Курьеры банков доезжали от Флоренции до Неаполя за пять или шесть дней, а купеческие обозы с охраной – за десять или двенадцать.

Коммерция нашла неизвестное ей раньше средство освоения новых территорий – увеличение количества денег – и выпускаемых, и находящихся в обороте, а также новое учреждение – кредит. Именно благодаря этому денежная экономика развивалась, вытесняя варварскую экономику бартера и натурального обмена. Она возникла в Италии и Нидерландах и оттуда распространилась на другие страны Запада. Запасы металлов постепенно увеличивались благодаря торговым связям с Востоком и разработке месторождений драгоценных металлов. Некоторые просвещенные правительства, например в купеческих республиках Италии, в Королевстве обоих Сицилии и королевстве Англия, в графстве Фландрия и, на короткое время, в правление Людовика IX Святого во Франции, проводили мудрую политику стабильной денежной системы, которая очень благоприятна для развития торговли и является полной противоположностью губительной привычке менять денежную единицу и иметь много разновидностей одной и той же единицы, которая сохранялась в большинстве государств. Норманнские (происходившие из Нормандии) короли Южной Италии и купеческие республики Флоренция и Венеция, усвоившие опыт Византии, а также графы Фландрии, короли Англии, Франции и Кастилии и Гогенштауфены в Германии, учившиеся у итальянцев, – все они выпускали либо золотые монеты – тары, цехины, дукаты, су, марабутины, мараведи, либо серебряные монеты – денье, динары, турнуа, паризи, имевшие постоянную стоимость и всегда одинаковое соотношение составных частей в сплаве, из которого сделаны. В особенности золотые монеты, в перечень которых надо еще добавить византийский безант (номизма), очень способствовали прогрессу международной торговли, дав Западу почти неизвестный до этого способ платежа.

До XI в. существовали только примитивные виды кредита – единственные, которые подходили для натуральной экономики, в которой не было ни активного производства для рынка, ни широкого распространения торговли. Тогда были известны только займы для использования или потребления, которые люди брали для удовлетворения простейших жизненных потребностей, – то есть займы натурой и займы под залог. Церковь считала, что брать любые проценты за такой кредит – ростовщичество. Но нужды торговли и промышленности привели к появлению займов для производства, когда данный взаймы капитал служил заемщику для расширения его предприятия и увеличения прибылей. С этих пор стало трудно соблюдать старые строгие правила, и было придумано много различных способов, чтобы обойти их. Например, требование процента в договоре скрывали, указав, будто капитал больше, чем в действительности, или делали это с помощью всевозможных компенсационных платежей, начислявшихся главным образом за любую задержку в возвращении займа.

Даже знатоки канонических церковных правил, продолжая запрещать как ростовщичество взимание процентов с займов, предназначенных для потребления или использования (которые, впрочем, становилось трудно отличить от остальных видов займа), вслед за святым Бонавентурой и Иннокентием IV, признали законной плату за капитал, вложенный в коммерческие или промышленные предприятия, если предприятие связано с риском (damnum emergens) или заимодавец временно лишался возможности пользоваться своим капиталом (lucrum cessans). Нам известно, что в XIII в. папы, преследуя ростовщиков, в то же время брали под свое покровительство итальянских банкиров – предоставляли им защиту в церковных судах и угрозой религиозного осуждения заставляли должников возвращать им займы. Позже светские юристы XIV в. вслед за Бальдусом провозгласили законность договоров, предусматривающих взимание процента, а затем и всех займов под проценты.

Тем временем, чтобы избежать громогласных угроз церкви или процесса в медлительном церковном суде, кредит стали предоставлять на новых условиях, и так возникли формы кредита, лучше приспособленные к потребностям коммерции, – например, продажа с правом выкупа или с гарантией, ссуды под ценные бумаги с правом их выкупа или под пожизненную ренту, займы под залог недвижимости и, в первую очередь, ссуды на условиях товарищества на вере, под обеспечение в виде металлических денег либо золотых или серебряных слитков, а также займы под залог судна или судна вместе с грузом – последний вид ссуды применялся в крупных морских коммерческих предприятиях. С XIII в. процентная ставка в ведущих коммерческих странах, например в Италии и Южной Германии, упала до 10, 12 или 17 процентов для коммерческих предприятий, а в других странах, например в Англии и иногда во Франции, поднялась до 15, 20, 25, 43, 50 и даже 80 процентов.

Бумажные деньги, которые уже были в обращении у византийцев и арабов, появились и на Западе через посредство итальянцев, южнофранцузских торговцев, каталонцев и фламандцев в виде кредитных и платежных писем – предшественников современных чеков, а также в форме переводных векселей и «ярмарочных» векселей, позволявших торговцу не платить наличными. На крупных ярмарках была введена система расчетов путем оплаты или зачета долгов, в которой платежи могли быть отсрочены и существовало комиссионное вознаграждение за них. С помощью этих средств торговлю можно было вести на гораздо более обширной территории.