Текст книги "Полный годичный круг кратких поучений. Том I (январь – март)"

I. Воспоминаемый ныне Церковью мч. Кир родился и получил воспитание в египетском городе Алесандрии. Он был знаменитым врачом и лечил бесплатно; любя ближних всем сердцем, он никогда ничего не брал за свои труды. Посещая больных, он в то же время убеждал их беречься грехов, говоря, что душевный недуг гораздо опаснее телесного. Нередко язычники, слушая наставления Кира, оставляли свои заблуждения и обращались ко Христу.

В то время царствовал Диоклитиан, жестокий гонитель истинной веры. Когда Александрийскому наместнику донесли, что Кир распространяет христианство между язычниками, его велено было схватить. Узнав об этом, Кир удалился в Аравию и там продолжал врачевать душевные и телесные недуги. Здесь присоединился к нему один молодой воин, Иоанн, родом из Эдессы; он начал учиться у Кира и подражать его святой жизни. Они вместе помогали больным и проповедовали слово Божие.

В то время были взяты на мучение Афанасия и три дочери ее: Феоктиста, Феодотия и Евдоксия; они были приведены в город Каноп (в нижнем Египте). Кир и Иоанн отправились туда же, нашли Афанасию и дочерей ее в темнице и убеждали мужественно исповедовать Христа и встретить за Него, если будет нужно, мученическую смерть. Когда градоначальнику Сириану донесли, что двое неизвестных людей научают христианок упорствовать и не поклоняться идолам, Сириан велел их схватить и привести к себе и грозно требовал, чтобы они отказались от своей веры и принесли жертвы богам, обещая им за это награды и почести; видя безуспешность своих попыток, он приказал лишить святых жизни (в 311 году).

II. Братия! Часто приходится слышать, как некоторые, рассуждая о пути к Царствию Божию, находят его столь трудным, что готовы сказать: кто может спасен быти? (Лк. 18, 26). «Трудно, – говорят, – спастись; в мире спастись невозможно». Муч. Кир и Иоанн служат обличителями таких мудрователей. Кто были они? Врачи, т. е. люди мирские и близко соприкасавшиеся с миром, однако крепкой верою в Бога и любовью к ближним достигли вечного блаженства на небесах. Разберем, однако, наши жалобы на трудность спасения.

а) «Трудно спастись». Это правда. Спасение требует терпения, подвига, труда. А что же приходит к нам без труда? Легко, без труда приходит к нам один грех, одна пагуба души. Где и в чем не требуется терпение, усилие, подвиг? Временное благополучие, земные блага разве достаются нам даром? Каким ни подвергаем себя заботам, каких целый век не употребляем трудов для настоящего, временного своего благополучия! И однако же никогда почти не жалуемся на эти труды.

Отчего же одни для спасения души подъемлемые труды кажутся нам тяжкими, и мы хотим избегать их, как будто превышающих наши силы, или как будто не так нужных для нас? Разве настоящая жизнь, которая может сегодня же кончиться, стоит наших трудов, а будущая, которой не будет конца, не стоит наших забот? Ах, братия! Мало думаем мы о своих душах, мало дорожим спасением их, не помышляем о том, к чему призвал нас и что хочет даровать нам Бог, а все внимание, всю заботу, весь труд обращаем на земную жизнь и на временное благополучие. Вот истинная причина, почему нам кажется трудным путь спасения. А в самом-то деле он не только не труден, но и легок и приятен. Ведь сказал же Господь, что и иго Его благо и бремя Его легко (Мф. 11, 30). И как благо-то, и как легко-то! Стань только на путь Божий, начни только труд спасения, – и уже готова тебе помощь, – Господь с тобою уже Своей благодатью.

б) «В мире, – говорят, – спастись невозможно». Не так удобно, это правда, но чтобы невозможно, это несправедливо. Пусть несколько развлекают нас отношения к миру, заботы семейные, обязанности службы, занятия в каждом роде звания, но могут ли они служить препятствием ко спасению, когда и сами, если исполняются в духе истинной веры, честно и свято, составляют добрые дела, которые именно требуются на пути спасения? Цари, князья, пастыри церковные жили, ведь, в мире и имели постоянное отношение к миру, и однако же многие из них прославились, как святые угодники Божии. Пусть встречают нас искушения, прелести, соблазны в мире; но ведь от нас зависит увлекаться ими, или же презирать и отвергать их.

От нас, братия, от нас зависит идти путем спасения или блуждать по распутиям мира. Никто и ничто не принуждает нас жить противно правилам христианским. И если мы поползновенны на грех, то этому причиной собственная наша греховная воля; если мы не можем устоять против легких искушений и соблазнов мирских, то это наша вина, наша собственная слабость.

«Невозможно в мире спастись». А знаете ли, что мирские христиане иногда бывали даже выше и совершеннее в духовной жизни знаменитых пустынников, так что Господь указывал последним на первых, как на высокий пример и образец христианского совершенства. Послушайте, что повествуют нам дееписания церковные. Раз случилось с преподобным Макарием следующее: стоя на молитве, он услышал голос: «Макарий! Ты еще не сравнился с двумя женщинами, живущими в таком-то городе». Макарий тотчас пошел в этот город, нашел сказанных женщин и просил их поведать ему богоугодные дела их. Женщины сначала отрицались, говоря, что «мы живем с мужьями и ничего за нами особенного нет», но потом одна из них сказала старцу: «разве вот что: мы – две невестки, обе находимся в замужестве пятнадцать лет, живем в одном доме и во все время не только не было между нами никаких ссор, но и не слыхали одна от другой ни одного неприятного слова». (Четьи Минеи, 19 января). Вот в чем состоял подвиг сказанных женщин: в постоянном взаимном согласии, мире и любви. Да и удивляться нечему. Ведь любовь – главная и высочайшая добродетель христианская. Она именно и составляет закон Христов (Гал. 6, 2). Господь ясно заповедал всем нам любовь. Сия, – сказал Он, – заповедаю вам, да любите друг друга (Ин. 15, 17).

III. А если так: трудно ли после этого для нас спасение? Разумно ли думать и говорить, что в мире спастись невозможно? Что неудобно для мирского христианина? Обязанности ли христианские церковные – молитва, пост, покаяние, причащение Святых Таин? Да к этому именно и призываются все христиане. Качества ли христианские духовные – любовь, согласие, смирение, послушание, искренность, честность? Да за это обыкновенно все и всякого любят и почитают. Дела ли христианские общественные – благотворение, странноприимство, призрение бедных, помощь несчастным? Да за это и на земле бывает признательность и благоволение. Нет, братия, не на трудность спасения, а на свои греховные привычки должно жаловаться нам. Аминь. (Составлено по книге «Сеятель благочестия» прот. В. Нордова, т. 2-й, изд. 1891 года).

Месяц февраль

Первый день

I. Св. мученик Трифон, память которого совершается в нынешний день, в юном возрасте силой благодати Божией врачевал болезни и изгонял бесов.

Римский император Гордиан, из дочери которого св. Трифон изгнал беса, пожелал увидеть изгнанного демона в каком-либо чувственном виде. Св. мученик Трифон, уступая его велению, действительно вызвал беса, и все увидели его в виде черного пса с огненными очами.

Св. Трифон спросил беса: «Кто послал тебя в отроковицу?» Бес отвечал: «Отец, начальник всякой злобы, сидящий во аде». Св. Трифон снова спросил: «Кто дал тебе власть такую?» Бес отвечал: «Мы не имеем власти над теми, которые знают Бога и веруют в единородного Сына Божия; только по попущению Божию наносим им легкие искушения. А над теми имеем полную власть, которые не веруют в Бога, ходят в похотях своих и угодное нам творят. Угодные же нам дела суть: идолопоклонство, хула, блуд, зависть, убийство, сребролюбие, гордость и проч. пороки. Эти люди опутываются грехами, как сетями;

они друзья наши, и одна участь с нами ждет их». (Четьи Минеи).

II. Из этого замечательного рассказа, христолюбивые братия и благочестивые посетители сего св. храма, мы можем вывести то заключение, что диавол, первый и сильнейший наш враг, особенно страшен по своему гибельному влиянию для тех христиан, которые, нося имя христианина, не творят дел, требуемых их высоким званием, – для тех, которые хотя крестились во Христа, но не облеклись ни верой и любовью, ни другими добродетелями христианскими.

А так как вообще мы все грешны пред Богом, то для нас весьма полезно побеседовать в настоящий раз о средствах борьбы с диаволом.

Диавол яко лев рыкая ходит, иский кого-либо из нас поглотити. Для борьбы с ним нам нужно пользоваться всеми оружиями Божиими. Какие же это оружия?

а) Первое средство есть призывание имени Божия. Именем Моим бесы ижденут (Мк. 16, 17), – сказал Господь. «От имени Иисусова трясется ад, колеблется преисподняя, тьмы князь исчезает. Сие имя есть сильное орудие на супостаты», – говорит св. Иоанн Лествичник (ст. XXI). Авва Илия передает следующий рассказ: «Один старец жил в идольском капище. Однажды приходят к нему демоны и говорят: «выйди из нашего места!» Старец не хотел выйти. Демон, схватив его за руку, повлек насильно из капища. Когда же старец, приблизившись к дверям, ухватился за них и воскликнул: «Иисусе, помоги!», демон тотчас исчез. (Достопамятные сказания о подвигах св. блаж. отцев, стр. 88).

б) Второе средство – животворящий крест Христов. «Оружие на диавола крест Твой, Господи, дал еси нам», – воспевает Святая Церковь (Хвал. стих. 8 гл.). Даже сами демоны поневоле сознаются, что крестное знамение «связывает, палит их, как огонь, и далеко прогоняет» (См. в Четьи Минеях житие Киприана и Иустины, 8 октября, житие Варлаама и Иоасафа, 19 ноября). К преп. Симеону Столпнику явился однажды диавол на великолепной колеснице, во образе светлого ангела, и сказал: «Слыши, Симеоне! Бог послал меня к тебе с колесницей и конями, чтобы взять тебя на небо, как Илию; ибо ты достоин сего». Симеон лишь хотел правой ногой ступить на эту мнимую колесницу, но прежде сотворил крестное знамение, – и диавол во мгновение ока исчез с колесницей (Четьи Минеи, житие св. Симеона, 1 сентября). Преп. Феодора и другие святые крестным знамением тоже прогоняли бесов (11 сентября, житие Пелагии, 8 октября, Григория, 17 ноября). Но чтобы эта непобедимая, непостижимая, божественная сила честного и животворящего креста не оставляла нас грешных, для этого нужно употреблять крестное знамение с полным сознанием силы и важности святого креста, со страхом и благоговением, с сердечной и твердой верою в крестные заслуги Христовы и с воспоминанием страстей Христовых. «Должно изображать крест не просто одними перстами, – говорит св. Златоуст (на Мф. беседа 54), – но прежде начертать его в мысли, со всей верою… с воспоминанием всей силы креста, всего крестного дела».

в) Третье оружие против демонов – молитва и пост. Христос Спаситель сказал: нечистый дух не может выйти иначе, как от молитвы и поста (Мк. 9, 29). «Кто молится с постом, – учит свт. Иоанн Златоуст, – тот имеет два крыла, легчайшие самого ветра; он быстрее огня и выше земли; потому-то таковой особенно является врагом и ратоборцем против демонов, так как нет сильнее человека, искренно молящегося и постящегося («Толковое Евангелие» еп. Михаила, стр. 335).

На св. мученицу Иустину диавол делал частые нападения, но не мог победить праведницы. Однажды она стояла на молитве и во время молитвы почувствовала в сердце своем наплыв нечистых, беззаконных пожеланий; удивлялась святая такому в себе греховному движению и стыдилась такой нечистоты; но мудрая Иустина скоро поняла, что это искушение ей приходит от диавола: она начала поститься и молиться Господу Богу – и своими молитвами и постом посрамила и победила врага (Четьи Минеи, 2 октября).

г) Четвертое средство нашей борьбе и победы над диаволом есть смирение. Сам диавол некогда признался св. Антонию, что он, т. е. св. Антоний, одним смирением побеждает его (Четьи Минеи, житие св. Антония, 19 января). «Когда св. Антоний, увидев распростертыми все сети диавола, – пишет св. Дорофей (Поучение о смирении), – вздохнул и вопросил Бога: «Кто же избегнет их?», – тогда получил ответ: «смирение избегает их»». Однажды диавол явился некоторому пустыннику в образе светлого ангела и сказал ему: «Я Гавриил и послан к тебе от Бога». Пустынник возразил ему: «Смотри, не к другому ли ты послан; я недостоин видеть ангелов, как человек грешный». Диавол при этих словах тотчас исчез (Пролог, 21 апреля). Смирение ненавистно для диавола, потому что поставляет христианина на тот самый путь, которым шел Сам совершитель нашего спасения, Сын Божий, Господь наш Иисус Христос.

д) Наконец, для успешной борьбы с врагами нашего спасения христианин должен, во-первых, восприять щит веры, т. е. иметь твердое и непоколебимое убеждение в святости, истинности и непреложности всего, открытого нам Богом, или «детскую уверенность в Боге, столь тесно с Ним соединяющуюся, что она не разделяет себя от Него и Его от себя», «отчего она и всесильна; ибо в ней действующим является Сам Бог, Который и дает ее»; во-вторых – восприять и шлем (крепчайший покров головы со всех сторон) спасения, т. е. «сочетания с Господом Спасителем в таинствах, и именно, чрез частую исповедь и причащение», и в третьих – меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 11, 14–17), т. е. богооткровенное слово. Особенно слова 67 пс.: «да воскреснет Бог и расточатся врази Его», как показывают опыты духовной жизни, производят поразительно быстрое действие на врагов нашего спасения, которые с быстротой молнии исчезали от тех христиан, которые с верою и благоговением их произносили. Свт. Василий Великий говорит, что, когда св. мужи спрашивали являвшегося к ним диавола, какой молитвы особенно боятся демоны, диавол отвечал им: «Нет столько страшного и прогоняющего нас слова, как начало 67-го псалма Давида». И действительно, как только произносили св. мужи начальные слова этого псалма: «да воскреснет Бог и расточатся врази Его» – диавол сию же минуту исчезал от них с воплем. (Воскресные чтения, 1842 г., № 13).

III. Вот вся оружия против начал, властей и миродержителей тмы века сего, духов злобы поднебесных! противитеся же, братия, диаволу, и бежит от вас (Иак. 4, 7). Да поможет нам Господь избавиться от сетей лукавого молитвами св. мученика и чудотворца Трифона, который и при жизни своей страшен был демонам, и после своей мученической за Христа смерти является таким же. Аминь. (См. «Воскресные чтения» 1842 г., № 13, Четьи Минеи и др. указания в своем месте источника). (Прот. Г. Дьяченко).

Второй день

I. В ветхозаветном храме иерусалимском молитвенные действия и жертвоприношения совершаемы были по точным указаниям обрядового закона. Посему старец Иосиф и Мария Богоматерь, пришедши туда и принесши младенца Иисуса в сороковой день по рождестве Его, все там исполнили так, как было предписано в законе Господнем.

Вместо храма иудейского у нас храмы христианские; вместо закона обрядового, ветхозаветного – у нас свой закон церковный, богослужебный.

Мы, чада Церкви православной, обязаны согласовать все свои действия в храме с сим церковным законом.

Наш закон церковный есть закон Иисуса Христа. Он учредил Свою Церковь и в ней священноначалие. Апостолам и их преемникам изрек Он: слушаяй вас, Мене слушает (Лк. 10, 16); и чтобы они правили и законополагали в Церкви, даровал им благодать Св. Духа. Святые соборы и богоносные отцы «все от тогожде единаго Духа быв просвещены, полезное узаконили» (VII Вселенский собор, правило I). Под их руководством и в их направлении действует и ныне церковная власть.

Всякое общество имеет свой устав и обязуется не отступать от него. Мы, как члены православной Церкви, строго ли исполняем ее установления? Собираясь в храм, соблюдаем ли здесь во всем ею требуемую благопристойность?

II. Чтобы ближе судить об этом, возьмем несколько примеров.

а) В церкви не должно не только смеяться (хотя бы внезапно и оказалось что-либо возбуждающее смех), но и разговаривать. Здесь требуется благоговейное молчание. Допустившим беспорядок в священных собраниях апостол дал упрек: или о Церкви Божией нерадите (1 Кор. 11, 22). Приведя сии слова, св. Иоанн Златоуст (На Кор., Беседа 36, отд. 6) продолжает: «позвольте и мне сказать тем, которые здесь разговаривают: разве вы не имеете домов для пустословия? Или нерадите о Церкви Божией, и развращаете желающих сохранить спокойствие? – Церковь не есть место для разговоров».

б) В древние времена мужчины, женщины, девицы и дети за богослужением помещались отдельно (Апостольские постановления, кн. II, гл. 57, стр. 91 и след.). Если ныне не везде это соблюдается, то церковный порядок непреложно требует, чтобы всякий оставался на своем месте и не переходил на другое. Между тем для иных как будто скучно стоять на одном месте.

в) Не та же ли скука и совсем некоторых уводит из храма прежде окончания службы? Быть может, выходить из церкви они не считают и грехом? А какое строгое дано св. апостолами правило: «Верных, входящих в церковь, но не пребывающих в молитве до конца, яко безчиние в церкви производящих, отлучати должно от общения» (Правило 9).

г) Бывают даже набожные действия, однако с порядком церковным несогласные. В великие праздники коленопреклонения в храме отменяются (1 Вселенский Собор, правило 20). Несмотря на то, иные молящиеся, в чувстве покаяния, даже и на пасхальных службах повергаются долу и стоят на коленях. Или еще: целование икон есть святой обычай; но прикладываться к иконам, когда кто захочет во время богослужения, запрещается. (Сборник церковных постановлений Барс., т. I, стр. 962).

Надобно это делать или прежде, или после службы.

III. Не так держат себя в храме люди благоговейные; в своем внешнем поведении они сохраняют полное приличие, ни на одно мгновение на забывая, где находятся. Св. Григорий Богослов говорит о своей матери Нонне: «Она чествовала святыню молчанием, никогда не обращала хребта к досточтимой трапезе, не плевала на пол в Божием храме». (Творения, ч. II, стр. 9). Будем остерегаться и мы всего, чем могли бы мы нарушить благоприличие церковное. В священных собраниях, по Заповеди апостольской, «все должно быть благопристойно и чинно» (1 Кор. 14, 40). Аминь. (Извлечено в сокращении из «Слов и речей» Сергия, митрополита Московского).

I. Что совершилось ныне над Господом и Спасителем нашим во храме иерусалимском, подобное тому совершено было, братия мои, некогда и над каждым из нас. И мы, подобно Ему, были принесены во храм, поставлены пред Господом, воцерковлены и посвящены Ему на вечное служение. Вместе с принесением нас во храм и воцерковлением мы прияли многие права и обетования; равно как вместе с тем возлегли на нас важные и священные обязанности. II. Настоящий день, яко день принесения во храм Господа нашего, по образу коего совершено было и принесение нас во храм, есть потому самый приличный для подобных воспоминаний и размышлений. Итак, перенесемся, братия мои, мыслью к нашему младенчеству и посмотрим, что происходило с нами в четыредесятый день бытия нашего.

а) Что это за жена, которая с младенцем у груди трепещущей стопою подходит к порогу церковному, видимо спешит для какого-то святого дела в церковь, но, подошед к дверям церковным, останавливается и, как бы удерживаемая какой силою невидимой, не смеет идти далее?

Это твоя мать, возлюбленный слушатель! А ее младенец – ты сам! Настал сороковой день по твоем рождении, – и вот, по закону Святой Церкви, мать несет тебя во храм для воцерковления. Зачем же медлит она у порога церковного и не входит во храм? Кто остановил ее? – Этот же самый закон Церкви, воспрещающий жене родившей до сорока дней по рождении входить в дом Божий. Для чего это запрещение? Да разумеем, что все мы зачинаемся во грехах и рождаемся в беззакониях и через то самое становимся недостойными того, чтоб явиться лицу Божию, яко неприступному для грешников святостью Своей.

б) Но не будем смущаться: нас не долго заставят стоять вне храма, потому что, благодаря любви Божественной, у всех нас есть Заступник и Ходатай всемощный. Покрытые Его заслугами, очищенные Его благодатью, украшенные Его именем, мы, несмотря на прирожденную порчу и несовершенство наше, будем приняты в дом Божий, представлены самому лицу Цареву, приобщены даже к лику друзей и присных Ему.

в) В самом деле, является служитель алтаря, приемлет на свои руки, подобно Симеону, младенца, т. е. нас с тобою, возлюбленный слушатель, подъемлет его пред вратами церкви горе, образует из него на воздухе крест и восклицает: воцерковляется раб Божий, во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Когда вслед за этим двери храма, как бы уступив крестному знамению, разверзаются, священнослужитель входит с младенцем, вещая от лица его словами св. Давида: вниду в дом Твой, поклонюсь ко храму святому Твоему!

Дошед до средины храма, он останавливается, паки подъемлет младенца горе и, образуя им крест, возглашает: воцерковляется раб Божий, во имя Отца и Сына и Святаго Духа; и затем присовокупляет: посреде церкви воспою Тя!

Приходит потом к царским вратам алтаря, снова подъемлет отроча во образ креста, и в третий раз вещает: воцерковляется раб Божий во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

г) Таким образом, рожденное уже посвящено Богу, уже введено в дом Царев. Этим могло бы окончиться священнодействие. Но христианину, яко сонаследнику Христа, предоставлены большие права; ему, яко царскому священию, дано входить во внутреннейшие завесы (Евр. 10–19); и вот священнослужитель, по тому же уставу Церкви, несет младенца сквозь южные двери в самое святилище, обходит с ним вокруг престола, и, исходя из алтаря противоположным путем, т. е. дверьми северными, полагает его на земле пред вратами царскими, откуда мать уже сама должна восприять его, как бы от лица Господня.

III. Что может быть знаменательнее и вместе трогательнее этих священнодействий!

а) Крест означает, что если мы имеем теперь доступ и в земной храм, и в небесный Эдем, то страданиями за нас на кресте Сына Божия, коими отверст для всех нас рай, заключенный для всех же преступлением нашего прародителя и собственными грехами. А между тем этим же крестом на всю жизнь дается знать рожденному, что он, яко христианин, должен быть крестоносцем, что его доля не угождение чувствам, а распинание плоти с ее страстями и похотями.

б) Внесение младенца во святилище, не матерью или отцом, а иереем, показывает, что силы природы достаточны только для дарования ему одной жизни естественной, но недостаточны для введения его в жизнь духовную и благодатную; а обхождением вокруг престола – видимо указуется на высокое предназначение христианина откровенным лицом созерцать славу Божию, быть причастником еще на земле таин жизни вечной, уготовлять себя в блаженное сожитие с архангелами и ангелами, окружающими престол Божий, – в место селения самой славы Божией.

в) Наконец, положение младенца на землю пред дверями царскими дает разуметь, что, несмотря на множество прав духовных, ему теперь усвоенных, он, яко христианин, должен всю жизнь пребывать во смирении духа и сердца, вменять себя, яко ничто же пред Господом; взирать на себя, яко на жертву, которая единожды и навсегда посвящена Господу, да отныне не ктому себе живет и не ктому себе умирает, но умершему и воскресшему для него Спасителю.

IV. Помни же, принесенный и взятый, какое знамение отверзло тебе врата дома Божия! Помни престол, вокруг коего тебя носили, и который тебе предназначен, и землю, на коей был положен и в которую пойдешь! Помни, что ты опять и также чуждыми руками будешь принесен некогда в церковь со крестом в руках! О, если бы ты когда мог усвоить себе слова праведного Симеона: ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение Твое! Но они усвоятся тебе и ты почиешь с миром до дня всеобщего воскресения, если в продолжение своей жизни не будешь забывать своего воцерковления. Аминь. (Составлено по проповедям Иннокентия, архиепископа Херсонского).