Текст книги "Магическая Академия Тотем"

–Мальчик мой, хочешь также? Иди ко мне! – Она поманила инкуба. Но тот остался неприступным как скала, только его козлиное достоинство выдало с потрохами. Он глянул на дружка и засмеялся.

–Давай, колдунья, одевай шубку.

–Не поняла? – Ксено мигом выпорхнула из кровати. В кресле лежала белая пушистая шубка, а рядом с кроватью  припарковались белые угги.

–Ого, затейник ты у меня! – Протянула нежно девушка, застегивая шубку.

–А ты у меня игривая блудница! – проблеял козлик и стремительно приблизился к девушке. Рыжая обвила его шею и поцеловала влажными губами, он поддался поцелую и застонал тихо, поглаживая ее лицо.

–Как я тебя хочу! – В следующий момент он подсадил Ксено на спину и вылетел в окно. На этот раз они поднимались очень высоко в небо. А после оказались на вершине заснеженной горы. Вокруг никого. Снег. Поляна. Палатка. Серебряная луна.

Ксено мигом соорудила снежок и кинула в Серебряка, он в ответ. Она в него. Он в нее. Они звонко смеялись, вернее, смеялась она, а он блеял как счастливый козлик.  Тут же ксено скинула с себя шубку и упала в снег. А инкуб упал аккуратно на нее сверху. Он поцеловал ее в губы, она заглянула в его огненные глаза и увидела в них свое желание.

–Тарантул, -простонала девушка. В следующий миг на ней лежал счастливый Тарантул.

–Как же я не хочу отдавать тебя ей, – Ксено провела рукой по его гладким чернильным волосам.

–Ты бы знала, как я не хочу отдавать тебя ему, – ответил инкуб-Тарантул, намекая на настоящего паука-волка. В небе висел серебряный полумесяц. Вокруг палатки собрались веселые белоснежные йети –бабы и мужики.

Они варили глинтвейн и угощали им инкуба с Ксено.

–Я замерзла, -промяукала девушка, явно намекая на палатку.

Инкуб-тарантул поднял девушку на руки, отнес в палатку. Сам же разжег огонь вокруг временного сооружения любви. Йети продолжали радоваться в серебряному месяцу, танцевали, пели песни, пили глинтвейн.

Инкуб-тарантул скинул с себя шаровары, и сел рядом с рыжей, разглядывая ее винмательно.

–У тебя такая чистая душа, Ксено. Наверное, за это тебя выбрали помощником синов. И все равно ты – колдунья. Твое тело-приманка для магических мужчин, а душа-крючок. И ты меня зацепила. Мое сердце заражено тобою. Я пытаюсь вырвать эту привязанность, лечусь народными методами, но не помогает!

Ксено гладила его спину, его бедра. В нем уже закипал реактор, и он все равно не шел к ней. Он сводил зубы от яростного желания. И вот он уже не способен владеть собой. Инкуб потушил звук и свет вокруг. Замолчал сам. Он лишь слышал ее сердцебиение, дыхание, но уже яростно желал слышать лишь ее громкие стоны. Здесь в горах эти стоны страсти затопят лощины. Их любовь способна вызвать сход лавины и не одной. Ксено тоже яростно спешила насладиться темнотой. Она уже ласкала языком его шею, грудь, живот.

Она вызвала в нем цунами. Мысль о ее теле пьянила его больше чем глинтвейн. Он мечтал воплотить с ней все фантазии. Такой куколки он не встречал за все время исполнения обязанностей инкуба. Если бы он знал, какие мысли сейчас царят в ее безбашенной красивой головке, то сошел бы с ума от желания,  и его естество взорвалось бы прямо сейчас фонтаном.

Инкуб вызвал в Ксено тайфун. Мысль о его теле сводила ее с ума. С ним у нее не было запретов, как с Михаилом. Стирались все границы дозволенного, она забывала про стыд, про мораль и этику. Он заразил ее желанием обладать другим телом, дабы получать максимум удовольствия. Дабы выжимать из этого второго тела такой фреш эмоций, сносящий башню напрочь! И главное, это было взаимно.

Он целовал ей ноги, гладил руки, читал стихи. Он кормил ее с рук черешней, после целовал ее сладкие губы, проникая языком как можно дальше. Целовал розовые ореолы сосков. Вливал в ее милый маленький ротик сладкое шампанское, а после слизывал языком с губ остатки напитка. И снова кормил черешней. А она красными губами в черешне целовала его тело – грудь, плоский живот с кубиками, и спускалась все ниже и ниже, щекоча рыжими волосами, чем сводила его с ума и доводила до слез радости и невиданного возбуждения. Он гладил ее по волосам и шептал:

–Рыжая, ты – чудо!  – Его руки проникли в ее тайну. Теперь он управлял пультом ее женского существа.

После пламенным взглядом показал ей путь к пику блаженства. Путь отразился в ее янтарных глазах, и она очень громко закричала, достигнув вершины.

Наконец он нежно положил ее на лопатки и разомкнул большими теплыми ладонями ее колени. Она его радостно впустила как родного любимого мужчину.

Они двигались в унисон дикому желанию быть друг в друге. Им хотелось раствориться. Ксено  снова накрыло жаркой взрывной волной. Она горела от желания. И вскоре потребовала продолжения банкета. А Серебряк не мог отказать сладкой девочке. И так раз за разом до 23.50 они любили друг друга под ее любимые треки. А Ксено расплескивалась и после просила снова и снова. А он любил ее  и гасил пожар.

А  в 23. 55 инкуб отнес девушку в ее комнату.  Электронный петушок  прокукарекал четыре  раза. Ксено нехотя  открыла глаза,  облизала сладкие губы. «Как же он хорош! Кто? Инкуб или Тарантул?» Это был ну очень сложный вопрос для ее девичьего умишка.

В комнату постучали. Ксено мигом соскочила, завернулась в халат и побежала к двери.

–Фейка,  я  мигом в душ. Можешь глинтвейна пока хлебнуть, – Ксено упорхнула в душ, смывать следы любовного вечера.

–А девулька-то выпить любит, – прокомментировала фейка в чернильном камуфляжном костюме, отхлебывая из бокала глинтвейн.