Текст книги "Брак по любви"

Три года назад сам Харрисон решил присмотреть себе жену и в соответствии со своим положением в обществе обзавестись наследником. За три года не нашлось ни одной подходящей девушки, с которой он захотел бы соединить свою жизнь. Ни одна из тех молодых женщин – будь она умна или глупа, титулована или просто богата, – с которыми он танцевал на балах и флиртовал, не затронула его настолько, чтобы сделать предложение.

Не то чтобы Харрисон ждал, пока влюбится, а вот для Джинкс Бенчли, очевидно, важно было именно это. Что касается Элис, она уже была в том возрасте, когда возникает опасение засидеться в девицах, и все же она продолжала отвергать самых достойных женихов, разумеется, во имя любви!

У него этой проблемы не было. Он не делал ставки на любовь, но факт оставался фактом: подходящая женщина для него так и не нашлась. Тогда почему он решил, что может отыскать подходящего мужа для Элис? Впрочем, это вовсе не означало, что сестра вольна делать все, что ей заблагорассудится, не посоветовавшись с ним, и история с Бенчли служит тому доказательством.

Над головой Харрисона пара белок гонялась друг за другом вокруг ствола высокого дуба; его гладкий жеребец бил копытом и ржал, прижавшись мордой к смирной кобылке Роджера. В воздухе витала любовь. Что за глупость, поморщился он. Все это лишь животный инстинкт, и более ничего.

Он заерзал в седле. Белки. Лошади. Молодые люди. Неужели Элис питает животную страсть к молодому Бенчли? Может, именно этого ей не хватало в лорде Мивере?

Харрисону не хотелось так думать ни о своей сестре, ни о какой-нибудь другой невинной молодой девушке благородного происхождения.

А вот о мисс Джинкс Бенчли он думал именно так.

Ну и что тут такого? Она ведь не похожа на дочь благородного джентльмена: эти огненно-рыжие волосы, этот эксцентричный наряд. А интригующий аромат, окутывавший ее… не говоря уже о колокольчиках, которые звенели при каждом ее шаге.

Любой трезво мыслящий мужчина может быть прощен за то, что при виде этого полного жизни существа у него возникают не совсем чистые мысли: она не была застенчивой провинциальной мямлей и не испугалась ни его гнева, ни его появления в ее доме рано утром.

А какой у нее голос! Твердый, уверенный, но такой мелодичный…

– Смотрите, милорд! – воскликнул Роджер, прервав не вполне целомудренные размышления Харрисона. – Кто-то выехал из замка.

Мысленно обозвав себя идиотом, маркиз подался вперед, стараясь разглядеть далекого всадника. Сначала его постигло разочарование: это был мужчина, потому что он сидел на лошади по-мужски. Потом ему удалось разглядеть, что шляпа наездника немного съехала и большой узел длинных волос упал ему на спину. Ей на спину, определил Харрисон, когда солнце осветило рыжую гриву. Разумеется, это оказалась Джинкс Бенчли, одетая в какую-то странную комбинацию из бриджей и юбки, она мчалась по дороге с такой скоростью, что за ней еле поспевал еще один всадник – по-видимому, один из конюхов.

Значит, эта красотка решила сама разыскать своего братца! Несомненно, ее целью было предупредить его, и Харрисон оказался прав, решив подождать. Теперь он поедет вслед за ней, и она приведет его прямо к сбежавшей парочке.

Он повернул лошадь и поскакал вслед за мисс Бенчли, пытаясь вызвать в себе неприязнь к этой женщине. Да, она привлекательна, но ее стиль уж слишком экзотичен, она умна, но и строптива, слишком любит спорить. Хотя на лошади она сидела просто великолепно, как будто родилась в седле, приличную молодую леди такой талант вряд ли мог украсить.

Но при всех странностях ее поведения Джинкс была вполне аристократкой: молода, хорошо воспитана, несмотря на необычную манеру держаться. Но при этом она также являлась сестрой Колина Бенчли, а значит, порядочному человеку ни в коем случае не следовало поддаваться ее обаянию. Найти Элис с ее помощью – это все, что ему от нее нужно.

Харрисон пришпорил коня. Погоня началась, и словно гончий пес, по пятам преследующий рыжую лису, он намеревался довести дело до конца: загнать ее в угол, а заодно с ней ее брата и свою глупышку сестру.

Глава 3

Колин Бенчли направился в сторону конюшни, якобы для того, чтобы проверить лошадей. На самом деле ему было необходимо побыть одному и продумать свой следующий шаг.

Первую ночь они с Элис провели в небольшой гостинице неподалеку от Оксфорда. Элис спала на кровати, а он до утра проворочался в продавленном кресле. На следующую ночь они остановились в отдаленном аббатстве, представившись братом и сестрой. Если добрые монахи и заподозрили правду, то не стали их ни о чем расспрашивать. Колин снова мучился на тощем матрасе, который ему отвели в общей спальне.

Разумеется, Элис была достойна гораздо большего, чем ночь в дешевой гостинице или в холодной монастырской келье; именно поэтому сегодня Колин чуть пораньше остановился в приличном на вид постоялом дворе близ Балликота. Он снял двухкомнатный номер, более соответствовавший тому, что заслуживала его восхитительная спутница.

Но не обманывает ли он себя? Ему никогда не удастся дать ей ту жизнь, к которой она привыкла. Колин знал, что его горячо любимый дом не идет ни в какое сравнение с самым скромным из всех владений ее брата. Вряд ли у него есть право лишать ее богатства. Какой же он эгоист, если думал, что это не имеет значения!

Колин заглянул в стойла, где отдыхали уставшие лошади, и дал конюху два пенса, чтобы тот подбавил им овса. Однако вместо того, чтобы вернуться к Элис, он еще немного задержался в конюшне.

Он так мечтал о близости с Элис, что все его тело ныло от боли. Как же она прекрасна! Он не был уверен, что сможет провести еще одну ночь в той же комнате, не разделив с ней ложе.

Боже! Что творится у него в голове! Он любит ее и хочет на ней жениться, заботиться о ней и провести с ней всю жизнь, но все началось не с того конца. Теперь ему это стало ясно. Вопреки ее уговорам им надо было сначала пойти к ее брату. Впрочем, подумал он, еще не поздно все исправить.

Приняв решение, Колин пошел на постоялый двор. Завтра утром они поедут обратно. Ему придется убедить Элис, что им надо вернуться и просить благословения ее брата, какова бы ни была его реакция.

Когда он постучал в дверь номера, она не ответила. Молодой человек постучал еще раз. Ответа не было. Обеспокоенный, он повернул ручку двери и заглянул в комнату. Картина, представшая перед ним, повергла его в смятение; сердце отчаянно забилось, кровь прихлынула к чреслам. Элис стояла спиной к окну, освещенная сзади лучами заходящего солнца, делавшими совершенно прозрачным ее длинное платье.

Колин увидел тонкую талию, округлые бедра, длинные стройные ноги. Все правильные мысли мигом вылетели у него из головы, он забыл все слова, которые хотел ей сказать. Ангел, искушающий больше, чем дьявол, – она заговорила первой, и он погиб окончательно и бесповоротно.

– Колин, у меня больше нет сил ждать, пока мы доедем до Шотландии. Любовь моя, пожалуйста, сделай меня своей женой сегодня ночью. Пожалуйста…

Джинкс остановилась на развилке. Одна дорога вела в Логан-Филдз, другая – в Мартинтон. Ее лошадь заволновалась, и она потрепала ее по шее.

– Осталось немного, Одуванчик, скоро тебя накормят и почистят.

– Мисс Джинкс, нехорошо это, да вы и сами знаете, – услышала она голос Роба. – Не дело скакать вот так верхом. Если бы хозяин был здесь, он бы…

– Если бы мой отец был жив, он сделал бы то же самое, – уверенно заявила Джинкс и строго посмотрела на стареющего конюха. – Я благодарна тебе за твою преданность, Роб, но не позволю читать мне нравоучения всю дорогу до Шотландии.

– Опять вы со своей Шотландией! Эти шотландцы – шайка безумцев, они носят юбки и без устали горланят свои леденящие душу песни…

– Моя мама была наполовину шотландкой, – напомнила Джинкс.

Роб нахмурился.

– Ну да, я хотел сказать, что сумасшедшие только мужчины, – нехотя проворчал он.

– Что бы ни было, мы едем туда. Надо помешать Колину жениться на этой девушке.

– Да, мисс, но что, если будет уже поздно, когда мы доберемся до Шотландии?

Джинкс снова посмотрела на дороги, расходившиеся в разные стороны: одна – широкая и накатанная, другая – ухабистая и слишком узкая для кареты.

– Если мы опоздаем и не сможем удержать Колина от столь необдуманного поступка, как женитьба, то, возможно, приедем как раз вовремя, чтобы спасти его от карающей руки брата его молодой жены.

С этими словами она свернула на широкую дорогу. Вряд ли Колин захотел бы, чтобы его любимая девушка тряслась по ухабам; он наверняка выбрал более удобный путь для путешествия.

– Будь что будет! – Девушка подстегнула Одуванчика. – Я еду в Логан-Филдз. Хочешь, поворачивай обратно, а хочешь – догоняй, но не серди меня бесполезными советами, иначе тебе придется собирать на ужин ягоды, а на ночь устраиваться вместе с зайцами и полевыми мышами.

Джинкс, конечно, и не подумала бы выполнить свою угрозу, да и Роб не поверил ни единому ее слову, но она была полна решимости во что бы то ни стало спасти своего брата от необдуманного брака и от роковой встречи с лордом Хартли.

Солнце уже садилось за необозримыми полями северного Оксфордшира, когда Джинкс и следовавший за ней Роб подъехали к Логан-Филдзу. Она проголодалась, ее мучила жажда, ноги затекли от долгого пребывания в седле. Все, чего ей сейчас хотелось, – это снять бриджи, которые натерли ей ноги, и принять горячую ванну.

К сожалению, завтра будет не лучше и послезавтра тоже: все силы придется отдать на то, чтобы добраться до Гретна-Грин раньше Колина.

Ах, Колин, Колин! Список его прегрешений рос с каждым шагом. Когда ей наконец удастся найти этого несчастного, ему за многое придется ответить.

Пока же она молилась лишь о том, чтобы он был жив.

В коридоре горел тусклый свет – свидетельство того, что час был поздний. Слуга мисс Бенчли спал в одной из битком набитых комнат на чердаке. Она сняла за умеренную плату одноместный номер на четвертом этаже. Харрисон же снял более удобные апартаменты этажом ниже, но заснуть так и не смог. За несколько монет он узнал все, что было нужно: она поужинала в своей комнате и заплатила дополнительно за ванну, явно не догадываясь, что он едет за ней по пятам.

И все же маркиза одолевало беспокойство. Бутылка красного вина не помогла ему забыться. Решив не начинать вторую бутылку во избежание головной боли наутро, он поднялся на четвертый этаж и остановился перед ее дверью.

Надо бы хорошенько ее напугать и вынудить сказать, куда сбежала влюбленная парочка, – наверняка хитрая красотка знает значительно больше, чем сказала ему. То, что она отважилась на такое безумное путешествие, – лишнее тому доказательство.

Харрисон поднял кулак, но потом, судорожно вздохнув, разжал его и прижал ладонь к двери, разделявшей их. Он слишком мало спал и слишком много выпил, да и вся эта ситуация угнетала его. Эти Бенчли ведут себя еще более возмутительно, чем говорят о них в обществе: оба, брат и сестра, импульсивны, недальновидны и самонадеянны.

Мысли маркиза становились все более путаными. Ему чертовски не повезло, что Джинкс Бенчли неожиданно оказалась такой привлекательной. Вообще-то его обычно тянуло к совершенно другим женщинам. Он предпочитал спокойных, уравновешенных, элегантных блондинок, но для разнообразия не проходил и мимо пылких брюнеток. А вот рыжеволосые эксцентричные особы были не в его вкусе.

К несчастью, эта рыжеволосая девушка оказалась совершенно другой – умной, сообразительной, ее нелегко было запугать. Это сочетание качеств редко встречается в женщинах, особенно в молодых и красивых. Вдобавок она возбуждала в нем самые первобытные чувства. Харрисон думал над этим весь день, а сейчас от одной мысли о ней ему становилось жарко. Кровь начинала бушевать во всем теле, когда она представала перед его мысленным взором в постели… раздетой.

– Проклятие! – процедил маркиз сквозь зубы, отрывая руку от двери. Если ее брат обладает лишь половиной ее притягательности, неудивительно, что наивная Элис кинулась за ним очертя голову.

И все же его цель не соблазнять Джинкс Бенчли или быть ею соблазненным, а следовать за ней.

Сунув руки в карманы, Харрисон отвернулся от двери. Ему необходимо еще выпить – и к черту последствия!

Утро выдалось ужасным: Джинкс плохо спала ночь и рано проснулась. Хотя у нее никогда не было предрасположенности к видениям и вещим снам, как у ее матери, ее всю ночь мучили какие-то непонятные, путаные видения: Колин и его невеста, у которой не было лица, какой-то ребенок, весело хохочущий лорд Хартли, выглядевший моложе, чем в жизни. Но почему он смеялся? И чей ребенок был у нее на руках? Может быть, ее собственный?

Когда первые лучи солнца выглянули из-за Чилтернских гор, девушка уже была в пути. Роб с несчастным видом плелся позади нее. Впрочем, одну новость все же можно было назвать хорошей: дежурный конюх вспомнил Колина и Элис – молодого человека с каштановыми волосами и красивую, как куколка, молодую леди.

Значит, она выбрала правильную дорогу. Это по крайней мере уже кое-что.

Начался дождь, дорога превратилась в непроходимое месиво, и оптимизма у Джинкс поубавилось. Когда они доехали до Бичестера, она промокла насквозь и страшно проголодалась. Но они сделали остановку ровно на столько времени, сколько потребовалось, чтобы перекусить и дать отдохнуть лошадям, а когда выехали из деревни, дождь немного утих. Примерно через час случилась другая неприятность – захромала кобыла слуги.

– Конюх на постоялом дворе сказал, что до Банбери не менее четырех часов пути по хорошей дороге, – уточнила Джинкс. – Так что тебе лучше вернуться в Бичестер, Роб.

– А как же вы, мисс? Неужели хотите ехать дальше одна, чтобы выполнить свой безумный план?

– Я не меняю своих решений. – Она порылась в дорожной сумке и выудила несколько монет. – Вот возьми. Здесь хватит и на тебя, и на Долли. Если ты поедешь по той же дороге, она приведет тебя прямо домой. Дождись только, чтобы Долли поправилась.

По правде говоря, Джинкс очень не хотелось ехать дальше в одиночестве. Чем дальше они забирались на север, тем меньше у нее оставалось уверенности в себе. Но она ни за что не покажет Робу, что боится, ведь выбора у нее все равно нет. Если ей не удастся удержать Колина от исполнения его безумного плана, она по крайней мере будет с ним рядом, когда появится этот кровожадный Харрисон Стерлинг.

Откинув со лба мокрые волосы, Джинкс сказала:

– Бесполезно со мной спорить, Роб. Ты же знаешь, я поступлю так, как считаю нужным. Скоро я найду Колина и буду в полной безопасности.

Она и не догадывалась, что Харрисон наблюдал за тем, что происходит, спрятавшись за поворотом. Он не слышал беседы Джинкс с Робом, но вполне мог себе представить, о чем шел разговор. Этот несчастный думал, что сможет убедить свою хозяйку повернуть обратно. Ха! Харрисон побеседовал с ней всего два раза и понял, что переубедить ее невозможно.

Итак, мисс Бенчли намерена ехать дальше одна. Глупая девчонка, она и не представляет, сколько опасностей подстерегает женщину, путешествующую в одиночестве! Ее счастье, что он едет за ней следом.

Маркиз усмехнулся и глянул на своего камердинера.

– Взбодрись, Роджер! Ты мне больше не нужен. Дальше я поеду один. Помоги, если потребуется, конюху мисс Бенчли, а о мисс Бенчли я сам позабочусь.

До заката было еще далеко. Впечатление надвигающейся ночи создавали низкие тучи, готовые в любую минуту снова пролиться дождем и промочить ее до нитки.

Сколько еще до Банбери?

Эта часть Оксфордшира выглядела не такой густонаселенной, как южные районы. Джинкс уже проехала мимо крохотной чистенькой деревушки, когда на склоне холма увидела фермерский дом. На худой конец можно было заночевать и здесь, но пустят ли в приличный дом женщину, которая путешествует в одиночку, вот в чем вопрос?

Уже в сотый раз Джинкс упрекала себя за то, что так опрометчиво, не подумав, отослала Роба обратно в Бичестер. Хоть бы погода немного улучшилась. От дождя не только развезло дорогу, но и настроение становилось все более мрачным.

Она поправила шарф на голове. По крайней мере он неплохо защищал ее от дождя. Пока.

Дорога шла в гору, и Джинкс стала подстегивать Одуванчика, который хотя и устал не меньше своей хозяйки, все же бодро двигался вперед. Они уже почти перевалили самую высокую точку холма, как вдруг копыта коня начали скользить на мокром гравии. Если бы Одуванчик упал, то не миновать беды, однако ему удалось устоять на ногах; но тут сама Джинкс потеряла равновесие.

Она успела ухватиться за луку седла, но это ей не помогло, и она с воплем отчаяния упала прямо посреди раскисшей дороги. Как назло именно в этот момент тучи решили окончательно освободиться от своего непомерного груза.

Джинкс повернула голову набок и прикрыла лицо мокрым рукавом. Слава Богу, она цела и ничего не сломала, только поцарапала ладонь и заработала синяк на боку. Продолжая лежать в луже под проливным дождем, девушка кляла все и вся, пока оглушительный раскат грома не привел ее в чувство. Одуванчик, фыркнув, заржал и, прежде чем Джинкс успела схватить поводья, победно подняв хвост, словно флаг, перемахнул через лежавшее у дороги поваленное дерево и скрылся из виду.

– Нет! – Джинкс с трудом поднялась и попыталась бежать вслед, но промокшие юбки оказались слишком тяжелыми. Поскользнувшись, она чуть снова не упала и опять принялась проклинать лошадь, погоду, а больше всего своего идиота-брата.

Она не слышала топота копыт, пока всадник почти не поравнялся с ней, а когда обернулась, то ее словно отбросило в заросли вереска. Они, конечно, смягчили падение, но ее костюм для верховой езды был испорчен окончательно.

– Проклятие! – пробормотала Джинкс и, защитив от дождя лицо ладонью, подняла глаза…

Над ней возвышался Харрисон Стерлинг собственной персоной! Зачем он здесь? И почему он должен был появиться именно тогда, когда она выглядит такой жалкой, просто полной дурой? Тихий стон вырвался из ее груди.

Он спешился и склонился над ней.

– Вы не ушиблись?

Хотя его лицо выражало подобающее случаю сочувствие, на Джинкс это не произвело никакого впечатления. Несмотря на то что на Стерлинге были широкополая шляпа и прорезиненный плащ, он тоже промок, но зато не так унижен, как она.

Присев на корточки, маркиз тронул ее за плечо.

– Вы не ушиблись? Встать можете? Давайте я вам помогу.

Стиснув зубы, она скинула с плеча его руку.

– Лучше поймайте моего коня, с остальным я справлюсь сама!

К тому времени как Харрисон привел Одуванчика, Джинкс уже встала, но еле держалась на ногах. Ливень немного утих. Если бы она сейчас была дома, то стояла бы у окна, наблюдая за тем, как дождь стучит в стекло. Она любила слушать, как журчит вода, стекающая по водостокам в канавы. Ее дед придумал приспособление, с помощью которого эта вода, ударяясь о стенки желоба, превращалась в настоящие фонтаны, образуя нечто вроде каскада.

Но здесь, посреди всей этой слякоти, в бог знает какой части Оксфордшира, трудно было получать от дождя хоть какое-нибудь удовольствие. Джинкс промокла до костей и замерзла. Мокрая одежда пригибала ее к земле, так что она с трудом могла двигаться. В довершение всего она устала и была оскорблена, а конца этому незадачливому дню все не предвиделось.

Если он станет над ней насмехаться, или начнет ее запугивать, или посмеет высокомерно вздернуть бровь…

Но надо отдать ему должное – Харрисон не сделал ни того ни другого.

– Вы можете ехать верхом?

– Да. – Джинкс никак не могла вскарабкаться в седло, однако отказывалась принимать его помощь.

Потом она услышала приглушенное проклятие – что-то о безумных женщинах – и попыталась обернуться, чтобы дать ему отпор, но маркиз уже крепко держал ее, намереваясь подсадить в седло. И вдруг он замер. Они стояли лицом к лицу, затаив дыхание, почти целую минуту. Дождь, хлеставший по их лицам, был холоден и как будто издевался над ними, тем острее Джинкс чувствовала тепло рук Харрисона на своей талии. Не может быть, чтобы эти руки были такими горячими, мелькнуло у нее в голове. Она ощущала прикосновение его широких ладоней и каждого пальца в отдельности.

Харрисон смотрел на нее сверху вниз, она на него снизу вверх, и вдруг все изменилось. В мире уже не было Колина и Элис. Остались только они посреди дождя, и он собирался ее поцеловать.

По логике вещей Джинкс следовало отвернуться, но она была Бенчли, а Бенчли не гнушаются поцелуями под дождем и верят в любовь между самыми неподходящими друг другу людьми – не зря ее высокообразованный отец полюбил вдову мясника, а дедушка женился на цыганке.

Но маркиз?

Никто из рода Бенчли не был настолько глуп, чтобы влюбиться в человека, который занимал столь высокое положение в обществе, а она влюбилась, и очень быстро, а теперь никак не может остановиться, ей уже не приходилось сомневаться, что при всем своем высокомерии Харрисон мог быть нежным и заботливым. Он мстителен, но это всего лишь признак его верности своему семейству.

Взгляд его темных глаз завораживал ее. Он наклонился ниже, так что их губы почти соприкоснулись…

Вода с полей его шляпы пролилась Джинкс на лицо, и в результате она чуть не захлебнулась.

– О! – вырвалось у нее, и она, закашлявшись, стала вытирать лицо. Харрисон выругался, употребив довольно крепкое словцо, которое было неприлично произносить в присутствии леди, но Джинкс не возражала, так как чувствовала то же, что и он.

Потом он крепче сжал ее талию, и в мгновение ока она оказалась в седле.

– Сначала надо найти место, где можно укрыться от дождя, а потом, мисс Бенчли, нам предстоит серьезный разговор.

– Разумеется, о том, почему вы меня преследуете? – съязвила она.

– О том, почему вы мне солгали, – прорычал он и, вскочив на своего коня, поехал на север.

Джинкс некоторое время не двигаясь смотрела ему вслед. Если он верит, будто она поможет ему найти Колина, чтобы вызвать на дуэль, то пусть на это не рассчитывает. Она ни за что не будет пособницей сумасшедшего.

– Я вам не лгала! – крикнула Джинкс и стегнула Одуванчика. Бенчли благородные люди, и они никогда не лгут.