Текст книги "Прощай, мечта"

Глава 4

Черные угольные глаза Лайлы от неожиданности сделались круглыми. Модно подстриженные короткие волосы обрамляли ее лицо с двух сторон, как два крыла, от чего она выглядела еще более удивленной.

– Что это было? Волк?

Уже стемнело, и Джимми развел костер в специальной яме во дворике, выходящем на океан. Гости собрались там, и Тори тоже присоединилась к компании. Странный пронзительный крик, дикий и пугающий, нарушил тишину.

– Похоже на койота, – успокоила Лайлу Тори. – Они обычно не приближаются к людям.

– Никто не допустит, чтобы такую красавицу, как вы, съел волк, – плотоядно усмехнулся Фрэнк.

– Определенно волк, – едко заметила его жена Фибе, злобно глядя на Лайлу.

Тори отвернулась, не желая принимать участие в этой пикировке. Гостей угостили вином, поэтому все возбудились, голоса звучали громче обычного, и раскаты смеха разносились по патио. Тори это устраивало, потому что она сможет потихоньку удалиться и заняться своим планом. Но надо немного подождать.

Она сидела в глубоком плетеном кресле и смотрела на золотистые языки пламени, которые взлетали все выше и выше. Она не обращала внимания на окружающих и погрузилась в воспоминания.

Она помнила вечеринки у костра на этом самом месте, хотя участия в них не принимала. Она пряталась в тени, наблюдая, как Рики или Марк собирались здесь со школьными приятелями, завидовала им и хотела… она не знала тогда, чего ей хотелось. Но всей душой ей хотелось чего-то такого… кого-то…

Тори посмотрела на деревья. Интересно, а там сейчас среди ветвей есть кто-нибудь, наблюдающий за ними, как она когда-то? Конечно же Марк. Он, разумеется, не прячется на дереве, но тем не менее стоит и наблюдает за всеми. Она улыбнулась. Он навешивает ярлыки на всех. Это у него навязчивая идея?

Но кто-кто, а она очень хорошо знает, что это такое. Она тоже этому подвержена.

Он посмотрел в ее сторону, и она скорчила ему рожицу, чтобы досадить. Потом подмигнула, сама не понимая зачем. Он улыбнулся. Потом отвернулся и стал наблюдать за огромным техасцем, который занимал всех ковбойскими историями, как он перегонял скот на скотопригонный двор в Чикаго.

– Неужели этот парень никогда не слышал, что скот перевозят поезда вот уже лет сто? – пробормотал Фрэнк, проходя мимо Тори.

Тори оглядела сидящих у костра. И опять Карл куда-то исчез. Ей это не понравилось. Чем он занят?

Кто-то сунул ей в руку палочку с чем-то, прицепленным на конце.

– Черт возьми! – воскликнула Лайла, когда ей вручили такую же палочку. – Неужели поджаренный зефир?

Тори стала послушно махать палочкой над огнем.

– Вы сожжете зефир, – раздался тихий голос сзади. Это подошел Марк. Он протянул руку, отобрал у нее палочку и начал умело поворачивать над огнем, чтобы зефир равномерно подрумянился.

Она вопросительно взглянула сначала на него, а затем на клейкое лакомство на конце палочки.

– Я должна это съесть?

– Вам понравится.

– Сомневаюсь.

Тогда он снял подрумяненный зефир с палочки и засунул ей в рот. Тори засмеялась. Было вкусно. Снаружи – хрустящая корочка, внутри – сладкая сливочная мякоть. Детское угощение.

– Где Карл? – спросил он, оглядевшись по сторонам.

Она должна быть крайне осторожной. Он подозревает, что она обманщица, и если бы он знал, кто ее отец, вероятно, окончательно утвердился бы в этом мнении.

– Понятия не имею.

Марк пристально на нее посмотрел и покачал головой. Ей вдруг сделалось холодно и неуютно.

– Уйдем отсюда, – тихо сказал он.

Внутри у нее все сжалось.

– Вы и я?

– Да. – В сумерках его глаза блестели. – Я хочу поговорить с вами. Наедине.

Закусив губу, она быстро соображала, как ей поступить. У нее нет времени на разговоры, у нее свой собственный план действий, и она совсем не хочет, чтобы он ходил за ней следом.

Первое, что она хотела сделать, – это проникнуть в дом, где жила ребенком. В тот самый дом с красной черепичной крышей. Там она все осмотрит. К счастью, Джимми в нем не жил, и дом выглядел пустым. Кажется, там не жили много лет. Это ей на руку. Значит, можно найти что-нибудь, что оживит память или подскажет ее воображению что-то такое, что наведет на след, хотя она и не знает на какой.

– Думаю, не стоит, – сказала она и отвернулась. – Люди заметят.

– Почему вас это волнует?

– Потому что я соблюдаю приличия, Марк. И хочу, чтобы люди это видели. Возможно, вам все равно, а мне – нет.

Какие удивительные мысли приходят ей в голову!

– И еще кое-что, – сказала она. – Посмотрите мне в глаза. Разве по моим глазам видно, что я вами увлечена?

Он пристально на нее посмотрел, потом покачал головой с таким видом, будто она сморозила глупость.

– О’кей, – сказал он. – Понял. Я был не прав. Вы ко мне равнодушны. Я в состоянии с этим смириться.

Она смерила его сердитым взглядом.

– Хорошо. Потому что я в вас не влюблена. И не ждите.

Он усмехнулся:

– Ладно. Простите, что я вообще об этом заговорил.

– О’кей. – Она с облегчением выдохнула.

А он продолжал насмешливо на нее смотреть.

– Но вы все равно не замужем за Карлом. Разве не так?

Она тряхнула головой, от чего волосы разметались по ее плечам, ничего ему не ответила и стала смотреть на огонь. А когда оглянулась, он уже ушел.

Но он ушел не далеко. Каждый нерв в его теле был напряжен, предупреждая о том, что здесь что-то происходит. Что конкретно, он не знал, но намерен выяснить. Замешана ли в этом Тори? Несомненно. Он был одновременно озадачен и раздражен. Что-то, связанное с ней, не давало ему покоя – взгляд так и тянулся к ней, воскрешая что-то забытое и похороненное в памяти. То, что обычно запихиваешь не в тот ящик. И это «что-то» не поддается точному определению. Почему она выглядит такой знакомой?

И где, черт бы его побрал, Карл? Надо бы его поискать, но тогда исчезнет Тори. Лучше остаться и не спускать с нее глаз.

Тори разговаривала с техасцем и смеялась чему-то, что тот сказал, но ее взгляд быстро переместился в его сторону. Что он увидел на ее лице? Вызов? Гнев? Он не мог разобрать, но это лишь разожгло его интерес. Она собирается что-то предпринять, и он хочет знать, что у нее на уме.

Но ночь еще не наступила, и у Мардж было полно развлечений для гостей.

– Внимание! – крикнула она, подзывая всех сесть вокруг костра. – Джимми принесет еще дров, и мы будем рассказывать истории.

– О привидениях? – с опаской поинтересовалась Лайла.

– Нет, – засмеялась Мардж. – Я предлагаю каждому из вас рассказать о Шангри-Ла и что бы вы сделали для изменения поместья по своему вкусу, в соответствии с вашей мечтой.

Тори не сдержала улыбку. А Мардж, оказывается, умелый коммерсант. Тори посмотрела туда, где стоял Марк с банкой пива в руке – вид у него был настороженный.

Мардж старалась оживить вечеринку.

– Высказывайтесь. Не стесняйтесь. Подумайте о тех возможностях, которые открываются здесь. – Она посмотрела на повернувшиеся к ней лица. – Лайла, начинайте.

Лайла мечтательно улыбнулась:

– Я устроила бы развлекательный центр, установила бы сцену для театральных представлений. Люди приезжали бы сюда из Сан-Франциско и из Лос-Анджелеса.

– Если повезет, – фыркнул техасец. – Ехать слишком далеко. На шоу клюнет не больше десяти человек.

Лайла изящно повела плечами:

– Это для начала. Но мы будем расширяться. О нас станут говорить…

– А вот мой план, – поспешила вступить в разговор Фибе. – Я бы хотела устроить духовное пристанище для наших друзей. Некоторые из них работают в шоу-бизнесе, некоторые – политики. Они могли бы приезжать сюда и отдыхать на природе. Прямо здесь я бы построила бассейн с морской водой, с водопадом и свисающими виноградными лозами. А вокруг бассейна – греческие статуи.

– Вроде замка Херста.[3]3
  Херст Уильям Рэндолф (1893—1951) – американский газетный магнат.


[Закрыть]

– Да. Я в восторге от замка Херста.

– Если вы так же богаты, как Херст, – сказал техасец. – Иначе лучше не залетать так высоко. Это мечты.

– Человеку свойственно мечтать, – высокопарно произнес Андрос. – У нас с Ниной тоже есть мечта. Мы бы преобразовали это место в первоклассный курорт для средиземноморских клиентов. Главное – наш ресторан. Мы создадим самый лучший греческий ресторан во всем мире, где будут подавать старомодный клубный ужин. А дом перестроим под отель…

Нина не отставала от мужа, рассказав о древних рецептах, которые передавались в семье из поколения в поколение.

– Очарование старой деревни вкупе с новейшей технологией, – заявила она.

– Номер не пройдет, – остудил их пыл техасец. – Вы прогорите в первый же год.

– Да ну? – язвительно произнес Фрэнк. – А что у вас, ковбой? Пижонское ранчо?

– Ну нет. Зачем мне здесь лишние люди? Первое, что я сделаю, – это найму геолога и горного инженера и начну бурить скважины.

– Скважины?!

Все в изумлении уставились на него.

– Ага. Перекопаем всю округу. Я ставлю на золото, леди. Недалеко отсюда находилась золотоносная жила, и в девятнадцатом веке оттуда извлекали золото. Готов держать пари, что мы сможем найти эту жилу и…

– Вы серьезно? – свирепо сдвинув брови, спросил Марк.

– А что? Калифорнийское золото – вот чем известен этот штат. Должно же оно где-то быть. Спорю – вон на тех холмах.

– Вы с ума сошли, – сказал Фрэнк, и к нему присоединилось еще несколько голосов – каждый высказывал свое мнение о возможности найти золото.

– А вы, Тори? – спросила Мардж, когда спор утих. – Что у вас с Карлом на уме?

Тори попыталась уйти от ответа:

– Спросите об этом Карла.

Все повернулись в ее сторону.

– Мы спрашиваем вас, – сказал Фрэнк.

– Меня?

– Да. Разве вы не принимаете в этом участия?

– Конечно принимаю. – Тори кашлянула. Что, черт возьми, она может сказать? Она понятия не имеет о том, чего хочет Карл. Но все ждали. Она чувствовала, что ее загнали в угол.

И вдруг ее осенило. Это ее мечта, а не Карла. Перед глазами возникла картина – Шангри-Ла двадцать лет назад, когда она была ребенком. Как же она любила это место, центр ее вселенной!

– Будь я хозяйкой этого места, – начала она, глядя на луну, которая медленно плыла над океаном, оставляя за собой серебряный шлейф, – я бы построила шпалеру вдоль дороги наверху утеса и выращивала бы дикие розы.

Тори продолжала, вызывая в воображении каждую деталь Шангри-Ла в годы ее детства. От этих воспоминаний сердце у нее запело. Она, улыбаясь, говорила и говорила.

Марк уже собрался идти искать Карла, пока Тори занята рассказом. Но он никуда не пошел, попав под волшебство той картины, которую она с такой легкостью воссоздала у него в мозгу. Он внимательно слушал то, что она говорит. Картина, нарисованная ею, была ему знакома. Это была картина его детства.

Она знает это место. Она была здесь раньше.

Марк бросил взгляд на мачеху. Заметила ли она что-либо? Но внимание Мардж было приковано к Джимми. Марку стало тошно, и он тихо выругался. Потом снова посмотрел на Тори.

Кто она, черт возьми?

Тори очнулась от своих мечтаний и огляделась. Вся компания не сводила с нее глаз, и она почувствовала, как у нее горят щеки. Что такое она сказала, чем всех заворожила?

Она встретилась взглядом с Марком. У него был такой вид, словно он не верил своим ушам. Потом он сделал ей знак головой, что хочет поговорить с ней. Что-то в его лице заставило ее на этот раз уступить.

Она подождала, пока гул голосов вокруг костра не возобновился. Когда, как ей показалось, никто уже не обращает на нее внимания, она встала и тихонько отошла в сторону. Марк встретил ее на дорожке между пальмами.

– В чем дело? – спросила она, подойдя к нему.

Он стоял, скрестив на груди руки и пристально глядя на нее.

– Кто вы? – требовательным тоном произнес он.

Ей стало трудно дышать.

– Я… я Тори…

– Тори. А дальше? Ваше настоящее имя?

Она открыла рот, но он не дал ей сказать.

– Только без этих глупостей с фамилией Марино.

Она отвернулась и покачала головой.

– Послушайте, Марк…

– Нет, это вы послушайте. Сказка, которую вы сочинили у огня, – полное описание этого места двадцатилетней давности. Каким образом вам это известно?

Тори попыталась отделаться улыбкой. Но его глаза смотрели далеко не дружелюбно. У нее упало сердце. Не очень-то умелая она притворщица. Она не может рассказать ему все, но кое-что все-таки может.

– Я раньше жила здесь, – призналась она.

Он уставился на нее.

– Это правда. Я – Тори Сандз.

– Сандз? Как у…

Она сделала для храбрости глубокий вдох.

– Джарвис Сандз был моим отцом.

Марк замер:

– Дворецкий…

– Да.

– Тот, кто украл сокровища дона Карлоса.

– Нет! – с яростью выкрикнула она. – Он этого не делал. Его ложно обвинили.

– Насколько я помню, его посадили в тюрьму…

– Ему не было предъявлено официальных обвинений, а сокровища были найдены. Его освободили. – У Тори слезы навернулись на глаза. Почему по прошествии стольких лет она не в состоянии совладать со своими чувствами? – Это была чудовищная ошибка.

Он, нахмурившись, сверлил ее взглядом.

– Вы жили в доме у ворот.

Она кивнула, усилием воли взяв себя в руки.

– Ваше имя тогда было не Тори?

– Нет. Меня звали Вики. Виктория.

Он с изумлением смотрел на нее.

– Вы… ты – та самая толстощекая девочка, которая бросала в меня огрызки с яблони.

– Я никогда ничего в вас не бросала, – ответила она. Хоть бы голос у нее не звучал обиженно! – Но той маленькой девочкой была я.

– Вики Сандз. – Он медленно кивнул. – Теперь вижу. Это была ты. – Он пожал плечами, словно не знал, что и подумать. – Не могу в это поверить. – Вдруг взгляд его переменился. – А что ты делаешь здесь… Тори? Почему ты вернулись?

Она смотрела на его красивое лицо и спрашивала себя, говорить или не говорить правду. Ей хотелось сказать. Но разумно ли это? В конце концов, она здесь для того, чтобы доказать, как несправедливо поступила его семья. А он ведь не станет ей в этом помогать. Самое лучшее для нее – это попытаться убедить его оставить ее в покое, чтобы она сама во всем разобралась. Вместе с ним она этого не добьется.

Тори отвернулась и, не глядя на него, произнесла:

– Полагаю, что из-за ностальгии. Я подумала, будет здорово снова увидеть места, связанные с детством.

– Неужели? – Он ей не поверил. – И поэтому ты отправилась в пещеры. Это как-то связано с сокровищем дона Карлоса. Конечно.

– Нет. – Тори снова повернула голову в его сторону. Ей надо оправдать свои действия, но по его глазам она поняла, что он ей не поверил. Правильно она сделала, что скрыла правду! – Я пошла туда, потому что играла в этих пещерах и хотела опять их увидеть. Воспоминания о прошлом.

– Предположим.

Он ей не поверил. Ну и пусть не верит. Не все ли ей равно? Лишь бы оставил ее в покое. Но все же кое-что она должна ему сказать.

– Я… я слышала о том, что случилось с твоим отцом. Несмотря ни на что, мне очень жаль, что он умер таким образом.

Марк сдвинул брови:

– Что значит «несмотря ни на что»?

Она удивленно на него посмотрела. Он что, не помнит, как все было? Ведь это его отец сделал так, что арестовали ее отца. У нее были веские причины не любить этого человека. Ее отец с удовольствием работал у Ханта, был ему душевно близок. То, как Хант поступил с ним, он счел предательством. Это стало решающим фактором, подтолкнувшим его к самоубийству.

Тори смотрела в другую сторону, чтобы Марк не увидел ее волнения, но он, кажется, и не заметил, что она ему не ответила.

– Подожди. Я пытаюсь вспомнить. Ведь твой отец умер после того, как вы переехали обратно в Лос-Анджелес? – спросил он. – По-моему, отец мне об этом говорил.

Она кивнула, изо всех сил сдерживая слезы. Ни за что на свете она не расплачется перед ним.

– Да, – подтвердила Тори. – Моя мама всегда говорит, что он умер от разбитого сердца. – Она закашляла, чтобы скрыть дрожь в голосе. – Но в действительности… в действительности… – Тори подняла голову и посмотрела прямо в глаза Марка. – В действительности он застрелился.

– О господи. – На его лице было написано искреннее сочувствие. Он протянул руку и дотронулся до ее плеча. – Мне очень жаль, Тори. Я этого не знал.

Она проглотила ком в горле и отстранилась от него.

– Как странно, – тихо произнес он. – Оба наших отца совершили самоубийство. Странно.

– Что? – Она резко обернулась. – Я ничего не знала. В газетах про это не писали. Я думала…

– Что это был несчастный случай и он утонул? Да, мы так об этом заявили. И все с этим согласились. Но он оставил записку. Мы-то знали, что он сделал это намеренно.

У Тори было такое ощущение, словно ее сильно ударили в живот. Она понятия ни о чем подобном не имела. Она столько времени ненавидела этого человека, но услышать, что он настолько настрадался, что захотел уйти из жизни…

Она взяла Марка за руку:

– Ох, Марк, мне так жаль. Я ничего не знала.

Он пристально смотрел в ее лицо. Слезы блестели у нее на глазах. Он смотрел на ее прелестно очерченный рот и… боролся с желанием поцеловать ее. Почему? Потому что она хорошенькая? Лишь потому, что она стоит так близко? Не важно, как сильно она влечет его, она вне досягаемости. Возможно, она не замужем за Карлом, но это не означает, что она свободна.

Марк подчеркнутым движением отодвинулся от нее.

– Как насчет Карла? – сказал он. – Что он ищет?

Тори покачала головой:

– Я на самом деле не знаю. Он мне не говорил. – Она колебалась, лихорадочно придумывая ответ. Свои карты она не должна открывать и сообщать ему слишком много сведений. – Я думаю, что он заинтересован в покупке собственности и хочет узнать о поместье подробнее. Вот, кажется, и все.

– Но точно ты не знаешь.

Тори закусила губу. Что она могла сказать? Кое-что. И зачем настаивать на том, что они с Карлом женаты?

– Я не очень-то хорошо его знала. Я выполняла для него определенную работу. Он узнал, что я здесь выросла, поэтому, когда он решил приехать сюда и выяснить все детали, он спросил, не соглашусь ли я поехать с ним и назваться его женой.

Тори надеялась, что была убедительна и он ей поверит. Поверит, что она не виновата. Она же не виновата? Виновата, конечно. Она использует Карла, а Карл использует ее.

– Я решила, что это было бы здорово, поэтому и согласилась поехать с ним.

Со стороны патио раздались громкие голоса. Кажется, гости собирались расходиться по своим комнатам. Тори расстроилась – у нее не остается времени, чтобы обследовать дом дворецкого, как она намеревалась.

– Мне пора возвращаться, – сказала она, подняв глаза на Марка.

Он взял ее за руку и развернул лицом к себе.

– Пообещай мне ночью держать дверь на замке, – хрипло произнес он.

– Ты имеешь в виду… – поразилась она.

Он крепче сжал ей руку:

– Я имею в виду твою дверь – закройся на ключ. Я не доверяю Карлу.

– Да он никогда…

Глаза Марка сверкнули.

– Он мужчина, а ты – очень интересная женщина. Я ему не доверяю, так что запри дверь.

У Тори сердце едва не выскочило из груди. Она не думала о себе как об интересной женщине и к тому же не верила в его слова относительно своей привлекательности. Но все же…

– О’кей.

– Я проверю. Постучу тебе вот так… – Марк постучал костяшками пальцев по стволу дерева.

– Зачем тебе это? – Тори удивленно на него посмотрела.

Марк на минуту задумался, нахмурив брови, потом покачал головой и ответил:

– Ты меня задела за живое. Я делаю это в память о прежних временах. В конце концов, ты для меня вроде младшей сестры. Разве не так?

– Нет, – со смехом возразила она.

Он отпустил ее руку.

– Будем считать, что я просто хочу быть уверенным, что с тобой все в порядке.

– Прекрасно. Такое объяснение я принимаю.

– Хорошо.

На какое-то мгновение ей показалось – да нет, она была уверена, – что он сейчас ее поцелует. У нее едва не остановилось сердце. Марк Хантингтон поцелует ее! Сколько раз она мечтала об этом моменте? Тори ждала поцелуя, слегка приоткрыв губы, сердце колотилось подобно барабану в джунглях. Он долго смотрел на нее, затем взгляд у него изменился, и он отвернулся.

– Спокойной ночи, Виктория Сандз, – хрипло произнес он. – Желаю хороших снов. Увидимся утром.

И скрылся в тени деревьев.

У Тори дыхание с трудом вырывалось из груди, как бывает после быстрого бега, лицо горело. Она чувствовала себя полной дурой. Когда же она поумнеет? Марк Хантингтон не для нее. Она ему не нужна.

Тори вернулась в дом. Ей удалось не столкнуться с Карлом, когда она проходила мимо костра. Она подошла к своей комнате, и тут он ее нагнал.

– Подожди. – Он просунул плечо в проем двери. – Надо поговорить.

– Карл, это был тяжелый день. Мне необходимо выспаться.

– Успеешь. Сначала ты должна мне помочь. Мне нужно, чтобы ты внесла в карту уточнения.

Тори вздохнула. Карта Шангри-Ла, которую она нарисовала, была приблизительным наброском. Она нарисовала ее по памяти и отдала Карлу, когда они только планировали эту поездку.

– Чего там недостает? – спросила она.

– Пещер. – Он вытащил сложенную бумагу из кармана пиджака и неприязненно посмотрел на Тори. – Интересно, почему ты не нарисовала пещеры?

– Послушай, Карл, оставь мне карту, и я нарисую их завтра утром.

– Нет, – уже начиная злиться, отрезал он. – Мне это нужно сегодня. Мне нужно…

– У вас какие-то проблемы?

Они оба чуть не подпрыгнули от неожиданности – им навстречу по коридору шел Марк.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь? – вкрадчиво спросил он, глядя на Карла.

Карл поспешно засунул карту обратно в карман и покачал головой.

– Нет, ничего не нужно, – недовольным тоном ответил он и отошел к своей комнате. – О’кей, Тори. Займемся этим утром. Пока.

Марк выразительно поднял бровь.

– Я помню, – сказала на это Тори. – Запереть дверь. Не волнуйся – я все сделаю.

А Марк прав. Тори размышляла об этом, готовясь ко сну. Карл казался таким безобидным, когда она согласилась отправиться с ним в это путешествие. Но он изменился, в нем появилась настороженность и озлобленность, чего она раньше не замечала. Доверяет ли она ему по-прежнему? Наверное, нет.

Она знала, что Марк не доверяет Карлу. Но и ей он тоже не доверяет.

Позже, уже погружаясь в сон, она услышала крик. Тори села. Что это было? Но звук затих. Возможно, ей это приснилось. Тори снова улеглась, но спала неспокойно, постоянно просыпаясь. Трудно крепко заснуть, когда знаешь, что тебе предстоит сделать через несколько часов.

Было час ночи, а Тори лежала с широко открытыми глазами, ожидая, когда прозвонит будильник в сотовом телефоне.

Может, повернуться на бок и уснуть? Но не за этим же она сюда приехала. Она не может упустить свой шанс.

Сердце стучало где-то в горле. Неужели она это сделает? Станет рыскать кругом в поисках доказательств? Может, лучше подождать до утра и тогда разыскать людей, которым можно задать вопросы?

– Трусиха!

Она произнесла это громко, подстрекая себя к действию. В ту же секунду зазвонил будильник. Тори протянула руку и выключила звонок. Она не упустит возможности, воспользуется ею.

– Carpe diem[4]4
  Лови момент (лат.).


[Закрыть], – твердо сказала себе она. Да, она сделает это. Зачем тогда она сюда приехала?