Текст книги "Прощай, мечта"

Глава 9

Тори удивилась, проснувшись в одиночестве на заднем сиденье роскошного ретроавтомобиля. Она с улыбкой потянулась и зевнула. В голове немного гудело, но она чувствовала, что произошло что-то хорошее. Тут она вспомнила, что же это было, села прямо и вздохнула. Хочется надеяться, что Марк ни о чем не жалеет. Где он, кстати? Тори услышала шум в кладовке – значит, он там.

Она коснулась пальцами кожаного сиденья, потом перевела взгляд на красивый приборный щиток с отделкой красного дерева, потускневшего от времени. Под щитком была длинная полочка. Вероятно, дамы использовали ее для перчаток, уезжая после приема. Как мило! Тори улыбнулась. Вдруг ее взгляд привлекло что-то засунутое в глубь полочки. Она пригнула голову, чтобы получше разглядеть. Похоже на записную книжку. Наверное, в ней отмечали, сколько проехали миль. Или…

Сердце у нее бешено застучало. Дыхание застряло в горле. Дневник? Дневник отца? Тори потянулась вперед, наклонилась и… В этот момент вернулся Марк.

– Привет, соня, – сказал он. В руках у него были банки с автомобильным воском.

Тори отпрянула от щитка и покраснела:

– А… ох…

Марк улыбнулся ей. Вероятно, подумал, что ее щеки заалели от смущения, что она вспомнила, как они уютно сидели, обнявшись.

Тори было на руку, если такая мысль пришла ему в голову. Она не собиралась говорить ему о находке. Если это дневник, то она хотела бы вначале сама просмотреть его. Кто знает, какие секреты там записал отец?

– Что-то нашла? – с любопытством спросил Марк.

– Нет-нет. – Она наигранно улыбнулась.

– А я порылся на полках в кладовке, но ничего тоже не нашел.

– Спасибо, что дал мне подремать, – сказала она как ни в чем не бывало. – Ужасно неприятно, что я не умею пить и быстро пьянею. Так что лучше уж поспать, чем сделать какую-нибудь глупость.

Марк засмеялся:

– Ну, глупости не всегда бывают так уж плохи, – сказал он и вернулся в кладовку.

Тори, не теряя времени, вытащила записную книжку. Ее охватила дрожь. Точно. Это дневник ее отца. Вот его имя – Джарвис Сандз – выдавлено золотом на кожаной обложке. А внутри… его почерк, который она так хорошо знала. Тори быстро пробежала глазами по строчкам. Последние несколько страниц написал кто-то другой. Она прочитала всего пару строк и поняла – это писал отец Марка.

Она услышала, что возвращается Марк, быстро закрыла дневник и засунула поглубже в задний карман джинсов. У нее хватило совести опять покраснеть, когда Марк с улыбкой появился из кладовки. Ей было стыдно, она нервничала, но она не покажет ему дневник, пока сама не узнает, что там написано.

Спустя несколько минут они вышли из автопарка и направились к обрыву над океаном. Они нашли поваленное дерево, уселись на него и стали смотреть на закат. Марк не сделал ни малейшей попытки придвинуться к ней, и Тори шестым чувством поняла, что поцелуя не последует. А если он сожалеет о том, что уже ее целовал? Кто знает. Печально, но ничего не поделаешь.

– Какой красивый вид, – тихо сказала она.

Марк кивнул:

– Чувствуешь себя туземцем, жившим в Америке в девятнадцатом веке, когда испанские галеоны входили в гавань. Как-то здесь побывал археолог – он составлял карту этого района и обнаружил доказательства того, что вдоль этой части побережья останавливалось много кораблей. Ты можешь представить, как это было?

Да, она могла. Она все это рисовала в своих детских фантазиях, играя на пляже в пещерах. Глаза налились слезами, и Тори заморгала, злясь на себя за слабость. Она запрокинула голову и смотрела на океан, а ветер трепал ей волосы. Было грустно – захлестнула тоска по прошлому. Свежий ветер с океана дарил ощущение мира и благополучия. И жизнь ее была такой же… до того дня, когда отца обвинили в краже.

В тот день все рухнуло, и ее мир разделился на две части. Конечно, у нее были друзья и успех в работе. Она не станет утверждать, что жизнь превратилась исключительно в муку. Но отцовская трагедия темным облаком накрыла семью. Его самоубийство и депрессия матери… Тори знала, что не успокоится, пока не найдет ответа, не выяснит все. Как она сможет когда-нибудь обрести счастье, находясь в неведении?

Она встала и подошла к краю утеса, глядя на скалы внизу. Сгущалась тьма. Повернувшись к Марку, она спросила:

– Скажи мне вот что. Какой была официальная версия? Что ты тогда узнал? Чему поверили люди?

Он холодно на нее посмотрел:

– Поверили чему?

– Чему они поверили, когда отец был уволен?

Марк вздохнул. Ясно, что он не хочет об этом вспоминать.

Помолчав, он сказал:

– О’кей. Вот как это помню я. Я был слушателем подготовительных курсов при колледже, жил с приятелями в квартире вне кампуса. Это было в воскресенье, поздно ночью. Позвонил отец и сказал, что сокровища дона Карлоса исчезли.

– Подожди. При каких обстоятельствах исчезли? – Тори подошла к нему и села рядом.

– Обстоятельства? – Он пожал плечами и задумался. – Я не уверен, что помню…

– А вот что помню я, – сказала Тори. – Я тысячу раз прокручивала это в голове. Мы всей семьей уехали тогда на уик-энд в Монтерей посмотреть аквариум. Твой отец был в Лос-Анджелесе на лекции по геологии, а твоя мать уехала куда-то с друзьями. Вроде в Палм-Спрингс. Рики был в Орегоне на съезде любителей комиксов.

Марк снова задумался.

– Я ничего этого не помню, но ведь там была ты, а не я.

– Вот в чем загвоздка – никого из нас там не было. Когда мы приехали домой, еще никто не вернулся. Даже остальная прислуга отсутствовала. Никого не ждали до утра понедельника. Но через час мой отец пошел к вам в дом. Он хотел, чтобы все было готово, когда вернется мистер Хантингтон. Хотя мог этого не делать. – Тори закатила глаза. – У него всегда было это чертово чувство ответственности к работе… и по отношению к твоему отцу тоже.

Марк кивнул и слегка улыбнулся:

– Я помню его именно таким. Я знаю, что мой отец был к нему очень привязан.

Тори тоже кивнула:

– Твой отец появился неожиданно около восьми вечера. Мой отец вышел встретить его на площадку перед домом. Он сообщил ему о пропаже драгоценностей – он зашел в библиотеку и увидел, что стеклянная витрина пуста. Он обыскал все кругом, надеясь, что кто-то их переложил. Твой отец кинулся в дом, и они оба весь вечер провели в поисках.

– А полицию они не вызвали? – нахмурившись, спросил Марк.

Тори покачала головой:

– Мой отец вернулся домой около полуночи и рассказал нам, что произошло. Он сказал, что мистер Хантингтон не хотел вызывать полицию, пока не поговорит со всеми. Он хотел убедиться, что никто не взял драгоценности, а если взял, то сам вернет их. Он не хотел скандала.

– Он кого-нибудь подозревал? – Марк пристально смотрел на Тори.

Она выдержала его взгляд и со вздохом ответила:

– Нет. На следующий день, когда все вернулись, позвали полицию. Полиция опросила всех. И кто-то обвинил моего отца.

– Только потому, что он находился в доме в то самое время.

Тори не сразу ответила. Факты иссякли. Остаются предположения.

– Я думаю, что этот кто-то сообщил полиции кое-что еще, выдумал небылицы о моем отце. У этого человека были причины – он нуждался в деньгах и, возможно, сам и украл драгоценности.

– Нуждался в деньгах, – повторил Марк. – Вот и мотив.

Они помолчали. Наконец Марк заговорил:

– Пятнадцать лет назад у моей семьи были большие денежные проблемы. Ты это знала?

– Я… нет. – Тори была поражена.

– Насколько я помню, в основном это было связано с налогами. Мне пришлось работать, чтобы оплатить учебу в колледже. Мардж отказалась от своих планов по ремонту дома, потому что у нас не было на это денег. У отца была какая-то собственность на Гавайях, и он ее продал. Так что мы соскребали остатки.

– Я этого не знала.

Марк повернулся к ней и просмотрел прямо в глаза:

– Ты же меня не подозреваешь.

– Конечно нет.

– Или моего отца.

– Нет.

– Или кухарку, или Гризуолда, или кого-то из слуг.

Тори пожала плечами:

– Нет оснований подозревать кого-либо из слуг.

Он поднял бровь:

– Рики?

– Рики? – поразилась Тори. – Нет, конечно нет.

Марк знал имя человека, которого она подозревала, но не назвал.

– А случайная кража? Вор-взломщик? Кто-то из деревни?

Она снова пожала плечами:

– Не исключаю такую возможность.

Он кивнул и сделал глубокий вдох, прежде чем сказать:

– Тогда есть очевидный подозреваемый. Как насчет твоего отца?

Тори передернуло.

– Именно так и решили. Спустя несколько дней его арестовали и отправили в окружной изолятор. – Голос у нее задрожал. – Это было ужасно.

– Представляю.

Тори было тяжело дышать. Если бы было можно стереть в памяти те события!

– Он настаивал на своей невиновности. Мама тяжело заболела. Мне пришлось бросить школу и остаться дома, чтобы ухаживать за ней. Не думаю, что она когда-нибудь поправится.

– Тори, я тебе очень сочувствую. – Марк с жалостью смотрел на нее, потом отвернулся, запустил руку в волосы, взъерошив свою густую шевелюру. – Я не вникал в это. Меня там не было тогда, я не знаю всех подробностей…

– Ты был далеко, учился. Что ты мог сделать?

– Потом я узнал, что сокровища нашлись в пещерах. В том месте, где изначально их спрятали испанцы. Странно, правда?

– Да. – Тори старалась говорить спокойно. – Не было неопровержимого доказательства того, что отец виновен. Полиция нашла драгоценности, и его сразу же после этого освободили. Но… все равно он был уволен. И так и остался с пятном подозрения.

Марк уставился на океан.

– Раз сокровища были найдены, его могли бы взять обратно, – пробормотала она.

– Тори, не строй иллюзий, – резко произнес Марк. Но тут же пожалел о своей резкости и повернулся к ней: – Мой отец считал твоего отца добрым другом и лучшим из всех работавших у него дворецких. Я уверен, что он пытался найти способ, чтобы оставить его, но были люди, которые отсоветовали ему это сделать.

– Ты говоришь о Мардж?

Марк кашлянул и снова отвернулся.

– Там, где дело касалось Мардж… Отец не умел ей противоречить.

– Выходит, из-за того, что он не мог возразить Мардж, нас выкинули, как беженцев, на улицу.

Марк нахмурился:

– Едва ли как беженцев. Уверен, что вы уехали на машине.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Понимаю, и знаю, как это было тяжело. И несправедливо. Но жизнь часто поворачивается несправедливой стороной. Большинство людей находят выход, как это преодолеть.

Тори бросила на него гневный взгляд. То, что он говорит, правда, и тон его не был холодным или равнодушным, но она-то хотела услышать не эту горькую правду.

– Что еще? Что еще рассказал твой отец? Что он говорил о моем отце?

Марк задумался и несколько минут молчал. Потом поднял голову и произнес:

– Отец ничего об этом не говорил, когда я приехал в тот год домой. Эта тема не обсуждалась, ее замалчивали.

– Ясно.

Ясно, что ее не удовлетворил его ответ, но что он мог поделать? Марк вздохнул и грустно ей улыбнулся:

– Но спустя год, уже после смерти Рики, он заговорил со мной об этом. Вечером после похорон. Он слишком много выпил и не мог сдержать слез. Да и я тоже. Вдруг он начал говорить о сокровищах. Он сказал, что, возможно, нам не следовало вообще забирать сокровища из пещер, когда их там обнаружили впервые. Возможно, так распорядилась судьба… или дух дона Карлоса попытался вернуть золото туда, где ему следовало находиться. Тогда он и поместил сокровища в депозитную ячейку в банке. Чтобы не было искушения выставлять их в стеклянной витрине в библиотеке.

– Он что-нибудь еще сказал?

– Да. – Марк со вздохом потянулся. Солнце почти зашло, и похолодало. – Он начал винить во всех наших несчастьях тот мешок с золотом. Он думал, что это стало проклятием, которое легло на всю семью. С тех пор как сокровища были принесены в дом, посыпались несчастья: смерть моей матери, брак с Мардж, финансовый крах, увольнение твоего отца и смерть Рики.

Тори едва не улыбнулась. Несмотря ни на что, в ее душе остались теплые чувства к отцу Марка. Его сердце не очерствело. Тори всегда знала, что брак с Мардж не принес ему счастья. Очень хочется обвинить во всем Мардж. Это проще всего.

Но она должна узнать правду, а не только отдельные подробности, которые облегчат ее боль.

Тори подошла к обрыву и стала смотреть, как солнце сначала становится красным, а потом словно проваливается за горизонт. Ее всегда это поражало.

– Почему нет никого, кто бы знал что-нибудь еще? – удрученно произнесла она и повернулась к Марку. – Я за последний год не раз писала местным властям, чтобы выяснить хоть что-то. Те, кто работает сейчас в полиции и в судебных инстанциях, молодые люди и ничего не могут помнить.

Марк кивнул:

– Да, не осталось никаких следов.

– Как же нам тогда узнать, что именно произошло?! – с отчаянием в голосе воскликнула Тори. – И почему произошло?

– Послушай, Тори. Всего ты никогда не узнаешь. Некоторые вещи просто невозможно узнать.

– Скажи мне, Марк, как ты сам-то считаешь, что случилось? – с раздражением спросила она. – Скажи честно. Мой отец был виновен? Скажи, что ты думаешь.

Что он думает? Марк смотрел на взволнованное лицо Тори. Сказать прямо сейчас? Она на самом деле хочет узнать, что творится у него в голове?

Нет. Какая ей от этого польза?

– Забудь это, Тори. – Он шагнул к ней.

Тут он увидел, как по ее щекам потекли слезы.

– Тори…

Она отвернулась и быстро отошла в сторону, словно не хотела, чтобы он увидел ее плачущей.

– Тори, подожди.

Марк пошел к ней, а она побежала прочь. Последнее, что она помнила, – это то, что оступилась и упала у самого края обрыва, а поскольку бежала быстро, то по инерции начала соскальзывать вниз.

– Тори!

В одну секунду он схватил ее и вытянул наверх. Она прижалась к нему, хватая ртом воздух. Взглянув вниз, туда, куда едва не свалилась, она вскрикнула:

– Боже! Слава богу, что ты меня поймал.

«Я всегда тебя поймаю», – подумал он. Он крепко держал ее, говорить было трудно. Неужели он так думает? Хорошо, что он не произнес этого вслух. Вместо этого он спросил:

– С тобой все нормально?

– Кажется, нет. Лодыжка… словно ее проткнули.

Он выругался себе под нос, поднял ее на руки и отнес к поваленному дереву. Осторожно сняв с ее ноги кед, осмотрел лодыжку, которая распухала прямо на глазах.

– Не думаю, что ты сможешь наступать на ногу.

– Смогу. Я должна. – Тори встала и попробовала сделать шаг. – Ой!

– Дурочка, – с улыбкой сказал он. – Идти ты не сможешь. Я тебя понесу.

– Ни за что!

Тот первый раз едва ее не погубил. Но сейчас ее беспокоило не только собственное душевное равновесие – до дома идти далеко, а она не пушинка. Галантность – это замечательно, но здравый смысл лучше.

– Ты один раз меня уже нес, но тогда мы не находились так далеко. А отсюда до дома почти миля, да и местность здесь лесистая.

– Никаких трудностей я не вижу.

– Послушай. Я знаю, что в доме есть мототележка для гольфа.

Марк удивился:

– А ты права. Я и забыл об этом. – Он колебался. – Но я не могу оставить тебя здесь, в темноте, дожидаться меня. К тому же тебе нужен врач, и как можно скорее.

Лодыжка болезненно пульсировала. Тори больше всего хотела вернуться в дом и положить на ногу лед. Она уже была склонна уступить Марку. А как только она окажется в своей комнате, у нее будет время просмотреть дневник.

Она пощупала задний карман джинсов. Дневника там не было. Ее охватил ужас. Она незаметно оглядела место около бревна, на котором сидела – ничего нет. Потом посмотрела в ту сторону, где упала – дневник лежал там на всеобщем обозрении. Тори бросила быстрый взгляд на Марка. Хоть бы он не увидел блокнот! Но как она дотянется туда, чтобы он не заметил? Как туда доковылять?

– Я сам отнесу тебя, – решительно заявил он.

– Но… – Надо остановить его, но в голову ничего не приходило. Вероятно, придется оставить дневник здесь и вернуться за ним позже. Только бы его не утащила белка!

– Готова?

– Нет, я… – В голову так ничего и не пришло.

– О, подожди. Я хотел забрать несколько банок с машинным воском. Сможешь держать их в руках?

Тори кивнула.

– О’кей. Я сейчас. – Марк побежал в автопарк.

Тори встала, сжала зубы и, преодолевая боль, сделала несколько шагов. Она схватила дневник и засунула в задний карман, потом доковыляла обратно к бревну как раз в тот момент, когда на поляне появился Марк.

– Пошли, – сказал он, вручив ей банки.

Тори с облегчением выдохнула. Он ничего не заметил.

Он поднял ее на руки, а она обняла его за шею. Если ни на что другое ей рассчитывать не приходится, то она хоть подержится за него.

Марк шел через лес. Было уже темно, и ему приходилось смотреть, куда ступает. Тори к нему прижалась и вдыхала его запах.

– Ты как, в порядке? – спросил он.

– Вполне.

– Как нога?

– Болит. – Тори повертела лодыжкой и вздрогнула. – Да, не очень-то хорошо. Остается надеяться, что это не сильно помешает мне двигаться. – Она наморщила лоб. – Я вот что подумала… не поговорить ли мне еще раз с Билли. Он, по-моему, единственный человек, у которого есть связь с кем-то, кто может быть полезен.

Марк не сразу ответил:

– Но ведь Билли врет. Ты этого не поняла?

– Врет? О чем врет?

– О моем отце.

– Что ты такое говоришь? Я была там, если ты помнишь. Я знаю, что он ходил с нами в походы за камнями.

– Нет, я не об этом. Он врет о том, что ничего не знает о сокровищах и что с ними случилось.

Тори уставилась на Марка:

– С чего ты это взял?

– Я прошел курс по разведывательной работе. Его выдали глаза – они у него заблестели, когда разговор зашел на эту тему.

– Значит, ты полагаешь, что он что-то знает?

– Уверен.

– Давай вернемся туда завтра и поговорим с ним.

– Ну нет. – Марк крепче прижал ее к своей груди. – Пусть созреет. Подождем.

– Марк, ты хоть кому-нибудь доверяешь?

– Я никому не доверяю, – с каменным лицом ответил он.

– Даже мне?

Он помолчал, посмотрел на нее, слегка улыбнулся и произнес:

– Особенно тебе.

– Почему? – возмутилась Тори.

– У тебя масса причин лгать мне. И твои мотивы так же ясны, как и твои красивые зеленые глаза.

Правильно. Она не собирается отдавать ему дневник, пока сама не прочтет! Раз он ей не доверяет, то и она поступит так же.

Глава 10

Гости сидели в темноте вокруг костра. Языки пламени высоко взлетали в воздух, бросая зловещие блики на их лица.

– Ты видишь Карла? – спросила Тори, вытянув шею, чтобы лучше всех разглядеть.

– Да, – ответил Марк. – Он вон там.

– Черт. Я-то рассчитывала, что он отказался от поисков и уехал.

– Послушай, – тихо произнес Марк и остановился. – Я оставлю тебя здесь около Карла. Задержи его. А я пойду вызывать врача, а потом обыщу его комнату.

– Что? – испугалась Тори. – Нет-нет, не смей этого делать.

– Я уверен, что это необходимо. Те страховые документы… Они могут оказаться весьма интересными.

– Вдруг он что-то заподозрит и нагрянет в комнату, пока ты там?

– Чтобы этого не произошло, посиди здесь с ним и задержи его.

– Но…

– Не волнуйся, все получится.

Он усадил ее возле костра и объявил:

– Вот – раненый солдат. Я побежал вызывать врача.

Все окружили Тори и загалдели.

– Я всего лишь подвернула ногу, – сказала она. – Очень больно, но несмертельно.

– Дайте мне взглянуть. – Вперед протиснулась Лайла. – Я до того, как вышла замуж за моего дорогого покойного мужа, работала медсестрой. Может, мои ленивые мозги проснутся и что-то вспомнят.

– Ой, спасибо, Лайла, – очень удивившись, сказала Тори.

Марк подмигнул ей и скрылся в доме.

– Похоже на растяжение связок, – объявила Лайла, ощупав лодыжку. – Необходим лед и покой. Если найдутся бинты, я перевяжу вам ногу, чтобы вы смогли хоть как-то передвигаться.

– Огромное спасибо. – Тори действительно была очень благодарна Лайле.

Началась суета. Мардж пошла искать бинт, Лайла – мыть руки, Джимми принес лед, Фибе и Фрэнк охали и ахали, засыпая Тори вопросами, как же это случилось. Наконец все ушли, и Тори осталась одна с Карлом. Он наклонился к ней, злой, жилка пульсирует на виске, глаза налились кровью. Он был в бешенстве.

– Может объяснишь, что все это значит, черт побери?

– Карл, я…

– Я привез тебя сюда не просто так для прогулки. Проку от тебя никакого.

Тори стало холодно и… страшно.

– Я знаю, Карл, но…

– Вот уж не ожидал, что ты будешь бегать за похотливыми парнями. Не знал, что ты такая.

Тори замерла и вызывающе на него взглянула:

– Я не «такая», и ты это знаешь. Я назвалась твоей женой, чтобы ты как покупатель недвижимости выглядел более солидно. Теперь-то я вижу, что ты не собирался ничего покупать. Ты мне врал.

– Не все ли тебе равно?

– Не все равно. И я больше не буду тебе помогать.

– О нет, будешь, – заявил он. – Завтра – последняя попытка, и тебе придется пойти со мной.

– И что я буду делать?

– Поможешь мне обследовать пещеры.

Тори в изумлении смотрела на него.

– Ты, возможно, не заметил, но я вывихнула ногу.

Он уставился на ее ногу – лодыжка распухла и была похожа на мячик, несмотря на пакет со льдом.

Карл разразился потоком ругательств, рывком встал и повернулся в сторону дома. А там Марк – роется в вещах Карла.

– Постой, Карл. – Тори схватила его за рубашку. – Сядь. Давай поговорим.

– Мне больше не о чем с тобой говорить.

– Нет, есть о чем. Нам надо договориться. Может быть…

Он вырвался из ее рук.

– Нарисуй мне подробную карту пещер! – рявкнул он. – Вот тогда и поговорим.

Сейчас он пойдет в дом и поднимется наверх!

Она попробовала встать на ногу. Резкая боль пронзила лодыжку и икру. Тори охнула. Она не сможет идти.

А Карл был уже у лестницы.

– Карл, пойди сюда.

– С какой стати?

– Мне надо кое-что тебе сказать. По секрету. Пожалуйста, подойди.

Он сверлил ее взглядом, затем нехотя пересек дворик. Тори от облегчения едва не стало дурно. Надо скорее что-нибудь придумать!

– Иди сюда. Ближе. Я не могу кричать об этом.

Он подошел совсем близко, и она опять вцепилась ему в рубашку.

– Ближе, – повторила она.

Он посмотрел на нее как на сумасшедшую.

– Куда уж ближе, – пробурчал он.

Тори потянула его вниз и прошипела ему в ухо:

– Ты ведь ищешь сокровища, да?

Он был поражен, хотел отскочить от нее, но не тут-то было – она с такой силой держала его, что ему никак не удавалось отцепить ее пальцы от рубашки.

Тут, как нельзя вовремя, вернулся Марк, и Тори отпустила Карла, а сама в изнеможении откинулась на спинку шезлонга.

– Привет, Карл, – холодно поздоровался Марк. – Как дела?

– Бывало и лучше, – сквозь зубы процедил он.

– Уверен в этом, – усмехнулся Марк. У него в руке была папка, и он не пытался ее спрятать.

Карл посмотрел на папку и побледнел, а Марк широко улыбался и спокойно смотрел на него.

– Карл, а вы ведь так и не сказали, чем зарабатываете себе на жизнь.

– Кто? Я? – Карл занервничал. – Ну, я занимаюсь разными делами. Я бизнесмен. Последнее время большей частью импортом и экспортом.

– А как насчет игр со страховками?

Карл уставился на Марка:

– Игр со страховками? Вы о чем?

– А ваша работа в страховой компании? Улаживание претензий? Фальшивые дела? Что-то в этом роде.

Карл побелел еще сильнее.

– Послушайте, причем здесь моя предыдущая работа? Я же не нанимаюсь сюда на какую-нибудь должность. Вас это не касается.

Марк улыбнулся:

– Спасибо, Карл. Это все, что мне нужно было знать. – Он передал Тори папку, подхватил ее под колени и поднял на руки. – Пошли в мою комнату, – сказал он ей. – Устроим там больничную палату. Лайла собирается перебинтовать тебе ногу, а дальше посмотрим.

Тори оглянулась на Карла, когда Марк нес ее к лестнице. Он смотрел им вслед, вид у него был обеспокоенный.

Когда они ушли с патио, где их могли увидеть, Тори со вздохом склонила голову на плечо Марка.

– Почему мы идем в твою комнату? Разве моя не подойдет?

– Нет, не подойдет. – Марк остановился и посмотрел в ее лицо. – У меня есть информация от моего приятеля – он оставил мне сообщение. Цитирую: «Карл – непорядочный человек. В настоящий момент за ним не числится ничего противозаконного, но оставлять его одного около столового серебра я бы не рискнул».

Весьма неприятно слышать такое о человеке, за которым ты замужем, пусть и не по-настоящему.

– А как это влияет на меня?

– У него плохая репутация также и в отношении женщин. Я не собираюсь подвергать тебя риску. Не спущу с тебя глаз.

Тори лукаво на него взглянула:

– Значит, ты таким образом даешь мне знать, что безопасная зона около тебя?

Он засмеялся:

– О нет. Но я обещаю воздержаться от недозволенных действий. До тех пор, пока ты не поправишься и не сможешь за себя постоять.

– Договорились, – улыбнулась Тори.

Он нес ее по коридору, а она наслаждалась теплом его рук. Ей стоило большого усилия не поцеловать его.

– Ты расскажешь, что ты нашел у Карла? – спросила она, чтобы отвлечься от грешных мыслей.

Марк блеснул улыбкой, и ногой отворил дверь в свою комнату.

– Все в свое время, – ответил он. – А сейчас Лайла займется твоей лодыжкой. – И уложил ее на огромных размеров кровать.

Тори обвела взглядом спальню Марка и встретилась глазами с насмешливо улыбающейся Лайлой.

– Значит, Марк превратил эту комнату в реабилитационный центр. Как удобно для него, – смеясь, сказала она, поигрывая бусами и выразительно хлопая длинными ресницами.

– Разумеется, – засмеялся в ответ Марк. – Я должен следить за ее состоянием днем и ночью.

– Мне кажется, эта простодушная молодая женщина нуждается в ком-то постарше и поопытнее, чтобы помочь ей не запутаться в сложных нюансах мужского внимания.

Марк улыбнулся:

– Уверен, что мы сможем обойтись без ваших предостережений.

Лайла повела плечом и повернулась к Тори:

– Если что, я здесь.

Тори вежливо улыбнулась, не зная, что сказать на слова Лайлы.

– Ведь у вас был муж, когда вы сюда приехали, – заметила Лайла и, завязав длинную нитку бус узлом, чтобы они ей не мешали, перебросила конец через плечо.

– Вы про Карла? Сейчас это… уже не имеет значения.

– Не имеет значения… – Лайла громко расхохоталась. – Понимаю. Это объясняет странную ситуацию с отдельными спальнями. А я-то голову ломала, в чем дело.

Марк усмехнулся:

– Видите ли, Карл очень застенчив – такой вот социально неадаптированный субъект. Его испугали все вы, акулы по части недвижимости, вот он и подумал, что для моральной поддержки ему нужна Тори.

– А! Понимаю-понимаю. – Лайла переключилась на ногу Тори. Она слегка помассировала кожу, затем наложила эластичный бинт. – Похоже на сильное растяжение, – сказала она. – Но думаю, что если плотно завязать, то завтра вы сможете наступать на ногу. Ну, щадя, конечно.

– Ох, надеюсь, вы правы.

– У вас грандиозные планы? – усмехнулась Лайла.

– Нет! – Тори раздраженно на нее взглянула. – Просто я предпочитаю ходить.

– Не сомневаюсь, дорогая. – Она похлопала Тори по коленке. – Примите две болеутоляющие таблетки и утром позовите меня. – И посмотрела на Марка: – У вас найдутся таблетки?

Он кивнул:

– Спасибо, Лайла. Весьма ценю вашу помощь.

– Не за что. И не забудьте отвезти ее на рентген. – Она окинула взглядом Марка, потом Тори, потом снова Марка, повела плечом и грустно улыбнулась, смирившись с тем, что ей ничего не светит. – Желаю вам приятно провести время. – И ушла.

Марк нашел таблетки и передал Тори вместе со стаканом воды. И удивил ее, когда вручил ей ее пижаму и зубную щетку.

Она уставилась на него:

– Ты побывал и у меня в комнате.

– Ты недовольна?

– Нет, что ты. – Но на самом деле ей это не понравилось. Наверняка недовольство отразилось у нее на лице, потому что он нахмурился.

Она что-то прячет от него. Ему претит мысль, что она с ним не откровенна, он хочет ей верить, но она дает ему основания для недоверия.

«Лучше узнать сейчас, чем потом», – мысленно сказал себе он, стоя к ней спиной, пока она переодевалась.

Но когда он повернулся и посмотрел на нее, на розовые щеки, неотразимую улыбку, то откинул свои сомнения. Он будет ей доверять. Они – партнеры в этой гонке за правдой… по крайней мере сейчас.

– Единственные вещи, которые были нужны мне в твоей комнате, – это пижама и зубная щетка, – сказал он. – Комната Карла – совсем другое дело.

– Ты нашел документы, о которых я тебе говорила?

Он кивнул:

– Полно вырезок со старыми историями о золотых дублонах. И еще там была страховая документация.

– На сокровища дона Карлоса?

– Да. Мардж безуспешно и многократно пыталась заполучить страховку на клад. И каждый раз приезжали страховщики и устраивали тут раскопки.

– Каким образом Карл добыл эту информацию?

– Ты же его слышала. Он запаниковал, когда я спросил его, работал ли он в страховой компании. Он, должно быть, видел некоторые статьи о сокровищах и начал просматривать файлы, а потом решил приехать и попытаться найти клад самостоятельно.

– Вот подонок! А меня заставил поверить, что хочет купить Шангри-Ла…

– Черта с два.

Тори помрачнела:

– Как ты думаешь, кто-нибудь из них его купит?

Марк пожал плечами:

– Если мне удастся остановить продажу, то нет.

Тори бросила взгляд на свои джинсы, висящие на спинке стула, – в заднем кармане выпирал дневник.

В этой маленькой книжечке, возможно, таятся ответы на ее вопросы. Тори взглянула на Марка. Она должна рассказать ему, что у нее есть дневник. И должна показать его.

А если там написано что-то такое, чего она не захочет ему сообщить? Что, если отец в чем-то замешан? Она не может ставить себя под удар. Сначала она прочтет дневник сама. А затем, если не обнаружит ничего такого, что нужно скрыть, покажет дневник Марку.

– Как ты себя чувствуешь? – Марк улыбался ей, склонив голову.

– Хорошо. На самом деле хорошо.

Он протянул руку и коснулся ее щеки. От теплоты его глаз у нее замерло сердце.

– Уж постарайся, чтобы было хорошо. Я на тебя рассчитываю.

Неужели это Марк Хантингтон смотрит на нее с такой нежностью? Тори с трудом могла поверить в невозможное. Столько лет прошло в недосягаемых мечтаниях… И вот он здесь и ведет себя так, словно она ему по-настоящему нравится. Ее глаза наполнились слезами.

– Эй? Ты что? – удивился он.

– Ничего. – Она положила свою руку на его и вымученно улыбнулась. – Я просто переволновалась.

– Ты голодная. Мне необходимо кое-что сделать, а потом я принесу тебе поесть. О’кей?

Она кивнула. Возможно ли быть такой счастливой?

Он улыбнулся и ушел, а она закрыла глаза и попыталась успокоить безумный стук сердца. Она лежит в постели Марка… Ей казалось, она лежит не на подушках, а парит в небе на облаке.

А как же дневник? Она прислушалась – никаких звуков или шагов. Подвинувшись к краю кровати, она дотянулась до джинсов и вытащила дневник, почти не причинив сильной боли ноге. Теперь у нее в руках то, что ей необходимо. Она откинулась на подушки и начала читать.

К тому моменту, когда Тори услышала шаги Марка, она прочитала достаточно, чтобы понять – отец не был вором. Он начал вести дневник задолго до того, как исчезли сокровища, и большая часть записей не имела к кладу никого отношения. Он записывал то, что его интересовало: погода, кто приехал с визитом, их с Хантом беседы о политике или истории. Потом возникла тема сокровищ и его переживаний по поводу обвинений в воровстве. Тори хорошо знала отца и могла точно сказать – он ни при чем. Какое облегчение!