Текст книги "Прощай, мечта"

– Долгое время интерес не ослабевал. Мардж постоянно вызывала полицию. Я был за границей, поэтому во всем этом не участвовал, но, разумеется, много слышал.

– От Мардж?

– Да. Она с самого начала хотела продать Шангри-Ла. Я пытался отговорить ее.

– Но делами поместья занималась она.

Марк кивнул:

– Не могу не отдать ей должное – она неплохо справлялась. Она постоянно писала мне о том, какие прекрасные предложения она получает, но это ничем не заканчивалось. Наконец она сдалась, и я лет пять ничего не слышал от нее относительно продажи имения. – Марк запустил ладонь в свою густую темную шевелюру. – Но на этот раз она не отступит. Она продаст Шангри-Ла.

– И на этот раз ты надеешься ее остановить.

Марк молчал. Тори стояла рядом… так близко и так далеко. Она понимала, что творится у него в душе: наверняка все переворачивается от мысли, что его фамильное гнездо отойдет чужим людям. Ей очень хотелось помочь ему, но что она может сделать?

– Итак, ты порвал с военной службой, – сказала она, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Не совсем. Если ты долго был военным, то часть тебя всегда будет там. Это входит в твою кровь.

Тори кивнула. Да, военная служба многих людей меняет на всю жизнь. Она посмотрела на него и прямо спросила:

– Что ты собираешься делать дальше? Как будешь жить?

Он расхохотался, запрокинув назад голову:

– Вот что мне нравится в тебе, Тори, так это то, что ты не притворяешься и не ходишь вокруг да около. – При этом его взгляд был таким нежным, что у нее от волнения закололо кожу.

– А ты, – с улыбкой сказала она, – наоборот, пытаешься сменить разговор и не дать прямого ответа.

– Ты хочешь ответа? Пожалуйста. – Марк уставился на горизонт. – На службе я приобрел опыт, научился многому. Перечислить? Служба безопасности, менеджмент, электроника, дипломатия, шпионаж. – Он бросил на нее взгляд. – Я даже раз от разу выступал в роли распорядителя на свадьбах.

– Ты шутишь. – Картина показалась Тори настолько неправдоподобной и уморительной, что она громко засмеялась.

– Нет, не шучу. – Он тоже засмеялся. – Я пользовался большим успехом.

– Могу себе представить. – Тори уже видела, как вокруг него кружатся юные девицы.

Марк выразительно на нее посмотрел и продолжил:

– Поэтому когда я уволился, то начал искать подходящую работу. Но меня тянуло в Шангри-Ла.

– Понимаю, – прошептала Тори. Ее тоже тянуло. Постоянно.

– Чем больше я думал о доме, тем сильнее меня туда тянуло. – Он повернулся и пристально на нее посмотрел. – Это потрясающее место. Здесь, на этой земле, масса возможностей. Мой дед сколотил состояние, разводя скаковых лошадей. Отец за несколько лет вырастил первоклассный виноградник. Он продавал свой виноград на лучшие винные заводы на побережье.

– Я это помню.

– А что ты скажешь, если я построю винный завод прямо здесь? – Он вопросительно на нее посмотрел.

– Но для этого потребуется начальный капитал.

– Да, потребуется. – В глазах у него снова появилось задумчивое выражение. – Черт, нет смысла жить, утешаясь сказками. Мардж собирается все продать, невзирая ни на что. Она одержима. И хочет, чтобы я убирался отсюда. А у меня нет средств, чтобы ей воспрепятствовать.

Нотки боли в его голосе рвали ей душу.

– Она отдаст тебе часть вырученной суммы?

– С какой стати?

– Ну, ты как бы ее сын…

У него вырвался горький смешок.

– К Мардж это не относится. Она хочет получить побольше денег и смыться. Да и не должна она мне ничего. Она – одинокая вдова, а я – пасынок-неудачник.

– Но мне кажется…

– Я к этой собственности не имею отношения, – оборвал ее он и направился к машине.

Тори последовала за ним, со злостью топча пыль на дороге.

– Это несправедливо.

– Мои притязания чисто эмоционального характера, и суд не примет это во внимание. – Марк повернулся к ней. – Я взрослый человек и должен сам пробиваться в жизни.

Тори поняла, что он загнан в угол так же, как она. Она не сможет спокойно жить, пока ее не перестанут преследовать вопросы, на которые нет ответов.

И он такой же. Он не в силах перестать любить Шангри-Ла, хотя у него нет надежды когда-либо стать там хозяином, как его отец, дед и все Хантингтоны, жившие в те времена, когда испанцы бродили по этим холмам, а их корабли бороздили океан у побережья.

Они с Марком оба потерянные, одинокие странники, они скитаются по пустыне и ищут свой дом.

– Пробивать себе дорогу в жизни – это одно, – мягко заметила Тори. – А потерять свой дом – совсем другое.

Они подошли к автомобилю, и Марк распахнул для Тори дверцу. Она смотрела на его растрепавшиеся волосы, ясные голубые глаза, на его немыслимо красивую фигуру, и ее охватила волна теплых чувств. Что это? Любовь? Или ощущение родства душ, которые должны объединиться для борьбы с силами тьмы? Что бы это ни было, но она импульсивно приподнялась на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала в губы.

– Спасибо, Марк Хантингтон. – Она улыбнулась в ответ на его удивленный взгляд и отстранилась. – Спасибо за то, что помог мне вернуться домой в тот день, когда я нашла Снежка. И спасибо за то, что ты здесь сейчас и помогаешь мне.

Марк не потянулся к ней и не обнял, как она тайно надеялась. Он опустил глаза, и поэтому понять, что он думает о ее порыве, она не могла.

Весь обратный путь в Шангри-Ла они проделали молча, но Тори не жалела о своем поцелуе.

* * *

Гости лениво отдыхали в плетеных шезлонгах на террасе, наслаждаясь пейзажем. Звук прибоя вдали, крики чаек в вышине, стайки неторопливых пеликанов – эти весьма заманчивые картинки были продуманы расчетливой Мардж.

Тори торопливо прошла мимо, помахав всем. Ее фальшивого мужа среди них не было.

Мардж посмотрела на нее и недовольным тоном спросила:

– Где вы были?

– Гуляла, – ответила Тори и наигранно улыбнулась.

Мардж подозрительно глядела на Тори, словно ее облик кого-то ей напомнил.

Тори повернулась к ней спиной и направилась к лестнице. Интересно, как бы она себя чувствовала, очутись с этой женщиной в маленькой комнате со слепящими в глаза лампами? Смогла бы соврать?

– О, Карл просил вам передать, что снова пошел осматривать пещеры! – крикнула вслед Тори Лайла.

– Спасибо, – откликнулась Тори, быстро взбежав по ступеням.

У двери в комнату Карла она остановилась. Если он в пещерах, то это прекрасная возможность осмотреть его вещи. Стоит ли? А почему нет? В конце концов, она ищет факты. А Карл ищет что-то другое. Тори смутно догадывалась, что он ищет, но неплохо подтвердить свои догадки. В любом случае она хотела знать, что он задумал.

Она оглядела коридор. Никого. И тихонько проскользнула в комнату.

Карл, судя по всему, был аккуратист. Никакой разбросанной по полу одежды. На спинках стульев ничего не висело. Чемодан закрыт и прислонен к письменному столу. На тумбочке у кровати стопочкой лежат бумаги. Тори быстро их просмотрела. Ничего интересного – всего лишь старые страховые квитанции. Но из-под кровати торчал уголок портфеля. Тори вытащила его и открыла. Внутри оказалась пачка газетных вырезок. На верхней ее взгляд задержался. Заголовок гласил: «На центральном побережье неожиданно объявились золотые дублоны».

Золотые дублоны. Сокровища дона Карлоса в основном состояли из золотых дублонов. Тори схватила вырезку и засунула под блузку. Надо уходить. Не хватает еще, чтобы ее застукали здесь, когда она роется в вещах Карла. От одной лишь этой мысли ее бросило в дрожь.

В этот самый момент она услышала шаги в коридоре. Шаги направлялись к спальне Карла.

Глава 8

Сердце Тори молотилось о ребра. Озираясь, она поняла, что единственное место, где можно спрятаться, – это стенной шкаф. Но если ее обнаружат там, то это будет в сто раз хуже, если бы она просто осталась в комнате, как будто ждет Карла.

Тори быстро уселась на кровать и уставилась на дверь. Если Карл войдет, она его спросит: «Где карта? Я хотела ее дорисовать и подумала, что подожду тебя здесь».

Он, конечно, ей не поверит, но, по крайней мере, у нее есть оправдание.

Шаги замерли, словно кто-то собирался постучать. Тори затаила дыхание. Снизу послышался взрыв хохота и чей-то возглас. Это, кажется, остановило человека, стоящего за дверью. Он – или она – развернулся и ушел, потому что шаги удалились в сторону лестницы. Тори, продолжая прислушиваться, медленно выдохнула. Потом тихо вышла в коридор и скрылась в своей комнате, где в изнеможении повалилась на кровать. Ничего себе приключение! Скорее всего, это не Карл остановился у двери, а затем ушел. Кто бы это ни был, он вернется.

Тори извлекла из-под блузки вырезку, которую стащила. Она должна показать ее Марку. Но сначала надо привести себя в порядок. Она сняла смятую одежду. Достала чистые джинсы и нежно-голубой свитер. Только после этого она внимательно изучила статью.

Статья была опубликована девять лет назад и, судя по ее виду, в газете округа. В статье утверждалось, что, скорее всего, был найден клад старинных монет, потому что продавцы антиквариата сообщали, что люди, живущие в этом районе, продают их в больших количествах.

– Девять лет назад? – пробормотала Тори, сдвинув брови. Какое это имеет значение сегодня? Надо было прихватить и другие статьи. Но уже поздно. Туда она не вернется.

Сложив газетную вырезку, Тори спрятала ее в карман джинсов, потом вытащила чемодан из-под кровати, открыла ключом и откинула крышку. Ладонью пролезла под подкладку. Все там – маленький мешочек с испанским золотом.

Неужели это часть сокровищ? А чем еще это может быть? И почему она нашла это среди вещей мамы?

– Папа, папа, что ты наделал? – шептала Тори. Она закрыла чемодан и задвинула обратно, как можно дальше, чтобы его невозможно было обнаружить, иначе как встав на колени и заглянув под кровать.

С тяжелым вздохом Тори пошла к лестнице. Спустившись вниз, она зашла на кухню, где перехватила бутерброд – ей вдруг захотелось поесть.

Уже в дверях она посмотрела на сидящих на террасе. Мардж и техасец о чем-то громко спорили. Фибе и Фрэнк поддерживали каждый противоположную сторону. Лайла сидела, капризно надув губы, и заигрывала с Джимми. Надо постараться, не привлекая внимания этой малоприятной компании, уйти и отыскать Марка.

– Эй! – Сзади раздался громкий шепот.

Тори обернулась – Марк как раз выходил из библиотеки.

– Сюда. – Он жестом указал ей на стеклянную дверь, откуда можно было выйти к садовой дорожке.

Спустя минуту они крадучись направились к эвкалиптовой рощице.

– Ты читаешь мои мысли, – сказала Тори. – Я не собиралась присоединяться к остальным.

– Умница, – ответил он, обернувшись на дом. Затем перевел взгляд на нее – голубые глаза блестели. – Ты когда-нибудь была в автопарке?

Тори о нем только слышала. Автопарк был владением Рики, поскольку он увлекался спортивными автомобилями и гонками.

– Никогда не была, – ответила Тори.

– Теперь побываешь. Пошли.

Путь оказался не близким, но они не торопились. На дороге тут и там им попадались каменные скамейки, установленные много лет назад. Тори с Марком шли и вспоминали, как раньше ходили по этой дороге.

– Деревья с тех пор стали еще огромнее, – сказала Тори, глядя на секвойи, растущие вдоль дороги. – Отсюда раньше был виден океан.

Он кивнул.

– Я помню то время, когда отсюда можно было увидеть весь берег, все вплоть до пещер и деревни.

– Интересно, вернулся Карл из пещер или нет, – сказала Тори. – Ой! Мне надо кое-что тебе показать. – Она вытащила газетную вырезку. – Что ты об этом думаешь?

Они остановились и сели на скамью. Марк прочитал и спросил:

– Откуда это у тебя?

С виноватым видом Тори объяснила:

– Из комнаты Карла. У него целая пачка вырезок, а еще какие-то страховки в папке.

– А это все, что ты взяла?

– Я схватила эту вырезку и убежала сломя голову.

Он долго на нее смотрел, прежде чем произнес:

– Я помню эту статью. Меня здесь тогда не было, но мне ее переслал приятель, когда она появилась. Тогда я подумал: либо у кого-то богатое воображение, либо нашли новый тайник с дублонами.

Тори нахмурилась. В том, что он сказал, есть здравый смысл, но она почему-то ему не поверила. Может, он пытается обмануть ее по своим, только ему известным причинам?

– Шангри-Ла не единственное большое поместье на побережье, – сказал Марк. – Тут целая цепочка пещер и скрытых каньонов. В восемнадцатом и девятнадцатом веках на этом побережье было полно испанцев. Я уверен, что существует множество мест, где раньше прятали драгоценности. Я также уверен, что те люди, которые находят такое, помалкивают об этом.

– Но им приходится заявить о своих находках, если они собираются их продавать, – заметила Тори.

– Согласен. Это случается, но не очень часто. В большинстве своем люди не расстаются с сокровищем. Для таких, как мой отец, историческая ценность важнее, чем деньги.

Возможно и такое объяснение. Вполне возможно.

– Откуда вообще появились сокровища дона Карлоса?

– От моего деда Уильяма Канфорда Хантингтона. Он нашел их в тридцатых годах. Он пытался составить карту пещер и обломал выступ, когда хотел пролезть дальше. За тем выступом он обнаружил кучу золотых дублонов и других монет, а также драгоценные камни. Мешок, в котором все это лежало, истлел, но монеты блестели как новенькие. – Марк улыбнулся, вспомнив слышанные им истории. – Но ты наверняка это видела. Отец выставлял сокровища в шкафу в библиотеке не один год.

Тори покачала головой:

– Нет, я ничего не видела.

– Они были в доме все мое детство.

– Уверена, что это выглядело очень экзотично, но я никогда не заходила в дом. – И с насмешкой уточнила: – Я же была не гостьей, а просто дочкой прислуги.

Он закатил глаза на ее замечание.

– Конечно, было глупо вот так их выставлять. Следовало отвезти сокровища в банк, положить в депозитную ячейку. Но тогда было бы невозможно их показывать.

– А, понятно, тщеславие.

Марк встал и подал Тори руку. Она смотрела прямо ему в глаза. А вдруг у него появились какие-то новые чувства к ней? Скорее всего, нет. Он не испытывает к ней того, что она к нему. Как жаль.

Они наконец дошли до автопарка. Тори ни за что сама бы его не нашла. Это был большой, просторный гараж размером с пакгауз, построенный сбоку холма. Вход – огромные двойные двери – невозможно было разглядеть из-за подступавшего к гаражу темного леса. Сорняки и виноградные лозы плотно обвили стены, а за прошедшие годы ветер и дождь спрессовали пыль, ветки и листья. К счастью, Марк помнил, где предположительно находился вход, и в течение двадцати минут они с Тори разгребали весь этот мусор, прежде чем им удалось с трудом отворить двери.

– Одному богу известно, что мы здесь найдем, – сказал Марк. Он нащупал щиток с пробками и повернул выключатель.

Зажегся свет. То, что предстало их взору, было поразительным. Дверь, вероятно, герметически закрыла гараж, и они словно вступили в прошлое. Внутри было чисто. В четырех из шести отсеков стояли автомобили. Два – элегантные модели двадцатых – тридцатых годов, одна отремонтированная, а другая еще в стадии ремонта, обе машины – прекрасное напоминание о минувшем времени.

– Это – спидстер «оберн», – с гордостью пояснил Марк. – Я помогал Рики реставрировать его. Правда, красивый?

– Потрясающий. Словно сошел с экрана старого фильма.

Он кивнул:

– Вторая машина – «мерседес» старой модели. Обе машины принадлежали деду. Когда он понял, как Рики умело обращается с автомобилями, он отдал их ему, а также этот гараж. Рики все время торчал здесь. По-моему, он жил в гараже.

Марк открыл боковую дверь – там находилась комнатка с раскладной кроватью и постельными принадлежностями.

– Квартира Рики, – улыбнулся Марк. – У него даже была плита, а в шкафу посуда.

– И древняя микроволновка, – заметила Тори, указав в угол.

– Да. Могу представить, какие пиршества он здесь устраивал, – задумчиво произнес Марк. – Мы с Рики никогда не были особенно близки. Но он был моим братом, и мне его не хватает. – Голос у него дрогнул.

У Тори ком застрял в горле. Она все больше ощущала в своей душе похожие чувства. Наверное, надо это побороть, потому что сама того не сознавая, она может чрезмерно им увлечься.

Каким был Рики? Тори попыталась вспомнить. Он был старше Марка, выше его и худее. Он всегда выглядел сосредоточенным, погруженным в себя. Ей казалось, что он просто ее не видит. Он был помешан на автомобилях, а малыши не входили в круг его интересов. Так что Тори не обижалась на его безразличие.

А вот Марк… Безразличие Марка тяжело ей далось.

– Кажется, отец приходил сюда посмотреть, что же делает Рики, – сказала Тори. – Я помню, как он об этом говорил. По-моему, Рики ему очень нравился. Марк, а что случилось с Рики? Как он…

Лицо Марка исказилось.

– Как ты думаешь что? – Он указал на две другие машины – мощный «мустанг» и вторую, марку которой Тори не могла определить. – Гонщики, если они к тому же любители, часто кончают жизнь в аварии. С кем-то это случается раньше, с кем-то позже, – с горечью и болью произнес Марк и отвернулся, чтобы не встречаться глазами с Тори.

– По крайней мере, он занимался любимым делом, – неуверенно сказала она.

Он раздраженно на нее взглянул:

– Мне что, легче от этого? Люди всегда так говорят, но никому это не помогло.

Тори смутилась:

– Прости. Я всего лишь хотела…

Ему стало стыдно, он потянул ее к себе и уткнулся лицом ей в волосы.

– Это ты меня прости. Ни за что ни про что на тебя накричал.

Она подняла голову. Какое блаженство быть в его объятиях! Поцелует ли он ее на этот раз? Он мог это сделать и раньше, но не сделал. А она так отчаянно хотела этого поцелуя. Неужели он не догадывается по ее глазам?

Марк смотрел на нее сверху вниз. Чувственный взгляд, даже страстный – во всяком случае, ей так показалось. У Тори перехватило дыхание. Он наклонился, его губы почти у ее лица…

И вдруг лицо его окаменело. Он резко отстранился и убрал руки с ее плеч. Отвернувшись, он пошел к машинам.

Тори закрыла глаза и прерывисто выдохнула. Когда же она хоть чему-нибудь научится?

Они продолжили осматривать автомобили, и Марк рассказывал ей о них. Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Рики оставил их здесь, а машины почти не запылились.

– Кажется, он вот-вот войдет в ту дверь, – сказал Марк. – Все выглядит так, как было.

Тори кивнула.

– Я рада, что ты меня сюда привел, – сказала она. – Что узнала больше о твоем брате.

Марк шарил в шкафу.

– Смотри-ка. – Он вытащил бутылку вина. – Винзавод в Алегре. Разлив 1994 года из нашего винограда.

Тори засмеялась:

– Хорошо бы еще найти бокалы.

Марк торжественно вынул их из того же шкафа, нашел штопор и стал откупоривать бутылку.

– Некрасиво пить вино на полу гаража, – сказал он. – Необходимо придать этому действу немного элегантности.

«Мерседес» 1930 года восполнил этот пробел. Марк открыл дверцу, потянул вперед спинку пассажирского сиденья и пригласил Тори сесть на заднее сиденье. Сам обошел автомобиль вокруг и сел рядом с ней, держа в руках бутылку и бокалы.

Темно-красное вино было разлито по хрустальным бокалам, переливаясь и искрясь. Тори подняла свой бокал, Марк – свой. Они чокнулись, глядя друг другу в глаза.

– Да здравствует Шангри-Ла, – произнесла Тори.

– Да здравствует правда, – провозгласил Марк. – И за то, чтобы мы поскорее ее нашли.

Тори ничего на это не ответила. Ей не хотелось думать об этом прямо сейчас. Она находилась в прекрасном, роскошном автомобиле. В таких машинах в прежние времена разъезжали богачи, а кинозвезды выходили из таких машин, чтобы пройти по красной ковровой дорожке перед премьерами фильмов. Тори сидела на мягком сиденье с бокалом восхитительного вина, вдыхала запах кожи и любовалась блестящим полированным деревом.

Но самое замечательное – это то, что стоит ей протянуть руку и она коснется мужчины, в которого всегда была влюблена. Это – момент волшебства, и она не хотела тратить время на мучительные мысли.

Потягивая вино, она улыбалась Марку. Она не привыкла к спиртному, и вино наверняка ударит ей в голову. Надо быть осторожной.

– Еще? – спросил Марк, подняв бутылку.

– Чудесное вино. – Тори протянула ему пустой бокал.

Они пили вино, вспоминая прошедший день, деревню, поляны диких цветов. Тори рассказала Марку о своем приятеле, который увлекался марафонским бегом, а он рассказал о своей знакомой, которая разводила сиамских кошек. Бутылку они опустошили, и Марк достал другую.

А потом заглянул ей в глаза и спросил:

– Знаешь, какая у тебя самая большая проблема?

«То, что ты не целуешь меня».

Но она не может произнести это вслух, пусть и захмелела от вина.

– Нет. – Тори млела от его взгляда. – Скажи мне.

– Ты слишком доверчива, – серьезно произнес он.

– С чего ты это взял?

Марк смотрел на нее так, словно решал, сказать или нет. Наконец взял ее своей большой ладонью за подбородок. Тори не возражала. Сердце трепетало в груди, подобно пойманной птичке.

– Ты поверила Карлу, и он привез тебя сюда, хотя он явный мошенник. Ты веришь тому, что говорят тебе люди, поскольку они с тобой мило разговаривают. – И, улыбнувшись, закончил: – И что самое худшее, ты веришь мне.

– Это неправда, – решительно возразила она.

– Да нет, веришь, – улыбнулся он.

Тори смущенно заморгала:

– Ну, я хотя бы даю людям шанс быть правдивыми. А ты и этого не делаешь. Ты ведь никому не веришь, да?

Он прищурился:

– Доверие – удел простаков.

– Какой ужас! Разве можно так относиться к людям?

Он взял ее руку в свою:

– Я расскажу тебе одну историю. Очень короткую и очень поучительную. И возможно, ты поймешь, почему я считаю, что доверие ничего не стоит.

Тори улыбалась, а ладонь сама собой сжала ему пальцы. Почему-то его слова показались ей забавными.

– Ты преувеличиваешь, беби, – сказала она, наклонившись к нему.

– Эй! Сколько ты выпила? – испугался он.

Она захихикала:

– Прости. Просто я хотела попасть в струю.

Он забрал у нее бокал и отставил подальше.

– Послушай, ты немного навеселе, но если ты в состоянии соображать, то должна поостеречься меня.

– Не волнуйся, – смело заявила она. – Я все прекрасно соображаю. – И громко захохотала.

Марк бросил на нее строгий взгляд.

– О’кей. Так вот, слушай. Это произошло давно, когда я был молод и еще не растерял своих хороших качеств.

– В отличие от сегодняшнего дня, – многозначительно заметила она, кивая.

Не обращая внимания на ее болтливость, он продолжил:

– Да, отличие есть. Я был тогда в Юго-Восточной Азии, но страна не имеет значения. Я был там с определенным заданием. Ситуация оказалась довольно опасной. И к тому же я влюбился.

– Да? – Это ее заинтересовало.

Он никак не отреагировал на ее восклицание.

– Местность бесподобной красоты, пляжи белого песка, дружелюбные люди. Мое задание состояло в том, чтобы извлечь кое-что крайне важное из письменного стола местного плантатора. Я должен был проникнуть в его кабинет, взять то, что нужно, и уйти. Ни в коем случае не вмешиваться в их дела и обычаи. Не мутить воду.

Тори кивнула, чтобы показать, что она полностью все понимает.

– Я уверена, ты прекрасно справился.

Он засмеялся и дотронулся до ее щеки:

– Да, дорогая. Я всегда прекрасно справлялся. Но сейчас речь идет о девушке, в которую я влюбился.

– А… – Тори вдруг стало грустно.

Его взгляд стал задумчивым.

– Она была такая красивая, маленькая и хрупкая, похожая на цветок. Я был молод, чувствовал себя неотразимым, сильным и смелым. Она меня очаровала. Она рассказала о том, как семья продала ее плантатору, потому что они были ужасно бедны – надо было кормить еще восемь детей.

– Какой кошмар!

– Да. Плантатор обещал хорошо с ней обходиться, но обманул. Она была так несчастна и испугана. Она рассказала мне о том, какие жестокости претерпела от него. – Марк покачал головой, вспоминая свое простодушие. – Я был вне себя от ярости. Я горел желанием защитить ее. Поэтому совершил очень глупый поступок.

– Ох!

– Да. Выполнив задание, я уехал и взял ее с собой.

Тори так и знала – он до конца поведет себя как герой.

– Это благородно.

– Нет. – Марк скривился. – Мы путешествовали два дня, приехали наконец в город и поселились в гостинице. У меня в голове роилось столько планов. Я думал… – Он замолк, посмотрел на Тори и кисло улыбнулся. – Черт, не все ли равно, что я думал? На следующий день я проснулся на рассвете, а ее не было. И вместе с ней исчезли все мои деньги.

– О боже!

Марк взглянул на Тори и засмеялся. Она похожа на ангела: светлые волосы обрамляют лицо подобно золотым нитям, зеленые глаза светятся, а веки отяжелели от выпитого вина. Он едва не задохнулся от нестерпимого желания поцеловать ее. Пришлось отвернуться и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя.

– О’кей. Я закончу эту историю. Красавица, в которую – как я думал – я влюбился, не только украла все мои деньги, она сообщила обо мне местным бандитам. Я еле ноги от них унес, но кое-что осталось на память. – Он задрал рубашку. – Видишь? – Кривой уродливый шрам тянулся на коже под ребрами. – Вот куда приводит доверие.

Тори положила ладонь на это место и, не думая о том, что делает, нагнула голову и прижалась губами к полоске шрама.

Он вздрогнул, потом отстранил ее.

– Тори, тебе лучше не…

Но все закончилось тем, что она оказалась в его объятиях, и вся его решимость не касаться ее растаяла, как апрельский снег. Все, о чем он мог думать, – это ее теплое, влекущее тело, прижавшееся к нему, и ее горячий искушающий рот.

Он поцеловал ее. И тут же почувствовал свою вину. Она бы не стала к нему прижиматься, если бы не выпила лишнего. Но поздно оправдываться. Он ее целует, и она – самая желанная на всем белом свете.

Он хочет ее. Хочет целовать ее губы, языком вкушать сладость ее рта. Но ему этого мало, ему нужно больше. Желание ударило его в грудь и в пах, росло с такой силой, с которой он не в состоянии совладать. Он должен прижать ее еще крепче, должен гладить ей грудь, слышать ее крики. Он сейчас сойдет с ума…

Он обязан успокоиться. Ясно, что она не собирается его останавливать. Он остановится сам.

– Тори… – Марк попытался отодвинуться.

Она жалобно охнула, когда он прервал поцелуй, и стала гладить его по груди.

– Тори!

– Нет, – прошептала она, прижимаясь к нему. – Нет…

– Тори, мы должны прекратить это.

– Нет. – Она замотала головой и закрыла глаза, словно это поколебало бы его решительность.

– Да, Тори, да. Мы должны остановиться.

А она уткнулась лицом ему в грудь и не отпускала. Он слышал, как бьется у нее сердце, поглаживал ее по волосам… и через несколько минут она заснула.

Марк сидел и вдыхал ее нежный запах. Его охватило какое-то непонятное чувство. Что так глубоко его затронуло? Потом понял: чувственное притяжение и сильнейшее желание защитить ее. Он смотрел на Тори. Какая она милая! Но это ни к чему не приведет. Полный вздор. Он уже влюблялся, и ничем хорошим это не закончилось. Любовь обычно приводит к душевным травмам. Последний раз он влюбился пять лет назад и тогда же поклялся, что никогда больше этого не допустит. У него противоядие на эту болезнь. Он просто насладится моментом. Это он себе позволит.

Поэтому он сидел, обнимая Тори, и ждал, когда она проснется. И думал о том положении, в котором очутился. Почему он здесь? Он хочет спасти Шангри-Ла, свой родной дом. А поскольку единственный настоящий Хантингтон – это он, то значит, что он хочет оставить Шангри-Ла себе.

Он пытался поговорить с Мардж, предложил ей сделать его сторожем, когда она уедет, но она и слышать об этом не пожелала. Мардж нужны деньги. Ей нужна кругленькая сумма наличными, чтобы уехать из страны и жить на эти деньги оставшуюся жизнь. Если она сможет получить необходимую сумму от кого-либо из возможных покупателей, которых она здесь собрала, она укатит отсюда в мгновение ока. А у него нет таких средств.

Итак, что же ему светит? Да мало хорошего. Если верить кладоискателям и сокровища дона Карлоса спрятаны где-то на территории поместья, то все для него выглядело бы по-другому. Но он в это не верил ни одной минуты. Прощальная записка отца была абсолютно четкой. Он считал, что сокровища прокляты и им место на дне океана. У Марка не было сомнений в том, что отец поступил так, как сказал.

Но почему он помогает Тори? Почему он хочет помочь ей отыскать дневник? Может, потому, что ее мечты странным образом связаны с его мечтами? Она хочет доказать, что ее отец не украл драгоценности, а он хочет узнать, что же произошло на самом деле. Она хочет обелить имя отца, а он хочет снять бремя вины с себя и, возможно, уладить то, что преследовало его семью… если только это можно уладить. Кто знает? Может, в дневнике написано что-то такое, что разрешит многие вопросы… и даст покой мертвецам. Слабая надежда. Да он и не ждет чего-то, даже если дневник отыщется.

Он смотрел на миловидное лицо Тори. Ресницы бросали длинные тени ей на щеки. Подумать только, что толстощекая девочка, которая кидала яблочные огрызки на его машину, выросла и стала такой привлекательной. А вдруг она – его единственная надежда докопаться до правды? Марк усмехнулся. И все-таки он в ней не уверен. В его душе прочно укоренилось недоверие. Ему столько раз врали. Он никому не верил, и если быть честным с самим собой, то должен признать – Тори ничем не доказала, что ей стоит верить. Она просто затронула его душу, и он готов дать ей шанс… пока готов.