Текст книги "Леди-отступница"

Глава 19

Я думала, что после всех этих чучел в старом доме Сэйлор у меня никогда больше не проснется аппетит, но Блайз и Би проголодались, поэтому мы сделали остановку в мексиканской закусочной там, что могло сойти за «центр города».

Как только нам принесли сладкий чай и чипсы, Блайз достала из сумки дневник, и я постаралась не морщиться, когда кожаная обложка ткнулась в каплю сальсы на ламинированном столе.

– Что это? – поинтересовалась я, а Би даже перегнулась через стол, чтобы увидеть, что же читает Блайз.

– Книга, – ответила Блайз, и в пальцах у меня хрустнул ломтик чипсов.

– Да, это мне понятно, – сказала я. – У нее вид книги и все такое. Я имела в виду, о чем в ней говорится и что же взял из нее этот Данте…

Блайз оборвала меня, подняв руку и резко шикнув.

Если бы что-то подобное случилось во время тренировки чирлидеров, уверена, я бы убила этого человека. Сейчас же я была очень близка к тому, чтобы вылить на голову Блайз свой чай. Но поскольку простой взгляд на страницы дневника Сэйлор обнаружил ту же смесь греческого и английского, которую мы видели в книгах Дэвида, я решила спустить дело на тормозах, чтобы Блайз продолжила чтение.

Пока она читала, я обмакнула чипс в сальсу, а Би ткнула меня в бок.

– Ты как, нормально? – спросила она.

Я не знала, как ответить. С одной стороны, мы нашли, что искали. С другой, я по-прежнему чувствовала себя странно… разочарованной.

Когда Блайз сказала, что у нее есть «ощущение», куда нам ехать дальше, я понадеялась, что это будет прямой путь к Дэвиду. Что мы сможем найти его и… привести в чувство. Что бы это ни значило. Ожидание начало сказываться на мне, и хотя мы находились в пути всего несколько дней, у меня уже возникло чувство, что мы попусту тратим время. Две недели не казались достаточно длинными, но больше у нас не было, и хотя, наверное, немного наивно было думать, что в доме Сэйлор мы найдем легкий ответ, я все же надеялась на… ну, на что-то.

Напротив меня Блайз досадливо помычала, и я посмотрела на нее.

– Что?

Она покачала головой, темные волосы коснулись ее плеч.

– Я не знаю, что Данте взял из этой книжки, – сказала она. – Но в любом случае, это было что-то крупное. У Сэйлор подробно записано о том, что она что-то «пробует» и читает о «заклинании», но она никогда не говорит, что это. А потом, как раз перед вырванными страницами, она возбужденно пишет, что если это сработает, то изменит все, и тогда…

Блайз приподняла дневник, он широко раскрылся, клочки вырванных страниц встопорщились.

– Всегда ненавидела этого придурка, – вздохнула она.

Удрученная, я разломила пополам очередной чипс, национальная музыка зазвучала теперь громче и раздражающе.

– Хорошо. Значит, как только Сэйлор умирает, Александр отправляет своего лакея на поиски дневника Сэйлор, но Данте не берет его весь, только вырывает нужные страницы. Почему? Проще было бы взять дневник целиком.

– Если бы кто-то взял весь дневник, Сэйлор узнала бы, – пожала плечами Блайз. – Но если вырвать несколько страниц, магическая тревога не включилась бы, как и вышло. – Она нахмурилась. – Что действительно странно. Большая часть заклинаний, которые я нашла, выполнены более тщательно и мастерски. Но магическая тревога, которую она поставила на этот дневник? Она ставила ее в спешке.

Я кивнула, но мысль об этом – о Сэйлор, которая знает, что, взяв Дэвида, она никогда не сможет вернуться домой, и быстренько накладывает заклинание на свой дневник, полагая, что оставляет его в безопасном состоянии, – снова опечалила меня.

– Знаете что? – проговорила я, выбираясь из-за столика. – Я совсем не голодна.

Я не удивилась, что Би покинула ресторан следом за мной, и пока мы стояли на парковке, смотрела на меня. По сути, сверху вниз. Нет, правда, Би до нелепости высокая.

– Хотя я не уверена, знаешь ли ты об этом, – сказала она, – но Блайз вроде бы облажалась.

Я скрестила на груди руки.

– Не могу сказать, что я от нее в восторге, признаюсь, но… не знаю. Она вела себя не так плохо, как я ожидала.

Заслонившись от солнца рукой, Би прищурилась, глядя на меня.

– Как скажешь. Ты же знаешь, мы можем ее бросить, – предложила она, и я отнюдь не была уверена, что подруга шутит. – Пусть как знает добирается туда, откуда приехала.

Не буду лгать, идея показалась заманчивой, но я подумала об этой книжке – обо всех ее секретах, странных заклинаниях и прочем – и поняла, что Блайз по-прежнему остается нашим лучшим шансом помочь Дэвиду. А поскольку мои силы вышли из строя, нам требовалась любая помощь, какую мы могли получить.

– Нет, – ответила я. – Хотя сохраняю право бросить ее во время остановки на отдых, если она снова попытается шикнуть на меня.

Би засмеялась и крепко меня обняла.

– Договорились. – Она еще раз быстро обняла меня и отстранилась. – Клянусь, ей повезло, что мои силы паладина слабеют, потому что от этого ее шиканья у меня так и зачесались кулаки.

Голос Би звучал легко, и она все еще улыбалась, но я заметила, что при этих словах она отвела глаза, и я коснулась ее руки.

– Ты огорчена? – спросила я. – Из-за того, что силы уходят?

Би покачала головой, но больше уже не улыбалась.

– Не то чтобы… огорчена, нет. Я как бы привыкла к ним, наверное, и мысль о том, чтобы снова стать обычной, когда ты и Райан остаетесь супергероями…

– Мои силы тоже на исходе, – напомнила я. – И кто знает, что случится с Райаном.

Би посмотрела на меня, теребя край своей футболки.

– Ты же дралась с той девушкой в мотеле, – напомнила она мне. – Я не видела, но похоже, твои силы были на месте.

Теперь настала моя очередь качать головой.

– Дело не в том, что я слабею, просто силы постоянно… включаются и выключаются. Как при разболтанном выключателе.

Это было самое лучшее объяснение. Честно, мне кажется, я почувствовала бы облегчение, если бы они просто слабели. Но не знать, не потеряю ли я вдруг все силы? Вот это пугало.

Я собиралась сказать об этом Би, но тут она подняла голову, оглядываясь.

– Хочешь немного прогуляться, посмотреть, что да как?

Понятно, этот разговор закончен. Я кивнула – мне нужно было отвлечься от Блайз и подышать свежим воздухом.

Мы пошли по улице. Во многих отношениях этот городок походил на Пайн-Гроув. Точнее, на Пайн-Гроув, о котором не позаботились люди типа моих бабушек и Сэйлор Старк. Видно было, что когда-то он отличался красотой, своеобразием и очарованием – всем сразу. Но цветы в больших керамических вазонах у магазинов увядали, а на уличных фонарях так и висели рождественские украшения. Я долго смотрела на выгоревшую елку из мишуры, глубокими вдохами стараясь отогнать панику. Впервые я ощутила, что действительно нахожусь далеко от дома, и хотя со мной были Би и Блайз, я чувствовала себя одиноко.

И мне было страшно.

В тот момент я бы все на свете отдала, чтобы сесть в машину, целую ночь ехать и добраться до Пайн-Гроува. Чтобы спать в своей кровати под любимым пурпурно-белым одеялом и проснуться утром от запаха сожженного мамой бекона.

Я подумала о брате Сэйлор, и печальный, потускневший облик этого городка предстал передо мной в новом свете. Неужели Сэйлор тосковала по этому месту, как я сейчас тосковала по своему дому? Смотрела ли она на улицы Пайн-Гроува, думая о другом южном городке? Именно Сэйлор придумала поставить те большие керамические вазоны у Магнолия-хаус. Узнав, что она алхимик, я решила, что все сделанное ею в рамках Общества благоустройства Пайн-Гроува, делалось ради установки оберегов, безопасности города для Дэвида. Но может, кое-что из тех вещей она действительно делала просто, чтобы Пайн-Гроув стал… лучше.

Больше походил на дом.

У меня вдруг защипало в глазах, сдавило горло. Смерть Сэйлор стала для всех нас тяжелым ударом, но получилось, что, старательно преодолевая этот шок, мы все так и не нашли времени оплакать ее. Стоя сейчас на улице ее родного города, я скучала по ней больше, чем, наверное, во все время с момента ее смерти. Я так долго воспринимала Сэйлор как Женщину, Которая Знает Все. Даже до того, как я стала паладином, она была для меня образцом, и теперь я поняла, что между нами было больше сходства, чем я даже предполагала. Я не хотела ее возвращения, чтобы она сделала за нас это дело или руководила нами. Я хотела ее возвращения, чтобы поговорить о том, кем она была раньше. Как решила поставить свои обязанности алхимика выше жизни, которую вела здесь, в Идеале, штат Миссисипи. Не сожалела ли когда-нибудь об этом.

– Эй, – вмешалась в мои мысли Би, – что с тобой?

Мне совсем не хотелось показаться странной девушкой, рыдающей в центре городской площади, поэтому я приложила все усилия, чтобы сдержать слезы, но это была безнадежная борьба. Я уже захлюпала и, противно всхлипывая, потерла лицо.

– Мы должны были сказать ему, – проговорила я. – Брату Сэйлор. Или я должна была сказать. Это… это мой долг по отношению к Сэйлор.

Би хмурилась, сложив на груди руки.

– Но если бы он узнал, что она мертва, у него возникли бы вопросы, Харпер. Как она умерла, где похоронена, почему никто не вызвал полицию…

Я со вздохом потерла затылок.

– Я понимаю, но ощущение мерзкое. Продолжать вот так лгать, всегда скрывать наши дела или прикидывать, как выкрутиться из той или другой ситуации. Я просто… – Замолчав, я снова глубоко вздохнула. – Я устала от этого.

Би, безусловно, была права. Рассказав брату Сэйлор о ее смерти, мы закрутили бы новый клубок проблем, на который в настоящее время у меня не было времени, но это стало еще одним напоминанием о том, как серьезно магия может испортить жизнь. Сэйлор наложила на своего брата заклинание, с помощью которого он до конца жизни сохранит о ней лишь смутные воспоминания.

Стоило ли это того – сохранять все наши секреты такой ценой?

Я собралась повернуться к Би и все это ей изложить, но мне помешал взрыв боли в голове.

С криком я зажмурилась от внезапной вспышки света, перед глазами все побелело, меня затошнило от боли в висках. На мгновение мелькнула мысль, не мигрень ли это, а потом весь мир словно бы исчез. Я больше не стояла на углу улицы в Идеале, окутанная зноем южного лета. Мне даже было немного холодно, стояла я в сумрачном месте, где все вокруг пахло сыростью и землей, где-то в отдалении капала вода.

Передо мной стоял мужчина. Ну, вообще-то, парень. Темные волосы курчавились над ушами, одет он был в поношенную мантию с обтрепанным подолом и заляпанную грязью. Глаза его сияли так ярко, что я с трудом не заслонилась от этого свечения.

Мы находились в пещере, поняла я, подняв глаза и увидев свисавшие с потолка сталактиты, и хотя часть моего разума понимала, что я по-прежнему стою на тротуаре в Идеале, ничего этого рядом не было. Я знала, что это видение, но оно казалось совершенно реальным.

Парень передо мной никак на меня не отреагировал, сосредоточив все внимание на трещине в земле у него под ногами, из которой поднималась тонкая струйка пара. Грязные пальцы свободно свисавших по сторонам рук сжимались и разжимались, сжимались и разжимались.

Я видела раньше такой жест у Дэвида, когда он тревожился, и что-то в этих движениях отдалось болью у меня в груди, во рту пересохло.

А потом, так же быстро, как возник, образ исчез, а я, хватая ртом воздух, стояла на тротуаре, прислонившись к одному из гигантских вазонов, по лицу у меня струился пот.

На одну жуткую секунду я подумала, что сейчас меня вырвет прямо здесь, в центре города, и я старательно сглотнула, сделав глубокий вдох через нос.

Что, черт побери, это было? Я понимала, что это какое-то видение, что парень, которого я увидела, был оракулом. Был ли это Аларик?

В моих снах я мельком видела кого-то похожего и знала, что мои сны каким-то образом связаны с Дэвидом, но они и походили на сны. Смутные, далекие картинки, являвшиеся, пока я спала.

А здесь была полномасштабная галлюцинация в момент моего полного бодрствования, и это до жути меня напугало.

Я вдруг вспомнила о Би и о том, что Дэвид снился ей так же часто, как мне. Если это правда, не видит ли и она…

Так и есть, когда я подняла голову, то увидела прислонившуюся к кирпичной стене Би – лицо бледное, опирается руками о бедра, делая глубокие вдохи. Светлые волосы прилипли к покрывшимся испариной вискам, и когда она встретилась со мной взглядом, я получила ответ.

Чем бы ни было случившееся, это произошло с нами обеими.

Глава 20

– Расскажи снова.

Я глотнула еще воды из бутылки, прикрыв на секунду глаза. Мы сидели в моей машине на парковке рядом с местным бейсбольным стадионом, и от периодических ударов деревянных бит по мячу голова болела еще больше.

– Я уже два раза тебе рассказала, – сказала я Блайз и добавила мощности кондиционеру – поток холодного воздуха сдул назад мои мокрые от пота волосы. Блайз нахмурилась сильнее, чем необходимо, захлопывая вентиляционные отверстия со стороны водителя, а с заднего сиденья протестующе застонала Би. Она лежала там, подтянув колени к груди. Обеих нас здорово потрепало… произошедшее, и повторение данной истории лишь всё обостряло.

Но Блайз была настроена решительно и смотрела на меня, пока я не положила голову на подголовник и скучным голосом не повторила все, что видела. Темноволосый парень со светящимися глазами, пещера, тоненькая струйка пара, сочившаяся из трещины в земле…

Когда я закончила, Блайз только больше нахмурилась и принялась рыться в стоявшей в ногах сумке.

– Итак, ты видела сны о Дэвиде или то, что приходило ему в видениях, – обобщила она, и я слабо кивнула.

– А теперь, – продолжала она, – у тебя среди дня случается полномасштабная галлюцинация. У вас обеих.

– Похоже, что так, – проговорила, садясь, Би. Она все еще была немного бледна и уже выпила целую бутылку воды; вторую, наполовину опустошенную, подруга держала в руке.

Достав дневник Сэйлор, Блайз стала его листать, а я тем временем равнодушно смотрела на забор из рабицы перед нами. Парень примерно нашего возраста, с лохматыми темно-русыми волосами под бейсболкой, перебегал от базы к базе.

– Почему ты привезла нас сюда? – спросила я.

Блайз нашла нас обеих на улице, дрожащих и перепуганных, и впервые за все время путешествия я с благодарностью протянула ей ключи. Она безошибочно привезла нас к этому полю, где запарковала автомобиль, и потребовала рассказа о том, что случилось. Она спрашивала нас и на улице, но мы с Би были слишком потрясены, чтобы говорить там.

Сейчас она быстро глянула на пробегавшего мимо нас этого паренька.

– Красивые мальчики, – ответила Блайз, словно это было достаточным объяснением.

– Приятное глазу помогает тебе думать? – спросила Би, уже больше в своем стиле, и Блайз слегка пожала плечами.

– Не повредит.

Трудно было с этим поспорить, и я, глотнув еще воды, подышала глубже, дожидаясь, пока уменьшится тяжесть в груди. Однако она не проходила, независимо от того, сколько бейсболистов я намеревалась пожрать взглядом.

Видеть то, что видел Дэвид, разделять его видение… это хорошо или плохо? Означало ли это, что мы приближаемся к нему или что ему становится хуже?

Или то и другое?

Рядом со мной Блайз удивленно хмыкнула, тыча пальцем в страницу.

– Ага, вот оно что. Поэтому-то когда Аларик стал супероракулом, паладины много дней не могли его найти.

Я посмотрела на страницу, которую читала Блайз, но ничего, кроме очередной смеси из греческих и английских слов, каких-то символов не увидела. Не в первый раз мне пришло в голову, что в этом деле нам во многом приходится полагаться на Блайз.

Мы верили, ее магия может его исправить, и предполагали, что она говорит правду о том, что находит в дневнике Сэйлор.

Я не знала, как к этому относиться.

А пока что я лишь наклонилась поближе, побуждая ее продолжать.

– Оказывается, он на много дней спрятался в какой-то пещере… – Блайз подняла голову, наморщив нос. – Переходил на новый уровень, думаю. Аккумулировал свои силы, готовясь к тому, что последует дальше.

Услышанное мне не понравилось, и я беспокойно заерзала на сиденье.

– Что это значит? – спросила Би, слегка наклоняясь вперед.

– Ну, мы знаем, что, во-первых, он убил большинство паладинов, – ответила Блайз и снова уткнулась в дневник, водя по строчкам со словами и символами пальцем с обломанным розовым ногтем. – Но до этого он вернулся в свой родной город, Арузу. И он…

Она резко замолчала, палец соскользнул со страницы.

– Что? – спросила я, и она подняла на меня непроницаемый взгляд своих темных глаз.

– Он… э… В общем, он его разнес. Алхимики понаставили по всему городу знаков, чтобы он был там в безопасности, и, думаю, когда он оттуда вырвался, то решил, что эти обереги могут вернуть его назад или что-то такое. – Худое плечо Блайз шевельнулось под ее сарафаном в ярко-розовую и белую полоску. – А может, он просто пришел в бешенство, что они их понаставили.

Мне казалось, что тошнота отступила, но теперь я уставилась на Блайз, и у меня вдруг вспотели ладони, бутылка с водой заскользила в них.

– Так что, ты думаешь, Дэвид видел Аларика, когда тот слетал с катушек?

– Да, очень даже может быть, – проговорила Блайз, закрывая дневник Сэйлор. Я обратила внимание, как крепко ее пальцы обхватили книжицу, и подумала, что, возможно, Блайз даже не сознает этого. – Как я сказала, я ничего не знаю про паладинские дела, но если теперь у вас обеих появляются дневные видения и если вы обе видите то же, что и он, вероятно, мы близко. Это ведь должно быть тем, что означает, правильно?

Она посмотрела на меня и на Би, и я не знала, что ей ответить. Ее вкладом в это путешествие было алхимическое знание, и если от нас требовалось проявить способности паладина, мы не слишком-то хорошо справлялись.

Но я выпрямилась на сиденье, закрутила крышку на бутылке с водой.

– Это должно быть тем, что означает, – подтвердила я. – И может быть, это и подсказка. Если Дэвид видел Аларика, когда тот слетал с катушек, он мог пойти по тому же пути.

По мере своего высказывания я вдруг ощутила прилив возбуждения и энергии и завозилась с ремнем безопасности, знаком веля Блайз выйти из машины и поменяться со мной местами.

– Значит, мы вполне можем направляться к некой пещере, а на юге их куча, этих пещер. Посмотрим – не знаю – в путеводителе. Наберем в «Гугле».

– Однако мы должны найти его до того, как он туда доберется, – сказала Блайз. – Как только он попадет в пещеру и займется превращением в супероракула, будет слишком поздно.

От этого меня слегка замутило, но я преодолела себя, не переставая говорить.

– Если мы с Би связаны с ним, то сможем почувствовать нужную пещеру, а там он и будет, и…

Но Блайз не трогалась с места, а лишь смотрела на меня, по-прежнему немного хмурясь.

– И что мы сделаем, если найдем его? – спросила она и покачала головой. – Нет, сначала нам нужно найти заклинание. То самое, которое вырвал отсюда Данте. – Она потрясла передо мной дневником. – И вот когда оно у нас будет, мы сможем использовать видения и вашу связь с Дэвидом, чтобы его найти.

Я застыла, держась за ручку дверцы.

– Но… мы могли бы найти его и без всего этого, – сказала я, кожа у меня зудела от желания двигаться. – Мы ищем его всего-то два дня, а мы уже побывали там.

После видения и этого странного, почти тянущего ощущения в груди я поняла, что Дэвид не очень и далеко, и когда оглянулась на Би, та кивнула, подтверждая, что и она чувствует его неподалеку.

– А без заклинания случится только то, что он выкинет нас в следующий век, – заспорила Блайз. – Может, и в прямом смысле, насколько нам известно. Мы и представить не можем, на что способен вышедший из-под контроля оракул. Я понимаю, что вы хотите его найти, но нам нужна магия, чтобы сначала привести его в норму. Нет. – Она снова покачала головой. – Для нас лучше всего найти Данте и заклинание. И понять, что хотел сделать с ним Александр, – добавила она, почти про себя, и от досады я едва не завопила.

– Да кому какое дело, что хотел с ним сделать Александр? Он мертв, и это неважно. Сейчас важно, что у нас наконец есть способ найти Дэвида и добраться до него, и…

– И? – эхом откликнулась Блайз, поднимая брови. – Серьезно, Харпер, что ты собираешься сделать, если найдешь его?

Когда я не ответила немедленно, она наставила на меня палец.

– Без магии у вас есть только сила паладина, но она бесполезна против него, не так ли? Причинить ему вред ты не сможешь, поэтому какой тебе смысл за ним гоняться, если ты не можешь применить магию и не можешь его убить?

Би пристально смотрела на меня, но ничего не говорила.

Убийство Дэвида подразумевалось постоянно, этакий темный шепоток в глубине моего сознания. Сэйлор предостерегала, что однажды я могу встать перед таким выбором, и Дэвид видел, как я замахиваюсь на него мечом. Во время одного из испытаний, которые в прошлом году устраивал для меня Александр, я сама видела, как убиваю его. Но это не означало, что я готова принять это как реальный вариант.

Но Блайз была права – нет заклинания, нет плана.

Закрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья.

– Проклятие, – пробормотала я, и Би вздохнула.

Интересно, не от облегчения ли.

Но потом я открыла глаза и посмотрела на Блайз, так же тыча в нее пальцем.

– Но не больше двух дней, – сказала я. – Мы не можем позволить ему забраться слишком далеко, и у нас истекает время.

Мы дали себе на это всего лишь две недели, и два дня уже прошли. Двенадцать дней совсем не казались достаточно долгими, чтобы найти Данте, извлечь заклинание, где бы оно ни находилось, и отыскать Дэвида, пока он не уехал слишком далеко.

Но, напомнила я себе, мне и раньше доводилось выполнять много невозможного. Никто не думал, что мы сможем позволить себе пять школьных танцевальных вечеров в один год, и разве не нашла я средства? А тот раз, когда мы выступали на чирлидерских соревнованиях штата, несмотря на то, что в команде было всего шесть человек? Конечно, мы не выиграли, но и последними не пришли.

Мы сможем это сделать.

Тут Блайз улыбнулась мне, открывая наконец дверцу со стороны водителя.

– Я сделаю это за один день, обещаю, – сказала она, и я вышла из машины, снова надеясь, что она действительно говорит мне правду.

Он больше не был уверен, бодрствовал ли он вообще.

А может, он никогда и не спал. Всё труднее было отличить сон от яви, потому что видения шли безостановочно. Было время, думал он, когда он мог прекратить видения или хотя бы дождаться их окончания. И когда кто-то ставил обереги, чтобы защитить его от видений. Тогда он злился, но теперь, лежа в темноте, с постоянной головной болью, он понимал, что делавший это человек, возможно, был прав.

Случилась и новая напасть – выпадение из памяти имен. Иногда ему представлялось, что из его глаз льется не свет, а воспоминания. Как будто происходит утечка знаний или потеря… чего-то. Может, он терял себя прежнего.

Но такое направление мыслей было безумием. В голове у него оставалось еще достаточно разума, чтобы понимать это. Понимать – что-то не так, он превращается во что-то плохое. Но во что? И как он может это остановить?

Со стоном он повернулся на бок. Он думал, что закрыл глаза, но уверен не был. После превращения последней девушки он понял, что больше не может находиться среди людей. Это небезопасно. Поэтому он нашел идеальное тайное убежище. Но теперь не мог вспомнить, как он его нашел и даже как он сюда попал. Дэвид забывал обо всем, кроме того, что видел постоянно. Кровь на желтом платье. Девушка с зелеными глазами, слезы. Две другие девушки, но они не могли помочь. И это было хорошо.

От девушки с зелеными глазами исходила опасность. Она охотилась на него, и он чувствовал, что она подбирается всё ближе. Из-за этой девушки у него болело в груди, и он понимал, что должен помнить о ней больше. Должен чувствовать о ней больше, помимо того, насколько она опасна. Но и это он терял, тускнеющую память, которая принадлежала тому – чему, – кем он был прежде.

И эти вещи больше не имели значения.

Зеленоглазая девица не прекратит своего преследования, он это знал. Он мог прятаться, но она найдет его, потому что она хотела… чего-то.

Застонав, он прижался головой к твердому камню, желая, чтобы боль ушла, хотя бы ненадолго. Если боль пройдет, он сможет думать. Он поймет, почему при воспоминании об этой девушке у него болит в груди не только от страха.

Но боль не прекращалась, и свет был слишком ярким, паля и освещая стены вокруг него, и ему показалось, что, возможно, он закричал, но звук этот мог прозвучать и у него в голове. Он больше не различал.

И все же, когда он лежал в холодной, сырой темноте, что-то явилось ему с резкой ясностью, испепелившей все остальное. Желтое платье, которое он продолжает видеть… ей ли оно принадлежит? Этой девушке? А кровь, пятнавшая платье, принадлежала ему. Какая-то часть его совсем не беспокоилась по этому поводу. Часть, которая этому радовалась. Ведь это же не жизнь, так какая разница, как она закончится?

Но другая его часть противилась этому. Он был древним и могущественным, его нельзя было убить, как дикого пса. Он был оракулом, а эта девушка, его паладин, хотела его остановить. Она убьет его.

Если он не убьет ее первым.