Текст книги "Невыносимая жара"

Глава двенадцатая

Пока Никки неслась по забитой машинами проезжей части к мосту у 59-й улицы, в салоне царила напряженная тишина. Хит приказала Каньеро сообщить по рации об их приближении, и когда они подъехали к канатной дороге, ведущей на остров Рузвельта, копы из транспортной полиции остановили движение кабинок, и детектив с ревом въехала на мост. Мост принадлежал только ей и двум патрульным машинам, следовавшим сзади.

Миновав станцию метро «Куинсборо Плаза» и свернув на Северный бульвар, они выключили сирены, чтобы не спугнуть преступников. По адресу, по которому был зарегистрирован фургон, находилась авторемонтная мастерская; располагалась она в промышленном районе неподалеку от депо Лонг-Айлендской железной дороги. Под железнодорожным мостом на 38-й авеню они заметили несколько патрульных машин из лонг-айлендского полицейского участка. Сама мастерская находилась в квартале к северу.

Никки выбралась из машины и поздоровалась с лейтенантом Марром из Сто восьмого. Марр держался по-военному – движения у него были четкими и размеренными. Он сказал детективу Хит, что ведущая роль принадлежит ей, но с довольным видом принялся описывать меры, принятые им по подготовке захвата. Они собрались вокруг капота его машины, на котором был разложен план района. Мастерская была обведена красным маркером, синие крестики отмечали перекрестки, на которых ждали патрульные машины – они должны были пресечь возможные попытки подозреваемых к бегству.

– Оттуда никто не выберется, если только не отрастит крылья, – сказал лейтенант. – Но даже на такой случай у меня в команде есть парочка заядлых охотников на уток.

– А как насчет самого здания?

– Стандартное для этого квартала. – Лейтенант развернул план здания, раздобытый в архиве Нью-Йоркского пожарного управления. – Одноэтажное, двухсветное, в общем, кирпичная коробка. Офис впереди, вот здесь. Мастерская и туалеты позади, здесь. Склад – здесь. Думаю, не надо говорить, что на складе могут быть проблемы, всяких углов и закоулков там полно, освещение плохое, поэтому смотрите в оба, ладно? Дверь здесь, спереди. Вторая – в мастерской. Три стальные шторные двери, две широкие ведут в гараж, третья – на задний двор.

– Забор есть? – спросила Хит.

– Из сетки с виниловым покрытием. Везде колючая проволока, в том числе и на крыше.

Никки провела кончиком пальца по линии на плане.

– А что за этим забором?

– Охотники на уток, – улыбнулся лейтенант.

Они решили приступать через пять минут; все разошлись по машинам и надели жилеты. За две минуты до начала Марр подошел к машине Хит.

– Мой наблюдатель говорит, что ближайшая дверь поднимается. Думаю, вы хотите войти первыми?

– Да, спасибо.

– Тогда мы будем вас прикрывать. – Он взглянул на часы с таким бесстрастным видом, словно ждал автобуса, и добавил: – И еще наблюдатель сообщил, что фургон с нужными вам номерами стоит во дворе.

Никки почувствовала, как пульс ее участился.

– Хорошая новость.

– А эти картины очень дорогие?

– Возможно, их хватит, чтобы оплатить один день убытков в случае банкротства Уолл-стрит.

– Тогда будем надеяться, что никто сегодня не понаделает в них дырок, – сказал лейтенант и направился к своей машине.

Каньеро, сидевший рядом с Хит, хрустнул пальцами.

– Не волнуйся. Если наш русский там, мы его возьмем.

– А я и не волнуюсь. – Она бросила взгляд в зеркало заднего вида: Таррелл сидел, прикрыв глаза, и она, как всегда, подумала: интересно, что это с Тэрри, собирается ли он перед решающим броском, или, может быть, молится? Затем обернулась к Руку, который сидел сзади, рядом с Тарреллом. – Рук.

– Знаю-знаю. Сидеть в машине.

– Вообще-то, наоборот. Вылезай.

– Ой, ну неужели ты оставишь меня стоять посреди улицы?

– Не вынуждайте меня считать до трех, мистер, не то будете не стоять, а лежать.

Каньеро взглянул на часы.

– Пятнадцать секунд.

Хит пристально посмотрела на Рука, и тот вышел из машины, хлопнув дверцей. Никки бросила взгляд в окно соседней машины: лейтенант Марр взял микрофон. Из ее динамика донесся его спокойный голос:

– Всем подразделениям, зеленый свет.

– Поехали на выставку, – сказала Хит и нажала на газ.

Чувствуя, как внутри растет напряжение, Никки завернула за угол и рванула по улице. Она давно уже усвоила, что полностью успокоиться с помощью разговоров никогда не удается; настроением человека в экстренной ситуации управляют в основном гормоны. Заметив, что дышит часто, она сделала глубокий вздох и сумела достичь нужного состояния – среднего между нервным возбуждением и сосредоточенностью.

Навстречу по улице двигалось несколько машин – «клещи» лейтенанта Марра. Справа показалась автомастерская. Штора, прикрывавшая ближайший въезд в гараж, была поднята. Хит притормозила и резко свернула. «Краун виктория» загрохотала по крутому пандусу; она еще раскачивалась на подвеске, а Никки уже влетела в гараж, взревел мотор, и машина, заскрежетав тормозами, остановилась посередине. Синий огонек мигалки осветил лица перепуганных мужчин.

Никки сосчитала их еще прежде, чем рванула дверцу машины.

– Пятеро, – сказала она.

– Ясно – пятеро, – одновременно ответили Тараканы.

– Полиция, ни с места, поднять руки! – крикнула она, выходя наружу.

Хит услышала за спиной рев патрульной машины, но не обернулась.

Стоявшие справа от нее двое рабочих в пыльных комбинезонах и белых масках выронили шлифовальные ленточные станки, с помощью которых обрабатывали старенький «крайслер», и подняли руки. Слева от Хит, у противоположной стены гаража, возле двери, ведущей на склад, трое мужчин сидели за столом и играли в карты. При виде полицейской машины они поднялись, и вид у них был отнюдь не покорный.

– Смотрите за игроками, – тихо приказала она Тараканам. Затем громко обратилась к троим: – Я сказала, руки вверх! Быстро.

И словно слово «быстро» послужило сигналом к бегству, мужчины бросились врассыпную. Краем глаза Хит заметила, как полицейские в форме обыскивают рабочих – те уже были вне игры. Она устремилась за парнем в одежде байкера, который бежал вдоль стены в сторону офиса. Окликнув Каньеро, Никки указала на того, который убегал через дверь, ведущую во двор.

– Я за зеленой рубашкой, – крикнул Таррелл, преследовавший парня, который бросился к боковому выходу.

Не успел он договорить, как тот уже поднял штору. Хит не видела, что там происходит, однако с улицы донесся нестройный хор голосов, вопивших: «Полиция, ни с места!» Это была группа Марра, поджидавшая беглецов в боковом переулке.

Байкер, за которым она гналась, обладал пивным брюхом, но неплохими мускулами. Никки бегала быстро, но он хорошо ориентировался в гараже, а она вынуждена была огибать предметы, которые он опрокидывал на ходу: ящики с инструментами, помятое автомобильное крыло. Когда до дверей офиса оставалось три метра, беглец, взмахнув седым «хвостом», хлопнул дверью и исчез. Никки подергала за ручку, но дверь не открывалась; она услышала грохот задвигаемого засова.

– Отойдите, детектив.

Марр, по-прежнему совершенно невозмутимый, подошел к двери в сопровождении двух полицейских в форме, шлемах и очках, которые держали таран.

Детектив шагнула в сторону, и два копа, взмахнув «стингером», ударили по замку. Раздался грохот, напоминавший небольшой взрыв, и дверь распахнулась.

– Прикройте меня, – крикнула Хит и сунулась в проем.

В небольшой комнатке оглушительно прогремели два выстрела, пуля врезалась в дверной косяк рядом с Никки. Она отступила, прислонившись спиной к кирпичной стене.

– Не ранены? – спросил Марр.

Она покачала головой и прикрыла глаза, вспоминая только что виденную картину. Вспышки от выстрелов. С одной стороны окно. Но байкер стоит на столе, вторая рука поднята. На потолке у него над головой – темный квадрат.

– Он лезет на крышу, – сказала Никки и побежала через гараж на задний двор, где Каньеро уже надевал наручники на своего беглеца. – Смотри наверх, детектив, – бросила она. – Нам попалась обезьяна.

Хит обошла вокруг здания, подняв голову. Дойдя до пространства, разделявшего автомастерскую и заведение, где торговали автомобильными стеклами, она остановилась. На колючей проволоке, окаймлявшей крышу, висел небольшой клочок ткани. Никки подошла к стене и посмотрела на асфальт. Под ногами у нее виднелись два ярко-красных пятна крови.

Обернувшись, она поймала взгляд выбежавшего во двор Таррелла и описала рукой дугу, показывая, что байкер перепрыгнул на соседнюю крышу, затем бросилась на улицу и направилась к углу здания. Хит на мгновение высунулась из-за угла и снова спряталась. Тротуар был пуст. Она решила, что беглец не станет слезать с крыши со стороны улицы, чтобы не привлекать внимания.

Пробегая мимо магазина автомобильных стекол, Никки мысленно поблагодарила небо за то, что все происходило в промышленном районе во время сильной жары, то есть пешеходов было немного. За углом начинался переулок. Хит прижалась спиной к бетонной стене и даже сквозь жилет почувствовала, как раскалено здание. Затем выглянула из-за угла. Примерно посередине квартала байкер слезал с крыши по водосточной трубе. Подкрепление было уже близко, за несколько десятков метров. Парень полз вниз, быстро перебирая двумя руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Никки решила, что пока будет дожидаться остальных, он спрыгнет на тротуар и освободит руки для оружия.

Хит выбежала из-за угла, подняв пистолет.

– Ни с места, полиция!

И не поверила своим глазам. Навстречу ей, загородив собой байкера, по тротуару шел Рук.

– Эй! Это я, – сказал он.

– В сторону! – взревела она и махнула рукой.

Рук оглянулся, заметил человека, слезавшего с крыши, и метнулся прочь, за припаркованный неподалеку бензовоз. Но байкер уже держался за трубу только одной рукой и вытаскивал пистолет. Хит снова спряталась за угол, и его пуля угодила в груду деревянных палет, сложенных на тротуаре.

Затем она услышала стук подошв спрыгнувшего человека, громкую ругань и звяканье металла об асфальт. Пистолет.

Хит на мгновение выглянула. Байкер стоял на тротуаре спиной к ней и как раз наклонялся, чтобы поднять упавшую «пушку». Никки выступила из-за угла, направив на него оружие.

– Ни с места!

И именно в этот момент Рук возник откуда-то сбоку и, с разбегу врезавшись в байкера, сбил его с ног. Хит уже не могла целиться как следует – мужчины покатились по тротуару. Она подбежала к ним вместе с Тарреллом и подоспевшими полицейскими. Но не успела ничего сделать – Рук уселся на грудь беглецу и приставил к его лицу пистолет.

– Ну, давай, – сказал он. – Мне нужна практика.

После того как байкера усадили на заднее сиденье патрульной машины и отправили в участок на Манхэттен, Хит, Таррелл, Рук и другие офицеры собрались около входа в автомастерскую. Рук, стоявший на тротуаре, попытался заговорить с Хит, но она еще была зла на него за вмешательство и, повернувшись к нему спиной, зашагала прочь.

Когда они вошли в гараж, лейтенант Марр делал заметки для отчета.

– Надеюсь, вы не возражаете, что я воспользовался вашей машиной в качестве письменного стола? – спросил он.

– Ею пользовались и в гораздо худших целях, – ответила Хит. – Всех повязали?

– А как же иначе. Наши два кролика уже в наручниках, сидят в машине. Эти двое, – он кивнул на рабочих, которые в момент появления полиции трудились над «крайслером», – по-моему, ни при чем. Думаю, их самая большая проблема в том, что они временно остались без работы. Поздравляю с поимкой байкера.

– Спасибо. И спасибо за помощь. Я вам обязана.

Он пожал плечами, как бы говоря «не за что».

– Я доволен уже потому, что все хорошие парни живы-здоровы и вернутся сегодня к ужину. – Он положил свой планшет на капот. – А теперь, детектив, не знаю, как вам, но мне хочется взглянуть, что там в фургоне.

Марр и Хит, а за ними остальные направились во двор, где в лучах полуденного солнца ослепительно сверкали стекла грузовика. Лейтенант отдал приказ, и один из патрульных, взобравшись на задний бампер, открыл двойные дверцы. Когда Никки увидела то, что «находилось внутри, сердце у нее упало.

Кроме стопки пестрых одеял, какими пользуются грузчики при перевозке дорогой мебели, в фургоне ничего не было.

Глава тринадцатая

Байкер, Брайан Дэниелс, сидевший в комнате для допросов, казалось, больше интересовался повязкой у себя на предплечье, нежели детективом Хит.

– Я жду, – повторила она.

Но задержанный не обратил на нее внимания; он повернул голову и коснулся подбородком плеча, стараясь разглядеть бинт, намотанный под разорванным рукавом футболки.

– Там кровь еще идет? – спросил он и привстал, чтобы взглянуть на себя в зеркало.

Однако до зеркала было слишком далеко. Байкер оставил эти попытки и шлепнулся обратно на пластиковый стул.

– Что произошло с картинами, Брайан?

– Док. – Он покачал головой, тряхнув седеющими волосами. Перед тем как отправить в камеру, у него отобрали резинку, стягивавшую «хвост», и длинные волосы, напоминавшие грязный водопад, рассыпались по спине. – Брайан – это для налоговой и автоинспекции.

Хит подумала: интересно, когда этот кусок дерьма в последний раз платил налоги? Однако она оставила эту мысль при себе и вернулась к разговору.

– Куда вы дели коллекцию картин после того, как вчера ночью вывезли ее из «Гилфорда»?

– Я понятия не имею, о чем вы говорите, леди.

– Я говорю о том, что было в вашем грузовике.

– А, одеяла? Забирайте на здоровье. – Байкер издал смешок и снова вытянул шею, чтобы взглянуть на порез, оставленный колючей проволокой.

– Где вы находились вчера ночью между двенадцатью и четырьмя утра?

– Черт, это была моя любимая футболка.

– Знаете что, Док? Вы не только паршивый стрелок, но еще и дебил. Сегодня утром, во время своего циркового представления, вы навешали на себя столько статей, что отсидка в Синг-Синге покажется вам уик-эндом во «Временах года»[86]86
  «Времена года» – международная сеть гостиниц класса люкс.


[Закрыть].

– И что?

– А то. Хотите получить максимальный срок? Продолжайте вести себя как идиот. – Детектив поднялась. – Я дам вам немного времени, посидите, подумайте об этом. – Хит взяла папку с его досье. – Судя по этим бумагам, вы прекрасно знаете, что такое сидеть.

И она вышла из комнаты, оставив его размышлять о своем будущем.

Когда Никки появилась в своем рабочем боксе, Рук сидел там в одиночестве, с недовольным видом.

– Ну, спасибо тебе, что бросила меня на тротуаре в живописном Лонг-Айленд-Сити.

– Мне сейчас некогда, Рук. – Хит протиснулась мимо него к своему письменному столу.

– Я был вынужден добираться сюда на заднем сиденье патрульной машины. Знаешь, каково это? Люди из соседних машин косились на меня, думая, что я преступник. Пару раз пришлось помахать им, чтобы показать, что на мне нет наручников.

– Я сделала это ради твоей же безопасности.

– А чего мне было бояться?

– Меня.

– Но почему?

– Давай начнем с того, что ты меня не послушался.

– Мне надоело стоять там одному. Я решил, что вы уже закончили, поэтому пошел посмотреть, что происходит.

– И помешал мне взять подозреваемого.

– Помешал тебе, как же! Этот парень хотел тебя пристрелить.

– Я работаю в полиции. Время от времени люди в нас стреляют. – Хит нашла нужную папку и с силой захлопнула ящик стола. – Тебе повезло, что тебя самого не подстрелили.

– Я был в жилете. Кстати, как вы в них ходите? Ужасно неудобно, особенно в такую жару.

Вошел Каньеро, постукивая блокнотом по верхней губе.

– Что-то у нас никакого просвета. Я проверил алиби всех основных подозреваемых. Все подтверждается.

– И алиби Кимберли Старр? – уточнила Никки.

– Ага, причем заодно с доктором. Она была со своим любвеобильным косметологом в Коннектикуте, в его пляжном домике, так что оба чисты. – Он закрыл блокнот и обернулся к Руку. – Слушай, дружище, Таррелл передал мне, что ты сказал, когда свалил того байкера.

Рук бросил взгляд на Хит и ответил:

– Лучше не будем об этом.

Но Каньеро продолжал громким шепотом:

– «Ну, давай. Мне нужна практика». Круто, да?

– О да, – заметила Никки. – Так что у нас теперь есть собственный Грязный Джейми. – Зазвонил телефон на ее столе, и она взяла трубку. – Хит.

– Это я, Таррелл. Он здесь.

– Уже иду, – отозвалась она.

Старый швейцар вместе с Никки, Руком и Тараканами стоял в комнате наблюдения, сквозь стекло глядя на выстроившихся для опознания мужчин.

– Не торопитесь, Генри, – сказала Никки.

Он шагнул ближе к окну, снял очки, протер их.

– Трудно узнать. Я говорил, что было темно, а они были в бейсболках.

В комнате для допросов лицом к зеркалу стояли шестеро мужчин, и среди них – Брайан Дэниелс по кличке Док и два человека, схваченных во время утреннего налета на мастерскую.

– Только не спешите, подумайте как следует и скажите, знаете вы кого-нибудь из них или нет.

Генри надел очки. Прошло несколько секунд.

– Мне кажется, я узнаю одного.

– Вам кажется или вы уверены? – Никки много раз приходилось видеть, как люди ошибались при опознании – причиной тому служили либо стремление помочь полиции, либо жажда мести. Она снова попросила Генри: – Подумайте хорошенько.

– Э-э… гм… да, я уверен.

– И который?

– Видите грязного парня с повязкой на руке и длинными седыми волосами?

– Да.

– Справа от него.

Детективы, стоявшие за спиной у швейцара, покачали головой – Генри выбрал полицейского.

– Спасибо, Генри, – сказала Хит. – Мы очень благодарны вам за то, что вы смогли прийти.

Детективы и Рук сидели на рабочих местах, спиной к столам, и лениво перебрасывались лохматым мячиком из резиновых нитей. Обычно они занимались этим, когда расследование заходило в тупик.

– Этот байкер никуда не денется, – заметил Рук. – Думаю, можно посадить его хотя бы за нападение на детектива Хит.

Таррелл поднял руку, и Каньеро бросил ему мячик.

– Проблема не в том, чтобы посадить байкера.

– Проблема в том, чтобы заставить его рассказать, куда делись картины. – Каньеро подставил руку, и Таррелл швырнул ему мячик. Они уже так хорошо в этом натренировались, что Каньеро не пришлось делать никаких лишних движений.

– И кто его нанял, – добавила Хит.

Рук раскрыл ладонь, и Каньеро перекинул мячик ему.

– Итак, каким образом вы заставляете подобных людей говорить, если они не хотят говорить?

Хит вытянула руку, и журналист бросил ей мячик.

– В разных случаях по-разному. Нужно найти у человека слабое место и надавить. – Она помяла мяч в руке. – Кажется, у меня есть идея.

– Я так и знал, что это поможет. Это сила лохматого мяча, – заявил Таррелл.

Каньеро откликнулся:

– Сила лохматого мяча, – и поднял руку.

Никки кинула мяч и угодила прямо в лицо Руку.

– Ой, – сказала она, – со мной раньше никогда такого не бывало.

В комнате для допросов Никки Хит ждал новый гость – Джеральд Бакли.

– Мистер Бакли, вам известно, о чем мы хотим с вами поговорить?

Швейцар сидел, крепко сцепив лежавшие на столе руки.

– Понятия не имею, – сказал он и наморщил лоб, словно в раздумье.

Хит заметила, что он красит брови.

– Вы знаете, что сегодня ночью в «Гилфорде» была совершена кража?

– Не знаю. – Бакли облизнул губы и провел тыльной стороной руки по красному носу – типичному для алкаша. – Наверное, это все авария, да?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, не знаю. Вы понимаете… Так говорить, конечно, не политкорректно, так что просто намекну: «некоторые люди» срываются с цепи, когда открываются ворота. – Чувствуя на себе ее взгляд, он не знал, куда смотреть, поэтому сосредоточился на старом шраме на руке и принялся его пощипывать.

– Почему сегодня ночью вы не явились на дежурство в «Гилфорд»?

Бакли медленно поднял глаза и встретился с Никки взглядом.

– Не понимаю вопроса.

– Это вполне простой вопрос. Вы же работаете швейцаром в «Гилфорде», верно?

– Ну?

– Вчера вечером вы позвонили дежурному швейцару, Генри, и сообщили, что не придете. Почему вы это сделали?

– Что значит «почему»?

– Именно это и значит – почему?

– Я уже сказал вам, во всем городе не было света. А вы знаете – как только отключают свет, Нью-Йорк превращается в сумасшедший дом. Вы что думали, я выйду на улицу? Да ни за что. Поэтому я позвонил и сказал, что не приду. А почему такая суета вокруг этого?

– Потому что совершена крупная кража, и если при этом происходит нечто необычное, например, работающие в здании сотрудники не являются на службу, мне становится очень интересно. Вот отсюда, Джеральд, и вся суета. – Хит подождала, пристально глядя на швейцара. – Докажите мне, что сегодня ночью вы не появлялись в «Гилфорде», и я с удовольствием отпущу вас.

Джеральд Бакли сжал ноздри и дважды резко втянул носом воздух – Никки много раз видела подобные гримасы у кокаиновых наркоманов. Закрыл глаза на пять секунд, открыл и заявил:

– Я требую адвоката.

– Разумеется. – Она была обязана исполнить требование Бакли, но ей хотелось заставить его говорить еще какое-то время. – А почему вы вдруг решили, что вам нужен адвокат?

Мужик был тупым наркоманом. Хит знала, что, если сумеет заставить его говорить, он сам загонит себя в угол.

– Так почему вы отказались от своей смены? Вы были в фургоне с грабителями или испугались того, что, случись это при вас, наутро вы не сможете как следует изобразить невинную жертву?

– Я больше ничего не скажу. – «Черт, а было так близко». – Я хочу видеть своего адвоката. – И с этими словами он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

Но у Никки Хит уже имелся план «B». О, сила лохматого мяча!

Пять минут спустя она появилась в комнате наблюдения, где ждал Каньеро.

– Куда вы с Тарреллом его посадили? – спросила она.

– Знаешь скамейку около стойки дежурного, рядом с лестницей?

– Прекрасно, – сказала Хит. – Мы придем через пять минут.

Каньеро вышел, чтобы занять свою позицию, а Никки вернулась к Джеральду Бакли, все еще сидевшему в комнате для допросов.

– Вы позвонили моему адвокату?

– Вы свободны.

Он подозрительно посмотрел на нее.

– Правда, – заверила она.

Он поднялся, и Никки, открыв дверь, пропустила его вперед.

Когда Никки и Бакли появились в вестибюле участка, она не взглянула на стойку, но краем глаза различила фигуры Таррелла и Каньеро, которые загораживали собой сидевшего на скамье байкера Дока. Идея заключалась в том, чтобы дать Доку посмотреть на Бакли, но не наоборот. Дойдя до лестницы, Никки подождала, пока швейцар не окажется спиной к байкеру, и остановилась.

– Спасибо вам за то, что пришли, мистер Бакли, – громко произнесла она.

Тараканы за спиной Бакли расступились. Она притворилась, что не видит Дока, – байкер вытягивал шею, пытаясь рассмотреть, тот ли это мистер Бакли.

Как только Хит заметила выражение тревоги на лице Дока, она взяла Бакли под локоть и увела на лестницу. Он направился вниз, а Никки, возвращаясь, крикнула ему вслед:

– И спасибо вам за сотрудничество. Я знаю, это нелегко, но вы поступили абсолютно правильно.

Бакли поднял голову, посмотрел на нее как на сумасшедшую и бросился к выходу.

Брайан Дэниелс, или Док, вошел в комнату для допросов в несколько ином настроении, чем в первый раз. Никки уже сидела за столом, когда Тараканы привели его, и Железный Хвост, прежде чем сесть на стул, уставился на нее, пытаясь по лицу прочесть, что ей известно.

– Что происходит, что вам наговорил этот парень?

Хит не ответила. Она кивнула Тарреллу и Каньеро, и те вышли. Наступила продолжительная тишина.

– Ну, давайте, говорите, что он сказал?

Никки нарочито медленно открыла папку и принялась изучать лежавшую сверху бумагу. Затем посмотрела на Дока поверх папки и заговорила:

– Итак, для полной ясности хочу вас спросить: вы считаете Джеральда Бакли своим другом? – Она покачала головой и закрыла папку.

– Другом? Ха! Он лжец, вот кто он такой.

– Правда?

– Бакли чего угодно наговорит, чтобы спасти свою шкуру.

– Именно это обычно и происходит, когда начинает пахнуть жареным, Док. Люди спихивают за борт друзей, родственников. – Когда он осмыслил ее слова, Никки скрестила руки и откинулась на спинку стула. – Думаю, сейчас вопрос состоит в следующем: кто из вас отправится плавать в море, кишащее акулами?

Байкер помолчал, обдумывая ситуацию.

– Скажите мне, что он вам наговорил, и я скажу, что правда, а что нет.

– Вы серьезно?

– Ну а чего вы от меня ждете? Чистосердечного признания?

Она пожала плечами:

– Давайте назовем это сотрудничеством.

– Ага, как же.

– Сейчас ваш ход, Док. Но умный человек на вашем месте уже сообразил бы, что делать. Прокурору понадобится чья-то голова. Чью голову вы предпочитаете видеть на колу, свою или Бакли? – Она взяла папку. – Наверное, сегодня Бакли оказался умнее вас. – Никки поднялась. – Увидимся в суде.

Байкер подумал еще, однако ждать ей пришлось не слишком долго. Он тряхнул седой гривой и выпалил:

– Ну ладно, вот вам истинная правда, как на духу. Мы не крали никаких картин. Когда мы взломали дверь квартиры, картин там уже не было.

– А я верю этому парню, – заявил Таррелл.

Он развалился в своем кресле, закинув ноги на невысокий шкафчик для документов, стоявший посередине их бокса.

Хит стояла у доски, перекладывая маркер из одной руки в другую.

– Я тоже. – Она сняла колпачок и обвела время прибытия грузовика к апартаментам и время его отъезда. – Они никак не могли вынести все картины за полчаса. Даже если предположить, что Генри ошибся со временем, – остается час. Все равно мало. – Она положила маркер в алюминиевый желоб внизу доски. – И чтобы никто ничего не увидел и не услышал в полном народу здании? Ага, как же.

Рук со своего места обратился к ней, подняв руку:

– Можно вопрос?

– Ну, давай, – пожала плечами Хит.

– Мне нужна практика, – хихикнул Таррелл.

Никки постаралась скрыть улыбку и кивнула Руку.

– А Пенн и Теллер[87]87
  Пенн и Теллер – американские иллюзионисты.


[Закрыть] случайно не занимаются квартирными кражами? Ведь кто-то же все-таки унес эти чертовы картины.

Детектив Каньеро, который как раз разговаривал по телефону, повесил трубку и пробормотал:

– Madre de Dios[88]88
  Матерь Божья (исп.).


[Закрыть]. – Затем оттолкнулся ногами от своего письменного стола и на кресле подъехал к остальным. – У меня большая новость. На шасси того «вольво» нашли номера. – Он начал читать свои записи, как делал всегда, когда получал ценные сведения и хотел передать их в точности. – Автомобиль был зарегистрирован на имя некоей Барбары Дирфилд. Я сделал несколько звонков, в том числе в отдел пропавших без вести. Четыре дня назад работодатели Барбары Дирфилд сообщили об ее исчезновении.

– А где она работала? – спросила Хит.

– В «Сотбис».

Никки выругалась.

– Аукционный дом…

– Точно, – подтвердил Каньеро. – Наша жертва была оценщиком произведений искусства.