Текст книги "Невыносимая жара"

Разумеется, Рук еще раз попытался пригласить ее в ресторан. Время встречи с Каспером было выбрано удачно: когда они вышли из антикварной лавки, как раз настала пора ужинать. Даже в этот нестерпимо душный вечер так приятно было бы посидеть на улице, за столиком кафе «Боут Бейсин», с гамбургером и бутылочкой «Короны», которая покрывается испариной в ведерке со льдом, и смотреть на лодки, скользящие по Гудзону.

Хит сказала Руку, что идет на свидание. Заметив выражение его лица, она добавила, что это будет свидание с уликами в участке. Никки не хотелось его мучить. Хотелось, конечно, но не таким образом.

Сидя за своим столом после окончания рабочего дня, без телефонных звонков и посетителей, отвлекавших ее, детектив Хит снова оглядела улики, занимавшие огромную фарфоровую доску. Только на прошлой неделе она сидела в этом самом кресле, таким же поздним вечером. Сейчас у нее было уже больше информации. Доска заполнялась именами, датами, фотографиями. За последние несколько дней прибавилось еще два преступления. Три, если считать нападение на нее саму.

– Поченко, – произнесла она. – Где же ты, Поченко?

Никки погрузилась в размышления. Она отнюдь не была склонна к мистике, однако верила в силу подсознания. По крайней мере, собственного подсознания. Она представила, что ее мозг – это доска, и стерла все, что было написано на этой доске. Отстранившись от всех мелочей, она открыла сознание для калейдоскопа данных, для причудливых узоров, которые образовывали улики и факты. Мысли ее устремились вдаль. Хит отогнала те, что не имели отношения к делу, и сосредоточилась на своем расследовании. Она ждала озарения. Ждала, когда улики заговорят с ней. Ей нужно было узнать, что же она упустила из виду.

Никки отправилась в воображаемое путешествие в прошлое, пользуясь своей доской как путеводителем. Она видела тело Мэтью Старра, распростертое на тротуаре; она снова посетила Кимберли, окруженную ценными картинами и антикварной мебелью, погруженную в свое фальшивое аристократическое горе; она видела себя саму, беседующую с людьми из окружения Старра: конкурентами, сотрудниками, букмекером и его русским подручным, с его любовницей, швейцарами. Внезапно мысль ее зацепилась за слова любовницы. Была какая-то необычная подробность. Никки обращала внимание на необычные факты, потому что с их помощью Бог пытался донести до нее ключ к разгадке. Она поднялась, подошла к доске и еще раз перечитала записанную там информацию о любовнице Старра.

Офисный роман, перехваченное любовное письмо, Ведущая Позиция, увольнение из компании, кондитерская, счастлива, нет мотива. Затем взгляд ее упал на слова: «Связь с няней?»

Бывшая любовница Мэтью Старра видела его в универмаге «Блумингдейлс» с новой пассией. Скандинавской девушкой. Никки считала, что у Агды не было личных мотивов и, что еще более важно, у нее имелось железное алиби. Тогда что же сейчас не давало Хит покоя?

Она поставила пустую коробку из-под китайской еды на стол Таррелла и прилепила к ней бумажку для заметок с благодарностью «Тарреллу!!!», испытав извращенное удовольствие от трех восклицательных знаков. Рядом Хит положила записку с просьбой вызвать Агду в участок для беседы к девяти утра.

Добравшись до дома, Никки заметила на противоположной стороне улицы патрульную машину из Тринадцатого участка. Детектив Хит поздоровалась с офицерами и поднялась к себе. В этот вечер она не стала звонить капитану с просьбой отозвать патрульных. Воспоминания о синяках на шее Барбары Дирфилд были еще слишком свежи. Никки ужасно устала и жаждала поскорее лечь в постель.

Сегодня никаких излишеств. Вместо ванны она приняла душ.

Улегшись в постель, она ощутила запах волос Рука, исходивший от соседней подушки. Никки притянула подушку к себе и глубоко вдохнула этот запах, задавая себе вопрос, не стоило ли позвонить ему и пригласить домой. Но уснула, не успев ответить.

Когда зазвонил телефон, было еще темно. Никки не сразу выбралась из цепких объятий сна. Не открывая глаз, она неловко попыталась нашарить на тумбочке мобильник, и он полетел на пол. Когда она наконец взяла телефон, он уже смолк.

Никки узнала номер и включила голосовую почту.

– Привет, это Каньеро. Перезвони мне, хорошо? Как только получишь сообщение. – Он говорил быстро, взволнованным голосом – непохоже на Каньеро. Взмокшая от жары Никки похолодела, когда услышала следующие слова: – Мы нашли Поченко.

Глава шестнадцатая

Никки спустилась по лестнице, на ходу заправляя блузку в брюки и перепрыгивая через две ступеньки, подбежала к патрульной машине и попросила копов подбросить ее в участок. Они обрадовались поездке, нарушавшей однообразие их работы, и, усадив Хит на заднее сиденье, с ревом устремились вдаль.

В пять утра на север по Вест-Сайд-хайвей направлялось не много машин, и они двигались достаточно быстро.

– Я знаю этот район, с этой стороны на машине не подобраться, – сказала Никки водителю. – С шоссе можно свернуть только на Девяносто шестой, это слишком большой крюк, лучше сворачивайте на следующем выезде. Когда спуститесь с пандуса, я выйду и дальше добегу сама.

Офицер еще жал на тормоза у подножия пандуса, ведущего на 79-ю улицу, а Никки уже открывала дверцу. Обернувшись, она поблагодарила патрульных и бросилась бежать под эстакадой по засохшему птичьему помету – к реке и мерцавшим в отдалении огням полицейских машин.

Лорен Пэрри осматривала труп Поченко, когда Никки, задыхаясь, подбежала к ней.

– Зря ты так торопилась, Ник, он теперь никуда не денется, – заметила судмедэксперт. – Я собиралась сама тебе позвонить, но Каньеро меня опередил.

К ним подошел детектив Каньеро.

– Похоже, этот парень тебя больше не потревожит.

Хит обошла труп. Русский лежал на боку на парковой скамейке с видом на Гудзон. Это было живописное местечко, расположенное на зеленом склоне между велосипедной дорожкой и берегом реки, здесь останавливались отдохнуть туристы. Для Поченко скамейка оказалась последней остановкой в этой жизни.

На нем была не та одежда, что в вечер нападения. Шорты цвета хаки с множеством карманов и белая футболка выглядели совершенно новыми – именно так одеваются беглые преступники, которые меняют одежду в примерочных. Футболка и шорты Поченко, залитые кровью, явно были только что из магазина.

– Его обнаружил патруль из программы поддержки бездомных, – пояснил Каньеро. – Они обходят район, пытаясь уговорить этих людей ночевать в приютах с кондиционерами. – Он не удержался и добавил: – Похоже, нашему другу перегрев уже не грозит.

Никки понимала черный юмор Каньеро, однако вид трупа не вызывал у нее желания шутить. Кем бы ни был при жизни Виктор Поченко, сейчас он был мертв. Какие бы личные чувства она ни испытывала при виде его тела – облегчение, радость оттого, что ей больше ничто не угрожает, – все это было только личное. Он превратился в жертву преступления, и его убийство взывало к правосудию. Одним из талантов Никки, жизненно необходимым в ее работе, было умение отодвигать личные чувства подальше и действовать как профессионал. Она снова взглянула на труп Поченко и поняла, что на сей раз ей придется приложить для этого гораздо больше усилий, чем обычно.

– Что насчет причины смерти? – спросила она у Лорен Пэрри.

Судмедэксперт жестом подозвала ее к скамейке.

– Один выстрел в затылок.

Небо начинало светлеть, и в сером свете утра Никки ясно разглядела пулевое отверстие на коротко остриженной голове Поченко.

– Здесь ожоги, – сказала она.

– Точно. Выстрел произведен в упор. Посмотри, как лежит тело. Скамья длинная, он мог бы усесться посередине, однако он находится с краю.

– Кто-то сидел с ним рядом, – кивнула Хит. – Есть признаки борьбы?

– Нет, – ответила Лорен.

– Итак, наиболее вероятно, что убийца был приятелем или сообщником, иначе он не смог бы подобраться к нему так близко.

– Достаточно близко для неожиданного нападения, – заметил Каньеро. – Вытаскиваешь «пушку», приставляешь к затылку, хлоп, и все дела. – Он махнул рукой в сторону шоссе Вест-Сайд-хайвей, которое уже начинало заполняться машинами людей, ехавших в город на работу. – Свидетелей нет, шум транспорта заглушил выстрел. Камер Департамента городского транспорта поблизости тоже не видно.

– Что за оружие? – спросила Никки у судмедэксперта.

– Малого калибра. Если приставишь мне к голове «пушку», я скажу – двадцать пятого.

– Лорен, детка, тебе следует побольше развлекаться.

– Я бы с радостью, да дела идут слишком хорошо. – И она указала на мертвого русского. – Ожог на лице и сломанный палец – твоя работа? – Хит кивнула. – Есть еще что-нибудь, что мне следует знать?

– Ага, – вмешался Каньеро. – Никогда не связывайся с Никки Хит.

Когда они с Каньеро приехали в участок, Рук уже ждал там.

– Я слышал насчет Поченко. – Он торжественно склонил голову. – Мои соболезнования.

– Эй, смотри, наш Писака уже соображает, что к чему, – рассмеялся Каньеро.

Но Никки снова проигнорировала черный юмор.

– Каньеро, звони людям, которые наблюдают за Мириком. Он единственный известный нам сообщник Поченко, и мне нужно знать, где был букмекер, когда пристрелили его приятеля.

Детектив Каньеро взялся за телефонную трубку. Рук принес Хит стаканчик из «Дин энд Делюка»[95]95
  «Дин энд Делюка» – сеть высококлассных бакалейных магазинов.


[Закрыть].

– Вот, я взял твой обычный. Двойной ванильный латте с обезжиренным молоком, без пенки.

– Ты же знаешь, что «я думаю о таком кофе.

– И тем не менее пьешь его каждое утро. У тебя сложный характер.

Хит взяла стаканчик и сделала глоток.

– Спасибо. Очень любезно с твоей стороны.

Зазвонил ее телефон.

– И в следующий раз не забудь шоколадную стружку.

– Это уже слишком сложно, – ответил Рук.

Никки взяла трубку – звонил Таррелл.

– Хочу сообщить тебе две вещи, – объявил он. – Агда ждет в вестибюле.

– Спасибо, сейчас приду. А второе?

– Вчера вечером, перед тем как уйти домой, я плюнул в ту коробку.

Агда Ларссон приоделась для визита в полицейский участок. На ней были винтажные вещи, купленные в Ист-Виллидж; одно запястье украшали розовые с белым спортивные часы «Swatch», другое – плетеный браслет с узелками. Она потеребила большим и указательным пальцами узелок и спросила:

– У меня будут какие-то неприятности?

– Нет, это всего лишь формальность. – Это было правдой лишь отчасти. Никки эта беседа была нужна в основном для того, чтобы расставить точки над «i», но она также хотела получить ответ на один беспокоивший ее вопрос. «Однако всему свое время», – решила Хит. – Как у вас настроение после случившегося? Я думаю, после убийства и ограбления у ваших хозяев вы решите вернуться в Швецию.

Агда покачала головой, как будто не верила в реальность происходящего.

– О, это все очень печально, да? Но в моей стране тоже случаются убийства. Говорят, в прошлом году убили почти двести человек.

– Во всей стране?

– Да, и разве это не ужасно? Повсюду убийцы.

– Агда, я хочу задать вам несколько вопросов относительно жизни семьи Старров.

Та медленно кивнула.

– Миссис Кимберли сказала, что вы захотите расспросить меня, когда я сообщила, что иду в полицию.

Никки насторожилась.

– Она предупреждала вас, чтобы вы не говорили об их частной жизни?

– Нет, она сказала, что я могу говорить все, что захочу.

– Она так сказала?

Няня хихикнула и тряхнула длинными светлыми волосами.

– Вообще-то, она сказала, что это все равно не важно, потому что полицейские тупые и проглотят все, что угодно. – Тут Агда заметила, что Никки не смешно, и нахмурилась в тщетной попытке принять серьезный вид. – Она, миссис Старр, всегда говорит все, что хочет.

«И получает все, что хочет», – мысленно добавила Никки.

– Как давно вы у нее работаете?

– Два года.

– Как она к вам относится?

– О, иногда с ней бывает трудно. Бывает, вдруг как набросится на меня: «Агда, возьмите Мэтью и идите гулять в парк» – или стучится ко мне среди ночи: «Агда, Мэтью стало плохо, его вырвало, уберите это».

– Позавчера миссис Старр с сыном уехала из города.

– Верно, они поехали в коттедж доктора ван Пелдта в Вестпорт. Это в Коннектикуте.

– Вы не поехали с ними. Вы встретились уже там или, может быть, на Центральном вокзале?

Агда покачала головой:

– Я с ними не поехала.

– И где вы были все это время?

– Отправилась к подруге, она учится в Нью-Йоркском университете, ночевала у нее.

Хит нацарапала в блокноте: «Университет».

– Это не показалось вам странным? То есть… если миссис Старр привыкла будить вас по ночам, чтобы вы ухаживали за ребенком, то она наверняка берет вас с собой в различные поездки.

– Это правда. Обычно я езжу с ними в путешествия, чтобы сын ей не мешал и она могла развлекаться.

– Но не в этот день. – Никки перешла к интересовавшему ее вопросу. – Была ли какая-то причина, по которой она отказалась от ваших услуг? – Детектив внимательно посмотрела на девушку и продолжала: – Может быть, миссис Старр не хотела, чтобы вы видели, чем она занимается?

– Нет, я осталась только потому, что в тот день должны были привезти пианино. Она хотела, чтобы Мэтти отвлекся от компьютера и набирался культуры, поэтому купила ему огромное пианно. Просто замечательное. Когда его вытащили из ящика, я чуть в обморок не упала. Наверное, стоит целое состояние.

«У разных людей горе проявляется по-разному», – подумала Никки.

– Расскажите мне о ваших взаимоотношениях с Мэтью Старром.

– О, здесь нет ничего необычного. Он ко мне неплохо относится, но обзывает меня всякими словами, когда я велю ему ложиться спать или выключить «Жизнь Зака и Коди»[96]96
  «Жизнь Зака и Коди» – американский комедийный телесериал.


[Закрыть] и идти обедать. – Она взглянула на Никки и вопросительно приподняла брови. – Вы об этом спрашиваете?

Детектив Хит напомнила себе, что напротив нее сидит отнюдь не придворный поэт[97]97
  «Жизнь Зака и Коди» – американский комедийный телесериал.


[Закрыть].

– Спасибо, а теперь позвольте спросить вас о Мэтью Старре-старшем. Каковы были ваши взаимоотношения с ним?

– О, очень хорошие.

– В каком смысле?

– Ну, он был очень добр ко мне. Миссис Старр – она все время щелкала пальцами и командовала: «Агда, сделайте это» – или «Агда, утихомирьте его, я занимаюсь йогой».

– Агда – так как насчет мистера Старра?

– Мистер всегда был очень вежливым. Утешал меня после того, как она устраивала мне скандалы. Мистер Старр давал мне деньги, в мои выходные угощал меня обедом. Водил меня по магазинам, покупал одежду или… Вот, смотрите, он подарил мне эти часы.

– А миссис Старр об этом знала?

– О, tvärtom[98]98
  Наоборот (швед.).


[Закрыть], нет. Мэтью сказал, что это только между нами.

Никки поразила такая бесхитростная откровенность, и она решила копнуть поглубже.

– У вас были физические контакты с мистером Старром?

– Конечно.

– А именно?

– Он массировал мне плечи, чтобы утешить после того, как его жена кричала на меня. Иногда обнимал, гладил по волосам. Это меня очень успокаивало. Он был таким ласковым.

– Сколько вам лет, Агда?

– Двадцать один.

– Вы не спали с Мэтью Старром?

– Вы хотите сказать – занимались сексом? Skit nej[99]99
  Вот черт, нет! (швед.)


[Закрыть]! Это было бы неприлично.

Во время разговора Никки с няней Старров в комнате наблюдения, очевидно, немало посмеялись. Рук и Тараканы продолжали смеяться и на рабочем месте.

– Ну, как вам Агда? – спросил Таррелл.

Рук подумал и ответил:

– Похожа на шведскую мебель. На нее приятно смотреть, однако не хватает кое-каких важных деталей.

– Мне больше всего понравился рассказ о том, как этот мужик чуть ли не лазал к ней в трусы под носом у своей жены, – вступил Каньеро, – и после этого она заявляет, что не занималась с ним сексом потому, что это неприлично!

– Это называется «прерванное лазанье в трусы», – откликнулся Таррелл, возившийся с кофейником. – Думаю, Агда – лишь одно из многих дел, которые Мэтью Старр не успел завершить по причине смерти.

Рук повернулся к Никки.

– Трудно поверить, что она родом из той же страны, которая подарила нам Нобелевскую премию. Ты узнала от нее что-нибудь полезное?

– Сразу никогда не поймешь, – ответила Никки.

Заиграла мелодия Рэя Паркера-младшего из «Охотников за привидениями».

– Рук, пожалуйста, скажи мне, что это не у тебя в штанах пиликает.

– Специальный рингтон. Нравится? – Он вытащил мобильник. На экране высветилось имя звонившего: «Каспер». – Это же «Охотники за привидениями», помнишь? Прошу прощения, детектив Хит, возможно, у моего источника имеется информация, связанная с вашим делом.

И Рук с самодовольным видом отошел в сторону.

Не прошло и минуты, как он вернулся, но уже с самым жалким выражением лица.

– Но это же я вам ее представил… Почему вы не можете сказать мне? – Он прикрыл глаза и вздохнул. – Прекрасно. – Рук протянул телефон Никки. – Он говорит, что расскажет это только тебе.

– Говорит Никки Хит.

– Очень приятно слышать вас снова, детектив. Во-первых, мне хотелось бы узнать, сильно ли расстроен Джеймсон Рук.

Она взглянула на Рука, который, покусывая губу, пытался расслышать голос старика.

– Вполне.

– Отлично. Если кому-то и нужно как можно быстрее спуститься с небес на землю, так это ему. – Мягкий, медлительный говор Каспера ласкал ей слух. Сейчас, когда она не видела его, от него остался лишь голос, и ей казалось, что она разговаривает с Дэвидом Боуи, в тоне которого слышны теплые нотки Майкла Кейна[100]100
  Майкл Кейн (р. 1933) – британский актер, двукратный обладатель премии «Оскар».


[Закрыть].

– А теперь к делу, – сказал он. – После вашего визита я приступил к расспросам в тот же вечер, поскольку понял, что ваше дело не терпит отлагательства.

– Как обычно, – заметила детектив.

– И несмотря на то что вы не делали на этом упор, вы действительно считаете, что кража этих картин связана с убийством?

– Да, я не делала упор, и да, я так считаю. А возможно, и с двумя убийствами.

– Замечательная женщина, оценщица картин, которая прекрасно знала свое дело, была убита на этой неделе.

Никки вскочила на ноги.

– Вам что-нибудь об этом известно?

– Нет, я просто был знаком с Барбарой, встречался с ней несколько раз. Она была одной из лучших. Скажем так, мысль о том, что ее смерть как-то связана с этой кражей, дополнительно побудила меня помочь вашему расследованию.

– Спасибо. Пожалуйста, звоните мне, как только обнаружите что-нибудь.

– Детектив, я уже кое-что обнаружил. Поверьте мне, я не стал бы тратить ни ваше, ни свое время, если бы мне было нечего сказать.

Никки раскрыла блокнот на чистой странице.

– Кто-то пытался продать картины?

– И да, и нет, – ответил Каспер. – Некто действительно продал одну из этих картин, полотно Жака-Луи Давида[101]101
  Жак-Луи Давид (1748–1825) – французский художник, основоположник французского неоклассицизма.


[Закрыть]. Но это произошло два года назад.

Никки начала быстро расхаживать между столами.

– Что? И вы в этом абсолютно уверены?

Последовала небольшая пауза, и любезный старый вор ответил:

– Моя дорогая, вспомните все, что вам обо мне известно, и подумайте, действительно ли вам нужен ответ на этот вопрос.

– Намек понят, – сказала Никки. – Но я не сомневаюсь в вас, я просто в растерянности. Как могла картина находиться в коллекции Мэтью Старра, если она была продана другому человеку два года назад?

– Детектив, вы отнюдь не глупы. Как у вас с математикой?

– Неплохо.

– Тогда, чтобы ответить на свой вопрос, займитесь кое-какими подсчетами.

И Каспер повесил трубку.

Глава семнадцатая

Раздался щелчок, и секретарша из «Старр Риэл Эстейт Девелопмент» сообщила детективу Хит, что Пакстон сейчас возьмет трубку. Никки чувствовала себя, как рвущаяся вперед собака, которую удерживают на поводке. Даже голос Аниты Бейкер[102]102
  Анита Бейкер (р. 1958) – американская певица.


[Закрыть], доносившийся из трубки, не смог бы успокоить ее. Уже не в первый раз в жизни ей казалось, что время тянется безнадежно медленно. Черт побери, даже не в первый раз за сегодняшний день.

Наконец трубку взяли.

– Здравствуйте, прошу прощения, что не сразу ответил. Мне приходится улаживать столько незаконченных дел Мэтью.

«Это может значить очень многое», – подумала Хит.

– Обещаю, это последний звонок.

– Ничего страшного, честное слово. – Затем он рассмеялся и продолжал: – Хотя…

– Хотя что?

– Думаю, будет удобнее, если я перенесу свой офис к вам в участок.

Никки тоже рассмеялась.

– Пожалуйста. У вас хороший вид из окон, зато у нас мебель приличнее. Что выбираете?

– Пожалуй, предпочту вид. Итак, чем я могу быть вам полезен, детектив?

– Я хотела бы узнать у вас название компании, в которой была застрахована коллекция картин Мэтью.

– Разумеется. – Он помолчал немного. – Но, по-моему, я уже говорил вам, что он велел мне аннулировать страховку.

– Да, я это знаю. Я просто хотела спросить, не осталось ли у них фотографий картин – они нужны мне для поисков.

– Ах да, фотографии, ясно, конечно. Как-то я об этом не подумал. Хорошая мысль. Записываете?

– Да.

– Это «Гот-Америкэн Иншурэнс», располагается здесь, на Манхэттене. – Она услышала быстрые щелчки клавиатуры, и Пакстон продолжал: – Сейчас продиктую телефон.

Записав номер, Никки сказала:

– Можно задать вам еще один вопрос? Это сэкономит нам время.

– Сомневаюсь в этом, но задавайте.

Она по голосу догадалась, что Ноа улыбается.

– Вам не приходилось недавно оплачивать чек Кимберли Старр за покупку пианино?

– Пианино? – И снова: – Пианино? Нет.

– Так вот, она его купила. – Хит взглянула на фото, сделанное криминалистами в гостиной Старров. – Прекрасный инструмент. «Стейнвей», дизайн Карла Лагерфельда.

– Кимберли, Кимберли, Кимберли.

– Оно стоит восемьдесят тысяч. Как она может себе такое позволить?

– Добро пожаловать в мой мир. Ей доводилось совершать и более безумные вещи. Не хотите послушать про гоночный катер, который она купила прошлой осенью в Хэмптоне?

– Но где она взяла деньги?

– Не у меня.

Никки взглянула на часы. Возможно, удастся до ланча побеседовать с людьми из страховой компании.

– Спасибо, Ноа, это было все, что мне нужно.

– То есть – до следующего раза.

– Вы уверены, что не хотите организовать себе рабочее место у нас? – спросила она.

Оба рассмеялись, и она повесила трубку.

Хит вскинула кулак, что означало «Йес-с!». Таррелл как раз закончил разговор с заведующим архивом «Гот-Америкэн». Они не только систематически фотографировали застрахованные коллекции, но и хранили снимки в течение семи лет после отмены страховки.

– Как скоро мы сможем получить их?

– За это время ты успеешь разогреть мои объедки, – фыркнул Таррелл.

Она не отставала:

– Когда?

– Заведующий архивом сейчас отправляет их мне по почте.

– Как только придет письмо, перешли его в отдел экспертизы.

– Я уже попросил страховую компанию направить им копию, – ответил он.

– Таррелл, ты действительно медиацарь.

Хит хлопнула его по плечу. Затем схватила сумку и побежала в лабораторию, по дороге задев плечом Рука и даже не заметив его.

Мир снова отставал от Хит. Когда Никки приближалась к раскрытию преступления, у мира не было никаких шансов догнать ее.

Полтора часа спустя детектив Хит вернулась из отдела криминалистической экспертизы с таким же лицом, какое Рук видел у нее перед налетом на авторемонтную мастерскую.

– Что новенького? – спросил он.

– О, ничего особенного; узнала только, что все картины в коллекции Мэтью Старра были подделками.

Он вскочил на ноги.

– Вся коллекция?

– Все фальшивки. – Она повесила сумку на спинку стула. – В страховой компании хранятся фотографии настоящих картин. А те, фото которых мы скопировали с фотоаппарата Барбары Дирфилд, – уже не настоящие.

– Здорово.

– И разумеется, это обеспечивает кому-то мотив для убийства оценщицы.

Рук ткнул в сторону Никки указательным пальцем.

– Я как раз подумал то же самое.

– Вот как, действительно подумал?

– Я профессиональный журналист. Я тоже способен читать между строк и делать выводы.

Опять это самомнение; она решила немного позабавиться.

– Отлично. Тогда скажи мне, у кого был мотив для убийства.

– Ты спрашиваешь, кто убил Барбару Дирфилд? Поченко.

– По собственной инициативе? Сомневаюсь.

Рук подумал немного и сказал:

– А ты как считаешь?

– Я скажу тебе, как я считаю. Я считаю, что еще слишком рано болтать языком.

Никки направилась к доске и поставила галочку рядом с напоминанием просмотреть фото из страховой компании. Рук последовал за ней, как щенок за хозяином, и она незаметно улыбнулась.

– Но у тебя же есть какие-то идеи, правда? – спросил он. (Никки лишь пожала плечами.) – Есть подозреваемый? – (Никки усмехнулась и вернулась к своему столу.) Рук не отставал. – Есть, я вижу. Кто это?

– Рук, ведь ты проводишь свое исследование, чтобы понять, как мыслит детектив?

– Ну и что?

– Если я просто скажу тебе кто, это будет бесполезно. А знаешь, что тебе поможет? Ты должен сам пораскинуть мозгами, думать, как детектив, и прийти к какой-то разгадке. – Никки взяла телефонную трубку и нажала на кнопку быстрого набора.

– Похоже, это большая работа, – пробормотал Рук.

Хит подняла руку, приказывая ему молчать, и слушала длинные гудки. Он в смятении стал покусывать костяшки пальцев. Ей нравилось смотреть, как мучается Рук. Это было забавно, к тому же она вполне могла ошибаться в своих предположениях и не хотела, чтобы он об этом узнал.

Наконец трубку взяли.

– Добрый день, говорит детектив Хит из Двадцатого участка. Мне нужно допросить подозреваемого, который у вас сидит. Имя – Джеральд Бакли… Да, я подожду.

Пока она ждала, Рук сказал:

– По-моему, ты зря тратишь время. Этот мужик тебе ничего не скажет. Особенно со своим адвокатом-спасателем.

Никки самодовольно ухмыльнулась.

– О, это было вчера в комнате для допросов. Сегодня мы устроим небольшой спектакль.

– Какой еще спектакль?

– Разыграем представление. Помнишь?

 
Она заговорила с британским акцентом:
Я это представленье и задумал,
Чтоб совесть короля на нем суметь
Намеками, как на крючок, поддеть[103]103
  Шекспир. Гамлет, акт 2, сцена 2, пер. Б. Пастернака.


[Закрыть].
 

И добавила:

– Король у нас сегодня – Бакли.

– Ты ведь в юности мечтала стать актрисой, да?

– Возможно, я ею и стала, – ответила Никки. – Пойдем со мной – увидишь.

Хит, Тараканы и Рук стояли в коридоре офиса главного судмедэксперта Нью-Йорка в Кипс-Бэй, когда охранники привели Джеральда Бакли в сопровождении его адвоката.

Никки оглядела заключенного с головы до ног.

– Тюремная одежда вам идет, мистер Бакли. Как там на острове Рикерс – правда так здорово, как рассказывают?

Бакли отвернулся от Хит – с таким видом собака прячет морду от хозяина, делая вид, что это не она только что нагадила на новый ковер. Адвокат шагнула между ними.

– Я посоветовала своему клиенту не отвечать на ваши вопросы. Если у вас есть обвинения и улики – предоставьте их. Но больше никаких допросов – это будет напрасная трата времени.

– Спасибо, мадам адвокат. На этот раз я не собираюсь его допрашивать.

– Не собираетесь?

– Точно. – Детектив подождала несколько секунд, пока адвокат и Бакли обменивались растерянными взглядами, затем сказала: – Прошу за мной.

Никки повела всю компанию – Бакли, его адвоката, Тараканов и Рука – в помещение, где проводили вскрытие; Лорен Пэрри стояла у стального стола, прикрытого простыней.

– Эй, зачем вы меня сюда привели? – воскликнул Бакли.

– Джеральд, – строго сказала адвокат, и он поджал губы. Затем женщина обернулась к Никки. – Зачем вы привели его сюда?

– Так вам за это платят? За то, чтобы вы все повторяли за ним, как попугай?

– Я хочу знать, с какой целью вы притащили моего клиента в это место.

Никки улыбнулась.

– У нас есть труп, который требуется опознать. Я считаю, что мистер Бакли может нам в этом помочь.

Бакли наклонился к адвокату и прошептал ей в ухо:

– Я не хочу видеть никаких…

В этот момент Хит дала знак Лорен Пэрри, и та отбросила в сторону простыню, открыв лежавший на столе труп.

Виктор Поченко был в той же одежде, в какой его нашли. Никки уже обсуждала этот вопрос со своей подругой, которая считала, что вид обнаженного тела, готового к вскрытию, произведет более сильное впечатление. Однако Никки удалось убедить Лорен в том, что огромное пятно засохшей крови на белой футболке выглядит достаточно жутко, так что судмедэксперт приготовила им именно такое зрелище.

Труп русского лежал на спине, глаза были открыты для пущего эффекта; зрачки расширены до предела, так что глаза казались окнами, через которые можно было заглянуть в его черную душу. Краска сошла с лица, остались лишь пурпурные пятна в районе нижней челюсти – там собралась кровь, пока труп лежал на боку на скамье. И еще отвратительный коричнево-розовый ожог вполлица.

Никки смотрела, как бледнеет Джеральд Бакли; вскоре его щеки и губы приобрели цвет, практически не отличавшийся от цвета кожи Поченко.

– Детектив Хит, позвольте вас отвлечь на минутку, если можно, – заговорила Лорен. – Я примерно установила калибр оружия.

– Прошу прощения, – обратилась Никки к Бакли.

Тот, не отрывая потрясенного взгляда от трупа, сделал шаг в сторону двери в надежде, что его сейчас уведут. Каньеро преградил ему путь, и он остановился.

Джеральд Бакли так и остался стоять, глядя на тело. Его адвокат нашла себе стул и уселась боком к трупу. Никки надела перчатки и подошла к столу. Лорен ловко взялась за голову Поченко и осторожно развернула ее так, чтобы было видно пулевое отверстие за ухом. На сверкающей стальной поверхности собралась небольшая лужица мозгового вещества, и Бакли, увидев ее, застонал.

– Я произвела кое-какие измерения и сравнила их с результатами баллистической экспертизы и реконструкции угла, под которым был сделан выстрел.

– Двадцать пятый? – спросила Никки.

– Двадцать пятый.

– Маловато, чтобы свалить такого гиганта.

Судмедэксперт кивнула.

– Однако пуля небольшого калибра, вошедшая прямо в мозг, может вызвать мгновенную смерть. На самом деле, патрон «винчестер Х двадцать пять» – самый подходящий для того, чтобы прикончить человека одним выстрелом. – Никки видела в металлической чашке весов отражение Бакли – тот вытягивал шею, пытаясь расслышать слова Лорен. – В качестве пули в него вставляют стальной шарик, который перемещается, оказавшись внутри тела.

– Ух ты. Когда эта штучка попала ему в череп, это, наверное, было все равно, что ударить кувалдой по тарелке с яйцами, – заметил Таррелл. Бакли в ужасе оглянулся на него, и детектив добавил для красочности: – Это похуже, чем сидеть в первом ряду на концерте «Oasis».

– Верно, – согласилась Лорен. – Мы узнаем больше, когда распилим череп и найдем пулю, но я подозреваю, что это был именно такой патрон.

– Однако если убийца воспользовался оружием малого калибра, значит, он знал, что у него будет шанс близко подобраться к жертве.

– Определенно, – сказала Лорен. – Он точно знал, что делает. Компактное оружие, которое легко спрятать. Жертва ничего не подозревает до самого конца. Смерть может настичь в любом месте, в любой момент.

– Чпок, и все, – хмыкнул Каньеро.

Бакли задрожал.

Хит подошла к нему, стараясь не загораживать при этом труп. Бывший швейцар походил на рыбу, выброшенную на берег. Он открыл было рот, но тут же закрыл, не произнеся ни звука.

– Вы знаете этого человека?

Бакли икнул, и Никки испугалась, что он сейчас наблюет на нее, но он удержался и даже обрел дар речи:

– Как мог кто-то… подобраться к Поченко?

– Люди, связанные с этим делом, погибают, Джеральд. Вы уверены в том, что не хотите назвать мне имя? Или предпочитаете рано или поздно присоединиться к покойникам?