Текст книги "Неизвестная история человечества"

Существуют документально зафиксированные случаи, когда радиоуглеродный метод не позволял датировать костные останки из Олдувайского ущелья, давая им значительно меньший возраст. Например, возраст одной кости из горизонтов Верхней Ндуту был определен в 3340 лет, тогда как в действительности пласты Верхней Ндуту, являясь частью горизонта V, имеют возраст от 32 000 до 60 000 лет. Таким образом, применение радиоуглеродного метода, который определил возраст данного образца в 3340 лет, сделало его по крайней мере в десять раз моложе.

В своем отчете о возрасте скелета Река Протч утверждал: «Теоретически ряд фактов говорят против древнего возраста гоминида, например его морфология». Это означает, что современное, с морфологической точки зрения, строение скелета Река стало одной из главных причин, по которой Протч усомнился в соответствии возраста скелета возрасту горизонта II или даже основания горизонта V.

Обсуждая открытия, сделанные в Китае, мы ввели понятие «вероятных возрастных границ» в качестве ориентира для определения возраста спорных образцов. Находящиеся в нашем распоряжении данные позволяют определить возраст скелета Река в границах между 10 000 лет (поздний плейстоцен) и 1 150 000 лет (ранний плейстоцен). Многие данные свидетельствуют в пользу первоначальной датировки горизонта II, которую предлагал профессор Рек. В частности, особенно важным представляется его наблюдение, что тонкие слои осадочных пород горизонта II, в которых непосредственно находился скелет к моменту его обнаружения, были нетронутыми. Против гипотезы более позднего захоронения говорит то, что породы горизонта II были твердыми как скала. В основе утверждений сторонников горизонта V лежат теоретические возражения, спорные свидетельства, сомнительные результаты анализов и в высшей степени неубедительные рассуждения на тему геологии. Тем не менее, если оставить в стороне всю сомнительность радиоуглеродного метода определения возраста образцов, даже сторонники гипотезы горизонта V дают скелету Река возраст до 400 000 лет.

В 1932 году Луи Лики оповестил мир об открытиях в Канаме и Канджере, вблизи от озера Виктория, в Западной Кении. Он надеялся, что канамская челюсть и канджерские черепа послужат вескими доказательствами существования Homo sapiens в эпоху раннего и среднего плейстоцена.

Когда в 1932 году Лики вместе с Дональдом Мак-Иннесом (Donald Mclnnes) прибыли в Канджеру, они нашли каменные топоры, бедренную кость человека и фрагменты пяти черепов, которые получили соответствующие индексы: Канджера 1 – 5. Геологический возраст канджерских горизонтов, в которых были обнаружены костные останки человека, соответствует возрасту горизонта IV Олдувайского ущелья, то есть примерно 400 000—700 000 лет. В то же время морфологическое строение фрагментов канджерских черепов вполне современное.

В Канаме Лики сначала нашел зубы мастодонта и один зуб дейнотерия (Deinotherium) – вымершего млекопитающего, похожего на слона, а также несколько грубо сработанных каменных орудий. 29 мая 1932 года сборщик Джума Джитау принес Лики второй зуб дейнотерия. Лики дал указание продолжать раскопки в этом же месте. Работавший в нескольких метрах от Лики Джума Джитау выковырнул блок травертина (известкового туфа) и разломил его киркой. Увидев торчащий из разлома травертина зуб, он показал его Мак-Иннесу, который понял, что зуб принадлежал человеку, и позвал Лики.

Очистив находку от окружавших ее кусочков известкового туфа, они смогли разглядеть переднюю часть нижней челюсти с двумя малыми коренными зубами. Лики решил, что челюсть, происходящая из Канамской формации эпохи раннего плейстоцена, очень похожа на челюсть Homo sapiens, и поспешил сообщить об этом в журнал «Nature». Канамские горизонты насчитывают по крайней мере 2 миллиона лет.

Для Лики найденные в Канаме и Канджере ископаемые останки означали, что близкий к современному человеку гоминид существовал в один и тот же период с яванским человеком и пекинским человеком, а может быть, даже раньше. Если это действительно так, то яванский человек и пекинский человек (называемые теперь Homo erectus) не могли быть непосредственными предками современного человека, не говоря уже о пилтдаунском человеке с его обезьяньей челюстью.

В марте 1933 года в Королевском антропологическом институте состоялось заседание отделения биологии человека, посвященное обсуждению открытий Луи Лики в Канаме и Канджере. Председательствовал сэр Артур Смит Вудворд, и двадцать восемь ученых высказывали свои мнения по разделенным на четыре категории данным: геологическим, палеонтологическим, анатомическим и археологическим. Комиссия по геологии пришла к выводу, что возраст канджерских и канамских ископаемых останков человека равен возрасту геологических горизонтов, из которых они были извлечены. Палеонтологическая комиссия решила, что канамские горизонты формировались в эпоху раннего плейстоцена, тогда как возраст канджерских горизонтов соответствует по крайней мере эпохе среднего плейстоцена. Археологическая комиссия отметила присутствие как в Канаме, так и в Канджере каменных орудий труда в тех же горизонтах, где были обнаружены ископаемые останки человека. Анатомическая комиссия не обнаружила в канджерских черепах «каких-либо особенностей, противоречащих типу Homo sapiens». To же самое было сказано и в отношении бедренной кости. О канамской челюсти эксперты-анатомы заметили, что в некоторых отношениях она необычна, но все же «не нашли в образце что-либо несовместимое с типом Homo sapiens».

Вскоре после того, как участники состоявшегося в 1933 году заседания вынесли Луи Лики вотум доверия, Перси Босвэлл стал высказывать свои сомнения по поводу возраста канамских и канджерских находок. Лики, уже бывший свидетелем нападок Босвэлла на возраст скелета Река, решил отвезти его в Африку, чтобы его сомнения рассеялись. Но все сложилось иначе.

По возвращении в Англию Перси Босвэлл опубликовал в «Nature» отрицательный отзыв об открытиях в Канаме и Канджере. В нем, в частности, говорилось: «К сожалению, точное место обоих открытий отыскать не удалось». Кроме того, Босвэлл счел далеко не однозначными геологические условия. Он заявил, что «обнаруженные там глинистые горизонты претерпели значительные изменения в результате оползней». Босвэлл сделал заключение: «Неопределенные условия открытия… вынуждают меня воздержаться от того, чтобы дать „определенную оценку“ человеку из Канама и Канджеры».

Отвечая на нападки Босвэлла, Лики заявил, что точно указал ему места, где были найдены ископаемые останки. «В Канджере я показал ему точное место расположения остаточной насыпи отложений, где канджерский череп № 3 залегал insitu … факт, что я действительно показал профессору Босвэллу настоящее место находки, подтверждается небольшим фрагментом кости, который там нашли в 1935 году и который подходит к одному из найденных в 1932 году костных осколков».

О месте находки канамской челюсти Лики сказал: «Сначала мы с помощью нивелира Пейса – Уотса определили параметры участка, расположенного прямо напротив западных оврагов Канама. Так мы намеревались определить местоположение с точностью до нескольких футов. И нам это действительно удалось».

Босвэлл высказал предположение, что даже если канамская челюсть и была на самом деле найдена в Канамской формации эпохи раннего плейстоцена, то она должна была каким-то образом попасть туда из верхних слоев. Может быть, в результате «оползня» или через какую-либо трещину. Отвечая на это предположение, Лики позже скажет: «Я не могу принять интерпретацию, которая ни на чем не основана. Ископаемая челюсть дошла до нас в том состоянии, которое во всех отношениях идентично состоянию найденных в том же месте ископаемых останков периода раннего плейстоцена». По заявлению Лики, Босвэлл говорил ему, что был бы готов принять канамскую челюсть за подлинную, если бы не подбородок, по своей структуре столь похожий на человеческий.

Тем не менее точка зрения Босвэлла возобладала. Но в 1968 году южноафриканец Ф.В. Тобиас отметил: «В силу того, что это открытие не было опровергнуто весомыми доказательствами, есть все основания вернуться к этому вопросу». И дискуссия о Канджере развернулась с новой силой. Соня Коул, биограф Лики, записала: «В сентябре 1969 года Луи участвовал в конференции, которая проходила в Париже под эгидой ЮНЕСКО и была посвящена проблеме происхождения Homo sapiens. …Около 300 участников этой научной встречи согласились с тем, что канджерские черепа относятся к среднему плейстоцену».

Говоря о канамской челюсти, Тобиас подчеркнул: «Все, что заявлял Босвэлл, никоим образом не опровергает и не ослабляет позицию Лики по принадлежности находки к известному геологическому слою».

Ученые по-разному описывают канамскую челюсть с ее современной структурой подбородка. В 1932 году комиссия английских специалистов в области анатомии отметила, что нет причины, по которой челюсть не могла бы принадлежать Homo sapiens. Ведущий британский антрополог сэр Артур Кейт также заявил, что канамская челюсть принадлежит Homo sapiens. Однако еще в сороковых годах он полагал, что челюсть, скорее всего, принадлежала австралопитеку. В 1962 году Филип Тобиас отметил, что канамская челюсть ближе всего к рабатской (Rabat) челюсти, Марокко, которая считается происходящей из позднего периода эпохи среднего плейстоцена. Она близка также к челюстям из Пещеры Очагов (Cave of Hearths), Южная Африка, и из Дайре-Дава (Dire-Dawa), Эфиопия, относящимся к позднему плейстоцену. Согласно Тобиасу, некоторые детали этих челюстей присущи неандертальцу.

В 1960 году Луи Лики перестал утверждать, что канамская челюсть похожа на человеческую. Отказавшись от прежней точки зрения, он заявил, что челюсть принадлежит женской особи зинджантропа (Zinjanthropus), которого он нашел в 1959 году в Олдувайском ущелье. По его мнению, это обезьяноподобное существо первым начало изготавливать орудия труда и, следовательно, было первым настоящим прародителем современного человека. Затем, когда в том же месте были обнаружены останки Homo habilis (человека умелого), Лики недолго думая лишил зинджантропа статуса «первого изготовителя орудий труда», отнеся его к грубым австралопитекам.

В начале 1970-х годов сын Луи, Ричард, работая на берегах кенийского озера Туркана (Turkana), наткнулся на ископаемые челюсти Homo habilis, по своему внешнему виду напоминавшие канамскую челюсть. Так как эти челюсти были обнаружены вместе с ископаемыми останками фауны, аналогичной канамской, Лики-старший снова изменил свою точку зрения и предположил, что челюсть из Канама следует отнести к Homo habilis.

Тот факт, что на протяжении многих лет ученые относили канамскую челюсть практически ко всем известным гоминидам – Australopithecus, Australopithecus boisei, Homo habilis, неандерталец, ранний Homo sapiens, а также современный, с анатомической точки зрения, Homo sapiens, – свидетельствует о трудностях, присущих скрупулезно проводимой работе по классификации ископаемых останков гоминида.

Предположение Тобиаса, что канамская челюсть принадлежит одной из разновидностей раннего Homo sapiens с некоторыми чертами, отмечаемыми у неандертальца, получило широкую поддержку. Хотя, как это можно видеть из рис. 12.3, на котором представлены нижняя челюсть из Канама и челюсти других гоминидов, контуры области подбородка у первой (з) похожи на образец, найденный в Пограничной пещере (е), признаваемый за Homo sapiens sapiens, а также на подбородок современного аборигена Южной Африки (ж). У всех отмечаются две основные черты подбородка современного человека, а именно: вогнутость вверху и выступ в основании.

Но даже приняв точку зрения Тобиаса, что канамская челюсть принадлежала неандерталоиду, все же трудно рассчитывать встретить неандертальца в раннем плейстоцене, то есть более 1, 9 миллиона лет назад. По предположениям ученых, неандерталоидные гоминиды появились около 400 000 лет назад и вымерли приблизительно 30 000 – 40 000 лет назад.

Рис. 12.3. Контуры нижних челюстей, скопированые с опубликованных ранее фотографий (не следуя масштабу оригиналов), за исключением а) и ж), скопированных с рисунков:

a) Australopithecus, Омо, Эфиопия;

6) Homo erectus, Гейдельберг (Майер), Германия;

в) ранний Homo sapiens, Aparo, Франция;

г) неандерталец, Шанидар, Ирак;

д) Homo sapiensrhodesiensis (неандерталоид, по мнению Ф. В. Тобиаса), Пещера Очагов, Южная Африка;

е) Homo sapiens sapiens, Пограничная пещера, Южная Африка;

ж) Homo sapiens sapiens, современный южноафриканский абориген;

з) нижняя челюсть из Канама.

Для выяснения возраста челюсти из Канама и черепов из Канджеры сотрудник Британского музея К. П. Окли провел исследования образцов на содержание фтора, азота и урана.

Погребенные в земле кости поглощают фтор. Содержание фтора в канамской челюсти и канджерских черепах было таким же, что и в других костях, происходящих из эпохи раннего и среднего плейстоцена, в формациях которых они были обнаружены. Эти результаты соответствуют гипотезе, по которой костные останки человека из Канама и Канджеры имеют тот же возраст, что и найденные там кости представителей фауны того периода.

Азот входит в состав содержащегося в костях протеина. Обычно с течением времени кости теряют азот. Окли определил, что найденный в Канджере фрагмент черепа 4 содержит его ничтожно малое количество – 0, 01 процента, а во фрагменте черепа 3 он вообще отсутствует. Азот не был обнаружен и при анализе двух костей животных. Следы азота, которые были отмечены во фрагменте черепа 4, свидетельствуют о том, что ископаемые остатки человека были «намного моложе» канджерской фауны.

Однако в некоторых отложениях, таких, как глина, азот сохраняется иногда миллионы лет. Таким образом, вполне возможно, что от полной потери азота канджерский фрагмент 4 предохранила глина. В любом случае азот отсутствовал во фрагменте 3 и в образцах ископаемых костей животных из Канджеры. Поэтому возможно, что все ископаемые останки были одного и того же возраста.

Как видно из таблицы 12.1, содержание урана в ископаемых останках человека (8 – 47 частей на миллион) оказалось ниже, чем в костях фауны из Канджеры. Следовательно, это может служить еще одним подтверждением предположения, что они происходят из одной и той же исторической эпохи.

Однако среднее содержание урана в человеческих костях составляло 22 части на миллион, тогда как в костных останках животных этот показатель был равен 136 частям. По мнению Окли, существенная разница между этими средними величинами означает, что возраст человеческих костей был «значительно меньше», чем возраст костей животных. Аналогичные результаты по урану были получены и в Канаме.

Сам Окли отмечал, что в разных местах содержание урана в грунтовых водах может быть разным. Например, костные останки животных из Кугаты (Kugata), неподалеку от Канама, относящиеся к эпохе позднего плейстоцена, содержат больше урана, чем канамские ископаемые останки раннего плейстоцена.

Таблица 12.1 Содержание урана в ископаемых останках гоминида из Канджеры

Примечательно, что данные по содержанию урана в ископаемых останках, которые в 1974 году сообщил Окли, не были первыми из полученных им. В 1959 году в отчете, опубликованном сразу после обсуждения результатов теста на содержание урана в канамской челюсти, Окли утверждал: «Проведенный нами анализ костей из Канджеры продемонстрировал, что найденные там человеческие черепа соответствуют сопутствующей фауне». Создается впечатление, что результаты первых тестов с костями из Канджеры не удовлетворили Окли, и позже он решил повторить исследования, пытаясь добиться результатов, которые бы его больше устраивали.

Проведенные химические анализы ископаемых останков из Канама и Канджеры позволяют сделать следующие выводы. Результаты тестов на фтор и азот показывают, что возраст человеческих костей сопоставим с возрастом сопутствующей фауны. Однако такая оценка не может быть окончательной. Анализ на содержание урана дал результаты, свидетельствующие, что человеческие кости моложе ископаемых костей представителей сопутствующей фауны. Тем не менее и в данном случае эту оценку можно при желании поставить под сомнение.

В целом результаты химических и радиометрических исследований не исключают возможности, что ископаемые останки человека из Канама и Канджеры во своему возрасту соответствуют сопутствующей фауне. Возраст канджерских черепов, считающихся по своей анатомии современными, соответствует возрасту Олдувайского горизонта IV, то есть 400 000—700 000 лет. Таксономический статус канамской челюсти считается неопределенным. Сегодня ученые не решаются классифицировать ее как анатомически современную, хотя и не утверждают обратное. Если она того же возраста, что и канамская фауна, которая старше горизонта I Олдувайского ущелья, то нижняя челюсть из Канама должна насчитывать более 1, 9 миллиона лет.

В 1924 году Жозефина Сэлмонс, студентка факультета анатомии Витватерсрандского университета города Йоханнесбурга (Южная Африка), однажды увидела череп ископаемого бабуина, лежавший над камином в доме ее друга. С разрешения хозяев она отнесла показать образец своему учителю – Д-ру Раймонду А. Дарту (Raymond A. Dart).

Переданный Жозефиной Сэлмонс Дарту череп бабуина нашли в известняковом карьере в Бакстоне (Baxton), поблизости от городка Таунг (Taung), примерно в 200 милях (320 км) от Йоханнесбурга. Дарт попросил своего друга, доктора геологии Р. Б. Янга (R. В. Young), побывать в карьере и посмотреть, нет ли там еще чего-нибудь интересного. Янг сумел найти несколько содержавших костные вкрапления монолитов и отослал их Дарту.

Два ящика с ископаемыми были доставлены адресату в тот день, когда в доме Дарта отмечали свадьбу его друга. Жена Дарта умоляла его не прикасаться к прибывшему грузу до окончания торжества, но Дарт не выдержал и решил ящики открыть. Сделав это, он увидел нечто, что его удивило и очень обрадовало: «Среди прочего был фактически полный слепок полости черепной коробки. Своего рода слепок мозга размером как у крупной гориллы». Кроме того, в ящиках лежал кусок скальной породы, содержавший кости лица.

Когда гости разошлись по домам, Дарт приступил к кропотливой работе по извлечению костей из каменной матрицы. Не имея специальных инструментов, он воспользовался вязальными спицами своей жены. «Вдруг мне открылось, – писал Дарт, – лицо ребенка. Череп имел полный набор молочных зубов, тогда как коренные только начинали расти. Вряд ли в те рождественские дни кто-нибудь так гордился своим ребенком, как я своим таунгским „чадом“!»

Освободив кости от каменного обрамления, Р. А. Дарт реконструировал череп (рис. 12.4) и нашел мозг таунгского ребенка неожиданно большим – около 500 кубических сантиметров. Заметим, что средний объем мозга крупного взрослого самца гориллы достигает только 600 кубических сантиметров.

Рис. 12.4. Слева: череп ребенка Australopithecus, обнаруженный в известняковом карьере поблизости от Таунга (Южная Африка). Справа: череп молодой гориллы.

Ученый отметил, что у черепа отсутствуют выраженные надбровные дуги, а его зубы чем-то напоминают человеческие. Дарт обратил внимание также на то, что затылочное отверстие, соединяющее спинной и головной мозг, было смещено к центру основания черепа, как у человека, а не назад, как это бывает у взрослых особей обезьян. Ученый счел это признаком существа прямоходящего. Для Дарта это ясно указывало на то, что исследуемый экземпляр являлся человеческим предком.

Дарт отправил в «Nature», престижный британский научный журнал, статью. В ней он утверждал, что «образец имеет большое значение, так как представляет собой вымершую породу обезьян, которая являлась переходной формой между современными антропоидами и человеком». На основании найденных там же костных останков животных он сделал вывод, что возраст находки составляет около миллиона лет. Он дал ребенку из Таунга имя Australopithecusafricanus– «южная обезьяна из Африки». Дарт считал, что австралопитек был прародителем всех других гоминидов.

В Англии сэр Артур Кейт и сэр Артур Смит Вудворд, ознакомившись с докладом Дарта, отнеслись к нему крайне осторожно. А. Кейт полагал, что Australopithecus относится к роду шимпанзе и горилл.

Грэфтон Элиот Смит был еще более критичен. В мае 1925 года, читая лекцию в университетском колледже, он заявил: «К сожалению, Дарт не имел в своем распоряжении черепов молодых шимпанзе, горилл и орангутанов, чей возраст соответствовал бы возрасту таунгского черепа. Если бы они у него были, то он догадался бы, что положение и осанка головы, форма челюстей и многие детали носа, лица и черепа, на которых он строил свое предположение о близком родстве австралопитека и человека, имеют похожие особенности в анатомии молодых горилл и шимпанзе». Критические взгляды Грэфтона Элиота Смита не потеряли своих сторонников и по сей день. Как мы увидим, несмотря на то, что многие видят в австралопитеке предка современного человека, некоторые ученые продолжают сомневаться.

Дарт не ожидал такого холодного приема в британских научных кругах. И на многие годы замолчал, прекратив охотиться за ископаемыми останками. Ведомые сэром Артуром Кейтом британские ученые оставались в оппозиции австралопитеку вплоть до конца 1930-х годов. Тогда Кейт делал ставку на пилтдаунского человека, геологический возраст которого считался равным возрасту таунгского образца. Череп пилтдаунского человека был похож на череп Homo sapiens. Это обстоятельство не давало причислить австралопитека с его обезьяньей челюстью к человеческим предкам.

Когда Дарт покинул поле боя, в схватку за утверждение статуса австралопитека как предка человека вступил д-р Роберт Брум, который проявлял повышенный интерес к проблеме. Как только стало известно о находке таунгского ребенка, Брум бросился в лабораторию Дарта. Дарт рассказывал: «Он порывисто подошел к стеллажу, на котором покоился череп, и упал на колени „в знак преклонения перед нашим предком“, как он его стал величать». Между тем британская наука, прежде чем «падать на колени», сначала хотела получить образец взрослого австралопитека. И в начале 1936 года Роберт Брум торжественно объявил, что ему это удалось сделать.

17 августа 1936 года инспектор известнякового карьера в Стеркфонтейне (Sterkfontein) Г. В. Барлоу передал Роберту Бруму обнаруженный слепок головного мозга взрослого австралопитека. Позже Брум отправился к месту находки и подобрал несколько фрагментов, с помощью которых сумел реконструировать череп, назвав его обладателя Plesianthropus transvaalensis. Считается, что возраст пород, где была обнаружена находка, составляет 2, 2 – 3 миллиона лет.

Затем были другие находки, в том числе нижняя часть бедренной кости (ТМ 1513). В 1946 году Роберт Брум и Г. У. X. Шеперс (G. W. Н. Schepers) описали это бедро как по существу человеческое. У. Е. Ле Грос Кларк, поначалу скептически относившийся к этому описанию, позже признал, что данная кость «так похожа на бедренную кость человека, что практически от нее неотличима». В 1981 году эту точку зрения подтвердила Кристина Тардье (Christine Tardieu), заявившая, что основные черты бедренной кости из Стеркфонтейна «присущи бедру современного человека». Так как бедренная кость ТМ 1513 была обнаружена отдельно от других костных останков, нет полной уверенности, что она относится к австралопитеку. Следовательно, вполне вероятно, что она могла принадлежать более развитому гоминиду, возможно, анатомически близкому современному человеку.

8 июня 1938 года Барлоу передал Бруму фрагмент неба с одним коренным зубом. На вопрос Брума, откуда происходит находка, Барлоу ответил уклончиво. Несколькими днями позже Роберт Брум вновь посетил Барлоу и настоял, чтобы тот открыл ему место находки ископаемого.

Барлоу сообщил Бруму, что фрагмент он получил от местного школьника, Герта Тербланша. Встретившись с Гертом, Брум получил от него несколько ископаемых зубов, после чего они вместе отправились на находившуюся неподалеку ферму Кромдраай (Kromdraai), где мальчик подобрал эти зубы. Там Бруму удалось найти несколько черепных фрагментов. Брум частично реконструировал череп и понял, что он отличается от стеркфонтейнского австралопитека. Новому существу он дал имя Paranthropus robustus. Сегодня считается, что возраст геологических пород в Кромдраае лежит между 1 и 1, 2 миллиона лет.

В Кромдраае Роберт Брум отыскал также фрагменты плеча и локтя. Хотя ученый и отнес их к грубому австралопитеку, называемому парантропусом (Paranthropus), он сказал: «Будь они найдены отдельно друг от друга, любой анатом классифицировал бы их как несомненно человеческие». В 1972 году Г. М. Мак-Генри (МсHenry) провел исследование плечевой кости ТМ 1517 из Кромдраая, по результатам которого «отнес ее к человеческому типу». Ранее Мак-Генри исследовал плечевую кость австралопитека из Кооби Фора (Koobi Fora), Кения, сделав заключение, что к человеческому типу ее отнести нельзя. Таким образом, сравнивая два образца, логично предположить, что плечевая кость ТМ 1517 из Кромдраая имела отношение не к грубому и могучему австралопитеку, а к какому-то другому существу. Не исключено, что фрагменты плеча и локтя из Кромдраая, а также бедренная кость из Стеркфонтейна принадлежали более развитым гоминидам, которые, с анатомической точки зрения, могли походить на современных людей.

Вторая мировая война прервала раскопки, которые Роберт Брум вел в Южной Африке. После окончания войны д-р Брум и Д. Робинсон (J. N. Robinson) нашли в Сварткрансе (Swartkrans) ископаемые останки мощного австралопитека, которого назвали Paranthropus crassidens. Это существо имело большие крепкие зубы и костяной гребень в верхней части черепа. Гребень служил своего рода креплением для мощных челюстных мышц.

В Сварткранской пещере Брум и Робинсон отыскали челюсть другого вида гоминида. Они отнесли эту челюсть SK 15, менее крупную и более человекоподобную, чем у Paranthropus crassidens, к новому гоминиду, которого они назвали Telanthropus capensis. Сегодня считается, что возраст сварткранской складки 1, где были обнаружены все костные останки парантропа, колеблется от 1, 2 до 1, 4 миллиона лет. Геологический возраст складки 2, где была найдена нижняя челюсть телантропа, лежит в пределах 300 000—500 000 лет. В 1961 году Робинсон переклассифицировал сварткранскую челюсть, отнеся ее к Homo erectus.

В том же Сварткрансе Брум и Робинсон нашли еще одну нижнюю челюсть, которая походила на человеческую. Фрагмент нижней челюсти SK 45 происходил из отложения, где были обнаружены ископаемые останки парантропа. В 1952 году Брум и Робинсон заявили: «По форме данная челюсть больше походит на человеческую, чем на челюсть телантропа». Позже Робинсон все же отнесет челюсть SK 45 к телантропу, а потом и к Homo erectus. Но есть основания, хотя и довольно спорные, для рассмотрения других вариантов.

В послевоенные годы Брум раскопал в Стеркфонтейне еще один череп австралопитека St 5 (рис. 12.5). Позднее он отыскал останки взрослой женской особи австралопитека St 14, в том числе фрагменты костей таза, позвоночного столба и ног. На основании их морфологии, а также определенных особенностей строения черепов из Стеркфонтейна Роберт Брум пришел к выводу, что австралопитек был существом прямоходящим.

Рис. 12.5. Слева: череп St 5 Plesianthropus (Australopithecus) trans-vaalensis, найденный Робертом Брумом в Стеркфонтейне, Южная Африка. Справа: череп женской особи шимпанзе.

В 1925 году Раймонд А. Дарт исследовал горную выработку в Макапансгате (Makapansgat), Южная Африка. На основании найденных им потемневших костей он предположил, что гоминиды умели пользоваться огнем. В 1945 году Филип В. Тобиас, который учился на курсе д-ра Дарта в Витватерсрандском университете, нашел в пещерных отложениях Макапансгата череп вымершего бабуина и показал его своему учителю. В 1947 году, после двух десятилетий научного затворничества, Дарт сам решил возобновить охоту за костями австралопитека в Макапансгате.

В Макапансгате Дарт обнаружил фрагменты черепа австралопитека и другие кости, а также следы пользования огнем. Поэтому он назвал существо, которое там обитало, Australopithecus prometheus, по имени мифологического героя Прометея, похитившего у богов огонь. Сегодня Australopithecus prometheus наряду с таунгскими и стеркфонтейнскими образцами классифицируется как Australopithecus africanus. Он отличается от могучих и грубых австралопитеков Кромдраая и Сварткранса.

В Макапансгате Дарт нашел сорок два черепа бабуинов. У двадцати семи из них была разбита лицевая часть. У семи имелись значительные повреждения на левой стороне лица. На этом основании Дарт создал мрачный портрет Australopithecus prometheus как антропоида-убийцы, крушившего примитивными костяными орудиями головы бабуинов и жарившего их мясо на кострах Макапансгатской пещеры.

«Предшественники человека, – подчеркивал Дарт, – отличались от живших в то время обезьян тем, что были закоренелыми убийцами. Эти плотоядные существа охотились за живой добычей, ловили и забивали ее до смерти, разрывали на части тела и разламывали кости пойманных животных, утоляя жажду теплой кровью своих жертв и жадно насыщаясь их еще трепещущей плотью».

Однако сегодня палеоантропологи представляют австралопитека простым падальщиком, а не охотником, умеющим обращаться с огнем. Тем не менее новые открытия Брума и Дарта убедили известных и влиятельных ученых, особенно в Великобритании, в том, что Australopithecus не был одной из разновидностей ископаемых обезьян, а являлся настоящим предком современного человека.