Текст книги "Стрэнжвилл. Книга первая"

– А знаешь, – ворвалась, – к твоему сведению, у меня никого нет! А ты! Зачем? Мне ещё не раз может понадобиться твоя помощь! Но ты со своими опрометчивыми поступками, совсем об этом не думаешь! – выговорилась я от разочарования.

Минуты две я смотрела в глаза своему отцу и чувствовала, как душа разрывается от боли. Внезапно через грязное окно трейлера пробился слабый луч света. Недолго разглядывая его, я вновь задумалась о чудовищности моего существования.

– Не превращай мою жизнь в ад! Я понимаю, что всё плохо! – разочарованно попросила я.

– Прости меня, – прошептал Роллс.

Я опомнилась, что уже рассвет, а мы ещё и половины пути не проехали. На выходе, мой строгий взгляд упал на отца и не сказав ни слова, я громко хлопнула дверью. Солнце поднималось всё выше, а ветер уже не казался таким холодным. Нужно торопиться. Запрыгнув на водительское место, я завела машину, и мы отправились в дальний путь.

Всю дорогу даже ни о чём не думала, только любовалась миражом. В детстве я думала, что мираж – это волшебство, а на самом деле – это всего лишь раскалённый асфальт. Жара невыносимая! Америка – страна климатических контрастов.

Ну вот и бензин в баке заканчивается, придётся остановиться. Заглушив двигатель и вытащив из бардачка карту, да затолкав её в карман, я отправилась к багажнику. Достав канистру с бензином и нервно открутив крышку, я осторожно перелила топливо в бак. Когда канистра опустошилась, я забросила её в багажник и также нервно закрутив крышку бака, вспомнила ещё об одной вещи, и вернувшись к багажнику, достала пару бутылок с простой водой, – на всякий случай. Взглянув на дверь трейлера, я решила всё же проверить как там отец. Как ни странно, дверь открылась легко, и я заглянула в трейлер. Всё нормально, – аппарат работает, а Роллс спит. Я присела за стол и разложила карту, чтобы подумать, как дальше быть? Где короткий путь?

– Вот так, – внезапно прошептал Роллс и провёл пальцем по дороге, что располагалась рядом, – река приведёт тебя к дому, просто доверься внутреннему зову, – намекнул он.

Я уныло посмотрела в его полуслепые глаза, а затем на нетронутую еду и тяжело вздохнув, ушла.

– Съешь что-нибудь! – сказала напоследок.

Пока машина заводилась, я внимательно разглядывала карту и думала о том, что это за место? Как оно выглядит? Но ничего в голову не приходило. Ради любопытства, решила ещё раз сравнить этот клочок старой карты с новой, но ничего так и не обнаружила – этой дороги вообще на карте нет, а вот река есть. Ну да ладно, осталось совсем немного, – километров триста примерно. Я вдавила педаль газа в пол и помчалась навстречу неизвестному.

Через сто километров вдоль трассы стали появляться деревья и кустарники, а машин стало в разы меньше. И похоже, что моему желудку нужно топливо. Нащупав левой рукой пакет с гамбургерами и банку с соком, я быстро перекусила, не отрывая взгляда от дороги.

Добравшись до распутья двух дорог, пришлось остановиться. Здесь не было никакого движения. Интересно и по какой же мне сворачивать? Налево или направо? Я снова и снова смотрела на новую карту, да на старую, может что-то перепутала? Нет, ничего не перепутала, просто эти дороги на картах не отмечены. Я подняла взгляд, чтоб ещё раз взглянуть на дорогу и увидела старика в сером длинном плаще, коричневой шляпе, с тростью в правой руке. Он смотрел на меня, прищурив глаза.

– Откуда он взялся? – в голове возник лишь один вопрос.

Я столько времени ехала, но так и не увидела ни одного поселения. А может, просто не заметила? Нет, точно не видела никаких домов и обозначений населённых пунктов. Внезапно старик поднял трость и указал влево. Это что шутка? Или он подсказывает? Похоже, я просто сошла с ума, – а старик моя галлюцинация. Усмехнувшись, я мельком посмотрела в зеркало бокового вида и увидела этого же старика. Как так? Тут что братья близнецы или у меня действительно галлюцинации? Взгляд вернулся на центр дороги – там никого не было. Значит, у меня просто галлюцинации от перегрева. Что же рискну и поверну налево. Глупо, конечно, доверять бреду, но быть может, этот старик настоящий.

Ещё десять километров дорога была ровной, а потом началось бездорожье. Больше всего я боялась того, что машина развалится от наезда даже на маленькую кочку. В салоне происходило, будто землетрясение девять баллов. Вдруг, раздался удар и что-то зашумело, задребезжало в днище.

– О-о, только не это! – простонала я.

Похоже что-то отвалилось. Я остановила машину и вышла, чтобы посмотреть, что же там так гремит. Так и думала, – глушитель отвалился. Подобрав часть глушителя, я забросила её в багажник. Заглянув под машину, также заметила, что масло и бензин стали капать чаще. Осмотрев всё, я запрыгнула на водительское сидение и поехала дальше.

Через некоторое время около дороги, среди кустов, показалась табличка с полустёртым знаком «поворот», но надписей никаких не присутствовало. Похоже, это и есть, то самое место. Въезжая в неизвестный маленький городок, я сбавила скорость для того, чтобы осмотреть всё вокруг. Дома выглядели как развалины: двери сорваны с петель, окна разбиты, крыши разрушены.

– Вы только поглядите на эту романтику, – с сомнением проворчала я, глядя на разруху.

Может, ураган пронёсся или война была? Из некоторых домов росли деревья и кустарники торчали отовсюду. Похоже, что это место очень старое и заброшенное. Но почему? Деревья здесь очень высокие с толстыми стволами, а кустарники значительно выше человеческого роста. А ещё скоро закат, и нужно как можно быстрее добраться до места.

Проехав ещё двадцать километров, я увидела стоящий на ровной поляне, двухэтажный особняк, с гаражом. Вид у него на много лучше, чем у других домов. Я припарковалась у обочины и вышла. И первым делом я пошла проверить отца. Открыв дверь, я неожиданно увидела Роллса на пороге, отчего сердце чуть в пятки не провалилось. Отец своим видом напугает кого угодно!

– Мы приехали, – сказал он, глядя в небо.

– Я заметила! – схватившись за сердце от испуга, сказала я, и с недоумением посмотрела в небо, – будто здесь оно другое, – буркнула я себе под нос.

Роллс широко улыбался и сквозь его тонкую кожу было видно, как кровь приливала по сосудам, отчего те слегка раздувались.

– Ну может, тебе и в радость наша поездка, а мне всю машину придётся перековырять, – нахмурившись, сказала я, – нашёл же на что обменять, – с тоской по «Линкольну» сказала.

Но отец всё равно продолжал улыбаться и вдыхать ртом воздух. Похоже, он очень занят наслаждением, и ему не до моего злобного ворчания. Выгружая несколько больших чемоданов из багажника и пакеты с вещами, я думала об этом странном месте, а этот дом – он продаётся? Если так, то почему нет вывески?

Закончив возиться с вещами, я отправилась к отцу. Пересадив его на диван, я вынесла инвалидное кресло на улицу, а затем вытащила отца на своей спине из пыльного салона трейлера, и максимально аккуратно усадила в кресло. Роллс не мог нарадоваться и насладиться переменам, а я решила осмотреться.

Направляясь к дому по сочному, зелёному газону, моя нога случайно провалилась в ямку с водой и тело шлёпнулось на влажную траву. Медленно вытаскивая ногу из грязи, я почувствовала запах болотного газа. Лицо сморщилось от невыносимой вони, а руки прикрыли нос и рот. Поднявшись, я посмотрела на отца, он посмеялся надо мной.

– О, конечно, очень весело! Смейся, смейся, – злобно сказала я, снимая кроссовки, – ой! Фу-у! Вонь невыносимая, – проворчала.

Здесь настолько влажный климат, что происходит большое скопление воды в почве. Пробравшись вдоль невидимого болота, я наконец-то наступила на твёрдую и сухую поверхность. Удивительно, но этот дом сохранился очень даже неплохо. Фасад нисколько не прогнил и мха на нём нет. Видимо, кто-то всё же присматривал за ним. Случайно я почувствовала что-то. Обернувшись, мой взгляд наткнулся на стоящего с противоположной стороны дороги невысокого, седовласого, в чёрной куртке и в серых джинсах старика. Он опирался на палку. Старик решительно пошёл ко мне, прихрамывая на правую ногу и приблизившись на достаточное расстояние, улыбнулся.

– Здравствуй, Эммилия! – сказал он.

Я долго смотрела на седовласого и никак не могла понять, чего он от меня хочет? И откуда знает моё имя?

– А ты совсем не изменилась! А я вот очень даже постарел! Годы берут своё, – с грустью сказал седовласый.

– У меня один вопрос к вам! – сказала я с пристальным взглядом.

– Да! Какой? – любезно спросил седовласый.

– Кто вы такой и откуда знаете меня?

– Ты задала два вопроса, а сказала, что у тебя один, – придрался к словам.

Я заинтриговано приподняла бровь и продолжила смотреть на старика. Так и не дождавшись ответа, а выслушав, какую-то невнятную усмешку, я продолжила смотреть на седовласого. Хрипло посмеиваясь, он развернулся ко мне спиной и пошёл в сторону трейлера. Возможно, это друг отца или его знакомый. Странный он какой-то. Но не успев дойти до заднего двора, я услышала радостные вопли. Оступенев и вытаращив глаза, я остановилась и оглянулась.

– Билли! Здравствуй! – крикнул отец.

– Давно не виделись! Сколько лет прошло? – ответил седовласый.

– Что-то я сбился со счёту! – ответил отец, – лет 200 точно.

– Привет, привет, брат. Как я по тебе соскучился, ты совсем про меня забыл! Даже племянница меня не помнит! – обнимая Роллса, сказал седовласый.

Минут пять я прибывала в полном недоумении, смятении. Во-первых, я впервые услышала, как кричит отец; во-вторых, узнала, что этот седой, немного странноватый старик – мой дядя и брат отца. Слов нет. У отца есть брат и он ничего не рассказывал мне?! Я пошла к отцу. Когда подошла поближе к увлечённым разговорами отцу и Билли, они даже не заметили, что я стою рядом. Я не выдержала и наполнила лёгкие воздухом под завязку.

– Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?! – на одном дыхании сказала я.

Прервав дискуссию, отец и седовласый удивлённо посмотрели на меня.

– Чей это дом? Откуда взялась эта замызганная карта? Почему города нет на карте? И наконец! Почему мне никто не сказал, что у меня есть дядя? – повысив тон, спросила я.

По-прежнему никто не сказал ни слова.

– И ещё вопрос! Папа, со мной ты всё время говорил шёпотом! А здесь, как увидел этого Билли, у тебя вдруг голос порезался?

Ответов никаких я так и не услышала, только, разве что они стали шевелится, – подали хоть какие-то признаки жизни. От огромного количества эмоций и сказанного, я почувствовала себя плохо и начала задыхаться. Лоб сморщился и меня бросило в жар. Я присела на траву, а затем поняла, что не просто задыхаюсь: в глазах резко потемнело и всё закружилось, в ушах стоял звон и глухота, а стягивающая боль в груди не позволяла вдохнуть и выдохнуть. Я легла на траву и свернулась в калачик. Роллс и Билл тут же приблизились ко мне. Билл хоть и хромой старик, но всё же сильный, он, ухватив за руку, поднял меня и перекинул её на свои плечи так, чтобы я могла передвигаться. Роллс поехал следом.

Когда мы вошли в дом, я не обратила внимания на обстановку, в глазах всё плыло и еле переплетая ноги, я поднималась по какой-то лестнице. Билл открыл дверь и завёл меня в какую-то комнату, да уложив медленно на кровать, сразу снял с меня обувь. Моё сердце долго булькало, а силы, будто высосали. Веки тяжело сомкнулись и дыхание прервалось.

Тем временем Билл принёс чемоданы и пакеты с вещами в комнату Эммы, и оставил их возле кровати, а затем вернулся к Роллсу и помог ему заехать в дом с помощью переносного пандуса.

Попав внутрь, Роллс очень быстро узнал привычную для него обстановку и с грустью посмотрел в сторону потайной двери, что располагалась возле лестницы. Всё это ему было очень знакомо, — не нужно было привыкать, ведь Билл сохранил интерьер таким, каким он был прежде.

– Ты, как всегда, вовремя, — заметил Билл.

– Да, — задумался Роллс и посмотрел на Билла, — жаль, что не сложилось иначе.

Поздним утром назойливо жалящие солнечные лучи, пробились сквозь щель между плотными шторами и упали Эмме на лицо.

Открыв глаза, я увидела свою комнату: окно оказалось огромным почти во всю стену, зашторенным плотными шторами коричневого цвета, в углу стоял большой шкаф-комод, напротив шкафа стояло зеркало в бронзовой расписной раме, кресло и тумба располагались напротив огромной кровати. Стены были непонятного цвета бирюзы, а деревянный пол выкрашен в коричневый цвет. Всё не так уж и плохо! Но вставать не хотелось, матрац настолько мягкий и комфортный, что я решила лежать до последнего. Я лежала и дремала, пока не раздался стук в дверь.

– Эмма, можно войти? – спросил Билл.

– Да, входи! – сказала я.

Билл вошёл с осторожной улыбкой на лице и прикрыл дверь.

– Как ты? Всё нормально? Ничего не болит? – беспокоился он.

Естественно, я слепила лёгкую, сонную улыбку на лице и отрицательно кивнула головой. Хотя, на самом деле, голова раскалывалась. Долгое время Билл смотрел на меня вдумчивым взглядом.

– Я так рад, что ты не отвернулась от Роллса, – сказал он.

Я удивлённо посмотрела на него. Приподнявшись, я села в позу лотоса и спросила:

– А почему я должна от него отворачиваться?

Билл отвернул голову в сторону и стал разглядывать дверь, но затем повернулся и пожал плечами.

– Ты боялся, что я брошу его, как это сделала Рози? – спросила.

Билл таинственно и долго смотрел на меня, ничего не произнося, а через некоторое время сказал:

– Ты думаешь, что твоя мать сбежала?

Улыбнувшись, я встала с кровати. Мне так хотелось подойти к огромному окну и посмотреть на природу. Шагая мимо зеркала, я обратила внимание на отражение и заметила, что спала в грязной одежде, которая пропахла болотом. Обратив внимание на форму, раму и узор, я неуверенно приблизилась к зеркалу и потрогала его. Где-то я уже видела такое… Кажется, во сне. Вот так совпадение. Это большое, напольное, старинное зеркало оформлено в бронзовую рамку с резным узором. Узор напоминал каких-то диких животных. Я решила не рефлексировать и оставила в покое зеркало и свою память.

– Билл! У тебя есть чистое постельное бельё? – сморщив лицо, спросила я, продолжая осматривать себя.

Билл усмехнулся и сказал:

– Есть, конечно! Но ты не ответила на мой вопрос! – напомнил он.

Мне не хотелось отвечать. Сунув руки в карманы, я подошла к окну и навалилась на стену плечом, тяжело вздохнув. Похоже Билл никуда не торопился и ждал, пока я соберу все мысли в кучу. Но я продолжала смотреть на деревья, которые раскачивались от сильного ветра.

– Нет! Она сбежала не от отца, – задумчиво сказала я.

– А отчего тогда? – поинтересовался Билл.

– Она сбежала от чего-то другого, возможно от того, кем является мой отец, – продолжая смотреть в окно, сказала я.

– А ты знаешь, кто твой отец? – любопытствовал Билл.

– Не имею ни малейшего понятия, – сказала я.

– А если бы ты узнала кто он? Ты бы отвернулась от него? – Билл подошёл ко мне и спросил почти шёпотом.

Я посмотрела в его глаза и сказала:

– Мне не важно, кто он! Важно, что он мой отец, и я не брошу его!

– После ухода твоей матери, Роллс окончательно решил опустить руки и болезнь начала прогрессировать быстрее… – сказал Билл.

Я посмотрела в окно: ветер стих, из-за облаков выглянуло солнышко и начался дождь. Капли, наполненные до краев солнечным светом, блестели и падали на траву, словно маленькие бриллианты.

– А после смерти Рози в его жизни окончательно настал хаос! – продолжал Билл.

После этих слов, я вспомнила похороны и то, что увидела мёртвой вовсе не свою мать.

– Я не верю, – резко ответила я.

– Во что? – спросил Билл.

– В её смерть.

– Но она действительно умерла, – уверял он.

Я повернулась к Биллу с выражением лица, наполненным недоверием.

– Я знаю правду Билл, и ты можешь не лгать мне. Я открывала гроб и видела, что там лежала не моя мать! Это была не она! – озлобленно ответила я.

Хотела, чтобы её фальшивая смерть осталась моей тайной, но проболталась. Билл присел на край кровати и задумчиво посмотрел на меня.

– Эммилия, забудь её раз и навсегда! – сказал Билл.

– Шутишь? – усмехнувшись, спросила я.

Билл в ответ отрицательно кивнул головой.

– Почему я должна её забыть? – спросила.

– Потому что, даже если твоя мать жива, вы никогда не будете вместе! – сказал он, опираясь на трость.

– Что? – пренебрежительно сказала я.

– Но я точно могу сказать, что Рози действительно умерла, – мстительно сказал Билл.

– И откуда в тебе столько ненависти? – спросила я.

– Ты думаешь в тебе её меньше? Ты ошибаешься, и очень скоро в этом сама убедишься, – улыбнувшись, сказал он.

– Гнев и ненависть есть у всех, но не в таком количестве, как у тебя, – спокойно, с недоверием сказала я.

Билл, приостановился возле двери и постояв несколько секунд, так ничего и не ответил, да ушёл. Вытащив чистую одежду из чемодана, я переоделась. Грязную одежду я аккуратно сложила и оставила на полу, затем села на кровать, уткнувшись лицом в ладони. Почему вся моя жизнь сплошная загадка? От нестерпимой головной боли пришлось лечь на кровать, но легче не становилось. Тогда я схватила подушку и села в кресло с высокой спинкой. Свернувшись калачиком, я думала обо всём том, что крутилось в голове, а затем посмотрела на своё отражение в зеркале. Из-за внезапного раскатистого грохота, я вздрогнула и посмотрела в окно – всего лишь гроза. Мне стало как-то не по себе. Дрожь пробежала по всему телу. Неожиданно на меня что-то капнуло. Подняв взгляд, я увидела мокрый потолок. Похоже, что, кроме машины придётся ещё и крышу чинить. Со вспыхнувшим унынием, я наблюдала за тем, как капли, падая на руку, медленно стекали по указательному пальцу и срываясь, разбивались об пол.

Спустя несколько часов дождь прекратился и в комнате стало светло. Взглянув на огромную луну, что осветила комнату, я немного расслабилась и головная боль утихла, как вдруг, в дверь кто-то постучал. Не желая отвечать, я пыталась не обращать внимания на стуки и просто наблюдала за дверью. Ручка медленно начала опускаться вниз, отчего моё дыхание притаилось, и, словно зверь, я прислушалась к тишине. Дверь резко распахнулась и ударилась о стену. От сильного удара с потолка отслоился небольшой кусок штукатурки и рухнул на пол. Странно, но за дверью никого не оказалось! Я медленно поднялась и подошла к порогу, из коридора подул несильный ветер, и по телу вновь пробежала дрожь. Схватившись за дверную ручку, я выглянула в коридор, где, кроме глубокой темноты и старой перегоревшей лампочки, которую раскачивало от ветра из стороны в сторону, ничего подозрительного так и не увидела. Продолжая вглядываться в темноту, я заметила, как ветер трепал серые шторки, прикрывающие окно. Прикрыв дверь, я пошла по тёмному коридору, чтобы закрыть окно. Я старалась медленно шагать босыми ногами по холодному, деревянному полу как можно тише, но ничего не получалось. От каждого шага, рейки прогибались и издавали скрипы. Дойдя до окна, я слегка раздвинула шторки и посмотрела на туман, который стелился как белое тонкое покрывало по траве. Закрыв окно, я почувствовала чьё-то присутствие в коридоре и резкий холод, который ударил в спину. Медленно обернувшись назад, я испуганно метнулась к стене.

– Вот чёрт! Это же, – испуганно сказала, разглядывая бело-прозрачный, парящий в воздухе образ.

Приведение повисело возле меня, а затем резко куда-то полетело, растворяясь. Мне стало интересно, и я пошла вслед за ним. Приведение долетело до лестницы и спустилось вниз, свернуло по коридору направо и привело меня к двустворчатым серым, облезлым дверям, да растворилось. Подойдя с задумчивым взглядом к дверям, я заметила, что одна из них оказалась прикрыта, а из щелей виднелся свет. Я медленно и осторожно взялась тёплой ладонью за холодную, металлическую, круглую ручку, да приоткрыв дверь, вошла. В камине горели дрова, но никаких приведений здесь не было. Зал оказался очень даже уютной комнатой: стены покрыты бежевыми, узорчатыми обоями; к потолку была прикреплена небольшая хрустальная люстра, а на полу лежал огромный чёрный ковер, кажется, из медвежьей шерсти. Неужели в этих местах водятся такие огромные медведи? Напротив камина стояли два больших, красных дивана и одно маленькое кресло. Вся мебель в этом доме – очень старая, век XVII, если не XVI. На стенах висели какие-то картины в золотых рамках, описывающие некие сражения между людьми и чем-то ещё, напоминающим зверей. Но мой взгляд привлекло совсем другое – натянутые во всю стену шёлковые шторы золотого цвета, с цветочной вышивкой. Видимо ручная работа. Не успела я прикоснуться рукой к шторам, как в зал кто-то вошёл. Как обычно, опираясь на трость, Билл, нахмурившись, посмотрел на Эмму.

– Не спится?

Пожалуй, не стану рассказывать ему о том, что видела в коридоре привидение, а то ещё чего вызовет психиатра, или что похуже, – сразу в психиатрическую больницу отправит.

– Я спала, просто крыша потекла, – сказала я.

Билл, тут же состроил доброе лицо и подошёл к камину. Тревожа кочергой дрова, он мельком посмотрел на меня и закрыв стеклянную дверцу, присел в большое кресло, которое неожиданно напомнило мне трон.

– Присаживайся! – сказал он.

Я посмотрела на небольшое кресло и с радостью села. Оно оказалось довольно мягким и очень удобным. Билл, пристально посмотрел на Эмму.

– Я слышал, как ты ходила в коридоре.

– Да, я закрывала окно. От сильного ветра, в комнате сквозняк образовался! – спокойно ответила я.

– Ничего странного ты там не увидела? – поинтересовался он.

Я отвела взгляд в сторону, сделав вид, что вспоминаю, а затем прикусив нижнюю губу, посмотрела на Билла и отрицательно кивнула головой.

– Кроме тумана, я ничего не увидела, – улыбнувшись, сказала я.

– Гм-м, хорошо, – сказал Билл.

– А что, кроме меня там ещё кто-то или что-то есть? ― спросила я.

Билл улыбнулся и сказал:

– Нет!

Удивительно мы сидели и нагло врали друг другу в лицо. Мне стало смешно, и я еле сдержалась. После небольшого диалога, мы сидели в полной тишине, как вдруг, мой желудок стал издавать голодные звуки.

– Я пойду чего-нибудь съем! – сказала я и направилась к двери.

Билл, всё так же сидел и молча глядел в одну точку, словно под гипнозом. Я вышла из зала, прикрыв дверь и направилась к кухне. Наткнувшись на какую-то дверь в темноте, я стала на ощупь искать выключатель, но так ничего и не обнаружив, открыла дверь и вошла. Где же этот выключатель? Случайно пальцы на что-то наткнулись и раздался щелчок, но в комнате по-прежнему было темно.

– Отлично! Света нет! Туман над болотом и привидение в коридоре – всё, как в фильме ужасов, – проворчала я.

Мне пришлось сходить за фонариком, который лежал в грязных джинсах. Быстро прощупав карманы, я схватила его и поспешила на кухню. Включив фонарик, я принялась разглядывать комнату. Удивительно, но кухня была самой обычной, как и у всех нормальных людей: небольшой дубовый столик со стульями располагались у стены; большой холодильник серебристого цвета стоял в углу комнаты; так же была газовая плита, мойка, микроволновая печь и настенные, круглые, деревянные часы. Что же посмотрим, чем тут можно перекусить. Открыв морозильную камеру, я увидела кучу свежего сырого мяса и скопившуюся кровь на дне. Может холодильник не работает? Я закрыла морозильную камеру и открыла нижнюю дверь холодильного отделения. Ну всё не так плохо, – продуктов оказалось много. Интересно где-то здесь неподалёку есть супермаркет? И, пожалуй, лучше съем хлопья с молоком. Быстро съев хлопья, я помыла за собой посуду и убрала её в шкафчик.

Усевшись на стул, я с пристальным взглядом следила за движением стрелки настенных часов, – время, как всегда, бежит вперёд без остановки. Спустя мгновение раздался шум в коридоре на первом этаже между залом и кухней. Я тихонько соскочила со стула и подойдя к двери, приоткрыла её: благодаря лёгкому рассвету было видно небольшую часть коридора. Мой пристальный взгляд наткнулся на отца и на хромого Билла без трости, они о чём-то говорили. О чём можно говорить в 6:00 утра? Затем Билл передал какой-то ключ отцу. Роллс подъехал к узкой двери в тёмном углу возле лестницы и тут Билл сказал:

– Она всё знает!

Отец замер и посмотрел на Билла. О чём они говорят? Кто всё знает? Роллс развернул инвалидное кресло к Биллу и спросил:

– О чём ты?

– А ты не догадываешься? Я говорю о твоей дочери.

– Эммилия, – со вздохом сказал отец.

– Ты должен заставить Эммилию забыть Розалинду, – приказным тоном сказал Билл.

– Ты прекрасно знаешь, что я не смогу этого сделать, – огрызнулся отец.

– Тогда она подвергнет нас опасности, – почти шёпотом сказал Билл.

Разговор обо мне. Я так и знала, что Рози жива. И я найду её, и никто мне не помешает.

– Что именно она знает? – задумчиво спросил Роллс.

– Она знает, что хоронили не Розалинду! Роллс, больше не получится скрывать от неё всё, – переживал Билл.

Роллс тяжело вздохнул.

– Ты вообще не должен был её сюда привозить! Ты забыл, что ли? – упрекнул он.

– Ты себя слышишь? – возмутился отец, – а, что я должен был сделать по-твоему?

– Она должна была уйти! Как положено! По нашим законам! – упрекал Билл.

– Билл, какие законы? О чём ты? В каком веке ты живёшь? Опомнись уже! – пренебрежительно сказал Роллс.

Билл с возмущением на лице отвернулся к окну и скрестил руки на груди, он кипел изнутри и с трудом сдерживался.

– Ну что же, если она всё знает, пусть будет так! – сказал отец и скрылся в темноте потайной комнаты.

Билл пару минут постоял у окна, а потом ушёл в зал. Я тихо вышла и быстро поднимаясь по лестнице, мельком посмотрела на дверь в тёмном углу. Что же за той дверью скрывается? Вернувшись в комнату, я легла на кровать и разглядывая потолок, внезапно вспомнила про ноутбук, который всё ещё лежал в чемодане. Спрыгнув с кровати, я подошла ко второму чемодану. Когда расстегнула замок, стенки чемодана от давления развалились и вещи вывалились на пол. Я всё аккуратно разложила по ящикам шкафа.

Схватив ноутбук, я запрыгнула на кровать и включила его. Вот чёрт! Аккумулятор разрядился! Облазив всю комнату, мне так и не удалось обнаружить розетки. Это просто возмутительно! Я вышла из комнаты и встав на край лестницы, заорала:

– В этом сарае есть хоть одна розетка или у нас век керосиновых ламп?!

Билл с тростью мигом вылетел из зала.

– В чём дело Эмма? Чего ты кричишь? – спросил Билл.

– Я кричу, потому что в моей комнате нет ни одной розетки! Такое вообще бывает? – недовольно спросила.

– Извини, но в этом доме никогда не было электричества, розеток и телефона! – сквозь усмешку сказал Билл.

– А как же тогда холодильник и стиральная машина работают? – поинтересовалась я.

– А они не работают! – заявил, улыбаясь Билл.

– Да? – с недоумением ответила я, – супер! А как же вы вещи стираете и продукты храните?

– Гм-м… Ну что касается вещей, я их просто выбрасываю, а вот с продуктами всё на много проще, – покупаю то, что не портится.

– О! Как всё просто! – огрызнулась я, – он выбрасывает вещи! А у меня их не так много, чтоб выбрасывать! – договорила и вернулась к себе в комнату, достав из чемодана кабельный тестер-трассоискатель.

Включив прибор, я подошла к стене и ткнула кончик в поверхность. Прислушиваясь к сигналу, я водила по поверхности прибором в поисках основного кабеля. Не может быть, чтобы в этой комнате не было электричества. Если люстра весит, значит, тут было и есть электричество. Но в видимых частях стен мне не удалось обнаружить кабель. Интересно, где же он? Я отодвинула всю мебель на центр комнаты и ещё раз осмотрела стены ближе к полу, как вдруг, раздался громкий сигнал. С недоумением, я поводила тестером в разные стороны, но очевидно, что кабель проходит под полом. Мой задумчивый взгляд упёрся в шкаф. Интересно, а почему шкаф поставили именно в угол? Давай же! Двигайся! И как бы я не пыталась сдвинуть шкаф, ничего не получалось. Тогда я вытащила все ящики, оставив только перегородки и прощупывая задние декоративные стенки почувствовала, как одна из двух, – та, что в большом отделении, прогнулась. Ухватившись за край тонкого декоративного материала, я потянула стенку на себя и оторвала все гвозди. Отбросив деревянный лист, я увидела заросшую пылью и паутиной, почти развалившуюся розетку.

– Так говоришь, что в этом доме нет электричества! – ехидно улыбаясь, сказала я.

Неудивительно, что гвозди были прибиты только по одной стороне. Зачем им понадобилось прятать все розетки? Стряхнув пыль и паутину, я достала маленький чёрный пенал с отвёртками из чемодана и засунула в розетку специальную отвёртку-индикатор. Лампочка загорелась, значит, ещё не всё потеряно. Достав тюбик с клеем, я склеила развалившуюся пластмассу и подключила блок питания. Быстро вставив все ящики на свои места и взявшись за кровать, я услышала стук в дверь.

– Минуту! – громко сказала я, спрятав оторванную стенку от шкафа под кровать, да закрыв двери шкафа, – входите!

Дверь распахнулась и в комнату вошёл Билл, а следом въехал Роллс. Увидев какой бардак, я тут устроила, они от шока замерли.

– Да всё нормально! Просто решила сделать небольшую перестановку вот и всё! – сказала я будто оправдываясь.

– Мы хотели поговорить с тобой Эмма, – внушительным тоном сказал Билл.

– Хорошо! Я закончу и спущусь к вам! – уселась на кровать, смахивая пот со лба.

Билл и Роллс покинули комнату так тихо, что я даже не заметила. Быстро расставив оставшуюся мебель, повесив одежду в шкаф, а мелкие инструменты убрав в чемодан, я переоделась в рабочую куртку и штаны из спецткани, да вышла из комнаты. Чемодан с вещами отца я оставила не разобранным. Шагая по лестнице, мой взгляд вновь поймал ту загадочную дверь. Я оглянулась, – никого нет, и подошла к двери. И что же ты такого скрываешь? И чем дольше от меня скрывают, тем интереснее становится! Я взялась за круглую ручку и прокрутила её. Закрыта! Жаль! Внезапно в мои ноги кто-то врезался. Я медленно отошла от двери и посмотрела на Роллса. Отец сурово смотрел на меня.

– Да перестань так смотреть на меня! – сказала, – что я такого сделала? – продолжала, – мне нельзя увидеть, что за этой дверью?

Роллс отрицательно кивнул головой. Ну ладно! Нельзя так нельзя! Я развернулась и пошла на кухню. Время как раз уже близилось к полднику. Распахнув дверь, я увидела Билла в фартуке, со сковородой в руках и не сдержавшись хихикнула, а затем достала банку газировки из холодильника.

– Что смешного? – удивлённо спросил Билл.

– Нет! Ничего! Просто хорошее настроение! – сдерживая смех, сказала я.

Надев длинные резиновые сапоги, я уже решила идти к машине, но дядя Билл остановил меня.

– Я хотел поговорить с тобой! И скоро полдник! – перехватив на выходе Эмму, напомнил Билл.

Я сделала глоток газировки и посмотрела на дядю, а затем на Роллса. Даже не хочу ничего слышать об очередном вранье.