Текст книги "Ловец Чудес"

Глава 4

Филипп встретил меня у ворот, впустил на территорию особняка и, не сказав ни слова, поднялся по рассохшимся ступеням к покосившейся входной двери. Про себя я отметил, что в таком месте легко избавиться от тела. Если Коллекционер прикажет, его бритоголовый помощник просто закопает меня в запущенном саду, и никто никогда не найдет моих останков.

Надеюсь, до этого не дойдет.

Я вошел в заброшенный дом и попытался придать лицу уверенное выражение. Ночные прогулки по Хайгейтскому кладбищу укрепили мой дух, так что каким-то старым особняком меня уже не испугать. Наверное.

– Куда нас отправят? – спросил я, поднимаясь на второй этаж следом за Филиппом.

– Меньше болтай, – посоветовал он.

Пришлось прикусить язык, но в отместку я начал угрюмо топать, выражая свое недовольство. Филипп на провокацию не поддался, даже ни разу не обернулся. Ну и черт с ним.

На втором этаже, прямо напротив лестницы, я увидел чемодан, сундук и рюкзак. Похоже, Коллекционер решил позаботиться о том, чтобы наше путешествие прошло наилучшим образом. Филипп откинул крышку сундука, покопался в нем и поманил меня пальцем. Я подошел ближе и уставился на своего компаньона.

– Переодевайся, – велел он.

– Я хорошо одет, – возразил я.

– Руины в горах. Далеко ты уйдешь по непроходимой чаще в своих новеньких туфлях? – насмешливо осведомился громила.

– Разве Пожиратель Времени не отправит нас прямо к…

– Переодевайся, – повторил Филипп.

Он достал из сундука пару высоких сапог и бросил мне. Я их не поймал, еще и портфель выронил, из него выпал роман Шелли. Громила посмотрел сперва на книгу, затем на меня и ухмыльнулся:

– У тебя не будет времени на чтение.

– Да, я уже понял.

Внутри все кипело от злости. Я привык работать один, привык держать все в своих руках, полагаться только на себя и действовать так, как посчитаю нужным. Цепной пес, приставленный ко мне Коллекционером, слишком много на себя брал. Может, от него и будет польза в горах, но пока он только выводил меня из себя.

Возможно, Филипп ждал, что я постесняюсь переодеваться при нем, но он не знал, где мне приходилось жить в юности. Проигнорировав его насмешливый взгляд, я стащил с себя жилет и рубашку, сложил их и оставил на подоконнике. Затем без капли смущения снял брюки.

– Хорошо рассмотрел меня? – спросил я, застегивая пуговицы на плотных шерстяных штанах.

– Ага, – кивнул Филипп. – Худоват, как по мне.

– Слов нет, как мне жаль, что я не в твоем вкусе, – огрызнулся я.

С самого утра мной владело скверное настроение, и с каждой минутой, проведенной в компании громилы, оно становилось только хуже. Я был уверен, что нас доставят к руинам, но, судя по теплой одежде и высоким сапогам, жестоко ошибался. Похоже, провести какое-то время в горах все же придется, и эта перспектива не казалась мне заманчивой. А еще беспокойство вызывал человек, который должен был переправить нас в Словакию.

Пожиратели Времени никогда не появляются в подозрительных местах. Они могут забрать тебя из уборной в баре, из собственной постели или, на худой конец, поймать в переулке, как случилось в Марракеше, но ни разу за все годы моей работы члены Гильдии не зазывали меня в заброшенные дома. Это не похоже на них, слишком высока вероятность того, что Ловец привлечет ненужное внимание.

– Готов? – спросил Филипп.

Я кивнул.

– Тогда бери чемодан и пойдем.

Он взвалил на плечи рюкзак, а я, мысленно ругая его последними словами, подхватил свою ношу и пошел за ним. Не успели мы отойти от лестницы, как перед нами появился Пожиратель Времени. Он просто вышел из стены, жестом остановил Филиппа и замер, будто услышал что-то, чего не слышим мы. Я еле подавил нелепое желание перекреститься: не хотел давать Филиппу повода насмехаться надо мной.

Пожиратель Времени подошел к рассохшейся двери и распахнул ее. За порогом начиналась грунтовая дорога, она вела к городку, разглядеть который пока не удавалось. К этому нельзя привыкнуть. Я восхищенно охнул и вцепился в ручку чемодана, словно в спасательный круг.

– Вперед, малыш, – скомандовал Филипп.

Я хмуро взглянул на него и вышел из Лондона в прохладу словацкой весны. Едва громила оказался рядом, проход за нами закрылся, а я злобно сказал:

– Еще раз назовешь меня малышом, я…

– И ты что, малыш? – Филипп ухмыльнулся. – Давай топай, не задерживайся.

«Драка не выход, драка не выход, драка не выход», – бубнил я себе под нос, послушно следуя за громилой.

Решив отвлечься от желания раскроить ему череп, я принялся вертеть головой и очень скоро позабыл обо всем, ошарашенный величием гор, которых прежде никогда не видел. С чем сравнить это чувство? Я не знаю слов, которые в полной мере могли бы описать мой восторг. Карпатские пики, словно титаны, взирали на меня с высоты, а я готов был разрыдаться от чувства собственной незначительности, от осознания того, что мой век рано или поздно подойдет к концу, а они, горы, продолжат стоять на том же месте, где стояли веками. Они наверняка видели зарю человечества и, возможно, увидят его закат.

Я развернулся и понял, что мы находимся в долине, окруженной горами со всех сторон. Как же здесь красиво! Безграничное небо над головой, зелень леса повсюду, насколько хватает глаз, а там, вдалеке, снежные шапки, сверкающие на майском солнце.

– Господь милостивый… – пробормотал я, позабыв и о задании, и о хмуром охраннике.

– Шевелись, малыш! – крикнул Филипп, который успел уйти довольно далеко. – Нужно добраться до города!

Будто околдованный Карпатами, я пошел за ним и понял, что во мне не осталось злости. Это прекрасное место исцелило мою душу.

– Ты знаешь язык, на котором говорят местные? – спросил я, нагнав Филиппа.

– Я знаю немецкий, – ответил он.

– Словацкий похож скорее на венгерский, чем на немецкий, – заметил я.

– Да что ты? В Чехии мне это не мешало.

– Потому что чешский близок к немецкому.

– Заткнулся бы ты, мистер умник, – беззлобно посоветовал громила. – Сам-то на каком можешь болтать?

– Французский, русский, немецкий, – начал перечислять я, – и английский, конечно.

– Что ж ты родной язык не назвал?

Меня будто молнией ударило. Я постарался сохранить бесстрастное лицо, но ледяные пальцы страха уже забрались под рубашку.

– О чем это ты? – мой голос дрогнул.

– Вы, Ловцы, те еще брехуны, но неужели ты думал, что Коллекционер не навел о тебе справки, прежде чем встретиться лично?

Всю жизнь я только и делал, что пытался сжечь мосты, связывающие меня с прошлым. Выходит, в этом деле я не преуспел.

– Болгарский, – прошептал я.

– Да, малыш, – кивнул Филипп. – Знаешь, а ведь твои родители…

– Хватит! – вспылил я. – Не желаю слышать о них, понятно? Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою родословную. Пошевеливайся.

Я понимал: дело приобретает серьезный оборот. Коллекционер знает обо мне все, возможно даже больше, чем знаю я сам. Если в Ордене пронюхают об этом, мне конец. Проклятая жадность! Я мог просто отказаться от работы, стоять на своем до последнего, спокойно вернуться домой и продолжить жить как Арчи Аддамс. И ведь, нужно заметить, жизнь лондонского букиниста начала налаживаться.

Два последних вечера я провел на Хайгейтском кладбище в компании мисс Миллз и, не согласись я на авантюру, пошел бы туда и сегодня. Дебора открылась совсем с другой стороны – умная, веселая, дьявольски хитрая, она умела вести беседу виртуозно, словно занималась этим всю свою жизнь. Сама мисс Миллз утверждала, что проводит время с книгами, а не с людьми, во что я охотно поверил после того, как она вернула мне роман Шелли и пересказала его сюжет.

Мы гуляли до первых лучей солнца, обсуждали архитектуру, историю, искусство. В какой-то момент смеха ради перешли на французский язык и болтали на нем до рассвета. Признаться, единственный человек, с которым мне прежде было так же легко, – это Теодор. Разница лишь в том, что он мужчина и я не могу полюбить его сильнее, чем как друга, а вот Дебора… Да, мое сердце дрогнуло, а нутро распирало от восторга, когда я думал о ней. Ужасно.

Возвращаясь домой с последней прогулки, я думал о том, что пора это прекратить. Рано или поздно я уеду – таковы условия работы в Ордене. Если мы продолжим встречаться, репутация Деборы окажется под угрозой и, оставив Лондон, я обреку ее на одинокую жизнь. Ни один приличный мужчина не захочет связать с ней судьбу. Сидя в ванне, я раздумывал над тем, готов ли взять на себя такую ответственность, и решил, что нет. Пока мы не преступили черту, пока наши губы не узнали друг друга, я должен все прекратить.

– Штребске-Плесо, – объявил Филипп. – Мы пришли.

Я уставился на огромное озеро, раскинувшееся перед нами, на дома, окружающие его, и удивленно спросил:

– Так это не глухая местность?

– Курорт, – пояснил Филипп. – На Татры взбираются. Это как спорт.

Ну надо же! Человек сумел добраться даже до таких отдаленных уголков.

Мы вошли в городок и сразу же слились с потоком разномастных путешественников, спешащих по своим делам. Двухэтажные домики, отделанные камнем и срубом, приветливо распахнутые двери, пикантные запахи раннего ужина – мне нравилось здесь все.

Лавируя между прохожими, Филипп повел меня вперед, и вскоре я увидел здание с вывеской: «Гостиница». Чуть ниже то же самое написали еще на четырех языках.

– Добрый вечер, – Филипп обратился к пожилому мужчине за стойкой, – мистер Жанкович с братом.

Я во все глаза уставился на громилу. Назвать нас братьями мог бы только слепой! Но старика, похоже, ничего не смутило. Он открыл толстую гостевую книгу, провел скрюченным пальцем по листу и сказал на плохом английском:

– Клигор Жанкович, нашел. Сейчас дам вам ключ, минутку.

Я терпеливо дождался, пока Филипп отлипнет от стойки, и тихо переспросил:

– С братом?

– Тебя что-то не устраивает, малыш Сава? – громила усмехнулся. – Давай поднимайся, нужно успеть на ужин.

Значит, теперь мы сербы. Что ж, хорошо, остается надеяться, что мы не встретим здесь «земляков», которые решат поговорить с нами на родном языке.

Филипп открыл дверь номера и пропустил меня вперед. Я с удовольствием бросил проклятый чемодан и потянулся, разминая затекшие руки. Увидев две кровати, спросил:

– Мы будем спать в одном номере?

– Туристический сезон, – пожал плечами громила, – нам повезло, что не придется спать в лесу. Коллекционер уже выдал мне палатки, но, как видишь, обошлось.

– Теперь-то ты мне расскажешь, за кем мы отправились? К чему нужно быть готовым?

– Ко всему, – просто ответил Филипп. – Коллекционер сказал, в чемодане есть то, что тебе понадобится. Больше ничего говорить мне не велели. Пойдешь ужинать, малыш?

– Нет, будь добр, принеси еду в номер, – попросил я.

– Как скажешь, – неожиданно легко согласился громила и вышел из комнаты.

Я искренне хотел смыть с себя дорожную пыль, но врожденное любопытство взяло свое – тяжелые шаги Филиппа едва стихли, а я уже открыл чемодан и с удивлением созерцал его содержимое. Два мотка веревки, два непромокаемых плаща, крепления для чего-то, коробка длинных толстых спичек, лампа, старая записная книжка и…

Металлические наручники. Какого черта?

Решив, что обязательно расспрошу о странных находках Филиппа, я взял записную книжку и сел на шаткий трехногий стул. Скорее всего, именно записи должны объяснить мне, что мы здесь делаем и кого будем искать.

…Мое тело. Руки беспрестанно дрожат, а ноги не держат. Я стал бледен и все время хочу есть, но ни одно блюдо не может меня насытить. Наш семейный врач лишь разводит руками и прописывает мне постельный режим. Я чувствую, что смерть скоро придет за мной.

13 сентября

Утреннее солнце опалило мои глаза. С криком и бранью я вскочил с постели и спрятался в темный угол. Моя дорогая жена расплакалась и выбежала из комнаты, на наши крики сбежались слуги, и, клянусь, в глазах их я видел ужас.

15 сентября

У меня не осталось сил бороться с болезнью. Тело стало моим врагом, как и солнечный свет. Врач говорит, что это лихорадка. Ни настойки, ни аптечные зелья не помогают – с каждым днем я слабею.

18 сентября

Клянусь, Господь услышал мои молитвы! Силы понемногу возвращаются в мое отощавшее тело. Сегодня я хорошо позавтракал и сам смог дойти до уборной. Моя жена молится в нашей часовне и возвращается в дом глубокой ночью.

Я услышал, как открылась дверь, вскинул голову и уставился на Филиппа, застывшего на пороге. Думаю, он все понял по выражению моего лица, поскольку сразу же запер номер.

– Ты знал? – требовательно спросил я. – Отвечай!

– Знал что?

По глазам я видел: этот подлец понимает, о чем я говорю!

– Нас отправили искать кровопийцу! – выпалил я и поднялся на ноги.

– Ты мог отказаться, – пожал плечами Филипп.

– Ты вообще не понимаешь, что нам предстоит?! – прошипел я. – Это не просто «Чудеса»! Меня к такому Орден не готовил!

– Поймешь все по ходу дела.

– Как ты можешь быть таким спокойным! Они хитры, быстры и, что самое важное, бессмертны! Как мы…

– Тебе ведь сказали, – Филипп подошел ближе и угрожающе навис надо мной, – что он много лет спит. Нам нужно всего лишь извлечь его из усыпальницы и перевезти в Лондон. Просто, как свернуть шею цыпленку.

– Зачем он твоему хозяину? – спросил я.

– Не твоего ума дело.

– Нельзя передавать такое могущественное существо в руки Коллекционера! – упрямо сказал я. – Если он проснется, если вырвется на свободу, то…

– Какая тебе разница, малыш? – Филипп поставил поднос с едой на прикроватную тумбу. – Собирай вещички и проваливай из Лондона, тебе сбегать не впервой.

– А вот это…

– Хватит кипеть. – Филипп положил на мое плечо огромную ладонь и надавил, заставляя меня сесть. – Думаю, Коллекционер увезет его из города. Скажу по секрету: его коллекция находится далеко за пределами Лондона.

– Спасибо, успокоил, – проворчал я.

– Отступать поздно, малыш. Ешь и ложись спать. Утром у нас восхождение.

– Восхождение? Какое еще…

– Поднимемся в горы с группой туристов, а потом улизнем. Так что отдыхай, силы тебе понадобятся.

– Но ведь мы можем заблудиться и погибнуть!

– Хорошо, что у тебя есть гид.

– И кто это?

– Я.

Филипп провел рукой по бритой голове и вышел из комнаты, а я, оставшись один на один с тяжелыми мыслями, принялся медленно жевать хлеб. Я не мог поверить, что ввязался в это дело. Если в Ордене узнают, нет, если кто-то хотя бы предположит, что я в этом замешан, меня сотрут с лица земли.

Всю ночь я мучился от кошмаров, и даже после пробуждения не удалось избавиться от липкого страха, сковывавшего меня во сне. Филипп разбудил меня еще до восхода солнца. Умывшись, я пришел в себя и взбодрился.

Мы шагнули в предрассветный туман, и я с удивлением обнаружил, что таких же ранних пташек в отеле немало: перед крыльцом нас ждали еще семь человек. Извинившись за опоздание, Филипп кивнул сурового вида мужчине, и тот, хлопнув в ладоши, громко сказал:

– Все в сборе. Проверьте ваши рюкзаки – в них должно быть все необходимое для выживания в лесу. У всех был список необходимых вещей?

Пока инструктор проверял содержимое вещмешков и рюкзаков, я тронул своего спутника за плечо и тихо спросил:

– Как мы уйдем? Нас ведь будут искать.

– Не будут, – заверил меня Филипп. – Я договорился.

– Но как?

Он не ответил. Мне осталось только сверлить его недовольным взглядом и в сотый раз проклинать жадность, которая меня сюда привела. Ненавижу работать с кем-то! Мне нравится быть Ловцом Чудес, нравится состоять в Ордене и разъезжать по миру в поисках диковинок. Но здесь я почувствовал себя ребенком, которого отец зачем-то взял на серьезное дело и теперь очень жалеет об этом.

– Пойдемте, впереди долгий путь, – сказал инструктор и направился вперед, увлекая за собой туристов.

– Или объясни мне все, или… – начал я, но Филипп жестом велел мне закрыть рот.

От возмущения я чуть было не зашипел, но вовремя прикусил язык. Спокойно, спокойно, очень скоро этот кошмар закончится, я вернусь в Лондон и стану ощутимо богаче. Позвоню мисс Миллз, а затем Теодору, приглашу их в приличное заведение и познакомлю. Думаю, мои дорогие друзья будут рады пообщаться – более достойных людей мне встречать еще не доводилось. А потом, быть может, у меня хватит смелости сказать Деборе, что наши прогулки по некрополю пробудили во мне чувства, которые…

– Осторожнее! – Филипп рывком притянул меня к себе, и я успешно миновал столб, в который едва не врезался.

– Всё в порядке? – Инструктор обернулся.

– Да! – крикнул громила и осуждающе взглянул на меня. – Будь внимательнее.

Кажется, он правда жалел, что Коллекционер заставил взять меня с собой. По лицу читалось, что Филипп видит во мне не больше, чем навязчивую мошку, которую почему-то нельзя прихлопнуть.

– Сколько времени займет восхождение? – спросил я.

– Три дня, – ответил Филипп.

– Ты шутишь?!

Туристы начали шептаться и оборачиваться. Громила предупреждающе шикнул на меня.

Три дня! Я думал, что мы поднимемся в горы, полюбуемся городком с высоты птичьего полета, затем незаметно улизнем и к вечеру будем в Лондоне!

– А нас не могли доставить прямо к руинам? – прошипел я, едва сдерживая гнев.

– Что, испугался, малыш? – губы Филиппа изогнулись в усмешке. – Не бойся, я не дам тебе помереть в горах.

– Хотелось бы верить, – грубо ответил я.

Мы покинули городок и вышли к протоптанной десятками ног тропинке. Несмотря на майское тепло, туман, спустившийся с гор, принес с собой холод. Спины идущих впереди людей растворились в белоснежном мареве, я засунул руки в карманы теплых брюк и постарался отвлечься от тяжелых мыслей.

Природа медленно просыпалась: запели первые птицы, край неба окрасился розовым, предсказывая скорое появление солнца. До меня доносились тихие голоса туристов, шепот наших шагов вторил шелесту листьев. Ветер принес запах хвои и свежести, и на душе у меня вдруг стало спокойнее. Страхи и злость отступили. Да, работа оказалась не такой простой, как обещал Коллекционер, но ведь и заплатят мне куда больше, чем обычно. Три дня – и эти неудобства останутся в прошлом, а через пару недель я и вовсе о них позабуду. Возможно, даже буду вспоминать свое приключение, сидя у камина с бокалом вина.

Дорога начала подниматься в гору. Первые несколько часов пути показались мне легкой прогулкой, но вскоре я понял, что мое изнеженное тело не готово к такому приключению: ноги и поясница начали ныть. Я искоса взглянул на Филиппа. Он выглядел полным сил, будто не было всех этих утомительных часов.

– Что, малыш, устал? – насмешливо спросил громила.

– Да, – честно признался я. – Когда будет привал?

– А вот это не мне решать. – Филипп указал на проводника. – Когда он скажет, тогда и остановимся.

Мы шли под сенью деревьев, защищенные от солнца их пышными кронами, но я точно знал, что потом лес закончится и мы окажемся один на один с суровой горной породой. Мне доводилось читать о том, как люди покоряли непреступные вершины; и, честно сказать, эти истории нравились мне ровно до того момента, как я понял, что стер мизинец правой ноги.

– Привал! – выкрикнул инструктор.

Я рухнул было на землю, но Филипп схватил меня за локоть и отволок в сторону. Там он скинул свой огромный рюкзак, достал из него флягу и протянул мне.

– Спасибо, – буркнул я.

– Живи, малыш. – Громила приложил ладонь козырьком к глазам и посмотрел куда-то вперед. – Идти нам еще долго.

Туристы вокруг казались бодрыми и довольными, я же, глядя на них, хотел плакать.

– Вы уверены, что ваш брат дойдет? – Подошедший инструктор окинул меня мрачным взглядом.

– Сомневаетесь в моей компетентности, сэр? – спросил Филипп. – Наша семья веками взбиралась на горы, мы, можно сказать, потомки горных козлов, а он учился за границей, вот и растерял навыки. Не переживайте, я мигом поставлю его на ноги.

Инструктор с сомнением посмотрел на громилу, пожал плечами и отошел.

– Что ты ему наплел? – прошипел я.

– Что мы потомственные альпинисты. У меня даже, – Филипп достал из кармана сложенную бумагу, – удостоверение есть. Почетный инструктор, такие дела.

– Подделка? – одними губами спросил я.

Ответом мне стала кривая ухмылка.

Теперь нас точно никто не хватится – зачем искать в горах профессионала? Покинув группу, мы сможем спокойно отправиться по своему маршруту, не вызывая подозрений.

– Вставай, пора идти. – Филипп надел на спину рюкзак.

– Уже?! А как же завтрак?

– Ты что, не поел? – удивился громила. – Я же оставил еду в комнате.

– Тогда я не хотел.

– Теперь понятно, почему Коллекционер отправил меня с тобой. Один ты бы сдох по дороге.

Я мрачно взглянул на него, поднялся и, прихрамывая, пошел следом за группой. И угораздило же меня так вляпаться!